Джордж Оруэлл (Эрик Блэр). Жизнь, труд, время. 2014

ВВЕДЕНИЕ

«Мир управляется гордостью и стремлением к самореализации», - писал российский писатель Дмитрий Быков в очерке об А. П. Чехове¹. Примерно то же можно было бы сказать об английском писателе и мыслителе, беспощадном критике действительности, горячо любившем и в то же время ненавидевшем окружающий мир, о страстном разоблачителе тоталитарных систем и их властителей Джордже Оруэлле, чье творчество до последних лет его жизни было известно немногим. Оруэлл прославился только перед самой смертью, когда британскому, а затем и иностранному читателю стали широко известны сказочная повесть-притча «Скотный двор» («Ферма животных») и роман-утопия (или антиутопия, как предпочитают формулировать некоторые литературоведы) «Тысяча девятьсот восемьдесят четыре».

Загадочность и популярность этих произведений были связаны с тем, что они вроде бы имели своим адресатом сталинский Советский Союз, но оказалось, что в самой разной степени и в разнообразнейших проявлениях свиное рыло тоталитаризма (а герои повести-притчи были в том числе свиньи) и «Большой Брат» из романа-утопии вторгались в жизнь людей еще и в демократических странах. По крайней мере именно так смотрел на свои книги их автор, что породнило его с читателями во всем мире и сделало его книги вечно злободневными и бессмертными.

Лишь через годы после кончины Оруэлла, когда он стал хорошо известным писателем, стал проявляться читательский интерес к более ранним его художественным произведениям, к публицистике, документам, письмам. Появились биографии и монографии о политических и художественных взглядах писателя. Оруэлл по заслугам стал знаменитым². В небольшой статье 1947 г. «Почему я пишу» Оруэлл выделял несколько мотивов своего творчества, но первым назвал «чистый эгоизм». Остальными тремя мотивами, по словам писателя, являлись: эстетический экстаз, исторический импульс, политическая цель. Ни одна книга не может быть свободна от политической тенденции; мнение, что искусство не должно иметь ничего общего с политикой, - это уже политическая позиция, полагал Оруэлл³.

В наше время, да и в предыдущие эпохи, не было биографов, которые не утверждали бы, что жизнь героя книги надо показывать такой, какой она была на самом деле. В полной мере это относится и к жизнеописаниям героя нашей книги. Откровенно враждебных в отношении Оруэлла изданий мало, но они есть⁴. В то же время большинство авторов биографий Оруэлла и других книг о нем представляли читателю явно идеализированный портрет своего героя, подбирая те факты и детали, которые вписывались в искусственно сконструированную концепцию. Тем не менее среди опубликованных на английском языке примерно четырех с половиной десятков книг об Оруэлле (если учитывать издания его произведений с подробными комментариями, то их окажется гораздо больше) имеется много весьма добротных работ.

Особенно выделяются серьезностью привлеченных источников и их анализом фундаментальные книги Бернарда Крика и Майкла Шелдена⁵. Заслуга Б. Крика состояла в том, что он впервые привлек для изучения жизненного пути Оруэлла его архивные материалы, прежде всего объемистую переписку. Изначально биограф был несколько скован тем, что книга фактически была заказана вдовой писателя Соней Блэр, предоставившей Крику исключительное право на использование архива. Болезнь, а затем и кончина Сони освободили автора от ограничений, и он смог создать весьма добротную работу. Один из авторов трудов об Оруэлле В. Тейлор писал в 2008 г. в связи с кончиной Крика, что его книга «воспринималась всеми последующими биографами Оруэлла как стартовая площадка»⁶. М. Шелден, в свою очередь, смог установить связь с рядом свидетелей деятельности писателя и получить письменные воспоминания родных, близких, друзей, записать свидетельства тех, кто изъявил готовность рассказать о своих контактах с Оруэллом. Эти материалы существенно обогатили портрет мыслителя и писателя.

Но даже в этих, лучших, на наш взгляд, работах неоправданно мало места уделено собственно творчеству Оруэлла, вплоть до того, что о величайших творениях, создавших писателю всемирную славу, - притче «Скотный двор» и романе «Тысяча девятьсот восемьдесят четыре» -имеются лишь беглые упоминания.

