Девушка со шрамами

Рыжая состроила недовольную гримасу и нахмурила брови. Пожевав зубочистку, она буркнула:

— Ну че ты вот это вот, а? Че ты сразу? Только попробуй на меня обидеться из-за такого пустяка, я тебя… тебя… Не знаю! Че ты наехала на меня, а?

— Я не обижаюсь, — только и сказала Руслана. — Все. Платишь за мороженое, раз такая умная.

Радуясь, что так легко отделалась, Ирка хотела станцевать танец радости племени Обожеясчастлив, но вовремя себя одернула, напустив загадочно-хмурый вид, и поставленным голосом произнесла:

— Ну щас! Размечталась!

— Мне клубничное, — не поворачиваясь к Ирке, произнесла Руслана, подходя к холодильнику с мороженым.

Рыжая что-то пробурчала себе под нос, из-за чего женщина, проходившая мимо нее, шарахнулась так неожиданно, что и сама перепугалась, и Ирку напугала, и вообще едва не опрокинула все, что стояло на полках рядом с ней. Рыжая пробурчала какие-то извинения и, не обращая внимания на изрыгаемые проклятия напуганной женщины, собиралась было уйти, но внезапно остановилась.

В ругающейся даме, вернее, ее подобии — дамы ведь не так сильно ругаются, — девушка узнала женщину, с которой однажды столкнулась зимой, идя к Насте. Это была та самая взвизгивающая особь женского пола в шкуре убитых сусликов и белых сапогах, на которые не без мрачного удовольствия «случайно» наступила Ирка. Видимо, женщина тоже узнала девушку, поэтому выпрямилась и, подняв голову, пренебрежительно посмотрела на нее.

— Ах, это ты.

— Ах, Вы скучали? — на свою беду ляпнула Ирка.

Уйти сейчас значило бы для рыжей позорно покинуть поле боя, а поскольку девушка никогда не сдавалась, она скрестила на груди руки, достав перед этим зубочистку изо рта, и ледяным взглядом вперилась в глаза женщины.

Та не замедлила ответить:

— Да как ты со мной разговариваешь, дрянь?!

— Так, что происходит? — быстро подоспела Руслана, на ходу переводя обеспокоенный взгляд с высокомерной женщины на пугающе молчаливую Ирку. — Ир…

— Вы только посмотрите! — воскликнула женщина, озираясь по сторонам, но не найдя ни одного зрителя, все равно продолжила. — Одна краше другой! Деточка, да тебе лечиться надо, вон как лицо исполосовала себе! Что родители на это сказали бы? Вырастили неблагодарных…

— Рот закрой, — мгновенно вскипела Руслана, чего сама от себя не ожидала.

Люди, которые очень долго сдерживались и выплескивали негатив в одиночестве, стараясь, чтобы никого это не задевало, в какой-то момент могут не сдержаться и наплевать на происходящее. Если медленно закипающих людей разозлить за чудовищно короткий срок, можно потом не сосчитать зубов, но куда хуже будет то, с каким гневом предстоит столкнуться в пылающих глазах.

Видимо, женщина никак не ожидала того, что скажет Руслана. Растерявшись, она на секунду замолчала, ошарашенно посмотрев на обнаглевшую в ее глазах девушку, но затем и сама оскалилась:

— Как ты смеешь…

— Руслана, пойдем… — произнесла Ирка.

Видя, что сейчас стоит наплевать на свои принципы и увести подругу от греха подальше, рыжая положила руку ей на плечо и немного надавила, тем самым пытаясь сказать, что действительно пора уходить. Всего один раз Ирка видела такие глаза у своей подруги, и та ситуация ничем хорошим не закончилась ни для собеседника Русланы, ни для нее самой.

Дернув плечом, девушка стряхнула руку рыжей, будто гоня прочь что-то назойливое и мешающее ей.

— Ты ничего не знаешь, — еле сдерживаясь, дрожащим голосом произнесла Руслана, совершенно наплевав на то, что до этого она к незнакомым людям всегда обращалась на «Вы». — Еще раз заикнешься о моих родителях, обо мне или о моей подруге, я клянусь, я себя сдерживать не буду. Мне сейчас абсолютно все равно, чем это может закончиться. Я о случившемся жалеть не буду.

— Будешь… — как можно мягче произнесла Ирка, все еще стараясь успокоить подругу и увести ее. — Прошу тебя, это того не стоит. Пойдем. Сдалась тебе эта кляча…

— Как ты меня назвала?! — вспыхнула женщина. — В детстве мало били? Дык я тебе сейчас устрою! Так отлуплю, что живого места не останется! Ни один нормальный парень на тебя не посмотрит!

— Нужны мне Ваши парни, — усмехнулась Ирка. — И я бы еще посмотрела, как Вы собрались кого-то там лупить. Цирк, да и только.

Особь женского пола с шумом ахнула, прикрыв рот рукой. Глаза расширились то ли от ужаса, то ли от изумления. Подавшись вперед, она не без ехидства и отвращения выплюнула:

— Лесбиянки, значит… Фу, как омерзительно…

— Ага. Сейчас ты выйдешь из магазина, а мы пойдем за тобой и… — рыжая многозначительно замолчала.

— Мне не о чем с вами говорить, — хмыкнула женщина. — Отвратительные и мерзкие… Лижут друг у… Ай!!!

Женщина схватилась за щеку, на которой розовыми пятнами начинали проступать последствия пощечины. Задыхаясь от гнева, она с омерзением посмотрела на Руслану и сморщила нос, как будто ее тошнило от того, что происходило перед ее глазами. Руслана молча смотрела на женщину, плотно сжав челюсти, из-за чего скулы выделялись больше обычного. Девушка замерла словно статуя, и лишь по резким выдохам можно было понять, что это живой человек. Взгляд не предвещал ничего хорошего и говорил о том, что если стоящая перед ней дамочка не перестанет пороть чепуху, Руслана продолжит, и не без удовольствия.

Ярко-голубые глаза с изумлением смотрели на девушку со шрамами. Ирка до последнего не ожидала того, что сделает ее подруга. Конечно, она не первый раз выслушивала гомофобную ересь со стороны некоторых людей, но обычно дело до рукоприкладства не заходило. Во всяком случае, с такими людьми.

— Да я на тебя в милицию заявление напишу… — задыхаясь, выдала женщина. — Слава богу, здесь стоят камеры наблюдения!

— Что здесь, черт возьми, творится? — недовольно произнес мужской голос.

Обернувшись, девушки заметили лысого дядю лет тридцати пяти. Несмотря на то, что он был ниже Ирки, смотрелся он внушительно. Занятия в тренажерном зале не прошли даром.

— Опа, Ирка. Что вы тут чудите?

— Эта лесбиянская дрянь набросилась на меня! — встряла женщина.

— Хе-хе, лесбиянская, — засмеялся мужчина. — Прикольное слово.

— Дим, — начала рыжая. — У нас тут такое дело…

Дима был троюродным братом Васи и Насти. Весельчак еще тот, добрый по натуре, хотя по внешнему виду так и не скажешь. Но кто судит человека по тому, как он выглядит?

— Да видел я. Не зря же в своей конуре сижу. Здесь мы это дело решать не будем. Короче, ты, Руслана и Вы, — Дима кивнул на презрительно поджавшую губы женщину, — за мной.

Когда все зашли в небольшую коморку, тесную настолько, что рыжая едва ли не плечом дотрагивалась до женщины, которая все еще держала ладонь возле своей щеки, тем самым не позволяя окружающим забыть о том, что ей недавно влепили смачную пощечину, Дима достал пачку печенья. Стараясь держаться от Ирки как можно дальше, женщина так старалась не прикасаться своим плечом к ее, что двадцать раз наступила рыжей на ногу. Та с непробиваемым лицом смотрела перед собой и мысленно повторяла себе, что мертвый человек ее совести пока не нужен.

Усевшись в кресло, Дима взял огромную чашку чая и спросил у всех:

— Кто-нибудь хочет печенек?

— Нет, спасибо, — сдержанно ответила Руслана.

— О, халявная еда. Пасиб, чувак, — бодро произнесла Ирка и взяла всю пачку с печеньем.

Рыжая прекрасно знала: раз они с Русланой попали в переделку, когда была смена Димы, то можно сказать, что все уже утряслось. Поэтому Ирка и была спокойна. Руслана же и вовсе не волновалась по поводу того, что произошло. А вот женщина уже начала подозревать, что счет явно не в ее пользу, однако все равно рассказала о том, как Руслана едва ли не до смерти ее забила.

— Дамочка, — недовольно произнес Дима, — вообще-то я все прекрасно видел на мониторе. От одной пощечины еще никто не умирал. Не надо врать, что Вас чуть не избили до смерти.

— Они грозились меня изнасиловать!

Ирка прыснула со смеху, но увидев взгляд Русланы, тотчас же заткнулась печенькой.

— Серьезно? — иронично спросил Дима и кивнул в сторону девушек: — Вот они вот?

— Да! Вы что, поверите этим мерзким лесбиянкам, а не мне!? Вы же видели, что меня ударили!

— Нет, не видел, — выпятив нижнюю губу, Дима помотал головой и сделал глоток чая.

— Но Вы же сказали… — обескуражено произнесла дамочка, убирая руку от лица, совершенно забыв о том, что у нее была смертельная рана.

— Ничего я не говорил.

Женщина замолчала, а затем смерила лысого мужчину таким взглядом, что остывший чай едва не закипел в кружке.

— Сегодня вам всем это сойдет с рук, но попадись вы мне еще… — окинув всех презрительным взглядом, женщина покинула каморку охранника, при этом не забыв громко хлопнуть дверью.

Улыбку Димы как ветром сдуло.

— Ир, Руслана, вы же понимаете, что за удаление материала меня могут вытурить с работы и привлечь к ответственности? — уже серьезным голосом произнес мужчина. — Чтобы больше этого не повторялось, поняли? Умные же девочки. А от тебя, Руслана, я меньше всего ожидал такого… Видимо, сильно она тебя задела.

Руслана долго молчала, и Дима уже не надеялся услышать от нее и слова, но девушка тихо произнесла:

— Спасибо. Огромное.

— Да ладно тебе.

— Выручил ты нас, дружище-старина! — похлопав мужчину по плечу, выдала рыжая. — Ладно, мы пошли выбирать мороженку.

— Не убейте никого, ладно? — хохотнул Дима.

— Ага, — бросила рыжая и, прежде чем закрыть за собой дверь, бросила напоследок: — Бывай, братан.

Пока Ирка выбирала мороженое, пока расплачивалась за него и за другую вкуснятину, Руслана не произнесла ни слова. Сперва рыжая пыталась разговорить свою подругу, хоть немного развеселить ее, но даже у нее ничего не получилось. С грустью посмотрев на девушку, Ирка потрепала ее по волосам, взлохматив гриву еще больше, и с улыбкой произнесла:

— А я тебе клубничный йогурт купила.

Открывая дверь квартиры, рыжая насвистывала веселую мелодию, но все равно это не возымело должного эффекта: Руслана продолжала молчать. Вздохнув, Ирка разулась и понесла пакет на кухню: надо же мороженое закинуть в морозилку. Спустя пару минут в коридор вышла Настя и взглядом стала искать рыжую, чтобы спросить, купила ли она то, что просила девушка. Ирку она не обнаружила, зато заметила Руслану, поднимавшуюся с пуфика.

— С возвращением, — улыбнулась девушка.

— Tadaima*, — тихо ответила Руслана и, пройдя мимо Насти, пошла на балкон.

Настя удивленно посмотрела в спину девушки. Немного помолчав, она зашла на кухню и, уперев руки в бока, спросила у Ирки:

— Что ты уже учудила?

— А че я? А я ниче, — жуя сосиску, на автомате ответила Ирка; повернувшись к Насте, она едва не подавилась.

— Что с Русланой?

— Ай, — рыжая махнула рукой, в которой у нее был помидор. — Вылезла там одна, возникать начала. Вообще-то она возникала из-за меня, а Руслана просто спросила, в чем дело и… Короче, она влепила ей пощечину.

— Ударила Руслану? — словно не веря, спросила Настя.

— Нет, ударила Руслана.

Настя замолчала, не зная, что и сказать. Она всегда думала о том, что рыжая может время от времени распускать руки — хотя девушка активно отучала ее от этого, — но Руслана… Наверное, пронеслось в мыслях у Насти, произошло что-то действительно серьезное, раз уж Руслана не сдержалась. Решив, что больше ничего спрашивать пока не будет, она вышла из кухни и направилась к Лене.

