Дикий Восток. 1910. Часть 1

Глава 6

Вместе. 6 сентября 1910. На Иртыше

— Епрст, вот это попадос… Еще чуток и пришлось бы валить наглухо воров. А если подумать, то нам реально повезло, что они оказались без огнестрела.

— Не факт. Просто ты очень резво среагировал. Они явно не собирались вот так, с ходу, брать нас на хапок. Видать, перетереть хотели сначала, а дальше, как пойдет. А ты — раз и ствол им в рыло. Удачно вышло, чего уж там. Одобряю. Это я тебе говорю, как краеведу. — С явным сарказмом добавил Артём. — Только ты учти, что людей убивать — это не в «Вольфенштейна» рубиться. Не забывай — здесь наше прошлое. «Эффект бабочки». Читал у классиков?

— Ага. Занулил бы «фольклорный элемент» и капец будущему… Маловероятно, но возможно. Но этот, как его… Что постарше… ручонку куда-то потянул, пришлось форсировать события.

— Седой. Да, опасный тип. Будем считать, что разошлись краями. Думаю, верно, что ты в песок стрелял.

— Все б тебе иронизировать, а у меня до сих пор трясучка от адреналина. Все ж не каждый день такие разборки. Выпить бы и закусить, жаль, нет ничего.

Отходя от пережитого напряжения, Вяче, спрятав пистолет в карман, чтобы как-то совладать с избытком эмоций, разразился долгим, замысловатым ругательством, в котором изощренные эпитеты, гиперболы и аллюзии причудливо сплетались с тройными загибами классического русского мата и общими пожеланиями бандитам самоликвидироваться всеми доступными «их убогому воображению» способами.

Артем терпеливо выслушивал друга, давая тому выговориться, а сам тем временем налегал на весла, уводя лодку все дальше к левому берегу Иртыша.

— Ф-фух. Ладно, я в порядке. Все к лучшему. И лодку ты очень вовремя приобрел. Какие у нас планы на сейчас? Куда направляемся?

— Эти уроды за нами до сих пор следят. — Бросив хмурый взгляд на удаляющийся речной берег, заметил Артём. — Надо уйти дальше вниз по течению и укрыться за островами. Думаю, в район «Птичьей гавани» и ДОСААФа дойти. Там, на крайний случай, можно в камышах спрятаться и никто нас не отыщет.

— Думаешь, воры будут искать?

— Почти наверняка. Фотокарточки они наши точно срисовали. Могли и про деньги наш разговор услышать… Это уже хуже, тогда наверняка не отстанут… Хорошо, что их только двое было. День перекантуемся, а вечером можно в город поехать. Как раз в Омку зайдем. Там лодок по берегу выше крыши. Можем затеряться. Там гостиницы или еще какое жилье съемное имеется поблизости? И чтобы "без регистрации", так сказать?

— Этого добра как раз по берегам полно. «Россия» сразу за мостом в начале Любинского проспекта, «Европа» на Ленина у «Яблоньки». — Славка решил блеснуть познаниями. — Правда, если мы в таком виде к ним явимся и начнем деньгами швыряться — то наверняка вопросы начнутся. Но мы сначала прикупим наряды помоднее. Тогда и заявимся. Но лучше, наверное, не гостиницы, а номера или меблированные комнаты. А еще лучше купить местный справочник — вроде наших «желтых страниц». Местный называется «Весь Омск. Справочник-Указатель». Жаль только, опубликуют его через несколько месяцев. К сельскохозяйственной выставке 1911 года. А так очень удобно было бы. Ничего, сами разберемся.

— Ты мне про сейчас говори, а не про будущий год. — Артём немного сбавил темп, и теперь течение само несло лодку. Ему оставалось лишь подруливать, чтобы держать курс. — Всё же, прикольно кругом. Ни набережной, ни Ленинградского моста, ни высоких домов. Как ориентироваться то будем? Береговой и плавучей обстановки и то нет.

Последнее он сказал тоном бывалого речника. Пусть сухопутный ботан Славка знает, что Тёма тоже не лыком шитый.

— Какая тебе обстановка нужна? — Славка немного растерялся. — Вон брёвна плавучие, вон деревья на берегу, вон пароход плывёт… Нормальная обстановка.

