Диагноз Дракона (СИ)

Глава девятая, об откровенности и женской силе

Вскоре машина остановилась у клуба. Следуя за остальными, Лера спустилась в полуподвальное помещение, где располагались обширный танцпол и бар. Сейчас здесь было пусто, как Бердияр и говорил.

— Будете брать напитки или еду — предупреждайте, — сказал он, — чтобы я потом заложил. Я надеюсь продолжить работать здесь, когда всё это закончится, и недостачи мне не нужны.

— Ты говорил, — заметила Згалика, но, похоже, сразу сообразила, кому предназначалась эта фраза, и смущённо скрылась за дверью служебных помещений.

Лера вспомнила о смартфоне. Достав и отключив его, она вынула сим-карту и спрятала в кармане. Ей не хотелось, чтобы её отследили. Разобравшись с этим, она опустилась за столик в углу и задумалась. Мысли о глупости решения переговорить с Мелизье лезли ей в голову, но она отгоняла их: она знала, что стоит ей заняться рефлексированием, как боль и чувство вины изведут её. Поэтому девушка попыталась сосредоточиться на том, что делать дальше. Слова о массовом оживлении, сказанные Згаликой, не выветрились из памяти, и теперь, во что бы то ни стало, нужно было найти способ совершить этот ритуал. Но для этого нужен был сильный жрец, и Лера знала только одного такого. Даша не создавала впечатление уверенного в себе человека, и, похоже, как и прежде страдала из-за гибели людей. Но просьбу девушки, уличённой в предательстве, она выполнять не станет, и надо было убедить её в нужности этого поступка. Правда, неизвестно было, знает ли Даша нужный ритуал, но Лера отбросила такую возможность: она не рассматривала варианты, делающие её цель недостижимой. А что в этом ритуале могло быть важным для Даши? В первую очередь жизнь людей, которую жрица Пантеона явно ценила очень высоко. Было бы удобно завязать на ритуал ещё и победу над Мелизье, но Лера не знала, как это можно было сделать. Нужна была информация, а ею владел только дракон.

Впрочем, он не заставил себя долго ждать. Вскоре снаружи послышался шум, и в дверь постучали. Ввалившись в клуб мимо Бердияра, открывшего ему дверь, Гратлоргарн доковылял до ближайшего столика и рухнул на диван.

— Как ты, дружище? — поинтересовался кавказец.

— Паршивенько. Я не ранен, это тебе не фугас в рожу. Но он здорово меня помял. Наше дыхание почти безвредно для нас: кислота не вредит шкуре зелёного дракона, да и огонь нам не особо страшен. Но в рукопашной он сильнее. Некромантия… Она укрепляет поднятое ею тело. Оно становится сильнее и крепче. Как там у Мартина было? То, что мертво, умереть не может?

— Но он же свалился от твоего удара? — подошла к столику Даша в сопровождении Згалики, — Я видела, ты хорошо его достал!

— Это не я, — возразил Гратлоргарн, — мой удар только отвлёк его от вас. Он пролетел мимо церкви, а демоническим тварям долго не выдержать на святой земле. Оттого ему и стало плохо. Жаль что он далеко улетел по инерции. Больше он так не ошибётся.

— Ерунда, — возразила Даша, — это был твой удар. Магия Пантеона появилась тут только вчера в обед, я это почувствовала. Когда храм освещали, магия Пантеона не работала, и земля не стала святой…

— Христос не часть Пантеона, — гневно рыкнул Гратлоргарн, но тут же успокоился, — я не верю в это. Ты сама видела, что случилось с моим мёртвым двойником. А, не важно. Надоело. Дайте мне отдохнуть, и я вернусь в свой мир. Можете пойти за мной, или остаться здесь и бежать подальше — как хотите.

— И ты просто так сдашься? — возмущённо воскликнул Бердияр, — Позволишь поганому некроманту добиться своего?

— "Поганый" — значит "язычник". Не оскорбляй Дашу. И дайте мне отдохнуть. Мне знатно намяли бока, и в человеческой форме это очень больно.