Зайдя в их с Русланой комнату, девушка застала Лену за чтением. Постучавшись, привлекла к себе ее внимание. Извернувшись на диване, Лена закрыла книгу и произнесла:

— Заходи! Чего стоишь как неродная?

— Слушай, — неуверенно начала Настя, прикрывая за собой дверь. — Там, в общем, Руслана…

— Что такое? — Лена рывком села на диване.

— Да нет, все в порядке. Ну, наверное… Просто я хотела тебе передать, что она на балконе и ей лучше минут пятнадцать, может, побыть одной, но… Пускай она сама тебе все расскажет, а то я толком от Ирки ничего и не узнала.

— Господи, — Лена закрыла глаза и вздохнула. — Неужели и дня не может пройти без того, чтобы кто-нибудь из нас не попал в какую-нибудь передрягу? Почему вечно что-то случается?..

Настя присела рядом с Леной и одной рукой обняла ее за плечи.

В это время Руслана стояла на балконе, чуть высунувшись в окно, чтобы дышать приятным ночным воздухом. Ветерок играл с волосами девушки, щекотал лицо и словно старался сказать, что все хорошо, но Руслана не слушала. Девушка смотрела на безоблачное ночное небо, здесь открывался превосходный вид на яркую нереально большую луну. Думая о силуэте птицы, она старалась успокоить себя. Даже несмотря на то, что все закончилось лучше, чем могло быть, душа Русланы все равно была взволнована. Воспоминания о том, как вороны безжалостно клевали своего сородича, отличавшегося лишь цветом перьев, не успокаивали, а наоборот, заставляли девушку сжимать руки в кулаки и морщиться, словно от неприятной боли.

Опустив голову и закрыв глаза, Руслана с шумом вздохнула и покачала головой.

«В глазах людей я все чаще вижу этот играющий удушливый огонь, в котором они готовы спалить к чертям собачьим все, что никак не могут ни понять, ни принять, а ведь они даже не пытаются вникнуть в суть чего бы то ни было. Столько крику разводить… и ради чего? Ну неужели это приносит какое-то удовольствие? Если так, то это слишком больное и непонятное мне удовольствие…

Бить, кричать, ломать… Зачем? Чтобы доказать что-то?

Скажи мне, друг, зачем? Видели бы они твою смерть, они бы точно думали иначе… Не все, но хотя бы некоторые. А ведь так, по цепочке, переходя от одного человека к другому, все стало бы в конечном итоге на свои места. Даже Дима, который никогда не понимал, как может один парень любить другого парня или девушка — девушку, выслушал Настю, постарался понять и принял. И что? Разве это принесло ему что-нибудь плохое? Я так не считаю…

Друг… Я поступила неправильно. Я не должна была ударять ту женщину, хотя, скрывать не стану, я не сожалею. Ни капельки. И это меня пугает. Чем, в таком случае, я лучше ее? Выходит, что ничем».

Руслана вновь подняла глаза к небу и стала смотреть на луну, но силуэта птицы она так и не увидела. Прикрыв глаза, девушка закрыла ладонью свою татуировку. В лунном свете тускло блеснуло кольцо, подаренное Леной. Подумав о том, что пора бы уже идти спать, Руслана внезапно почувствовала, как чьи-то руки обнимают ее сзади и сцепляются в замок на животе. Лена положила подбородок на плечо девушки, при этом не забыв поцеловать ее в щеку.

— Что случилось?

— Я ударила женщину в супермаркете, — без прелюдий выдала Руслана.

Сказать, что Лена зависла, — это ничего не сказать. Моргнув, она развернула к себе девушку и пристально посмотрела ей в глаза.

— Ты что сделала?

— Влепила желанную пощечину.

— Какой-то незнакомой женщине?

— Да.

— Ты шутишь?

— Нет.

Лена не знала что и сказать.

— Маленький мой, ну что такое?..

— Сначала она возникала из-за чего-то и кричала на Ирку, потом, когда я подошла узнать, в чем же дело, она переключилась на меня. Пара нелестных слов, и я не сдержалась. Хотя я ее предупреждала, — безразличным голосом ответила девушка.

— В жизни не поверю, что какие-то слова заставили тебя не сдержаться, — сказала Лена, но, посмотрев на девушку, поняла, что поверить придется. — Это все из-за Влады, да? Из-за ее мамы? Мы и так ночи не спим, ища хоть какое-то решение… Неужели ты расстроилась из-за того сообщения? Забудь про него. Интернет еще тот помощник, ты же знаешь…

Руслана молчала и смотрела куда-то мимо Лены.

— Послушай, солнце, мы уже и так собрали немаленькую сумму. Все-таки не зря я играю на гитаре и пою, да и вы с Костей превосходно рисуете ваши плохие портреты! Конечно, до нужной суммы нам еще далеко, но… не сдавайся, ладно? Не позволяй окружающим выводить тебя из себя. Не позволяй глупым мыслям заставлять тебя опускать руки. Еще не все потеряно, ты понимаешь? — Лена положила руки Руслане на плечи и заглянула девушке в глаза. — Ты же сама меня этому научила. Да и мы же не одни, слышишь? Настя, Ирка, Никита, Леша, Вася, Антон, Кирилл — все помогают! Если бы не ты, никто за это не взялся бы, понимаешь? Потому что ты заставила нас всех поверить в то, что мы можем сделать что-то действительно важное. А если ты сдашься, то и мы не сможем ничего сделать. Ведь ты наш маленький герой с большим сердцем… Посмотри на меня, — Лена взяла девушку за подбородок. — У тебя за плечами три экзамена, которые ты сдала почти на высший балл, и это при том, что все твое время уходит на поиски организации, которая смогла бы оплатить лечение мамы Влады, и на то, чтобы рисовать с Костей в парке, сидя рядом со мной.

С бесконечной любовью Лена всматривалась в блестящие глаза Русланы. Та не плакала, во всяком случае, слез не было, но внутри, светловолосая девушка была в этом более чем уверена, Руслана страдала и старалась сдержать свою боль, чтобы она не коснулась окружающих.

— Ну, солнце, давай… — Лена крепко обняла девушку, а затем тихо стала напевать: — Но кто-нибудь поймет, кто-нибудь дойдет, кто-нибудь услышит**…

— Толку от меня никакого…

— Эй, ну-ка перестань! Ты позволяешь людям увидеть Свет.

— У нас идет счет на минуты, понимаешь? А у нас еле-еле одна пятая часть от суммы наскреблась.

Лена не знала, что ответить на это Руслане, и только еще сильнее прижала к себе девушку. Руслана уткнулась лбом в ее плечо и закрыла глаза, мечтая о том, чтобы все наконец-то стало хорошо.

Проведя рукой по подстриженным волосам, Леша все пытался привыкнуть к своему новому образу. Он уже и не помнил, когда так коротко стригся, но, решив начать все сначала, он твердо кивнул своим мыслям о том, что сделал все правильно, и, шурша оберткой батона, двинул в сторону набережной. В последнее время парень пристрастился к ночным прогулкам. Выходя часов в одиннадцать вечера, он мог до четырех утра бродить по молчаливому городу.

Проходя мимо магазина, в котором тучный мужчина когда-то облапал все макароны, Леша улыбнулся этому воспоминанию. Все-таки по прошествии некоторого времени события прошлого воспринимаются иначе, и чаще всего — с улыбкой. Так и продолжая улыбаться, парень шел по бетонным плитам, не смотря по сторонам. Дойдя до своего любимого дерева, он остановился. Что-то было не так. Вглядываясь в темную крону, он различил на дереве какое-то движение и неуверенно спросил:

— Там кто-то есть?

— А Вам какое дело? — недовольно ответил женский голос.

— Просто я здесь постоянно…

Леша замолчал, так и не договорив фразу. Что он здесь «постоянно»? Постоянно ночует? Если сказать об этом девушке, то вряд ли она с улыбкой ответит ему: «А, ну это нормально. Можешь залезать сюда, тут еще места много».

— Что Вы здесь постоянно? — нетерпеливо и с некоторой долей испуга спросила девушка.

— Ну, рассвет встречаю, потом уток кормлю. Им же тоже завтракать надо… — обескуражено ответил парень.

Девушка на какое-то время замолчала, и Леша уже начал винить себя в том, что ляпнул что-то не то, но женский голос произнес:

— Мне Ваш голос кажется знакомым…

Девушка спрыгнула с дерева и не очень удачно приземлилась. Ойкнув, она схватилась за ногу и стала прыгать на одном месте. Допрыгалась до того, что едва не свалилась в речку. Благо, Леша успел вовремя и поймал непутевую девушку за локоть.

— Пустите меня! Пустите, говорю!

— Ладно-ладно, не нервничайте так… — Леша поднял руки в примирительном жесте.

Посмотрев на парня и на то, что он держал в руке, девушка не выдержала и хихикнула.

— Это батон? Так Вы тот самый парень из супермаркета! Ну, помните, макароны!

Леша узнал девушку, подумав о том, как же он сразу-то не догадался об обладательнице дивного голоса. Улыбнувшись, произнес:

— Да, помню.

— А мне казалось, у Вас были длинные волосы…

— Я подстригся сегодня, — ответил Леша. — И давай, пожалуйста, на «ты», а то я себя неловко чувствую. Все-таки не старик какой-то.

— Хорошо, — согласилась девушка.

Помявшись, Леша вспомнил, что еще стоит с поднятыми руками, и опустил их.

— Я Леша.

— А я Катя, но можешь просто звать меня Рыжиком.

— Очень приятно, — произнес Леша, а потом, немного подумав, добавил: — Рыжиком я тебя не смогу называть. Есть у меня один Рыжик уже. Если она узнает, что я кого-то еще так называю… — Леша многозначительно замолчал.

— А… — немного разочарованно отозвалась Катя. — Девушка твоя, значит…

— Да нет, сестра.

— А… — уже радостнее протянула Катя. — Ну, сестра — это хорошо. У меня тоже есть сестра, даже две. Сущий ад дома, просто словами не передать. Но нам весело. Одна сестренка младше на два года, другая на год старше. Представляешь себе такое?

— Могу себе представить, — смущенно отозвался Леша. — Ты прости, что я тебя потревожил. Не знал просто, что кроме меня сюда кто-то приходит. Все обычно чуть дальше гуляют и уток подкармливают…

— Да ладно тебе, — бодро ответила Катя. — Давай вместе утром уток покормим? До рассвета всего ничего осталось.

Для парня это предложение стало неожиданным, поэтому он задумался на какое-то время. В мыслях тотчас же вспыхнуло недавнее решение: начать жить заново, отпустить прошлое и забыть о невозможном. В частности все это касалось именно Русланы. Посмотрев куда-то вдаль, Леша вздохнул и тихо произнес:

— Давай.

_______________________________________

*Tadaima (яп.) — «я дома» или «я вернулся» — устоявшееся выражение, которое принято говорить по возвращении домой.

**Настя — Ветер

====== Никому непонятное чувство ======

А печаль иных слов, грусть отдельных моментов…

Они лишь оттеняют созданное вручную счастье. ©

Аль Квотион «Запчасть Импровизации»

Четвертый экзамен позволил Руслане очнуться от мыслей и послужил своего рода пинком от реальности, который говорил, что не стоит забывать о том, что, пока ты просто думаешь, жизнь продолжает идти своим чередом. Сдаваемый предмет девушка знала хорошо, но из-за того, что уделила слишком мало времени на подготовку, получила семь баллов. В принципе, это была неплохая отметка, но девушка всегда говорила, что человек обязан знать предмет хотя бы на семь. Думая о том, что заслужила только этот минимум, Руслана приуныла и, дабы не волновать Ирку и Лену, решила побыть одна, сказав девушкам, что съездит к родителям.

Отца дома не оказалось. Мама Русланы, Александра Филипповна, была очень удивлена появлению дочери, ведь та не позвонила ей и не предупредила женщину, что придет домой. Глядя на беготню мамы по кухне — надо же обязательно накормить свою дочку, а то так оголодала! — Руслана только улыбалась, поскольку почувствовала, что сейчас ее окружает волшебный уют и драгоценное тепло. Спросив у матери, не нужна ли ей помощь, Руслана получила отрицательный ответ и на пару минут вышла из кухни. Отчего-то девушке захотелось немного побыть в своей комнате.

Тихо скрипнула дверь, и Руслана медленно окинула свою старую комнату печальным взглядом. Грязно-белые глаза перескакивали с предмета на предмет, ища что-то. Может, старые воспоминания? Как только эта мысль ворвалась в голову девушки — ее появление действительно было неожиданным, — Руслана замерла и даже затаила дыхание. Взгляд едва ли не намертво прилип к идеально застеленной кровати. Моргнув, девушка вытащила на свет одно из воспоминаний.

