Девочка на шáру

Глава 12

Джеффри Батл, родившийся в Италии, но от родителей, эмигрировавших сюда из Канады, был очень рад своему назначению на пост комиссара отделения полиции в город Рим. Это был относительно спокойный город. Самое тяжкое и распространенное преступление здесь — срывание дамских сумочек с плеча ротозеек-туристок. Женщина истошно кричала, оставшись без паспорта, билетов назад и денег в чужой стране, а вор-мотоциклист стремительно уезжал на своем юрком и быстром двухколесном помощнике по узким, петлистым улицам, и поймать его было фактически невозможно. Поэтому Джеффри Батл активно сотрудничал с посольствами многих стран, которые в принципе никогда не оставляли своих граждан без помощи, и в конечном итоге все заканчивалось хорошо.

Поэтому когда в районе, приписанном к его участку, произошло два дерзких ограбления ювелирных магазинов на баснословную сумму, да еще со столькими трупами, все, включая Джеффри, были в шоке. Полицейские даже предположить не могли, кто мог пойти на такие страшные преступления. Уже несколько месяцев шло следствие, по каждому дневному отчету у начальства полиции Рима проходило совещание, и не было ни одной зацепки.

— Вы с ума сошли! Столько трупов! Два ограбления! Где гарантия, что не будет третьего? Да над нами все уже смеются! Мы все полетим с работы, и погоны с наших плеч полетят туда же! У вас до сих пор нет ни одной версии? — кричал на Джеффри его непосредственный начальник.

— Понимаете, они не оставили ни одного отпечатка и ни одного свидетеля в живых! — оправдывался Батл.

И вот теперь он сидел напротив главных участников сногсшибательного события, и его удивлению не было предела. Джеффри был готов провалиться от стыда сквозь землю и не мог представить, как он будет давать отчет начальству по этому делу. То, что в течение месяца не могли сделать полицейские и бойцы специального подразделения, сделали двое гражданских. И кто? Восьмидесятилетний старик-инвалид и хрупкая блондинка, к тому же иностранка.

Джеффри беспрестанно потел, хотя в кабинете работал на полную мощность кондиционер, и не смел поднять глаза на сидящих напротив Яну с Эросом. Женщина была очень эффектна, правда, в данный момент длинные волосы ее были растрепаны, колготки на стройных ногах порваны, а дорогой костюм безнадежно испачкан пиццей, кровью и грязью. Эрос смотрел своими мудрыми глазами на полицейского и ждал вопросов.

— Значит вы, Яна Цветкова, методом симуляции приступа удушья привлекли внимание одного бандита, дождавшись, когда второй залезет наверх?

Яна кивнула, Джеффри прокашлялся.

— Затем вы задержали его с помощью сеньора Сереголо, который удерживал преступника, оглушив его своей дамской сумочкой по голове? Так?

— Так, — ответила Яна, смиренно сложив руки на коленях и тщетно пытаясь прикрыть ими дырки.

— Можно вас спросить, сеньора Яна?

— Сеньорита.

— Извините, сеньорита Яна. Скажите, а вы всегда носите в сумочке несколько килограммов камней?

— Нет, только сегодня. И это не камни, а археологические ценности, — фыркнула Яна, — именно с ними я и приехала к сеньору Сереголо, только не успела ему показать, пришлось применить их в несколько другом качестве.

— Да уж… парень до сих пор в коме…

— Вам его жалко? — встрепенулся Эрос.

— Конечно нет. Просто я не ожидал, что такая изящная женщина справится с таким здоровенным мужиком. Хотя если у нее в сумочке случайно оказалось пять килограммов камней… то есть археологических ценностей… — осекся он под строгим взглядом Яны. — Хорошо, допустим. Вам явно повезло.

— Да, знаете ли, нам очень повезло, — язвительно заметила Яна.

— Второму преступнику досталось еще сильнее — избить его сковородой, да еще горячей… Как вам пришло такое в голову? — спросил Джеффри с плохо скрываемым раздражением от собственного бессилия.

— Я схватила первое попавшееся мне под руку, и этим предметом оказалась сковорода. А студить ее не было времени, извините, — ответила Яна.

— Вы страшная женщина! — воскликнул Джеффри.

— А мне говорили, что красивая, — с вызовом в голосе возразила Яна.