Гратлоргарн действительно выглядел неважно. Крупные синяки покрывали как минимум всё, что не было скрыто одеждой. Лицо вспухло в нескольких местах, а губы были разбиты. Переглянувшись, трое его друзей удалились, и оставили его одного.

Но для Леры такое развитие событий было неприемлемым: если Гратлоргарн уйдёт в свой мир, вместе с ним станет недоступным и его знание, а Даша, скорее всего, не станет тратить силы на массовое оживление. Надо было что-то делать, пока не поздно. К тому же, глядя на измятого и побитого парня, девушке стало действительно жаль его. Он опять получил, защищая друзей, в том числе и её. И было ещё кое-что странное. Он не залечил свои раны, ни сейчас, ни вчера. А Лера смогла залечить перерезанное горло, хоть ей и побаливала после этого голова. С этим предлогом девушка и подошла к дракону.

— Да… Грат, тебе сильно досталось.

Дракон не показал недовольства на уменьшительную форму его имени, и Лера продолжила:

— Давай я помогу. Я ведь могу раны залечивать, ты не забыл?

— Только плохо обо мне в этот момент не думай, — криво улыбнулся дракон, — Хватит мне шрамов.

Такая особенность целительной магии была для Леры неприятной новостью, но надо было действовать. Она прикоснулась руками к плечу Грата и прошептала заклинание, стараясь с благодарностью думать о том, как дракон защищал её и бился со своей мёртвой копией. Это подействовало: синяки стали быстро проходить, а опухоль на лице — спадать.

— Спасибо, — произнёс дракон, и откинулся на спинку кресла, — но, думаю, ты не только вылечить меня собиралась. Хочешь сказать мне что-то?

— Почему ты решил уйти? — Лера решила действовать прямо.

— Потому что продолжать борьбу нецелесообразно. Пока мы дрались в небе, от нашего дыхания могли погибнуть простые люди на земле. Мелизье явно имеет крепкие позиции, ресурсы, много амбулякров и чёткий план, который мы не знаем. Он будет убивать людей об меня, а мне этого не нужно.

— Ты говорил, что в вашем мире нормально убивать в бою.

— Забавно это слышать от тебя. Мне думалось, что именно убитые мною люди заставили тебя обратиться к Мелизье.

— Я просто хотела правды.

— Правды? — Гратлоргарн усмехнулся, — Вот тебе правда. Мелизье устроил спектакль на камеру с собственным драконом, а я убил восемь человек, которые в нашем понимании не воины.

— Это почему?

— Потому что они шли в армию не для того, чтобы умереть за свои идеалы или убить за них. Да, в нашем мире крайне низка смертность на поле боя. Философия элитаризма предполагает, что каждая жизнь ценна на столько, сколько пользы она приносит, и прочие права зависят именно от этого. А воины приносят народу два важнейших блага — порядок и безопасность. Поэтому смерть воина считается тяжёлой потерей. И хоть они и стремятся умереть за идеалы и готовы за них убивать, для них важно добыть победу как можно меньшей кровью, если бой идёт не за идеалы. А броня обычно зачаровывается так, чтобы сохранять воину жизнь. Исключение — случаи, когда воинам платят конкретно за убийство. Такие воины — подонки, и что сами не знают пощады, что их не щадят. Бердияр наверно рассказывал, что таких наняли убить нас. Так вот, если в бою безвозвратно гибнет десятая часть бойцов, то это невероятно кровавый бой. Такие бывают редко. А убить того, кто не готов умирать, способен только последний подонок. И я вчера скатился до этого уровня. Я не хочу продолжать это.

— Но если ты уйдёшь, Мелизье наверняка убьёт и сделает кукол из множества людей!

— Но не моими руками. И он будет не один такой. Через неделю-другую сюда попрёт куча разномастных ребят, желающих поживиться беззащитными людишками.

— И ты это допустишь?

— А при чём тут вообще я? — с раздражением буркнул дракон.

— Ты же… покровитель, нет?

— Не этих земель.

— Но ты же сам отсюда, ты же беларус!