Отметим сразу же, что Оруэлл назвал свой роман словами, а не цифрой. Четко помня об этом, мы будем говорить о романе - действительно книге с большой буквы, создавшей автору всемирную славу, именно так: «Тысяча девятьсот восемьдесят четыре». Цифровое наименование «1984» (большинство издателей и исследователей экономили место) читатель встретит только в цитатах.

Любопытно, что авторы, относящиеся с оправданной симпатией к своему герою, в том числе и наиболее авторитетные биографы Б. Крик и М. Шелден, предпочитают оставлять белые пятна там, где Оруэлл поступил, по их мнению, не совсем порядочно. Шелден упоминает список подозрительных, ненадежных и сомнительных в политическом отношении лиц, который составлял Оруэлл в самом конце своей жизни, находясь в туберкулезном санатории, но не договаривает, что по крайней мере часть этого списка им была передана британским официальным органам, занимавшимся борьбой с коммунистической пропагандой. Крик же лишь глухо упоминает о списке полутора строками и ставит на этом точку.

Уже в нашем веке Дэвид Джон Тейлор обобщил новейшие данные, обследовал личный архив Оруэлла и другие документальные фонды и создал третью наиболее значительную биографию, хотя и в ней встречаются пробелы, неясности относительно источников информации, повторения и некоторый след идеализации героя⁷. Определенный интерес представляют и некоторые работы, посвященные отдельным сторонам деятельности и творчества Оруэлла - его становлению как писателя⁸, его политическим взглядам и деятельности⁹, его пути к созданию романа «Тысяча девятьсот восемьдесят четыре»¹⁰.

Немало книг и статей посвящены именно этому роману. В них рассматриваются способы освещения Оруэллом сущности тоталитарного общества и прежде всего вопрос, являлось ли это произведение предостережением или прогнозом (большинство авторов, по нашему мнению, склоняются ко второй точке зрения)¹¹, проводится сравнение с другими произведениями, посвященными сходной тематике, в частности с романами О. Хаксли «О дивный новый мир» и А. Кёстлера «Слепящая тьма»¹², сопоставляется «новояз» романа (специфический язык возможного будущего созревшего тоталитаризма) с его прообразами - политическими лексиконами сталинского СССР и нацистской Германии¹³ - и даже рассматриваются явления подлинного 1984 года (прежде всего его технология и пропагандистская машина) на фоне того, как этот год трактуется у Оруэлла¹⁴.

В то же время многие этапы и стороны жизни, деятельности, творчества Оруэлла, его общественных контактов (при относительном обилии англоязычной литературы) освещены схематично или односторонне, вне связи с теми историческими коллизиями, в которых он существовал и которые оказывали порой решающее воздействие на его политическую и творческую эволюцию.

На русском языке литература об Оруэлле крайне скудна. До сих пор нет ни одного биографического труда о нем. Все, что написано об Оруэлле в СССР (России), - это преимущественно краткие фрагменты, посвященные его творчеству, вначале «разоблачительные», затем более или менее нейтральные (но все же сдержанно-негативные), а в наши дни колеблющиеся в диапазоне от восторженных, представляющих собой в основном предисловия и послесловия к сборникам его сочинений, до проклинающих, как это было в советское время (таковых, правда, явное меньшинство).

Почти до самого конца советской эпохи имя Оруэлла было под запретом или, в крайнем случае, упоминалось с резко негативными интонациями. «Политика тотального «библиоцида», неуклонно проводившаяся на протяжении десятилетий, практически исключала появление его книг на отечественном горизонте», - констатирует современный литературовед¹⁵. Оруэлла игнорировали энциклопедии. Даже в девятитомной «Краткой литературной энциклопедии», выходившей в 60-70-х годах, не только не было статьи о писателе, но имя его вообще ни разу не было упомянуто, хотя бы в ругательном контексте, даже там, где это просто было необходимо (например, в статьях об утопиях и фантастике). Оруэлл был в СССР, таким образом, почти «нелицом», прошедшим «распыление» (уничтожение), если применять термины «новояза» из романа самого Оруэлла «Тысяча девятьсот восемьдесят четыре», то есть человеком, который на самом деле существовал, но был казнен и навсегда вычеркнут из памяти, как будто его не было никогда.

