Джинн и воины-дьяволы

Глава 9 Зомби Фаустины

— Джон, проснись.

Джон открыл глаза. Он полулежал на земле, прислонившись к дереву, а перед ним стояли на коленях встревоженные господин Ракшас и Лео Полити. И тут, как живые, всплыли в его памяти страшные разрисованные лица индейцев-могикан, и он в испуге попытался вскочить на ноги — слишком реальны были воспоминания о том, что, как ему показалось, с ним только что случилось.

— Успокойся, мой юный друг, — произнес господин Ракшас. — Ты в безопасности.

— Это было ужасно! — Джон запустил обе пятерни в волосы и начал их нервно теребить, словно проверяя, не сняли ли с него скальп. — Жуть! Я побывал в прошлом, в тысяча шестьсот пятьдесят пятом году. Я был голландцем, тоже мальчиком, но постарше, и бежал через лес — убегал от индейцев. И это было… ужасно.

— А до этого что происходило, помнишь? Мы все были в лодочном домике, — напомнил господин Ракшас. — Экзорцисты изгоняли там нечистую силу. И когда все духи разом ринулись прочь, один из них, похоже, перепутал себя с тобой… Вы поменялись ролями. Думаю, ты только что пережил то, что случилось с тем бедным пареньком на самом деле — в результате чего он и стал призраком.

— Какие же они страшные, эти индейцы… — Джону опять стало дурно от одного лишь воспоминания о пережитом. И он снова опустился на землю.

— Давай-ка успокойся. В те времена такие ужасы были в порядке вещей. Не только индейцы, но и переселенцы из Европы творили массу жестокостей. В человеке от природы много неприглядных качеств, и особенно мерзко они проявляются у людей невежественных и недалеких.

— Я понимаю, что это было не со мной, — произнес Джон. — Но все еще кажется… что со мной…

— Как говорится, лучше один раз увидеть, чем прочитать сто учебников истории, — заметил господин Ракшас. — А уж если ощутить все на собственной шкуре… Это лучшая школа.

— Возможно, теперь вам самое время кое-что объяснить, — сухо сказал Лео. — Как вышло, что вы, единственные среди множества находившихся в доме духов, не спешили убегать, когда эти люди принялись изгонять нечистую силу? Лично я думаю, что вы оба вовсе не покойники. Будь вы покойниками, вы бы улепетывали со всех ног.

— Вы правы, — ответил господин Ракшас. — Разумеется. Никто из нас, к счастью, пока не скончался. И я очень сожалею, что нам пришлось вас обманывать, Лео, поскольку вы — очень достойный призрак. А мы — джинн и преследуем вполне благую цель.

— Вы хотите сказать, что вы джинн? — уточнил Лео.

— Именно. И можете не просить у меня три желания, ибо я не вправе вам их даровать. Во-первых, вы мертвы, а во-вторых, джинн-сила в мире духов не действует. — Ракшас помолчал, а потом спросил: — Скажите, Лео, вы хорошо разбираетесь в людях?

— Полагаю, что хорошо разбираюсь в тех, кому доверяю, — сказал Лео.

— Прекрасный ответ, — сказал господин Ракшас. — Если вы нам поможете, Лео, мы непременно постараемся помочь вам, когда вернемся обратно, в земной мир. Ведь там наша сила действует, верно, Джон? Мы клянемся, Лео. Вы ведь больше не хотите быть Ка-слугой в этом храме в центре Манхэттена? Мы готовы выполнить вашу просьбу. Что скажете?

— Скажу, что согласен, — отозвался Лео. — Мне ведь нечего терять. За сто тридцать лет мне уже надоело водить экскурсии в загробный мир.

— Вы предположили, что духи не просто находились, а прятались в лодочном домике. Отчего вы так решили?

— По всем приметам. Обычно вокруг роятся тысячи духов. Но эти были первыми, кого мы встретили с тех пор, как переступили порог загробного мира. И они явно прятались.

— От кого? Или от чего?

— Не знаю. А это так важно?