— Да? И что этот мир дал мне? Я любил свою страну и старался для неё. В детстве я мечтал быть супергероем, который бы разгребал бытовые трудности людей. Потом мне захотелось нести в мир красоту и добро, и я стал мультипликатором. Я мечтал о чистой светлой любви, и нашёл женщину, будто сделанную изо льда, в которой увидел ту самую любовь, и женился на ней. А потом она оказалась совсем не ледяной. Начались скандалы между ней и моей мамой. Я любил их обеих и пытался мирить. Уговорами, шутками, потом угрозами, и, наконец, я окончательно озверел. Я начал поднимать на них руку, и, в конце концов, сильно ударил. Я никогда не хотел быть такой паскудой, но стал ею!

— Насколько я поняла, там была мутная история с тяжестью повреждений…

— Да мне плевать! Я совершил непростительный поступок, и государство меня наказало! Оно было даже излишне милосердно ко мне! Я был виноват, и никогда не смогу себя простить. Но знаешь, что было потом? Ещё до суда мама и жена выгнали меня на съёмную квартиру, где я какое-то время жил и работал, а потом мой босс узнал, что я под наказанием, и выпер меня. Я искал работу, но человека с условным сроком не брали нигде. Вдохновение покинуло меня, и я не смог больше делать мультфильмы, чтобы зарабатывать с ютуба. Пришлось работать по подрядам на местах, куда никто не хотел идти. Где спокойно нарушают трудовой кодекс, выходные надо вымаливать, а на вопросы про личное время отвечают, что домой надо приходить только чтобы спать.

— У нас такое есть?

— Если ты уголовник, найдётся. А я всю жизнь уважал закон, и тот удар был моим первым серьёзным правонарушением. Вот так, в раз, я стал никем. Бесполезным куском ходячего мяса. И у меня бы не было будущего, если бы я не оказался в другом мире. А там я получил всё, что мне было нужно: уважение, ответственность, достойную работу и любовь.

— Нашёл там девушку?

— Нет, любовь народа. Я работал чем-то вроде стража порядка, а заодно альфа-хищником, чтоб опасные твари не совались. Моей задачей было обеспечивать безопасность от внешних угроз и набегов. А ещё, я нашёл там ледяных существ, которые были воплощением моего идеала женщины, но для меня среди них пары пока не нашлось. А теперь скажи, какой смысл мне сражаться за мир, в котором для меня нет будущего, жертвуя жизнью в мире, который дал мне это будущее?

— Ты ведь православный.

— И это значит, что я должен защищать общество, где на верующих смотрят как на дураков? Где грех считается нормой, а из христиан многие не в Бога верят, а в церковь ходют? Ты видела много истово верующих?

Лере было нечего возразить. Она поймала себя на мысли, что действительно относится к верующим как к тёмным малообразованным людям.

— А они есть. Но отхватывают по полной как от воинствующих атеистов, так и от своих единоверцев-фанатиков, которые ходют в церковь с особым высокомерием. О, а ещё есть те, кто в поисках истины перевирает Учение и откалывается в виде сект, и ещё есть сектанты по политическим мотивам. Нет, отрекшимся не помешает увидеть, что они — не самые умные и сильные жители голубого шарика.

— А как насчёт твоих друзей?

— Пусть уходят в мир чудес. Игорь и Василий и так погибли в этой дурацкой борьбе.

— Ты считаешь Васю своим другом?

— Он спас меня, и был в нашей группе. Да, я тоже скорблю о нём, и это тоже аргумент для меня прекратить борьбу.

— Я слышала, что есть способ оживить мёртвых, даже не одного, а многих…

— И кто это сделает?

— Даша, например?

— Так, теперь я понимаю, чего ты хочешь. Да, я знаю таинство, но на мою память не было такого, чтоб его провёл служитель искусственных богов.

— Надо попробовать.

— Ну, флаг тебе в руки, попробуй уговорить Дашу, — сказал Гратлоргарн, вставая, — Я двести лет не пил газировки, и надо это исправить. Блин, и жрать хочется. Драконы едят редко, но, кажется, скоро мне придётся сожрать что-нибудь размером с барашка или идиота. Кстати, ещё одна причина убраться отсюда: в мире Чудес можно хотя бы нормально поохотиться.

