Детская площадка

- Таня! Прежде чем мы спустились с горки, что ещё раз говорил знак? Что-то насчёт "не стой слишком высоко", не так ли? - спросил Си-Джей.

- У меня… у меня всё в порезах, - закричала она.

- Я знаю, знаю, - сказал Си-Джей, осторожно обнимая сестру. - Просто повернись немного, но оставайся низко.

Си-Джей осмотрел ноги и бёдра своей сестры. Порезы были неприятными, но не опасными для жизни. Как будто бритвы были имплантированы ровно настолько, чтобы вызвать панику.

Он оторвался от порезов и увидел испуганный взгляд Тани. Си-Джей нежно схватил её за плечи и посмотрел ей в глаза. Он надеялся, что его хладнокровие и собранность передадутся.

- Я знаю, что ты боишься. Я тоже боюсь. Но я обещаю тебе, что порезы не так уж и плохи.

- Но… Но здесь так много крови.

- Да, но это кровь каждого, а не только твоя. С тобой всё будет в порядке. Я должен попытаться вытащить нас отсюда, но без тебя я не смогу. Ты мне нужна, сестрёнка.

Таня позволила его словам найти отклик внутри. Он всегда умел заставить её чувствовать себя лучше.

- Ты доверяешь мне, да? - спросил Си-Джей.

Она кивнула головой, вытирая слёзы с глаз.

- Хорошо. Я думаю, что этот знак… эти правила могли быть своего рода намёком. Это должно было что-то означать.

- Я… я их не помню, - всхлипнула она.

Си-Джей видел, что его сестра всё ещё была в панике. В её тоне было необычное разочарование.

- Просто постарайся расслабиться. Теперь задумайся на секунду. Просто попытайся представить буквы на вывеске, - тихо прошептал он.

- Думаю, я смогу вспомнить конец.

- Это хорошо! Я знал, что ты сможешь это сделать!

- Чтобы найти и выбраться, когда вы упадёте, просто используйте свои уши и поймайте мяч.

- Уши? - Си-Джей на мгновение остановился. - Я здесь ничего не слышу, а ты? За исключением тех бейсбольных автоматов.

Таня огляделась и прислушалась.

- Я тоже, но они довольно громкие. Может, там, внизу, мы услышим что-то другое?

Си-Джей посмотрел на неоновый розовый знак выхода, который устрашающе светился в том направлении, куда указывала его сестра. Он кивнул головой и повернулся к остальным плачущим детям рядом с ними.

- Думаю, есть только один способ это выяснить.

- Пожалуйста! Они так сильно кровоточат. Им нужна помощь. Как ты можешь просто стоять и смотреть! - Том кричал.

Большой экран на стене изображал худший кошмар Тома и Молли: все трое их детей в муках. Лужа крови вокруг детей росла по мере того, как красный цвет продолжал капать по горке на заднем плане.

Рок оставался стоическим, наблюдая за тем, как разворачивается мрачная драма. В его огромной голове не было ответа, но его глаза были прикованы к Донни.

Он снова был весь в пятнах. На этот раз с гораздо бóльшим количеством собственной крови, чем раньше. Тем не менее, мальчик оставался таким же каменным, как и массивный мужчина, изучавший его.

Рок залез в карман куртки и поиграл на покорном инструменте, который ранее оторвал от Донни. Его успокоило, когда он почувствовал прикосновение с запёкшейся кровью поводка. Он не понимал, что заставило его сохранить это. Он просто не мог с этим расстаться.

Молли не могла сдержать язык ни на минуту. Она оставалась во власти телевидения, но среди страданий она заметила именно то, что было у Тома - пропасть между извращёнными людьми, которые организовали это событие.

- Ты не хочешь этого делать! Я вижу это по твоим глазам! Ты знаешь, что она ошибается! - Молли кричала.

Рок пристально посмотрел на Молли в отражении экрана.

- Ты знаешь, что она больна! Ради бога, она обращается с тобой как с собакой! Тебе не обязательно быть похожим на неё…

- Тихо! - взревел Рок.

Те же пальцы, которые только что так осторожно играли с поводком Донни, внезапно схватили его мёртвой хваткой.

Она задела за живое. До этого момента здоровяк был спокоен и собран. Настолько, что они смогли пообщаться с ним несколько раз. Когда речь шла не конкретно о нём, реакции никто не вызывал. Но когда Молли прямо упомянула о нём, в его поведении произошёл внезапный радикальный сдвиг.

- Мне жаль…

Том толкнул жену локтем. Массивный мужчина казался рассерженным. Он решил, что для Молли лучше всего подчиниться команде Рока и хранить молчание, по крайней мере, пока напряжение не спадёт.

Рок хмыкнул, встревоженный её извинениями.

- Ты не знаешь, что такое сожаление.

- Эй, как тебя зовут, приятель? - спросил Си-Джей.

Донни всё ещё выглядел так, будто его сознание находилось в подвешенном состоянии.

- Я не думаю, что он разговаривает, - кричала Сэм сквозь рёв бейсбольных автоматов.

- Как ты думаешь, сможет ли он нас понять?

- Я не уверена. Я… я так думаю.

Си-Джей встретил Донни с чрезвычайно серьёзным видом.

- Когда мы будем двигаться туда, - Си-Джей указал на бейсбольные автоматы, - тебе придётся оставаться внизу, ладно?

Донни не подал виду, что он понял.

- Я останусь с ним, - вмешался Исаак.

Он хмыкнул, всё ещё пытаясь справиться с болью.

- Кроме того, - продолжал Исаак, - я думаю, он может быть достаточно низким, чтобы мячи не попадали в него, даже если бы он стоял.

Исаак поморщился, крепко сжимая импровизированную повязку, которую наложил ему Си-Джей. Свободной рукой он схватил Донни.

Си-Джей не мог не заметить крайний дискомфорт, который испытывал Исаак.

- Хорошо. Ты в порядке, чувак? - спросил он.

- Да, я думаю, что со мной всё в порядке. Просто чертовски больно.

Си-Джей отвёл взгляд от коллектива в сторону устойчивого и стремительного града бейсбольных мячей. Страх, который он увидел в их глазах, потряс его до глубины души, но он не мог показать никаких трещин. Если он сломается, то они все развалятся.

- Хорошо, идите медленно и постарайтесь оставаться как можно ниже, - приказал Си-Джей.

- Но мои… мои чёртовы руки все разорваны, - закричал Бобби.

Си-Джей посмотрел на раны. Ярко-красный цвет обильно струился из толстых порезов. Рядом с ним сидел на корточках его младший брат Кип, белый, как привидение. Они оба выглядели такими потерянными. Их ужасающее поведение требовало помощи Си-Джея.

- Сначала нам нужно выбраться из этого помещения. Потом мы закроем эти порезы, как мы это сделали с Исааком, хорошо?

Бобби кивнул, из носа потекли сопли. Боевой дух покинул его. Выполнять приказы казалось гораздо проще, чем отдавать их.

- Пойдёмте! - крикнул Си-Джей.

Группа разодранных детей и подростков оставила длинный и скользкий ярко-красный след, пока коллективное пятно крови мигрировало по мраморным шарикам.

Пока Си-Джей тащил свои прохудившиеся конечности по деревянному полу, стеклянные шарики покатились вперёд. На полпути он оглянулся, чтобы проверить остальных.

Исаак держал юного Донни на низком уровне и вёл его рядом с Сэм и Сэди. Таня и его братья осторожно ползли за ними.

- Мы почти там! - Си-Джей их успокоил.

Подобравшись ближе к последней колонне, Си-Джей увидел пространство, которое позволило бы им обойти угол и уйти от бесконечного нападения линейных приводов.

Когда они подползли к неоновому знаку выхода рядом с ямой для мячей, длинный кровавый след, который был их ужасным отпечатком прогресса, наконец, обогнул последнюю колонну.

- Что это за шум? - спросил Исаак, всё ещё крепко держа Донни за руку.

Борьба с дыханием человека, давящегося и задыхающегося, была более чем заметна. Звук не был слишком громким, но его было достаточно, чтобы услышать последовательную борьбу за машины с мячом.

Все дети посмотрели в том направлении, откуда доносилось жуткое хрипение, - в яму для мячиков.

При ближайшем рассмотрении развратные элементы этого района стали очевидными. Яма не была огромной, но, возможно, вдвое меньше средней игровой площадки McDonald’s. Простое квадратное пространство внутри было заполнено множеством шариков. Как и мраморные шарики, они учитывали каждый цвет, который могли уловить их глаза.

В центре ямы стоял постамент с набором узких круглых платформ, внутри которых едва помещалось два фута. Чтобы подняться по этим намеренно сложным ступеням, потребуется ловкая уравновешенность.

В центре пьедестала наверху на изношенной верёвке висел "человек". Манекен, похоже, был сделан из материала, напоминающего чучело животного, его вялые ноги свисали прямо над центральной платформой.

Оранжевая сфера, изображающая голову фигуры, была сделана из мягкой резины. Старый вышибала имел признаки износа в дополнение к линии швов, идущей по бокам. Тревожная гримаса была нарисована под двумя большими крестиками, которые представляли собой мёртвые глаза жуткой фигуры. Продолжая мультяшное изображение, из ротовой щели высунулся большой вялый язык.

На наклоненной голове была прикреплена заострённая шляпа для вечеринки по случаю дня рождения. Кончик шляпы был направлен к квадратному динамику в углу, открывая источник ужасающе реалистичных звуков удушения. В руке фигурки, наполненной набивкой, находился восьмидюймовый выдвижной охотничий нож и бечёвка, обёрнутая вокруг лезвия, чтобы удерживать его на месте.

- Что, чёрт возьми, это такое? - спросил Си-Джей.

- Это висельник, - ответила Таня, глядя на висящую в центре гибкую фигуру.

- Она права, - согласился Исаак.

Всю заднюю стену ямы с мячиками, за жутким повешенным, занимала гигантская школьная доска. На зелёном материале были выгравированы изображения игры, в которую многие дети играли в прошлом: Виселица.

Изображение повешенного на доске отображало контуры всего тела, как и реальная версия перед ними. Рядом с мужчиной было несколько слов, в которых были раскрыты только некоторые буквы.

Поскольку куратора, у которого можно было спросить, как играть, не было, можно было только предположить, что игра уже окончена. Какие бы буквы ни были обнаружены, это всё, с чем им придётся работать. Загадка гласила:

УДА_Ь Е_О НО_ОМ П_ ГОЛ_В_

- Используйте свои уши… - пробормотал Си-Джей, поворачиваясь к сестре. - Эти удушающие звуки, должно быть, именно о них говорила эта загадка, верно?

- Я… он мне не нравится. Он действительно страшный, - сказала Сэм.

Глаза испуганной девочки снова начали слезиться. Событий стало слишком много. Сэм почувствовала чужой стресс. Она просто хотела уйти от всего. Что-то в этом жутком повешенном человеке было для неё невыносимым. Она не могла смотреть на него, говорить о нём или думать о нём.

- Нам нужно просто уйти от него, - кричала она.

Сэм закрыла глаза, когда Сэди обняла её за плечи.

- Всё будет хорошо, Сэм. Мы разберёмся с этим, - сказал Исаак с дрожью в голосе.

- Просто постарайся сохранять спокойствие. Мы придумаем, что делать, только если будем работать вместе, - ответил Си-Джей.

- Я не хочу помогать! Я не могу! - Сэм плакала.

- Но загадка может иметь какое-то отношение к…

Прежде чем Исаак успел закончить предложение, Сэм вырвалась из любящих объятий сестры.

- Сэм, подожди! - закричала Сэди.

- Не уходи! - Исаак также закричал.

Сэм не ответила, её блестящие глаза уже были устремлены на знак выхода над широким коридором. В дальнем конце она увидела дверь. Путь казался гораздо более привлекательным, чем тот, о котором спорили дети. Для Сэм всё было лучше, чем ещё секунду стоять лицом к лицу с повешенным.

- Я хочу увидеть маму и папу, - причитала Сэм.

В её голове вся детская площадка была просто дурной шуткой. Мама и папа оба стояли за дверью в конце туннеля и ждали с распростёртыми объятиями.

- Тебе не следует идти одной! - закричала Сэди.

Она хотела последовать за сестрой, но страх Сэди за благополучие парализовал её.

- Дверь здесь! - сказала Сэм.

Она пробежала под ярко-розовым знаком "Выход" и вошла в тёмный туннель. Внезапно в дальнем конце коридора сработал более тусклый традиционный знак выхода. Слабое мерцание красной надписи загорелось, ещё больше обозначая металлическую дверь, которую она держала в поле зрения.

- Здесь есть выход, - сказала Сэм.

Сэм никогда не боялась темноты, наоборот, вечером она всегда находила утешение. Но в тёмном пространстве её питал страх перед висельником.

Си-Джей обратился за советом к Исааку и Сэди.

Сэди не хотелось идти за сестрой, но она знала, что, возможно, она единственная, кто способен её успокоить. Вопреки своим инстинктам она решила стать волонтёром.

- Я верну её, - сказала она.

Преодолев первоначальное сопротивление, Сэди смело последовала за сестрой по тёмному коридору неопределённости.

- Сэм, помедленнее! Я иду! - умоляла Сэди.

Сэм снова посмотрела на сестру, которая быстро сокращала расстояние между ними. Она проигнорировала просьбу Сэди и продолжила путь.

Сэди была в нескольких ярдах от сестры, когда раздался странный шум. Она смотрела, как Сэм шагнул в грязь, и услышала резкий щёлкающий звук. Последовавший за этим огненный взрыв сотряс весь туннель.

Взрыв был достаточно мощным, чтобы Сэди упала на землю. Шок от взрыва оставил её окутанной облаком дезориентации. Она изо всех сил старалась стряхнуть паутину и глянула сквозь густой дым в ту сторону, где в последний раз видела Сэм.

Паника задушила Сэм. Капающие багровые пятна, прилипшие к её забрызганным кровью щекам, грубо дополняли ужас ситуации.

Жуткие ожоги покрывали её когда-то гладкую плоть, прожигая различные слои кожи. Одну ногу ей оторвало чуть ниже колена. Оторванная конечность была болезненно украшена заострённой костью, которая откололась от гладкого выступа. Комок измельчённого мяса, всё ещё прилипший к искалеченной конечности, одиноко валялся на земле.