— Не исключено. — Господин Ракшас пожал плечами. — Где лодка?

Пока они плыли вверх по Гудзону, Джон и господин Ракшас немного рассказали Лео о Фаустине и чуть подробнее о том, кто такие джинн и как им живется на свете.

— Право даровать три желания — это огромная ответственность, — заметил Лео. — Но и тем, кто должен выбрать себе три желания, тоже следует иметь голову на плечах, чтобы распорядиться ими разумно. Наверно, не все остаются довольны, когда получают то, что попросили.

— Лео, вы так мудры, что и сами могли бы быть достойнейшим джинн.

Они достигли острова Баннерманна рано утром. Занимался рассвет, но небо в мире духов было бесцветным, словно затянутым белесой пеленой. Жутковатый серый дом в середине острова был по-прежнему грозен и недвижен, примерно таким Джон его и помнил. Было лишь одно явное отличие. На могиле, в которой они с Дыббаксом похоронили гориллу Макса, дворецкого Фелиции, теперь стоял надгробный камень — обезьяна в натуральную величину.

Они вошли в гостиную, где еще тлели в камине угли, и сели под черно-белым портретом Фаустины. Джону показалось, что в черно-белом варианте она еще больше похожа на Дыббакса, чем ему запомнилось с прошлого раза. Такая же своенравная и вредная. Неужели, когда он был тут в прошлый раз, она тоже находилась в комнате и наблюдала за ними? Вернее, не она, а ее незримый дух. Дух Фаустины.

— Как думаете, нам надо ее окликнуть? Позвать? — спросил Джон господина Ракшаса.

— Если она здесь, она придет сама. Не спеши, друг мой. Поспешишь — людей насмешишь. А заодно и духов. — Господин Ракшас откинулся на мягком диване и зевнул. — Эта комната, собственно, и предназначена для долгого, приятного ожидания.

Однако долго ждать им не пришлось.

— Кто вы такие? — произнес девичий голос. — И потрудитесь объяснить, что вы тут делаете.

Фаустина оказалась выше ростом, чем можно было предположить по ее портрету. Главное же — она была куда красивее. Джон подумал, что сейчас она, наверно, выглядит именно так, как в тот день, когда ее дух покинул ее тело — тело двенадцатилетней девочки-джинн. С другой стороны, он понимал, что Фаустина родилась двадцать четыре года назад. Так сколько же ей? Двадцать четыре? Или только двенадцать? Он очень надеялся на второй вариант. Сердце его забилось сильнее, а потом вдруг екнуло — в этот момент он впервые посмотрел в серые глаза Фаустины.

— Меня зовут Джон, — ответил он, поднявшись с места и слегка смутившись. — Я — друг вашего брата Дыббакса.

— Ты ведь был здесь прежде? Правильно?

— Да, был. Недавно.

— Я тебя узнала.

— Мы прибыли, чтобы отвезти вас домой, — сказал Джон. — Чтобы вы могли вернуться в свое тело.

Фаустина охнула и села, где стояла, прямо на пол. Трое гостей ждали, что она скажет.

— Вы не хотите? — с тревогой спросил Джон. — Вы хотите домой?

— Очень… — Она всхлипнула. — Сначала я мечтала, что кто-то придет, найдет меня и отведет домой. Но никто не шел… Никто не шел. — Фаустина расплакалась.

— Но мы же пришли, — сказал Джон.

И он рассказал ей, что Нимрод и Филиппа поехали в Лондон, чтобы вызволить ее тело из Музея восковых фигур, где она его оставила, отправившись вселяться в премьер-министра Великобритании.

В конце концов Фаустина все-таки перестала плакать, вытерла глаза, высморкалась и сказала:

— Не понимаю, как вы можете мне помочь. Я уже пробовала вернуться в свое тело. Ничего не вышло.

— Дело в том, что индийский доктор, которого вызвали, чтобы лечить премьер-министра, взял у него анализ крови, — объяснил Джон. — И вместе с его кровью в эту пробирку попали частицы твоего духа. Потому-то тебе и не удалось восстановить контроль над собственным телом. Но все это поправимо. Мой дядя Нимрод взял образец крови твоей мамы. Им-то мы и воспользуемся.

