Дикое шоссе

Глава 14

Истон

— Вот, я возьму это. — Я встал из-за стола, взял пустую тарелку Лиз, чтобы отнести на кухню вместе со своей.

— О, я могу помочь. — Она начала вставать, но я покачал головой.

— Нет. Ты сиди. Я сам. — С Джеммой что-то было не так, и я искал причину, чтобы уйти из столовой, но не хотел, чтобы это стало очевидным.

Мама и бабушка были на кухне, и я ожидал найти Джемму с ними, но ее нигде не было видно.

— Вот, держи.

— Спасибо. — Бабушка взяла тарелки из моих рук и сложила их в раковину. — Я собираюсь достать мороженое из морозилки в гараже, Лидди. На случай, если кто-нибудь захочет десерт.

— Хорошо. — Мама нажала кнопку «Пуск» на посудомоечной машине. — Я достану пироги.

Пока она суетилась на кухне, я зашел в гостиную, думая, что Джемма хотела побыть одна, но комната была пуста. Где она была?

— Ее здесь нет.

Я обернулся на мамин голос.

— Кого?

— Джеммы. — Она закатила глаза. — Вы двое, может, и дурачите всех остальных, но я не вчера родилась.

— О, — пробормотал я.

Я не должен был удивляться. У мамы был нюх на секреты.

Нам с Кэшем сошла с рук только та единственная вечеринка у костра, которую мы устроили на ранчо. Она пронюхала обо всех других попытках спланировать что-то и пресекла их. И несколько лет назад она призналась, что единственная причина, по которой нас не наругали за ту единственную успешную вечеринку, заключалась в том, что я учился в колледже, и это были проводы Кэша в последний класс.

— Куда она пошла? — спросил я.

— Она плохо себя чувствовала.

— Что? — Мой взгляд метнулся к окну, и, конечно же, «Кадиллак» исчез. — Она заболела?

Утром, когда я уходил из хижины, Джемма была в порядке. Я не видел ее сегодня в лодже, но, когда я приехал сюда вечером, она выглядела нормально. Не то чтобы я прямо спрашивал ее об этом, потому что, когда мы были здесь, я с ней не разговаривал. Изо всех сил стараясь относиться к ней как к знакомой. Я не хотел, чтобы кто-нибудь заметил, как я смотрю на нее, поэтому решил, что лучше вообще на нее не смотреть.

— Она сказала, что у нее болит голова, — сказала мама.

— С каких это пор?

— Я думаю, с тех пор, как приехала Лиз. — Мама покачала головой, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что мы одни. — Я люблю твоего отца, но иногда этот человек может быть непробиваемым, как кирпичная стена.

— Хм?

Мама поджала губы.

— Каков отец, таков и сын.

— Что я наделал? — Я нахмурился.

Она протянула руку и щелкнула меня по уху.

— Ой. — Моя рука потянулась потереть ушную раковину. Мама так не делала с тех пор, как я был подростком. — Серьезно?

— Как тебе не стыдно, Истон Грир. Если эта девушка останется после того, как ты с ней обошелся, я буду шокирована.

— Что я должен был сделать, мам? — Я подошел ближе, стараясь говорить тихо. — Мы с Джеммой договорились, что это останется между нами. Нам не нужно, чтобы кто-то еще вмешивался, потому что она уезжает через несколько недель. И я не мог игнорировать Лиз. Ее пригласил папа, а не я. Но я его не виню. Она была бы одна на День благодарения.

— Я знаю. — Она вздохнула. — Не пойми меня неправильно. Мне нравится Лиз. Я правда думала, что Кэш в один прекрасный день бросится за ней.

— Правда?

— Да. Не то чтобы ему повезло. Она всегда была влюблена в тебя. — Она возвела глаза к потолку. — Мои мальчики оба ничего не понимают.

— Я не… Подожди, что? Лиз в меня не влюблена.

Мама снова щелкнула меня по уху.

— Господи бож…

— Не выражайся. — Она ткнула меня пальцем в нос.