Крики вырывались из горла Сэди, и эхо агонии раздавалось вокруг. Она посмотрела на ошеломлённые зрачки сестры, затем на свои руки и ноги, пытаясь убедиться, что заводские настройки остались нетронутыми.

- Сэм! - кричала она.

- Что случилось? - Исаак взревел.

Сэм молчала, окутанная ужасом.

Несмотря на свои крики, Сэди уловила ещё один щёлкающий звук, становившийся громче с каждой секундой. Звук отличался от того, который привёл к взрыву. Поскольку дым всё ещё попадал ей в лицо, она не могла понять, что это было.

Все дети за пределами коридора собрались в дальнем его конце. К их разочарованию, взгляд со стороны дал им информацию, которой в настоящее время не хватало Сэди.

Исаак закричал:

- Девчонки! Вам нужно уходить оттуда - немедленно! Потолок рухнет! Беги-и-и-ите!

Ужас проник в его череп, когда он смотрел, как конструкция медленно обрушивается на его сестёр.

Вопли разносились эхом, устойчиво отражаясь от стен в дыме и темноте.

Исаак повернулся к Си-Джею.

- Я должен им помочь!

Си-Джей покачал головой, но когда ноги Исаака двинулись вперёд, он понял, что ему больше приходится прислушиваться к своему сердцу, чем к голове.

- О, Боже! - Исаак закричал.

Проникая сквозь дым, Исаак не мог не чувствовать, что совершает ошибку.

Слёзы текли по векам Сэди, когда она тащила за собой искалеченное тело Сэм. Она была рада видеть прибытие Исаака, поскольку каждая попытка составляла всего несколько дюймов.

Увидев изуродованную ногу своей сестры, истекающую обильным количеством крови, Исаак замер.

- Эй! Выходите оттуда! Нам нужно идти! - крикнул голос из-за дыма.

Си-Джей срочно прорвался сквозь туман.

Он всё ещё чувствовал головокружение и тошноту от этого ужасного зрелища, но, когда Исаак почувствовал, как рвота подползает к его горлу, он боролся с этим.

Си-Джей взял на себя инициативу и подошёл к Сэди.

- Мы вытащим её отсюда, тебе пора двигаться!

Взяв под контроль безвольное запястье Сэм, Си-Джей потянул.

- Исаак, возьми её за другую руку!

Щёки Исаака раздулись, словно он вот-вот был готов потерять свой обед. Борясь с частично обработанной пищей, он тяжело сглотнул. Он знал, что у него недостаточно времени, чтобы блевать и выживать; было или то, или другое.

Два мальчика потащили оцепеневшую сестру Исаака по тропе, вызывающей всё бóльшую клаустрофобию. Но как только они двинулись вперёд, темп падения потолка ускорился. Когда они приблизились к поляне, мальчики сгорбились. Хотя ни Исаак, ни Си-Джей не признались бы в этом открыто, эгоистичная мысль о том, чтобы бросить Сэм и бежать, пришла им в голову.

- Я не знаю, успеем ли мы! - сказал Си-Джей.

Исаак пытался сосредоточиться, хотя каждый шаг становился всё труднее предыдущего. Каждая секунда имела первостепенное значение и несла серьёзную ответственность.

Но когда они дошли до последних нескольких шагов, худшие опасения Исаака оправдались. Он сделал неловкий шаг, которого пытался избежать.

Его нога перекатилась в сторону и он упал на землю. Его карабкающееся тело приземлилось в грязь всего в нескольких ярдах от безопасного места.

- Исаак! - закричала Сэди.

Она задавалась вопросом, может быть, это последний раз, когда она видит своего старшего брата? Бесчисленные случаи, когда она придиралась к нему и называла его грубыми словами, сразу ударили её по лицу. Сэди была слишком молода, чтобы осознавать, что жизнь так коротка, но суровый урок был получен рано.

Взгляд Си-Джея переместился на спотыкающегося Исаака.

Он был в процессе принятия спонтанного решения. Это был выбор, который он не хотел делать, но под давлением был вынужден сделать это. Он уронил руку Сэм прямо в конец тёмного коридора и повернулся к Исааку. Скинув рубашку, он бросил её.

- Хватай её! Быстро! - крикнул Си-Джей.

Эта инструкция была предназначена для остальных детей, но, когда Си-Джей оттащил Исаака с пути опускающегося потолка, он понял, что может быть слишком поздно.

Сэди и Кип бросились тащить Сэм через отверстие, пока потолок закрывался. Когда они схватили её за руки, тяжёлый камень прижал Сэм к земле. Они попытались дёрнуть её вперёд, но она застряла.

Звук ломающихся костей ужасно сочетался с криками Сэм - волями, которые больше не звучали по-человечески. Пронзительный голос Сэм и телесные разрушения оставили после себя легендарную травму.

- Помогите мне! Помогите мне! - она отчаянно просила.

Из её треснувшей челюсти хлынула мощная струя крови. Когда подбородок Сэм прижался к её лицу, стало ясно, что эти мольбы будут для неё последними.

Сэди крепко сжала руку Сэм и в отчаянии отдёрнулась. Неприятный хлопок, доносившийся из-за разрушающегося каркаса её сестры, сменился ещё более тревожным саундтреком. Ткани Сэм продолжали уплотняться, пока бремя потолка не перешло на её мягкие органы. Последовательность внутренних взрывов прозвучала как череда дешёвых фейерверков. Когда шестерни Сэм сжались в кашу, начался ещё более грубый звук. Это напоминало мокрый ботинок, пытающийся оторваться от кучи грязи.

Кип отошёл от неумолимой крыши и замер. Было очевидно, что Сэм уже не спасти, и кровавая бойня стала слишком тяжёлой, чтобы он мог её проглотить.

Дети с отвращением наблюдали, как потолок врезался в заднюю половину головы Сэм. Её череп широко раскрылся, выпустив внутреннее насилие, подобное которому их юные умы никогда не забудут. Каждый ребёнок смотрел, скованный одинаковыми слезами ужаса.

Кроме Донни.

Он стоял в хоре тревожных стонов с сухими глазами. Выход Донни для выражения эмоций был давно забит.

Когда ужасные вспышки вырвались из небольших пространств между рубиновым полом и потолком, напряжение, которое Сэди приложила к руке сестры, наконец, лопнуло. Сэди откинулась назад и приземлилась на задницу, но каким-то образом её мизинцы остались сцепленными с пальчиками Сэм.

Длинную полосу бритвенного металла, обрамляющую край потолка, можно было легко не заметить, но когда она упала на пол, а сломанная кость сместилась из стандартного анатомического положения, мерцающий ужас стал до боли очевидным.

Сэди бесконтрольно завыла, всё ещё держась за руку, лежащую у неё на коленях. Хотя изуродованная часть тела упала на её шорты, она не могла позволить себе отказаться от неё.

Метафора даже не была преднамеренной. Она не была готова отпустить.

- Не-еее-еет! - Исаак зарыдал.

Та часть маленькой головы Сэм, которая не была раздавлена, теперь была единственным идентификатором сестры Исаака. Смесь мякоти, зубов, фрагментов скелета и болезненных соков, составлявшая эту кучу, представляла собой версию Сэм, которую её брат хотел бы никогда не видеть.

- Увеличьте масштаб! Я хочу, чтобы они всё увидели, - сказала Джеральдин.

Фукс нажал несколько клавиш на панели управления перед ним, а затем повернул чёрную ручку по часовой стрелке. Угол камеры, отображаемый на массивном основном мониторе, встроенном в стену, прокрался в кровавые детали лица Сэм. Вызывающие тошноту особенности в огромной куче человеческой массы, вырывающейся с края подвесного потолка, были чистым кошмарным топливом.

Блестящий холм крови и мяса тела - мёртвые глаза, раздробленная челюсть и мокрая малиновая грива - представляли собой тревожный финальный портрет.

- Так, миледи? - спросил Фукс.

Джеральдин потёрла руку.

Она перевела взгляд на бутылку шампанского справа от себя и взяла её со стойки. Направив пробку в открытую дверь позади себя, стараясь не повредить какое-либо оборудование, она вытолкнула её.

Несмотря на то, что бóльшая часть декора в доме принадлежала высшему эшелону, бурлящее шипение, переливающееся на турецкий ковёр внизу, нисколько не смутило Джеральдин.

Это был особенный день.

Она наклонила бутылку в сторону и разлила её содержимое по бокалам. Как только каждый из них был заполнен, Джеральдин взяла один себе, а второй отправила своему извращённому коллеге.

Фукс отвернулся от монитора, который только что закончил настраивать, чтобы показать агонию на лице Сэди.

Она вытерла слёзы, всё ещё цепляясь за отрубленную руку сестры. Она как будто верила, что клетки могут внезапно вернуться к жизни.

Срыв девочки взволновал его. Он не видел такой адской реакции с тех пор, как опробовал свои методы в концентрационных лагерях. Его работа заключалась в том, чтобы вызывать такие необычайные эмоции, но он был счастлив заниматься тем, что любил. Хотя Фукс редко выказывал своё удовольствие, уничтожение человечества было его естественным призванием.

Но что важнее, чем его собственное удовлетворение, Фукс просто подсчитал, что, как он знал, Джеральдин жаждала увидеть. Он был рядом с её извращённой личностью достаточно долго, чтобы захватить власть.

- Вот, - сказала Джеральдин.

Она предложила Фуксу бокал, и они выпили тост.

Старый нацист отвлёк внимание от безумных образов. Ухмыляясь, он схватил бокал и поднёс его к Джеральдин.

- За нашего первого, - ответил Фукс.

- Первого из многих, - поправила она.

- Несомненно.

Они подняли свои шипучие напитки, отставив мизинцы. После того, как их бокалы звякнули, Джеральдин и Фукс сделали праздничный глоток.

- Я чувствую себя такой удовлетворённой. Часть меня всё ещё верила, несмотря на рост числа участников, что это будет краткосрочное предприятие. Но не сегодня. Не сегодня… - Джеральдин замолчала.

В голосе Джеральдин послышалась лёгкая дрожь. Чувства ошеломили её. Неожиданный всплеск волнения довёл её до слёз. Она сделала это. Её самые мрачные мечты сбывались.

- Да, очень жаль, что ни один ребёнок не попал на вторую игровую площадку. Но сегодня шансы в нашу пользу, - ответил Фукс.

Немец сделал ещё один глоток шампанского, наслаждаясь пузырьками, которые появлялись у него на нёбе.

- Но теперь пришло время для действительно особенной части.

Фукс несколько раз постучал по клавишам, в результате чего кровавое видео перешло обратно в шпионскую комнату.

Джеральдин привлёк голубоватый свет экрана, переплетающийся со слезами на лицах Тома и Молли. Как и Сэм, они были раздавлены.

- Если вы не можете иметь детей, то и слёз, миледи, не можете, - сказал Фукс.

Его горький тон эхом отозвался в сознании Джеральдин, когда он повернул ещё одну ручку на панели управления.

Ужасающие завывания и душераздирающие стоны родителей лились из точечных отверстий динамиков. Мука, ​​переданная в злобном звуке, потрясла бы даже самого бессердечного человека.

Джеральдин снова поднесла бокал к губам.

Было приятно видеть, как другие разделяют её боль. Некоторое время она переживала потерю. Утрата простых телесных удобств, которые крестьянин добывал естественным путём. Потеря возможности подняться на гору желания.

Адские крики вызвали у неё колючее онемение внутри. Дьявольское ощущение, которого она надеялась достичь лишь однажды. Убийственные структуры, созданные под поместьем Борден, наконец-то начали приносить дивиденды, даровав ей невольное товарищество.

Джеральдин потягивала напиток, утешаясь новой правдой, глядящей на неё из шпионской комнаты.

Она больше не была одна.

Дети были дезориентированы из-за передозировки шока. Граничащие с манией, многие из их бьющихся сердец обнаружили чрезмерный ритм. Дальнейшие действия были неопределёнными. Колебание сохранялось, мысль о том, что смерть может скрываться за любым углом, теперь была неоспоримой.

Си-Джей посмотрел на расклеившуюся группу - всё катилось к чёрту. Роль лидера ошеломила его. Он сожалел, что выбрал эту позицию.

Сэди сидела вся в крови, всё ещё прижимаясь к отрубленной конечности сестры.

Исаак стоял сгорбившись, его вырвало недалеко от измельчённого тела Сэм. Запас рвоты, который он сдерживал, больше не мог ждать.

Кип воскликнул, стоя рядом с Бобби и наблюдая, как он прижимает изрезанные предплечья к футболке, чтобы остановить дальнейшую кровопотерю.

Донни стоял один, по-видимому, не обращая внимания на зверства, разворачивающиеся вокруг него.

Пока сводящий с ума звук бейсбольных автоматов продолжался, Си-Джей задавался вопросом, где же Таня? Отвлекшись от раздражающих факторов, он снова повернулся к яме для мячей.

УДА_Ь Е_О НО_ОМ П_ ГОЛ_В_

Таня стояла перед ямой, недалеко от высоких, но узких ступеней. Её неудержимо трясло, и она бормотала про себя, глядя на головоломку с изображением висельника на доске.

Вытирая свежие слёзы, Таня не позволяла себе сосредоточиться.

Си-Джей решил, что лучше всего для коллектива отстраниться от неконтролируемых эмоций большинства. Он присоединился к своей сестре в зале для игры в мяч.

- Ударь его! Ударь его ножом по голове! - закричала она.

Си-Джей посмотрел на круглую сферу, которая была головой висельника. Затем его взгляд упал на блестящее лезвие охотничьего ножа, прикрепленное к его мягкой руке.

- Ты думаешь, это оно? - спросил он.

- Что ещё это может быть? Всё остальное не имеет смысла.

- Может быть, именно поэтому здесь лежит нож.

Таня закусила губу.

- А что, если это очередная ловушка?

- Возможно. Но я не знаю, что ещё делать. Не думаю, что нас здесь кто-нибудь найдёт.

Таню осенил вопрос, который непрекращающийся хаос не дал ей ни минуты подумать.

- Как ты думаешь, что случилось с мамой и папой?

- Я не знаю.

Си-Джею было неудобно размышлять.

- Ты думаешь, они не знали, не так ли?

Таня даже не могла поверить, что задала этот вопрос, но всё было настолько отстало, что, как бы то ни было, эта мысль казалась возможной.

- Что? Конечно, нет…

- Мои руки всё ещё кровоточат, - простонал Бобби.