Он двинулся к бару, где в своих гоблинских формах сидели Бердияр и Згалика. Болтая ногами, гоблины расположились на столе и пили какие-то коктейли из высоких стаканов.

— Бердияр, можно тебя попросить бутылочку чего-нибудь вроде колы? — спросил дракон.

— И где Даша? — поинтересовалась Лера.

Маленький человечек достал из стоящего рядом холодильника бутылку и протянул Грату.

— Даша в туалете, — ответил он, — Ты ж вроде из мозгоправов, так вот иди и вправь ей мозги. Там для тебя работа.

— А что с ней?

— Да чтоб я знал. Мы обсуждали, что теперь будем делать, а она вдруг взяла и убежала.

— А о чём вы говорили?

— О том, что без Грата хана тут всем. Слышишь, Грат? Она сначала пыталась нас убедить, что если не будет Грата, то и Мелизье не будет смысла убивать, ну я и рассказал ей, что мы видели в мёртвом городе. Тут она и психанула.

— Может, без меня, у этого урода хотя бы не будет дракона? — предположил Грат, — Когда я оценил жертвы от боя, то ушёл в невидимость и превратился в человека, и амбулякр сразу сделал то же самое, причём в воздухе. Видимо, он пребывает в той же форме, что и я. И Бердияр, может, у тебя найдётся стакан и лёд?

— Мы тоже догадались про связь, — кивнула Згалика, — но я так думаю, некромант и без дракона бед натворит.

— Так идёмте со мной, — предложил дракон и начал убеждать гоблинов в преимуществах такого решения, но Лера не стала слушать его. Уточнив, где в клубе туалет, она отправилась туда. Войдя в комнату с характерным символом на двери, она увидела за дверцей кабинки Дашины ноги и услышала тихие всхлипывания.

— Смотри, затопишь тут всё слезами, испортишь Бердияру клуб, — попыталась пошутить Лера.

— Чего тебе надо? — послышался Дашин голос.

— Да вот, пришла узнать, как ты, а заодно поговорить. Вижу, дела у тебя не очень.

— Все умирают из-за меня. А теперь Грат уходит, и мы остаёмся наедине с этим чудовищем…

Всхлипы возобновились.

— Грат ещё не ушёл, а что до умерших… Тут такое дело, он знает ритуал чтобы возвращать к жизни. Многих сразу.

— Какой ещё ритуал?

— Да вот вроде такой, который ты можешь попробовать провести. Вася погиб из-за меня, но видишь, я не реву, потому что у меня есть идея как его вернуть, и я хочу это сделать!

— А толку? Грат уйдёт, а без него мы все помрём, а потом этот лич поднимет наши трупы!

Лера хотела было предложить уйти в другой мир, но сразу поняла, что для Даши это не вариант.

— Так давай убедим его остаться! Попробуем разобраться с Мелизье, а кто погибнет — того оживим!

— А если мы не справимся? — всхлипы стали понемногу утихать.

— Тогда будет так же, как если мы не попробуем.

— Я всегда всё порчу, — заныла Даша, — Если бы не я, Грат не убил бы тех солдат, и Игорь не умер бы, и в том мире разбойник бы не сдал нас…

— А ещё всех вас бы порубили мёртвые рыцари. Я знаю эту историю. Ты ошибалась, это бывает. Но, когда от тебя зависела жизнь друзей, ты делала всё, что могла, и этого хватало. И вчера ты удержала невидимость, хотя могла сдаться, и тогда бы нас всех перебили.

— Не перебили бы. Грат бы не дал.

— Может быть. А может и нет. И мы этого никогда не узнаем, потому что ты справилась, и мы остались целы. Понимаешь, ты можешь сколько угодно корить себя за ошибки, но никто за тебя не сделает то, что нужно сделать. Сейчас ты нужна нам. Нужна мне, чтобы вернуть моего Васю, а ещё Игоря, и тех, кто… пострадает от Мелизье. Ты любишь людей, я это вижу. И это замечательно!

