Дикая охота

Глава 19

— Твою то мать!

Разлом со стоном откинулся назад, опершись спиной на трансформаторный ящик, стоявший неподалеку от путей. Кожа его, в момент нападения Голода резко изменившая цвет на угольно-черный, сейчас уже почти вернулась к своему первоначальному виду, разве что сохраняла глубокий сероватый оттенок. Он открутил колпачок фляги и шумно хлебал живчик прямо с горлышка. Шлем с глухим забралом, которое ему мешало это делать, он скинул и это позволило окружающим увидеть его лицо. Собственно, теперь стало понятно, почему кваз предпочитал прятать свою личину за бронещитком «Рыси» — лицо его имело хищное выражение и выглядело очень жутко, искореженное мутагенным действием квазизаражения. Но самыми пугающими были его глаза — с увеличенной радужкой, которая занимала почти всю переднюю часть глазного яблока с ромбовидным зрачком. Они совершенно не походили на глаза нормального человека, скорее уж какой-то рептилии или земноводного. От одного взгляда на резкие, нечеловеческие черты лица и глаза Разлома появлялось подсознательное желание отвести взгляд в сторону, и владелец этого самого лица явно про данный эффект знал. Иначе бы он не стал так старательно прятать свою физиономию.

— Я третий раз за год вижу, как ты при посторонних снимаешь шлем!

Снайпер по имени Ямайка с интересом разглядывал своего командира.

— Да тварь эта приложила так, что до сих пор круги перед глазами идут. Как там клиент, кстати говоря?

Снайпер неопределенно пожал плечами в ответ.

— В отключке. Я вообще удивлен, как он жив после взрыва МОНки прямо перед хлебалом. Вкатил ему транквилизатора, который ты мне дал.

— Хорошо. Там слоновья доза, еще не скоро очнется.

Кваз сделал еще пару глубоких глотков, прикончив остатки жидкости во фляге, после чего с сожалением завернул пробку и убрал опустевший сосуд в разгрузку.

— Докладывай, как наши дела!

Снайпер снял с плеча ДВЛку и прислонил ее к стоявшему рядом грузовому вагону.

— Хреново, боссман! Дига, Крот, Фигаро и Косой «двести», Козырь и Шумер — «триста». Причем Козырь тяжелый, ему руку оторвали под самый корень. Мы его замотали, но у него шок и сильная кровопотеря, долго на спеке он не протянет. Да и «батарейки» у нас больше нет.

Чем дольше длился доклад подчиненного, тем сильнее мрачнел Разлом. Его лицо и без того выглядевшее очень неприятно, теперь окончательно приняло максимально отталкивающий вид. Когда снайпер закончил говорить, кваз грязно выругался.

— Сука, почти весь отряд положил! В течение года ни одной потери, а тут за один-единственный выход сразу минус пять и двое ранено. Так и знал, что связываться с этим гребаным Черным очень тупая затея и мы все об этом еще пожалеем!

Ямайка помялся, явно не решаясь говорить, в момент, когда его командир на диком взводе. Но потом все же продолжил.

— Не то, чтобы у нас был выбор, боссман. Иерарх дал команду, мы подчиняемся. У нас хотя бы получилось задачу выполнить. Группа Нормала вообще вся полегла. Хотя пацанов, конечно, жаль. Похоронить бы еще.

Разлом с раздражением сплюнул.

— Времени нет на похороны. Собирайте оружие, припасы, что уцелело и парням на грудь шашку с термитом.

Снайпер пожал плечами.

— Ну, хоть так.

Потом его взгляд упал на распластавшееся тело Токсина, который все еще лежал в состоянии глубокой отключки.

— А с этим чего? Тоже готов⁈

Кваз покачал квадратной головой.

— Не, перенапрягся просто, паренек. У него дар «скакуна» — он четыре раза прыгнул, причем один раз вместе со мной на горбу. Для «свежака», который и месяца в Стиксе не провел запредельный результат.

— Что с ним делать решил? Ты же его вроде бы в расход хотел пустить, как задачу выполним?

Кваз задумчиво поглядел на новичка.

— С того момента кое-что изменилось — он успел мне задницу разок спасти. Да и вообще, если бы не он нас бы тут всех, точно так же как бойцов Нормала на запчасти разобрали. Наверное, возьмем его с собой, интересный парнишка. Да и потери в отряде нужно как-то восполнять.