— Я имею в виду — опасная, — смутился Джеффри, почесав затылок, и углубился в изучение своих записей. — Второй преступник сейчас с переломом руки, кисти, ребер и челюсти да еще с ожогами второй степени находится в больнице.

— Я принесу ему передачу, — заверила полицейского Яна.

— Я что-то не понимаю… Нам зачитывают список увечий, нанесенных жертвам? — спросил Эрос.

— Нет, что вы! Просто никто из задержанных пока не может дать показания. Я не могу поверить в реальность происшедшего! Чтобы вы вдвоем задержали троих матерых бандитов…

— Да, мы такие! — вновь с вызовом заявила Яна. — Нам с Эросом не пришлось выбирать. Или мы должны были ждать, когда нас зарежут, как куропаток?

— Нет, конечно! С третьим членом банды, со слов свидетелей, вообще произошла фантастическая история. Вы с расстояния нескольких метров метнули в него столовый нож и попали прямо в горло? Случайность? — спросил Джеффри, окидывая взглядом тщедушное тело Эроса.

— Закономерность! — блеснул глазами старик. — Куда хотел, туда и попал.

— Как же вы смогли?

— Я был чемпионом по метанию дротиков. А метко метать ножи меня научили в одном племени, когда мы там рядом с его стойбищем занимались со своей группой раскопками. А в это время в Африке начался сезон дождей, и мы были вынуждены прервать работу. Несколько месяцев я изнывал от бездействия, вот и занялся изучением полезных вещей. Отточил свое мастерство до такой степени, что могу попасть в муху на расстоянии десяти метров. Хотите, покажу? Я попаду в лоб той женщины…

Не успел никто и глазом моргнуть, как Эрос схватил со стола нож для резки бумаг и метнул его в противоположную стену, где он благополучно воткнулся именно в лоб изображенной на афише какой-то не то модели, не то актрисы.

Джеффри сглотнул.

— Впечатляет. В общем, третий преступник в реанимации и тоже пока без сознания, прогнозы на его жизнь очень плохие.

— Между прочим, Эрос меня спас! Если бы он не снял этого мерзавца ножом, тот бы точно застрелил меня, — сказала Яна, вспомнив о том, что старик спас ее еще раз — толкнув на красавчика инвалидную коляску, чем сбил его с ног. Потом уже она довершила дело горячей сковородой.

— Я к вам без претензий, успокойтесь! — заверил их Джеффри. — Просто я должен был еще раз проверить правдивость данных свидетельств. Вы спасли многие жизни, и вам обоим будет объявлена благодарность от итальянского департамента полиции.

— Что ж, другое дело! — смягчилась Яна.

— Мы свободны? — спросил ученый.

— Пока да, но…

— Если что-то понадобится, мы всегда рады вам помочь, — прервала его Яна, — адреса наши у вас есть, а я покидать Италию пока не собираюсь.

— Вот именно это я и хотел услышать, — улыбнулся Джеффри.

Яна с Эросом наконец-то покинули ресторан Бруно, который поначалу произвел на них впечатление мирного и уютного местечка, теперь, увы, было безвозвратно потерянное.

Яна шла по мостовой, ощущая тяжесть в ногах от пережитого ужаса, и помогала катиться коляске Эроса, у которой повредилось колесо при боевых действиях во время нападения бандитов, и сейчас она ехала, несколько подскакивая, вихляя и скрипя.

— Говорите, что Иван два раза спасал вам жизнь? — спросила Яна. — Кажется, сегодня вы вернули должок сполна, тоже дважды спасши другую жизнь — мою.

— Не стоит об этом… Я в ужасе от того, что привел гостью в ресторан, а получилось…

— Со мной подобное не в первый раз, — махнула рукой Яна и принюхалась. — Вы не чувствуете запах гари?

— Я? Нет, — ответил Эрос. — Я хочу дорассказать историю о Хелене.

— Буду только рада, — ответила смертельно уставшая Яна.

— Кстати, если верить в переселение душ, то Хелена явно могла выбрать тебя. Ты смелая и бесстрашная, Яна. И даже в минуту смертельной опасности ты подумала еще и о рыбах, спасала их. Это невероятно! Я тронут до глубины души! Ты — очень сильная личность!

— Спасибо, — ответила Яна, искренне удивленная столь высокой оценкой ее скромных возможностей.

— На чем я остановился, рассказывая о Хелене?

— На том, что ее семья была богата и что приданое женщины выражалось в ее драгоценностях.

