Диагноз Дракона (СИ)

Глава четвёртая, об играх и сильных мужчинах

Вдруг внезапное ощущение опасности оторвало девушку от тяжёлых размышлений и дыхательной гимнастики. В вечернем воздухе её ноздри уловили какой-то непонятный запах спирта и тухлятины. Прямо перед ней, в сорока метрах, стоял худощавый, высокий мужчина в длинном чёрном пальто, с длинными тёмно-серыми волосами, струящимися на плечи и грудь из-под чёрной ковбойской шляпы. Мужчина смотрел в упор прямо на неё, прямо ей в глаза, и уголками рта улыбался. На стоянке, где раньше разгружали мебель, теперь был припаркован чёрный BMW, рядом с которым стоял огромный, метра два ростом, мощный человек в чёрном деловом костюме, и тоже в упор смотрел на Леру. А с другой стороны к ней направлялся высокий плотный мужчина в военной форме, на ремне которого виднелась кобура.

Лера ощутила так часто накатывавшее на неё в последнее время чувство страха. Льдинка вновь обдала холодом изнутри её грудь. Однако на этот раз неприятное чувство, зародившись на тех задворках сознания, куда девушка отправила его при последней встрече с Александром, не смогло вырваться оттуда. Напротив, волна адреналина обдала её разум, сделав его чистым как стекло и быстрым как молния. Лера ни разу в жизни не чувствовала такого, и ей даже понравилось. Однако сейчас необходимо было что-то предпринять.

Вокруг были люди, значит, до стрельбы наверняка не дойдёт, а если и дойдёт, то смертельный выстрел маловероятен. Люди вызовут скорую, и её спасут. С другой стороны, все неприятели находятся достаточно далеко, и если попытаться броситься за дом, есть шанс как минимум выиграть время, а потом позвать на помощь. Кто-нибудь наверняка не заметит пистолет и попытается помочь, а может и милицию позовут. В общем, из ловушки был выход, и им надо было немедленно пользоваться.

Удивляясь своему хладнокровию, Лера бросилась в сторону, но ей вдруг сильно захотелось отдохнуть и подождать. А потом что-то произошло. Всё как будто дёрнулось. Картинка вокруг, звук, люди — всё чуть-чуть изменилось, оборвалось, как плохо смонтированный фокус в старых фильмах. И Лера влетела в объятия великана в костюме, который мгновение назад стоял рядом с машиной. Девушка попятилась, но спина её упёрлась в чью-то грудь. А справа от неё послышался мягкий, тихий, но вкрадчивый голос:

— Ох, куда же вы бежите? Мы даже ещё не знакомы, а вы так спешите скрыться, будто мертвеца увидели…

Великан схватил девушку за плечи. Пальцы сжались, причиняя боль. Лера подняла глаза на лицо схватившего её. Бледное, грубое, блестящее от жира, с бледно-серыми глазами, и не выражающее ни единой эмоции. Он был как машина, а руки-тиски были твёрдыми и холодными, как будто металлическими.

— Синьор Казанцев, препроводите эту прелестную незнакомку в нашу карету.

Лера попыталась закричать, но струя воздуха вырвалась из её горла, не издав ни звука, как будто на месте голосовых связок была гладкая и толстая трубка. Руки обвисли, а ноги подкосились. Впрочем, девушка не упала, повиснув в руках громилы. Это было больно, но гиганта, похоже, не интересовало ничего, кроме команды, данной ему. Он двинулся к машине, подметая землю ногами девушки, бесцеремонно закинул её на заднее сидение и закрыл дверь, после чего сам сел за руль. Военный сел рядом с ним, а справа к Лере подсел человек в шляпе. Развалился на сидении и приобнял студентку левой рукой за плечи. Мерзкий запах наполнял салон автомобиля, от чего хотелось не дышать.

— Трогайте, синьор Казанцев, — пропел мужчина в шляпе, запрокидывая голову, — Господин генерал, вы же не возражаете, если мы тут на заднем сидении немного пошалим?

Ответа не последовало. Ни громила, ни военный даже не обернулись. Машина тронулась, и Лера ощутила полную беспомощность. Страх усилился. Девушка по-прежнему контролировала свой разум, но тело её не слушалось, будто принадлежало не ей или было мертво. Она вдруг почувствовала себя куклой, которой сейчас будут играться. Оставалось надеяться только на то, что игра не будет жестокой. Впрочем, голос возвращался. Девушка издала сдавленный тихий вскрик, услышав который, человек в шляпе, сползшей ему на лицо, сладко усмехнулся.

— Рад, что к нашей незнакомке вернулась речь. Теперь мы сможем познакомиться с ней, и не знаю, как вас, синьоры, а меня это безмерно радует.

— Руку убери, извращенец! — выдавила из себя Лера, пытаясь хотя бы толкнуть наглеца плечом. Но всё, что было у неё ниже шеи, ей не подчинялось, да и шея почти не гнулась.

— Ай, как некрасиво! — пропел человек, снимая шляпу и вешая на сиденье перед ним, — Как можно так грубо и вульгарно обращаться к благородным синьорам, тем более, если они могут вас убить, и это было бы самым правильным решением.

Лера сглотнула слюну. Угроза была вполне реальной, и чуть что эти люди так и поступят, девушка чувствовала это.

— К тому же мы с прекрасной незнакомкой не переходили на "ты". Я бы предпочёл называть её на "вы" и жду от неё того же. Это — знак моего уважения и чистейших, добрых, искренних намерений. Вы ведь цените искренность, моя госпожа?

— Чего вы от меня хотите? — крепнущим понемногу голосом спросила Лера.

— Для начала ваше имя, сударыня.

— А если я не хочу его называть?

