Девочка, которую нельзя. Книга 3

Эпилог

– Папа! – радостный взвизг и пяточки по полу: топ-топ-топ – из комнаты в коридор. Встречать. И опять босой! Вот же ж… упрямый нелюбитель носков!

Славка выглянула в кухонное окно, и Игнат, словно почувствовав, тут же поднял голову. Махнул рукой, улыбнулся. На душе потеплело. Каждый раз теплело, когда видела его: зрелого, крепкого, бородатого. Своего. И каждый раз казалось, ну куда уж счастливее? И оказывалось, что есть ещё куда, и предела пока не чувствовалось.

А между тем Игнат, обойдя кроссовер, поднял крышку багажника и вытянул из него самую настоящую, перемотанную верёвкой ёлку!

Славка глазам своим не поверила. Вот тебе и «символ загробной жизни», вот и «повод для коллективной пьянки»! А всё лишь потому, что один маленький мальчик, впервые в жизни побывав на новогоднем утреннике в саду, потом ещё добрых полчаса отказывался уходить из зала, и лишь восторженно задрав голову выдыхал: «Ёлька!» А Дед Мороз – один взрослый, умудрённый опытом, но тоже впервые в жизни попавший на ёлку в саду дяденька, потел в своём ватном, с блёсточками халате, и, тайком смахивая умилённую слезу большой красной варежкой, не торопил…

Встретились взглядами, Игнат с улыбкой развёл руками: «А куда деваться?» Ой, да уж. Некуда. То-то сейчас визгу будет! И словно услышав эти мысли в животе мягко пихнулось, завозилось. Славка, положив ладонь на беспокойный комочек, проводила Игната взглядом до подъезда и, сняв передник, тоже пошла встречать.

Они приехали в закрытый город в Карелии четыре месяца назад. И здесь было сказочно! Спокойно, красиво. А от обилия кислорода даже голова поначалу кружилась. Правда чуть позже выяснилось, что это не только от кислорода. Но пока до увлечённой переездом, заботами по оформлению Мирона в детский сад и гнездованием на новом месте Славки дошло – срока накапало уже почти три месяца! А пока она впервые дошла до женской консультации – и вовсе все пять. Игнат к тому моменту уже рычал и обещал отвести силой, а Славка чувствовала себя хорошо и поэтому особо не заморачивалась.

– Ёлька-а-а-а! – едва увидев отца с добычей завизжал Мирон. – Ёлька-а-а! – И помчался нарезать круги по квартире, вбивая голыми пяточками головную боль соседям этажом ниже.

Правда соседи там жили хорошие, такие же молодые родители, с таким же вечным двигателем, только в двойном экземпляре.

Пока мужики убирали ёлку на балкон, Славка накрыла ужин. Не терпелось. Казалось, словно изнутри что-то распирает, проносясь вдоль позвоночника щекотливыми горячими струйками. Но она молчала. Лишь погладывала на Игната, и в ответ на его вопросительно приподнятую бровь загадочно улыбалась. Ему тоже не терпелось, она видела, и это было так умопомрачительно сладко – немного его помурыжить…

После возвращения Игната, ещё тогда, в мае, Славка долго не могла привыкнуть к мысли, что не нужно больше ждать. Не нужно бояться, что ждать уже некого. А когда впервые увидела протез – заплакала. Навдрыд. И между ними с Игнатом надолго – на целых пару часов! – повисло вдруг настороженное молчание…

Потом выяснилось, что Игнат воспринял её слёзы на свой счёт и замкнулся, а её просто накрыло запоздалым пониманием того, что именно ему довелось пережить, пока она тут, в тепле, достатке и безопасности, гадала на ромашках – ждать-не ждать, прощать-не прощать…

Но, конечно, той же ночью разобрались – страстно и неоднократно. И вообще, протез не мешал Игнату ни Мирона на шее таскать, ни Славку на руках носить. Не говоря уж об остальном…

Время шло. В гостях зачастил Док, и далеко не все разговоры с Игнатом велись при Славке – иногда её просили выйти, но чаще они собирались и уходили куда-то сами. Славка не обижалась. Наоборот, она с каждым днём всё больше проникалась мыслью, что такая вот теперь её доля – ничего не знать, но верить и поддерживать. Всегда и во всём. И она верила и поддерживала, и в этом было её счастье.

Однако к концу лета в глазах Игната ей почудилась вдруг та самая знакомая потаённая тоска. И это испугало.

– Игнат, что происходит?

– Всё хорошо.

– Да-да-да… Вот только я этот твой взгляд как облупленный знаю! Скажи честно – тебе скучно с нами? Всё, наотдыхался?