— Умница! Так вот, дом Хелены очень хорошо сохранился, и, несмотря на это, не было найдено ни одного украшения или маленького драгоценного камешка, ни одной золотой монеты. А это означает, что все ее ценности уже были прибраны.

— Разграбили дом? — уточнила Яна.

— Исключено. Раскопки вел Иван вместе со своей командой. Иван — человек невероятно порядочный и честный. Он не способен взять чужое.

— Может, до него кто-то поживился? — предположила Яна.

— Исключено, — снова категорично отверг Эрос. — Они с нуля начинали раскопки, любой профессиональный археолог сразу же заметил бы, что до него в этом месте уже рылись. Нет, дом Хелены был пуст, а значит…

— Что?

— Что все ее богатство уже было отдано жениху. Она была помолвлена и фактически переезжала в дом жениха. Извержение Везувия случилось наверняка за день, максимум за три до ее свадьбы, — торжествующе выговорил Эрос.

— Ну что ж, я рада за бесстрашную, опередившую свое время Хелену. Вернее, как можно радоваться? Их всех накрыло пеплом Везувия, — вздохнула Яна и остановилась.

Темное небо Рима лизали языки настоящего пламени.

— Мне кажется или… — сказала она.

Эрос поднял взгляд.

— Да, действительно, похоже, горит мой дом! Ну надо же!

— Господи! Так что же мы тут стоим? Бежим скорее тушить пожар! — закричала Яна и понеслась по мостовой, не обращая внимания на Эроса, призывавшего подождать его.

Яна пробежала метров двести, завернула за угол и увидела устрашающую картину. Дом Эроса фактически весь выгорел, так как весь его фасад был черным, а в окнах не сохранилось ни одного стекла — они полопались от высокой температуры или были выбиты пожарными. В узкий переулок вплотную к дому могли подъехать только две пожарные машины, что они и сделали, и теперь дом щедро поливали из шлангов. Пламя сохранялось на крыше и на чердаке, но пожарные уже выдвигали лестницы и мужественно лезли в самое пекло, одетые в огнеупорные костюмы.

Вода залила всю мостовую, покрытую битым стеклом, и не успевала просачиваться между камнями. Яна почувствовала себя пойманной в какой-то порочный круг. Снова разбой, нервы, ужас и разлитая вода на полу. Только не было конвульсивно бьющихся рыб, правда, с лихвой хватало снующих в разные стороны людей, зевак, толпившихся в стороне, и метавшихся в истерике жильцов соседних домов. По характерному скрипучему звуку Яна поняла, что к ней подъехал Эрос. Он безмолвно смотрел на свое разоренное пожаром жилище.

— Да… огонь — это страшная сила… — протянул он.

— Я поражаюсь, вы так спокойны! — воскликнула Яна. — Ведь сгорел ваш дом! Там было столько книг, столько документов!

— Я слишком долго живу на свете и научился ко всему относиться философски. Лучшие мои работы и самые ценные документы давно хранятся в музеях всего мира, а тут была ерунда… Фатальность, неизбежность… Хорошо, что моя служанка ушла, а остальное не важно, — ответил Эрос. — Выходит, и ты меня спасла, ведь не приди ты сегодня ко мне, я бы не собрался в ресторан и оказался бы в огненной ловушке. Знаешь, когда уже столько прожито, не хочется погибать от нелепой случайности или от бандитской пули, мечтается о легкой смерти — в постели, с ночным горшком под кроватью.

Когда основной огонь был сбит, но дом продолжал еще дымиться, одна из пожарных машин наконец-то отъехала и уступила место полицейской машине. Яна с Эросом заметили высокую атлетичную фигуру Джеффри Батла в светло-сером плаще и с окурком в нервных руках.

— Чей это дом? — сразу спросил он.

Яна протиснулась сквозь толпу и обратилась к полицейскому:

— Прошу прощения, но, боюсь, принадлежал он моему спутнику.

— Вы? Опять вы? — удивился Джеффри, решив уже, что сегодняшний кошмар в виде русской белобрысой выскочки и инвалида в коляске будет преследовать его пожизненно. — Меня позвали сюда, так как я находился неподалеку, но и вы, я смотрю, далеко не ушли. Говорите, это дом многоуважаемого сеньора Эроса?

— Именно так, — подъехал к ним Эрос на своей скрипучей коляске, с грустью поглядывая на сгоревший дом.

Полицейский затянулся сигаретой.

