Дикарка и лунный принц

Глава 24. Выбор Лунного принца

Вельд

К утру мы преодолели череду разделительных гор и, хотя нас всё ещё можно было настичь на виверне, решили остановиться и сделать привал. Подножия гор поросли редким хвойным лесом. Настолько прозрачным и чистым, что вдалеке виднелись горизонт и серебристые воды зимнего моря. Ни я, ни Альдэ раньше не были в этих краях, но нам обоим здесь нравилось. Альдэ будто вздохнула полной грудью, оказавшись вдалеке от города. Она сразу пропала в лесу, сказав, что надо разведать окрестности, и мне показалось, что она соскучилась по годам одиночества. Отогнав эти мысли, я остался в небольшой пещере – обустраивать наш нехитрый быт. Вскоре Альдэ вернулась. Довольная, с двумя кроликами и пучком ароматной травы.

Пока она расстёгивала доспех и снимала насквозь промокшую одежду, я ободрал и выпотрошил кроликов, а после насадил их на вертел. Затем закутал Альдэ в плед, и мы устроились у стены на расстеленных на полу одеялах. Я вспомнил, как мы так же сидели в моём шатре на границе. Моим единственным именем тогда было «Защитник смерти» – как и сейчас. С тех пор оно обрело новый смысл. Я больше не думал ни об отце, ни о клятвах. Зато при воспоминании о том, как трепетало от боли гибкое тело в моих руках, кольнуло сердце, и я притянул Альдэ к себе. Я не был уверен, что не сорвусь. Теперь я не понимал, как мог причинять боль единственному любящему меня существу. Не мог даже подумать о том, чтобы сделать это вновь. Мои руки сами собой сомкнулись в кольцо у Альдэ на животе, а губы зарылись в слегка влажные от утреннего тумана волосы.

– Альдэ… – я бережно поцеловал её за ухом, и Альдэ едва заметно обернулась ко мне.

Мне не хватало слов, чтобы выразить всё, что я чувствовал к ней. Но слова были не нужны. С каждым днём мы всё лучше понимали друг друга без них.

– Хорошо, – она легко улыбнулась, но я видел, что она нервничает.

– Если не хочешь… я могу подождать.

Альдэ замерла на секунду, а затем крепче прижалась ко мне:

– Нет. Ведь ты хочешь.

Я осторожно уложил ее на землю и стал торопливо раздеваться. Раздвинул в стороны краешки пледа и принялся целовать изящную шею, округлую грудь, чуть впалый живот. Приподнялся над Альдэ и замер.

– Ты так любишь масло в эти моменты, а у меня его нет, – сказал я мрачно.

Альдэ смотрела на меня, давясь смехом, которого никак не могла скрыть.

– Ты никогда не изменишься, – она потянулась к своей сумке, лежавшей поодаль, и, вытащив флакончик с ароматным маслом, сунула мне в руку. – В отличие от тебя, я подумала чуть дальше, чем на один день вперед.

– Помоги, – попросил я. Открыл сосуд и зачерпнул жидкость.

Наши пальцы вместе заскользили по ее животу. Я видел, как вздымается грудь Альдэ, когда они спускались к самому треугольнику между ног.

– Тебе нравится? – спросил я, невольно облизнув губы при виде того, как выгибается мне навстречу ее тело, как раздвигаются ноги.

– Да…

Я положил свободную руку на бугорок между складок между ног Альдэ и стал ласкать в такт своим движениям. Он был таким гладким и бархатистым, что мне хотелось касаться его снова и снова.

– Останови меня, если что.

– Всё нормально, – Альдэ натянуто улыбнулась. – Я постараюсь не мешать.

Не удержавшись, я наклонился и поцеловал ее.

– Альдэ… Если я когда-нибудь снова причиню тебе боль…

– Замолчи, – Альдэ прислонила палец к моим губам. – Я сказала, что не уйду.

– Этого я и боюсь.

Она хмыкнула. Я пододвинулся ближе к ней и вопросительно заглянул в глаза.

– Я тебя люблю, – шепнул я и скользнул внутрь, в тугой, уже отвыкший от меня вход.

Альдэ тяжело дышала, я видел, как она старается мне помочь. Неужели я не мог и раньше быть нежным? Как я мог быть таким слепым?

– Всё хорошо, – выдавила он. Ее руки скользнули мне на грудь, беспорядочно оглаживая и будто бы нащупывая опору. – Я тоже тебя люблю.

Я приподнял ее бёдра одной рукой и, опершись другой о землю, стал медленно выходить.

– Ищи сам, где именно мне понравится больше всего, – выдохнула она, и я стал искать. Мне не хватало рук, чтобы ласкать ее и пытаться найти нужный угол. Я успевал лишь целовать виски Альдэ, ее шею и горло, пока не услышал тихое: «Ах…»

– Альдэ? – я вгляделся в ее глаза. Веки Альдэ слегка дрожали, будто она не могла выбрать – опустить их или поднять.