Он тогда неожиданно вспылил, словно Славка наступила на любимую мозоль:

– Ты, вообще, думаешь, что говоришь?!

А она упёрлась в ответ:

– Тогда что? Игнат, я не отстану, пока не скажешь!

Вот так и вынудила его рассказать про Карелию, закрытый город и, наверное главное – возможность продолжать службу, пусть и глубоко тыловую, но важную и любимую.

Славка долго смеялась – ну с чего он взял, что она не захочет? Что ей там будет скучно, что для неё это будет зарывание себя в глуши? Ей ведь вообще всё равно куда, хоть на край света – лишь бы с ним!..

После ужина мужики ушли играть, а Славка села слушать лекцию по дошкольной психологии – она училась теперь в крупном столичном университете по спецпрограмме дистанционного обучения, доступной для членов семей служащих закрытого города. Пока что это была программа колледжа, но Славке могла завершить её экстерном уже через год и поступать на высшее. Работа с детьми привлекала и нравилась, и в перспективе мечталось об открытии своего развивающего центра для дошкольников. Да и Коломоец, когда они виделись в последний раз, перед отъездом в Карелию, сказал, что на его взгляд, это подходит ей гораздо больше, чем медицина. И чем дальше, тем больше Славка была с ним согласна.

Серёга и их крепкая, слегка сумасшедшая дружба вспоминались сейчас с лёгкой тоской. Да и за самого Серёгу было волнительно. Он ведь после их отъезда подался было в добровольцы на СВО, но его прошение совпало с указом о внедрении в какое-то дело, и поэтому было отклонено. И теперь от друга не было ни слуха, ни духа, потому что всё как всегда секретно, под прикрытием, и вот это всё… И единственное, чем смог утешить Славкино волнение Игнат – пообещал, что, если с «мажором» что-то случится, он честно расскажет ей об этом. И не рассказывал. Значит с другом всё было хорошо. Она верила.

Когда Мирон начал капризничать, Игнат скомандовал отбой. Умывание, расстилание постели, подготовка ко сну и книжки на ночь – тоже всё на Игнате. Кто бы мог подумать, что из него получится такой классный отец: строгий, но справедливый, а главное, беззаветно любящий. Мирон тянулся за ним и частенько ездил с ним на службу, куда даже Славке ход был заказан.

Всё было как-то ладно и мирно. И даже то, что Игнат стабильно уезжал на работу к восьми и возвращался к шести, и у него были два законных выходных в неделю – не тревожило. Нет, бытовуха не заедала, и крокодилу не было скучно. Наоборот, он кайфовал и это было заметно. И хотя иногда у него и случались какие-то выезды с курсантами, от двух до семи дней продолжительностью, Славка всё равно была спокойна, потому что знала – они где-то в периметре. И в безопасности.

Однако, бывали дни, когда становилось вдруг страшно, что всё это сон. Что этот их плавный, высокий полёт не может продолжаться вечно… Но кто не боится конца? Конца, который однажды бывает у всех, и к которому просто нужно относиться философски. Ведь главное – жить полной грудью здесь и сейчас, пока вместе, пока в гармонии и согласии. Это и есть настоящее счастье, а вовсе не то, что может быть случиться когда-нибудь потом.

– Мне кажется, он сегодня и во сне будет звать свою ёльку, – наконец пришёл к Славке в комнату Игнат. – Кто бы мог подумать, что меня разведёт на это какой-то мелкий спиногрыз!

В домашних брюках, с голым торсом и босиком. Вот в кого Мирон! Два упрямых нелюбителя носков!

– Да ты сам развёлся, признайся уже! И сам же довольный как незнамо кто! – Игнат только приближался, а у Славки уже сладко поджимались пальчики на ногах, в ожидании его прикосновений. – А вообще молодец, что притащил её, а иначе мне бы самой пришлось.

– Оставить самой! – мурлыкнул крокодил над ухом, укладывая ладони на её живот. Нежно поцеловал в губы. – Сходила, я надеюсь?

– Угу.

– Всё хорошо?

– Угу.

– УЗИ сделала?

– Конечно! И даже всё видно оказалось.

– И-и-и…

– Что и?

– Я тебя сейчас укушу, честное слово.

– А, ты в этом смысле! – словно бы только что догадавшись о чём речь, рассмеялась Славка. – А вот сам угадай!

– Ффф… – Игнат развернул её вместе с креслом лицом к себе и опустился на корточки. Задумчиво поразглядывал живот… И вдруг решительно шлёпнул ладонью по подлокотнику: – Пацан!