— Тогда, к моему вящему сожалению, вы умрёте. Понимаете ли, я стремлюсь наладить с вами диалог. Это очень важно для меня, и не менее важно для вас, ибо в случае неудачи вы умрёте от моих рук, а мне останется лишь ваше холодное тело для утех, чего будет категорически не достаточно и не сможет утолить печаль старого мастера… то есть меня. Но я терпелив, милосерден и дружелюбен, посему спрошу ещё раз: Ваше имя?

На последних словах тон из беззаботного певучего вдруг сменился на жестокий и холодный, а пальцы левой руки похитителя сжались на плече в том месте, которое недавно до синяков сдавливал громила. Лера почувствовала тупую боль. Надо было подчиняться. Не было сомнений в том, что этот человек убьёт её, и не сильно расстроится.

— Валерия…

— Чудесное имя! Меня леди Валерия может называть Мастером.

— Это… не имя? — Лера рискнула возразить, чтобы понять правила игры.

— Разве? А меня так зовут! В честь великого героя, сложившего прекрасную повесть во имя возлюбленной леди Маргариты… или в той книжонке было как-то не так… Не важно. Неважно ведь, а, синьор Казанцев?

Водитель как будто не услышал.

— Отвечай! стальным тоном приказал Мастер.

— Не важно, — произнёс себе под нос громила.

— Вот видите? Не важно! Но я несказанно рад познакомиться с вами, госпожа Валерия! — свободной правой рукой похититель взял Лерину руку и поцеловал. Губы были холодными, мокрыми и мягкими, как тело моллюска.

Лера с трудом повернула голову и покосилась на Мастера. Это был красивый, элегантный мужчина лет сорока, с тонкими мягкими чертами лица, большими, бледно-серыми, как у громилы, глазами, тонкой кожей и выбритыми в стрельчатую форму бровями. Он покосился на неё.

— Коль скоро мы познакомились, можем поговорить и о том деле, которое свело нас вместе. Что заставило вас посетить безутешную вдову и её любящую свекровь?

— Я не… — начала, было, Лера, но осеклась. Отрицать то, что этот человек наверняка знал, было бесполезно, — У меня были дела к… Афинской.

— Замечательно! А знаете, ведь у меня тоже есть некоторые дела к этому семейству. А точнее к молодому синьору Александру, так ведь его имя?

— Тогда вы знаете, он умер два года назад.

— Правда? Вот какая досада! А я вот думал, что он пребывает, — голос вдруг снова стал стальным, — в доме для душевнобольных.

— Да, я тоже так думала… но результаты эксгумации показали, что в гробу был он.

— Ах да, — снова запел Мастер, — Эксгумация! Такое интересное мероприятие, и познавательное… А как поживает… скажем… госпожа Астапова?

— Вы следили за мной!

— Нет, я просто догадлив. И пожалуйста, давайте не будем играть в покер… Или в дурака. Коль скоро мы с вами так мило беседуем, я прошу вас быть искренней со мной. Взамен я попробую не причинять вам вреда, и даже отвечу на ваши вопросы. Правда, давайте, спросите меня что-нибудь! Я отвечу! Ну? Ну?

Лере было страшно, но этот страх не шёл ни в какое сравнение с тем, что она испытывала из-за Александра Афинского и научилась преодолевать. Страшно было от беспомощности, потому что она едет в машине с незнакомыми вооружёнными людьми, а её тело не слушается. Наверное, её чем-то обкололи, хоть укола она и не почувствовала. Но пока её не убивают, и если убьют, то она ничего не сможет с этим сделать. Надо слушаться. А если они хотят, чтобы она задала вопросы — что ж, она будет их задавать и пытаться следить за эмоциями похитителей, чтобы вовремя остановиться, если вопрос будет не тот.

— А вы… вы, Мастер, можете рассказать мне об Александре?

— О нём? Не могу.

Ни злобы, ни раздражения Лера не почувствовала, и поэтому попробовала ещё раз.

— Пожалуйста, господин Мастер! Кто он, чего хочет, и что вас связывает с ним?

— Нет, не могу… а, чтоб меня, я пообещал ответить. Ладно. Он работает… в силовых структурах. Да, это можно так назвать. Он там большая шишка, хе-хе. Скажем так, он слуга тоталитарного режима, который создали глупые люди, и который давит ни в чём не повинных интеллигентов, вроде вашего покорного слуги. Он — тиран и злодей, я же доблестный повстанец и борец с кровавым режимом. Я поборник науки и познания, освободитель от всех оков и союзник угнетённых, так-то!

— Звучит прекрасно, господин Мастер! А как называется этот режим?

— У него много имён и о нём много представлений, но мы, поборники правды, называем его Пантеон. Однако я на ваш вопрос ответил, и теперь моя очередь! Что бы такое спросить? Может, о вашей родословной? О месте рождения, или текущих романах… нет, всё не то. Всё не то!.. А, вот, придумал! Чего Гратлоргарн от вас хочет?

Лера чувствовала, что этот человек забавляется с ней, и, чтобы он не вздумал ради забавы её убить, ей надо было самой оставаться забавной. Он придумал игру, и они в неё играют. Если она будет действовать по правилам, он не тронет её, как минимум пока игра не закончится. А значит, его иногда можно ловить на неловкостях, чтобы поддерживать его интерес. Но неизвестно, что он знает, и поэтому врать слишком опасно.

— Увы, ничего такого, что я бы знала, — ответила она, — теперь моя очередь, господин Мастер?

— Нет, я ответил на три вопроса. Значит, вы должны мне ещё два!

— На три? На какие же?

— Я назвал покровителя Грат… Александра, рассказал то, что знаю о нём, и ответил, что не могу рассказать о нём. Три ответа на три вопроса, миледи.

