Джуди. Четвероногий герой

Глава 15

Тем друзьям Джуди, для которых главной потребностью когда-то был секс, Глогор очень скоро доказал другое. Лес Сирл, Джок Девани, Панч Панчеон, а теперь и Фрэнк Уильямс поняли, что только еда вдохновляет их, помогает засыпать и видеть сны, а не кошмары. Только еда.

Теперь среди мужчин не слышно было разговоров о женщинах или сальных историй. Болтовня о сексе сменилась бесконечными беседами о еде. Иногда пленные вспоминали то или иное блюдо, которое ели еще дома. В другой раз они говорили о том, что в первую очередь съедят, когда вернутся домой. Даже обсуждение скудных новостей, услышанных по радио, которое они прятали, сводилось к разговорам о еде: когда у них получится выбраться, то они непременно съедят то-то и то-то.

Друзья Джуди искренне считали, что и для нее секс перестал иметь значение. Как сильно они ошибались!

Вскоре после появления в лагере Фрэнка Уильямса Джуди вернулась с опасной ночной вылазки с новостью: она была беременна. Поначалу никто не мог в это поверить. Как это могло случиться? Все собаки в этом районе должны были быть съедены давным-давно. Мужчины шутили, что она может привести потомство от тигра или даже козла.

Но шутки шутками, а с этим была связана серьезная опасность. Чем толще будет становиться Джуди, тем лучше ей надо будет питаться, ведь внутри у нее — голодное потомство. Для Фрэнка и его друзей раздобыть пищу даже для себя было серьезной проблемой, а теперь еще и собаку надо было кормить усиленно. Больше всего они волновались о том, что она станет толстой и неповоротливой, а значит, еще более желанной добычей для японских и корейских конвоиров, не говоря уже о простых местных жителях.

Друзья запретили Джуди покидать лагерь и вообще находиться вне своей компании. Ежедневно ей полагалась баночка консервов, любезно предоставленная Красным Крестом специально для нее. С каждым днем она становилась все толще. Когда рождение щенков стало делом обозримого будущего, Фрэнк Уильямс нашел возможность надлежащим образом принять роды у талисмана Глогора.

В присутствии доктора Кирквуда, одного из британских военных врачей, и команды голландских медиков, Джуди родила девятерых щенят. На четыре меньше, чем при первых родах на «Моските». Эти щенки не были чистокровными, но кого это волновало? Для подобных условий все прошло как нельзя лучше. Когда Джуди вылизала детенышей и пододвинула их к груди, оказалось, что четверо из них, увы, слишком слабы. Остальные пятеро были в полном порядке.

Итак, несмотря на все трудности, Джуди стала гордой матерью пятерых слепых, озорных, вечно голодных и пушистых шариков. На диете, состоящей из мясных консервов и сгущенки, подарков от Красного Креста, щенки Джуди росли здоровыми и крепкими. Пять комков шерсти уже начали путешествовать по британской казарме, забавляя пленных. Куда бы ни забредали, они везде создавали хаос и разорение. Сейчас они были пухленькими и неудержимыми, какими и должны быть щенки. И Фрэнк решил воплотить в жизнь свой план.

Джуди никогда не умела сдерживать гнев и раздражение по отношению к корейским и японским конвоирам. Недавно она пряталась от одного из них: ей показалось, что он угрожал ее щенкам. Но по неведомым причинам собака сдержанно относилась к полковнику Банно. Фактически все это время их отношения были враждебными лишь формально, из чего Фрэнк сделал вывод, что полковник является тайным любителем собак.

Больше всего полковник любил доставать клинок и грозить им Джуди, заставляя ее лаять и рычать, после чего начинал смеяться. Для него это было своеобразным соревнованием. Фрэнк также знал, что у Банно есть особый друг в Глогоре — молодая и красивая девушка из местных. И он отметил, что девушка полковника неравнодушна к Джуди. Находясь поблизости, она часто звала нараспев: «Джуди, ко мне!» Это были едва ли не единственные английские слова, которые знала девушка.

Однажды вечером, будучи уверенным, что полковник Банно выпивает в одиночестве, Фрэнк положил в корзину самого непослушного щенка и пошел к домику полковника. Пленные не любили туда ходить, а если приходилось, то им было тревожно. Совсем недавно полковник с невероятной жестокостью избил одного из подчиненных.

