Дикое искушение

Глава 37

Лиам

Я ходил по офису, глаза Джимми следили за каждым моим шагом. Я пытался обработать бомбу, которую держал в руках. Буквально.

— Означает ли это то, что я думаю? — спросил Джимми.

— Я думаю, что да. Это не чертов тест ДНК, но он довольно близок к этому.

Это кольцо, несомненно, принадлежало Энцо Амато. Это был символ его заклятой Омерты. Даже если бы он был сделан из фольги, а не из золота, он был бы бесценен для своего владельца. Это было доказательством его преданности семье мафиози. Знак его уважения и стремления жить по нашему кодексу чести и молчания, скрепленный кровью и восстанавливаемый только кровью, если он сломан.

Это кольцо было символом его церемонии. Энцо не потерял бы его и не подарил бы тому, кто не имел для него никакого значения.

Существовала традиция, которой следовал не каждый семье, когда владелец одного из них дарил его любви всей своей жизни, связывая их души и связь через кровь, пролитую, чтобы получить его.

Но мне нужно было убедиться, что это так, прежде чем поговорить с Мэттом. Возможно, у него вообще не было необходимости жениться на Франческе.

— Я должен выяснить, откуда Джейми это взяла. Тогда мы узнаем, — я подошел к двери офиса, уже репетируя, как мне решить эту проблему, не вызывая у Джейми ненужных подозрений. — О, Джимми, я не думаю, что мне нужно говорить тебе, что это остается конфиденциальным. Я чист?

— Кристально, — я кивнул и направился к двери, прежде чем он остановил меня. — Но босс? Тебе нужно знать еще кое-что.

Мне так хотелось докопаться до сути и помешать моему брату пожертвовать своей жизнью, что я автоматически подумал, что это все, что Джимми пришел мне сказать. Что еще может быть?

Я повернулся к нему лицом и коротко кивнул, чтобы он продолжил.

— Фрэнк намекнул, что мать Джейми не умерла при родах, как она считает. Он думает, что ее убили сразу после родов, еще в больнице. Мы просмотрели журнал посетителей в их архивах и обнаружили единственную странную запись о женщине по имени Фрэнсис Харден. Фрэнк не назвал Джейми своей фамилией, поэтому Харден — девичья фамилия ее матери. Странно то, что у матери Джейми не было в живых ни одной женщины. Ни матери, ни сестер, ни двоюродных братьев и сестер, ни теток.

Убей меня, черт возьми, я в шоке. Все это начало напоминать заказное убийство, что только подтверждало мои подозрения, что Энцо на самом деле был связан с матерью Джейми. Но кто бы это сделал?

— Посмотри, что еще ты можешь получить, но будь осторожен. Сообщи, если найдешь что-нибудь еще. Что-либо. Спасибо, Джимми.

Я подвел его к двери и быстро закрыл ее за собой.

Последняя информация меня чертовски обеспокоила. Если бы Фрэнк был прав и миссис Харден действительно была убита, вероятно, это был бы тот же человек, который заплатил ему, чтобы он заткнулся и позаботился о Джейми.

Я снова посмотрел на кольцо в своей руке, глубоко вздохнув и направился к кухне, где Джейми была занята готовкой и напевала мелодию песни, игравшей по динамику.

— Хммм… Боже мой! — я вдохнул ее сладкий аромат, обняв ее сзади, глубоко уткнувшись носом в изгиб ее шеи. — Я не знаю, что пахнет лучше: ты или то, что ты делаешь.

Джейми готовила здесь впервые, и почему-то она выглядела счастливой. С каждым днем она выглядела лучше, синяки исчезли, а кожа вновь приобрела приятный румянец. И именно сегодня, из всех дней, когда наше будущее зависело от кучки старых пердунов, которым нравилось играть в Бога.

С другой стороны, на моих плечах все еще лежал этот огромный груз, и эта встреча с Джимми никак не облегчила это бремя.