— Но господин Мастер, вы сначала сказали, что не можете о нём рассказать, а потом рассказали. Если ваш отказ был ответом на мой вопрос, то, выходит, вы солгали…

На лице похитителя на миг отразилось гневное возмущение, однако оно немедленно сменилось удивлением, а потом выражением истинного наслаждения.

— Туше! — воскликнул он, — Вы правы! Если засчитать первый ответ, то он будет ложью, а мы ведь не хотим лгать, верно? Хорошо, значит с меня ещё только один вопрос, потом ваша очередь…

Машина остановилась.

— А вот мы и приехали! О, прекрасная леди, позвольте проводить вас в мои покои!

Мастер вылез из машины и вытащил за собой Леру. Девушка приготовилась упасть на ватных ногах, однако тело внезапно послушалось, позволив идти. Из машины тем временем вышли громила и военный. Обступив девушку слева и сзади, они отсекли возможность бегства, а Мастер обнял её за талию и повёл в сторону красивого двухэтажного особняка за высоким витым забором. Лера знала это место. Это был район для богатых по улице Пионерской, в северо-западной части города, состоящий из таких же особняков, каждый из которых отличался неповторимым дизайном и оформлением участка. "Минская рублёвка", так некоторые называли его, но большинство минчан и не обращали внимания на это место.

Как только похитители подвели Леру к большим двустворчатым воротам, те открылись, и навстречу вышел атлетичный мужчина среднего роста, лет тридцати пяти, в белой рубашке с галстуком и в серебристых брюках. В рассеянном свете зашедшего солнца блеснули золотом часы на его руке. "Хозяин дома", — подумалось Лере, однако мужчина, не говоря ни слова, двинулся к машине. Леру провели через небольшой двор, и, подходя к двери, она обернулась. "Хозяин дома" загонял машину в гараж, будто прислуга.

Мастер открыл дверь, и в лицо девушки ударил едкий до осязаемости запах спирта и тухлятины. Она едва сдержала мощный рвотный позыв, но её похитители, как будто, не заметили этого мерзкого смрада и втащили пленницу внутрь. Пока Лера адаптировалась к запаху, с неё стянули пальто и затащили по лестнице на второй этаж. Она успела заметить только каменный пол и несколько чёрно-белых абстракций на стенах. Потом был дверной проём, стул и столешница, и сильное головокружение при каждом вдохе. И вдруг запах пропал. И не только смрад, а вообще любые запахи. Даже запах Лериных волос исчез, как будто девушка полностью лишилась обоняния.

Она огляделась вокруг. Перед ней был большой стеклянный стол с четырьмя стульями вокруг него. Металлическая основа стояла на полу из блестящего тёмного паркета. Стены гостиной, где оказалась Лера, были покрыты матовой белой краской с изящным узором шоколадного цвета вокруг больших окон, двух слева и одного напротив девушки. Тяжёлые шоколадные шторы с золотой вышивкой были стянуты золотыми шнурами, и тусклый ярко-малиновый свет заката заливал комнату. По обе стороны от каждого окна были держатели для цветочных горшков, однако цветов в них не было. Вдоль правой стены стояли несколько сервантов шоколадного цвета с узорами из позолоты, за стеклянными дверцами которых можно было заметить хрустальную посуду, изящные статуэтки и бутылки дорогого вина. Дверь из тёмного дерева, подходящего по цвету к шторам и сервантам, была позади, но её преграждал громила.

Мастер был уже без пальто. Его чёрная ковбойская шляпа висела на держателе для горшков, сам же он был одет в шёлковое серебристое кимоно и синие спортивные штаны с лампасами, вправленные в остроносые ботфорты. Всё это выглядело глупо и смешно. Нет, это был точно не его дом. Такая безвкусная одежда смотрелась в этой гостиной как зуб в носу, причём зуб с кариесом. И, тем не менее, этот человек вёл себя как хозяин. Достал из серванта бутылку вина и два бокала, наполнил оба и поставил один перед Лерой.

— Не отведаете ли этого чудесного напитка? Или не чудесного, я не пробовал. Тем интереснее будет дегустация. Но мы отвлеклись от нашей беседы. На чём мы остановились? Синьор Казанцев, не напомните? Живо!

— У вас есть ещё один вопрос, — пробубнил громила.

— Ах, точно! Итак, леди Валерия, что вам известно о том душевнобольном, который называет себя Александром?

Тем временем Лера изо всех сил старалась взять себя в руки и снова настроиться на игру. Важно было поймать ту же волну настроения Мастера, тем более что руки громилы были в опасной близости от горла студентки. Собрав волю в кулак, девушка улыбнулась.

— Не так много, как хотелось бы. Я студентка, и пишу курсовую работу о нём. Мой преподаватель полагает, что у него шизофрения, но обследования этого пока не подтвердили. Я точно смогу судить о его состоянии, только когда всё закончу. Там немного осталось.

На самом деле осталось только проверить долговременную память с помощью той же методики с рисунками, и, по сути, это была формальность. Но Лера решила, что лучше об этом не говорить.

— Продолжайте, — велел мастер, пригубив вина, — Меня интересует буквально всё: его настроение, состояние, его… силы.

— Простите, но я действительно не знаю, что вам ещё сказать о нём. Когда я его видела, настроение у него было переменчивое, то спокойное, то вспышки какой-то ярости…

— Замечательно, продолжайте!

— Силы… не знаю, я вроде не заметила никаких сил. И не очень понимаю, какие силы вы имеете в виду.

— Я имею в виду его странное влияние на окружающих. Неестественный страх, притягательность или душевные излияния…

— Что-то такое вроде было. Да, он довольно страшный человек.