В суматохе Си-Джей забыл помочь своему брату. Бобби выглядел бледнее, чем когда-либо прежде. Си-Джей предположил, что отчасти его переход был связан со стрессом, но чрезмерная кровопотеря была не без вины. Судя по тому, что он узнал в школе, в человеческом теле было очень мало крови. Если Бобби потеряет слишком много, это может означать его гибель.

Си-Джей снова повернулся к висельнику, висящему на платформе. Хотя манекен, казалось, был сделан из набивки, одежда, прикрепленная к его пухлому телу, выглядела как обычная фланелевая рубашка и джинсы.

- П-пожалуйста, мне нужна твоя помощь, - умолял Бобби.

Си-Джей подошёл к своему старшему брату и приобнял его. Он мягко опустил его на землю, прежде чем помочь ему сесть.

- У меня есть идея, которая должна помочь тебе подлататься. Тебе просто нужно подождать минутку, ладно? - спросил Си-Джей.

Бобби становился слабее. Он кивнул бледным лицом, надеясь, что брат рано или поздно осуществит свою идею.

Си-Джей посмотрел на Кипа.

- Подойди и пообщайся с Бобби на минутку.

- Что ты собираешься делать? - спросил Кип.

- Я пытаюсь это понять.

Си-Джей подошёл к узким платформам, которые служили лестницей, ведущей к висельнику. Он глубоко вздохнул и посмотрел на Таню.

Её охватил тот же изнурительный страх, что и всех остальных, но каким-то образом она продолжала работать. Столько времени прошло мимо них. Чем больше Си-Джей задумывался об их отношениях, тем больше он чувствовал, что пренебрёг ими. Он был слишком сосредоточен на своих хобби и достижении личных целей. Он внезапно увидел те аспекты личности Тани, которые он упустил из виду. Сила и сердце, которыми она обладала, граничили со сверхъестественными.

Никогда ещё он так не гордился тем, что является её братом.

Си-Джей почувствовал, как дрожат его губы, когда он говорил.

- Я скоро вернусь, - сказал он.

- Подожди! Что ты делаешь?! - Таня закричала.

- Я освобожу висельника. Мы можем использовать его одежду, чтобы наложить повязку Бобби. Загадка гласит, что мы в любом случае должны это сделать.

- Я не хочу, чтобы ты уходил.

Голос Тани надломился.

- Просто убедись, что остальные не ушли слишком далеко, - сказал Си-Джей.

Он сделал быстрый жест рукой в ​​сторону истекающего рвотой Исаака и остальных детей.

- Подожди! Может, не стоит, - предупредила Таня.

Ей не обязательно было это говорить; Си-Джей мог видеть это по её глазам. Он знал, что она не была готова увидеть, как он потенциально сделает свои последние шаги. Он тоже не был готов умереть. Но для души его благородства, как бы он ни был напуган, жертва принятия на себя риска, который ждал впереди, даже не была выбором.

Си-Джей шагнул к сестре, не желая предупреждать остальных о том, что он собирался сказать.

- У Бобби сильное кровотечение. Он выглядит очень бледным. Мне нужна эта одежда, - сказал он.

- Я пойду, - сказала Таня.

Её храбрость поразила Си-Джея, но радость от того, что ей удалось избежать опасной задачи, была мимолётной. Какой бы спортивной недооценённой ни была Таня, у Си-Джея были лучшие шансы без проблем добраться до висельника.

- Я скоро вернусь, сестрёнка, - ответил он.

Когда Си-Джей отвернулся от Тани, она посмотрела на длинные кровоточащие полосы, стекавшие по его спине. Спуск по крутому склону горки, похоже, подействовал и на него. Но при ближайшем рассмотрении массовое кровопролитие сделало ущерб ещё более серьёзным, чем он был на самом деле.

- Будь осторожен, - сказала Таня.

Си-Джей сосредоточился на стоящей перед ним задаче и заблокировал весь хаос. Когда плач, болтовня и громкие звуки стрельбы бейсбольных автоматов стихли, он внезапно оказался один в своей голове.

Си-Джей задавался вопросом, что может повлечь за собой падение в яму для мячей? Что могло находиться внизу и не было видно невооружённым глазом?

- Забудь об этом, ты не упадёшь, - прошептал он себе.

Он покосился на тонкие круглые платформы перед ним и затаил дыхание.

Си-Джей всегда был относительно уравновешенным, когда ему это было нужно. Но сейчас было не то время, когда он мог просто надеяться на лучшее. Ему нужно было быть идеальным.

Стараясь не обдумывать задачу, Си-Джей выдохнул и вытянул ногу до первой платформы.

Стенд находился не более чем в футе или двух от земли, но его размер был самой сложной частью. Он несколько раз покачивался из стороны в сторону, прежде чем успешно поставил вторую ногу рядом с первой.

Почувствовав себя достаточно стабильно, Си-Джей переключил своё внимание на следующую платформу. Это было не выше, чем тогда, когда он спешил вверх по лестнице дома и делал две ступеньки за раз. Однако права на ошибку было гораздо меньше.

Отрыв от твёрдой поверхности дал ему место для равновесия. Но крошечная платформа, на которой он находился, делала следующий шаг ещё более трудным, чем первый.

Нога Си-Джея задрожала, а мышцы напряглись, когда он поднял конечность из круга. Он опустил пятку на следующую платформу, восстанавливая равновесие. Слегка раздвинув ноги, он проверил своё положение.

Полагая, что его позиция достаточно устойчива, чтобы подняться дальше, Си-Джей повторил успешный метод на следующих четырёх ступеньках. Он обнаружил, что находится на высоте нескольких футов и смотрит вниз. Когда он подсчитал длину своего потенциального падения, его колени затряслись.

Отклонение взгляда от цели было ошибкой. Сосредоточение Си-Джея размылось в тот момент, когда его концентрация перешла от текущей задачи к наихудшему сценарию. Когда он направил голову на висельника, его ноги подкосились. Теперь перед ним стояла возможность "всё или ничего".

Си-Джей отреагировал, применив свой лучший шанс. Он прыгнул вперёд и попытался подтянуться, чтобы добраться до платформы висельника.

Его первая нога оказалась сильной, и в его груди расцвело облегчение. Атлетизм поколений, которым он был наделён, потенциально может стать решающим фактором в том, что Си-Джей доберётся до висельника.

Хотя его ловкость, возможно, и превосходила его сверстников, это не имело большого значения, когда его вторая нога опустилась слишком близко к краю платформы.

Паника пульсировала по телу Си-Джея, когда его кроссовки соскользнули. Он падал на бок, его голая, залитая кровью спина приближалась к армии разноцветных мячей внизу. Когда его тело поплыло вниз, реальность замедлилась. Падение казалось намного выше, чем было на самом деле. Перед его звёздными глазами промелькнули проблески короткой жизни Си-Джея.

Первые изображения, которые привлекли его внимание, были красноречивыми - разрозненная подборка, состоящая исключительно из многих моментов, которые Си-Джей прожил для других. Долгие часы, которые он провёл на травянистом поле под солнцем. Сотни раз бейсбол находил свою перчатку. Звук металлической биты "Истон" перебрасывающей мяч через сетчатое ограждение. Бесчисленные ругательства и хмурые взгляды искажали лицо его отца.

Клетка, которую Грег создал для Си-Джея, была большой, но всё же клеткой. Внутри был долгий, изнурительный путь, который проложил для него отец, и никакой финишной черты.

Затем Си-Джей стал свидетелем воспоминаний Тани, Бобби и Кипа. Хотя он не всегда ладил со своими братьями, в его памяти хлынул поток забытых хороших времён. Воспоминаний о занятиях, которые ему нравились, было не так уж и много, но когда они все пришли одновременно, Си-Джею было достаточно, чтобы полностью пересмотреть динамику поведения своих братьев и сестры.

Ночные истории о привидениях в шкафу. Увлекательные игры в пятнашки и охоту по соседству. Бесчисленные походы в видеомагазин. Совместные игры на Super Nintendo. Хореографические поединки по борьбе в гостиной.

Си-Джей подумал, что, возможно, он потратил слишком много времени, сосредоточившись на том, что его беспокоило в его семье. Оглядываясь назад, он понимал, что они были намного лучше, чем он предполагал.

- Си-Джей! - закричала Таня.

Она мгновенно бросилась к краю ямы для мячей.

Сначала он ожидал некоторого лёгкого контакта, а затем какого-то дурацкого трюка, который старая ведьма приготовила потом. Но, к удивлению Си-Джея, мячи, заполнявшие яму, не были стандартными. Хотя кожа на них выглядела так же, как и на любых других мячах, которые он когда-либо видел, это было не так.

Когда его окровавленная спина рухнула на кучу, он понял, что снаружи они были гораздо тоньше, почти как воздушный шар. Вес его тела, приземлившегося с полной силой, заставил их взорваться, и белое зернистое вещество выпорхнуло наружу.

Под сферами лежал тот же паркетный пол, который он только что покинул. За исключением того, что вместо мраморных шариков внутри этих шариков было много белого вещества.

Когда пришла агония, вещество стало менее загадочным. Оно распространилось, как пламя в сухой день, по всей спине Си-Джея. Зернистые кусочки не только покрыли его зад, но и лопнувшие шарики посыпались ему в рот.

Вкус напомнил ему океан.

- Аа-а-а-а! Оно горит! - взревел Си-Джей.

Кристаллы соли глубоко проникли в раны на его слизистой спине. Комбинация крови и пота обволакивала жгучий песок и действовала как связующий агент. За считанные секунды некогда снежная соль испачкалась его жидкостями. По мере того, как он погружался дальше в длинные расщелины, симфонию ран покрывали палящие ожоги.

- Си-Джей! Ты… ты в порядке?! - спросила Таня.

Он преодолел боль и дополз до платформы. Заставив себя подняться на ноги, Си-Джей вскрикнул от боли. Он отчаянно пытался использовать руку и стереть кристаллы, прилипшие к его спине, но лишь глубже загонял их в свои порезы. Он просто надеялся, что то, что он переживает, будет худшим из всего этого.

- Это чертовски больно, но я… я думаю, это просто соль, - сказал он.

Спина Си-Джея внезапно стала свекольно-красной. Вспыхивающее раздражение на поверхностных ранах сильно отвлекало его, но его слезящиеся глаза бегали по сторонам, обдумывая следующий шаг. Когда они подошли к задней стороне платформы висельника, он заметил небольшую стальную лестницу, прикрепленную сзади. Она вела его до места назначения.

- Думаю, я нашёл путь наверх, - сказал Си-Джей.

- Будь осторожен, - попросила Таня.

Си-Джей поднимался по каждой ступеньке лестницы, пока не достиг платформы висельника. Он взял клинок в руке манекена и поднял его над головой. Распиливая нож из стороны в сторону, он перерезал верёвку после нескольких оборотов. Когда лёгкое тело висельника упало ему в руки, он измерил бросок.

- Все отступите, мне нужно его бросить, - сказал Си-Джей.

Небольшая группа детей, загромождавшая вход, быстро попятилась, освобождая место для висельника.

Когда Си-Джей откинул руки назад, он понял, что наконец-то готов бросить подачу, которая ему действительно небезразлична. И, как и в случае с бейсбольным мячом, его цель была верной. Лезвие ножа поцарапало пол, а тело висельника приземлилось перед Таней.

Поскольку соль всё ещё жгла спину, Си-Джей сделал свой ход. Спускаться по ступенькам было гораздо легче, чем подниматься по ним, но у него всё ещё не было желания ещё раз купаться в соли. Он подпрыгивал из стороны в сторону, быстро приземляясь на каждую ногу, стремясь к совершенству.

Но когда Си-Джей упал на пол рядом с безжизненным телом висельника, он увидел нечто неожиданное. Его глаза расширились, и взгляд глубокого беспокойства прильнул к нему. В его зрачке осталась слабая искорка, но это не была искорка надежды. Это был свет, отражавшийся от мерцающего лезвия, летевшего к его лицу.

- Ты чёртов монстр! Как ты мог?! Ты просто позволил ей умереть! Ты позволил ей, чёрт возьми, умереть! - Молли плакала.

Её блестящие глаза смотрели в дыру в Роке.

Рок стоял стоически, глядя вперёд на гигантский монитор.

Он пытался игнорировать резкие слова Молли, но они не затерялись в нём полностью. Если бы в комнате не было так темно, другие скорбящие родители заметили бы тонкий надлом в выражении его лица. Растущая рана вины на его губах. Понимание зла, которое прикрепилось к нему, как пиявка в озере.

- Мой ребёнок погиб! Мой ребёнок погиб! - Молли продолжала.

Том неудержимо рыдал, схватив ее за руку, но не мог подобрать слов, чтобы отвлечь её. У него больше не было возможности скрывать свои чувства. Горе, которое ни одному родителю не пожелаешь переваривать, нарастало внутри него. Слюни лились изо рта, когда с губ срывались невыносимые истерические рыдания.

Рок изо всех сил старался не обращать внимания на слова Молли и опустошение Тома. То, что они говорили, имело слишком много смысла. Вина в его желудке была такой же острой, как и раны, которые он видел на спине Си-Джея. Это был первый раз; никто никогда не заглядывал ему через плечо, чтобы дать такой мучительный комментарий.

В прошлых случаях, пилотируя игровую площадку, Рок был полностью оторван от родительской стороны травмы. Он просто наблюдал, как каждый одинокий ребёнок находит свой путь к безвременной кончине. Смерти были быстрыми, а напряжение было низким. Джеральдин поручала ему убрать остатки насилия. Но оставшиеся конечности и разорённые трупы мало что могли сказать. Никогда не было протеста или философского озарения. Эти элементы уже давно покинули детей к тому времени, когда он стал за них отвечать.

Рок сравнил нынешнюю ситуацию с тем, какой она могла бы быть, если бы его заставили посещать дома маленьких мальчиков и девочек, от которых он избавился.

- У неё даже не было шанса! - Молли кричала.

Рок втянулся в свой повреждённый разум, как черепаха, прячущаяся в панцирь, чтобы защитить себя. Внезапно семейные крики и стоны больше не беспокоили его. Рок сосредоточился на своей половине внутреннего аргумента.

"Возможно, это не самое худшее. Отсутствие шанса может быть лучшим, что она когда-либо получала. Вот у меня был чёртов шанс", - подумал Рок.