— Прости. — Я снова потер ухо. — Зачем это было?

— Это было за Джемму. Поскольку ты был так занят, что не смотрел на нее, ты пропустил то, что было с Лиз. Вот почему Джемма ушла, сдерживая слезы и симулируя головную боль, потому что ты так переживал, что она уйдет, что практически вытолкал ее за дверь.

— Потому что она уезжает. Зачем втягивать вас всех в это? Зачем вселять в каждого надежду, что она останется, когда она этого не сделает?

Выслушав историю Джеммы о ее матери, я не стал винить ее за то, что она уехала. Она заслуживала того, чтобы найти место, где она хотела бы остаться. Она заслуживала жизни по своему выбору. Ей пришлось слишком многое пережить.

Поэтому я бы не стал умолять ее остаться ради меня. Я бы не стал винить ее за то, что она живет здесь, просто потому, что это осуществило бы мои мечты.

Я был влюблен в Джемму.

Я любил ее достаточно сильно, чтобы освободить. Это было ее решение.

— Ей нужен дом, сынок.

— Я знаю.

Мама дотронулась рукой до моей щеки.

— Тогда подари ей поцелуй.

Если бы это было так просто.

— О, простите. — Лиз остановилась в углу комнаты позади мамы. — Я не хотела мешать.

— Все в порядке. — Я мало что еще мог объяснить маме, не углубляясь в прошлое Джеммы. Это была ее история, а не моя.

— Может, нам вынести десерт? — Мама натянуто улыбнулась мне, затем повернулась и направилась на кухню.

— Вообще-то, я собираюсь уходить.

Она оглянулась через плечо и кивнула, точно зная, куда я направляюсь.

— Увидимся завтра.

— Счастливого Дня благодарения, мам. Спасибо за то, что приготовила.

— Пожалуйста. — На лице мамы отразились надежда и беспокойство, но не за меня. Мама тоже любила Джемму. И рассчитывала, что я все исправлю.

Но что, если единственный способ все исправить — это позволить Джемме уехать?

Она разобьет мне сердце, но я буду стоять в стороне и смотреть, как она уходит.

Нам обоим будет гораздо больнее, если мне придется наблюдать, как она исчезает, просто потому, что я попросил ее жить так, как я хочу.

— Ты уже уходишь? — спросила Лиз, провожая меня до двери.

— Да. — Я снял с крючка куртку и накинул ее на плечи. — День был долгий, а завтра как всегда работа.

— Было приятно тебя увидеть.

— Мне тебя тоже. Как-нибудь вечером я загляну в бар и обыграю тебя в кости.

— Ха. — Она фыркнула. — В твоих мечтах. Когда ты в последний раз меня обыгрывал? Шесть? Семь лет назад?

Я усмехнулся.

— Зато у тебя было время для практики.

— Верно. — Она улыбнулась. — Ты просто собираешься домой?

В конце концов. Но сначала я должен был заехать в хижину.

— Ага, — солгал я и застегнул куртку.

Лиз подошла ближе, слишком близко, и провела пальцем вверх по моей руке.

— Хочешь я составлю компанию?

Ну черт.

— Послушай, Лиз, я…

— Не говори этого. — Она съежилась и отступила, хлопнув себя ладонью по лбу. — Мне жаль. Мы друзья. Мне не следовало этого делать. Я глупая.

— Ты не глупая. Я просто не испытываю к тебе таких чувств.

Она встретилась со мной взглядом кричащим: «Почему?».

— Я не один.

Она нахмурилась, затем перевела взгляд на дверь и место, где был припаркован «Кадиллак» Джеммы.

— О, это Джемма, не так ли?

— Да.

— Мы можем забыть о том, что произошло? Пожалуйста? — взмолилась она.

Я кивнул.

— Конечно.

— Спасибо, Истон. — Она отступила еще на шаг. — Еще увидимся.

— Увидимся, Лиз. — Мы оба знали, что я не приду играть в кости. Даже если бы Джеммы не было на горизонте, даже если бы Джемма не покорила мое сердце, Лиз всегда будет только другом. Я бы не стал ее обманывать. Черт, может, я ее уже обманул.