«Буквально через тридцать минут после того, как Ирка с Лешей оставили Руслану наедине с ее болью, в дверь комнаты кто-то негромко постучал. Девушка, начавшая скатываться в сон, дернулась и, разлепив веки, недовольно поморгала. Поворчав на маму за то, что она постоянно околачивается возле ее комнаты и не дает спокойно поспать, Руслана решила промолчать и сделать вид, что спит и ничего не слышит, в особенности стука в дверь. Устроившись поудобнее, она вновь закрыла глаза, но спустя минуту стук в дверь повторился. Он был гораздо тише, чем предыдущий, и менее решительный.

Досадливо вздохнув, Руслана поняла, что теперь уже полностью проснулась. Стараясь скрыть свое негодование, она достаточно резко выдала:

— Кого там принесло, а?

Когда до девушки донесся взволнованный голос, Руслана поняла, как же тяжело ей стало дышать.

— Это я… — произнесла Лена.

— Ты…»

Внутри сладко взволновалось прошлое, и Руслана, не в силах сдержать что-то, стремящееся вырваться наружу, торопливо подошла к своей кровати и обхватила себя руками. По коже бегал приятный озноб, который возникает тогда, когда человек окунается в неспокойное прошлое. Но полностью прочувствовать весь миг Руслане не дали. Александра Филипповна позвала свою дочь на кухню. Что-то мгновенно рассыпалось на части, и комната вновь стала тусклой и неживой. Все воспоминания, спугнутые, полетели прятаться в свои ящики.

Руслана вошла на кухню и посмотрела на накрытый стол.

— Ты уже все приготовила? — удивленно спросила девушка.

— Ну так тебя минут двадцать не было, — хохотнула женщина. — Конечно за это время уже все успело приготовиться! Ну что стоишь? Иди ешь быстро, пока не остыло! А как поешь, расскажешь мне все. А то по телефону все, по телефону… Надеюсь, мальчики тебя несильно от учебы отвлекают, — красноречиво посмотрев на дочку, с улыбкой спросила мама. — Леша же еще здесь, правильно? Какой хороший мальчик. Вот был бы замечательный зять!..

— Мам, дай мне поесть спокойно, — глухо отозвалась девушка, негромко стукнув вилкой по столу.

— Ну ладно-ладно. Кушай, тебе полезно.

Руслана была до ужаса голодная, поскольку толком не позавтракала — бутерброд с сыром за полноценный прием пищи девушка никогда не считала, — но сейчас ей больше всего на свете не хотелось, чтобы картошка и салат в ее тарелке заканчивались. Совершенно не хотелось вымучивать ненастоящую улыбку перед мамой и лгать ей прямо в лицо о том, что еще не нашелся тот мальчик, который смог бы отвлечь ее от учебы. Да и вряд ли когда-нибудь найдется. Но в скором времени и остывшая картошка, и салат подошли к концу. Руслана поблагодарила маму за вкусный обед и поднялась, чтобы помыть посуду.

— Оставь в раковине. Я потом сама помою.

— Да ладно, мам. Что мне, тяжело, что ли? — стоя спиной к сидевшей на стуле маме произнесла девушка.

— Ну, рассказывай.

Руслана на мгновение закрыла глаза, а затем монотонно начала:

— Вот уже четвертый экзамен сдала. Да, я тебе об этом еще минут тридцать назад сказала. Сессия не такая уж и сложная, зимой было гораздо труднее. Питаемся мы нормально. Живем хорошо. Проблем нет. У Леши есть девушка, поэтому больше о нем можешь и не спрашивать, но я тебя знаю, ты все равно продолжишь каждый раз задавать один и тот же вопрос. Все.

— И так ты с мамой разговариваешь, да? — беззлобно отозвалась Александра Филипповна, в целом, удовлетворенная ответом дочери.

Женщине важно было знать, что ее ребенок в тепле, в уюте, не голодный и никем не обиженный. Единственный вопрос, который ее вечно заботил, заключался всего в одном слове: «мальчик». Руслана уже предчувствовала тот прекрасный день, когда не сможет спокойно игнорировать этот вопрос или просто уходить от темы, но срываться на маме она не хотела. Девушка давно собиралась сообщить о своей ориентации, но постоянно откладывала, поскольку думала, что из-за этого может пострадать Лена.

— Нет, мам, и не появится, — тихо произнесла Руслана.

— Доча, — Александра Филипповна недоуменно заморгала, — ну что ты такое говоришь? Конечно появится! Ты посмотри, сколько хороших парней кругом!

— Мама, закрыли тему. У меня сейчас учеба, все.

— Но ведь надо и о себе когда-то думать, о нас, о будущем, — не унималась женщина.

— Я думаю, — терпеливо ответила девушка, — только думать о всех сразу не получается. Я не могу разорваться на несколько частей и постоянно делать то, чего от меня ждут. Нет. Понимаешь? Нет.

— Ну вот, — всплеснула руками женщина, — воспитала эгоистку.

— Да, мам, конечно, — поджав губы, произнесла Руслана. — Что ж, спасибо за обед. Было вкусно, а мне пора. Еще много предстоит сделать.

Выйдя с кухни, девушка почувствовала, как тепло и уют, окутавшие ее еще час назад, растворились окончательно. Почему-то так было всегда, но разбираться в причинах у Русланы не было ни сил, ни желания. Обняв маму на прощание, она сдержанно улыбнулась и, закинув рюкзак на одно плечо, стала быстро спускаться по лестнице, пока не услышала мамино:

— Байку надень, а то холодно на улице!

— Ага! — только и ответила Руслана, прекрасно зная, что на самом деле на улице тепло и что байку она надевать не будет.

Решив прогуляться по городу, девушка пошла куда глаза глядят. Она чувствовала себя до безумия одинокой, хотя и знала, что стоит ей позвонить Лене, как та вмиг даст ей понять, что Руслана не одна. Но девушка не хотела будить Лену — она отсыпалась после экзамена, — поэтому позволила себе только посмотреть на экран мобильного, где, сверкая счастливейшей улыбкой, светловолосая девушка обнимала Руслану.

Положив телефон в карман, Руслана пальцем провела по одному из шрамов.

— Руслана? — рядом неожиданно раздался знакомый голос.

Девушка, задремавшая в автобусе на одном из задних сидений, открыла глаза и посмотрела на стоящего рядом человека. В расстегнутой темно-синей байке стоял Тимур. Видя, что Руслана уже не спит, парень достал второй наушник из уха и облокотился на поручень. Девушка, мысленно назвав этот день самым удачным в этом месяце, выпрямилась и, протерев глаза, без улыбки произнесла:

— Да.

— Ну это понятно, что да, — усмехнулся парень. — Привет, что ли.

— Угу, — чуть склонив голову набок, ответила Руслана.

Тимур посмотрел в окно и, чуть нахмурив брови, о чем-то на мгновение задумался, и после того, как повернулся обратно к девушке, немного неуверенно произнес:

— По-моему, тебе через одну выходить.

— Так и есть.

— Мы можем выйти на следующей и поговорить? Это займет всего пару минут, честно, — пристально посмотрев девушке в глаза, сказал парень.

Руслана задумалась.

«А что мне терять? Сегодняшний день и так уже безнадежно испорчен. Сначала этот тупой экзамен, потом мама со своими забобонами — хотя тут есть и моя вина, надо было быть хоть чуточку вежливее и держать себя в руках, — а теперь еще и Тимур нарисовался. Святой холодильник, да за что ты меня сегодня наказываешь? Неужели за съеденное мороженое, которое предназначалось Ирке? Если так, то мне кажется, наказание слишком большое для уставшего человека».

— Если только на пару минут.

Парень сдержанно улыбнулся, довольный тем, что его не послали на четыре стороны или три буквы.

Выйдя перед девушкой, протянул ей руку, но Руслана, даже глазом не моргнув, и без его помощи преспокойно смогла выйти из автобуса. Хмыкнув, Тимур спрятал руки в карманы байки и пошел вслед за девушкой. Руслана взглядом искала относительно уединенное место, и оное нашлось совсем недалеко от автобусной остановки. В самом начале радостно-зеленого скверика, который прорезали темно-золотые лучи заходящего солнца, стояла свободная лавочка.

Присев на нее, Руслана закинула ногу на ногу и посмотрела на подошедшего парня. Тот сразу же опустился рядом. Не смотря на девушку, Тимур положил руки на колени и сосредоточенно посмотрел перед собой. Видимо, парень собирался с мыслями, так подумалось Руслане.

В конечном итоге Тимур начал, усмехнувшись и откинувшись спиной назад:

— Блин, я… Короче, я хотел с тобой поговорить, думал об этом как раз утром, но я и предположить не смел, что встречу тебя сегодня. Даже речи никакой не подготовил, да и…

— Говори как есть, Тимур, — устало вздохнула девушка. — Это будет самое правильное.

Парень удивленно посмотрел на Руслану.

— Ты выглядишь какой-то невеселой.

— А я должна радоваться встрече с человеком, который избил моего друга и едва ли не изнасиловал мою девушку? Самое обидное, что в детстве я хотела на тебя равняться, — в сторону прошептала Руслана и покачала головой. — Люди меняются. И чаще всего, черт возьми, не в лучшую сторону.

— Что ж, я заслужил эти слова… — произнес парень.

— О, ты заслужил гораздо больше подобных слов, — достаточно резко и жестко сказала Руслана, повернувшись к Тимуру и холодно посмотрев в его глаза.

— И где они?

Девушка ничего не ответила.

— Знаешь, лучше бы ты меня называла самыми мерзкими словами, чем вот так просто сидела и молчала… — вздохнул парень и спокойно посмотрел в грязно-белые глаза; внезапно его лицо изменилось: — Погоди… так мне не показалось тогда?

Заметив, как испуганно это произнес парень, девушка внутренне напряглась и, скрестив на груди руки, требовательно посмотрела на Тимура.

— Что не показалось?

— Твоя бровь…

Руслана дотронулась до заживающей ранки.

— А, это… ну да.

— Господи, прости меня, пожалуйста, я этого не хотел, — сдавленно пробормотал парень.

Чувствуя, что Тимур говорит это искренне, Руслана немного смягчилась и ответила:

— Все в порядке. Ранка почти зажила. Лучше бы ты у Леши попросил прощения. И у Лены.

— Нет, — довольно твердо ответил Тимур. — У Леши я просить прощения не собираюсь. Кто кого первым ударил? И не скрою, что та драка доставила мне удовольствие. Возможно, благодаря ей я и смог выпустить пар. Но даже после всего этого я не собираюсь просить прощения. А вот у Лены… — парень на секунду запнулся. — Я бы попросил, но она ни знать меня не желает, ни просто поговорить со мной не хочет. Я ведь пытался извиниться.

— Извиняться… — протянула девушка. — Лучше вообще не делать ничего необдуманного. Тогда и извиняться не придется.

На какое-то время и Тимур, и Руслана замолчали. Мимо них, бросая любопытные взгляды, проходили самые разные люди. Девушке стало тошно от всего этого, и она стала смотреть под ноги. Тени постепенно удлинялись, а вскоре и вовсе затерялись в других, больших тенях, слившись с ними в единое целое. День сменялся прохладным вечером, и, зябко поежившись, Руслана накинула на плечи свою байку.

— Я выигрывал битвы, а ты за один раз выиграла войну, — внезапно произнес парень.

— Что? — очнувшись от своих мыслей, выдала Руслана. — Ах, ты про Лену… ну что поделать. Ты был первым слишком долго, Рысь.

— Кажется, мы тут сидим больше, чем пару минут, — сказал парень, вставая со скамейки.

Руслана поднялась вслед за ним, довольно отмечая про себя, что сейчас его действие было сродни побегу с поля боя.

— Уже темнеет. Давай я тебя провожу? — предложил Тимур.

Девушка усмехнулась.

— Спасибо, не надо. Сама дойду. Все-таки немаленькая.

— Окей, — пожал плечами Тимур. — Я рад, что смог поговорить с тобой и попросить прощения. Хотя я и знаю, что ты меня вряд ли простишь.

— Ты на пути к исправлению, — спокойно ответила Руслана.

— Я не собираюсь портить вам жизнь или что-то в этом роде, — Тимур пожал плечами. — Все-таки надо самому жить дальше… Прощай, Черная Мамба, Симба… Руслана. Береги себя.