Он отдыхал в компании офицеров и заказал себе и другим чай. Легкой походкой к нему вошел человек, держа на одной руке чайный поднос. Человек наклонился так низко, что его голова едва не коснулась ковра, — при этом чай не разлился. Его лицо закрывала льняная маска, чтобы микробы не распространялись вокруг его начальника. Подав чай, человек развернулся и пошел к выходу, но споткнулся о начищенный до блеска сапог офицера.

Не успел слуга извиниться, как в его пах угодила нога в сапоге. В полной тишине человек корчился от боли. Присутствующие офицеры ухмылялись и кивали головой в знак одобрения, а хозяин отполированных сапог подошел ближе к несчастному и продолжил наносить удары как бы автоматически. Когда дело было сделано, полковник Банно улыбнулся своему окружению и быстро распорядился, чтобы окровавленное тело (человек потерял сознание) удалили с глаз долой.

Вот на эту территорию сейчас собирался ступить с благими намерениями узник лагеря для военнопленных Фрэнк Уильямс. Он не мог недооценивать степень опасности. Часто пленные, которые имели наглость подойти к лагерю конвоя, подвергались пыткам и могли быть отправлены в клетку.

Но по плану содержимое корзины должно было смягчить сердце полковника. Фрэнк положил крошечного щенка на стол перед собой, и полковник стал наблюдать за блуждающим по столу маленьким существом с таким же вниманием, с каким наблюдал за поведением его матери, дразня ее мечом. Остановившись, щенок высунул розовый язык и несколько раз лизнул руку Банно.

Стараясь избежать дрожи в голосе, Фрэнк объяснил, что это подарок для девушки полковника. Тот кивнул и довольно улыбнулся. Это была прекрасная идея. Воспользовавшись случаем, Фрэнк спросил, может ли мать щенка считаться официальным узником лагеря. Она была талисманом корабля Королевского флота, служила наравне со всеми в рядах вооруженных сил Ее Величества, поэтому заслужила это.

Полковник некоторое время взвешивал услышанное в уме. Он не мог найти причины для отказа. Фрэнк, конечно, серьезно рисковал, но все же отчаялся на эту авантюру. Если бы к его персональному номеру добавили букву «А», то Джуди могла бы получить номер — узник «81А». В этом случае все были бы довольны — и мать щенка, и девушка полковника. И даже сам Банно мог бы быть счастлив. Если бы умел.

Полковник некоторое время вертел щенка, его руки утопали в шерсти малыша. Ему определенно нравилось возиться с ним. Щенок протопал через весь стол к тому месту, где лежала подушка для локтя. И умостился там. А Джуди получила свой номер в лагере для военнопленных. Все получилось так, как и хотел Фрэнк.

Как только полковник подписал официальное разрешение, у Фрэнка отлегло от сердца. Он безумно переживал и не ушел, пока подпись не была поставлена. После того как полковник отправил его, Фрэнк бегом помчался к своим.

Не обращая внимания на крики и ругательства конвоиров, Фрэнк старался поскорее покинуть территорию японцев, пока щенок не сделал лужицу. На следующее утро Джуди уже забавлялась металлическим значком, прицепленным друзьями к ошейнику для ее же собственной безопасности. Значок вырезали из жестяной банки. На нем было выгравировано: «Узник 81А-Медан».

Новости о «повышении» Джуди стремительно разносились по лагерю. Как и ее малышня. После ухода Киша (именно он достался зазнобе полковника Банно) оставшаяся четверка — Шейки, Блэки, Ройок и Панч — продолжала куролесить, каждый раз выдумывая что-то новое и по глупости попадая в разного рода передряги. Для их матери было слишком тяжело постоянно смотреть за ними. К счастью, какая-то женщина в семейном лагере услышала о щенках. Оттуда с торговкой фруктами пришло письмо, спрятанное в ее корзине. Там было написано: «Можно ли нам взять одного из ваших щенков?»

Как можно отказать в такой просьбе? Тем более что в мужском лагере с ужасом представляли, какую жизнь ведут в плену голландки и их дети. Лес Сирл сказал, что Шейки — самый красивый из четырех щенков, поэтому отправить лучше всего его. Когда молодая торговка вновь пришла к ним, рядом с фруктами на дне ее корзины уже было подготовлено место для щенка. Шейки был уложен спать (после крошечной дозы хлороформа, любезно предоставленного доктором Кирквудом), укутан в тряпки и прикрыт несколькими связками бананов. Девушка водрузила корзину себе на голову и пошла прочь. Рискуя быть подверженной пыткам, она все-таки вынесла Шейки из Глогора и отправилась в семейный лагерь. Проснувшись после медицинского сна в новом доме, Шейки тут же принялся веселить пленных детей.