И снова мама была права.

Когда дело касалось женщин, я был непробиваем, как кирпичная стена. Когда-нибудь я запомню, что моя мама всегда права.

Я выскользнул на улицу, не попрощавшись с остальными. Завтра я сбегаю в город и куплю маме и бабушке цветы за их работу, но сегодня вечером мое нутро вопило, что с Джеммой что-то не так, и это была не головная боль.

В хижине горел свет, а из трубы тянулась струйка дыма. Я не стал утруждать себя стуком в дверь и вошел сам.

— Джем?

Прежде чем она появилась в коридоре, в спальне хлопнули выдвижным ящиком. Ее волосы были собраны в конский хвост, а лицо раскраснелось.

— Так ты просто вошел?

— Так ты просто ушла, не сказав ни слова?

— Я не знала, что мы разговариваем, когда вокруг есть другие люди. — Она уперла руки в бока. — Я виновата.

— Я пришел сюда не для того, чтобы ссориться. — Я остановился, расстегивая куртку. — Ты хочешь, чтобы я ушел?

На секунду мне показалось, что она согласится. Но затем сердитое выражение ее лица смягчилось, и она потерла переносицу.

— Нет.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Мама сказала, что ты заболела.

— Я в порядке, — пробормотала она и направилась ко мне, пока я вешал куртку. — Хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет, я в порядке.

Она прошла мимо меня на кухню, не глядя в мою сторону, поэтому я снял ботинки и последовал за ней, стоя у нее за спиной, пока она брала стакан и наливала в него немного воды из-под крана.

— Эй. — Я встал у нее за спиной, взял стакан из ее рук и поставил его рядом с раковиной. — У нас с Лиз ничего нет.

— Я знаю. Вы друзья.

— Да. Мы друзья. Я знаю ее долгое время. Но на этом все. И после того, как ты ушла, я убедился, что она это поняла.

— Все в порядке. — Она отмахнулась и попыталась отодвинуться, но я обнял ее за плечи и притянул спиной к своей груди.

— Что не так?

Джемма опустила голову.

— Ничего.

— Попробуй еще раз.

— Я не подхожу этому месту, Истон, — прошептала она, и мое сердце дрогнуло.

Возможно, я предвидел, что это произойдет. Возможно, мне следовало ожидать этого раньше. Последние две недели, когда Джемма отдалилась, я должен был воспринимать это как начало прощания.

Я отпустил ее и отступил на шаг.

Она повернулась ко мне лицом.

— Я не та, кто тебе нужен.

Я усмехнулся.

— Избавь меня от этого, ладно? Ты уходишь отсюда, это твой выбор. Но не строй из себя мученицу.

— Я никого из себя не строю. Это правда.

— Ты приняла решение за меня. Почему? Потому что Лиз была на ужине?

— Дело не в ней.

— Чушь собачья.

Она бросила на меня сердитый взгляд, а затем вылетела из кухни и направилась в спальню.

Я разозлился еще больше, когда она исчезла в коридоре, а я двинулся за ней.

— Почему… — мой вопрос оборвался, когда я подошел к двери. На кровати стоял открытый чемодан, в котором лежала большая часть одежды Джеммы. — Ты уезжаешь.

— Я уезжаю. — Она выдвинула ящик прикроватной тумбочки и достала те немногие вещи, которые были спрятаны внутри: бальзам для губ и коробка презервативов были брошены в кучу чемоданов.

Было невозможно вздохнуть полной грудью. Грудь сдавило, словно кто-то оковал ее сталью.

Предполагалось, что у меня будет время до Рождества. Предполагалось, что у меня будет время подготовиться к этому.

Я не был готов.

— Ты бы хоть попрощалась? — спросил я.

Она встала из-за комода, бросила лосьон для рук на кровать, и ее плечи поникли.

— Нет.

Все происходит, как и одиннадцать лет назад.