— И ты себя, — криво улыбнулась девушка, но глаза ее были печальны.

Пока Тимур шел к автобусной остановке, Руслана с минуту смотрела ему в спину, а затем, повернувшись обратно к скверу, медленно побрела сквозь него. Как раз в это время у нее зазвонил мобильный телефон. Руслану тут же больно кольнула совесть: после экзамена она ни разу не позвонила Лене.

— И где это носит мое солнце? — раздался чересчур приятный голос, по которому Руслана поняла, что дома ее ждет хорошая взбучка.

Очаровательно улыбнувшись дедушке, который положил несколько купюр Лене в чехол для гитары, она перестала петь, решив, что пора бы уже заканчивать. Сегодня они с Русланой и Костей слишком долго сидели в парке. В животе заунывно урчало, спина затекла, голос немного осип, да и руки, сперва ласково перебиравшие струны, начинали ошибаться. Девушка вздохнула и повернулась к Руслане. Та как раз наблюдала за Костей, пока он делал плохой портрет одной девочке, которая все никак не могла усидеть на месте: то глазки мальчику строила, то наклоняла голову не туда, то хихикала не в тему. Костя стоически переносил капризы маленькой леди, но под конец не выдержал и очень тяжело посмотрел на девочку. Та смущенно отвела глаза в сторону.

Сладко потянувшись, светловолосая девушка встала. Перекинув чехол с гитарой и деньгами через плечо, она подошла к почти недвижно сидевшей Руслане, и притянула ее к себе. Девушка на автомате обняла Лену и только потом подняла на нее глаза.

— Что ты руки распускаешь, а? — хмыкнула Лена. — А если бы это была не я?

— Но это же была ты, — попыталась отвертеться Руслана.

Лена угрожающе замолчала.

— Да кто еще может подойти ко мне на улице и обнять, а? — состроив невинные глазки, промурлыкала девушка, пытаясь задобрить Лену.

— Ирка, — сурово ответила девушка.

— Ну это же Ирка!

— Я, между прочим, до сих пор помню ваш, эм, страстный поцелуй на задней парте, — с укором сказала Лена. — И после этого ты еще смеешь говорить мне что-то типа «ну это же Ирка»? Да я тебя… — девушка наклонилась к Руслане и довольно больно цапнула ее за ухо.

— Ауч!

— Руслана, я творю, — спокойно произнес Костя, повернувшись к девушке. — Не мешай, пожалуйста.

— Ну как всегда, — пробурчала Руслана, — я виновата.

— Смирись, — одними губами прошептала Лена и коварно подмигнула ей.

Руслана устало улыбнулась и, потрепав Костю по голове, произнесла:

— Пора нам уже закругляться. Портрет, по-моему, и так хуже некуда, так что…

— Гхм-гхм!!! — только и выдал мальчик.

— Превосходный портрет, — сразу же ответила девушка и недовольно посмотрела на засмеявшуюся Лену; спустя мгновение на лице Русланы отразилось неподдельное удивление, а потом заиграла приятная улыбка: — Хей! Привет! И давно вы там стоите и наблюдаете за нами?

Лена тотчас же повернулась в ту сторону, куда смотрела Руслана. Недалеко от лавочки, которую они втроем оккупировали, стояли три девушки. Лиза и Алена сразу же захихикали, стоило девушке со шрамами обратить на них свое внимание. Алла приветливо улыбнулась Лене и Руслане. Девушка-альбинос была в неизменном костюме белого цвета, разве что пиджак был небрежно перекинут через плечо. А вот две подружки-хохотушки были в цветастых платьицах.

— А мы тут мимо проходили! — радостно произнесла Алена.

— После свидания! — не замедлила добавить Лиза.

У Русланы отвисла челюсть. Увидев выражение лица одногруппницы, Алла расхохоталась. Затем засмеялись все остальные, кроме Кости и девочки — они были в своем прекрасном мире. Вытерев выступившие слезы, девушка-альбинос произнесла:

— Да ты не так все поняла, Руслана. Свидание было не со мной, нет, ты что. Просто мы случайно пересеклись, потому и решили немного погулять.

— У тебя очаровательнейший смех, — произнесла Лена, обращаясь к Алле. — Почему мы раньше его не слышали?

— Раньше не было повода, — улыбнулась девушка-альбинос. — А сейчас я просто счастлива, потому что отец послушал меня, и теперь мы заключили, наверное, самую выгодную за всю нашу жизнь сделку!.. Руслана, подними уже упавшую челюсть.

— Просто… если ты не с ними… то… встретила их… э-э-э…

— Двойное свидание, солнышко, — словно мамочка пояснила Лена. — Лиза, Алена, их парни. Понимаешь?

— Ай, идите вы в баню! — обиженно отозвалась Руслана. — Что ты мне как маленькой все объясняешь?

— Тише, не злись, — Лена наклонилась к девушке и поцеловала ее в щеку.

Руслана практически мгновенно растаяла.

Алла, не переставая улыбаться, пристально следила за девушкой и, видимо, уловила что-то в ее взгляде, поскольку улыбку словно ветром сдуло. Сделав небольшой шаг вперед, девушка-альбинос негромко поинтересовалась, в чем дело и почему у Русланы такой кислый вид.

— Ты выглядишь так, будто не спишь ночами и…

— Да не волнуйся, это так, пройдет, — натянуто улыбнувшись, махнула рукой девушка.

— Лиза, Алена, — Алла сразу же повернулась к двум подружкам и спросила: — Мы хотели пойти сейчас в кино, так ведь? Может, пока я тут с Русланой переговорю, посмотрите, есть ли еще билеты? С меня попкорн, идет?

Девушки надулись и обиженно произнесли:

— Идет.

— Гонишь нас, да? — спросила Лиза.

— Секретики там всякие? — добавила Алена.

— Солнышки мои, будете себя хорошо вести, не только попкорн куплю, но и каждую до дома довезу, — мягко произнесла Алла. — Конечно, я бы в любом случае довезла бы вас до дома, но…

— Да ладно, — улыбнулась Алена.

— Мы все понимаем, — подмигнула Лиза.

С улыбкой проследив за тем, как две девушки переходят дорогу, Алла повернулась обратно к Лене и Руслане.

— Мне неловко спрашивать… Я просто не могу оставить это без внимания, поэтому сразу прошу прощения, если лезу не в свое дело, — спокойно начала девушка-альбинос. — Просто мы слышали, как Лена играла на гитаре и пела, да и ты тут с Костей рисуешь плохие портреты… Может, вам с деньгами нужна помощь? Вы же знаете: вы мои друзья, и я могу помочь вам с этим совершенно спокойно. Нет ничего постыдного в том, что…

— Это не для нас, — тихо ответила Руслана, смотря куда-то в сторону.

Все негативное, что копилось внутри девушки все это время, вдруг резко захотело вырваться наружу, выплеснуться таким образом, чтобы затопить в этой боли все, до чего только возможно и невозможно дотянуться. Видя, что Руслана не в силах продолжить разговор, Лена ободряюще положила руку ей на плечо и несильно его сжала.

— Ты же не против, если я скажу Алле? — мягко поинтересовалась Лена.

— Решай сама. Все равно это уже не имеет особого значения, скажешь ты или нет, — прошептала Руслана и стала смотреть сквозь рисунок Кости.

Лена с грустью посмотрела на свою девушку, а затем перевела глаза на Аллу и тут же столкнулась с тревожным взглядом. Девушка-альбинос не торопила Лену — светловолосая это прекрасно знала. Она была бесконечно благодарна Алле за то, что она никогда не давила на человека, желая услышать ответ на заданный ею вопрос. Буквально за пару минут Лена обрисовала всю ситуацию: рассказала девушка, в первую очередь, о Владе и о ее маме. Только потом она пояснила Алле, почему они практически все свое время проводили и проводят в парке, занимаясь тем, что играют на гитаре и рисуют.

Алла не сводила взгляда с Лены и только лишь тогда, когда рассказ подошел к концу, задала всего единственный вопрос:

— А почему вы сразу мне не сказали?

— Ну… — растерялась Лена.

— Я поговорю с отцом на эту тему, — просто ответила Алла. — Считайте, что операция уже оплачена. Созвонимся, думаю, завтра утром или днем, и тогда вы мне все расскажете поточнее. Руслана… — она присела на корточки рядом с девушкой и, взяв ее руку в свои, прошептала: — Все обязательно будет хорошо. Я тебе обещаю. Ты молодец.

Когда Алла ушла, а Костя последний раз неумело чиркнул карандашом по бумаге и подарил девочке портрет, Лена радостно воскликнула:

— Эй, да это же успех! Руслана, ты хоть понимаешь, что это значит?.. — перестав улыбаться, Лена заметила, что девушка так и не пошевелилась с того момента, как ушла Алла. — Руслана? Эй… Все в порядке? Что такое? Мы же только что нашли деньги для операции, ты это понимаешь? И все благодаря тебе!

— Нет, — безжизненным голосом отозвалась Руслана, повернувшись к Лене.

Светловолосая девушка обескуражено замолчала. Постучав кончиком пальца себе по носу, она задумчиво посмотрела вдаль, а затем присела рядом с Русланой и крепко-крепко ее обняла.

Костя прекрасно слышал разговор Аллы и Лены. Мальчик чувствовал необыкновенное счастье, когда понял, что значат слова девушки-альбиноса, но, видя состояние Русланы, он озадаченно хмурился и пытался понять, в чем же дело. Но поскольку он так и не понял этого, Костя решил, что может сделать для девушки только одно. Он подвинулся поближе к Лене с Русланой и тоже обнял их.

— Иногда я просто не представляю, о чем ты думаешь и что я могу сказать тебе, чтобы поддержать. Я знаю, что тебе больно, но не всегда могу понять почему… Прости меня… Единственное, что я могу сделать для тебя в этой ситуации, — это быть рядом… — прошептала Лена.

— И обнимать… — тихонько добавил Костя.

Руслана не произнесла ни слова, но спустя какое-то время она закрыла глаза и, обняв одной рукой Костю, ласково провела ладонью по щеке светловолосой девушки.

====== Долгожданное ======

Даже если бы все исчезло, она бы все равно чувствовала

себя самой богатой: ведь у нее были ее воспоминания. ©

Олег Рой «Тот, кто стоит за плечом»

«Просто невероятно паршиво на душе. Дома сидеть и улыбаться через силу невозможно хотя бы потому, что Ирка — а может, и Настя тоже — сразу меня раскусит и поймет, что что-то не то, что улыбка недостаточно кривая, что глаза не блестят так, как обычно… она приведет с десяток фактов, почему со мной что-то случилось. Она удивительная. Даже не могу поверить в то, что я когда-то на первом курсе называла ее Малой. Она настолько мудрый и проницательный человек, что я порой чувствую себя рядом с ней какой-то глупой девочкой. А когда она серьезная, так и вообще… В общем, нет. Дома я не могу так побыть. Не хочу, чтобы Ирка знала, что мне хреново, не хочу, чтобы она волновалась по этому поводу. У них с Настей сегодня небольшой праздник. К чему мне портить им настроение?

К родителям тоже не могу пойти. Начнутся извечные расспросы по поводу того, как моя учеба — это при том, что у меня уже практика пару дней назад закончилась, а результаты сессии мама и так прекрасно знает, — как я провожу свободное время, не нашла ли я кого, почему не нашла, а когда найду… Я не хочу, чтобы мне было еще хуже. Иначе пара маминых вопросов — и я просто не выдержу. Кричать и ругаться не хочу, да и сил на это нет. Разве что с отцом можно было бы посидеть в комнате и спокойно поговорить, но между нами давно выросла какая-то непонятная стена: то ли он меня стесняется, когда мы остаемся наедине, и не хочет говорить на личные темы, то ли еще что-то… кто его знает.

Поскорей бы ты приехала…

Целых четыре недели без тебя стали для меня невообразимой пыткой. Я даже и вспоминать не хочу, как когда-то мучилась, когда тебя не было почти полтора года рядом со мной. Тх, да что тут думать? Я и пары дней без тебя и прожить-то толком не могла. Конечно, эта извечная фраза о том, что все без всех могут, верна, но тут другое. Я не могу без тебя. Я не хочу без тебя. А тут нас даже не спрашивали, хотим мы чего-то или нет. Кто ж виноват, что тебя на практику отправили в родной город. А все твои родители постарались…

Хотя чего я бурчу? Все-таки им тоже хочется побыть с тобой.