Грег оставался в ужасе, но вода в его глазах высохла на напряжённых щеках. Сюрреалистическое чувство утраты продолжало тяготить его разум. Но теперь, когда он увидел, как на его глазах умер один ребёнок, у него возникло такое чувство, словно кто-то ударил его по лицу. Пока Гримли разваливались на части, он почувствовал, что очнулся.

Он покосился на большого ублюдка, наблюдающего за ними в темноте, а затем снова на экран телевизора. Грег уже потерял жену, но его дети выжили. Он был благодарен за это, особенно за свои перспективы, Си-Джея и, в меньшей степени, Кипа.

Сверхконкурентный, бесстыдный кусок дерьма, который стоял в стороне и жил за счёт собственных детей, вернулся. Тёплое колотящееся сердце Грега замедлилось, когда на него обрушилась ледяная расчётливая интенсивность.

Его взгляд снова скользнул к большому экрану впереди. Крупные планы ребёнка Гримли, похожего на банку измельчённых помидоров, не принесли ему удовольствия. Но это заставило его почувствовать благодарность.

"Лучше их дети, чем мои", - подумал Грег.

Сталь сверкнула перед лицом Си-Джея и вонзилась прямо в лицо висельника. Его падение произошло так быстро, что он не смог ничего заметить до аварийного приземления.

Он не видел висельника, лежащего рядом с ним. Он также не видел, чтобы Сэди взяла в руки нож или как тьма пузырилась в её глазах, когда она смотрела на голову вымышленного человека. Си-Джея не предупредили о той ненависти, которую она направила по отношению к висельнику.

По мнению Сэди, неодушевлённая фигура была ответственна за смерть её сестры. И когда она вонзила нож в потёртый мяч и смотрела, как лезвие разрезает резину, она больше не могла контролировать свою ярость.

- Ты убил её! - вскрикнула Сэди.

Нанеся несколько ударов висельнику по голове, она перенесла свои мстительные толчки на пушистое тело. Удар за ударом приносил небольшие струйки ваты, которые текли из внутренней части манекена наружу.

- Исаак, нам всё ещё нужна его одежда, - напомнил Си-Джей.

Исаак понял намёк Си-Джея и встал позади сестры.

- Сэди, успокойся, - сказал Исаак.

Сэди не слышала его слов. Она оставалась погруженной в свои внутренние муки, нанося удары по висельнику.

Когда нож был готов к следующему удару, Исаак схватил её за запястье. Он даже удивился тому, как взял на себя ответственность за взрывоопасную ситуацию. Си-Джей дал ему майку со спины брата, чтобы он залатал руку, и меньшее, что он мог сделать, это попытаться ответить взаимностью.

Только когда Исаак удержал Сэди и вытащил нож из её рук, Таня начала кричать.

Она дико трясла ногами из стороны в сторону.

- Муравьи! Муравьи повсюду! - восклицала она.

Таня отошла от адской головы висельника. Она заметила массу огненных муравьёв, которые лихорадочно метались по комнате от ярости и голода. Армия крошечных геллионов карабкалась по ступням и икрам детей, злонамеренно щипая плоть.

Укусы соответствовали названию садистского насекомого. Острая, жгучая боль пронзила лодыжки Тани. Ощущение сильного жжения распространялось по мере того, как она продолжала кричать и пинаться.

- Что за хрень?! - крикнул Си-Джей.

Он уставился на орду взволнованных муравьёв. Волны насекомых продолжали выливаться из прежнего места заключения. Внезапно швы на лице висельника обрели смысл; муравьи были намеренно имплантированы ему в голову.

Пока остальные дети пятились от бесчисленных огненных муравьёв, Си-Джей заметил пластиковый пакет, находящийся внутри сдутого мяча. Сквозь прозрачный пакет можно было увидеть ключ и листок бумаги.

Он знал, что содержание должно быть важнейшим.

Си-Джей пожертвовал моментом, чтобы наклониться и достать пластиковый пакет, а также снял с манекена рубашку с воротником. Муравьи набросились на него, срывая рубашку и туфли. Он раскинул ноги и руками стряхнул как можно больше насекомых.

Быстро подумав, Си-Джей пнул голову висельника в яму для мячей. Скопления вредителей, всё ещё содержавшиеся в резине, упали на солёный пол. Вокруг них всё ещё собиралось множество огненных муравьёв, но Си-Джей выиграл немного времени.

- Они скоро вылезут из ямы для мячей! Нам пора идти! - Си-Джей закричал.

Он продолжал стряхивать жуков. Как только он вытеснил достаточное количество разгневанных существ со своего тела и предметов, он швырнул Бобби фланель с длинными рукавами.

- Держи это! Таня, нам нужно это срочно посмотреть!

Таня всё ещё стряхивала муравьёв со своего тела, но на цыпочках обошла большую массу и подошла к Си-Джею.

Она посмотрела на пластиковый пакет, который он только что разорвал, и схватила небольшую записку, лежащую внутри с отмычкой.

- Что там написано?! - крикнул Си-Джей.

- Я открываю её так быстро, как только могу! - ответила Таня.

Её дрожащие руки разорвали пергамент. Она изо всех сил старалась сосредоточиться на написанных словах среди толпы насекомых.

Си-Джей топтал огненных муравьёв, которые продолжали приближаться к ним, пытаясь позволить Тане сосредоточиться.

- Вы должны следовать указаниям, иначе всё польётся кровью, помните, что игровая площадка сама выбирает, когда вы реально уйдёте. Если бы ваша реакция была быстрой, как щелчок кнута, то вы бы заметили рычаг слева от ямы. Нажмите вниз и в потолке увидите отверстие розовое внутри, которое ждёт ключа, - сказала Таня.

Глаза Си-Джея переместились в поисках красного рычага, находящегося на виду. Когда Сэм испугалась, у них не было времени обдумать свои дальнейшие действия. Но стихотворение объяснило им это. Если бы они смогли сначала решить загадку, путь к верной смерти, по которой пошла Сэм, можно было бы полностью избежать.

Когда чтение Тани завершилось, Си-Джею даже не нужно было этого говорить. Каждый из детей уже внимательно слушал. Они все смотрели, готовые последовать за ним. Когда Си-Джей приблизился к неряшливой куче ужасов, в которую превратилась Сэм, он в спешке смог не заметить тошнотворное зрелище.

Он посмотрел на светящийся розовый знак выхода, который когда-то располагался над коридором. Теперь он был так близко к земле, что ему пришлось присесть на корточки, чтобы выровняться по нему.

В центре ярко-розового знака, как и было сказано в загадке, появилось небольшое отверстие, готовое вместить отмычку. Если бы он не знал, что оно там, оно бы просто слилось с остальной частью стены.

Си-Джей повернул голову к сестре.

- Дай мне ключ, - сказал он.

Когда Си-Джей вставил ключ и повернул его, муравьи продолжали вытекать из ямы для мячей. Краснопятнистый след мучений быстро приближался к ним.

Он почувствовал облегчение, когда стена над вывеской рухнула сама собой. Новое отверстие было сделано из холодного металла, а размеры квадратных трубок впереди примерно вдвое превышали размеры стандартного воздуховода.

Хотя страх перед неизвестностью всё ещё нависал над ними, мучительные челюсти крошечных ужасов перевешивали его. Си-Джей, Таня и Исаак первыми помогли самым маленьким детям, а затем Бобби.

Когда Си-Джей присел внутри алюминия вместе с остальной группой, его руки дрожали. Он не мог не думать о том, с какими ужасами им придётся столкнуться в следующий раз.

Возможности были за гранью пугающего.

Молли и Том непрерывно рыдали, но каждый старался контролировать шок и истерику. Ужасные ощущения от страшных образов остались; их будет нелегко преодолеть.

Но когда Том наблюдал, как Исаак и Сэди забираются в воздуховод, он заставил свою психику измениться. Он знал, что ему нужно сосредоточиться на ещё живых детях, чтобы у кого-то из них был шанс.

Хотя казалось, что эта идея потребует чуда, Том знал, что нет ничего невозможного. Чем больше он притуплял свои эмоции, успокаивал своё тело и рационально анализировал ситуацию, тем больше возможностей он видел.

Врата к их детям и их ужасам внезапно потемнели. Монитор телевизора ничего не отображал.

На лице Рока появилось растерянное выражение. Он нахмурил брови в сторону камеры в углу комнаты, а затем снова к монитору телевизора. Поскольку экраны, которые смотрели родители, были встроены в стену, Рок знал, что ракурсы камер не позволят диспетчерской увидеть неисправность.

Рок посмотрел на троих пленников, его квадратное лицо исказила гримаса.

- Не делайте ничего глупого. Я скоро вернусь, - сказал он.

Когда Рок вышел из тускло освещённой комнаты, Том и Молли тут же переглянулись.

- Мы… нам нужно выбираться отсюда. Что мы будем делать? - прошептала Молли.

- Он ключ, - ответил Том.

- Что ты имеешь в виду?

- Я имею в виду, что у нас нет вариантов. Он наш единственный шанс. Мы точно не встанем с этих стульев, пока он нам не позволит. Я знаю, ты тоже это понимаешь. Его глаза закрыты его же рукой. Он знает, что это пиздец. Он не такой, как они.

- Тогда какого хрена мы всё ещё здесь, гений?! - воскликнул Грег.

- Потише свой чёртов голос! Я не говорю, что он готов сломаться прямо сейчас. Его нужно будет убедить. Но мы все видели, как им управляет старая ведьма. Он у неё под каблуком. Мы должны работать вместе и помочь ему осознать, что она сделала не только с нами, но и с ним.

- Что?! Насколько нам известно, всё это могло быть его рук дело! - Грег всё опроверг.

- Это ещё неизвестно…

- Ох, да пошёл ты, крутой парень. Этот кусок дерьма вошёл сюда весь в крови! Вы… вы думаете, что это был какой-то несчастный случай?

- Я не знаю, но лучшего варианта у нас нет, - рассуждал Том.

- Что ты имеешь в виду?! Он сказал ей прямо при тебе, что убил человека за попытку сбежать, и теперь ты думаешь, что он просто позволит нам уйти?

- Послушай меня, мне плевать, что он сделал. Забудь об этом. Я тебе говорю: как Суперкубок по воскресеньям, он - единственный шанс, который у нас есть.

Отсылка к футболу, похоже, была как собачий свисток, от которого у Грега навострились уши. Он обнаружил, что действительно слушает Тома.

- Я умоляю тебя, Грег. Просто дай ему шанс. Работай с нами, чтобы мы все могли убраться отсюда. Пожалуйста.

Грег в замешательстве повернулся к своей окровавленной жене. Это было почти так, как если бы он искал от неё совета. Если бы тело Лейси пульсировало, реакция её мужа могла бы быть другой. Но теперь одинокий в целом мире Грег мог быть только с самим собой.

- Нет! Отсюда никто не уйдёт! Ты просто боишься! Ты знаешь, что у твоих детей нет того, что нужно! Я знаю, ты это видишь! Мои мальчики там делают всю тяжёлую работу! Они дойдут до конца, и когда они позволят мне увидеть их снова, когда они выпустят меня из этого чёртового кресла, кому-то придётся заплатить адскую цену.

Грег пристально посмотрел на зияющую рану на бледной шее Лейси. Кровь в её теле наконец-то высохла, а блеск безумия в глазах Грега только усилился. Внутри он знал это с предельной уверенностью; она бы гордилась их детьми.

- Какая разница, получится у них это или нет! Даже если они дойдут до конца, ты думаешь, после этого они нас просто отпустят?! Люди мертвы! Мертвы! Это не учитывается в твоём чёртовом толстом черепе?!

Том потерял хладнокровие; Грег точно знал, как добраться до него.

- Такая "киска", как ты, этого не поймёт, - засмеялся Грег.

- Пойму что?!

- Хотя мне хотелось бы думать, что я надеру кому-нибудь задницу, если меня выпустят из этого кресла, но по большому счёту это, вероятно, даже не имеет значения.

- Почему ты это говоришь?

- Потому что, по всей вероятности, мы уже чертовски мертвы. Будущее поджарено. Осталось только соревноваться. Это моя кровь против твоей крови, в последней дуэли в память о старых добрых временах. И угадай что?

Том не порадовал его ответом. Но это не остановило Грега, спустя мгновение он продолжил.

- Клан Мэтьюза не уйдёт проигравшим.

Грег протянул руку своему давнему болельщику. Он с безграничной искренностью баюкал мёртвую ладонь своей возлюбленной жены.

- Не так ли, куколка? - прошептал он.

Свежая слеза выкатилась из его глазницы.

- Ради такого конкурентоспособного придурка ты легко сдаёшься, - сказала Молли.

Она не знала, поможет ли этот комментарий приблизить его к обществу. Но ответ Грега доказал, что её попытка использовать обратную психологию провалилась.

На лице Грега появилась маниакальная ухмылка.

- О, я не сдался, ни в коем случае. Просто наблюдай. Да начнётся игра.

Когда Рок вошёл в комнату, остатки торжества ужалили его. Перед ним стояла не единственная бутылка шампанского - Джеральдин и Фукс пили третью, и их бокалы только что наполнились.

Он подумал, что, должно быть, было приятно уделить несколько минут и выпить хорошую выпивку. Сделать паузу и признать, что их многолетняя тяжёлая работа достигла кульминации. Всё прошло почти без сучка и задоринки. Отравленный разум Рока заставил его сердце болеть; он просто жаждал быть частью чего-то, даже если это было что-то злое.

Но после многих лет послушания благодарности так и не последовало. Десятилетия каторжных работ и следование сложным инструкциям Фукса ничего не значили. Похищение людей и использование их рабского труда для возведения зловещей игровой площадки не заслуживают похвалы. Как бы усердно он ни работал, поддерживая территорию, ни разу не было слышно ни звука. Независимо от того, сколько уничтоженных трупов изношенных мужчин и детей-испытателей он избавил, Рок всегда воспринимался как нечто само собой разумеющееся.

Присутствие немца и Джеральдин заставило его съёжиться. При виде них он стиснул зубы и сжал кулаки. Уши Рока покраснели, а под кожей закипел дискомфорт.

Гнилые воспоминания о незначительности и беспощадном насилии грызли лимбическую систему Рока.

Они его не поняли.

Они никогда его не поймут.

Он всегда будет для них дерьмом.