— Что, так спешили в ресторан спасти мир от бандитов, что забыли что-нибудь выключить?

«Все-таки он никогда не смирится с тем, что именно мы обезвредили матерых головорезов», — подумала Яна.

— Нет, все было выключено, — твердо ответил Эрос. — Что-что, а это я не забываю, даже при виде такой красивой женщины, как Яна.

— Дом со старой проводкой?

— Проводка менялась два года назад.

— Хм… Ну ладно, сейчас мои люди сделают предварительный анализ, пройдемте пока в мою машину, — предложил Джеффри.

Он помог Эросу вылезти из инвалидного кресла и забраться на заднее сиденье полицейского автомобиля. Яна села рядом с ученым, а Джеффри разместился на переднем сиденье.

— Даже со стороны понятно, что дом не пригоден для жилья. У вас, Эрос, есть страховка?

— Есть.

— А место, где можно разместиться на время, имеется?

— Найду… могу пожить в гостинице, могу попроситься к кому-то из друзей, — вяло ответил Эрос.

— В доме было много ценного?

— Сверхценного не было ничего, а так… все как у всех, — ответил ученый.

Тут открылась левая дверца, и на место водителя юркнул молодой шустрый полицейский, по всей видимости, помощник комиссара. Почему-то Яна сразу поняла, что он принес плохие новости.

— Ну что, самовозгорание? — зевнул Джеффри, явно не обладающий проницательностью Яны.

— Поджог, шеф! — блеснул парень белыми зубами.

— С какой стати вы пришли к такому выводу? — с неприязнью посмотрел на него Батл, больше всего в этот поздний час мечтавший оказаться в теплой постели.

— Разбросанные вокруг дома и по всем трем этажам пустые канистры из-под какой-то горючей смеси сами навевают на определенные мысли. Если, конечно, в доме не был склад этих самых канистр. Но, насколько мне удалось выяснить у соседей, здесь жил старый ученый, археолог.

— Канистры? — переспросил Джеффри, попрощавшись с мыслью о сне, а Эрос и Яна обратились в слух.

— Да, шеф, там внутри все пропитано горючим, поэтому дом вспыхнул целиком и сразу сгорел, словно промокашка.

— Сами без меня справитесь? — спросил Джеффри.

— Думаю, шеф, вам не следует уезжать, — вздохнул парень, — там ведь еще и труп…

— Что?!

— Труп, — спокойно повторил полицейский.

— Служанка! — выдохнул Эрос. — Она все-таки не ушла!

— Я не знаю, о чем говорит этот господин, но труп явно мужской, судя по скелету, а опознать его, по-моему, невозможно.

Джеффри покосился на Эроса.

— Кто жил с вами в доме? — спросил он.

— У меня была только приходящая служанка, — тихо ответил старик.

— Вы кого-то ждали?

— Нет.

— Кем же может быть несчастный? — допытывался полицейский.

— Понятия не имею.

— Вот дела! Если уж даже хозяин не знает, кто мог находиться у него в доме… — Джеффри с ужасом подумал, что сегодня на нем снова «повисло» безнадежное дело.

— Может, мне взглянуть на несчастного? — спросил Эрос, готовый помочь следствию.

Джеффри покосился на инвалида, словно оценивая, выдержит ли тот такое испытание. И в конце концов, вспомнив, как лихо старик обращается с холодным оружием, решил, что ничего плохого с психикой археолога не случится. Он кивнул своему помощнику, и повторилась обратная процедура — Эроса вынесли из машины и вновь разместили в инвалидном кресле. Ученого попросили дать адрес служанки в надежде, что она, может быть, что-то видела и знает. Эрос выполнил просьбу полицейских, и за ней послали, тем более что пожилая женщина жила совсем недалеко. Яна тоже вылезла из машины и встала рядом с Эросом, решив не оставлять его в трудную минуту. Джеффри хотел что-то ей сказать, но, натолкнувшись на строгий взгляд синих глаз, только махнул рукой. Мол, делайте, что хотите.

Полицейский повел Яну с Эросом к фургончику для перевозки трупов, и Яна поняла, что вечер «приятных» сюрпризов еще не закончился. Труп, обнаруженный в доме профессора, лежал на специальных прорезиненных носилках в черном мешке на молнии. Эросу помогли взобраться в фургон и открыли мешок. Трупом останки сгоревшего назвать было трудно — кроме каких-то черных углей, отдаленно напоминавших контуры человеческого тела и источавших едкий запах какого-то горючего химического соединения, Яна ничего не увидела.

