Дикое искушение

Глава 14

Лиам

Засранец.

Эгоистичный бред.

Эгоцентричный придурок.

Ни один из них даже близко не описал меня сейчас. Как я мог это сделать?

Сегодня утром что-то внутри меня переключилось, когда Джейми не пришла на работу. Что-то, что напугало меня до чертиков. Я подумал, что с ней что-то случилось. Что она в беде, или в опасности, или еще хуже. Что она собрала вещи и уехала после неудачи в пятницу вечером.

Этого не произошло, но теперь такая возможность была определенно реальной.

Я заставил себя не парковаться возле ее квартиры на выходных, как делал все остальные с тех пор, как встретил ее. Дай ей немного места и постарайся выбросить ее из головы.

Я этого не сделал. Я не мог.

Поэтому я миллион и один раз проверил свой телефон на наличие трекера, который я вставил в ее. Все выходные она не переезжала из той самой дерьмовой квартирки в Тремонте, из которой мне так хотелось ее вытащить. Вероятно, она все еще приходила в себя после херни, которая стала концом многообещающей ночи.

Огромная гребаная ошибка, которую избежала эта сумасшедшая Мишель.

Но когда она не появилась, я пнул себя по яйцам за то, что дал ей место.

Пространство и конфиденциальность чертовски переоценены.

Мысль о том, что что-то произошло, была лишь вишенкой на торте с чувством вины. Я сошел с ума, когда не смог с ней связаться.

Когда ее телефон был выключен, я не мог ее отследить, поэтому сказать, что я отправился в ад, чтобы заключить еще один договор с дьяволом в обмен на ее безопасность, не было ни в малейшей степени преувеличением.

Я был уже на полпути к тому, чтобы предупредить чертову кавалерию, прежде чем добрался до ее квартиры и обнаружил, что она едва прикрыта куцым полотенцем, которое никак не скрывало ее форм. Вместо облегчения я почувствовал гнев, который только подогревал страсть, которая все еще витала в моих венах со времен клуба.

Вкус ее губ все еще оставался на моем языке, образ ее лица, когда она обходила мой член, был единственным, что я видел, закрывая свои чертовы глаза. Она была всем, о чем я мог думать.

Эта штука внутри меня? Это была пугающая мысль о том, что она пробилась и обосновалась в таком месте в моей груди, куда ей нечего было делать.

Я не мог питать подобные чувства.

Я не имел на это права. Я не заслужил их, не говоря уже о том, чтобы они были вознаграждены.

В ее глазах было нечто большее, чем похоть, я это видел. Почувствовал это в ее поцелуе прямо возле «Деа Тасита». Для нее ставки были выше, чем простой секс. Блин, для меня тоже.

И было так много причин, по которым мне не следовало сдаваться. Джейми так сильно упадет и так сильно сломается. Но, тем не менее, я проиграл битву, в которой вообще не хотел участвовать.

Я воздержался от того, чтобы стянуть с нее полотенце в ее квартире и заявить права на нее прямо здесь, наказав ее за то, что она заставила меня сходить с ума, думая, что она в опасности.

Ее неповиновение, когда она хлопнула дверью перед моим носом, и появление после того, как она сказала, что не будет, только для того, чтобы ей не пришлось ступать в мою машину, заставило меня подумать, что она наконец-то делает то, что лучше для нее. Оттолкнула меня раз и навсегда.

Черт, я ошибся.

Она знала, что делала, когда нажимала на мои кнопки. Она знала, что я нахожу тонкую грань между сдержанностью и развязыванием ада, который никто из нас не мог контролировать.

Находясь внутри нее, я чувствовал себя как дома. Это было мое место, и снова моя грудь заболела от этого проклятого чувства, которое не имело права терзать мое сердце.

Это было плохо для нее. Мне было плохо с ней.

Было в ней что-то такое, что превратило весь мой гребаный самоконтроль в пепел. Все, что потребовалось, это толчок. Сначала Джек, обхвативший ее грязными руками, а теперь и она, своей маленькой ручкой практически заставляющая меня сломаться.