– Уверен?

– Ну… – Приложился к животу щекой. Мягко погладил, поцеловал, снова прильнул… продолжая при этом недвусмысленно вести рукой ниже и ниже.

– Эй! – рассмеялась Славка, скрещивая ноги. – Не переводи тему, похотун! Угадывай, давай!

Игнат разочарованно фыркнул и, положив локти ей на колени, заглянул в лицо снизу-вверх:

– Да что тут угадывать, пацан!

– Точно?

– Однозначно! Поэтому готовься, будем делать ещё заход за прынцесской. Или несколько заходов. Пока не получится.

– Пфф! – закатывая глазки, рассмеялась Славка.

– Понял. Ну, ладно, тогда девчуля. Значит, следующая ходка будет за пацаном, так что особо не расслабляйся.

– Не угадал!

Игнат сощурился, смешно вздёрнув бровь…

– Да ты сама ещё не знаешь, провокатор!

– А вот и нет! А вот и знаю!

– Да? Серьёзно? Ну-ка, ну-ка, – поднял кулак. – Смотри внимательно: не пацан, это раз – выкинул один палец, – и не девчуля, два, – выкинул второй. Пошевелил обоими пальцами. – И?

– И-и-и… – многозначительно развела Славка руками.

– Да ладно… – Аж между лопаток запекло от восторга, при виде его обалдело вытягивающегося лица. – Сразу оба что ли?

– Да! – взвизгнула Славка не хуже, чем до этого пищал «ёлька» Мирон. – Да! Двойня! И мальчик, и девочка!

Игнат вдруг «обиженно» нахмурился, отчего Славке захотелось пищать ещё больше. Любила его до умопомрачения! До слёз и поджатых пальцев на ногах!

– Вот это охренеть попыточка соскочить со следующего захода! – наконец страшно прорычал он. – Вот это многоходовочка! Но знаешь… Не канает!

И подхватил её на руки! Она завизжала, тут же зажала рот рукой, хохоча и крепко прижимаясь к нему, пока он кружил её по комнате, а потом уносил в спальню. Бережно уложил на кровать, прижался к животу сначала ухом, потом губами:

– Приём, приём… База первому, база первому. Как слышно?

Славка обалдело замерла – таким дураком она его ещё ни разу не видела.

– Второй, как слышно, второй, как слышно?

И в этот момент то ли первый, то ли второй пихнулся, прямо папочке в лицо. Славка прыснула со смеха, Игнат строго вскинул палец, приказывая молчать.

– Есть контакт, повторяю, есть контакт! Короче вы там это, если вдруг сала с шоколадом или солёной клубнички – телеграфируйте, организуем! Как поняли? Приём, как поняли? – Поднял вдруг голову, глядя на Славку: – Ну вот чего ты ржёшь? Не даёшь с людя́ми нормально пообщаться.

– Ты такой дурак! Но такой счастливый, что я, кажется, сейчас зареву…

– Эх ты, молодёжь, – с философским кряхтением завалился он с нею рядом, утёр первую слёзку под глазом, – ничего ты не понимаешь. Дураки всегда счастливые! Потому, что живут одним днём и радуются этому. – Обнял, благоговейно затих ненадолго… И вдруг приподнялся на локте: – Слушай, ну раз такое дело, надо завтра Магницкому звонить. Чего тянуть-то?

– Кому? – обмерла Славка.

– Магницкому. Забыла, что ли такого?

– Н… нет. А зачем ему звонить?

– Для обмена опытом. У них же с Мариной, ну с этой твоей… подружкой, которая сначала пропала, а потом нашлась – у них тоже двойня. Так что всё закономерно.

– Что закономерно?

– Гены. А, ты же не в курсе ещё… – Потеребил кончик её носа. – Мы с ним братьями оказались.

– Чего-о-о?

– Угу. По одному из родителей. Док, когда Магницкого увидал, сразу заинтересовался нашим сходством. Говорит, практически не сомневался в результате, но анализ всё равно сделал.

– Игнат… Ты серьёзно? Нет, ты серьёзно?!

– Да.

– И ты так спокоен?

– Так я об этом ещё в мае узнал. Успел уже и кипятком пописить, и информацию по братану собрать. Познакомиться поближе только некогда было, так что он ещё не знает, какое ему счастье подвалило. Тоже охренеет, наверное. Так что предлагаю первый же отпуск начать с них*…

_____________________________________

* Отсылка к герою романа Стаси Андриевской «Потому что (не) люблю» – тому самому Даниле Магницкому, на которого так похож Игнат…

_____________