Радостная болтовня между Джеральдин и Фуксом утихла. Как будто хозяйка поместья Борден почувствовала присутствие в комнате. Когда она медленно откинула голову назад, её подозрения подтвердились.

Холодный пьяный взгляд Джеральдин охладил кипящую ярость Рока. Он видел эти налитые кровью, извращённые глаза слишком много раз, чтобы сосчитать. Вспышки неприятности пронеслись в его мозгу. Множество отвратительных дел, которые она требовала от него, терзали его разум. Неуклюжий кулак Рока медленно разжался, и его челюсть отвисла, когда он попытался заговорить.

- Мониторы в…

- Какого чёрта ты здесь делаешь?! Сколько раз я говорила тебе не оставлять их одних?! Было одно правило, которому ты должен был следовать, одно правило, и… тьфу, я должна была знать, что это слишком сложно для тебя! - закричала она.

В разгар истерики наполненный бокал шампанского, который Джеральдин только что взяла со стойки, полетел прямо в лицо Рока.

Когда он ударился о его стальную челюсть, стекло разлетелось на осколки. Острые остатки, вонзившиеся в его плоть, не должны были оглушить его, но это произошло. Порезы были неглубокими, но травма была, и осколки были достаточно мощными, чтобы пролить кровь. Несколько ломтиков разного размера привели к тому, что из чрезмерно очерченной скулы Рока хлынула моросящая кровь.

Он поднял свою большую перчатку и вытер кровь и пузырьки с лица. Физически Рок стал невосприимчив к издевательствам, но эмоционально это была совсем другая история. Он не знал, что делать дальше, поэтому ничего не сделал.

Неловкое молчание воцарилось в глазах Джеральдин, и Фукс уставился на него. Раздражение, сковавшее лицо Джеральдин, заставило её поморщиться.

- Хорошо… Почему ты здесь?! - рявкнула она.

- Мониторы в шпионской комнате потемнели. Возможно, ты захочешь это исправить, если хочешь, чтобы они видели, что происходит, - ответил Рок.

Здоровяк наблюдал, как Фукс повернулся и тихо прихлёбывал шампанское. Как всегда поступал этот нацистский ублюдок, Фукс без проблем наблюдал за происходящим насилием без протеста.

- Это потому, что мы переходим на вторую площадку, шут! Если бы ты просто послушал в первый раз, ты бы понял. Я же говорила, что мы придём к тебе, если увидим отсутствие реакции у родителей! Если бы ты мог просто научиться слушать, твоё лицо не должно было бы выглядеть так, как сейчас.

Рок поднёс руку к щеке и вытер свежую кровь. Некоторые крошечные частицы стекла остались в его коже. Когда его мозолистые пальцы потянули их вниз, они снова поцарапали его щёку. За исключением клейма на груди, большинство других шрамов были едва заметными. Подобно как и у Донни, они, казалось, появлялись в местах, недоступных большинству незнакомцев.

Он гордился тем, что не отреагировал на атаку; он не хотел, чтобы Джеральдин получила удовольствие, причинив ему боль. Вспышки случались достаточно часто, и он приспособился к этому. Он был похож на один гигантский клубок иголок и булавок. Крепкий, как гвозди, и онемевший, как новокаин.

Всякий раз, когда к Року приходили самые мрачные чувства, Джеральдин знала, как им противостоять. Но на этот раз он отличался от других.

Впервые она увидела внутреннюю ярость, застывшую на его лице. Такие ругательства обычно стирали все эмоции у массивного мужчины. Эмоциональная позиция Рока озадачила Джеральдин.

Отвращение, которое обычно подавлял Рок, ласкало его мозг. Ему нравилось думать о Джеральдин и Фуксе. Он так наслаждался этим, что кровь, стекавшая по его лицу, окрасила бóльшую часть жёлтой эмали, образующей его безумную ухмылку.

- Какого чёрта ты улыбаешься?! Чего тут улыбаться?! Очередной провал?! - крикнула Джеральдин.

Она взяла стоявшую рядом бутылку шампанского и сделала глоток прямо из неё.

- Просто рад, вот и всё, - солгал Рок.

- Ну иди, блять, радуйся в шпионской комнате, слабоумный отброс!

Рок наклонил свою плоскую кепку перед старой ведьмой, не позволяя своей широкой ухмылке исчезнуть. Ироничный вкус крови, вошедший в его рот, подействовал бы как шампанское.

А на данный момент…

В глубине души Рок задавался вопросом, сможет ли он когда-нибудь устроить собственный праздник? Такая возможность не казалась исключённой, но сначала ему нужно было найти что-то, что стоит отпраздновать.

Выйдя из металлического воздуховода, дети приземлились на каменную платформу. Тяжёлый каменный материал был размером с тесную спальню, но, в отличие от любой из их спален, края платформы уходили в яму тьмы. Неопределённые границы были ужасны, но вскоре они оказались на следующем опасном пути.

В их ушах раздался безжалостный механический гул. Это был первый намёк на то, что то, что ждёт впереди, может быть не из приятных. Во-вторых, среди машинного шума можно было услышать шквал пронзительных ревущих криков. Но визуальные эффекты были более резкими, чем завуалированные подсказки.

В конце круглой каменной платформы камень сужался в тонкую дорожку. Впереди лежал прямой участок классиков. Контур мела отображал один столбец, состоящий из восьми шагов. Установка была традиционной; та, которую все дети видели в то или иное время.

Первые три шага состояли из пронумерованных квадратов, отмеченных цифрами 1, 2 и 3. Затем следовала пара квадратов, расположенных рядом, с номерами 4 и 5. Затем одиночный квадрат с цифрой 6, ещё один набор двойных квадратов с номерами 7 и 8 и один квадрат с цифрой 9. Наконец, завершая череду ужасов, было последнее место с надписью "РАЙ".

За исключением мела, Райская платформа была такой же, как та, на которой они стояли. Помимо слова, существовали также различные тревожные изображения, нарисованные с непомерным количеством деталей. Изображение занимало почти всё пространство.

Цвета, составляющие "произведение искусства", были просто белым и красным, но цветовая гамма была выбрана намеренно. Меловые зарисовки имели ужасный характер. Они изображали нескольких разрываемых на части ангелов. Один был ранен ножом и был покрыт зияющими ранами, а другой безжизненно висел на петле. Был даже третий ангел, которого пара дьявольских рук душила собственным ореолом.

За кощунственным произведением искусства стояла приоткрытая дверь. Ничего не было видно, кроме зловещего багрового свечения, истекающего с другой стороны. Над рамкой, нарисованной капающим красным шрифтом, читалось слово "АД".

Хотя все эти детали вызывали тревогу, не было ничего, что могло бы сравниться с тем, что было возведено по обе стороны дорожки для занятий классиками.

По мере того как Си-Джей приближался к краю, мощный, похожий на машинный шум становился всё сильнее. По обе стороны детской игры две огромные прямоугольные мясорубки непременно крутили свои острые стальные внутренности. Острая металлическая гибель, на которую он смотрел, безжалостно взбивалась. Столкнувшись с искусственным зверем, мысли о надежде и прогрессе, проносившиеся в черепе Си-Джея, были омрачены.

Вопли и крики, доносившиеся к ним сверху, также нельзя было игнорировать. Четвёрка взрослых коров была разделена поровну; по две с каждой стороны дорожки в классики. Они тревожно стояли в своих зарешёченных камерах, стуча копытами по прочному металлическому полу.

- Какого чёрта…

Речь Си-Джея была прервана порезами на его спине. Соль не позволила ему забыть, сколько всего было намазано на его раны.

Но Си-Джей не позволил себе погрязнуть в боли и вместо этого быстро вспомнил о брате.

- Исаак, можно мне нож? - спросил Си-Джей.

Он растянул рубашку с воротником.

- Конечно, - ответил Исаак.

Мальчик едва мог оторвать взгляд от ужасной машины.

- Я иду, Бобби, - сказал Си-Джей.

Си-Джей подошёл к Бобби с ножом и схватил рубашку висельника. Он разрезал ткань на длинные полоски, пока не получил несколько готовых кусков. Он засунул лезвие за пояс и приготовил фланелевые ошмётки.

- Это может быть немного больно, - сказал Си-Джей.

Глаза Бобби были влажными, а лицо всё ещё бледным, но он, казалось, был достаточно подготовлен, чтобы справиться с болью.

Си-Джей мягко затянул несколько полосок ткани вокруг предплечий брата. Когда давление усилилось, Бобби изо всех сил старался не заплакать.

Кип смотрел, надеясь не увидеть, как его старший брат дрогнет. Каждый раз, когда Бобби проявлял слабость, это было как кинжал в его сердце. Визуальные эффекты заставили его нервничать ещё больше, чем раньше. До того дня Кип даже не видел, чтобы Бобби плакал. Несмотря на то, что Си-Джей призывал вести их вперёд, видя, как его старший брат так уязвим и ранен.

Сэди по-прежнему была переполнена травмой. Ей едва хватило самообладания, чтобы удержать маленького Донни рядом с собой. Но забота о его безопасности отвлекла её ровно настолько, чтобы оставаться работоспособной.

Исаак испытывал те же ужасные ощущения, что и его сестра, но ему не на что было отвлечься. Его преследовали вспышки мясистой головы и хлещущего кровью тела Сэм.

Исаак обнял Сэди.

- Я тебя люблю. Не волнуйся, я… я защищу тебя, - прошептал Исаак.

Он говорил сквозь зубы. Без Сэм дела никогда не будут в порядке. Более того, путь, который лежал перед ними, был полон опасностей.

Но слова, которые он выбрал, были такими, какие хороший старший брат говорит своей младшей сестре во времена сомнений. Исааку даже не пришлось об этом думать; просто так получилось. Он отложил в сторону их мелкие обиды; следующие несколько мгновений вполне могут стать решающими в жизни.

- Вот ещё один - ой! Чёрт побери! - Таня закричала.

- В чём дело? - спросил Исаак.

- Чёртовы муравьи. Наверное, один пробрался.

Таня почесала раздражённые лодыжки. Малиновый прилив на её коже сменился бесконечным зудом. Её ноги покрывали точечные красные пятна. Её полуострые ногти впились в испорченную плоть, вытягивая немного крови и вызывая вытекание небольшого количества полупрозрачной жидкости.

Таня преодолела боль и вернулась к прежним усилиям. Перед её глазами появился ещё один знак, очень похожий на тот, который она видела перед тем, как спуститься с горки. Там было написано: ПРАВИЛА ДЕТСКОЙ ПЛОЩАДКИ.

Си-Джей повернулся к суматохе и увидел Таню, изучающую вывеску. Он закончил обвязывать последний кусок ткани вокруг руки Бобби, а затем переключил своё внимание на сестру. В этих словах появился дополнительный интерес, поскольку теперь он знал, что понимание загадок потенциально может стать разницей между жизнью и смертью.

- Что там написано? - спросил он.

- Забудьте о бросании камней, просто доберитесь до цели, но проигрыш в этой игре - это величайшая потеря. Впереди вас ждёт ужасный провал, мимо которого вам придётся пройти, чтобы увидеть маму и папу. Но обо всём по порядку: сделайте прыжок, но сделаете неверный шаг и станете помоями. У вас нет выбора, вы должны сыграть в игру и узнать, что Рай и Ад - это одно и то же.

- Чёрт возьми, что это вообще значит! Что ты хочешь?! - Бобби закричал.

Он посмотрел на потолок, как будто кто-то мог им ответить.

- Эй, всё нормально, - сказал Си-Джей.

- Нормально?! Как ты можешь быть таким спокойным прямо сейчас?!

- Если ты понимаешь, о чём я. Крик ничего не изменит, мы должны работать вместе.

Таня оглянулась на массивные мясорубки и заметила то, чего раньше не замечала. В конце контура классиков, перед каждой мясорубкой, были две прозрачные трубки, идущие вверх. Квадратные носики на конце каждого были расположены под углом в направлении дорожки в классиках. Из темноты внизу она не могла точно определить, куда ведут трубы.

- Что нам теперь делать? - Сэди плакала.

Общее напряжение и споры внутри группы довели её беспокойство до апогея.

Си-Джей посмотрел вниз, на место, которого им нужно было достичь. Если бы он смог пройти через это, он наверняка почувствовал бы, что попал в рай. Во всяком случае, на мгновение.

Он повернул голову к своему брату, Кипу, затем к Бобби, прежде чем наконец встретиться взглядом с Исааком. Серьёзность его взгляда телепатически говорила о многом. Он передал сообщение, в котором говорилось: "Приготовьтесь".

- Думаю, мы поиграем в классики.

- Когда-нибудь нам придётся с ними поговорить, - прошептала Молли.

Её пальцы мягко скользнули по белой кнопке, прикрепленной сбоку к её стальному ошейнику.

- Пока рано, - прошептал Том в ответ.

Том внимательно следил за Роком. Ему нужно было убедиться, что они не привлекут его внимание. С его точки зрения, большой человек, казалось, и так жил в своей голове. Свежая кровь, всё ещё стекающая по его щеке, и вспышка безумия, мелькавшая в его глазах, говорили ему об этом.

Том дрожащей рукой отвёл пальцы жены от кнопки и крепко сжал её.

- У нас есть только два шанса поговорить. Мы не можем использовать их только ради разговора с ними. Это слишком важно…

- Я не могу смотреть, как мои дети снова умирают, - плакала Молли.

Всё её лицо всё ещё истекало жидкостями; слюни, слёзы и сопли выплеснулись в триединство видимых мучений.

- Ш-ш-ш, - попросил Том.

Он изо всех сил старался заставить Молли замолчать, одновременно совмещая задачу сдерживать свои эмоции.

- Я знаю, что не можешь, дорогая, но мы не можем сказать им ничего, что могло бы изменить их подход к этому. Точно так же, как с…

На этот раз Тому пришлось отрезать себя. Его эмоции мешали ему сформулировать импровизированный план.

- Точно так же, как с Сэм, - наконец выдавил он.

Дрожь пробежала по телу Тома, когда он попытался восстановить самообладание. Он пытался мыслить как можно более стратегически для своей семьи.

Взгляд Тома отскочил от экрана, на котором виднелась группа детей. Они приземлились на дьявольской дорожке в классиках, а затем вернулись к его рыдающей жене. Нервы у него были на пределе. В любую секунду другой ребёнок может увидеть на экране свой последний момент. Эта мысль казалась эгоистичной, но он не мог ни о чём слишком беспокоиться. Ему нужно было найти способ положить конец безумию, в котором они оказались, и спасти тех, кто остался.