Только в начале 80-х годов справочные издания стали «позволять себе» упоминания о писателе, причем с совершенно нелепыми определениями того, что он собой представлял. Так, в «Советском энциклопедическом словаре» 1982 года о нем было сказано (сохраняем применяемые в этом словаре сокращения), что это: «англ. писатель и публицист; от мелкобурж. радикализма перешел к бурж.-либер. реформизму и антикоммунизму. Антирев. сатира “Ферма животных” (1945). Роман-антиутопия “1984” (1949) изображает об-во, идущее на смену капитализму как тоталитарный иерархия, строй. Мелкобурж. радикалы считают О. предшественником “новых левых”»¹⁶.

Отметим во имя справедливости, что здесь хотя бы названы были два наиболее выдающихся произведения писателя, а его самого отнесли к «мелкобуржуазным» авторам, что все же было в глазах коммунистических боссов чуть лучше, чем, скажем, «идеолог империализма». Кроме того, здесь упоминался термин «тоталитаризм», что, действительно, было главным в характеристике романа Оруэлла. Правда, о тоталитаризме было сказано с отрицательным подтекстом (разумеется, по поводу не тоталитаризма, а самого Оруэлла!), но все же было сказано.

Лишь изредка имя Оруэлла появлялось в советской прессе. Буквально сенсацией прозвучало появление в «Литературной газете» статьи, в заголовке которой была названа его фамилия¹⁷. Хотя автор подчеркивал антисоветскую направленность творчества этого писателя (относительно последних его творений он был недалек от истины), по крайней мере к Оруэллу привлекалось внимание массы образованных и ищущих правды читателей, были названы его произведения, причем без истерического осуждения, хотя и с отрицательными коннотациями.

Центральная советская печать просто не могла не прореагировать на «год Оруэлла» - 1984 г., то есть то время, в котором развертывается действие его последнего романа. Статьи были кисло-сладкие, в духе того, что значилось в энциклопедическом словаре 1982 года. В «Известиях» выступил весьма плодовитый, хотя и крайне поверхностный М. Стуруа, который, однако, хорошо знал, что можно писать и что нельзя, и всю свою долгую жизнь исправно занимался выполнением воли своего начальства и переписыванием чужих мыслей (правда, не слов), продолжая этот свой труд до дней нынешних в нью-йоркской русскоязычной прессе. О том, что собой представляла позиция Стуруа, достаточно четкое представление дает лишь одна цитата об Оруэлле:

«Ренегат социализма, превратившийся из попутчика прогресса в лазутчика реакции, замыслил свой роман в жанре социально-политической утопии как карикатуру на наш строй на примере лейбористской Англии, “переродившейся” в “коммунистическую”. Но история сыграла - не могла не сыграть - злую шутку и с автором романа, и с его апологетами. Каждый год от 1949-го до 1984-го все явственнее, все убедительнее показывал, что Оруэлл, сам того не желая, сам того не ведая (впрочем, последнее можно и оспорить), нарисовал не карикатуру на социализм и коммунизм, а вполне реалистическую картину современного капитализма-империализма. То, в чем упражнялась изощренная фантазия Оруэлла, стало явью западного мира, и в первую очередь Соединенных Штатов Америки - подлинного, а не вымышленного “центра зла наших дней”»¹⁸.

Вслед за ним в том же духе откликнулась «Литературная газета». Автор публикации изобразил Оруэлла неким отшельником, никогда не знавшим, что такое социализм и страны социализма, «писавшим на заброшенной ферме острова Юра (Джура)... питавшим свою фантазию... современной ему английской действительностью. По многим причинам он ошибочно отождествлял ее с социализмом»¹⁹.

Сходные интонации звучали в книге А. Эфирова, в которой неоднократно упоминался Оруэлл²⁰. Эфиров совершил, подобно Стуруа, явно цирковой трюк, попытавшись превратить подлинного антикоммуниста и антисоветчика Оруэлла в «союзника» коммунистической власти, впрочем, на этапе, когда она близилась к своей кончине. Он писал даже, что Оруэлла «не следует превращать в противника, это скорее наш союзник в борьбе с империализмом»²¹.