– Да…

Я опять поцеловал ее в висок и стал двигаться увереннее, всё время вглядываясь в любимое лицо.

– Вельд… – выдохнула Альдэ, и я понял, что мы приближаемся к финалу. Осторожно высвободив руку из-под ее спины, я сел и притянул ее ещё ближе к себе. Гладя бёдра и живот Альдэ одной рукой, я попытался другой опять поласкать ее между ног, но двигаться так было очень неудобно. Только тут я заметил, что она тянет ко мне руки, и, рванув ее на себя, усадил на колени. Вот теперь я мог и целовать ее, и путешествовать пальцами по ее телу, в то время как она судорожно сжимала руки у меня на спине и целовала изгиб плеча. Никто и никогда не отдавался мне так искренне, так безраздельно. Каждый кусочек ее кожи был моим.

– Люблю… – прошептал я, изливаясь, и, все-таки проникнув пальцем между складочек, принялся ласкать ее. Я так хотел, чтобы она пришла к финалу вместе со мной.

– И я… – она сжала мои плечи и замерла, уткнувшись носом в плечо.

Я услышал негромкий протяжный стон и почувствовал, как мой член сжимают пульсирующие стенки ее лона.

Мы сидели неподвижно, пока я не понял, что замерзаю. Но даже тогда мне не хотелось ее отпускать.

Потом мы пошли искать горное озеро. В точности так, как уже было когда-то – казалось, давным-давно. Я долго отмывал ее, уверяя, что хочу вымыть из нее свою сперму, а на самом деле мне очень хотелось проникнуть в нее ещё глубже, целиком. А потом мы снова вернулись в пещеру и любили друг друга, не думая о том, кто сильнее, а кто – слабее. Потому что она была больше, чем частью меня. Кажется, она была моей половиной, всем тем, чего не хватало мне всю жизнь, что я искал в лицах разных женщин и никогда не мог найти.

Мы провели в этой пещере ещё много дней. Двигаться никуда не хотелось. Но лето уже было в самом разгаре, и, пока не подступили холода, нужно было отправляться в путь, чтобы найти себе новое пристанище. Мы почти не говорили о том, что будет дальше. Лишь иногда, словно невзначай, Альдэ поминала далекую страну, где дубовые рощи залиты солнцем, и все эльфы живут в мире.

– Там нет кланов, из которых могут изгнать, и никого не будет волновать знак на моей руке, – говорила он, глядя в потолок.

– И там совершенно точно никто не знает о том, кто такой Артайнен тау Вин Двальен, – столь же мечтательно ответил я и, приподнявшись на локте, улыбнулся Альдэ. – Думаю, нам там понравится, любимая.

Тусклый свет молний освещал комнату, заполненную мягкими тканями и дорогими безделушками. Хозяйка будуара, совсем ещё девочка, сидела в слишком большом для неё кресле перед камином, подтянув к себе ноги и обняв колени руками. Рыжие волосы разметались по плечам, невесомый атлас сорочки ласкал голые щиколотки. В комнате было жарко натоплено, но девочка потянула невесомый подол вниз, пряча ноги в полупрозрачной ткани, словно силясь сохранить тепло.

Раздался стук в дверь. Тихий звук едва слышался в шуме ливня.

– Да, – малышка продолжала смотреть на огонь.

Дверь открылась, и в комнату вошёл мужчина в чёрном плаще. Лицо его скрывал низко опущенный капюшон. Он опустился на колени перед креслом и поцеловал маленькую ступню, бережно, словно драгоценность, высвободив ее из шелков. Девочка дёрнула плечами.

– Говори.

– Эвелина мертва, принцесса.

Только теперь Ламия перевела на гостя задумчивый взгляд.

– Что с твоим голосом? – спросила она капризно.

– Зимы на Великой Реке холодны.

Ламия поморщилась.

– Надеюсь, на вкусе твоей крови это не сказалось. Ладно, что сталось с Эвелиной? Убийство?

Мужчина кивнул.

– Кто?

– Её сын.

– Старший или младший?

– Артайнен.

Ламия снова повела плечами.

– Да… Никогда его не любила. И что теперь?

– Это уже не важно, принцесса. Дело сделано. У лунных нет настоящего короля. Старшие дома готовы уничтожить друг друга.

– Хорошо. Тогда можно начинать наступление… Может быть, завтра. Да. Так и будет.

Ламия снова повела плечами.

– Почему так холодно? – спросила она тем же капризным тоном. – Так холодно… Будто… Будто в могиле, – закусила губу и продолжила. – Иди сюда, Найтон. Мне нужно немного тепла.

Мужчина расстегнул плащ и сбросил его на пол, открывая взору Ламии мужественное лицо. Он приподнялся на коленях, приближаясь к принцессе, и склонил голову. На секунду лицо девочки исказилось, зубы удлинились, и два острых клыка вонзились в подставленную шею. Ламия сделала несколько больших глотков и отстранилась. Осторожно лизнула рану и опустила подбородок на затылок мужчины.

– Только с тобой мне тепло, Найтон. Только с тобой.