— И ты уверен, что все получится? Так просто? — удивилась Фаустина.

— Поверь, мы не пришли бы к тебе сейчас, если бы гнались за синей птицей. Равно как и за клетчатым единорогом, — провозгласил господин Ракшас.

— Это — господин Ракшас, — сказал Джон. — Он очень мудрый джинн. Хотя иногда его мудрые мысли не очень-то легко понять.

— У молодости с мудростью всегда нелады. — Господин Ракшас улыбнулся и кивнул Фаустине.

— А это — наш друг Лео Полити. Он был нашим проводником в мир духов. Лео все знает о жизни духов и призраков.

— Это явное преувеличение. — Немного смутившись, Лео вежливо поклонился Фаустине. — Но я — самый настоящий призрак.

— Что ж, значит, я действительно попаду домой, — сказала девочка. — Пусть даже ненадолго.

— Ты о чем? — спросил Джон, который был уже ослеплен красотой Фаустины и совсем забыл, для чего они с господином Ракшасом отправились ее искать.

— Я должна стать следующей Синей джинн Вавилона, — ответила Фаустина. — Так предначертано судьбой. Когда умрет Айша, я займу ее место. Разве не так, господин Ракшас?

— Да, ты права, — сказал старый джинн. — И в связи с этим я должен сообщить тебе, что Айша, да будь благословенно ее имя, недавно умерла.

— Ясно. Теперь я понимаю, почему вы за мной пришли, — сказала Фаустина и печально пожала плечами. — Раньше я никому не была нужна, а теперь сразу понадобилась.

— Это не совсем верно, — живо возразил Джон. — Просто раньше мы не знали, где искать твой дух. И сообразили, где ты можешь прятаться, совсем недавно, после того как мы с сестрой и с твоим братом побывали в этом доме.

— Значит, она тогда меня услышала? Это была твоя сестра?

— Да. Ее зовут Филиппа.

— Скажи, а кого Айша назначила в преемницы? Ведь я в мире духов…

Джон смутился. Сказав правду, он только подтвердит подозрения Фаустины. У него, Джона, действительно есть очень важный и очень личный повод спасать ее из мира призраков. Но он понимал, что врать в таком деле тоже нельзя. Особенно ей. Фаустина так прекрасна, ее нельзя обманывать ни словом, ни делом.

— Она назначила мою маму, — ответил он.

— Вот оно что… — протянула девочка. — Ну теперь совсем понятно, зачем я вам понадобилась и почему именно ты пришел сюда за мной. Джон, я нужна тебе и твоей сестре, чтобы вернуть маму, верно? Чтобы она осталась с вами. Я права?

— Права, — уныло сказал Джон. — Во всяком случае, все было именно так, пока мы с тобой не познакомились.

Фаустина отважно улыбнулась. И храброе сердце Джона отозвалось на ее улыбку. Он понял, что готов для нее на все. Если Фаустине потребуется его жизнь, он отдаст ее без колебаний.

Лео с господином Ракшасом понимающе переглянулись. Уж они-то, умудренные немалым жизненным опытом, прекрасно понимали, какая искра вспыхнула только что между их юными друзьями, хотя самим ребятам это было еще невдомек.

Господин Ракшас кашлянул, сознавая, что нарушает особую, очень значительную тишину, и произнес:

— Пожалуй, пора отправляться в путь. Ибо блины жарят на сковородке, а не на облаках в небе.

— Погодите, — сказала Фаустина. — Прежде чем мы вернемся в реальный мир, я должна рассказать вам кое-что важное, чего я сама не понимаю, но надеюсь, что Лео сможет это объяснить. Не знаю, как сказать… короче, в мире духов творится что-то очень странное.

— В мире духов всегда творится что-то странное, — мягко сказал Лео, не желая спорить с этой прекрасной юной джинн. — В сущности, слово «странный» замечательно описывает все, что творится в этом причудливом мире.