В 1986 году появился вполне достоверный и, главное, сочувственный обзор западной литературы об Оруэлле, подготовленный В. Чаликовой и Л. Лисюткиной, опубликованный в малотиражном издании максимально идеологически выдержанной серии²². Обратив внимание на массив западной литературы об Оруэлле, авторы обзора приглашали к объективному взгляду на творчество писателя. Перед этим, в 1985 году, в Академии общественных наук при ЦК КПСС, где начинали зарождаться истоки будущего «нового мышления», была защищена кандидатская диссертация В. М. Недошивина, в которой, несмотря на ее сугубо «партийный» заголовок, были высказаны некоторые объективные и довольно точные суждения о творчестве Оруэлла, лишенные коммунистической предвзятости²³. (Вскоре, когда развернется перестройка, а затем рухнет Советский Союз, Недошивин выступит с несколькими комментариями к творчеству Оруэлла, в частности к его последнему роману, неглубокими по существу и с фактическими ошибками, но явно сочувственными к творчеству писателя²⁴.)

Произведения Оруэлла стали широко издаваться на русском языке с конца 80-х годов, и ныне его «Скотный двор» и последний роман многократно опубликованы большими тиражами. Наряду с ними читатель получил возможность ознакомиться с другими романами, великолепными эссе, литературоведческими статьями и критическими обзорами. Что же касается изучения жизни и творчества писателя, то оно в русскоязычной литературе остается на самом зачаточном уровне. Отдельные издания о нем ограничены двумя небольшими книгами - одной чисто литературоведческой, принадлежащей В. Г. Мосиной, и другой - отчасти литературоведческой, отчасти социологической, написанной А. Н. Алексеевым²⁵; несколькими предисловиями и послесловиями к изданиям его произведений, содержащими минимум биографической информации, и группой статей В. А. Чаликовой, из которых наиболее интересен «Комментарий к “1984”» (Чаликова была также переводчиком ряда произведений Оруэлла на русский язык)²⁶.

Менее содержательны несколько кисло-сладких предисловий А. М. Зверева к сочинениям Оруэлла²⁷. Можно предположить, что их интонации, упреки по адресу писателя, вроде того, что он был слаб в обобщениях, продиктованы временем появления этих текстов - годами горбачевской «перестройки», когда коммунистическая цензура явно ослабела, но все еще подавала признаки жизни. По всей видимости, действовали также самоцензура и привычные схемы, от которых избавиться было нелегко. В то же время к безусловной заслуге этого автора следует отнести его участие в самом появлении еще в СССР повести-притчи Оруэлла «Скотный двор», представлявшей «реальный социализм» в реальном виде.

Когда же литературоведы или социологи обращаются к жизненному пути писателя, оказывается, что он знаком им только в самых общих чертах. Есть публикации, в которых творчество Оруэлла используется в явно политических целях, причем авторы не скрывают таковых²⁸. Приходится с огорчением констатировать, что биографии Джорджа Оруэлла на русском языке все еще не существует. Мы попытаемся восполнить этот пробел, используя имеющуюся в распоряжении исследователей обширную базу источников, связанных с жизнью, деятельностью, творчеством нашего героя.

От имеющихся биографических изданий на английском языке предлагаемая книга отличается использованием ряда новых архивных и опубликованных документов, стремлением иначе взглянуть на отдельные этапы и эпизоды жизни и творчества Оруэлла, на перипетии его личной жизни, на его место в английской и мировой литературе, в политической жизни Великобритании, и не только этой страны. Имея в виду русскоязычного читателя, мы уделили особое внимание российско-советским акцентам в творчестве Оруэлла и в читательском восприятии его произведений, неизменно окрашенных политикой. Наша работа призвана в какой-то степени восполнить существующие пробелы, тем более что это первая биография великого английского писателя и общественного деятеля, издающаяся на русском языке.

Авторы книги, глубоко убежденные в высокой значимости Джорджа Оруэлла как писателя, публициста, общественного деятеля, как одного из крупнейших и оригинальнейших британских мастеров слова в XX веке, в то же время отдают себе отчет в том, что он развивался постепенно, не возник внезапно, как Минерва из головы Юпитера. Писателем всемирного класса Оруэлл стал только к самому концу своей жизни, благодаря последним своим произведениям.