Снайпер недоверчиво посмотрел на своего командира.

— А он нам вообще подойдет? Не пирожки ведь на рынке продавать.

Разлом покрутил головой, разминая мощную шею, после чего надел свой шлем и захлопнул с лязгом стальное забрало.

— Вот и проверим. Наши ментаты не зря свой хлеб едят. Ладно, давай за дело и будем выдвигаться. Нам еще клиента нужно упаковать так, чтобы добраться без эксцессов. Хватит с нас на сегодня уже стресса.

Лунь лежал на земле, укрывшись под маскировочной сеткой и сквозь линзы бинокля мрачно рассматривал пейзаж. Их тройка расположилась в густых зарослях на вершине пологого холма и занималась наблюдением за речным заливом, укрытым со всех сторон густым подлеском из ивы и ольхи.

— Мамочки мои, сколько же их здесь⁈

Европа не смогла сдержать эмоции и выдала реплику. Лунь раздраженно дернул усом, но потом вспомнил что рядом с ним девушка еще совсем недавно понятия не имевшая о боевых условиях и правилах поведения в подобных ситуациях, потому не стал тратить время на нравоучения.

— Они тут явно не куличи с шаньгами печь собираются! Уходить надо отсюда! И наших предупредить, пока не стало поздно! Потому, возвращаемся назад к лодке и валим отсюда к чертям собачим. Возражения есть⁈

Австриец дипломатично сохранил молчание и лишь кивнул в знак согласия. Девушка тоже всем своим видом выражала поддержку озвученному Лунем.

Разведчик еще раз пробежался взглядом по рядам небольшой флотилии, среди которых были как сложенных из бревен в три ряда самодельные конструкции массивных плотов, так и плавучие стальные баржи. На них были загнан и скрыт под маскировочными сетками целый дивизион РСЗО при паре «Шилок». Причем, это уже третья такая обнаруженная ими за прошедшие сутки укрытая в глубинах лиманов бухта, напичканная вражеской техникой с меткой Черных Ножей на борту.

Он лишний раз возблагодарил небеса за свою предусмотрительность и за то, что решил устроить рейд с разведкой на территории новой группировки, вместо того чтобы сразу покинуть чужой берег и направиться к своим. Потому что после полутора суток рекогносцировки, их тройка выяснила, что непонятная банда явно готовится к нападению. А нападать они, при таком расположении своей многочисленной техники могли лишь в одну сторону — на Дикий стаб.

Закончив с подсчетом техники, он подцепил лежавший рядом на земле карабин за ремень у антабки, после чего осторожно пополз назад, подавая пример своим соратникам. Сейчас нельзя было попадаться никому на глаза.

Черный склонился в унизительном поклоне, попирая лбом пол. Благо на этом полу был постелен толстый ковер и психологическое унижение не сопровождалось дискомфортом физическим. Но он терпел — Владыка таким образом наказывал его за прошлые неудачи.

— Группа Разлома вышла на связь. Они смогли захватить цель и сейчас движутся в сторону второго форпоста.

— Что же, хотя бы на этот раз ты не облажался и выполнил приказ!

Владыка побарабанил пальцами по подлокотнику претензионного кресла, обитого красным бархатом. Его глаза сверкнули красноватым отсветом из темной глубины глухого капюшона, отражая свет множества свечей.

— Раз так, начинай действовать. Мы больше не можем откладывать! И не забывай о том, что всю ответственность за эту операцию, будешь нести ты лично.

— Будет исполнено, Владыка!

Черный встал с колен и еще раз поклонившись перед уходом, направился к выходу, лишь с трудом сдержав вздох облегчения. Похоже, череда его провалов и бед, наконец-то закончилась, и удача вновь улыбается ему. Главное теперь, не спугнуть капризную Фортуну — сделать предстоит еще очень много, а времени у него остается все меньше.

Ночь дышала в лицо влажным воздухом, наполненным множеством запахов. Тишина стояла такая, что было слышно пролетающих ночных жуков, ищущих что-то в темноте. Несмотря на то, что вокруг царило спокойствие, Грек испытывал нарастающее чувство смутной тревоги. Сколько он не силился, так и не смог понять откуда она исходила, но отделаться от нее никак не получалось. Начальник караула Флюгера вышел из утепленного караульного помещения и теперь стоял на стене из контейнеров, вдыхая ночной воздух и силясь понять, что его выгнало наружу.