…О, звонок от Ирки? И как это я его пропустила? М-да, вот что бывает, когда отключаешь звук на телефоне и кладешь мобильный в карман байки… Хм, странно. Недоступен. Телефон у Ирки бывает недоступен только в двух случаях: когда она его отключает из-за того, что неимоверно на кого-то зла, и когда она… с Настей. Да, когда она просто с Настей. Куличи лепит. Ага.

Бр-р, прохладно становится. Все-таки не нравятся мне эти тучи, которые как голодные звери собрались на вечернем небе и все ждут, когда же можно будет затопить несчастных людишек. Хорошо, хоть байку с собой прихватила, иначе мне бы точно кто-нибудь голову оторвал. Зонтик, конечно, греется дома на своей законной полке и знать не знает, что его хозяйка с минуты на минуту превратится в противную мокрую курицу. Заболеть летом не хочется. Хотя, если уж так сложилось, я это заслужила: и ветра этого пронизывающего, из-за которого у меня уже печенка замерзла, и туч этих жутких, и того, что у меня только один пряник остался, а уходить отсюда я еще не собираюсь.

А вот и первая капля… И вторая… И третья…»

— Черт! — вслух крикнула Руслана, быстро подскакивая с самодельной лавочки.

Обычно дождь подкрадывается постепенно, капля за каплей, потом чуть сильнее, и только через пару минут начинается шоу «Ливень», в котором принимают участие все, кому не посчастливилось оказаться в это мокрое время на улице. Сейчас дождь хлынул так быстро и неожиданно, что Руслана за время короткой пробежки к заброшенному зданию успела изрядно промокнуть.

Найдя сухое место, куда никак не добралась бы вода, она бросила к стенке свой рюкзак, а затем осмотрелась в поисках того, что еще было сухим и что еще можно было бы использовать как стул. Кусок бетонной плиты прекрасно подошел для этой роли. Чуть напрягшись, кое-как девушка доволокла его к своему рюкзаку. Прежде чем прислониться спиной к стенке, Руслана провела по ней рукой, проверяя, стоит ли вообще рисковать своей байкой.

Глядя со своего места на улицу, девушка едва различала предметы. Серые дома, выглядывающие из-за верхушек деревьев, стали неразборчивым темным пятном. Кое-где через туманный дождь был виден зажженный свет в окнах домов. Представив, что это огромные глаза зверей, Руслана улыбнулась, почувствовав, как по коже пробежался щекотный, но в то же время приятный холодок. Где-то зверь закрывал один глаз, где-то открывал, и с течением времени Руслана поняла, что зверей стало слишком много.

Из-за сильного ливня в скором времени вечер перетек в ночь. Предметы, здания, деревья, и без того еле различимые час назад, теперь и вовсе стали практически невидны. Руслана пыталась высмотреть могилу белого ворона, но она лишь примерно могла сказать, где та находится. Все равно ничего толком было не разобрать, и вскоре девушка забросила бесплодные попытки.

«Я тут уже полтора часа сижу. Интересно, этот чертов ливень когда-нибудь закончится? Я не собираюсь здесь сидеть всю ночь. По крайней мере, не одна. На прянике я не протяну. Бежать домой, что ли?.. Да ну на фиг. И так холодно, но хоть сухо, а стоит мне выйти туда, и все, привет, простуда. Оно мне надо? Оно мне не надо. Все. Решила.

…Интересно, про меня хоть кто-нибудь вообще вспомнит? Эй, где эти звонки от беспокоящихся родителей. “Солнышко мое, ты не промокла? А ты сейчас дома? А ты поела?” Нет, мама, я, блин, дома, но не там, где ты думаешь. И нет, мама, я не поела. Я сейчас смотрю в свой открытый рюкзак и взглядом поглощаю пряник, уже трясущийся от страха. А что? У меня сейчас, наверное, взгляд, как у голодного льва. Целого мамонта бы сейчас схомячила, будь он у меня… И еще костер бы разожгла… И почему у меня нет зажигалки? Вот мы с Иркой не курим, но она постоянно таскает с собой зажигалку. Поджигатель юный.

Ах, моя теплая и любимая байка, я рада, что хоть ты со мной, греешь меня. Эх…

А где звонки от Ирки, кстати, м? Не надоело ей там еще куличики лепить? Все, хрена с два она получит от меня вкусняшку на этой неделе. Не звонит? Ну и больно нужны мне ее звонки!.. И вообще…

Что я всех во всем виню? Ах, ну да, я же голодная, поэтому злая. Ладно, сама во всем виновата. Сказала маме, чтобы она мне больше сегодня не звонила. Ирке сказала, что я у родителей, значит, звонить она мне тоже не будет. Леша со своей девушкой, им не до меня. Сама я все-таки ушла, потому что хотела побыть одна. Так чего я, собственно говоря, жалуюсь? Так, Руслана, живо взяла себя в холодные руки и взбодрилась. Только лишь по своей вине ты сейчас сидишь в этом заброшенном здании и насилуешь взглядом этот несчастный пряник».

— Вот ты где, — приглушенным эхом раздался голос.

Руслана непроизвольно дернулась и замотала головой.

«Ну вот, мне еще и голоса мерещатся. Очаровательно».

— Прямо как в ту ночь, когда я тебя искала, — голос уже раздался гораздо ближе. — Черт, да сколько ж тут всякого хлама под ногами валяется!

Послышался какой-то стук.

— Ауч!

— Лена? Ты? — не веря, что это правда, спросила Руслана.

— Нет, блин, совесть твоя, — чертыхаясь, Лена в полумраке пыталась добраться до девушки. — К слову, а где она? Где твоя совесть, а? Я такая звоню Ирке, думала сказать ей, что хочу тебе опять сюрприз устроить — я ведь раньше приехала, — но эта зараза трубку не взяла. Ну я и пошла домой… Черт, во что я наступила? О господи, даже знать не хочу! — простонала Лена где-то в двадцати метрах от Русланы. — А, это грязь, ну слава вашему холодильнику… Так вот. Прихожу я домой, а тебя… — Лена нехорошо вздохнула, — а тебя, моя дорогая, дома опять нет! Ну почему ты не можешь сидеть дома тогда, когда я хочу тебя обрадовать? Ну какого… агр, ну почему ты, видя, какая погода за окном, потащилась к «родителям»? Когда Ирка мне это сказала, мне так и хотелось ляпнуть, что ты… ты ее надула! Совесть не мучает друзьям врать?

— Я хотела побыть одна… — сконфуженно пробубнила Руслана.

— Что? — переспросила Лена. — Одна она побыть хотела! Я тебе сейчас такое устрою, если дойду до тебя… Черт! Уже доплыву, видимо!.. Да почему тут нет света?!

— Хочешь, я тебе мобильным посвечу?

— Я тебе сейчас сама мобильным засвечу! — огрызнулась Лена и, шлепая по воде, вернее, уже в воде по щиколотку, продолжила: — Я сразу поняла, что ты не у родителей… И вот я здесь. С сумкой, в которой лежит еда и еще один зонтик. Треснуть бы тебе этой сумкой… — пробурчала Лена.

Руслана пребывала в легком шоковом состоянии. Для девушки стало полной неожиданностью то, что в темноте заброшенного здания ночью она услышала родной голос, пусть и недовольный. Да и Лена налетела на Руслану так быстро, что та так и замерла на месте, боясь пошевелиться или сказать что-то не то. А то вдруг и правда по голове заедут сумкой?

— Так. Я не поняла. Она там сидит себе, не мокнет, а мне тут пробирайся по грязи и по лужам к ней? — возмутилась Лена. — Да ты за четыре недели без меня, я смотрю, совсем распустилась!

— Ой, что это я, — крякнула Руслана и быстро встала. — Я тебя еле вижу, не дергайся так сильно.

— Я тебе сейчас как дернусь, — угрожающе прошептала Лена. — Я мокрая, грязная и очень-очень недовольная тобой.

— Придем домой, я тебя постираю, — пообещала Руслана.

В темноте кое-как нащупав руку Лены, девушка быстро притянула ее к себе, и уже через минуту они стояли на, видимо, единственном сухом клочке. Посветив мобильным телефоном на Лену, Руслана сглотнула и торопливо спрятала телефон в карман, поскольку увидела, что ее буквально-таки испепеляют взглядом, причем медленно и мучительно.

Несмотря на то, что светловолосая девушка добиралась до здания под зонтиком, все равно сухой она не была. Про ноги вообще можно культурно промолчать. Кроссовки противно чавкали, все в налипшей противной грязи, а джинсы сантиметров на пятнадцать были полностью мокрые. Взяв руки Лены в свои, Руслана присвистнула:

— Да ты горячая!

— Это потому что я злюсь и не думаю о том, что мне холодно, — пробурчала девушка, а затем, немного помолчав, добавила: — Иди уже ко мне, горе ты мое луковое.

Только сейчас до Русланы полностью дошел смысл происходящего: Лена приехала раньше, Лена рядом, Лена обнимает. Безудержное счастье огромной лавиной накрыло девушку, и Руслана еще крепче обняла ее, дотронувшись своей щекой до ее щеки. Лена почувствовала перемены в настроении Русланы, потому быстро оттаяла.

— Жаль, что я тебя сейчас толком не вижу, — с улыбкой произнесла Руслана.

— Вы только послушайте! Какой у нее довольный голос, — пробурчала Лена. — Хорошо, что ты меня сейчас толком не видишь. Я сейчас выгляжу ужасно.

— Для меня ты всегда прекрасна.

— Не подлизывайся, — парировала Лена и, ударившись ногой о «стул» Русланы, ойкнула. — Что у тебя тут?!

— Это мой стул, — довольно отозвалась девушка.

— Ясно, — выдохнула Лена и, шмыгнув носом, продолжила: — Если я заболею…

— Мне и так ужасно стыдно, — поникшим голосом сказала Руслана.

Лена подумала-подумала, а затем просто вздохнула и, притянув к себе девушку, ласково поцеловала ее.

— А теперь садись на свой пенек. Я тебя кормить буду.

— Слушай, что за наезды? — набычилась Руслана. — Я тебя столько не видела, а ты тут такая вот вся пришла и давай командовать! — девушка всплеснула руками и едва не заехала Лене по лицу.

— Бунт на корабле? — преспокойно осведомилась Лена.

Руслана готова была поклясться, что в этот момент девушка с сарказмом изогнула бровь. Пробурчав себе под нос что-то типа: «Злые все, уйду я от вас с пряником!» — скрестила на груди руки и нахмурилась. Замерев в такой позе, она стала ждать. Чего ждать — непонятно, но просто от одного только ощущения, что она может чего-то ждать, Руслана напыжилась и недовольно смотрела на Лену.

Та устало вздохнула и произнесла:

— Ладно-ладно, я была слишком… резка. Иди ко мне, — девушка притянула к себе совершенно не сопротивлявшуюся Руслану, — обниму тебя. Я соскучилась…

— Угу, — хмыкнула Руслана, тщательно скрывая нереально довольную улыбку.

Лена улыбнулась и стала ерошить девушке волосы: Руслана всегда от этого балдела. Так они и простояли какое-то время, пока требовательный желудок Русланы не напомнил о себе. Услышав, что кое-кто хочет есть, Лена выпустила девушку из объятий и сказала:

— Ладно, садись наконец, буду тебя кормить.

— Тут двое не поместятся, — ответила девушка, посмотрев на то место, где она сидела. — Слушай, я не хочу, чтобы ты заболела… — Руслана посмотрела на дождь, который в ближайшее время заканчиваться точно не планировал. — Я могу и без еды пока потерпеть. Нам срочно надо тебя домой везти, иначе быть беде. Но, блин, там такой дождь… — девушка приуныла, помолчала немного, а затем, осененная идеей, повернулась к Лене и быстро произнесла: — Слушай, я знаю, что мы можем пока сделать!

— И что? — подозрительно спросила Лена.

— Разувайся.

— Что?..

— Разувайся, говорю! — повторила Руслана. — У меня с собой есть носки! И мы…

— Откуда у тебя в рюкзаке… носки? — как можно мягче поинтересовалась девушка.

— У меня там вообще много чего лежит, — простодушно ответила Руслана. — Мой рюкзак — почти что дом. У меня с собой и еда… была, и вода есть, и носки, и ножик, и неработающий тетрис, и макетик гальванической батарейки, который я ношу еще со школы, и…

— А я еще спрашивала, откуда у тебя носки… — в никуда произнесла Лена. — Ладно, сухие носки — это, безусловно, хорошая новость. Но у тебя же нет в запасе еще и кроссовок?