Мастер слегка скривился. Он явно надеялся на большую информативность, но, кажется, для него было важно и услышанное.

— Что ж, замечательно. Теперь ваша очередь спрашивать. Но, с вашего позволения, я буду настаивать на одном вопросе.

— Откуда вы знаете обо мне?

Мастер явно был недоволен, но, всё же, ответил:

— Анна Афинская связалась со мной и сообщила, что пришла некая милейшая черноволосая особа и расспрашивает её свекровь по интересующему меня вопросу. А теперь моя очередь. Вы связывались с кем-то ещё из друзей и знакомых Грат… Александра?

— Только с Людмилой Астаповой, но я ничего от неё не добилась: она не впустила меня. А почему вы предположили, что я связывалась с ней, раз не знали ничего обо мне?

— Как я и сказал, я просто догадался. Раз вы сталкивались с Александром, он, скорее всего, дал координаты своих… агентов, чтобы вы с ними связались. Я решил, что вы предпочли бы работать с женщиной. Теперь мой вопрос. Вы верите Александру?

— Я не знаю, чему верить. И я говорила, что тот больной, скорее всего, не он, потому что…

— Так, игры закончились, — в голосе Мастера опять зазвучали стальные нотки, но на этот раз ощущался ещё и некий садизм, — Ты прекрасно знаешь, что в лечебнице сидит Гратлоргарн, то есть Александр. Ты говорила о нём как об Александре, отвечала на вопросы об Александре… Да, иногда ты играла в дурочку и выкручивалась, но ты точно знаешь, о ком мы с тобой говорим.

— Но господин Мас…

— Молчать! Я узнал о тебе и от тебя всё что хотел, и ты показала себя невероятно… плохой девчонкой, как сказал бы Эрций Алурио.

И это человек в нелепой одежде вдруг показался ей очень привлекательным. Изящный, с приятными тонкими чертами лица… Лера хотела было как-то подмазаться к нему, но вдруг её рука сама потянулась к бокалу с вином.

— Да, я плохая девчонка, — произнесла она и сделала большой глоток.

— Ты посмела юлить в беседе со мной, твоим добрым Мастером, — пропел похититель, — Хитрить, выуживать ненужные тебе знания, и утаивать свои! тебя надо за это наказать!

— Да, я плохо себя вела. Как мой Мастер пожелает наказать меня?

Мир перед Лериными глазами поплыл. Всё вокруг кружилось и таяло. Утонувшая в темноте наступившей ночи комната вдруг наполнилась каким-то розовым сиянием и неуловимым ароматом. Мебель утратила свои формы и начала обволакивать девушку, становясь мягкой и нежной. И в центре всего этого стоял он, её единственный, её любимый, добрый милосердный Мастер. Он был прекрасен и всеобъемлющ. Он был повсюду вокруг, и в самой Лере, в её сердце и разуме. Льдинка в груди растаяла, уступив место нежному тёплому дыханию.

— Я пожелаю станцевать с тобой, — зазвучал в её ушах волшебный, самый прекрасный в мире голос, — вот какое тебя ждёт наказание.

— Мой Мастер так милосерден, — Лера допила вино и поднялась со стула, — Я заслуживаю жесточайшей кары, а он дарует мне величайшую награду, какую я могу вообразить!

Она двинулась к нему, а он навстречу. Его холодные руки легли на её талию, а её руки — на его плечи. Его белёсые глаза смотрели прямо на неё, и она тонула в этом взгляде. Лера и Мастер стали покачиваться под синим ночным светом, льющимся из окна, в тишине и темноте. Музыки не было, но она играла в сердце девушки.

— Так уж это и величайшая награда? — игриво полюбопытствовал Мастер.

— Величайшая! — со стоном выдохнула Лера.

— А если так? — Он впился своими холодными склизкими губами в её губы. Его тонкий, длинный, холодный язык скользнул ей в рот, неся с собой вкус гнильцы. Импульс дрожи прошёл по её телу. Ноги подкосились от сказочного, ни с чем не сравнимого наслаждения. Она пошатнулась и въехала задом в стеклянный стол. Мастер налёг на неё, стол поехал, и раздался звон бьющегося стекла. Что-то потекло по полу. Девушку колотило. В этот момент для неё не было ничего, кроме холодного языка у неё во рту. Прошла будто вечность перед тем, как Мастер оторвался от неё.

— Вот твоё наказание, — зашипел он ей в ухо, пока она обмякшим языком лизала его шею, — но не спеши расслабляться. Слушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты всё помнила, когда тебя отпустит. Теперь ты работаешь на меня. Ты закончишь своё расследование. Ты узнаешь о Гратлоргарне всё и доложишь мне. Будешь докладывать каждый раз, когда что-то узнаешь о нём, или о его друзьях. Ты заставишь его себе доверять, а потом сделаешь с ним то, что я скажу. И не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость. Обратишься в милицию — я тебя убью. В прессу — убью. Напишешь в этом вашем… интернете — убью. А попробуешь схитрить — я заставлю тебя сделать с собой такое, что после этого ты сама себя убьёшь. Ты всё поняла?

— Да, мой Мастер, мой любимый, дорогой, милосердный Мастер!

Он ощупал её карманы, достал смартфон и медленно, явно с непривычки набрал номер. В соседней комнате заиграла мелодия из слабого динамика.

— По этому номеру будешь связываться со мной. И не вздумай избавиться от этой твоей штуки: найду и выпотрошу, а потом убью… Эх, сделать бы из тебя куклу, да он почует. Какая жалость, что в живом виде ты эффективнее. Казанцев, вышвырни это отсюда!