Том сосредоточился и отключил как можно больше отвлекающей грусти внутри.

- Если мы собираемся им помочь, мы должны быть в состоянии предложить им что-то помимо комфорта. Мы не знаем, как работает вся эта фигня, - объяснил он, указывая на мясорубки на трубе. - Нам нужна информация, которая… которая полезна.

- Было бы намного проще, если бы ты просто принял это, - вмешался Грег.

С губ Грега сорвалось резкое кудахтанье.

- Забудь о нём, - прошептал Том.

- Забыть о Мэтьюзах? Очень вряд ли. Мы оставляем свой след. Я, куколка, и все мои дети будем стоять на вершине горы, когда всё будет сказано и сделано. Ты увидишь. Просто увидишь, - пообещал Грег.

Грег стиснул зубы и ещё крепче сжал руку мёртвой жены.

- Сэр, - сказал Том.

Рок бездумно смотрел перед собой на экран. Слова Тома ещё не достигли его.

- Зачем вы это делаете? Почему все наши дети должны умереть? - спросил он.

Рок слегка наклонил голову в сторону Тома и Молли.

- Они всего лишь дети. Их жизнь ещё даже не началась. Кажется несправедливым заставлять их играть в игру, в которую они даже не умеют играть.

- Правила детской площадки указаны на знаках, - сказал Рок.

Он указал на экран на Таню. Похоже, она читала некоторые надписи остальной группе.

Том подумал о том, как незадолго до этого его дочь Сэм была раздавлена потолком.

Её череп взорвался.

Её рука оторвалась от её тела.

Из её трупа вытекал сок, как из кровавого апельсина.

Болезненный образ Сэди, цепляющейся за мёртвую конечность, заставил его съёжиться.

Тому потребовалось всё, чтобы сохранить самообладание, но в своём огненном состоянии он не мог не упустить бомбу.

- Тогда почему моя дочь не знала, что её раздавит грёбаный потолок?

Рок на мгновение задумался над этим вопросом. Он посмотрел на мальчика на экране. Когда плоские черты лица Донни неизменно подчёркивали выражение его лица, Рок снова сжал окровавленный поводок в кармане.

- Не всё указано на знаках.

- Вы думаете, это справедливо? Или вы думаете, что всем этим детям стоит постараться, чтобы пройти через игровую площадку?

Рок промолчал, не соглашаясь и не не соглашаясь с логической идеей, изложенной Томом.

- Пожалуйста, если вы можете рассказать нам что-нибудь, что может помочь, даже если это что-то незначительное…

- Ох, горе мне. Я вырастил кучу "кисок", поэтому мне нужно преимущество. Это то, что я слышу? - спросил Грег.

Том снова посмотрел на Молли.

- Просто не слушай его, - прошептал он.

- Ну, конечно, не слушай Мэтьюза, нет! Мои мальчики, чёрт возьми, даже Таня может сама обо всём позаботиться! Преимущество это или нет, но у вас нет молитвы в этом мире, которая бы вас спасла, - продолжил Грег.

- Заткнись, больной сукин сын! - Молли вскрикнула.

- Всё в порядке, я бы тоже расстроился, если бы этот маленький педик-одуванчик был моей последней надеждой.

Грег снова ухмыльнулся; ему нравилось напоминать им прозвище, которым он заклеймил Исаака.

Яд и отвращение пропитали Молли.

Она нашла способ стиснуть зубы с Томом. Они действительно добились прогресса. Колёса крутились вместе с Роком, но Грег был твёрдо намерен бросить во что-то гаечный ключ.

- Не играй в это, - сказал Том.

Том применил свой собственный совет и вернулся к разговору с Роком.

- Почему у вас течёт кровь? - спросил Том.

Это было ясно как день; ещё свежие капли малинового цвета вяло скользили по щеке Рока.

Рок не ответил вслух, но Том мог сказать, что нюансы языка его тела уловили вопрос. Он внимательно наблюдал за грубым мужчиной, пока тот сжал челюсти и протянул руку вверх. Это был символизм; вопрос побудил Рока вытереть кровь.

- Вы не заслуживаете такого обращения. Никто не заслуживает. Ни вы, ни мы, ни наши дети… ни даже Грег, - объяснил Том.

Последняя часть его заявления заставила его поморщиться, но Том по-прежнему имел в виду каждое слово.

- Мне не нужна такая плаксивая пизда, как ты, говорящая мне, что мне нужно делать. А сейчас, если вы меня извините, я пытаюсь смотреть шоу, - ответил Грег.

Улыбка, которую он выдавил, наблюдая, как его сын Си-Джей подходит к классикам, была не чем иным, как социопатической.

- Давай, парень. Давай, парень, - прошептал Грег про себя.

Том проигнорировал Грега, продолжая попытку прорваться к Року.

- Вам не обязательно продолжать терпеть её оскорбления и зализывать свои раны в тени. Следовать её примеру - это выбор. Вам не обязательно быть похожей на неё.

Когда последние слова коснулись Рока, они зажгли внутри него огонь. Рука в куртке, всё ещё сжимавшая окровавленный поводок, вдруг вылетела из кармана. Его гигантский кулак пробил гипсокартон, оставив приличную дыру. Это сравнение привело его в ярость.

- Закрой свой чёртов рот! Я не такой, как она! Ты меня слышишь?! - Рок закричал.

Глаза Тома изучали пропитанный рубинами поводок, свисающий с руки Рока. Страх затопил его грудь, а растерянность затуманила его разум. Его взгляд переключился с большого человека в его расстроенном состоянии на экран с его детьми, которые стояли у края каменной платформы.

Напряжение достигло нового максимума.

Том покорно кивнул, а Молли застыла мумией. Даже Грег, казалось, понизил голос соответственно.

- Я не такой, как она… - прошептал про себя Рок.

Джеральдин поставила рядом с собой пустую бутылку и издала бормотание. Она повернулась к Фуксу, который действовал как зеркало, тоже излучая злую ухмылку возбуждения. По их выражениям лиц было ясно, что всё идёт именно так, как планировалось.

- Мне сделать это сейчас, миледи? - спросил Фукс.

- Вы с ума сошли? - спросила Джеральдин.

Фукс только что позволил своей улыбке отдохнуть, но теперь его острые зубы снова обрели дневной свет. Жест на лице, который показал ей немец, кричал: "Вполне возможно".

Его странный характер заставил Джеральдин снова рассмеяться; они отражали друг друга.

Джеральдин почувствовала себя ещё более пьяной, чем раньше, но её не переполняло обычное злобное состояние.

Дела шли так хорошо.

Беспредел, разворачивавшийся перед её глазами, был мастерским. Даже острота идиотизма Рока на данный момент утихла. Она была так очарована мыслью о том, что будет дальше.

Однако Фукс казался слишком нетерпеливым. Как извращенец, только что проскользнувший в публичный дом, он был готов немедленно получить свою порцию.

Несмотря на то, что они оба стремились к удовлетворению, напомнила себе Джеральдин, событие, свидетелями которого они стали, никогда не будет обычным явлением. Она не допустит, чтобы её инвестиции были безрассудно растрачены. Им нужно было не торопиться. Им нужно было наслаждаться каждой секундой тревожной травмы.

Несмотря на своё пьянство, она изучала ужас на лицах детей. У неё это было на видео, но она хотела приложить все усилия, чтобы прочно усвоить органическую память.

- Мы хотим, чтобы они прошли как можно дальше, может быть, даже до конца. Убить их всех сейчас, ну, - икнула она, - какое это будет удовольствие?

Джеральдин не могла оторвать глаз от Тани. Среди всего этого волнения она не особо задумывалась о том, какая девочка может последовать за ней настолько, чтобы потенциально стать её протеже. Вполне возможно, что ответ будет отрицательным.

Она не собиралась оправдать свои надежды только для того, чтобы они разбились. Тот факт, что одна из девочек уже погибла, тоже не улучшил её шансов. Но когда Таня стояла перед табличкой с правилами игры на детской площадке, она почувствовала, что надежда есть.

- Понятно, миледи. Им предстоит так много увидеть, так много испытать, - сказал Фукс, соглашаясь с более методичным подходом.

Улыбка Джеральдин стала ещё шире.

- Как и нам. Как и нам… - ответила Джеральдин.

Она имела в виду это утверждение по-разному; предстояло пережить гораздо больше резни, но также и гораздо больше узнать о Тане.

Интеллект девочки определённо был на одном уровне с её собственным. Умственные способности были самым важным атрибутом, которого она желала. Джеральдин ясно это видела. Хотя Си-Джей мог показаться лидером, каждый раз, когда дети замышляли заговор, внимание переключалось на Таню. Именно она дёргала за ниточки и разрабатывала стратегию.

Силу Тани тоже нельзя было не заметить. Конечно, она несколько раз разваливалась на куски, но кто этого не делал? Самым важным было то, что она нашла способ пережить каждую ужасающую ситуацию и оставаться хладнокровной.

В глазах Джеральдин это было неоспоримо; она была прирождённым лидером.

Если у девушки и была ахиллесова пята, то, скорее всего, это была её мягкая, добросердечная натура. Таня была мила как пирожок и никогда не держала зла.

- Мы можем это исправить, - прошептала Джеральдин.

- Что исправить, миледи? - спросил Фукс.

- О, ничего, - ответила она.

Джеральдин знала наверняка, что нежный подход Тани будет нетрудно сломать. Если бы она смогла навязать Року свою волю, девочка бы ничем не изменилась. И если Рок станет ещё более бесполезным, чем он был раньше, Таня, возможно, даже сможет стать его возможной заменой.

Хотя девочка, возможно, нашла в себе смелость преодолеть физические препятствия, стоящие перед ней, Джеральдин знала, что эмоциональные препятствия, которые она имела в виду, наверняка сломят решимость Тани.

Джеральдин почувствовала сильное влечение к душе Тани, растущей в её груди. Теперь она будет смотреть на экран иначе, чем раньше; у неё появилась новая заинтересованность в событиях, которые должны были произойти.

Каким бы невероятным это ни казалось, Джеральдин внезапно обнаружила, что болеет за Таню.

- Ты, чёрт возьми, спятил?! Мы не можем пересечь эту штуку! - воскликнул Бобби, поправляя недавно наложенные повязки.

Си-Джей посмотрел на гудящие мясорубки, затем снова на своего брата с края каменной платформы.

- Что ещё нам делать, просто ждать здесь? - спросил Си-Джей.

- Может быть, нам стоит, может быть, кто-нибудь придёт сюда и спасёт нас.

- В прошлый раз мы не соблюдали правила… - Си-Джей заколебался, взглянув на Исаака и Сэди, - и кто-то умер.

- Ну, если бы она не была настолько глупой, чтобы бежать одна по тёмному коридору, возможно, она была бы ещё жива.

- Не говори так о моей сестре! - крикнул Исаак.

- Что ты собираешься с этим делать, ты, маленький одуванчик? - Бобби рявкнул на него.

Он остался попугаем личности своего отца.

- Эй! Просто остановись! Мы идём вперёд, с тобой или без тебя. Оставайся здесь, если хочешь. Но я доведу это дело до конца. Я ухожу отсюда, - сказал Си-Джей.

- Чёртов предатель, - пробормотал Бобби.

Си-Джей проигнорировал его слова, отведя взгляд от Бобби и Кипа и обратив взгляд на Сэди, Исаака, Таню и маленького Донни.

- Все ли умеют играть в классики?

Все кивнули, кроме Донни, который выглядел таким же потерянным, как всегда.

- Все ли думают, что смогут преодолеть это?

- Я думаю, что смогу, - ответила Сэди.

Она была напугана, но смелость Си-Джея придала ей сил.

Таня кивнула. Она глубоко вздохнула, мысленно готовясь, но была тверда в своей уверенности.

- Я не лучший в классиках, но и не худший. А что насчёт него? - спросил Исаак.

Его указательный палец был направлен на Донни, который так и не нарушил молчания.

Без предупреждения Донни оторвался от Сэди. Он пронёсся мимо всей группы, направляясь прямо к дорожке для классиков.

- Подожди! - крикнул Си-Джей.

Но юный Донни не слушал. Он тут же выставил одну ногу и бесстрашным движением запустил цепочку из нескольких прыжков.

Все остальные затаили дыхание, наблюдая, как он прыгает мимо гигантских мясорубок и направляется к противоположному концу дорожки.

Но Донни на этом не остановился…

Си-Джей с трепетом наблюдал, как ноги мальчика приземлились на платформу с надписью "РАЙ", но то, что Донни сделал дальше, было последним, что он надеялся увидеть.

Продолжая подпрыгивать на месте, Донни развернулся, как и следовало ожидать от игрока в традиционной игре в классики. Но это было самое далёкое от традиционной игры. Когда мальчик направился обратно к месту своего происхождения, Си-Джей издал ужасный вздох в унисон с остальными детьми.

- Нет! - закричал Си-Джей.

Его естественная реакция была самой опасной; Си-Джей тут же приступил к действию.

В любом случае Си-Джею придётся самому перейти дорожку. Он надеялся, что, когда он подпрыгнет ближе к РАЮ, его присутствия будет достаточно, чтобы заставить Донни повернуть назад.

Донни не вздрогнул. Он продолжил путь, его нога быстро опустилась на клетку 9.

Давление и опасность ситуации возрастали по мере того, как Си-Джей ускорил шаг. Он намеревался опередить Донни до середины дорожки, где он мог бы одновременно поставить обе пятки на землю.

Богом данные качества звёздного спортсмена привели его на 4 и 5 квадраты раньше Донни. К счастью, когда Донни вошёл в квадрат 6, Си-Джей твёрдо поставил обе ноги. Одним махом он подхватил Донни на руки и без колебаний пошёл в другом направлении.

Его устойчивость и баланс были безупречны, когда Си-Джей преодолел последние препятствия. Они оба упали вперёд и оказались в безопасности, приземлившись на изображения умирающих ангелов.

Радость, которую дети почувствовали после успеха смертоносного трюка Си-Джея, быстро омрачилась. Громкий щёлкающий звук раздался эхом от потолка над тем местом, где они стояли.