— Ха! Сухопутный! Плавает — в гальюне. А корабли — ходят. — Тёма был доволен удачной шуткой. — Я к тому, что нет ни бакенов, ни береговых знаков. Ладно. Будешь вперёдсмотрящим. Как увидишь Омку — скажешь. Да, «колёсники» тоже не прозевай!

Через пару минут молчаливой гребли Торопов спросил у Вяче:

— Слушай, а что за фокус ты устроил с пистолетом? Вроде стоял спокойно, вдруг, бац, уже ствол в руках. Я даже не сразу просек фишку. Типа как у Гаррисона в «Крысе из нержавеющей стали». Еще и хват такой интересный — двумя руками. И что, есть от него какой-то толк? У кого научился?

— Это целая история, братуха. С полгода назад пришел ко мне один мореман. Интересный типаж. Как потом выяснилось, спец из Халулая. Знаешь? Боевые пловцы ТОФа. Легендарная тема. Так вот, этот каплей искал кортик царских времен. Ну, слово за слово, пока кофе пили, пообщались и зацепились между делом за тему стрелковки. Ты знаешь, я давно этим занимаюсь. И тут пошла руда. Поехали в тир, постреляли. Мореман из СпН показал этот самый хват двумя руками и пояснил, что так удержание оружия и управление им куда проще и надежнее обычного. А потом еще интересно про мой М1910 рассказал. Говорит, мол, надо его в кармане пиджака рукоятью вперёд носить и стволом вверх. Цепляешь указательным за предохранительную скобу — так он сам в руке для стрельбы разворачивается. Вроде таким макаром в зимнее время ПМ в нарядах в шинели носили. Мол, хрен его из флотской кобуры на двух ремнях быстро достанешь.

Славка для наглядности тут же продемонстрировал трюк, правда, нацелив оружие строго в сторону от Артема.

— Как-то так. Несколько месяцев упорных тренировок и сможешь показывать аттракцион невиданной щедрости.

— Вот и нафига тебе это было надо? Нет, сейчас спору нет, тема живая и горячая. А в будущем зачем? Столько мороки.

— Ну ты сказанул… У меня с пушками любовь на основах взаимности. Я их не меньше, чем девушек, люблю в руках держать и пользовать. Так что только в радость было тренироваться. Опять же подумал тогда. Всякое бывает. А с обнаженным стволом по городу ходить точно не резон. А с другой стороны, толку от него, если ствол не в руках и не боеготов?

— Да-с, противоречие, однако…

— Вот и я так решил. А тут такой случай. Ну, думаю, на ловца и зверь… У нас холодно большую часть года. Так что в кармане держать пистоль не сложно.

— Это что же, ты с ним постоянно шастал? Вот ты псих…

— Нее, зачем? Только когда предполагал, что может пригодиться.

— Понял. А что, грамотно. Надо тоже взять на вооружение. Мне-то больше с АК пришлось дело иметь по службе. К слову, кортик ты мореману отыскал в итоге?

— Само собой. Продал незадорого. Бизнес — дело святое.

Артём постарался уйти с фарватера ближе к левому берегу. Движение на Иртыше — главной и единственной крупной водной артерии Степного края, да и еще в непосредственной близости от его столицы — Омска, оказалось очень насыщенным. Во все стороны двигались парусные и весельные лодки. Шумно шлепая по воде лопастями колес, шли вверх и вниз по Иртышу одно и двухпалубные белые пароходы. Поднятые ими высокие волны, расходились в стороны и добегали до песчаных берегов. Трудяги-буксиры тянули под завязку груженые караваны барж, оглашая окрестности басовитыми гудками и безбожно пачкая ясную, безбрежно-высокую синеву сибирского неба черными клубами дыма.

Вдоль правого — городского берега реки — почти непрерывной чередой стояли, пришвартовавшись и перекинув на песок длинные сходни, десятки судов, которым не хватило места у занятых под погрузку и разгрузку причалов.

Не прошло и получаса, как Славка увидел устье Оми. Они причалили к тихому, поросшему густым ивняком берегу напротив, обогнув небольшой островок. Убедившись, что пляж совершенно пуст и надежно укрыт от взглядов с противоположного берега островом, друзья развели недалеко от воды костёр.