— Да… — протянул Эрос. — Таких знакомых у меня не было. Вернее, они выглядели иначе, чем этот человек сейчас, извините за каламбур. А есть какие-то особые приметы?

— Если даже и были родинки и шрамы, то где они… В общем, сами понимаете. Даже зубы повреждены. Правда, на втором премоляре просматривается оплавленная золотая коронка. Это вам о чем-то говорит? — спросил судмедэксперт, который выглядел очень жизнерадостным и даже веселым, несмотря на свою профессию.

— А где находится этот зуб? Извините, я не врач-стоматолог. Спереди? — спросил Эрос.

— Нет, он входит в жевательную, заднюю группу, — ответил медик.

— Нет, так глубоко в рот своим друзьям я не заглядывал… извините, опять каламбур… Что-то мне все-таки нехорошо… — пробормотал Эрос.

— По-моему, вы просто переутомились, — улыбнулся врач.

— А какие-то повреждения на трупе есть? — спросила Яна.

— Что вы имеете в виду под словом «повреждения»? — немного удивленно уточнил судмедэксперт.

— Огнестрельное ранение, удары, то есть переломы костей, проломы черепа…

— Нет, ничего такого я не увидел. Только огонь сделал свое губительное дело.

Яна вышла на свежий воздух, за ней помогли выбраться и Эросу. Теперь сгоревший дом выглядел еще страшнее и трагичнее, раз огонь унес еще и человеческую жизнь.

К ним подошел Джеффри, который уже, как показалось Яне, был зеленого цвета от выкуривания двадцатой подряд сигареты.

— Опознали?

— Его и мать родная не опознает, — уверенно заявила Яна.

— Я допросил вашу домработницу Клаудию. Конечно же, она в шоке. И говорит, что ничего не знает. Она ушла еще раньше вас и никого не видела. В течение дня, кроме сеньориты Яны, в дом никто не звонил и не просился с визитом к сеньору.

— Я вам говорил, что Клаудия ничем вам не поможет, — вздохнул Эрос.

— А как он вообще оказался в доме, если все ушли и дверь закрыли? — вдруг задала вполне резонный вопрос Яна.

— Не знаю, — почему-то совсем растерялся Джеффри.

— Может, это и был сам поджигатель? — предположила Яна. — Случайно плеснул на себя своей адской смесью и загорелся.

— Все может быть… — без энтузиазма ответил полицейский.

— Я многим своим друзьям дал ключи от своего дома, — начал объяснять старый археолог. — А еще добрая сотня моих знакомых знает, где я держу свой ключ от входной двери — над косяком. Я так сделал специально, чтобы они всегда беспрепятственно могли прийти ко мне. Если меня нет, смогли бы комфортно подождать, если я дома, мне не пришлось бы ехать на своей коляске через весь дом.

— Опрометчивое решение, — прокомментировал Джеффри.

— У меня одних студентов человек двести.

— Тогда я должен спросить, есть ли у вас враги?

— Враги? — задумался Эрос.

— Но я вряд ли думаю, что поджог дома мог устроить друг.

— Враги есть у любого человека, — философски заметил Эрос, — но я не думаю, что кто-то решил поджечь мой дом за двойку на экзамене.

— Месть женщины?

Эрос рассмеялся настолько громко, что окружающие люди и полицейские невольно повернули к нему лица.

— Женщины? Посмотрите на меня хорошенько! Не смешите меня, молодой человек!

Джеффри покраснел.

— Я должен проработать все версии.

— Нет, в жизни моей, конечно, были женщины, от которых я ушел и которые слали мне вслед проклятия, но это было настолько давно, что, если бы они хотели отомстить, они бы давно это сделали.

— Незаконно рожденный ребенок? — уточнил Джеффри.

— Хм, вот уж чего не знаю… У меня не было времени завести и законнорожденного, а про другое ничего не знаю, — снова рассмеялся Эрос.

— Какие-нибудь ваши коллеги-ученые, ваши оппоненты?

— Молодой человек, многие мои знакомые ученые, с которыми я не был согласен во мнениях, уже отошли в мир иной. А оппоненты… Что ж, есть и такие, с которыми я спорю уже лет пятьдесят пять, и до сего момента мой дом не сгорал дотла. Мы с оппонентами в некотором роде становимся даже друзьями, а спор, в результате которого иногда родится истина или который рассудит время, необходим. Без него нельзя. На моих похоронах, думаю, громче всех плакать будут именно так называемые враги.