Ну и черт с этим. Я не позволю ей снова ускользнуть. На этот раз пусть наблюдает, как я ухожу, когда я, черт возьми, буду готов уйти.

Я ворвался в комнату, обуреваемый яростью, и взял ее лицо в ладони. Крепко сжал его, а затем прижался губами к ее губам в жестоком поцелуе.

Джемма растаяла в моих объятиях, сдалась, когда я излил свое разочарование в ее губы. Она прильнула ко мне, забирая все, что у меня было. Она позволяла мне наказать ее этим поцелуем.

Вот только я не хотел наказывать ее. Я хотел любить ее, оберегать и… трахать. Это сломило бы ее.

Я оторвался от нее и сделал прерывистый вдох, прижавшись лбом к ее лбу. Ее запах был повсюду, и я понял, каким глупцом я был, что не затащил ее в свою постель. Потому что у меня не было ничего из ее вещей, что можно было бы сохранить. Когда она покинет эту хижину, ее уже не будет.

— Мне жаль, — ее голос дрогнул. — Я не…

— Все в порядке. — Я обхватил ладонями ее щеку и наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза. Они были полны непролитых слез. Когда одна из них скатилась по гладкому изгибу ее щеки, я вытер ее большим пальцем. — Все в порядке.

Она встала на цыпочки и коснулась своими губами моих. На этот раз настала моя очередь таять. Я крепко обнял ее, прижимая к себе, когда она открыла рот, чтобы впустить мой язык внутрь.

Я запоминал ее вкус. Я запоминал, как она чувствовалась в моих объятиях. Я делал все это, потому что не делал этого много лет назад.

На этот раз я не потеряю ее из виду так быстро.

Пока мы пробирались к кровати, наши руки нащупывали одежду. Сначала я снял с нее свитер, и мои ладони оказались на черном атласе ее лифчика. Ее соски, выступавшие под тканью, впивались мне в ладонь. На очереди была моя рубашка на пуговицах, а под ней — белая футболка.

Когда ее колени коснулись края матраса, я опустил ее на кровать и расстегнул пуговицу на ее джинсах, чтобы стянуть их. Когда они исчезли, на кровати осталась только Джемма в лифчике и трусиках. И этот чертов чемодан.

Я скинул его на пол.

Джемма нахмурилась, когда ее одежда рассыпалась по полу.

Я пожал плечами и расстегнул ремень. Если это был последний раз, то этот чертов чемодан не помешает мне.

Джемма села и провела руками по моему животу, ее розовые ноготки впились в ложбинку между мышцами. Затем она расстегнула пуговицу и потянула вниз молнию. В тот момент, когда я высвободился, ее язык оказался на мне, облизывая головку моего члена, прежде чем полностью взять меня в рот.

— Джем. — Я обхватил ладонями ее затылок. — Черт.

Она застонала, и вибрация ее горла почти довела меня до предела.

Я оторвал ее от себя за конский хвост, затем стянул джинсы и сорвал с нее трусики, пока она расстегивала лифчик. Когда я накрыл ее обнаженное тело своим, она обвила ногами мои бедра. Наши взгляды встретились. Наше дыхание смешалось. И когда я скользнул в нее обнаженным, я заключил ее в объятия, чтобы она почувствовала биение моего сердца.

Это было ее сердце.

И когда завтра она уедет отсюда, она возьмет его с собой в дорогу.

Джемма задрожала подо мной, ее ноги сжались сильнее, чтобы притянуть меня еще глубже.

— Мне нужен презерватив, — прошептал я ей на ухо.

Она покачала головой, крепко прижимая меня к себе.

— Пока нет.

Я любил эту женщину. Черт возьми, я любил ее. Но если я сейчас не надену презерватив, у меня не будет шанса остановиться снова. И как бы я ни хотел видеть, как в ней растет наш ребенок, это только ухудшило бы ситуацию.

Поэтому я высвободился, когда с ее губ сорвался стон протеста, и пошарил по полу, пока не нашел коробку с презервативами. Когда я вернулся к ней на кровать, она широко раздвинула ноги и приветствовала мое возвращение.