— И что толку, если мой любимый, который был для меня всем, откусил мне голову? Знаешь, каково это? Ты как в слоумо, и чувствуешь, как сдавливается и лопается твой череп! И как это — осознавать, что твой любимый человек… что для него ты просто кусок мяса!

— Звучит хреново, но такая девушка как ты может найти нормального парня, который будет любить тебя за твою доброту и нежность.

— Нет, не будет. Я пыталась…

— Слыхала я, как ты пыталась. В клубах только козлины и водятся. Вот что. Когда всё это закончится, мы с тобой отправимся на охоту и найдём тебе парня, который будет тебя ценить. Договорились?

— А ты убедишь Грата остаться?

— От этого зависит жизнь Васи, так что я сделаю всё, что смогу. А теперь давай вытирай слёзы, поправь косметику и дуй к нам. Будешь помогать.

Выходя из туалета, Лера думала о Дашином характере. Уж как эта девушка пыталась быть сильной и независимой вчера, а на поверку оказалась милой слабой девочкой, которую пришлось брать за руку и не давать расклеиваться. Роль сильной женщины оказалась не по ней. И да, ей нужен был парень. Любящий, мудрый и волевой. Для такого она станет настоящим сокровищем, идеальной спутницей жизни. Жаль только, что именно такие девушки обычно выбирают козлов.

Тем временем у барной стойки Гратлоргарн продолжал оживлённо убеждать гоблинов, но, увидев Леру, обернулся к ней.

— Ну, как успехи? Удалось убедить Дашу осуществить твою задумку?

— Она попробует провести ритуал, если ты останешься и поможешь победить Мелизье.

— Очевидно, твоя задумка не удалась. Это… прискорбно. Правда, прискорбно, — с этими словами Гратлоргарн отхлебнул из стакана колу, в которой плавали кубики льда. И эти кубики натолкнули Леру на мысль. Отчаянную мысль, потому что если Лера ошибётся, пути назад может не быть. Но другого выхода не было.

— Девушка, сделанная изо льда, говоришь? А если я скажу, что видела то, что тебе нужно, в нашем мире?

— То я тебе не поверю. Чутьё покровителя говорит мне о том, что ты не врёшь намеренно. Но в мире Отрекшихся ни хрена не знают о ледяных существах. По-вашему они жестокие, отстранённые и бесчувственные, а на самом деле…

— …одинокие и чистые сердцем, как дети? Остро нуждающиеся в любви и страдающие без неё? Мечтательные и не приспособленные к реальности и выживанию?

Выражение лица Гратлоргарна резко стало серьёзным и изумлённым. Он выпрямился и чуть не подскочил на стуле.

— Да, и они питаются любовью! Где ты видела такое?

— Ты знаешь её.

— Да ты… нет, ты не врёшь. Я знаю её? Кто она?

— Наталья. Из больницы…

Гратлоргарн вскочил со стула и с силой ударил по барной стойке кулаком.

— Я знал! Я чувствовал это! Чувствовал, и не позволял себе поверить! Думал, она так ведёт себя потому, что она — врач-психиатр, и работает со мной! Что это профессиональное поведение! Не позволял себе поверить! Да, я не верил, что в мире Отрекшихся может появиться такое прекрасное существо! Что ты ещё знаешь о ней, отвечай!

— Потише, я всё расскажу. У неё в семье беда. Родители спились. Она тянет одна, как может, но не справляется. У неё нет друзей, и она страдает от этого. А ещё она говорила о тебе. Твоё… человеческое тело не в её вкусе, но ты ей нравишься по-другому. Да она даже ассоциирует себя с тающим льдом. А ещё хочет, нет, мечтает посмотреть мир чудес. Ей нравятся единороги…

— Она совсем одна? Если то, о чём ты говоришь, правда, то со вчерашнего дня в ней начались изменения. Рано или поздно её тело отвергнет все вещества кроме воды, и в ней пробудится внутренний холод! И если рядом не будет никого, кто смог бы кормить её чувствами, она уснёт, и её внутренний холод — тоже. А если это произойдёт в тепле, она растает! Нет уж, ну нет! Я не допущу этого! Где она?

— Да чего ты так разошёлся-то?

