Дикие Куры

11

После обеда Труда первая подъехала к дому бабушки Слетберг. Остальных девочек пока не было видно.

Она как раз открывала ворота в сад, как вдруг за ее спиной послышался шорох.

Труда испуганно развернулась на месте. Через улицу сонно ковыляла толстая такса, а у соседнего дома на мусорном баке кошка грелась на солнышке.

Ничего необычного.

«Мерещится уже, и всё из-за этой болтовни про маньяка», — сердито подумала Труда.

Она поставила велосипед и подошла к куриному выгулу.

Завидев ее, несушки с любопытством задергали головками и так жалобно закудахтали, словно их не кормили уже несколько дней.

Труда открыла дверь курятника, чтобы набрать немного корма, и тут ей снова что-то послышалось. Что именно, она не могла сказать, но звук этот показался ей подозрительным. Он доносился со стороны кустов смородины.

— Эй, кто там? — неуверенно спросила она.

— Да мы, конечно! — раздался возглас за ее спиной. — А кто же еще?

Садовые ворота распахнулись, и появилась Шпрота. За нею шла Фрида.

— Что ты так странно смотришь?

Под кустами зашелестело, оттуда выскочил большой черный дрозд и принялся что-то клевать.

— Да так, ничего! — облегченно выдохнула Труда. — Мне уже привидения чудятся.

— Со мной это тоже часто бывает, — сказала Шпрота. — Особенно когда я одна. Порой мне кажется, что здесь бродит призрак моего дедушки.

Тут появилась и Мелани.

— Ба-а, глазам не верю! — протянула Шпрота. — Мелани в джинсах!

Мелани показала ей язык.

Прислонив велосипед к кустам изгороди, она вздохнула:

— Спорю, что мы единственная банда, которая всей оравой чистит курятники.

— А что? По-моему, будет весело, — сказала Труда.

— А мне сейчас больше всего хочется разгадать тайну черного ключа, — сказала Фрида. — Я же вчера поиски клада пропустила.

— Делу время, потехе час. Пошли. — Шпрота направилась к курятнику.

Мелани неохотно поплелась следом.

— Слушай, а вонять этим от нас потом еще долго будет? — спросила она.

— Да кому как повезет. Может, неделю, а может, и месяц… — Шпрота хихикнула.

— Если будет все еще так же жарко, когда закончим, можно будет облиться водой из шланга, — предложила Фрида.

— Здорово! — воскликнула Труда.

В прохладном курятнике от летней жары укрылись две несушки. Увидев четверых девочек, вооруженных навозными вилами, ведрами и лопатками, они с громким протестующим кудахтаньем выскочили наружу.

— Первым делом надо выгрести всю солому! — сказала Шпрота. — Ее можно выбрасывать вилами прямо в окошко, на навозную кучу. Потом выскоблим из-под насестов помет и набросаем под них свежей соломы. Да, и самое главное — гнезда! Их нужно вычистить особенно тщательно, и гипсовые яйца, которые в них лежат, тоже.

— А зачем в них подкладывают гипсовые яйца? — спросила Фрида.

— Бабушка говорит, что в гнездо, где уже лежит одно яйцо, курица снесет новое яйцо гораздо охотнее, чем в пустое, — объяснила Шпрота. — Кроме того, курицы, возможно, думают, что у них крадут не все яйца. Знаете, сколько раз я уже притаскивала в дом эти дурацкие гипсовые яйца, потому что принимала их за настоящие?

— Я бы хотела заняться гнездами, — сказала Труда. — Можно?

— Да тут же все закакано! — простонала Мелани. — Неужели вот это все — от горстки куриц?

Шпрота рассмеялась.

— Ну знаешь, куриный туалет пока еще не изобрели. А как говорит моя бабушка: «Куриный помет ценится на вес золота».

— Это еще почему? — Мелани, брезгливо скривившись, скребла насесты лопаткой.

— А ты думаешь, отчего у нас здесь так хорошо овощи растут? Потому что куриный помет — лучшее удобрение. Только его нужно как следует разбавлять или смешивать с соломой и землей, иначе он слишком жгучий.

— Какой? — не поняла Труда.

— Жгучий. Слишком крепкий, — пояснила Шпрота. — От него слишком быстро растет ботва и овощи становятся невкусными. Эх, лишь бы только свежей соломы хватило.

— Сколько ты всего знаешь! — пробормотала Фрида и выбросила из окна очередную порцию старой соломы.

— А что мне делать с настоящими яйцами? — спросила Труда.

— Клади их в сенях, — сказала Шпрота.

— Э, да тут еще несколько штук! — воскликнула Фрида. — Совсем сзади, под насестами.

— Ах, это опять потайное гнездо. Они так часто делают. Может быть, мы даже где-нибудь еще одно такое найдем.