Как любой крупный писатель, Джордж Оруэлл находился в крайне сложных, если не сказать конфронтационных отношениях со своей эпохой, со временем, в котором он жил, с людьми, которые его окружали. Он, подобно Дон Кихоту, подчас шел на сражение если не с ветряными мельницами, то, во всяком случае, с обветшавшими догмами, привычными представлениями, с особо свойственным британцам консерватизмом, хотя в ряде случаев вступал в борьбу и с тем, что считал псевдоноваторством, демонстративно объявляя себя социалистом-консервато-ром, социалистом-тори. Эти стороны жизни и деятельности нашего героя мы попытаемся осветить наиболее основательно.

В нашем распоряжении имелась богатая база первичных источников. Естественно, это прежде всего произведения и документы автора. При всей опасности использования художественного творчества в качестве исторических источников (бывает, что они не столько освещают перипетии жизни их автора, сколько вводят в заблуждение), тщательное изучение романов, публицистических книг, очерков, статей и писем Оруэлла позволяет в сопоставлении с другими документами найти приемлемую грань, дающую возможность воспроизвести многие эпизоды его жизни, взглядов, взаимоотношений с другими людьми и особенно его творческого процесса.

Первая серьезная попытка издания собрания сочинений Оруэлла была предпринята его вдовой Соней Браунелл (Блэр), часто обозначавшей свою фамилию как Оруэлл, совместно с хранителем фонда писателя в Отделе специальных коллекций Научной библиотеки Университетского колледжа Лондонского университета Яном Эн-гусом. Это издание в четырех томах под названием «Собрание очерков, статей и писем Джорджа Оруэлла» (в издание не были включены художественные произведения) было осуществлено в 1968 году²⁹. Издание было построено хронологически, причем каждый том получил название, взятое из сочинений автора. За этим изданием последовал двадцатитомник³⁰, подготовленный под руководством профессора Питера Дэвисона. Первые девять томов этого издания составляют романы и другие отдельные книги, а остальные тома содержат расположенные в хронологическом порядке сочинения и документы, включая письма, и обширный справочный аппарат, намечающий пути к углубленному изучению жизни и творчества Оруэлла³¹.

После выхода собрания сочинений удалось обнаружить и опубликовать новые ценные документы³² и дневники писателя³³. Читатель имеет ныне возможность познакомиться с перепиской - не только письмами самого Оруэлла, но также с частью адресованной ему корреспонденции³⁴. Вся эта документация стала доступной в первую очередь благодаря неустанному труду профессора университета Де Монтфорт (Лейчестер) Питера Дэвисона, посвятившего свою научную деятельность изучению драматургии Шекспира и изданию произведений Оруэлла.

Ценнейшие архивные материалы Джорджа Оруэлла хранятся в его фонде в отделе специальных коллекций Научной библиотеки Университетского колледжа Лондонского университета³⁵. Правда, все находящиеся там произведения и подавляющее большинство документов самого Оруэлла опубликованы в собрании его сочинений. Но для исследователя весьма важны рукописи, свидетельствующие о процессе работы над произведениями, личные документы, в том числе периода гражданской войны в Испании, в которой писатель активно участвовал, материалы родных и близких, в частности его первой жены Эйлин, письма, адресованные ему, первые издания произведений и многочисленные другие материалы, которые значительно расширяют представление о характере деятельности, взглядах, связях Оруэлла и т. д.

Заместитель главного библиотекаря Университетского колледжа Ян Энгус, который взял на себя миссию археографической обработки архива Оруэлла в соответствии с пожеланиями его вдовы Сони, провел трудоемкую дополнительную работу по собиранию воспоминаний о писателе, выявлению людей, которые поддерживали с ним деловые и личные отношения. Энгус записал свидетельства нескольких десятков человек, в памяти которых запечатлелись те или иные эпизоды жизни Блэра - Оруэлла или же черты его характера, манера поведения, привычки и т. д. Дополнением к ним были письма Энгусу тех людей, которые были с Оруэллом знакомы и сохранили память о встречах с ним.

В фонде хранится обширная коллекция писем не только самого Оруэлла, но и адресованных ему, его первой жене Эйлин и второй жене Соне, переписка других лиц, связанных с писателем, что свидетельствует о том, с какой тщательностью отдел специальных коллекций собирал наследие, связанное с его жизнью и деятельностью.