Лера почувствовала, как её поднимают за руки. Было больно, но чувство, разливающееся сладким теплом внутри, вытесняло всё остальное. Её спустили по лестнице, вынесли из дома и вышвырнули на асфальт улицы вместе с её пальто, а потом захлопнули ворота. Она, качаясь, встала, сгребла вещи в охапку, и побрела в ночь.

Она не знала, куда идёт, но ей это было не важно. Она теперь работала на Мастера, и он поцеловал её! Он ей всё простил, и дал шанс выразить свою любовь в служении ему! И он поцеловал её! Эх, как жаль, что он остановился, и они не…

И тут её отпустило. Внезапное осознание накрыло девушку. Резко, как будто в совершенно тёмной комнате включили мощный прожектор.

Волна мыслей накатила на неё, и разум начал метаться от одного осознания к другому, сливаясь во всепоглощающее чувство отвращения. Живот скрутило. Она упала на колени, и омерзение от того человека, который назвал себя Мастером, выплеснулось наружу приступом обильной рвоты. Во рту всё ещё чувствовался вкус гнильцы, но это было не самым мерзким. Что он с ней сделал? Чем опоил? Чувство опороченности нахлынуло на Леру. Он изнасиловал её. Нет, хуже! Он надругался над самым важным в ней. Не над телом. Он изнасиловал её душу! Засунул прямо в неё свой похожий на слизня язык…

Леру опять скрутило. Рвота прекратилась, уступив место рыданию. Девушка чувствовала себя ничтожно маленькой и с ног до головы грязной. Ей казалось, будто она вся состоит из грязи, а весь мир смотрит на неё сверху, как брезгливый и чистоплотный человек смотрит на пробегающего по полу таракана. Смотрит и заносит ногу, чтобы раздавить. А потом помыть тапочки…

— С вами всё в порядке? — услышала Лера чей-то голос.

Она подняла голову. Над ней склонился пожилой мужчина, седой, в скромной чёрной куртке.

— Девушка, что с вами случилось? Может вызвать скорую?

— Нет, нет, не надо, — выдавила из себя Лера, борясь со слезами.

— С вами явно не хорошо. Давайте я вызову скорую…

— Не надо. Пожалуйста, не трогайте меня. Со мной всё в порядке.

— Ну, явно же нет. Девушка, на вас лица нет! Как вам помочь?

— Нет, спасибо, мне не нужна… Только скажите, где тут транспорт.

— Вон там автобусная остановка, но вам точно транспорт надо? Вы, кажется, в очень плохом состоянии. Вам плохо? Или вас обидел кто?

— Пожалуйста, вы очень добры, но не надо. Простите, но мне сейчас никто не поможет… кроме меня.

Лера окончательно справилась со слезами и поднялась. Ноги подкашивались. Она посмотрела в ту сторону, куда указывал пожилой мужчина. Спросив у него, как добраться до метро, она, качаясь, двинулась по улице, чувствуя затылком беспокойный взгляд. Но ей и в правду было не хорошо. Её мутило, как от отравления. Глаза и голова болели от слёз. А до сердца уже добирались холодные щупальца страха. О да, тут было чего бояться. Угрозы человека, назвавшего себя Мастером, были точно не пустой болтовнёй, но сам он пугал ещё сильнее. На протяжении всей поездки до дома Лере казалось, будто что-то за ней следит. Ощущение не покидало её даже тогда, когда кроме неё в автобусе была только женщина с ребёнком. Но в салоне автобуса было светло, и в метро тоже. А впереди предстоял путь домой через старый заброшенный сад.

Лера проходила по этой дороге несчётное количество раз, и знала каждое из старых деревьев, росших здесь. Осенью она часто видела, как бабушки собирают фрукты, растущие на них, и даже убеждала этого не делать. В этих старых яблонях не было совершенно ничего необычного. Наверняка через несколько лет их вырежут, и построят на этом месте дом.

Ах, как бы Лере хотелось, чтобы это уже произошло. Она шла знакомой дорогой, но впервые её воображение наполнило каждую тень в этом саду чем-то неведомым и страшным. Ощущение того, будто тысячи голодных и злобных глаз следят за ней, не покидало девушку. Страшные лапы и уродливые морды чудились ей в каждом необычном изгибе ветвей. Она помнила, как эти же ветви выглядят днём, но сейчас это были не деревья, а нечто чудовищное, затаившееся перед прыжком.

Лере вспомнилась сцена из диснеевской "Белоснежки", когда напуганной принцессе тоже чудились ужасы в тёмном лесу, и от этого стало ещё страшнее: к воображаемому бестиарию добавились новые чудовища. Торчащие ветви теперь окончательно оформились в ужасные руки из мультфильма. И вдруг одна из них зацепила волосы девушки. Да, Лера постоянно цеплялась за эту ветку, возвращаясь домой. А теперь ей казалось, что это ожившее дерево пытается схватить её. Она вскрикнула и бегом бросилась к дому. Споткнулась о бордюр и чуть не растянулась на тротуаре, но, не сбавила скорости и, одолев пару метров на четвереньках, понеслась дальше. Казалось, что-то бежит прямо за её спиной и вот-вот лизнёт её длинным скользким языком, а потом сожрёт, да не просто сожрёт, а поглотит в каком-то жутком метафизическом смысле. Но подъезд уже был в одном броске. Вот-вот она окажется у себя дома… А если её и там кто-то поджидает?

И вдруг чёрная тень отделилась от скамейки и схватила её. Самая настоящая, осязаемая. Лера закричала и забилась в сильных лапах, держащих её, но внезапно поняла, что слышит знакомый голос:

— Лера, Лера, ты чего? Это ж я! Да тише ты! Что случилось? Что происходит?