Ухо уловило какой-то едва различимый звук. Едва его услышав, Грек напрягся. Урчание зараженного любым мало-мальски полноценным иммунным воспринималось как основная и главная угроза своей жизни. Это первый урок, который преподносил Стикс каждому свежаку и вбивал в него это знание накрепко, словно гвоздь в сухую сосновую доску. Потому реакция на этот звук была однозначной и моментальной.

Судя по тональности, звук издавала глотка очень непростой твари. А потом урчание резко стало многоголосым. И зараженные, что порождали эту какофонию, судя по этим звукам, стремительно приближались к укреплениям стаба.

Грек стремительным шагом взошел на наблюдательную площадку, где стоял наблюдатель.

— Прожектор!

Боец, который при появлении начальства принялся старательно делать вид, что он совсем не сонный, и бодрствует на посту, щелкнул тумлером. Стерильно белый луч галогеновой лампы разрезал чернильную мглу, словно хирургический скальпель и выхватил из темноты расчищенный на добрый километр стараниями жителей стаба берег реки, дабы лишить потенциального противника любой возможностей скрытно подобраться к стенам Флюгера. Вот только сейчас по этому полю, отбрасывая в ярко-белом луче прожектора гротескные тени, двигалась шевелящаяся масса. Стоило только освещению загореться, как интенсивность урчания зараженных резко подскочило и теперь оно навязчиво лезло в уши.

— Орда! Караул, в ружье!!!

Грек гаркнул так, что у него у самого зазвенело в ушах. Но зато это моментально возымело эффект — сонные бойцы караульной службы полезли из теплушек словно тараканы на кухне у студентов. Ночная сонная тишь испарилась в тот же миг, как ее и не бывало. С оружием наперевес десятки бойцов бросились к своим, заранее отведенным местам. Это была далеко не первая атака орды, которую приходилось отражать защитникам стаба, поэтому люди действовали спокойно, без лишней суеты и паники.

Перемычка, соединявшая обширные территории мыса с большой землей, была довольно узкой, слева и справа от нее находились серьезные разливы глубокой воды, поэтому им нужно было защищать совсем небольшой участок суши. Для этого не требуется много народу. Главное, чтобы защитники были хорошо вооружены и обеспечены боеприпасами. Если это так, то они могут держать оборону очень долгое время, не позволяя тварям прорваться сквозь заслон.

Грек отправил бойца включить сирену, чтобы в самом стабе узнали об внезапном нападении. Но тот не успел выполнить приказ. В звуки бряцанья оружием и амуницией бойцов, что мешались с приближавшимся урчанием мутантов вплелся новый звук. Звук, что Греку не доводилось слышать уже очень-очень давно. А когда интенсивность этого звука наросла настолько, что не замечать его стало уже невозможно, ухо уловило грохот канонады в нескольких километрах от Флюгера. И сразу же за этим на укреплениях стаба, отгораживающих территорию речного мыса, где находился порт, метрах в пятидесяти от того места, где стоял начальник караульной службы Флюгера, сверкнула молнией вспышка и прогремел взрыв, с визгом и грохотом разбросав вокруг осколки.

— Мины! Всем в укрытие! Обстрел!

Движение на позициях резко сошло на нет. Защитники стаба в мгновение ока рассосались по контейнерам, интегрированным в стены укреплений. Стены их были снабжены бойницами, дабы бойцы могли вести огонь по нападавшим, и, в то же время, укреплены мешками с песком, дабы защитить тех, кто находился внутри. Это давало неплохой бонус при минометном обстреле. Народ в караульную службу Флюгера набирали обстрелянный, потому сообразили спрятаться все довольно быстро.

Боец рядом с ним ошарашенно закрутил рукоятку механической сирены, которую раньше использовали на крупных промышленных предприятиях для сигнала о исходе рабочих смен. Или во время воздушных тревог в период Второй Мировой войны. Судя по его ошарашенному лицу, он продолжил исполнять приказ автоматически, не отдавая себе отчет, что вряд ли в поселении был кто-то, кто мог не услышать звук разрыва на стене стодвадцатидвухмиллиметровой мины.

Кто-то умудрился скоординировать нападение орды с артобстрелом. Нереальность этого сочетания осмыслить сейчас не было совершенно никакой возможности. Да и было в стабе кому это сделать и помимо Грека. Его задача состояла в том, чтобы доложить о своих наблюдениях начальству.