— Нет. Но у нас с тобой размеры не сильно отличаются, так что пойдешь в моих. Они тебе, конечно, великоваты будут, но поскольку у меня носки шерстяные, то это не проблема.

— Господи, они еще и шерстяные, — улыбнулась Лена, уже совершенно ничему не удивляясь. — Ты думаешь, я позволю тебе идти в моих мокрых кроссовках? Они тебе будут жать, но это не главное. Я вообще-то не хочу, чтобы вместо меня заболела ты.

Руслана отмахнулась:

— Да никто не заболеет. Садись и быстро разувайся… Блин, ну ничего же не видно почти! Ты где?

— Сижу на твоем типа стуле, — откуда-то сбоку раздался ехидный голос девушки.

Когда шерстяные носки были найдены, Руслана присела на свой рюкзак и принялась закатывать штанины Лены, перед этим не забыв стянуть с девушки носки. Ноги были ужасающе холодными. Чтобы быстро их согреть, Руслана поближе пододвинулась к Лене и, подняв свою байку с майкой, стопами приложила их к своему горячему животу. Шикнув от холода, она стиснула зубы, постепенно привыкая к нему.

Лена засмеялась:

— Эй, что ты делаешь? Тебе же холодно так! И вообще они как бы совсем не сухие.

— Зато твоим ногам тепло. Скоро высохнут, — ответила Руслана, растирая ноги девушки, чтобы они быстрее согрелись.

— Поразительно, у тебя в кои-то веки горячие руки. С чего бы это? — усмехнулась Лена.

— Потому что рядом со мной горячая девушка, — томно ответила Руслана.

— Ну тебя… Я тебя когда-нибудь покормлю?

Открыв сумку, Лена с усердием стала искать там еду. Оная нашлась в скором времени и даже была еще относительно теплой. Несколько кусочков пиццы с грибами были аккуратно завернуты в полиэтилен.

Учуяв запах, Руслана поняла, что еще немного, и они с Леной тут захлебнутся. Не из-за дождевой воды. Продолжая греть девушке ноги, Руслана с довольным видом жевала теплую пиццу. Поскольку руки девушки были заняты, Лена кормила ее сама. Не прошло и пяти минут, как вся еда была безжалостно съедена.

— Ну что, согрелись они хоть немного? — спросила Руслана.

— Есть такое, — с улыбкой ответила девушка.

— Тогда, — Руслана достала носки и заботливо натянула их на ноги Лены, — можно уже двигаться в путь. Где тут твоя обувь? Махаться будем…

— Руслана, не надо, — отозвалась Лена. — Они же мокрые.

— Да ладно? — девушка хмыкнула в ответ. — Ради чего я тебе ноги грела? Ради того, чтобы ты обратно замерзла? Все, слышать ничего не хочу, — она быстро разулась и, чтобы Лена не успела ее остановить, живо влезла в мокрые кроссовки. — Обувайся, и пойдем домой.

Лене ничего не оставалось. Завязав шнурки, она медленно поднялась и от удовольствия зажмурилась: все-таки когда твои ноги в тепле, это невероятно приятное и замечательное ощущение. Взглянув на силуэт Русланы, Лена внезапно остановилась, пораженная одной мыслью. Отведя взгляд в сторону, она крепко задумалась о чем-то, а затем внезапно произнесла:

— У меня идея… Это же… — она издала смешок, полный удивления и радости, — так просто.

Руслана недоуменно оглянулась:

— Что? Ты о чем?

Вместо того чтобы ответить на вопрос, Лена протянула руки в темноту. Руслана сделала шаг навстречу девушке и почувствовала, как та взяла ее за руку. Что-то необычное было в этом медленном движении. Как будто Лена внезапно что-то осознала и теперь осторожно пыталась привыкнуть к этому.

Дождь, немного стихший двадцать минут назад, усилился, и из-за его плотной стены и без того редкий свет теперь практически исчез. Девушки стояли в темноте и в полнейшем молчании. Лишь едва заметные выдохи были слышны, но и они терялись в шелестящем шуме ливня.

Неожиданно холод исчез. Руслана почувствовала, как к ее губам прикоснулись другие, мягкие, теплые. Тысячи крохотных иголочек сразу же вонзились в щеки девушки, в ее скулы, а затем, превращаясь в дрожащий озноб, резко ринулись вниз, к животу, и уже там, совершив сальто, разлетелись по всему телу приятными ощущениями. Почти не двигаясь, Руслана закрыла глаза и забыла о том, что в нескольких десятках метрах от нее бьет землю ночной ливень, что они с Леной сейчас находятся на заброшенной стройке, что она сейчас стоит в мокрых и холодных кроссовках, что уже скоро уйдет их последний автобус. Но это было настолько неважно, что все проблемы разом превратились в микроскопическую точку и были смыты дождем.

Лена медленно запустила руку в волосы Русланы и продолжила целовать ее до тех пор, пока чувство не стало слишком сильным для того, чтобы выдохнуть в полураскрытые родные губы:

— Я люблю тебя…

Открыв глаза, Руслана посмотрела на Лену, и пусть вокруг стояла жуткая темнота, она все равно видела ее. Взяв лицо девушки в свои ладони, Руслана почувствовала, как на ее губах дрожит счастливая улыбка и, нежно поцеловав Лену, ответила ей.

Несмотря на пытавшуюся всех убить духоту, погода стояла самая что ни на есть замечательнейшая. На идеально голубом небе не было ни облачка, и рыжая неустанно повторяла, что это ее рук дело, потому что ей надоели дожди. Она позвонила Главному Облаку и обо всем договорилась. Руслана сказала, что это была, безусловно, потрясающая и гениальная идея: позвонить «наверх» и попросить хорошую погоду. Кирилл с Антоном, Вася с девушкой и Настя с Леной усердно делали вид, что они не знают ни Руслану, ни Ирку. Леша только заметил, что Главное Облако, видимо, решило еще рыжей и подарок устроить: покрасить небо в такой же цвет, как глаза у его сестренки. Ирка деланно засмущалась, а потом начала приставать к Кате.

Настя молча переносила все шуточки Ирки, отпускаемые в сторону Кати — особенно на тему их рыжести, — и про себя придумывала самый коварный и жестокий на свете план мести. Светловолосая девушка прекрасно умела внешне казаться спокойной, когда в душе закипало желание прибить рыжую на месте, а это желание возникало по несколько раз за день.

Видя, что Настя подозрительно спокойна, Руслана занервничала и перевела взгляд на лукавую мордашку своей подруги. Понимая, что еще немного, и из ее подруги сделают отбивную, она как бы между прочим залепила ей затрещину, а затем, насвистывая песенку, вернулась к Лене как ни в чем не бывало.

Ребята провожали Лешу и Катю. Парень должен был уезжать обратно к отцу, и расставаться со своей девушкой ему вообще не хотелось. Однако выяснилось, что в том городе, куда едет Леша, у Кати есть родственники, которых давно пора навестить. Сияя, парень не находил себе места от радости. И вот билеты уже были куплены, чемоданы — собраны, а люди — влюблены.

Поезд отъезжал через двадцать минут, поэтому Леша с Васей быстро затащили вещи в купе, а затем спустились обратно.

— Ты ж это, пиши мне, не забывай, что ли, — рыжая пихнула своего брата под ребра.

Леша засмеялся:

— Кажется, где-то я это уже слышал.

— Чтоб следил мне, ясно?

— За кем? — не понял парень.

— За Катей! — огрызнулась рыжая. — Узнаю, что ты ее обидел, голову откручу, понял?

— Это я тебе голову дома откручу, — хмыкнула Настя, и рыжая тотчас же спряталась за спину Русланы. — И не надо за Руслану прятаться. Она тебя не спасет.

— Спасет! — Ирка показала язык. — Она мой дрюг! И я ее дрюг! Мы лучшие дрюзья, так что…

— Я Лену позову, и после этого вас уже никто не спасет, — скрестив на груди руки, парировала Настя.

Ирка поняла, что и эту битву она проиграла. Шмыгнув носом, она уткнулась Руслане лбом в плечо и, выпятив нижнюю губу, угрюмо замолчала.

Парни внезапно поняли, что хотят есть. Взглянув на часы, они быстро потрусили к ближайшему киоску. Рыжая успела крикнуть им, чтобы они и ей что-нибудь купили. Под «что-нибудь» обычно подразумевалось «всего и побольше».

— Как-то подозрительно много нас, — задумчиво произнесла Лида.

— Кого это «нас»? — улыбнулась Лена.

— Рыжих, — охотно пояснила полноватая девушка. — Ирка рыжая, я рыжая и Катя… рыжая.

— Блин, а точно! — Ирка так резко подняла голову, что затылком заехала Руслане по уху. — Не хнычь, Симбыч, не отвалится!

— Да я и не хнычу, — пробурчала девушка, держась за ухо.

— Это несправедливо! Чойта нас так много? — возмутилась рыжая и недовольно стала теребить в руках свою косичку.

— Ты у нас Главная Рыжая, — с милой улыбкой произнесла Катя.

— А, ну, если такое дело… — рыжая недвусмысленно посмотрела на девушку брата и улыбнулась шире, чем того позволяла ситуация и Настя.

Почувствовав, как что-то тянет ее за косичку, Ирка стала просить о пощаде. В это время как раз таки вернулась мужская часть компании. У Васи в руках было две двухлитровых бутылки кваса. Антон нес несколько пачек чипсов, а Кирилл — сникерсы и круассаны. Последние он отдал девушкам и не прогадал. Те сразу же слопали все три пачки.

— А Леша где? — спросила Катя.

— Здесь я, — голос парня раздался рядом с девушкой.

Поцеловав ее в макушку, он протянул девушке пачку ее любимого мороженого.

— Вы, блин, пока пожрать ходили, уже время почти истекло. Через пару минут уже поезд тю-тю, понимаете? Чух-чух.

— Ир, я ж не навсегда уезжаю. В следующем месяце вернусь, а если отцу что-то понадобится, то раньше, — улыбнулся парень. — Все, иди сюда, сестренка.

— Сам иди! — огрызнулась Ирка, но все же подошла к брату и крепко обняла его.

Пока все трындели ни о чем и прощались, Леша подошел к Руслане. Спокойная улыбка замерла на его губах и начала казаться фальшивой. Девушка усмехнулась и, легонько толкнув друга, произнесла:

— Пройдет.

— Уже проходит, — теперь уже по-настоящему улыбнулся парень.

«Хотя осадок останется».

— Тебе очень идет эта стрижка, — хмыкнула Руслана. — Ладно, иди сюда, а то еще обняться не успеем, поезд уйдет, а я в итоге виноватой окажусь.

Парень бережно обнял Руслану и, повернувшись к ее уху, прошептал:

— Спасибо тебе за все.

Девушка улыбнулась в ответ.

Когда поезд тронулся, дружная компания усиленно замахала руками, чем привлекла к себе всеобщее внимание. Леша с Катей улыбались и махали в ответ, пока это еще было возможно. Ирка где-то нашла платок — как позже выяснилось: стащила у Насти — и, всхлипывая, махала им, пока к ней не подошел дядя в форме и не сказал, чтобы рыжая так активно не всхлипывала и не махала всякими там платочками.

— Да я вообще-то по жизни активная, — плутовато улыбнулась рыжая.

Понимая, что еще пара недвусмысленных реплик и коварных улыбочек, и Иркин день сегодня будет безнадежно испорчен, Руслана с Антоном быстро договорились с дядей, который то и дело подозрительно косился на всю компанию, а затем оттащили рыжую от греха подальше.

— Ню что? — оттопырив пальчики, высоким голосом спросила рыжая. — Куда двинем?

— На речку! Купаться! Играть в волейбол и бадминтон! — быстро ответила Руслана.

— А что, хорошая идея, — произнес Кирилл.

— Тогда погнали по домам собираться! — генеральским тоном произнесла рыжая. — Машин хватает, жрачку купим, с остальным разберемся по ходу дела!

Бодро зашагав в сторону остановки, рыжая с Русланой уже принялись обсуждать, как они будут кого-нибудь топить или зарывать в песок.

— Как дети малые, — произнесла Настя.

— Зато любимые, — отозвалась Лена, посмотрев на Руслану с Иркой, которые пытались изобразить дьявольский смех.

— Да, и родные, — улыбнулась Настя.

Когда девушки распрощались со всеми и договорились встретиться около одиннадцати возле Васиного подъезда, они неспешным шагом двинулись к себе домой. Лена и Настя как самые — и единственные — адекватные люди, преспокойно шли рядом и о чем-то разговаривали. За это время Руслана с Иркой успели облазить всю детскую площадку, поиграть с детьми, покататься на качелях, напугать Сан Саныча и, споткнувшись об один и тот же корень, разодрать себе колени.