Это был голос Васи. Да, это был он, высокий и сильный. После пережитого шока его появление как будто отрезало злу путь к Лере. В детстве, когда ей было страшно, она закутывалась в одеяло, и воображаемые страшилища как будто не могли преодолеть эту волшебную преграду из ткани и ваты. И вот теперь Вася был таким защитным одеялом. Девушка на секунду тупо уставилась в его лицо, а потом стиснула его в объятиях, уткнувшись носом в его плечо, и заплакала. Вася ответил на объятия и прижал её к себе. Несколько минут они так и стояли, пока Лера не успокоилась.

— Что это с тобой? — спросил парень, глядя ей в лицо полными тревоги глазами, — Ты что, реально связалась с какими-то отморозками?

— Вась, ты не представляешь, как я рада, что ты приехал! — глухим от рыданий голосом произнесла Лера, — Я по правде не знаю, во что вляпалась. Пойдём ко мне, я тебе всё расскажу… только не целуй меня, мне нужно сначала как следует прополоскать рот.

Они сидели за кухонным столом в темноте. Он слушал её историю терпеливо и вдумчиво, иногда уточняя детали. Лере было не до чтения его мимики, однако она чувствовала его беспокойство и сопереживание. После окончания истории он некоторое время сидел молча.

— Думаешь, этот урод действительно может что-то с тобой сделать? — наконец произнёс он.

— Не знаю. Но он явно богат, имеет какие-то связи и… он какой-то жуткий сам по себе. Неестественный. Я не знаю, что можно от него ждать, и что он от меня хочет.

— Ну, походу, ничего хорошего. Лера, одно дело писать курсовую про психа, а другое дело следить за ним и докладывать другому психу. Хочешь моё мнение?

— Да, конечно…

— Надо валить пока не поздно. Не важно, есть у него реально какая-то власть, или он просто отбитый богатей, в любом случае он может причинить тебе вред. Поехали со мной в Брест. Поживёшь у меня, а там видно будет…

— А с учёбой как быть?

— Тебя грозятся убить. Какая учёба? Ну, отчислишься, ну через год восстановишься. А если он сделает с тобой что-нибудь, тогда будет точно не до учёбы.

Теперь задумалась Лера. Первая её мысль действительно была об учёбе. В её понимании главным делом на этом этапе жизни было отучиться, и рисковать, отчисляясь и восстанавливаясь, было недопустимо. Впрочем, Лера легко перешагнула через этот стереотип, вспомнив вкус гнильцы на склизком языке. Она уже готова была согласиться, когда ей вспомнился Александр с его историей, его мать, жена, да и его гипотетический труп.

— Я не могу всё это так оставить, — промолвила она.

— Чего?

— Вась, тут творится что-то неправильное, и я в этом по уши. Это всё — реальная живая тайна, понимаешь? И эта тайна пропитана дикой несправедливостью. Я физически ощущаю её, и если я пройду мимо, то до конца своих дней буду чувствовать себя ничтожеством.

Вася оторопело выпучился на свою возлюбленную, а та продолжила.

— Ты знаешь, как я отношусь к справедливости и головоломкам, и как мало этого в нашей обыденной жизни. Я не замечала этого всю жизнь, но теперь понимаю. Я всегда страдала от нехватки тайн, и считала себя человеком, который, столкнувшись с препятствием, преодолеет его, а не отступится из-за малейших трудностей.

— Хороши малейшие трудности, — буркнул Вася.

— И тем не менее. Пойми, я должна распутать это дело. Тем более что значительный путь уже пройден, да ещё от меня и требуют именно этого.

— И тебе не страшно?

— До ужаса, но, кажется, я уже перебоялась за последнее время.

— Лера, ну ты же не глупая. Ну, раскроешь ты тайну — и что будешь с ней делать? А если тебя убьют или покалечат по ходу? Ты готова рискнуть здоровьем ради секретов каких-то сумасшедших?

— Считай меня хоть саму сумасшедшей, но я вижу перед собой выбор: или идти до конца, что бы меня ни ждало, или предать всё, что есть во мне, и остаться пустым местом. Как бы ты поступил в такой ситуации?

Вася покачал головой. Его руки потянулись через стол и накрыли Лерины ладони.

— Не представляю. Если бы для меня оно было так важно — не представляю. Но одно я знаю точно: я люблю тебя. Если ты решишь лезть в это и дальше, я с тобой. Будешь рисковать нами обоими?

Лера стиснула зубы. Мысль о том, что Васе могут навредить из-за неё, действительно поколебала её уверенность.

— Это жестоко, — сказала она.

— Да. Но я хочу уберечь тебя от беды. И если ты полезешь в неё, я буду оберегать тебя. Так что поступай как знаешь.

— Ты понимаешь, что такое для меня справедливость.

— И за это я тебя и люблю. В том числе. Блин, не думал, что именно эта черта втянет тебя в…

— Я не буду бежать. Тем более, если он захочет, то найдёт меня и в Бресте, и тогда нам обоим конец.

— Твоя правда. Но давай, по крайней мере, действовать осторожно и с умом.

— Так и будет. А кстати, ты же обещал приехать завтра.

— Нет, я писал, что сегодня. А ты меня и не встретила.

— Ну как же? — Лера достала смартфон, — Вот сообщение, "С каким это маньяком…" — она покраснела.

— Всё правильно, я писал позавчера ночью.

Девушка присмотрелась к дате и криво улыбнулась. Да, ответ пришёл через час после её первого сообщения о маньяке. Глубокой ночью.

— А ещё хочешь сумасшедших драконов на чистую воду выводить, — улыбнулся Вася в ответ, — Я тебя час на вокзале ждал. Названивал, а ты трубку не брала. А потом я ещё фиг знает сколько стоял у подъезда. А ты тем временем с олигархами целовалась под винишко.