Свист донесся снова, оглушающе грохнуло где-то левее КПП, со звоном прошлись осколки по металлическим стенам. Сквозь звон в ушах после взрыва на какое-то время прекратили пробиваться другие звуки, но начальник караула лавируя между своими подчиненными, подошел к допотопному проводному телефонному аппарату, набрал двухзначный номер и как только абонент с той стороны провода взял трубку, отрывисто бросил:

— Орда плюс минометный обстрел! Высылайте тревожную группу!

Не утруждая себя выслушиванием ответа, он бросил трубку и выглянул через смотровую щель.

К этому моменту на стене над их головами уже горела целая гирлянда осветительных приборов, резко превратив темноту ночи в светлый день. Грек с неудовольствием про себя отметил, что шевелящаяся масса зараженных преодолела за прошедшее (не слишком большое) время, большую часть расстояния, разделявшего заросли и стену, защищавшую стаб. И уже зашла за первую отметку.

До момента, когда появится возможность открыть огонь еще было немного времени, и начальник караула отпер своим специальным ключом замок на дверце приваренного к стене стального сейфа. Внутри стоял ряд подрывных машинок. Явно военное имущество хоть и выглядело допотопно, но зато наверняка выполнит свою функцию — военные в России и Союзе заказывали технику у промышленников с тройным запасом прочности и надежности, так уж повелось. Грек взял первую машинку, с зеленой биркой, покрутил рукоятку генератора, накапливая электрический заряд, и активировал подрыв.

Земля под ногами ощутимо дрогнула, грохот от взрывов окончательно не угробил и так уже немало натерпевшиеся уши лишь благодаря защите активных наушников. Он снова выглянул через смотровую щель и с удовлетворением заметил, что минное поле неплохо проредило орду зараженных. Во всяком случае, ее авангард. Сквозь ползучий сизый дым, оставшийся после многочисленных взрывов, было видно, как поредели передние ряды зараженных. Но взрывы выкосили в основной своей массе только слабых зараженных, не особенно защищенных броней, а вот серьезным мутантам они если подпортили здоровье, то недостаточно. Несколько руберов в окружении кусачей продолжали нестись к укреплениям, а из облака порохового дыма позади них выскакивали все новый и новые лотерейщики, бегуны и более развитые зараженные. Благо хоть элиты пока что не было видно.

После подрыва минного заграждения бойцы разом открыли огонь, принявшись ударными темпами сокращать поголовье врага.

Грек подхватил из опустевшей оружейной пирамиды свой РПК, на которым в свое время неплохо поколдовал Надфиль, превратив ветерана в модерново выглядевшее оружие для уничтожения несогласных. Грек пристроился к свободной бойнице, положив ствол в обклеенную войлоком подставку специального вертлюга, снял пулемет с предохранителя и последовал примеру своих подчиненных принявшись аккуратными, прицельными очередями на два-три патрона отстреливать тварей.

Ощущение времени исчезло, ушло куда-то на задворки сознания. Теперь оно измерялось магазинами на сорок пять патронов — кончился боезапас, значит пришло время сменить. Грек стрелял и стрелял, ощущая как пол под его ногами покрывается слоем стреляных гильз, которые сминались и хрустели под подошвами его ботинок. Он выцеливал и ронял на землю новых и новых тварей, чей поток и не думал иссякать. Все восприятие сузилось до ширины бойницы и того, что находилось за ней. Да иногда еще дергался инстинктивно, ощущая очередной прилет где-то поблизости, по характерному вздрагиванию стен и пола под ногами, передававших вибрации от земли после разрыва мин. И молился про себя, чтобы снаряд не залетел прямиком к ним в укрытие.

Рядом с ним, в соседней бойнице на турели была установлена авиационная двуствольная пушка ГШ-30–2. Ее год назад сняли рейдеры стаба с разбившегося при перезагрузке на одном из кластеров военного Ми-24 и притащили во Флюгер за очень солидный гешефт, который они потом целую неделю совместными усилиями пропивали в Динином баре. Стоявший за ней боец по имени Ямал не стрелял беспорядочно — снарядов к этому чудовищу, которые своими размерами больше походили на пивные бутылки, чем на патроны к стрелковому вооружению, на разбившемся «крокодиле» было немного, поэтому их экономили. Специально для этих целей Надфиль совместно с технической командой стаба ковырялся в устройстве электроспуска пушки, перенастраивая ее со штатной скорострельности в несколько тысяч выстрелов в секунду на одиночные выстрелы.