Настя вздыхала и хмурилась, а Лена с улыбкой следила за происходящим. Девушка вспоминала тот день, когда они познакомились с Русланой; тот день, когда ее, заболевшую, Руслана привела домой и стала заботливо лечить, когда она рассказала ей историю о своем шраме; тот день, когда Руслана рассказала о луне и силуэте птицы. Чувств было слишком много, чтобы их сдержать, и Лена почувствовала, как ее улыбки касается слеза.

— Лен? — неуверенно спросила Настя. — Ты плачешь? Что… что случилось?

— Да ничего, соринка в глаз попала, — ответила девушка и вытерла лицо. — Честно, все в порядке.

— Смотри мне, я за тобой слежу.

— Иркина фраза, — улыбнулась Лена. — Оставим детей гулять или как?

— Слишком жарко, и я жутко хочу в прохладный душ, поэтому я точно домой пойду, — оглянувшись на девушек, ответила Настя. — Хотя сначала надо их домой затащить и раны на коленках обработать…Ну действительно, взрослые бабы, а ведут себя как дети!

— Ты слишком серьезна, — произнесла Лена. — Ладно, иди пока в душ, а я их позову.

— Ладно.

Но не успела Лена сделать и пары шагов, как ее вновь окликнула Настя. Подумав, что девушка, видимо, забыла ключи, она развернулась и на ходу стала искать их. Подойдя к Насте, она еще продолжала рыться в сумке и искать злополучные ключи, но, судя по молчанию девушки, ключи ей точно были не нужны. Оторвав взгляд от сумки, Лена посмотрела на Настю.

— Привет, Лена, — рядом раздался знакомый голос.

— Так, хватит нам балду гонять, — уверенно кивнула Руслана, свесившись с турника вниз головой. — Пойдем быстро коленки йодом помажем и двинем обратно гулять, а то пока Настя с Леной соберутся на речку, мы дома стухнем со скуки. Как думаете, коллега?

— Хм, — рядом свесилась задумчивая мордашка. — Я полагаю, моя дражайшая коллега, что Вы, несомненно, правы по поводу того, что наши дамы — копуши, что нам необходимо вернуться на базу и исцелиться, а затем, желательно после принятия душа, двинуться покорять новые вершины. Посему предлагаю вернуться в наше обычное состояние, сделать вид, что мы совершенно нормальные люди и, выпятив нижнюю челюсть, пингвиньей походкой направиться домой.

— Полагаю, это превосходная идея. Так и поступим.

Не обращая внимания на косые взгляды мамаш, сидящих рядом с детской площадкой и наблюдающих за своими детьми, рыжая и Руслана пошли в сторону своего дома. Дети зачарованно смотрели им вслед, за что получили нагоняй и лекцию о том, что так, как «вот эти вот», делать ни в коем случае нельзя.

Подкалывая друг друга и смеясь, девушки подошли к своему подъезду и тут же остановились, недоуменно посмотрев на Лену и Настю.

— А чойта вы здесь делаете? — прошептала Ирка, но как только заметила, что их здесь не четверо, а пятеро, замолчала. — Опачки…

Руслана, совершенно не посмотрев ни на Лену, ни на Настю, замерла, как будто только что увидела перед собой то, что не хотела видеть. Губы тяжело разомкнулись:

— Привет.

— Привет, — едва улыбнулась Влада, а затем сразу же в лоб спросила: — Это была твоя идея? Они мне ничего так и не сказали, — девушка кивнула в сторону молчавших светловолосых девушек.

— Послушай… — начала было Руслана.

— Спасибо, — произнесла Влада и плотно сжала челюсти; затем, пожевав губами и посмотрев в сторону, она усмехнулась: — А ведь я… А ведь я могла так и никогда не узнать, чья это была идея. Почему ты мне ничего не сказала? — Влада сделала шаг в сторону Русланы. — Чего ты боялась? Зачем все это надо было проводить так, словно ты пряталась от меня?

Руслана сглотнула и поджала губы.

— Как ты узнала? — тихо спросила она.

Влада усмехнулась:

— Записка.

— Записка? — переспросила Руслана.

— Когда мою маму после операционной перевели в палату, кто-то прислал ей огромный букет цветов. Там была записка… в который недвусмысленно было сказано, кого мне стоит благодарить за то, что была проведена операция. И нет, — Влада подняла руку, мешая Руслане заговорить, — там не было написано, что это ты. Лишь намек. Но я знаю, что это ты. Не ври мне, пожалуйста.

— Я ничего не сделала, — также тихо, что ни Ирка, ни Лена, ни Настя ничего не слышали. — Скажи спасибо не мне, а моей одногруппнице. Ее зовут Алла. Помнишь девушку-альбиноса? Вот ее и благодари. Я здесь ни при чем… Я всего лишь собрала несколько людей, наивно надеясь, что могу чем-то помочь. Но поскольку нашлась Алла, которая благодаря своему отцу смогла оплатить операцию, деньги мы отдали в детский дом. Так что, как видишь, я здесь ни при чем.

— Господи, — прошептала Влада и закрыла глаза, — ты когда-нибудь сможешь просто спокойно принять спасибо, принять то, что именно благодаря тебе произошло что-то хорошее? Я уже виделась с Аллой. И она мне все рассказала. Я просто хотела услышать это от тебя. Ты понимаешь, что сейчас моя мама жива? — последнее девушка произнесла почти не слышно; глаза ее заблестели. — Вы все, и в первую очередь ты с Аллой, — Влада сморгнула слезы. — Вы все спасли мою маму. Ты даже представить себе не можешь, насколько я благодарна вам всем за это. Всех слов не хватит, чтобы это передать… Ты… замечательная, черт возьми, — сквозь слезы засмеялась Влада.

Криво улыбнувшись, Руслана прижала девушку к себе и та обняла ее в ответ. Когда она отпустила Владу, девушка вытерла слезы и подошла к Лене, Насте и Ирке. Руслана не прислушивалась к тому, что говорила им Влада. Она задумчиво смотрела куда-то в сторону и улыбалась. То, что разъедало ее, наконец-то ушло.

====== Белый ворон ======

А ведь это же очень важно, когда

кто-то говорит тебе спасибо. ©

По семейным обстоятельствам

Руслана смотрела в окно и слушала музыку. Мелодичные песни менялись на тяжелые, но девушка их словно не слышала. Поглощенная разглядыванием проносящейся мимо машины, Руслана только с третьего раза поняла, что ее зовут. Слышать, как мама спрашивала что-то у нее, она не могла, но, что-то почувствовав, вытащила один наушник из уха и не прогадала. Александра Филипповна уже начинала злиться из-за того, что ее игнорирует собственная дочь.

— По кольцевой поедем или через город? — спросила женщина.

— Мне все равно, — пожала плечами девушка. — Главное, чтобы папе удобно было. Хотя… лучше по кольцевой. Я на город еще успею насмотреться.

Произнеся последнее, Руслана засунула наушник обратно и, вытащив плеер из кармана, стала искать какую-нибудь песню. Девушка не знала, что именно хочет услышать в своих наушниках, она просто щелкала на кнопку и повторяла про себя: «Не эта, не эта, не эта» . Однако спустя какое-то время песня нашлась сама, и девушка, улыбнувшись, откинулась на спинку сиденья и подобрала под себя ноги.

Поля за окном Руслану перестали впечатлять еще на второй минуте песни, поэтому она закрыла глаза и погрузилась в собственные мысли, которые, к ее счастью, в последнее время были не такими тяжелыми, как раньше.

Девушка возвращалась с родителями после недельного пребывания на даче, где она помогала маме на огороде, а папе — в его мастерской. Топор, пила и молоток стали для нее на семь дней заменой тренажерам. За пару дней Руслана с отцом смастерили лестницу, ведущую с улицы на второй этаж. Еще один день девушка потратила, разукрашивая ее. Работая практически все время на солнце, она, и без того смуглая, сильно загорела и теперь ждала, когда приедет домой, где Ирка начнет ее подкалывать — это повторялось каждый год, — называя Угольком.

Подъехав к нужному подъезду, машина остановилась. Руслана открыла дверь, вышла наружу и огляделась так, словно ее забирали не на неделю, а на несколько лет. Ребятня резвилась на своей площадке, старушки на лавочке перемывали кому-то косточки. Усмехнувшись тому, что ничего не изменилось за время ее отсутствия, девушка открыла багажник и достала оттуда свои вещи. Перекинув нагруженный рюкзак через плечо, она взяла два доверху набитых пакета — привет с огорода — и пошла прощаться с родителями.

Проводив машину ничего не значащим взглядом, Руслана неторопливо пошла к подъезду. И Лена, и все остальные знали о том, что девушка приезжает через неделю, но Руслана никому не сказала, в котором часу. Когда Лена, возмутившись, спросила, почему так, девушка пожала плечами и с улыбкой ответила, что хоть кто-то же должен научиться делать сюрпризы. Выслушав после этого лекцию о том, как сарказм вредит здоровью, Руслана еще долго не могла забыть обиженный тон Лены.

Поднявшись на лифте, который, на удивление девушки, работал, Руслана подошла к двери квартиры и, поставив один из пакетов на пол, нажала на звонок. Где-то в глубине квартиры раздалось приглушенное:

— Я лечу!

Затем послышались громкий топот, глухое падение тела и нехорошие слова. Руслана уже жалела, что сама не достала из своего рюкзака ключи. Просто девушке было элементарно лень копаться на дне сумки. Зачем? Ведь можно просто позвонить в дверь. Правда, никто не говорил, что это чревато чьим-то падением и сломанными конечностями.

В конце концов, дверь девушке все-таки открыла взлохмаченная Ирка. Судя по ее виду, она проснулась примерно в то же, когда Руслана потянулась к дверному звонку. Злобное выражение лица вмиг сменилось радостно-воодушевленным, и рыжая бросилась с объятиями к своей подруге, совершенно забыв о том, что на ней не хватало весьма важных предметов гардероба.

Руслана услышала, как кто-то спускается с верхнего этажа и попыталась стащить с себя Ирку, но та, запрыгнув на подругу в буквальном смысле слова, обвила ее ногами за талию и безостановочно тискала.

Чертыхнувшись, Руслана мысленно махнула рукой на пакет, стоявший возле ее ног, и живо зашла в квартиру.

— Ир… — хрипло произнесла Руслана. — Мне немного тяжело. Я не хочу сказать, что ты много весишь, но просто у меня в одной руке еще пакет и на спине жутко тяжелый рюкзак. Солнце мое ненаглядное… Господи, да слезь же ты с меня! Ты что, не выспалась, что ли? Или Насти тебе уже не хватает?

— Она у родителей, — всхлипнула рыжая.

— Оу… И как долго? — спросила Руслана.

— Со вчерашнего дня и до завтрашнего, — выпятив нижнюю губу, сказала Ирка. — Поэтому у меня большой недостаток обнимашек в организме.

Руслана вздохнула так, словно ей после долгого и тяжелого рабочего дня сказали написать сто отчетов. Сняв с себя рыжую и посадив ее на пуфик, она потрепала ее по шевелюре, еще сильнее взъерошив волосы, и вышла на лестничную площадку, чтобы забрать пакет. Кое-как втащив его в квартиру, она поставила пакет рядом со шкафом для обуви и, уперев руки в бока, посмотрела на Ирку.

— Ну что, обнимашки?

Рыжая подскочила и вновь бросилась к подруге:

— Да-а-а!

Только Руслана успела выставить перед собой руки и произнести:

— Только ты сначала оденешься, ладно? Я себя неловко чувствую, обнимая почти что обнаженную девушку… даже несмотря на то, что у тебя офигенная фигура и ты моя подруга.

— Бу на тебя! — Ирка взмахнула рукой. — А раньше только дай ей поглядеть на дыньки, сразу бы по-другому заговорила!

— Ч… что? Что ты несешь? Какие еще дыньки? — непонимающе спросила девушка.

— Я все Лене расскажу, — донеслось из комнаты рыжей.

— А где она?

— Ушла тебе сюрприз делать с утра пораньше, но ты опять все испортила, Уголек! — гоготнула Ирка. — То тебя нет дома, когда ты нужна, то ты есть дома, когда ты тут, наоборот, не нужна.

— Я не поняла… — угрожающе начала Руслана и, быстро разувшись, направилась к комнате рыжей. — А за Уголька сейчас кто-то ответит!