По мере того как три оставшихся щенка становились все больше и крепче, кормить их и контролировать становилось все труднее. Следующим суждено было уйти Ройоку. Он был передан через дыру в заборе шведским сотрудникам Красного Креста, который базировался в Медане, в знак благодарности за пищевой паек.

Блэки, одного из двух оставшихся щенков, ожидала печальная судьба. Он был самым любопытным и обладал прекрасным нюхом — качества, которые, несомненно, достались ему от мамы. Как-то ночью Блэки отправился за пределы казармы по своим неведомым делам и наткнулся на пьяного корейского конвоира, который забил щенка до смерти. Корейцы вообще напоминали избалованных детей и отличались спонтанной жестокостью. Особенно это проявлялось, когда они были пьяны.

Бедный Блэки просто оказался не в то время не в том месте.

В последние недели поведение конвоиров несомненно изменилось в худшую сторону. Многие связывали это с тем фактом, что на войне не все складывалось по сценарию имперской Японии. До этого надзиратели месяцами хвастались вторжением в Индию. Огромная карта Индии висела на окне. На ней стрелочками было отмечено движение японских войск. Но сейчас, спустя несколько недель, эта линия замерла в районе местечка Кохима, на дороге к Импхалу, возле восточной границы.

О Кохимской битве станет повсеместно известно как о «Восточном Сталинграде». С 3-го по 16-е апреля 1944 года японцы пытались захватить Кохимский хребет, возвышающийся над дорогой, по которой поступало снабжение противника. Крошечные силы в Кохиме отражали атаки, пока к середине апреля осада не была преодолена. Британские и индийские войска вынудили японцев отойти от завоеванных ими позиций, выбили их с дороги и из Импхала. До этого Импхал был обозначен на карте в Глогоре японским флагом, а до индийской столицы Дели оставалось всего несколько пунктов. Последующие недели положение оставалось прежним, а затем карту сняли. Больше она не появлялась.

Пленные Глогора еще не могли знать, что поражение под Импхалом станет для японцев решающим. Отсюда великолепная 14-я армия генерала Уильяма «Билла» Слима, состоявшая из людей самых разных национальностей, говорящая на различных языках, объединенная борьбой против японцев и известная как «забытая армия», будет гнать японские силы вплоть до самой Бирмы и далее.

На линии фронта настроение сменялось позитивным, а в лагере для военнопленных по-прежнему не было поводов для радости.

Во второй половине июня 1944 года полковник Банно покинул Глогор, и на смену ему пришел новый комендант лагеря — капитан Нисси. Момент смены власти стал черным днем для всех. В первое же утро на своей новой должности Нисси приказал всем пленным построиться. И когда он сказал «все», он и имел в виду всех — не имело значения, болен ли человек, ранен или вообще умирает.

Тех, кто был не в состоянии стоять самостоятельно, поддерживали товарищи. Вынесены на площадку были даже те, кто не могли встать и лежали на носилках, а также те, кто находились при смерти. Капитан Нисси стоял в центре перед строем как повелитель. Его трость постукивала по голенищам длинных кожаных сапог, пока он рассматривал жалкую толпу людей, которые спотыкались, сбивались в кучу и явно нуждались в помощи.

Нисси буравил взглядом изнуренных военнопленных, и вдруг его трость замерла на месте. Он заметил Фрэнка Уильямса, а рядом с ним… что-то четвероногое. Его глаза сверкнули и с изумлением уставились на собаку, которая как ни в чем не бывало сидела среди этих заключенных так, словно была одной из них. Собака? Собака! Какого дьявола псина делает в этом строю?

Капитан Нисси медленно, какой-то хищной походкой приблизился к человеку с собакой. Его лицо потемнело от ярости, а рука поползла к торчащему из ножен мечу. У Фрэнка едва сердце не выпрыгнуло из груди. Рядом сидела тощая Джуди, которая все еще восстанавливалась после родов и вскармливания. Глядя на приближающегося японца, она слегка задрожала, затем оскалилась и глухо зарычала.

Капитан Нисси остановился.

Напряжение нарастало.

Никто не произносил ни звука — ни заключенные, ни охрана.

Фрэнку показалось, что он стоит на краю пропасти. Если капитану дать шанс заговорить первым, он прикажет сделать с Джуди что-то страшное, и приказ будет выполнен. Нельзя позволить этому случиться.