— Спасибо старому хрычу, ободрал как липку, зато оставил в лодке плетеный садок с пойманной рыбой и вот еще, — Артем вытянул привязанную к уключине бечевку, на конце которой билась серовато-желтая с темными полосами по спине рыбина. — О, на кукане судачок приличный, смотрите-ка… Немного, но нам должно хватить.

— Сейчас бы ушицы, да под водочку. — Мечтательно протянул Славка. — Да вот котелок я не додумался купить.

— Для бывалого отсутствие посуды — вообще не проблема. Смотри и учись. Кашу из топора не обещаю, но кое-что по-солдатски могу. Рыбу-то хоть чистить умеешь?

— Я много чего умею. Или ты думаешь, если я историк и музейщик, так и делать руками ничего не умею? Гуманитарий, одним словом… Вынужден тебя разочаровать. Не скажу, что рыбак, но готовить и чистить приходилось, само собой. А ты, давай, удивляй меня, раз подвязался.

Артём прошёлся вдоль берега и, найдя куски глины, размял их до пластичного состояния, добавив воды. К этому времени Славка новой финкой ловко почистил пару серебристых, жирных по осени лещей и крупного, с хищной клыкастой пастью судака. Артём толстым слоем глины обмазал каждую тушку, затем всё отправилось в угли, запекаться.

— Блин, факир был пьян и фокус не удался. Вяче, соли-то нет. Будем вести здоровый образ жизни.

— Тебе это не грозит. — Хворостинин покосился на папиросу в руке Артёма. — Завтра купим. Пока готовится, давай лучше пересчитаем деньги. А то расплатиться купюрами из пусть и недалекого, но все равно — будущего — лучший способ присесть на нары.

Вытащив первую пачку из своего фирменного ярко синего рюкзака, Вяче принялся объяснять, сразу и показывая на деле:

— Лады, тогда смотри. Берем пачку, вскрываем и раскладываем купюры по датам. Их легко определить — смотри, они крупно напечатаны — не спутаешь. Я потом еще проверю номера и подписи управляющих, чтобы все соответствовало.

Процесс разбора денег оказался крайне увлекательным и занял около двух часов.

Итоги подвел Хворостинин:

— Выходит, всего у нас сто двадцать семь пачек денег. Из них ровно тридцать — пятисотенных, еще сорок — сотенных. Дюжина двадцатипятирублевых. Двадцать пятидесяток, сорок червонцами и остаток — пятерками. Мелочи — трешек и рублей вообще не попало. Общий результат такой — один миллион девятьсот семьдесят две тысячи четыреста рублей, считая уже потраченную мелочь. Сумма не астрономическая, но внушающая наше вам почтение.

Теперь о печальном. Больше трети, точнее, шестьсот десять тысяч — это банкноты, выпущенные в шестнадцатом и семнадцатом годах. Короче, они пока в глухом пролёте. Остается миллион триста шестьдесят две тысячи. И вот эта сумма еще разбивается по годам на такие части: прямо сейчас готовы к использованию дензнаки, напечатанные по 1910 включительно — таких у нас набралось на сто сорок семь тысяч… плюс минус лапоть. К концу одиннадцатого года мы сможем задействовать еще две сотни примерно. В двенадцатом солидный куш — четыреста тысяч. Это приятно. На тринадцатый выпадает триста двадцать, четырнадцатый и пятнадцатый — примерно поровну по полторы сотни. Вот такая арифметика.

Грубо говоря, это наш главный источник финансирования на будущее. Можно даже пароход себе купить. Читал, что они стоили несколько десятков тысяч рублей. На нём и жить можно круглый год. Как тебе идея, Тёмыч?

— Ямщик, не гони лошадей. С кораблем лучше подождать. Хотя, если у тебя есть желание освоить профессию лёдчика — тогда валяй.

— Кого-кого? — удивлённо и непонимающе протянул Вяче. — Причём тут лётчик? Тут авиации практически нет ещё.

— Не лёТчик, а лёДчик. — назидательно сказал Тёма. — Видишь ли, когда суда становятся на зимнюю стоянку, то необходимо как можно чаще отдалбливать намерзающий лёд по бортам, чтобы не плодить "Челюскиных". Вот этим как раз и занимаются лёдчики. Всю зиму. А к весне корабль получается практически стоящим на льду. Как на тарелке. А потом, когда выходишь по весне на открытую воду и эта "тарелка" всплывает рядом — вот это зрелище… Ладно, это всё лирика. Лучше скажи, как мы дальше будем с бандитами разбираться. Это раз. И как тут жить будем, с документами или нет — это два.