— Привет, сэр, — она поддразнила меня, повернув голову и чмокнув меня в кончик носа.

— Привет тебе, красавица, — я развернул ее лицом к себе, взял ее губы в свои, прежде чем погрузиться в путешествие, в которое нас поведет это кольцо. — Я нашел это кольцо, оно твое? — спросил я, протягивая ей кольцо.

— Боже мой. Да. Это была моей матери, — Джейми взяла кольцо из моей руки, ее глаза сияли, когда она смотрела на него, не скрывая ностальгии, вызванной этим предметом. — Думаю, это просто какое-то дешевое украшение, которое ей понравилось. С ней и моими… хм… инициалами Фрэнка. Видишь? — она показала мне выгравированные на нем буквы, обводя их большим пальцем. — ФA, это означает Фрэнка и Аманду. Должно быть, ей это нравилось. Она носила его на ожерелье, так как оно огромное. На каждой моей фотографии, где она беременна мной, хотя их не так много, она всегда носила его на шее, — снова нахлынула грусть, и я сделал все, чтобы сохранить ее в том же бодром настроении, в котором я нашел ее всего минуту назад, но мне пришлось подтолкнуть.

— Это действительно приятно. Есть идеи, откуда она это взяла?

— Я действительно не знаю. Фрэнк никогда много не говорил ни о ней, ни о них, если уж на то пошло. Однажды он просто подарил мне коробку, полную ее вещей, а внутри нее было это кольцо, а также несколько ее фотографий и другие ее личные вещи.

— Хорошо, что у тебя есть что-то ее на память, — я привлек ее для еще одного поцелуя, чтобы сменить тему, прежде чем она спросила, почему меня так заинтересовало то, что, по ее мнению, было не чем иным, как куском ненужных украшений. — Что ты готовишь на ужин, который пахнет просто божественно?

— Лазанья, — ответила Джейми, шевеля бровями, прежде чем яркая улыбка осветила ее лицо. Вероятно, это была первая настоящая и искренняя улыбка, которую она сверкнула с того дня, как мы вернулись из Лос-Анджелеса. Я чертовски скучал по этому, как по воде в пустыне.

— О, это клише! — я пошутил, моя голова запрокинулась в театральном преувеличении, пытаясь поднять ей настроение и настроение. Она рассмеялась над этим жестом, и я не мог не подумать, что именно такого я и хотел, чтобы моя жизнь была такой. Это был тот звук, который я хотел слышать каждый чертов день — наш смех, наполняющий воздух.

Мы наслаждались идеальной едой, приготовленной для нас Джейми, с легкостью, которую я когда-либо испытывал, и которая каким-то образом сумела отвлечь меня от встречи, которая происходила, пока мы ели. Я убедил ее, что мытье посуды — моя обязанность, и отправил читать одну из тех книг, в которые она всегда затыкала нос, когда не работала.

В середине уборки на моем телефоне появилось сообщение, которое мне очень хотелось получить.

Мэтт: я внизу. Хочешь поговорить наедине или в присутствии Джейми?

Лиам: я сейчас спущусь.

Я никогда больше не хотел иметь секретов от Джейми, но этот конкретный вопрос требовал деликатности, и мне пришлось поговорить с Мэттом о своих открытиях, прежде чем рассказать ей все, что, как мне казалось, я знал.

Я на цыпочках вышел из квартиры и побежал вниз по лестнице. Лифт работал слишком медленно для потока энергии, проносившегося сейчас через мое тело.

Как всегда, поведение Мэтта абсолютно ничего не выдавало. Если он нервничал, тревожился или был счастлив, никто не мог сказать этого, если только он этого не хотел. Для тех, кто знал его лучше, таких как я, были небольшие подсказки, которые могли позволить нам намекнуть на то, что происходило в его расчетливом уме.

Наша чертова судьба только что была высечена в камне, а Мэтт просто стоял там, как будто это был какой-то понедельник.

— Выкладывай уже, — я призвал его, как только добрался до него, и никого не было в пределах слышимости.