Дрожащей рукой он полез в карман поношенных шорт и достал клочок бумаги, который оставил ему полковник Банно — официальное разрешение на пребывание Джуди в лагере. Показывая одной рукой на собаку, он держал бумагу в другой руке так, чтобы было видно витиеватую подпись полковника. Капитан уставился на листок, а затем выхватил его из рук Уильямса.

Пока он читал текст, вокруг него собрались подчиненные, что-то ему говорили и указывали на собаку. Он почесал голову и несколько раз взглянул на надзирателей. Каким бы невероятным это ни казалось, но записку написал сам полковник Банно. Этим он даровал собаке вожделенный статус. Указ полковника капитан нарушить не мог.

С этого момента Джуди перестала быть мишенью, ведь оказалось, что она находится здесь вполне легально. Поэтому Нисси обратил внимание на мужчин. Каждый из них отправлялся на принудительный смертельно тяжелый труд. Конвоирам был отдан приказ увеличить продолжительность рабочих смен и доложить о результатах. Капитан Нисси, похоже, решил замучить людей до смерти в рекордно короткое время, и вскоре пленные действительно начали умирать как мухи.

День второй при новой власти был еще хуже, чем первый, и если бы пришлось поддерживать такой ритм, то госпиталь уже вскоре заполнился бы под завязку. Но на третий день на рассвете всех пленных опять собрали, и они услышали новый приказ капитана Нисси:

— Все пленные должны быть отправлены в Сингапур.

Эта новость стала для всех сюрпризом, причем приятным — толпа с трудом сдерживала свое приподнятое настроение. Сингапур… Это был суматошный мегаполис, особенно в сравнении с островом Суматра, покрытым джунглями, где пленные работали в полнейшей изоляции. Сингапур. Тут было проще узнать новости извне, в первую очередь о том, как идет война в Европе. Сингапур! Скорее всего, там с ними будут обращаться лучше, и еды там должно быть больше, и будут письма из дома…

У них не было возможности оспорить приказ, но, так или иначе, казалось, что где угодно будет лучше, чем здесь. Лес Сирл вытирал пот со лба раненого, лежащего на носилках перед ним.

— Не унывай, парень, — прошептал он. — Скоро мы будем далеко отсюда.

В этот вечер в казарме царила небывалая активность: узники упаковывали свои скромные вещи, готовясь к отправке. К каждому бараку был приставлен конвоир, следивший за тем, чтобы все было готово к раннему утру.

Фрэнка Уильямса выделили особо. Капитан Нисси собственной персоной подошел, чтобы перекинуться парой слов с защитником Джуди. Комендант кратко сообщил свои директивы. Он настаивал на том, что собака не может отправиться с ними в Сингапур. Если она — талисман Глогора, то и должна остаться здесь.

Капитан ушел, а Фрэнк несколько минут переваривал эту новость. Его трясло. Он сел в углу казармы, Джуди находилась у его ног. Фрэнк пытался думать. Он ослушается приказа и заберет Джуди с собой. Она должна быть со своей настоящей семьей. Он знал, что может положиться на Леса Сирла, Джока Девани и других, но сам, конечно, рисковал больше всех.

Фрэнк посмотрел на собаку. Он не мог ожидать от других самопожертвования ради Джуди: ослушаться приказа капитана Нисси значило подвергнуть угрозе свою жизнь. Японцы, а особенно новый начальник лагеря, рьяно следили за выполнением приказов — не хотели ударить в грязь лицом. Если план Фрэнка осуществится, все узнают, что кто-то из пленных посмел ослушаться приказа капитана. «Ударить в грязь лицом» в данном случае означало подвергнуться неминуемому наказанию.

Но Фрэнк был совершенно уверен: куда бы он ни отправлялся, его собака должна быть при нем. Не имело значения, кто здесь отдает приказы, — он их не выполнит. И мужчина, и собака этой ночью почти не спали. Они провели много часов, разучивая новый трюк.

Почти до самого утра под крики недовольных, которые не могли заснуть, Фрэнк обучал Джуди по его команде забираться в мешок. Когда она научилась этому, Фрэнк заставил ее запрыгивать в мешок и выпрыгивать из него по щелчку пальцев.

Независимо от породы, лучше всего собаки обучаются, когда за выполненный трюк получают что-то вкусное. Фрэнку нечего было предложить Джуди, поэтому она трудилась в долг.

К первым лучам солнца, проникшим через крышу казармы, Джуди была прекрасно обучена новому трюку. Она еще не понимала, зачем ей это нужно, но полностью доверяла своему учителю.

Сейчас ее жизнь зависела от этого тонкого умения.

Все, что им оставалось, — ждать и надеяться.