Пока Артем внимательно слушал расчеты друга, он времени даром не терял, а, отработав саперной лопаткой, расковырял спекшиеся куски глины с рыбой внутри и, дав им немного остыть, принялся колоть лепешки, чтобы добраться до ароматного нутра.

— Дело обсудить — это святое, но и пожрать пора. Давай, налетай, а то остынет, будет не тот фасон.

Оба принялись с удовольствием поглощать запеченную рыбу, на время установилось молчание. На свежем воздухе, да еще и после активных трудов жор на них напал серьезный. Так что ели быстро, обжигаясь и подхватывая сползающие с ножей куски пальцами. Первым к беседе вернулся Вяче.

— Тёма, ты пойми правильно. Я конечно краевед и историк, но вот вопрос, как в 1910 году разжиться паспортами — никогда не изучал. Знаешь ли, в голову не приходило озаботиться… Много раз читал, что народ гулял с поддельными документами. Но для нас это не вариант. Разве что будем за кордон уходить. Тогда оптимально в Финляндию, а оттуда уже в Швецию.

— По второму вопросу понятно, что непонятно. А по первому, у тебя какие мысли? Я почему спрашиваю? Мне и раньше с бандитами приходилось пересекаться. Мал-мала опыта имеется, вот только он из будущего. А ты у нас эксперт по эпохе. Тебе и карты в руки.

— Логично. Смотри. Омск нынешний по нашим меркам — город маленький. Все, так или иначе, всех знают. На 1910 в нем чуть больше сотни тысяч населения, однако, это реально самый крупный имперский мегаполис за Уралом. Так что, если будем тихо, как мыши под веником, сидеть — то и не вопрос. Опять же, можно съехать куда-нибудь. Даже и не особо далеко. Но риск, что заметят, опознают и придут в самый неподходящий момент, имеется. А оно нам надо? Быть все время на измене… Ждать… Не особо улыбается мне такая перспектива. Лучше уж из добычи в охотников обернуться. Как там, в песне «Ну, а кто из вас, бродяги, в эти игры не играл?». Не только они могут, мы тоже. Понимаешь?

— Сомнительно. Мы ничего и никого тут не знаем. А они — местные. Только начнем гнездо осиное ворошить, тут нас и прихлопнут тепленькими. Лучше уж сваливать подальше.

— А вот не факт, Тема, не факт. Смотри, на сейчас счет у нас один — один. Они видели нас, мы видели их. Засекли меня стопудово на базаре. И кто мешает уже нам туда явиться и вычислить обоих? А потом проследить и закрыть вопрос раз и навсегда?

— Ты собираешься их убить? — прямо спросил Артем.

— А какие варианты? — Упрямо набычившись, жестко отозвался Вяче. Подумав, добавил уже менее кровожадно. — Ну, можно попытаться их подставить и слить ментам, извини, полиции. Или с другими бандитами стравить. Но это сложнее, всего скорее, будет.

— Понятно. Ну, хорошо, мы их заметим, но и они нас — тоже. И вообще, я не сторонник столь радикальных мер. Помнишь — "нету тела — нету дела". На крайняк, может руки-ноги им переломать? Чтобы уже бегать за нами не могли?

— А вот тут как раз ничего подобного. Им скрываться незачем. Они, как ты верно сказал, местные. А вот мы легко можем изменить внешность. Одеться по-господски или того хлеще — в монахов каких вырядиться или китайцев, хе-хе. Грим, одежда, манеры и так далее. Да попросту отрастим усы и бороды. Или наклеим. И фиг кто нас узнает. Усекаешь? И это еще не финал. Можно ведь и нанять кого. Чтобы нужных нам людишек вычислили. А еще можно с оптикой засесть тихонько и опять же без суеты понаблюдать. Другое дело, что в начале века, то есть сейчас — дома большей частью простые, частные. На чердак в таком здании просто так не залезешь. Риск, конечно, есть. Надо будет купить оружия. В магазинах пистолеты по документу продают. А на рынке — с рук никто ничем заморачиваться не станет — продадут свободно. Хотя тут же могут и стукануть куда надо. Так что, в идеале, надо все провернуть тихо и, опять же, в маскараде.