Когда тиканье стало громче и быстрее, Исаак поднял голову над ними. Та же участь, что он не смог остановить страдания своей сестры, внезапно снова повернулась к нему. Впервые, наблюдая, как приближается большая каменная плита, он почувствовал вину. Однако у него не было достаточно времени, чтобы переваривать последние минуты жизни Сэм, иначе его тело в конечном итоге будет выдавлено тем же самым методом.

- Иди! Иди сейчас же! - скомандовал Исаак, глядя на Сэди.

Маленькая девочка вошла в азарт. Она не плакала и не спорила, зная, что часы тикают. Светлые косички Сэди покачивались, пока она методично направлялась к РАЮ.

Таня и Исаак посмотрели друг на друга.

- Дамы прежде всего, - сказал Исаак.

Наблюдая, как Таня решается, Кип взглянул на своего старшего брата. Испуг в его глазах был доминирующим.

- Нам… нам пора идти, верно? - спросил Кип.

- Да! - Бобби вскрикнул.

Исаак, затаив дыхание, наблюдал, как Таня решительно пробиралась через дорожку.

Потолок теперь опускался ещё быстрее. Угроза нисходящей смерти была огромной дозой мотивации для всех двигаться быстрее.

Исаак бросился к краю мелового контура, изо всех сил пытаясь отбросить свои тревоги.

Кип и Бобби поспешили, выстроившись позади него.

Когда Исаак совершил свои первые несколько прыжков, стальные днища мычащих клеток наверху оторвались.

Прощальные крики агонии, которые издавали животные, заставили Исаака чуть не потерять точку опоры. Он покачнулся влево, пытаясь сохранить устойчивость, вглядываясь в лезвия хаоса. Быстрые спирали злонамеренного металла разрывали тела перекормленных коров, сокрушая вопящих животных прямо на его глазах.

Когда коровы ещё больше запутались, тошнотворный хруст конечностей, смешанный со звуком металла, разделяющего мясо, стало невозможно игнорировать. Ультра-жестокая смесь сухожилий, говядины, меха и крови окрасила хром.

Восстановив равновесие, Исаак оторвал взгляд от разрушений и двинулся вперёд.

- Торопись! - крикнул Кип, практически кусая Исаака за пятки.

Бобби смотрел, как потолок опускается всё ближе и ближе, и с нетерпением ждал, пока Исаак и его брат пройдут дальше. У него осталось не так уж много времени. В походке Бобби было больше грации, чем можно было предположить. Его одержимость скейтбордингом дала ему достаточно практики, чтобы поверить в себя. Однако он предпочёл бы, чтобы полоса движения была свободна, когда он сделает свой бросок. Пока он смотрел, эта роскошь казалась в лучшем случае сомнительной.

Мальчики не обратили внимания на измельчённую кашу, внезапно заполнившую прозрачные трубы, воздвигнутые перед РАЙСКИМ пространством. Из носиков на их концах текли куски крови и сока, вытянутые из раздавленных коров.

Хлынувшая грязь наконец привлекла внимание Исаака. Когда он сделал ещё один прыжок вперёд, тошнотворный поток стал гуще. То, что должно было произойти, наконец, стало очевидным.

Имея всего лишь долю секунды, чтобы среагировать, Исаак изо всех сил старался оценить проекцию помоев со скотобойни. Он на мгновение остановился, ссутулив плечи, чтобы подготовиться.

Он прыгнул вперёд, миновав последние клетки, устремившись к РАЮ, как раз перед тем, как волна искажённого моросящего насилия достигла его.

- Ах! - тут же закричал Кип.

Клочья ужаса разлились по его лицу, глазам и всему телу. Влажное, дёргающееся мясо ударило его с силой, мгновенно отправив Кипа на пути к ужасной гибели. Он упал головой вперёд, и острые, окровавленные лезвия с лёгкостью пронзили верхнюю часть его тела. Знакомый звук ломающихся костей и терзаемого мяса снова разнёсся по радиоволнам. Машина пронзила нежные ткани Кипа, как бумажную салфетку в похоронном бюро.

- Кии-иии-иии-ип! - завыл Бобби.

Си-Джей оглянулся, и в глубине его желудка разрослась болезнь, подобной которой он никогда не знал.

Таня и Сэди были одинаково обезумевшими, издавая пронзительные визги, которые были настолько сильными, что казались демоническими.

Донни просто стоял там.

Бобби собрал все свои силы, чтобы не потерять сознание. Вынужденный поглотить краткие крики своего младшего брата, он наблюдал, как из кучи помоев, больше не напоминавшей тело Кипа, вырывались тёплые жидкости.

Среди потока текучих и запёкшихся в крови элементов в беспорядке выглядывали куски Кипа: повсюду были разбросаны части размятого черепа и волос, затёкшие глазные яблоки были отделены друг от друга и находились на таком расстоянии, что возможность выжить дольше была невозможна.

Челюсть Бобби оставалась отвисшей, а потолок опускался всё ниже и ниже. Первоначальный шок в его организме утих. Он знал, что скоро начнётся ещё одна мясная отрыжка.

Когда холодный камень приблизился всего в нескольких дюймах от его черепа, у Бобби не было другого выбора, кроме как выйти на первый квадрат. Он закрепил обе ноги и остановился.

В его голове были мерцающие инструменты ужаса. Не отрывая глаз от острых краёв, он наблюдал, как они нарезают и нарезают кубиками уже разделённые части Кипа. Порции многократно увеличивались, и Бобби впился ногтями в ладони.

Его уши заполнил звук измельчённого мяса его любимого брата, засасываемого в модифицированную мясорубку промышленного класса. Он заметил, что одна из грязных труб в конце дорожки снова наполнилась до отказа.

Пока кровавые куски тела его брата лились из водосточных труб, Бобби нужно было принять решение. Коровья кровь и розовые куски, разбросанные по контуру классиков, делали всю поверхность скользкой. Это состояние фактически исключало возможность бежать, чтобы избежать отрыгивания останков Кипа.

Ему придётся это выдержать.

Бобби застыл на месте и присел на корточки, всё ещё слушая крики других детей. Он опустил плечо и приготовился. Когда блестящая смесь потекла, ему в голову пришла мысль о том, что это последнее, что он увидит.

Рвотная смесь поглотила его, но он остался крепким. Брызги покрыли его волосы, лицо и всю переднюю часть тела. Запах свежей смерти подкрался к его ноздрям, в то время как куски его брата соскальзывали с него во всех направлениях. Как будто он только что принял долгий душ в ванной Сатаны.

Бобби кричал, но сохранял равновесие перед лицом шквала. Сначала он вытер остатки плоти Кипа с глаз. Поток впереди иссяк, но опасный путь всё ещё оставался. Теперь, когда к и без того скользкой дорожке добавились куски Кипа, его предприятие наверняка станет самым нестабильным из всех детей.

- Бобби, будь осторожен! - сказал Си-Джей.

Слова Си-Джея были едва слышны. Он был потрясён ужасной кончиной Кипа. Его рот скривился, а нижняя челюсть стучала. Меньше всего он хотел, чтобы у него забрали обоих братьев одновременно.

Бобби глубоко вздохнул, пытаясь сконцентрироваться на том, чтобы пройти как можно безопаснее. Он осторожно пробрался через первые три квадрата, решив не прыгать, полагаясь на своё равновесие, а не на инерцию. Но его следующий шаг будет гораздо труднее.

Бобби посмотрел на пару двойных квадратов, которые появились следом. В результате оползня они накопили большую часть телесных помоев. Мини-гора крови оставила в нём чувство страха.

Бобби отбросил как можно больше измельчённой плоти. Но его опасения проявились, когда он поставил ногу на расчищенную поверхность. Когда Бобби поставил пятки, глядя на розоватый комок, замаскированный кровавой бойней, его ноги раздвинулись. Быстро отреагировав, он снова поставил подошву и избежал полного раскола.

Дети коллективно ахнули, прежде чем почувствовали облегчение, когда равновесие Бобби выровнялось.

- Осталось всего несколько квадратов! - сказал Си-Джей.

Си-Джей был расстроен больше, чем когда-либо, но нашёл способ выразить брату слова поддержки.

Бобби сменил позицию и двинулся вперёд. Несмотря на свой неуклюжий подход, он смог встать на более чистые места в последней серии пробелов, прежде чем споткнуться о финишную черту.

Когда Бобби поднялся с земли, он тяжело дышал и со слезами на глазах.

Си-Джей подошёл, чтобы обнять его, но Бобби отмахнулся от единственного оставшегося брата. У него были другие идеи.

Бобби занёс свой мясистый кулак назад и бросился на Исаака. Части тела его брата всё ещё свисали с его руки, когда он выбросил её вперёд.

Нападение потрясло всех детей.

Когда тяжёлый удар пришёлся по носу Исаака, это с тем же успехом могло быть просто нокаутом. Не подозревая, что ему следует готовиться к бою, его долговязое тело рухнуло на пол. Кровь и сопли хлынули из его лица, запачкав губы и подбородок.

- Бобби! - закричала Таня.

- Что ты делаешь?! - Си-Джей взревел.

- Оставь его! - потребовала Сэди.

Маленькая девочка начала дико раскачиваться. Её руки несколько раз столкнулись с большим животом Бобби.

Нападение Сэди не представляло особой угрозы, но речь шла скорее о принципе её действий, чем о реальном результате. Конфликт напоминал мушку, пристающую к быку. Слабые удары Сэди отскакивали от жира Бобби, лишь сотрясая его.

Бобби сжал пальцы и прицелился в неё. Удар слева заставил маленькую девочку пошатнуться, пока она не приземлилась на землю рядом с Исааком.

- Бобби! Останавливайся! - Си-Джей рявкнул на брата.

Он обхватил рукой Бобби в попытке остановить дальнейшее насилие.

- Отойди от меня! Ты хочешь быть на их стороне?! Я и тебя уложу! - крикнул Бобби.

- Они ничего не сделали! - вмешалась Таня.

- Замолчи! Им плевать на тебя! Кип, чёрт возьми, ушёл! Из-за них!

- Это не правда! - воскликнула Сэди.

Бобби указал окровавленным пальцем на Исаака.

- Он… он шёл настолько медленно, что Кипа сбило с ног! Он мог бы идти быстрее, но не сделал этого! Он не хотел, чтобы кто-то из нас переправился!

- Может быть, если бы ты просто перешёл на другую сторону, когда остальные из нас захотели, вместо того, чтобы спорить, Кип всё ещё был бы здесь! - Таня закричала.

Она тут же пожалела о своих словах.

Боль в глазах Бобби каким-то образом усилилась. Сам он в это не верил, но от этого не легче было принять это. Особенно от его собственной сестры.

- Прекратите драться! - крикнул Си-Джей.

Он раскинул руки по бокам и снова встал рядом с Бобби. Их блестящие взгляды сплелись вместе с неловкой интенсивностью.

- Ты хочешь уйти отсюда? - спросил Си-Джей.

Он изо всех сил старался сохранять хладнокровие, но ситуация была запредельной.

Бобби пристально смотрел на него, бурлящие молнии отвращения жарились на его зрачках, как яйцо на сковороде. Они накопили и сконцентрировали весь дискомфорт, который он чувствовал.

- Да, а ты?!

Вопрос был достаточно простым, но в данных обстоятельствах он всё равно требовал подтверждения.

Голова Бобби оставалась в состоянии тризма. Его зубы впились в уголок рта, когда он кивнул.

- Тогда нам нужно двигаться. Мы… мы даже не знаем, сколько у нас времени, пока не рухнет следующая стена или потолок не попытается нас раздавить, - объяснил Си-Джей.

- Итак, это всё? Думаю, мы просто забудем о Кипе? - спросил Бобби.

На лице Си-Джея снова появилось водянистое выражение.

- Я никогда этого не говорил.

- Тогда скажи это! Признайся, что сделал этот педик! - крикнул Бобби, снова указывая на Исаака.

- Я люблю Кипа так же сильно, как и ты, но я не хочу, чтобы кто-то ещё пострадал! Единственный способ выбраться из этого - вместе! Разве ты не понимаешь?!

На лице Бобби появилась кривая улыбка. Он сделал несколько шагов в сторону от Си-Джея.

- О, я понял. Я вижу, кто ты, - прошептал Бобби.

Си-Джей не знал, что ещё ему сказать. Он нашёл небольшую победу в общем поведении Бобби немного более спокойным, но ситуация оставалась сложной. Конец их разговора не заставил его почувствовать, что Бобби находится на той же волне, что и он.

Часы продолжали тикать в его голове, поскольку Си-Джей внутренне осознавал, что время не на их стороне. Тратить время на то, чтобы перевести свои слова во что-то, что Бобби мог бы принять, было неправильным распределением его усилий.

Си-Джей прервал общение со своим братом и вернулся к другим детям.

- Нам пора идти, - сказал Си-Джей.

Когда его взгляд остановился на группе, он не мог не заметить, что она выглядела меньше, чем раньше. Кипа сейчас явно не было, но даже в этом случае казалось, что кого-то ещё не хватает.

- Подождите… где… где этот ребёнок? - спросил Си-Джей.

Он быстро начал осматривать окрестности, и в конце концов его взгляд упал в единственном направлении, куда он ещё не смотрел, - прямо позади себя.

Его глаза нашли две тёмно-красные буквы, зловеще задержавшиеся над дверным проёмом. На табличке было написано: АД.

Внутри проёма маленький Донни уже делал свой следующий шаг. Багровое сияние, истекающее из трещины, окутало крошечное тело Донни, когда он проскользнул внутрь.

Фукс достал трубку из-под куртки и взял несколько щепоток табака, лежавшего рядом с ним в банке. Как только деревянная головка наполнилась до отказа, он осторожно вставил кончик между губами и щёлкнул зажигалкой.

- Мне надо покурить после этого, - объяснил Фукс.

- Всё могло бы пройти ещё лучше. У нас ещё ни один ребёнок не добирался так далеко, не говоря уже о шести, - ответила Джеральдин.

Она посмотрела на монитор родителей, застрявших в тускло освещённой комнате. Они оставались в неистовстве; много слёз и травм. Рок стоял на том же месте, продолжая тихо наблюдать за ними.

- Я чувствую, что сегодня мы можем увидеть игру жемчужин на всех наших игрушках. Их товарищество заслуживает похвалы, - сказал Фукс, вдыхая ещё один большой глоток дыма из светящейся трубки.

Она снова посмотрела на монитор, на котором отображалась группа детей. Звук у них был выключен, но их манеры выражали ожесточенную перепалку.