Я трахнул ее с чужой потребностью, прежде чем отпустить ее, как будто она была никем.

Боже, как она прекрасна, извиваясь подо мной. На этой Земле не было более завораживающего зрелища, чем Джейми с моим членом, погруженным в нее.

Это было не то, чего я хотел. Если бы у меня была роскошь когда-либо поступать по-своему, я бы хотел вычеркнуть любого другого мужчину из ее жизни. Судя по описанию, ее первый раз было несложно понять.

Осознание того, что до меня был кто-то еще, заставило меня захотеть сжечь этот офис дотла. Я трахал бы ее снова и снова, пока о нем не осталось даже воспоминаний. Лоботомия петуха.

Но я не мог позволить этому случиться снова. Я не мог позволить ей войти в мою тень.

Я подождал, пока она покинет мой кабинет, прежде чем выплеснуть свое разочарование на все, что попадалось мне в руки в этом проклятом месте. Я привык к разрушениям, но не мог вынести вида обломков на ее лице.

Она доверила мне высшую честь, а теперь? Теперь казалось, что я использовал ее ради ее нетронутой киски. Я не хотел ничего, кроме как развратить ее, только чтобы выгнать ее на улицу с мыслью, что она недостаточно хороша для такого придурка, как я.

Скорее наоборот.

Я тот, кто пропитан грехом.

Моя собственная тень прячется от меня.

Я не мог осмелиться утопить ее в своей темноте. Могу ли я?

Ебать! Я зашел так далеко, что пытался найти ракурс, где это, где мы, было бы неплохой идеей.

Даже чума в сознании пуристов была чисткой. С их точки зрения, даже смерть имела положительную сторону. Я мог бы извратить это как угодно, оправдывая свои действия, но результат всегда будет одним и тем же. И эту злую судьбу я не мог ей навязать.

Было бы разумно заставить ее возненавидеть меня. Возможно, я уже был на полпути к этому. Это был простой способ оттолкнуть ее. Я не мог доверять себе и оставаться в стороне от своей воли.

— Ты мне не подходишь, ясно?

Эти слова ощущались как лезвия бритвы на моем языке, опустошение в ее глазах, кислота, которая не давала ране зажить.

Я эгоистичный сукин сын, который должен был отпустить ее, не запятнав ее свет своей тьмой.

А сейчас? Я застрял в петле, пытаясь запихнуть свою развращенность в спектр цветов, где ей не место. Джейми была светом, любовью и жизнью, желтым, красным и зеленым. У моих оттенков даже градиента не было. Они все были черными — полное отсутствие света.

Джейми

В ту ночь, когда я занималась сексом с Лиамом, я в последний раз позволяла себе плакать из-за него. Он оказался замаскированной версией моего отца и сказал мне, что я недостаточно хороша для него.

Он мог бы назвать меня чертовой шлюхой и дать мне пачку купюр, и это причинило бы мне меньше боли.

Первое, что пришло в голову — уйти из AD, но не смогла. Предложения от MG Enterprise уже давно не было, и я была идиоткой, чтобы не принять его, когда оно уже было готово.

Кроме того, мой отец знал, что я получила работу своей мечты, и это наполняло меня гордостью за то, что я смогла доказать его неправоту. Теперь все, что я могла слышать, это его бесцветный голос, говорящий, что он увидит меня, когда я все облажалась.

Думаю, это было бы сейчас.

Почему-то возвращение в Джексонвилл казалось мне коротким концом палки, в отличие от возвращения в AD, чтобы встретиться с Лиамом, поджав хвост, как недостаточно хорошая девчонка, которой я была.

Все, что мне было нужно, — это переориентироваться, погрузиться в работу достаточно глубоко и отбросить все остальное. Когда этот план был установлен и запечатлен в моем мозгу, я снова плакала, чтобы заснуть, обещая, что это будет в последний раз.