Ультимативное оружие берегли против действительно серьезного врага. И сейчас Ямал выбирал цели не слабее руберов, либо совсем уж близко подобравшихся к оборонительным рубежам кусачам, которых не успевали подрезать другие стрелки. Ну и ожидал появления элитников, которых на поле боя было пока не видать.

Напиравшая гротескная масса зараженных пересекла второй рубеж, и Грек вновь отложил пулемет и взялся за подрывную машинку — на этот раз с желтым стикером на бортике. Опять крутанул ручку генератора и замкнул контакт, крикнув перед этим:

— Уши!

В грохоте и горячке боя далеко не все услышали его возглас, но те, кто услышал — открыли рты чтобы уравнять давление в носовой и ушной полости. Правда, большинство окружавших его бойцов, как и он сам были в активных наушниках, которые спасали барабанные перепонки от таких неприятностей, но предосторожность лишней не будет.

Грохот близкого взрыва проник, казалось прямиком в черепную коробку. Металлический пол ударил по ногам, вся оборонительная конструкция дрогнула, когда по ней прошлась взрывная волна близкой детонации. Потом по стенам забарабанили камни и комья земли, поднятые в воздух взрывом.

Грек сбросил ставшей бесполезной подрывную машинку и вновь взялся за оружие, после чего выглянул наружу.

Окрестности заволокло сизым дымом, в ноздри лез кислый запах сгоревшего пороха, взрывчатки и металлической окалины. Лучи уцелевших под обстрелом прожекторов прорезали серый сумрак, создавая совершенно инфернальную картину, где в клубах дыма шатаясь и прихрамывая двигались дезориентированные и контуженные бегуны и жрачи, которым повезло уцелеть и не попасть под поражающие элементы.

Передние ряды орды вновь расщепило в мелкодисперсный молекулярный суп. Насколько серьезный урон получила наступавшая орда оценить пока не представлялось возможным. Зато стало прекрасно заметно, как задние ряды тварей, не получившие серьезного урона, вновь нахлынули вперед, двигаясь прямо по телам своих павших собратьев. Начальник караульной службы вновь взялся за РПК. От интенсивной стрельбы ствол пулемета раскалился, температура перегретого цевья ощущалась даже через защитные перчатки.

Грек проверил ящик со снаряженными магазинами рядом со своим местом. Он уже успел опустеть более чем на половину. Еще немного и им тут станет туго. Где черти носят тревожную группу, когда тут так нужны стрелки⁈

Додумать свою мысль он не успел. Рядом раздался противный чавкающий звук и его сосед, стоявший за авиационной пушкой, рухнул назад, как подкошенный, а самому Греку в лицо попала какая-то горячая жижа. Протерев перчаткой глаза, он с ужасом увидел, что у того вместо лица кровавая каша из обломков костей, студенистого содержимого глаз и мозгов. Причем, по характеру ранения можно было сделать однозначный вывод о причине его повяления.

— Работает снайпер!

Сосед справа схватил из ящика на полу револьверный гранатомет, откинул крышку, загрузив в обойму шесть пузатых дымовых гранат и без пауз разрядил оружие в сторону берега, раскидав дымы и перекрыв этим видимость вражескому стрелку, работавшему откуда-то из-за реки. Сизая муть облаком быстро распространилась по местности, временно обезопасив защитников стаба от новой угрозы. Правда, если стрелок пользуется тепловизором, а судя по тому, что стрелял он в кромешной темноте, он пользуется — поможет это не слишком. Но на безрыбье, как говорится, и рак рыба.

Тут раздалось урчание такой тональности, что Грек моментально позабыл о снайпере и молниеносно встал за станок пушки. Из клубов дыма, прорезанных стерильно-белыми лучами прожекторов, выскочил поджарый элитник, шипастый словно набалдашник могренштерна и стремительными рывками начал сокращать дистанцию до укреплений. И судя по свирепым звукам, исторгаемым его глоткой, бежал он сюда явно не для того, чтобы пожелать его подчиненным доброго утра.