— Нет, вы меня не совсем поняли, — возразила Фаустина. — Дело не просто в странностях. Тут творится что-то нехорошее, неправильное. Думаю, тут поселилось зло. За последние двенадцать лет, а ведь я провела в мире духов уже двенадцать лет, я хорошо узнала здешние законы и всегда отличу просто странное от злого.

Фаустина взглянула на Лео с вызовом, словно ждала, что он начнет с ней спорить, и продолжала:

— Я тут кого только не встречала! И полтергейстов, и предрекающих смерть плакальщиц, и эфирных созданий, и фантомов, и видения разные… Даже пару демонов видела. Вы, думаю, и сами уже поняли, что мир духов очень похож на обычный реальный мир. Но несколько недель назад случилось что-то особенное, чего я до сих пор не могу себе объяснить. Я шла сюда, в дом, через сад и вдруг почувствовала, как меня неумолимо тащит куда-то в сторону — быстро и с такой силой, точно притягивает сильнейшим магнитом. Я представляла, куда несусь, но понимала, что спорить с этой силой просто бессмысленно. В то же время все призраки неслись в противоположном направлении. Прочь от тех мест, которые они так любят посещать, пугая людей. А потом я увидела, что их преследуют странные люди. Только сначала я не успела их хорошенько рассмотреть.

— Именно об этом я вам и рассказывал, — взволнованно сказал Лео Джону и господину Ракшасу. — Помните, в музее?

— Так вот, я их сразу не разглядела, — продолжала Фаустина. — Меня тянуло куда-то с такой силой, что я даже потеряла сознание. На сколько — понятия не имею. Может, даже на несколько часов. Когда я наконец пришла в себя, я не поняла, где нахожусь. Надо мной были своды гигантской подземной пещеры. В середине пещеры плескалось море, только состояло оно не из воды, а из жидкого серебра, и посреди моря возвышалась огромная зеленая пирамида.

— Зеленая пирамида под землей? — озадаченно повторил господин Ракшас. — Я о таком даже не слыхивал.

— Вокруг этой пирамиды копошились люди, такие же, как те, что прежде гнались за призраками, — продолжала Фаустина. — Я не очень поняла, что они делали. И не стала долго разбираться, а поспешила смыться. Потому что поняла что они вовсе не люди. Они только походили на людей. Если честно, я думаю, что это были зомби.

— Зомби? — воскликнул Джон. — Это такие мертвецы, которые прямо из гроба встают и ходят, не отделяясь от собственного тела?

— Вроде того, — согласилась Фаустина. — Только они были не мертвые. И не живые. Или наоборот: разом и мертвые и живые. Вот я и решила, что это зомби. Вернее, нет, не так. Я это слово не сама вспомнила, а услышала прямо там, от одного человека. Уж не знаю, кто он такой, но слово «зомби» он повторил несколько раз. А может, мне показалось… может, он произнес совсем другое слово? Я ведь, к счастью, не стояла с ним рядом. Поэтому они меня не заметили. Попадись я им в руки, еще неизвестно, чем бы все это закончилось. Выглядели они не очень-то дружелюбно. Так или иначе, я проблуждала по пещере некоторое время, пытаясь найти выход. И представляете? Оказалось, что я нахожусь в Китае.

— В Китае? — опешил Джон. — Ты шутишь!

— Если совсем точно — в Сиане, — сказала фаустина. — Столице Древнего Китая.

— Как же ты оттуда вернулась? — спросил Джон.

Фаустина пожала плечами:

— Кое-как добралась до местного аэропорта. В общем, ухлопала кучу времени, чтобы возвратиться сюда.

— И правда, странная история, — согласился господин Ракшас.

— Вот именно. Но самое главное состоит в том, что теперь в мире духов никого нет. Мне кажется; зомби поглотили всех духов, которые попались им под руку. С того дня я уже ни единого духа не видела. Вы первые. Вот я и думаю: быть может, Лео, раз уж он Ка-слуга, объяснит мне, что все это значит.