— Понимаешь, Лера, духи льда из мира Чудес не любят драконов. Часть из нас несут в себе огонь, а часть гибнут от холода. К последним относился и я. Но мне удалось разжечь в себе особое пламя, оно называется "внутреннее пламя короля". Я добивался этого, чтобы стать возможной парой для духов льда, и был первым из драконов, кто это сумел. Это пламя согревает тех, кому нужно согреться, выжигает врагов, но не наносит вреда тем, кому его хозяин не хочет вредить, и поэтому ледяные духи не будут таять от его тепла. Обрести его было не просто. Но если раньше ледяные духи боялись случайно убить меня, то теперь они боятся, что я убью их, не веря, что дракон способен овладеть королевским пламенем. И для меня был единственный шанс обрести идеальное существо в качестве пары — найти таковое, не скованное предрассудками мира чудес. А Наталья была очень добра ко мне, хоть я и думал, что она просто делает свою работу.

— Дело было не в работе, — заметила Лера.

— Если она начнёт превращаться в дух льда — дело было однозначно не в работе. В природе этих существ — забота о других. Они поддерживают, вдохновляют и приносят радость, вызывая таким образом любовь к себе, и питаются этой любовью. Их естество — вечность и чистота. Они — дети, которые никогда не повзрослеют. И их избранник обязан поддерживать в них эту чистоту. Это — идеальный симбиоз, особенно для монстра-хранителя, но, увы, не для дракона. А я жажду этого больше всего!

Тем временем из туалета показалась Даша и, приблизившись, прислушалась к разговору.

— Прости, Грат, но, боюсь, не станет она ледяной. Потому что Мелизье убьёт её вместе с остальными, когда ты вернёшься в свой мир.

— Он её не убьёт, потому что я убью его первым. Да, то, что мертво, умереть не может, но я вопру его в исключения! Я изничтожу его и его филактерий! Ради мечты, ради ледяного совершенства!

Лера снова увидела тот страшный взгляд, которым Гратлоргарн смотрел на неё в первую встречу, но лёгкий испуг угас, только зародившись на задворках её сознания. Именно для таких случаев и для врагов, подобных Мелизье, такой взгляд и был необходим.

— Вы о чём? — поинтересовалась Даша.

— О том, что я готов остаться. Печенье хочет любви, как и остальные. Но работать будем по моим правилам. Никакой демократии: я квалифицированнее вас в вопросах борьбы с мертвецами. Если у кого-то есть что возразить, или кто хочет отказаться, делайте это сейчас.

Судя по лицам остальных, они тоже были рады такому решению дракона. Лера осталась очень довольной: ей удалось сделать именно то, что было необходимо для спасения любимого. Но это было только начало.

— Каковы будут приказы, командир? — спросила она.

— Пополнить ряды. Даша, я понимаю, тебе будет непросто, нонам нужен Иван.

— Что? — произнесла Даша, глядя на дракона наполняющимися страхом глазами.

— В утренних новостях о нём не говорили, поэтому я думаю, что он не представляет угрозы. Но он прошёл подготовку как мы, и может быть полезен, даже не как каменный циклоп.

Даша поникла, но промолчала. Заметив это, Лера подошла и приобняла её за плечи. Если в отряде не будет единства, вся операция провалится, и Вася останется мёртвым. Девушка не могла это допустить.

— Так надо, — прошептала она, — Грат — крутой дракон, он тебя в обиду не даст.

— Я боюсь его, — возразила ей Даша, — он же меня…

— Без него Мелизье нас убьёт. Ты сильная, ты сможешь это перетерпеть.

— Дальше, — продолжал Гратлоргарн, — нужно будет достучаться до Людмилы. Нам пригодятся её острый ум, целеустремлённость и магия. Даше надо будет беречь силы для таинства Великой Жизни, которое мы проведём сразу, как всё закончится. Это важно для Леры. Но и работать с Людмилой придётся ей, как психиатру. Когда мы будем в сборе, нам предстоит разгадать план Мелизье, чтобы знать, что делать дальше. А сейчас — подготовка. За сегодня надо всё это сделать. Как все будем готовы — выезжаем к Ивану.