— А ты, я смотрю. Уже все продумал… — Задумчиво глядя на друга, протянул Артем.

— Ну, пока ты греб, время у меня было. Я ж понимаю свою ответственность. Раз в теме по эпохе — с меня и спрос. И ты не думай, мне совсем не просто и нелегко вот так рассуждать об убийстве этих воров. Не мы эти танцы начали, но нам их придется заканчивать. Опять же, я себе не ищу оправданий. Они нам угрожают. Могут убить или, по меньшей мере, жизнь испоганить. Мы вполне в своем праве. Это самооборона. Превентивная. К слову, это вполне в духе нынешних времен. Чтобы ты знал, до революции в Российской империи на уровне закона — в Сенате — давали определение праву на применение огнестрельного и иного оружия для самозащиты. И это формулировалось как прирожденное право человека. Так что…

— Всё же. — Твёрдо сказал Тёма, — Мне кажется, что можно найти ещё какой-то вариант. Без "двухсотых". Но про оптику — мысль хорошая. Нужно смотаться в город и купить. А ещё нужно соли и попить что-нибудь. Только обязательно в бутылках. Митрич у костра мне рассказал про холеру. А антибиотики изобретут ещё не скоро, поскольку я технарь, а не биолог. И чтобы не таскать с собой деньги, я предлагаю взять часть с собой, а остальное закопать. Только не здесь, а вот на этом островке.

Идея с островом казалась Тёме удачной, поскольку из-за небольших размеров и плотных зарослей ивняка, буквально свешивавшихся в воду, он посчитал, что никто в здравом уме на него не полезет. А значит, шансы на сохранение клада будут выше.

— И какую часть будем брать? — спросил Славка с ехидцей сына миллионера, — тысяч сто али боле?

— Ну, я не знаю… Вот сколько, к примеру, надо, чтобы нормально без излишеств прожить месяцев… — Тёма что-то прикинул в уме, — восемь?

— Ну, где-то пару — тройку тысяч… это если красиво, по-господски. Если по минималке — то и нескольких сотен за глаза… А почему восемь?

— А представь, что обстоятельства не позволят нам вернуться сюда в ближайшее время. Скоро зима. Откопать будет невозможно. Потом весна, паводок. Всё затопит. И получается, что в самом хреновом случае мы сюда вернёмся как раз месяцев через восемь.

— Ага. И соберём бумажную кашу. — Славка был явно недоволен такой перспективой. — Давай лучше возьмём всё, что на сейчас актуально. По карманам за пазухой распихаем мелочь, а крупняк пачками тебе в рюкзак, ну или под рубашки заныкаем. — Подумав, добавил твердо. — И всяко надо вернуться до зимы и выкопать.

— Ладно, попробуем. Только надо эти полторы сотни кусков пронести так, чтобы муха не подкопалась. А то точно грохнут. Народец, я гляжу, тут ушлый. Долго не базарит.

— И еще портсигар с медалью лучше оставить. Если нас прихватят, то это будет всем уликам улика. И даже хуже. Полный провал. Так что пусть полежит спокойно. С ней даже, если намокнет, точно ничего не станется.

Друзья переложили отобранные пачки в вещмешок Артёма. Остальное — в Славкин модный и приметный синий рюкзак, который дополнительно завернули в его же драную "афганку". Потом погрузились в лодку и переправились на островок.

Найдя подходящее место, наши герои, аккуратно срезав кусок дерна, вынули грунт, ссыпая его на разложенную куртку Торопова, а потом закопали клад под большой и раскидистой ивой, вернув дерн на место, прибрызгав его водой. Артём сделал несколько зарубок на окружающих деревьях, чтобы если зимой местные придут на остров по дрова, то хотя бы какая-то метка осталась.

— Ну, вот и всё. — Сказал Славка, распихивая оставшиеся деньги под одежду. — Теперь можно и в город смотаться.

— А что будем делать с вёслами и лодкой?

— Там на Омке куча лодочных станций должна быть. Заплатим лодочнику за месяц вперёд — и всего делов…

Торопов обстучал сапёрную лопатку о дерево, сунул её в свой вещмешок и крепко затянул горловину. Затем приятели вновь спустили лодку и неспеша погребли, преодолевая сильное течение через Иртыш по направлению устья Оми…