— Фи! Да как Вы смеете, сударь! — воскликнула рыжая, метко кидая в Руслану своим лифчиком. — Как Вам не стыдно подглядывать за дамой, которая переодевается! Я же совсем голенькая!

Руслана поняла, что сейчас лучше Ирке вообще ничего не отвечать. Ты скажешь ей слово, а она тебе выдаст десять. Тысяч. Крутя на пальце лифчик рыжей, Руслана стала думать, что с ним сделать, но ни к чему гениальному не пришла, потому просто повесила его на люстру в коридоре.

Взяв оба пакета, девушка потащила их на кухню. Ей предстояла сейчас достаточно нудная, но относительно быстрая работа: разобрать пакеты и понять, что делать со всей этой едой, а главное — куда деть. Хотя на крайний случай всегда была вечно голодная Ирка, так что девушка, пожав плечами, стала насвистывать какую-то неприхотливую мелодию и разгружать пакеты. Когда с ними было покончено, Руслана пошла в коридор за своим портфелем. Но ей не суждено было встретиться со своим другом, потому как проход ей перегородила рыжая.

Уперев руки в стенки, Ирка усиленно строила глазки Руслане и крутила бедрами.

— Что. Ты. Делаешь? — как можно спокойнее спросила Руслана.

— Слушай, Симбыч, я так жрать хочу. Приготовь мне что-нибудь, а? — рыжая вмиг успокоилась и, подойдя к Руслане, преданно посмотрела ей в глаза. — И еще обнимашки, да, — Ирка сжала свою подругу в титановых объятиях, после которых обычно увозят в больницу со сломанными костями. — Ну так приготовишь, м? Приготовишь? Приготовишь?

— Ой, ну все, — Руслана подняла руки. — Через пять минут займусь.

— Ты самый лучший в мире друг, — произнесла Ирка.

После этого она обняла Руслану, но не так, как обычно — обычно все сопровождалось улюлюканьем и треском ребер. Заботливо обнимая подругу, Ирка немного погладила ее по спине. Руслана с улыбкой прижималась щекой к плечу рыжей. Так они и стояли в молчании.

Пока Руслана чистила картошку, рыжая играла с теннисным мячиком, который обнаружила у себя в одном из шкафчиков. Никто теннисом из девушек не занимался, и на вопрос, откуда в этой квартире взялся мячик, никто так и не смог ответить. Фиолетовый бегемотик Джимми упрямо молчал, когда его допрашивали.

Подкидывать мячик Ирке надоело достаточно быстро, и она принялась бросать его в стену, а когда он звонко отскакивал от нее, ловить. Разумеется, даже у тигров иногда бывают осечки. Отскочив от дверного косяка, мяч бодренько поцеловал макушку Русланы, отчего девушка, дернувшись, лбом впечаталась в кухонный шкафчик. Когда костяшки пальцев побелели, сильно сжав рукоять ножа, Руслана угрожающе повернулась, но Ирки уже и след простыл. Услышав звук захлопнувшейся двери, а затем звонкий щелчок, девушка вздохнула и про себя попросила святой холодильник уберечь ее от безрассудных поступков.

И лоб, и затылок, конечно, побаливали, но не настолько, чтобы злиться на Ирку дольше одной минуты, хотя рыжая была другого мнения, потому и решила не высовываться из своего укрытия еще минут двадцать. Руслана только обреченно вздохнула. Ирка такая Ирка.

Взяв в руки последнюю картошку, Руслана только собралась снять с нее кожу — у каждого свои фантазии во время чистки картошки, — как почувствовала, что чьи-то руки обнимают ее. Это не могла быть Ирка — потому что рыжая заперлась в ванной, — это не могла быть и Настя — потому что будь это Настя, Руслане было бы, мягко говоря, неловко.

— Почему я не могу сделать тебе сюрприз? — с мягкой улыбкой спросила Лена. — Ты видишь будущее или просто следишь за мной?

— Если тебя это утешит, то я тоже облажалась со своим сюрпризом, — криво усмехнулась Руслана. — Я не могу тебя обнять, потому что у меня руки грязные. Я тут просто, как видишь, картошку чищу.

— Почему ты?

— Ребенок хочет есть, — вздохнула Руслана.

— А ребенок сам себе картошку не может почистить? — нарочито громко спросила Лена.

— Не-е-ет! — прокричали из ванной.

Руслана засмеялась и, поцеловав Лену в щеку, помыла руки и поставила кастрюлю на огонь. Кривая улыбка не сходила с лица девушки до тех пор, пока она не повернулась к Лене. Улыбка дрогнула.

На светловолосой девушке была надета светлая майка без рукавов. Руслана никак не могла отвести взгляда от плеча девушки. Белый ворон — такой же, как и у Русланы — теперь красовался на правом плече Лены.

Пока Руслана искала упавшую челюсть, Лена с довольной улыбкой наблюдала за реакцией девушки.

— Родители тебя убьют, — в конечном итоге выдохнула Руслана, все еще не сводя глаз с плеча. — Лена, ты… Это же… Это же очень серьезно, ты понимаешь? — девушка практически вплотную подошла к Лене. — Это не то, что… Это…

— Эй, — подала голос Лена. — Тебе не нравится?

— Конечно нравится! — улыбнулась Руслана. — Черт, просто это так неожиданно, что у меня просто слов нет! Ведь когда я делала эту татуировку, я…

Лена прислонила палец к губам девушки, заставив тем самым ее замолчать.

— Ну раз нравится, хватит трындеть и сотрясать воздух почем зря.

— Я просто до сих пор не могу поверить, — Руслана на всякий случай пальцем потыкала в Ленино плечо, желая проверить, настоящее оно или нет. — Блин… это… это офигенно!

Лена провела рукой по щеке Русланы и, счастливо улыбнувшись, притянула девушку к себе. Руслана подняла Лену и начала кружить по кухне, не обращая внимания на то, что светловолосая девушка брыкалась и, смеясь, просила Руслану остановиться. Они прекратили только тогда, когда уже начала кружиться голова.

— Ну что? — спросила Лена, присев на табуретку. — Теперь-то все будет хорошо?

— Хм… — Руслана сделала задумчивый вид; достав из-под стола еще одну табуретку, она поставила ее перед Леной и медленно присела. — Думаю, жизнь не даст нам скучать…

— Это я вам скучать не дам! Йуухуу! — на кухню рыжим метеором ворвалась Ирка и сразу же бросилась к кастрюле; потыкав ножом в картошку, она разочарованно вздохнула, однако, вспомнив, что хотела что-то сказать, бодрым голосом продолжила: — Погнали в парк! Пора развлекаться! Я Настю заберу, и пойдем на аттракционах зажигать, орать на горках и пугать маленьких детей! Да! Пора веселиться!

Взяв Лену за подбородок, Руслана наклонилась к девушке и вкрадчиво поинтересовалась:

— Хочешь веселиться?

Лена пристально смотрела в грязно-белые глаза, затем на ее лице медленно начала расползаться коварная улыбка.

— У-у-у… — произнесла рыжая. — Я пока погуляю где-нибудь в своей комнате с наушниками. Что-то ну очень захотелось послушать музыку, ага. Когда сварится картошка, позовете, — подмигнув, Ирка летящей походкой отправилась к себе в комнату.

Не переставая лукаво улыбаться, Лена бросила мимолетный взгляд на губы Русланы и шепотом спросила:

— Что ты там говорила про веселиться?..

«Вот и я, дружище. Как видишь, у меня опять с собой только пачка пряников да бутылка воды. Что поделать: это уже стало нашей с тобой традицией. Что-то в этом мире меняется, а что-то — нет, вернее, оно меняется настолько медленно, что мы этого вовсе не замечаем. Взять, к примеру, те же пряники. Я только сейчас поняла, что у них изменился вкус. Хотя, может, это просто какие-то особенные пряники… Святой холодильник, и почему я думаю о пряниках?

Знаешь, друг, я как-то давно сказала тебе, что когда у тебя все хорошо, ты забываешь о том, кто был рядом с тобой в тот момент, когда тебе было плохо. Может, это происходит вовсе не специально. Просто так случается: тебе хорошо — и ты попросту не хочешь думать о чем-то плохом или о том, что связано с этим хотя бы косвенно. С твоими неприятными воспоминаниями. Я к тому клоню, что хотела попросить у тебя прощения. Прошло уже столько лет, а я вновь, как тогда, ни разу не посмотрела на луну. Я забыла о том, что ночью может летать птица, силуэт который способен заслонить эту самую луну. Я забыла о том, как она мне помогала…

Прости меня, друг…

Оконная рама со временем превратилась в хлам. Если я дотронусь до нее, она, видимо, развалится на кусочки. И, знаешь, у меня нестерпимое желание сделать это. Я так хочу со всей ноги врезать этой раме, что… Что боюсь. Ведь это будет означать конец. Мои воспоминания, конечно, никуда не уйдут, но теперь они будут только моими. Не будет больше того, что напоминало бы мне о моем шраме.

…Эх, дружище. Все-таки тянуть бесконечно нельзя. Пора сказать тебе правду. Сегодня я пришла сюда ради этого.

Осень всегда делала это место невероятным, каким-то нереальным. Заброшенная серая стройка на черной земле, а рядом бледно-коричневые стволы голых деревьев, которые тянутся к такому же бледному и серому небу. Мрачновато немного, но красиво. Мне нравится. Даже кажется, что я являюсь частью этой картины. Неотъемлемой частью. Стою тут в черном длинном плаще с широким воротником. Руки засунуты в карманы, а рядом, на моей скамейке, лежит пачка пряников и бутылка воды. Я сливаюсь с этим местом. Жаль, что скоро все уже будет совершенно не так…

Но не значит, что это плохо. Перемены плохими или хорошими не бывают. Перемены — это перемены. Они просто есть, и все зависит оттого, как мы их примем и какими мы их сделаем…

Скоро тут построят новый дом. Стройку решили возобновить, поскольку решили, что место здесь очень выгодное. Не знаю, что это будет за дом, я так особо не вчитывалась. Очень надеюсь, что не офисы. Почему-то мне бы хотелось, чтобы это был какой-то особенный дом. Такой, в которой любой человек мог бы прийти, попросить помощи и получить ее. Здесь не было бы отвергнутых. Здорово, правда? Здорово…

Когда я хотела выкупить этот небольшой участок земли, где сейчас лежит сгнившая оконная рама, стоит моя скамейка, где в землю воткнута доска с твоим изображением, где покоишься ты, меня в прямом смысле слова послали ко всем чертям. Не буду тебе пересказывать, как все это было. Поверь, ты не захотел бы об этом слышать. Может, этот клочок земли и не тронут… Я буду приходить и проверять.

Боюсь себе даже представить, что будет, если увижу здесь лишь перерытую землю.

Друг… спасибо тебе. Ты очень многому меня научил, и я готова повторять это каждый день. Ты научил меня быть сильной. Ты научил меня прощать. Ты научил меня не кидать камень в того, кто кинул камень в тебя. Я могу перечислять очень долго все то, чему ты меня научил.

Да уж…

Лена, кстати, тебе привет передавала. Боже, как же глупо это звучит… да, действительно глупо. Но глупо не для нас с тобой, ведь так? Мы наконец-то живем вместе, то есть Ирка с Настей отдельно, и мы с Леной тоже. Сейчас я занимаюсь тем, что собираю все необходимые документы для того, чтобы усыновить Костю. Это трудно. Приходится пробираться едва ли не через грязь, чтобы получить определенную справку там или еще что-то. Настя хочет взять Никиту. Но это и неудивительно. Все-таки сколько уже лет мы все вместе… Как думаешь, у нас все получится?

Знаешь, даже если в один прекрасный день я приду сюда и больше не увижу того, что было, я не буду ни плакать, ни убиваться, ни обвинять кого-то. На самом деле ты всегда в моем сердце… ну и на плече, ха? Я никогда тебя не забуду. Я обещаю смотреть на луну бессонной ночью. А даже если у меня не будет возможности увидеть диск луны, я и так буду знать, что ты где-то там бороздишь небо, рассекая облака и стремясь к луне.

Теперь, кстати, это охраняемая территория. И я уже вижу, как ко мне усердно хромает сторож. Видимо, пряниками придется откупаться.

Не знаю, вижу ли тебя в последний раз здесь, но ведь мы-то с тобой не прощаемся? Нас все-таки не только это место связывает, хотя будет чертовски обидно с ним расстаться. Я всегда рядом с тобой, как и ты — со мной. Спасибо тебе, Друг.

Просто огромное тебе спасибо».