- В целом, я думаю, да, но не совсем. Ваше великолепное умение обращаться с коровами определённо вызвало рябь на воде, и теперь это до боли очевидно. Они начинают ломаться. Я вижу это.

Фукс кивнул и выдохнул из носа и губ двойную массу густого дыма.

Джеральдин посмотрела на смятение и гнев на лице Тани, когда она кричала на Бобби. Она не знала, что та говорит, но ей понравилось, как она это делала. Её настойчивость росла. Джеральдин также была впечатлена тем, что она могла действовать с такой могущественной грацией, несмотря на то, что только что видела, как её брата измельчили в клочья.

Ей понравился огонь, который она увидела в девочке. Это так взволновало её, что она заёрзала на своём месте, когда запретное ликование опустошило её тело.

"Ты продвинулась даже дальше, чем я себе представляла", - подумала она.

Хотя она была впечатлена Таней, она не могла не задаться вопросом, как её отец относится к недавнему повороту событий? Её взгляд скользнул мимо столба дыма к монитору рядом с Фуксом.

- Интересно… - пробормотала Джеральдин.

- Что такое, миледи? - спросил Фукс.

- Мистер Мэтьюз постоянно держит руку своей мёртвой жены. Кажется, он не сильно пострадал.

Фукс наклонился к экрану, чтобы лучше рассмотреть Грега. Взгляд социопата с каменным лицом был могущественным.

- Это его мальчика только что превратили в мясной рулет, не так ли? - спросила Джеральдин.

- Так и было, - согласился Фукс.

Джеральдин наклонилась и прищурилась, внимательно наблюдая, как исказилось лицо Грега.

- Какое странное поведение. Я могла себе представить, что после такой потери родитель станет намного более эмоциональным.

- Люди по-разному относятся к потерям.

- Но он ухмыляется.

Фукс подошёл ближе, чтобы лично оценить реакцию Грега.

- Хм, это довольно странно.

Фукс обдумал свою мысль, снова затянулся трубкой и выпустил из ноздрей обильное облако дыма.

- Может быть, он психопат? - предположила она.

Они оба от души рассмеялись, когда взгляд Джеральдин снова вернулся к Тане.

Когда дети прошли через дверь, их тела окутало тревожное сияние. Горячие лампочки, льющиеся дождём из ряда кроваво-красных прожекторов, закрепленных вокруг кромешно-чёрного пространства, сияли. Область за огнями была настолько тёмной, что за ними могло находиться что угодно. Но большинство из них были сосредоточены не на окраинах комнаты, а на странной дорожке, проложенной внутри.

Дорожка впереди была построена в одну шеренгу, с высокими каменными стенами, возвышавшимися над землёй на несколько футов. Хотя неопределённость маршрута не утешала, у них не было другого выбора, кроме как двигаться дальше.

Пока Си-Джей осторожно вёл детей через коридор, похожий на замок, странное зрелище, появившееся в его поле зрения, вызвало у него озноб.

Они достигли развилки, где пространство открылось. Теперь им был предоставлен выбор. Их потенциальный выбор можно было увидеть на расстоянии, как и следующую точку прогресса.

Как и в предыдущей комнате, они снова были окружены огромным чёрным пространством, из которого можно было безошибочно свалиться в пропасть. За ямой находилась последняя платформа с одинокой дырой без дверей.

Над каменистой дырой было видно то, что, по мнению Си-Джея, было следующей частью игровой площадки. Единственное слово, написанное красными буквами, гласило: ГОРКИ.

Как могли подтвердить порезы на их телах, детям ещё предстояло испытать приятные впечатления от катания на горках.

Хотя мысль о предварительном просмотре была достаточно тревожной, больше всего их беспокоил не целевой пункт назначения; это было средство достижения этого.

Нервное демоническое свечение пролило свет на тревожные достопримечательности, которые открывал каждый маршрут.

В конце первой дорожки стояли двухместные качели. Расположенные внутри прямоугольника из мягкого песка, ряд металлических стержней, возведённых для удержания каждых качелей, были настолько высокими, что цепи растягивались почти вдвое длиннее, чем на традиционной игровой площадке. Оставшееся мёртвое пространство между краем песчаного пляжа, где находились качели, и переходом к последней платформе составляло значительный зазор.

Напротив качелей стояла ещё одна прямоугольная плита, наполненная мягким песком. Эта платформа стояла на усиленных сталью путях. Металлический рельс вёл прямо к последней платформе, но нужно было преодолеть гораздо бóльшее расстояние, чтобы продвинуться вперёд.

На зернистом пространстве находилась небольшая группа из восьми разных качалок на пружинах. У каждой из качалок была большая металлическая катушка, воткнутая в песок, и каждая представляла собой разную конструкцию. Однако эти конструкции не были типично детскими, которые обычно можно увидеть на простой игровой площадке. Невинной лошадки, красочной машинки и весёлой божьей коровки нигде не было видно. Восемь уникальных дизайнов, представленных перед ними, олицетворяли собой высококлассные изображения человеческого сердца, дьявола, мозга, венериной мухоловки, крысы, таракана, вампира и личинки.

Исаак замыкал группу, всё ещё держась одной рукой за окровавленный нос, а другой за пальцы сестры Сэди. Несмотря на то, что он чувствовал себя слишком эмоционально онемелым, чтобы плакать, слёзы текли из уголков его кривых очков. Но его внутренний дискомфорт мерк по сравнению с физическим.

Сэди молчала, но, как маленькая собачка под дождём, продолжала дрожать.

После того, как Си-Джей загнал Донни в дверь, он попросил её держать его рядом. Меньше всего им хотелось, чтобы он снова случайно убежал.

Гримли держались на расстоянии от Бобби. Они не хотели разогревать плохую кровь, которая совсем недавно достигла кипения. Хотя казалось, что они все, по крайней мере, пытались работать вместе, их доверие к Бобби оставалось запятнанным.

Осмотрев каждую из достопримечательностей на развилке, Таня сделала ещё два шага к своему брату, который стоял перед ещё одним знаком с надписью: ПРАВИЛА ДЕТСКОЙ ПЛОЩАДКИ.

- Двое на качелях, остальные на качалках на пружинах, потом придётся кое-что придумать… - сказала Таня.

Это был, безусловно, самый расплывчатый и нервирующий набор правил, с которым они когда-либо сталкивались.

- На самом деле это мало что нам говорит, - сказал Си-Джей.

- О да, тут всё понятно. Оно сообщает нам всё, что нам нужно знать, - вмешался Бобби.

- Что же? - спросила Таня.

- Мы идём на качалки на пружинах, мы втроём и этот маленький чудак, - Бобби указал на Донни. - Потому что я не сяду рядом с этими двумя уродами.

- Почему… Почему мы должны идти на качели?! - Сэди закричала.

- Потому что, если ты этого не сделаешь, я, чёрт возьми, швырну тебя через эту стену! - пригрозил ей Бобби.

- Драться запрещено! - сказал Си-Джей.

Когда спор утих, Си-Джей снова посмотрел на табличку.

- Она даже не говорит нам, что делать, - проворчал он.

- Мы знаем, что нам нужно переправиться, - ответила Таня.

- Да, но как…

- Качели очень длинные. Кажется, они тянутся далеко. Если ты наберёшь достаточную скорость, я думаю, ты сможешь спрыгнуть и перебраться на другую сторону.

- Это как прыжок в длину, - сказал Исаак.

- Неплохо! - крикнул Бобби.

- Прекрати! Мы пытаемся думать! - сказал Си-Джей.

- А вот насчёт них я ничего не знаю, - сказала Таня, указывая на коллекцию качалок на пружинах. - Кажется, по этой дороге нас можно переправить, но я не знаю, как.

- Как написано на табличке, думаю, нам просто нужно будет кое-что придумать по ходу действия, - ответил Си-Джей.

- Я не хочу кататься на качелях, - кричала Сэди.

Си-Джей приблизился к Сэди и опустился на одно колено.

- Я уже видел, как ты была на качелях, ты неплохо на них смотрелась.

Несмотря на то, что его желудок скрутило узлами, он подарил маленькой девочке свою самую спокойную улыбку.

- Ты набрала хорошую высоту, помнишь?

- Я… я не знаю, - сказала Сэди, её глаза продолжали наполняться слезами. - Я никогда не была на таких больших.

- Я знаю, ты сможешь. Я видел, как ты сегодня прыгнула очень далеко. К тому же, - Си-Джей наклонился к уху Сэди, - думаю, на качелях будет легче.

Слова Си-Джея сотряслись от дрожи. Он не знал, может быть, это последний разговор, который у него был с маленькой девочкой.

- Эй, никаких секретов! - крикнул Бобби.

Си-Джей проигнорировал своего брата и посмотрел на Исаака.

- Я действительно думаю, что ты сможешь это сделать.

Исаак посмотрел на Си-Джея, а затем на сестру.

- Ты сможешь это сделать, - прошептал Исаак.

Сэди попыталась перестать плакать, но не смогла. Она посмотрела на брата, собрав всю свою смелость.

- Ты имеешь в виду, что мы сможем это сделать, верно?

- Конечно.

Исаак выдавил свои слова, не уверенный в их истинной ценности. Ему не нравилось лгать сестре, но он знал, что им нужно обрести некоторую уверенность, чтобы преодолеть предстоящее препятствие.

- Хорошо. Я пойду с тобой кататься на качелях, - согласилась Сэди.

Си-Джей поднялся с колена и протянул руку Исааку. Неуверенность в его глазах была яркой, но его слова не могли быть более искренними.

- Удачи, - прошептал Си-Джей.

- Тебе тоже, - ответил Исаак.

Си-Джей схватил юного Донни за руку и повёл его в другом направлении вместе с Бобби и Таней.

Пока маленький мальчик бездумно следовал за ним, его сердце продолжало биться со средней скоростью.

Исаак и Сэди вздрогнули, когда нашли свои места на качелях. С другой стороны дороги, в красном сиянии прожекторов, они могли видеть, что другие дети тоже выбрали себе места. Хотя над их индивидуальным выбором почти не задумывались, каждая пружинная качалка казалась странно подходящей для оседланных детей.

На первой из всех пружинных качалок впереди платформы сидел Си-Джей. Он выбрал человеческое сердце. Рядом с ним на дьяволе покоился его старший брат Бобби. Рядом позади них сидели Таня на мозге и маленький Донни на венериной мухоловке.

Все дети оглядывались по сторонам, всё ещё не совсем понимая, что им следует делать.

- Эти цепи очень длинные. Нам просто нужно двигаться очень быстро, - сказал Исаак.

- Как быстро? - спросила Сэди.

- Когда начнём качаться, узнаем.

- Мне страшно, Исаак.

- Я знаю, мне тоже. Но мы должны это сделать. Это единственный способ выбраться отсюда.

На другой стороне дорожки было слышно, как пружинные качалки раскачиваются взад и вперёд. И Исаак, и Сэди перевели взгляд на Си-Джея и остальных.

- Они движутся вперёд! Когда мы раскачиваемся вперёд и назад, это приводит платформу в действие! - воскликнул Си-Джей.

Вдалеке они наблюдали, как платформа начала двигаться с приличной скоростью, когда каждый из четырёх детей подпрыгивал на игрушках.

- Почему им достался лёгкий способ? - Сэди зарычала.

- Потому что Бобби - чёртов засранец.

Глаза Сэди расширились. Она никогда раньше не слышала, чтобы её брат использовал ругательства. Но были более насущные вопросы, о которых нужно было подумать, чем изменение языка её брата.

Внезапно в темноте за красными прожекторами на стене раздался громкий тревожный шум. Блеск металла рванул вперёд, двигаясь с невероятной скоростью. Рассекая тьму, появились два маятниковых топора. Каждое из изогнутых лезвий размером примерно с мотоцикл. Столкновение с такой массой наверняка стало бы концом пути для несчастной стороны.

Они находились на разных этапах пути к прогрессу. Первое лезвие было на начальном этапе. Оно было так близко, что пролетело мимо Си-Джея и Бобби, едва не задев их лица.

Второй маятник был ещё дальше и качнулся с огромной скоростью примерно в середине пути.

- Дерьмо! Всем остановиться! - крикнул Си-Джей. - Мы должны правильно рассчитать время!

В то время как Си-Джей, Бобби и Таня немедленно остановились, Донни продолжал отскакивать. Они продвигались не так быстро, как тогда, когда двигались все четверо, но всё равно ползли вперёд.

- Блять, стой! Ты что, отсталый?! - крикнул Бобби.

Его слова не возымели действия - угрозы ничего не значили для мальчика, которого избивали, независимо от того, слушался он или нет. Донни продолжал прыгать, его движения приближали платформу к качающемуся топору. Их скорость замедлилась до минимальной, но достаточно медленной, чтобы их убить.

- Мы должны спрыгивать! - сказал Си-Джей.

Он спешился со своей пружинной качалки и распластался телом на песке. При приземлении нож висельника, спрятанный за поясом, упал в грязь. Среди всей суматохи Си-Джей даже не заметил этого.

Когда топор с визгом пролетел обратно к платформе, Бобби последовал его примеру и ударился о песок.

Огромный топор врезался и в человеческое сердце, и в дьявола. Удар разрушил пластик, деформировал металл и вызвал сильное потрясение платформы.

- Держитесь! - Таня закричала.

Каждый из её братьев держался за большие катушки у основания платформы, делая всё возможное, чтобы не соскользнуть с края.

Пока Бобби изо всех сил старался держаться, в его глазах промелькнул блеск. Лезвие ножа горело в красном свете, взывая к нему. Бобби хитро заправил сталь за пояс.

- Эй! - крикнул Си-Джей.

Бобби посмотрел в сторону.

- Нам нужно добраться до остальных!

- Хорошо! - ответил Бобби.

Пока топор продолжал подниматься вверх, два брата оседлали пару качалок на пружинах позади Донни и Тани.

- Давайте! Нам нужно двигаться как можно быстрее, прежде чем оно вернётся! - скомандовал Си-Джей.

Поскольку все четверо, казалось, были на одной волне, быстрое ускорение пронесло их мимо первого маятника.

Тем временем, пока Исаак и Сэди в ужасе наблюдали за этим, начались их собственные проблемы.

Песок и платформа под их ногами внезапно исчезли. Две стальные плиты, незаметно для них спрятанные под грудой земли, ускользнули в чёрное небытие.