Мои попытки забыть о тяжелом решении, которое я приняла, всю ночь терпели крах. Каждый раз, когда я двигалась, я чувствовала боль между ног. Я все еще чувствовала его повсюду и, вероятно, буду чувствовать еще пару дней.

Эта небольшая физическая боль не могла сравниться с муками, пронзившими мою душу, но она была суровым напоминанием каждый раз, когда мне удавалось отогнать эти мысли.

Не выспавшись, я добралась до AD раньше обычного, решив засорить себе голову проектом Вертена. Следующая встреча была не за горами, и мне нужно было быть готовой сделать свою презентацию настолько пуленепробиваемой, что она выдержала бы даже взрыв, вызванный присутствием Лиама.

Годы унизительных слов было трудно стереть, и, прежде чем я это осознала, я снова упала в темную яму эмоционального насилия, работая на автопилоте.

Я недостаточно классная.

Я не из богатой семьи.

Я недостаточно талантлива.

Я ничто. Никто. Не достаточно хороша.

Нет. Чертовски. Верно.

В моих мыслях тоже был гнев, витающий вокруг боли. Я сжала карандаш крепче, кончик сломался именно в тот момент, когда Лиам появился в поле зрения. Конечно, он выглядел как чертов подарок богов.

Мои глаза встретились с его глазами, боль в груди парализовала мои чувства. Я заставила себя отвести взгляд и снова перевела взгляд на стопку планов этажей на столе.

Что ты? Глупая?

— Доброе утро, Джейми, — Лиам стоял прямо перед моим столом, его голос был спокойным и низким. В этом была жалость, точно такая же, как я увидела в его глазах, когда он увидел меня. Мне это дерьмо было не нужно. Единственное, что мне нужно было, чтобы меня оставили в покое.

— Доброе утро, сэр, — ответила я сквозь стиснутые зубы, не удосуживаясь поднять на него глаза.

Лиам задержался там, глядя на меня, ожидая черт знает чего, а я притворялась, что его здесь нет. Как только он развернулся и забаррикадировался в своем кабинете, я вскочила со своего места, отправив Элисон сообщение о том, что спускаюсь, и выбежала наружу.

Элисон: Хорошо. У меня есть приглашение, которое я хочу тебе передать.

Я понятия не имела, что она имела в виду. Элисон увидела, как я подхожу, еще до того, как я позвала ее, ее улыбка исчезла с ее лица, как только она взглянула на мои налитые кровью опухшие глаза. Элисон схватила меня за руку и потянула к окну, вдали от суеты центрального КПЗ.

— Привет? Что случилось? В чем дело? — ее руки крепко обняли меня, мои слезы свободно падали ей на плечо.

Жалкая. Вот и последнее обещание.

Я позволяю себе погрузиться в ее комфорт, прежде чем отстраниться и вытереть слезы тыльной стороной ладони.

— Речь идет о том парне, которого, как ты говоришь, не существует?

Я кивнула, прочистив горло, прежде чем сказать:

— Я закончила. Он сказал, что я ему не подхожу, так что с меня хватит, — я призналась, опустив все компрометирующие детали, которые только выставили бы меня еще глупее. Кто вообще больше влюбляется в своего босса?

Элисон тяжело вздохнула, снова обняла меня, успокаивающе поглаживая мою спину и каким-то образом вытягивая из меня более болезненные слова: — Я не собираюсь унижаться, чтобы сделать кого-то похожим на меня. Он явно не заботится обо мне, поэтому мне тоже нужно отключиться. Мне нужно перестать заботиться, — я отстранилась, чтобы посмотреть ей в глаза: — Как мне перестать волноваться?

— Я не думаю, что это так работает, малышка.

— Дерьмо, — я закрыла лицо руками, смущенная своей наивностью.

— Мороженое и депрессивный девичник у тебя дома в 9. Думаю, это стандартный первый шаг.

Я кивнула в знак согласия, прежде чем вспомнить ее сообщение.