— Плохая шутка.

— Пожалуй что. Но я не хочу, чтобы ты впредь пила спиртное наедине с другими мужиками. Я не осуждаю тебя за поцелуй, раз уж химией опоили, но твоё легкомыслие это не прощает. И поскольку был прецедент…

— Да, я и сама теперь буду осторожней. Ничего мерзее в жизни не испытывала. И ты реально ревнуешь меня к этому уроду?

— Ладно, с этим разобрались. Что планируешь делать дальше?

— В смысле с тайной?

— Угу.

— Надо поговорить с Афинским. Может ещё что прояснится. Но это в понедельник. А пока, раз уж ты здесь и взялся защищать меня, то, может, завтра попробуем поговорить с этим Бердияром? Афинский сказал связаться с ним, когда начнётся… что-то. И, я так думаю, моё похищение — это именно то, что он имел в виду.

— Есть одна проблема. У меня работа. Сам я не оперирую, а больше ассистирую, но всё равно работа важная, и просто так я об отгулах не договорюсь. В понедельник придётся ехать и писать отпуск за свой счёт, а потом надеяться, что отпустят. А одной тебе оставаться дома опасно. Может, поедешь со мной?

— Скорее всего, так и поступим. Правда, пропускать учёбу лишний раз не хочется.

— Фига себе! Ей маньяки угрожают, а она об учёбе.

— Но завтра к Бердияру.

Ни о чём приятном в этот вечер речи уже не шло. Знакомые стены и присутствие Васи хоть и растворили страх, однако против омерзения от произошедшего не помогли. Чай с печеньем показался девушке безвкусным, и заказанная Васей пицца — тоже. Не помогла и одна кровать на двоих. Вася попробовал приласкаться, но Лере было совершенно не до этого. Парень это сразу почувствовал, и прекратил попытки, просто обняв Леру, и так и уснул. К девушке же сон пришёл только глубокой ночью. Богатый на эмоции день вновь и вновь вспоминался своими подробностями, в том числе и отвратительный поцелуй. Но, когда Лера проснулась, от вчерашнего мерзкого чувства остался только неприятный след.

Дом Бердияра Кима был одним из старых домов в глубине жилого квартала. Его было не просто найти среди таких же, длинных, изогнутых семиэтажек, обрамляющих тихие уютные дворики с разбитыми тротуарами и вытоптанными газонами. "Если призрак коммунизма и бродит по Европе, то его убежище, вероятно, находится в таком дворе", думалось Лере, когда они с Васей обходили старую детскую площадку с вышедшей из берегов песочницей. Найдя нужный дом, они прошли мимо огромных нестриженных кустов, скрывающих большие газоны под окнами. Подъезды дома были похожи один на другой. Дорожки из битого тротуара, ведущие к ним, обрамляли газоны, обложенные крашеными булыжниками и засаженные реденькими, но красивыми цветами. По правой стороне вдоль каждой дорожки располагалась выщербленная деревянная скамейка на бетонных опорах, и бетонная урна. На одной из таких скамеек сидели несколько краснолицых мужиков в грязноватой одежде и с бутылками дешёвого пива. Вася и Лера предпочли пройти мимо поскорее. Нужный же подъезд оказался почти на противоположном конце дома. На сравнительно новой железной двери, рядом с доской для объявлений с несколькими слоями бумажной бахромы, виднелся домофон. Лера набрала номер нужной квартиры.

— Слушаю, — прозвучал молодой голос с лёгким восточным акцентом.

Лера на миг задумалась, как бы поудобнее представиться, но поняла, что не знает, что в данном случае в принципе может подойти, и решила действовать прямо.

— Вы — Бердияр Ким? Александр Афинский сказал обратиться к вам в случае опасности.

Последовала секундная пауза, а потом механизм сообщил:

— Входите, дверь открыта.

— Третий этаж, — добавил молодой голос.

Дверь на лестничную площадку была не заперта. Также была открыта дверь одной из квартир, рядом с которой стоял высокий и очень крепко сложённый мужчина лет двадцати пяти. Черты лица выдавали в нём кавказца. Выдающийся вперёд подбородок украшала аккуратная тонкая борода, а чёрные волосы парня были коротко острижены. Одет он был в белую майку и красные шорты.

— Прежде чем я впущу вас в свой дом, я хочу знать, откуда вы знаете Сашку, и почему он отправил вас ко мне, — строгим голосом потребовал парень, Кто вы, и как с ним связаны?

— Милый молодой человек, — вполголоса заметил Вася.

— Александр находится в центре психического здоровья, — ответила Лера кавказцу, — Он рассказывает очень необычную историю, и большинство ему не верит. Я занималась его случаем…

— Что за история? — прервал её парень.

— Он рассказывает, что вы с ним спасли мир, и что он был драконом.

— И вы считаете, что он сумасшедший.

— Нет. Я допускала такой вариант, но кое-что из того, что он говорил, было вполне реально, и начали происходить некоторые вещи, которые я не могу объяснить.

— А что за опасность, в случае которой вы должны были ко мне обратиться?

— Он говорил о воссоединении миров. По его словам, он вернулся в этот мир для выяснения отношений с каким-то своим врагом, и, как я поняла, в ходе этого выяснения могут пострадать люди. Он сказал, что вы поймёте, что делать.

— А он назвал ещё какие-нибудь имена?

— Он назвал ещё Людмилу Астапову, но она… Лера осеклась, вспомнив странный разговор, но парню с бородкой, кажется, этого было достаточно.

— Наорала на вас, да? Бедная Людмила. Так и не приняла то, что с нами произошло. Кто бы мог подумать… Ладно, я вас понял. Входите.