Он поймал его в перекресте секторного прицела своего оружия и начал давить на спуск. Пушка оглушительно рявкнула раз и другой, изрыгая из стволов огненное облако, которое слепило его не хуже светошумовой гранаты. Однако, он увидел, как тридцатимиллиметровые снаряды, выпущенные его рукой, несколько раз попали по защите элиты. Из-за немыслимой скорости движения монстра, большая их часть ушла в «молоко», подбрасывая фонтаны грунта и дерна в воздух. Но того, что попало, вполне хватило, чтобы на секунду чтобы сбить с твари запал. А потом в грудь элитника разом прилетело две кумулятивных «морковки», выпущенных из РПГ. Сверкнула вспышка, и чудище обзаведясь приличной дырой в туше, с рыком рухнуло на землю пачкая темной кровью утрамбованную колесами техники до твердокаменного состояния почву, совсем немного не добежав до стены.

Порадоваться этому Грек не успел. В глазах сверкнула молния, а по ушам жестко ударило молотком, после чего мир вокруг него перевернулся вверх дном.

В голове гудело, как внутри серьезного трансформатора под напряжением. Грек ценой серьезных усилий и понуканий смог разлепить глаза и осмотреться вокруг. Похоже, в их укрепление прилетело уже что-то посерьезнее простой мины. Левый, дальний от него конец укрепленного контейнера, в котором они держали оборону, разворотило, словно консервную банку. Вокруг лежали тела его парней, пол был обильно залит кровью. Он, пошатываясь, нетвердо поднялся на ноги и окинул взглядом вокруг.

Укреплений, по сути, больше не существовало. Несколько попаданий каких-то серьезных подарков разнесли стену, а заодно тех, кто ее оборонял. Сейчас несколько уцелевших и раненых ребят отползали прочь от разбомбленных позиций. Он сперва хотел гаркнуть на них, чтобы вернуть назад, но потом махнул рукой Тревожная группы несмотря на то, что прошло уже много времени, так и не явилась на баррикады. А это могло значить только одно — проявилась проблема посерьезнее и им сейчас не до них. Тот, кто смог скоординировать атаку орды с минометно-снайперским обстрелом вряд ли теперь остановится. Оборона стаба уже провалилась.

Грек нащупал в разгрузке чудом уцелевшую рацию, выбрал нужный канал и нажал клавишу вызова.

— Джигит, слышишь меня⁈ Палаш⁈ Кто-нибудь, на связь!

Спустя десять секунд ему ответил привычно сухой и безэмоциональный голос Креста.

— Грек ты живой?

— Да. Стене хана, нас накрыли чем-то серьезным!

— Сваливай оттуда, нас атакуют с нескольких сторон. Мы эвакуируем всех, кого можем, пока бойцы держат оборону. Времени мало. Успеешь на «ковчег»⁈

Грек на секунду замер, обдумывая полученную информацию.

— Постараюсь! Удачи.

— И тебе!

Крест отключился, не тратя время на расшаркивания. Грек сменил частоту и вновь нажал на вызов

— Дина, ответь!

Супруга отозвалась мгновенно, словно только и ждала его вызова.

— Ты дома?

— Да. Был сигнал на эвакуацию, но я жду тебя!

Грек испытал прилив благодарности к благоразумию и выдержке своей благоверной, не потерявшей самоконтроля даже в такой критической ситуации.

— Бери тревожный рюкзак, оружие и собирайся. Я сейчас буду.

Дина порывисто вздохнула, но не стала говорить ничего лишнего, понимая, что сейчас неподходящий момент тратить время.

— Не заставляй меня тебя ждать! Люблю тебя!

Грек почувствовал, как звон в голове и слабость проходит от звуков родного голоса, а по жилам вновь побежала кровь. Он осознал, что пока еще не готов умереть и бросить свою половину на произвол судьбы.

— Я мигом!

Но перед тем, как свалить с позиций, Грек окинул взглядом побоище, где кое-где продолжали догорать огни, освещая корявые фигуры зараженных которые упорно продолжали двигаться сторону стаба. Он подошел к уцелевшему куску стены, на котором продолжал висеть приваренный к нему металлический шкаф и вынул оттуда последнюю подрывную машинку с красным ярлычком. Привычно крутанул рукоятку генератора в третий раз и замкнул цепь питания.

В этот раз приоткрытый рот оказался очень кстати. Наушники слетели с него после взрыва на позициях, и теперь взрывная волна беспощадно ударила по и без того пострадавшим за последние полчаса ушам, в которых продолжало противно звенеть. Поле перед изуродованной защитной стеной в мгновение ока затопило клокочущее море огня, в мгновение ока сжигая десятки и сотни зараженных, устремившихся к идущему на дно Флюгеру.