Важным дополнением к подлинным документам («историческим остаткам», как называют их археографы) являются материалы «исторической традиции», то есть косвенные свидетельства, процеженные через сознание и память отдельных людей. К ним прежде всего относятся воспоминания, огромное число которых также сохраняется в отделе специальных коллекций Научной библиотеки Лондонского университетского колледжа. Обширную группу составляют материалы Би-би-си, по каналам которой на протяжении многих лет проводились многочисленные передачи с участием людей, близких к Оруэллу. В их числе были жена Соня, приемный сын Ричард, школьные товарищи, соратники по участию в гражданской войне в Испании, писатели А. Кёстлер и В. Притчетт, издатель Ф. Варбург и многие другие лица. Эти материалы служат исключительно важными источниками, позволяющими воссоздать живой портрет Джорджа Оруэлла.

Вероятно, в какой-то степени символично, что архив Оруэлла хранится ныне почти по соседству с больницей Университетского колледжа, где Эрик Блэр окончил земное существование, чтобы продолжить свое бытие в переиздаваемых по всему миру произведениях Джорджа Оруэлла.

Отдельные документы Оруэлла имеются и в других архивах. В частности, в библиотеке Лилли (фактически являющейся отделом рукописей) Индианского университета (США) сохранилась коллекция писем Оруэлла, главным образом адресованных его литературному агенту Леонарду Муру. В коллекции есть и несколько писем Эйлин Блэр, позволяющих бросить взгляд на отдельные стороны творчества и деятельности Оруэлла во второй половине 30-х -начале 40-х годов. Ценные документы можно встретить также в коллекции семейства Бергов в отделе рукописных фондов Нью-Йоркской публичной библиотеки (это, главным образом, переписка с друзьями, с литературным агентом Л. Муром, с американским издательством «Харпер энд Бразерс») и других архивохранилищах.

Эрику Блэру - Джорджу Оруэллу - посвящена сравнительно большая мемуарная литература. В числе авторов - родные и близкие, в том числе сестра Эврил и вторая жена Соня, сослуживцы Блэра по бирманской полиции, издатели и писатели, женщины, с которыми он был близок. Воспоминания освещают в основном его облик, внешние проявления жизнедеятельности. Однако, по существу дела, нет мемуарных произведений или отрывков, авторы которых попытались бы проникнуть во внутренний мир, который писатель, будучи человеком крайне сдержанным, стремился не выпускать в мир внешний, даже в общении с самыми близкими людьми. Поэтому мемуары, фиксируя внешние факты, подчас интересные детали, не отличаются глубиной.

О месте Джорджа Оруэлла в британской и мировой литературе и общественной жизни свидетельствуют многочисленные документальные фильмы о нем и целый ряд художественных кинолент, снятых по его произведениям (Роман экранизировался четыре раза, в 1956, 1970, 1984 и 2009 годах, притча «Скотный двор» - дважды в 1954 и 1999 годах). Все эти фильмы пользовались неизменным успехом³⁶. С особым интересом зрители встретили фильм, вышедший на экраны в «год Оруэлла» - 1984-й. Этот фильм был снят Майклом Рэдвордом, а в главных ролях были заняты известные британские актеры Джон Хёрт, Ричард Бартон, Сюзанна Гамильтон. Совсем недавно, летом 2013 года, британский драматург и режиссер Макэвой (McEvoy) представил на фестиваль искусств в г. Шропшир-Хиллз спектакль «Последний человек в Европе» (так звучал первый вариант заголовка романа «Тысяча девятьсот восемьдесят четыре»), в котором освещен жизненный путь Джорджа Оруэлла, в основном на базе его художественных и публицистических произведений. В 1994 году Театр им. Ленсовета в Санкт-Петербурге поставил спектакль по пьесе

Н. А. Мухиной под тем же названием - «Последний человек в Европе», представляющий собой сценическое воспроизведение романа. Два главных произведения Оруэлла - притча и роман - входят в обязательную программу большинства курсов истории мировой литературы в средних школах не только Великобритании, но и многих других стран. Изучают их и в ряде школ России.

Представляя на суд читателей первую биографию Джорджа Оруэлла на русском языке, авторы этой книги сердечно благодарят администрацию и сотрудников архивов и библиотек, оказавших нам помощь в работе над этой книгой.