Он первым вошёл в квартиру, Лера последовала за ним. Входная дверь вела в левый конец коридора. Прихожей как таковой не было, а вешалки и обувь располагались вдоль стены. Напротив них расположилась просторная комната с изысканной мебелью: столом, диваном, парой стульев и стенкой. С ковром на полу и ещё одним — на стене. В дальнем конце виднелась дверь на балкон. Правее по коридору были двери в кухню, ванную и туалет.

— Ноги вытирайте, пожалуйста, — более расслабленным голосом сказал хозяин, — обувь снимайте. Верхнюю одежду можно повесить там. Ну, собственно, я — действительно Бердияр.

— Меня зовут Валерия, это — Василий, ответила Лера, снимая обувь.

— Рыбонька, — крикнул Бердияр в сторону кухни, — сделай твоего чаю нам и дорогим гостям, всего четверо.

— Сейчас всё будет, — прозвучал глубокий, но быстрый женский голос в ответ.

— А вы проходите в гостиную, садитесь на диван. Раз уж вы за помощью пришли, надо будет обстоятельно поговорить.

Лера и Вася вошли в комнату и, как и сказал хозяин, разместились на диване. Бердияр вошёл следом и придвинул стол ближе к ним, после чего сам сел напротив.

— Раз Сашка сказал, что я вам помогу, значит, я так и сделаю. Вы в мои планы не входили от слова "совсем", но раз уж Сашка вернулся, хана моим планам. Простите за грубость, но вы на моём месте вели бы себя так же, и скоро поймёте, почему. Насколько я могу знать Сашку, то, что он вам говорил, правда. И если он говорит, что будет плохо, значит, так оно и есть. Что он рассказал об этом воссоединении, и что у него за враг?

— У него не было возможности много рассказать. Всё-таки он в определённом заведении, а я просто студентка, учусь на психиатра, и Александр мне достался в качестве курсовой. Из того, что я поняла — есть наш мир, и какой-то мир с эльфами и драконами, и эти миры скоро объединятся. Кто-то из мира с эльфами решил этим воспользоваться, и перенёсся сюда. Александр решил его здесь поймать и перенёсся следом, но начал делать глупости, и в результате оказался в центре психического здоровья.

Лицо Бердияра вытянулось.

— Тот мир называется "мир Чудес", а наш — "мир Отрекшихся". Александр не говорил, с каким врагом сражается?

— Нет… а вы знаете, кто это может быть?

— Я знаю только одного Сашкиного врага, нашего общего. И если это он, то это жопа, простите мой французский.

— Всё так плохо?

— Плохо. Сашка рассказывал, что с нами там было?

— Ну, в общих чертах…

— Значит, вы имеете представление о жопе в общих чертах.

— Вы просветите нас?

— Если хотите. Но это надо под чаёк, история долгая… Згалика, рыбонька, ты скоро?

— Уже несу!

— Хорошо, и присоединяйся, тут пришло время офигительной истории.

— Згалика? — переспросила Лера? — Александр упоминал это имя.

— И что он говорил?

— Что она из того мира… Чудес, и отправилась с вами. Он гадал, перенеслась ли она, и в каком виде. И ещё он говорил, что она была… ну… гоблиншей, служанкой.

Дверь открылась, и в комнату вошла высокая, с Бердияра ростом, очаровательная девушка с пышными волнами рыжих волос. Одета она была в просторный стянутый под бюстом топ с открытыми плечами и петельками, захватывающими руки, и короткую широкую юбку со складками. И эта её одежда идеально подчёркивала совершенно нереалистичную фигуру: огромную грудь, широкие бёдра, и невероятно тонкую талию с накачанным почти до кубиков прессом. Её руки и ноги были одновременно сильными и изящными, однако движения отличались резкостью и раскованностью. Будто нарисованным было и лицо девушки: широкое, с крупноватым округлым носом, тонкими губами и большими глазами. Однако эти черты сочетались на удивление гармонично, а особую красоту девушке придавала сияющая улыбка и искрящийся живым интересом взгляд. Ноги у девушки были босы.

Она поставила на стол поднос с чайным сервизом, и, расставив маленькие чашки, наполнила их из большого, высокого, пузатого чайника.

— Угощайтесь, — пригласил Бердияр, — замечательный липовый чай.

Лера отхлебнула из чашки. Вкус был приятным, но липой даже и не пахло: мощная волна ядрёной свежести ударила девушке в нос, шокировав её. Рядом закашлялся Вася, выдавив:

— Вы что… что это такое?

Красавица рассмеялась, свалившись на пол, а Бердияр с улыбкой ответил:

— Я же говорил, что чай липовый, в смысле не настоящий. Простите нам эту шутку, на самом деле там имбирь и мята, ничего вредного. Когда Згалика угостила меня первый раз, я тоже попался.

— Не делайте так больше, — Вася отодвинул от себя чашку, вытирая слезящиеся глаза.

— Мы не хотели вас обидеть, правда. Рыбонька, ну хватит уже. Мы не одни.

— Ну, милый, ну к нам же никто не приходит! Я так давно не веселилась…

Згалика поднялась с пола, и, как ни в чём не бывало, уселась на спинку дивана рядом с Лерой. Та покосилась на свесившуюся рядом с ней ногу. Такое поведение никак не вязалось с роскошной внешностью хозяйки. Згалика же потянулась за чаем и принялась пить его маленькими глотками, чем-то напомнив белку.

— Лера, пойдём отсюда, — предложил вполголоса Вася.

— Мы тут дело пришли делать. Они точно что-то знают, — ответила Лера, после чего обратилась к хозяину дома:

— Вы обещали рассказать историю.

— Да, — ответил тот, потягивая чай, — В общем, началось всё с автобуса.