— Ни одной угрозы?

— Ни одной, — заверил его Эрос.

— Ну, хорошо, пока вы свободны. Может, вас куда-нибудь отвезти? — спросил Джеффри.

— Я позабочусь о нем, — подала голос Яна. Затем она обратилась к профессору: — Я не оставлю вас на улице. Поедемте в мой замок, а? Он очень большой, и места хватит всем. Правда, там не очень спокойно… идут раскопки.

— Раскопки? Так это же замечательно! — оживился старик.

— И именно там ваш друг Иван Соло учинил настоящую вакханалию, — подтвердила Яна.

— Так это твой дом стоит на таком историческом месте? Вот повезло!

— Ну, как сказать, — не согласилась Яна. — Поедемте, заодно повидаетесь и со своим любимым учеником.

— Я с огромным удовольствием воспользуюсь твоим любезным приглашением, тем более что по тем образцам, что ты привезла, я мог сделать вывод, что раскопки могут быть очень интересными.

— Тогда надо вызвать такси, — растерянно посмотрела Яна на пустынную улицу.

— Не беспокойтесь, вас отвезут на полицейской машине, — встрял Джеффри, ставший невольным свидетелем их разговора.

— Это далеко, — предупредила Яна.

— Ничего страшного. Вы столько натерпелись сегодня, а ведь вы герои, — ответил комиссар Батл.

— Что ж, справедливо! — тряхнула спутанными волосами Яна и направилась к полицейскому автомобилю.

Джеффри поплелся следом, чтобы опять помочь забраться в салон Эросу и дать указание водителю, чтобы тот доставил их, куда они укажут. И он никак не мог решить, чем больше его привлекает блондинка-иностранка, своей наглостью или непосредственностью?

Когда ученый забрался в машину, а его коляску сложили и погрузили в багажник, Яна повернула к нему встревоженное лицо.

— Вы говорили, что Иван Соло — ваш друг?

— Один из лучших!

— Следовательно, у него тоже мог быть ключ от вашего дома? — холодея, спросила Яна.

Эрос хитро посмотрел на нее.

— Понимаю твое беспокойство. Но не думаю, что обуглившийся труп, который мы видели, принадлежит Ивану. Зная его, смело могу утверждать, что он никогда бы так глупо не сгорел в огне. Кроме того, я раньше не замечал за ним пристрастия к золотым коронкам на зубах. Думаю, скоро ты увидишь его живого и невредимого.

Яна отвернулась к окошку. Они сидели с Эросом на заднем сиденье, а вез их в сторону от Рима молчаливый, несколько хмурый водитель.

— Я все думаю про этот труп… — проговорила Яна.

— Неприятное зрелище, согласен.

— Я не о том… Судмедэксперт сказал, что он очень сильно сгорел. Понимаете, очень сильно…

— Что тут странного? Весь дом сильно сгорел, и труп тоже.

— Да, но весь дом был пропитан горючей смесью, поэтому настолько и сгорел. А запах от останков тела помните? Пахло химией, горючей смесью…

— Думаешь, он тоже был пропитан, чтобы так сгореть? — посмотрел на нее Эрос.

— Да уж, если бы на него просто случайно плеснулась какая-то порция, такого запаха не было бы.

— Самоубийца? — предположил ученый.

— Странный способ свести счеты с жизнью, не находите? Настолько сжечь себя, что нельзя опознать… Смысл в отмщении вам или кому-либо еще тогда теряется. А самоубийцы всегда хотят, чтобы потом все раскаялись и горько плакали над их мертвым телом и проклинали себя за то, что были так несправедливы к ним при жизни.

— Согласен. Тогда…

— Да, убийство. Но и тут нестыковочка. Невозможно спокойно пропитать человека бензином, предварительно не оглушив его или не застрелив, чтобы он не сопротивлялся. Даже если он был связан, вырываясь, он мог повредить себе кости.

Эрос покачал головой.

— Человек мог быть заколот ножом, что при умелом ударе не несет костных повреждений, а от мягких тканей там ничего не осталось. Мог быть задушен или попросту мертвецки пьян.

— Вы — гений! — воскликнула Яна.

— Я привык все анализировать, — хитро улыбнулся Эрос.