— Но это же и вправду нечестно, что у куриц все время отнимают их яйца, — заметила Мелани. Она отчаянно скребла пол под насестами.

— И из всех вылупились бы цыплята, да? — спросила Труда, с грустью рассматривая яйцо, лежащее у нее на ладони.

— Ерунда! — хихикнула Шпрота. — Откуда ж им взяться, без петуха-то?

— А… а-а, ну да! — запинаясь, промямлила Труда и залилась краской.

— Да ладно, могу тебя утешить, — сказала Шпрота. — Сами несушки тоже думают, что там внутри цыплята. Время от времени они вполне серьезно усаживаются на яйца и пытаются их высиживать.

Через час в курятнике душисто пахло свежей соломой и он блестел такой чистотой, что даже бабушке Слетберг не к чему было бы придраться.

Четверо девочек были вполне довольны собой и жизнью.

— А теперь можно и освежиться, — предложила Шпрота. — За домом у дождевой бочки нас никто не увидит.

— Фу-у, моя одежда вся пропотела, — сказала Фрида. — У тебя найдется что-нибудь для меня, чтобы после переодеться?

— А я чистую одежду взяла с собой. — Мелани сбегала к велосипеду и вернулась с большим пластиковым пакетом.

— Ой, не могу! — закатила глаза Шпрота.

Но потом она все-таки принесла из дома свежие футболки — для себя, Фриды и Труды.

Дождевая бочка бабушки Слетберг стояла в замощенном дворике, со всех сторон окруженном высокими кустами сирени.

Девочки развесили насквозь пропотевшую одежду на кустах, а свежую положили на стул на безопасном расстоянии.

Шпрота отвернула кран, и из шланга брызнула вода.

Крича и хохоча, Дикие Куры принялись скакать под холодной струей воды. Они танцевали на скользких плитах, брызгались и обливали друг друга до тех пор, пока губы у всех не посинели от холода.

И как раз в тот момент, когда Шпрота, стуча зубами, побежала заворачивать кран, случилось непостижимое.

Сквозь кусты сирени просунулось несколько рук. Они сорвали с веток грязную одежду и схватили со стула всю свежую — вместе с пакетом Мелани.

Все это произошло мгновенно. Девочки застыли на месте как вкопанные.

— О-ля-ля! — пискнуло в кустах, и среди веток показались три бесстыдно ухмыляющиеся мальчишеские головы.

— Ай-ай-ай! Ка-ак неприлично! — пропел Тортик. — Ой, что будет, если соседи увидят?

Фрида в ту же секунду спряталась за дождевую бочку, а Мелани и Труда укрылись за спиной у Шпроты.

— Убирайтесь прочь! — заорала Шпрота.

— Все-все, мы уже уходим! — сказал Тортик. — Вещички ваши мы пока заберем. Завтра вернем. Но в таком виде вам в школе лучше не появляться!

Стив истерически хихикнул, а Вилли густо залился румянцем и опустил глаза. Затем ветви снова сомкнулись, и мальчики исчезли вместе со всей одеждой.

— Извращенцы! — крикнула им вслед Мелани.

Дрожа от холода, девочки бросились к кустам и сквозь них увидели, как трое разбойников удирают вприпрыжку по грядкам бабушки Слетберг — с их шмотками под мышками.

— Сто-о-ой! — крикнула Шпрота. — Подлые негодяи!

Но мальчишки только рассмеялись, помахали им и, послав воздушные поцелуи, скрылись за воротами сада.

Дикие Куры стояли и переглядывались, трясясь от холода. Фрида вышла из-за бочки.

— Выходит, мне все-таки не послышалось, — сказала Труда. — Они все это время уже были здесь. Точно вам говорю.

— Где были? Что ты такое болтаешь? — опешила Шпрота.

— Сидели в кустах смородины, — сказала Труда. — Что-то там все время как-то странно шелестело.

— И ты ничего нам не сказала?! — набросилась на нее Шпрота.

— Я же… я думала… — Труда всхлипнула и закрыла лицо мокрыми ладонями.

— Оставь ее в покое! — зашипела Мелани на Шпроту. — Это все твоя бандитская дурь. Вот теперь и доигралась.

— Ладно, ладно. Я не хотела, — пробормотала Шпрота.

— Идем в дом, поищем что-нибудь из одежды, — предложила Фрида. — Или вы хотите схватить воспаление легких?

Тесно прижавшись друг к другу, все четверо — мокрые и голые, как ощипанные курицы, — шмыгнули за угол дома. Естественно, именно в этот момент над кустами изгороди опять показался красный как рак господин Фейсткорн.

— Ну, что уставились!? — крикнула Шпрота, прежде чем последней скрылась за входной дверью. Она уже предчувствовала, что бабушке Слетберг по возвращении предстоит выслушать от дорогого соседа много интересного.