— Это улажено, — просто сказал он, затягиваясь сигаретой, которую закурил еще до моего прихода. — Я женюсь на Франческе через две недели, плюс-минус. Мы будем придерживаться графика.

— Вот и все?

— Вот и все. Ты свободен, младший брат, — он впервые улыбнулся, притянул меня к себе и крепко, мужественно похлопал по спине.

— Чертовски приятно это знать. Но мы снова изменим наши планы, старший брат.

— Что ты имеешь в виду?

— Это, — я протянул ему свой телефон и показал фотографии кольца, которые я сделал, прежде чем вернуть его Джейми. — Я рассказывал тебе о ее отце, да? Я попросил Джимми немного покопаться, и все зацепки упирались в стену, кроме этой.

Его рот был широко открыт, когда он просматривал фотографии взад и вперед, его разум не хотел верить тому, что видели его глаза.

— Это принадлежало ее матери.

Его голова взметнулась, как пружина, его глаза впились в меня и искали в моем лице хоть какую-то неуверенность.

— Это принадлежит…

— Ага, — ответил я прежде, чем он успел закончить. — Тебе не обязательно жениться на Франческе, Мэтт. Джейми — Амато, дочь Энцо, и если я женюсь на ней, наши семьи будут связаны.

Мэтт стоял и смотрел на меня, поднося эту чертову штуку ко рту и затягиваясь, пока сигарета практически не испарилась. Я видел, как крутились колеса в его голове, пока он обдумывал это, и тишина между нами становилась все напряженнее.

— Нет, — крякнул он, швырнул окурок на пол, прежде чем наступить на него, как будто эта чертова штука вот-вот оживет и выследит его. — Мы действуем по плану. Мне просто нужно, чтобы ты держал это в секрете две недели, прежде чем поговоришь с доном Амато и подтвердишь, что это правда. Ты рассказал Джейми?

— Мне жаль. Подожди. Что? Ты все еще хочешь жениться на девушке Амато? — я пристально посмотрел на него, наблюдая, как он, не говоря ни слова, почесал свою идеально подстриженную бороду. — Она тебе нравится.

— Мне нравится мое обещанное место в комиссии, если я женюсь на ней. Так что перестань быть такими эмоциональными и давай изложим факты.

Я был ошеломлен, если не сказать больше. Это было нечто большее, чем то, что вел Мэтт. Его драгоценное место в комиссии было бы гарантировано, если бы он женился на Франческе или на ком-либо еще.

— Что она тебе сделала? — спросил я, заинтригованный, придираясь к нему и наслаждаясь тем, как Мэтт злится из-за этого. Он не хотел этого признавать, но в его глазах было что-то особенное.

— Отвали. Она не может знать о том, что ты мне только что рассказал. Так что держи свой рот на замке следующие две недели и притворяйся, что ничего не знаешь, пока она не скажет: «я знаю».

— Конечно, босс, — я отдал честь с улыбкой на лице, которая чертовски раздражала моего брата.

Мы изложили факты и выровняли наши истории, прежде чем я побежал вверх по лестнице с новой радостью под ногами. Я не смог подняться туда достаточно быстро.

Я ворвался в квартиру, напугав Джейми, ее голова оторвалась от книги, которую она жадно поглощала. Она внимательно изучила меня, прежде чем положить книгу рядом с собой и в замедленной съемке встать, направляясь ко мне.

— Действительно? — спросила она, ее лицо осветилось улыбкой, которая исходила прямо из ее сердца.

— Правда, — заверил я, заключая ее в свои объятия и целуя, как будто это был первый раз.

Вот из чего были сделаны небеса.

Она отстранилась от нашего страстного поцелуя, прижимая свой лоб к моему и пристально посмотрела мне в глаза, счастье в ее глазах заставило мое сердце наполниться гордостью.

Джейми прикусила губу и закрыла глаза, прежде чем глубоко вдохнуть:

— Займись со мной любовью, Лиам.