— Увы. У меня нет объяснений тому, что с вами случилось, — сказал Лео. — И я не знаю никого, кроме вас, мисс Фаустина, кто вдруг, столь неожиданно, очутился бы в Китае. Что до остальных духов, думаю, они ощутили нечто вроде сильнейшего природного катаклизма. Стихийное бедствие в мире духов. Существа, о которых вы рассказывали, вытеснили призраков из мест их традиционного обитания. Не исключено, что многие духи в тот день действительно были поглощены этой стихией. Поглощены безвозвратно. Не будь я обречен оставаться в храме Дендур на веки веков в качестве Ка-слуги, я тоже мог бы погибнуть вместе с остальными.

— Но разве это возможно? — спросил Джон. — Разве можно уничтожить призрака? Он же и без того мертвый!

— Способы есть, — ответил Лео. — Самый известный из них — так называемый экзорцизм, или изгнание нечистой силы, но большинство призраков достаточно разумны и не будут проводить время там, где им грозит столь серьезная опасность. Они тут же убегают. Как сделали духи которых мы встретили в лодочном домике.

Господин Ракшас кивнул.

— Нам и самим не мешало бы двинуться в путь, — сказал старый джинн. — Путь-то предстоит не короткий. Обратно, в храм Дендур.

Больше задерживаться они не стали; в слабом предрассветном сумраке прошли на веслах назад до Ньюберга и успели к первому утреннему поезду на Нью-Йорк. Под перестук колес господин Ракшас рассказывал Фаустине, что произойдет после их возвращения в реальный мир через двери храма, стоящего в музее в центре Нью-Йорка.

— Мы все втроем отправимся домой к Джону, — сказал он. — К этому времени Нимрод и Филиппа уже возвратятся назад из Лондона с твоим телом. Как только все мы вернемся в свои тела и обретем человеческий облик, ты сможешь поразмыслить над тем, что предпринять дальше, а мы примемся решать небольшую задачку, которую нам задал Лео.

— Спасибо, господин Ракшас! — воскликнула Фаустина. — Я так вам благодарна. Вам и Джону. А знаете, чего я жду больше всего на свете? Красок. Я хочу снова попасть из черно-белого мира в цветной.

До Метрополитен-музея добрались ближе к полудню. Забастовка музейных сотрудников, про которую они совсем забыли за время своего путешествия, была в полном разгаре. Поначалу это обстоятельство ничуть не мешало джинн. Они надеялись спокойно покинуть мир духов и вернуться в мир реальный. Однако у самых дверей храма Дендур их ожидала нежелательная встреча. В отсутствие смотрителей в этом зале все же нашелся охранник, причем пренеприятный. Уже знакомая им странная фигура с мечом стояла прямо перед дверью в храм, полностью блокируя вход. Меченосец как будто кого-то ждал или готовился к битве.

— Это один из них! — воскликнула Фаустина. — Именно таких людей, то есть зомби, я и видела в подземной пещере в Китае.

— Мы можем каким-то образом проскользнуть мимо него? — спросил Джон у Лео.

— Не думаю, — ответил Ка-слуга. — Он наверняка на нас нападет и поглотит. Я видел, как он это делает. Помните, я об этом рассказывал, когда мы только познакомились?

— Что же делать? — озадаченно проговорил Джон. — Мы не сможем вернуться обратно в наши тела, если не пройдем в реальный мир той же дорогой, через храм.

— Знать бы, что он тут высматривает… — Господин Ракшас задумался. — Пожалуй, я попробую с ним поговорить.

— Я бы не советовал, — всполошился Лео.

— А вдруг мне удастся его убедить? — продолжал господин Ракшас.

— Положа руку на сердце скажу, что это будет роковая ошибка, — сказал Лео.

— Но кто он, этот тип? — Джон ужасно расстроился и сердито качал головой. Они же совсем родом с домом! А этот меченосец топчется тут, загораживая дорогу в храм… и выходит, что до дому по-прежнему далеко.