— Ты сказала, что у тебя есть что-то для меня? — я попыталась перенаправить разговор, чтобы хотя бы прийти в себя, прежде чем мне придется вернуться за свой стол.

— О, не волнуйся. Ничего.

— Нет. Ну давай же. Скажи мне.

— Это не настоящее бумажное приглашение. В эту субботу у меня день рождения, и мои родители, в основном мама, устраивают званый обед дома. Это будет еще одно из ее жалких оправданий, когда она попытается свести меня с каким-нибудь сыном друга её друга. С тобой там было бы гораздо легче терпеть. Но я полностью пойму, если ты не готова к этому.

Я не то чтобы подпрыгивала от этой идеи, но я ни за что не могла ей в этом отказать. Улыбка на ее лице была наклеена, как маска, скрывающая истинный смысл ее приглашения. Она нуждалась во мне так же сильно, как я нуждалась в ней прямо сейчас.

— Конечно, я приду. Само собой разумеется, — она обняла меня, пытаясь смягчить волнение из-за меня.

Оставшуюся часть дня я избегала Лиама, насколько это было возможно, отсчитывая секунды, прежде чем смогу уйти отсюда.

Каждый раз, когда мой взгляд останавливался на нем, я чувствовала себя еще более униженной и стыдно, превращаясь в часть себя, сжимаясь в собственном теле. Я была в этом экспертом. Вскоре я стану настолько маленькой, что стану невидимой.

В тот момент, когда эти чертовы часы пробили 6 часов вечера. Я вылетела из офиса, не удосуживаясь зайти в кабинет начальника, как делала это каждый вечер с тех пор, как начала работать в этом проклятом месте.

Я пошла прямо домой, остановившись в магазине только за двумя удручающе большими ведрами мороженого и бутылкой водки. Я думала, что одного мороженого не хватит.

Когда приехала Элисон, это была долгожданная передышка от мрачных мыслей, крутившихся в моей голове. Моя гордость была задета, мое уже несуществующее эго разбилось вдребезги. Я была злая, но Лиам не был получателем. Я была на себя зла.

Я была достаточно глупая, чтобы думать, что такой придурок, как Лиам, согласится на кого-то вроде меня.

— Что мы смотрим? — спросила я.

— Блокнот, — ответила Элисон, опускаясь на диван.

— Думаю, я не вижу эффективности этого плана.

Разве просмотр чрезмерно романтического фильма не был похож на растирание соли в мою и без того болезненную рану?

— Расскажи мне об этом званом обеде, — попросила я, через некоторое время отвлекая наше внимание от телевизора. Несмотря на то, что Райан Гослинг был приятным зрелищем, у меня просто не было настроения сосредотачиваться на этом.

— Для моей матери это всегда очень важно. Она устраивает огромные вечеринки, чтобы отпраздновать мой день рождения. Я единственная, кто ей это позволяет. В основном это просто семья, несколько друзей и соратников моей семьи. Ты будешь вроде как единственной, кого я пригласила сама, — Элисон призналась, пытаясь сделать это меньше, чем то, что, как я поняла, было для нее на самом деле.

— И почему так? — я одарила ее легкой сочувственной улыбкой.

— Не смотри на меня так. Просто очень мало людей, которым я действительно доверяю. Я не из тех девушек, у которых есть толпа друзей. Меньше значит больше, верно? Помимо моих братьев, ты… вроде того, — словно проглотив эту неприятную информацию, Элисон сунула ложку в ведерко с мороженым и вытащила огромный кусок, не долго думая, прежде чем засунуть его в рот. Она была вознаграждена мгновенным замораживанием мозга, в то время как я упала, смеясь над ее выходками, ее лицо исказилось, а ее рот, все еще наполненный мороженым, разразился ругательствами, более подходящими для моряка.

Впервые с прошлой недели я почувствовала легкость благодаря единственному человеку, на которого я могла положиться. Мне, наконец, удалось перестать смеяться, глядя ей прямо в глаза и взявшись за ее руку в свою:

— Я бы ни за что не пропустила бы это.