— В тебе так хорошо. — Я поцеловал ее в приоткрытый рот. — Так чертовски хорошо.

Она промурлыкала в знак согласия мне в губы, пока я раскачивал нас вместе, поднимая ее все выше, удар за ударом. Когда ее ноги задрожали, а дыхание сбилось, я просунул руку между нами и нашел ее клитор.

Одно прикосновение, и она взорвалась. Она пульсировала вокруг меня, волна удовольствия накатывала одна за одной, заставляя ее тело содрогаться. Напряжение ее внутренних стенок и явный экстаз на ее лице были невыносимы. Мурашки пробежали по моей спине, и меня накрыл ослепительный оргазм.

Мы крепко прижались друг к другу, чтобы побыть вместе еще хотя бы секунду. Наши тела были скользкими от пота, а ее ухо прижималось к моим губам. Слова, которые я хотел прошептать, молили о свободе. Я тебя люблю. Я хотел произнести их вслух. Я хотел, чтобы она знала, что она значит для меня все. Но я проглотил эти слова, потому что не стал бы заставлять ее отрицать их или повторять. Я бы не дал ей повода чувствовать себя виноватой, когда она уйдет.

Прежде чем отстраниться и встать с кровати, я поцеловал ее в нижнюю часть подбородка, затем в ключицу, пробуя на вкус, пока мог. Затем я оставил ее на кровати, а сам пошел в ванную, чтобы разобраться с презервативом.

Может быть, сегодня, если я смогу поговорить с ней и заставить ее расслабиться, я смогу выяснить, что у нее на уме. Я могу выяснить, что произошло, и посмотреть, смогу ли я отложить это еще на пару недель. Если мне по-настоящему повезет, у нас выпадет пять футов снега, и она застрянет здесь до весны.

Возможно, это лишь отсрочит неизбежное, но, возможно, это мой единственный шанс дать ей время передумать. Выбрать это ранчо в качестве дома.

Выбрать меня.

Я умылся и ожидал застать ее в постели, когда вернусь в комнату. Вместо этого она была одета. Ее волосы были скручены в беспорядочный узел, и она стояла на коленях возле чемодана.

Она не убирала одежду обратно в комод.

Она собирала вещи, собираясь уходить.

Вот и все.

Я подобрал с пола свои джинсы и натянул их, оставив ремень свободно болтаться. Джемма протянула мне футболку, и я вырвал ее у нее из рук, прежде чем натянуть через голову. Я не мог разглядеть в этом беспорядке свою рубашку, но не собиралась задерживаться и искать ее.

— Когда? — рявкнул я.

— Когда что? — ее голос был спокойным и негромким.

— Когда ты уезжаешь?

— Наверное, завтра.

Я усмехнулся и принялся рыться в беспорядке на полу в поисках своих носков. Когда я нашел их, то сунул в карман и, не говоря ни слова, развернулся к двери.

Если она не останется, то и я тоже. Спать рядом с ней еще одну ночь, когда она будет прижиматься ко мне, будет пыткой.

Я направился к двери, снял с крючка куртку и, не потрудившись надеть ее, натянул ботинки. Моего гнева хватит на то, чтобы согревать меня всю дорогу до дома.

По коридору послышались шаги Джеммы.

— Так вот оно что? Ты приходишь, трахаешь меня и уходишь?

— Ты что, издеваешься надо мной? Черт, ты сводишь меня с ума. — Я провел рукой по волосам. — Ты та, кто одержим желанием сбежать отсюда утром. Чего ты хочешь от меня?

— От тебя? Что насчет меня? Чего ты хочешь от меня?

Я хочу, чтобы ты осталась. Больше всего на свете я хотел, чтобы она осталась.

Но я не собирался умолять. Если она выберет эту жизнь, если она выберет меня, она должна быть уверена. Потому что в ту минуту, когда она скажет «да», я буду держаться за нее и никогда не отпущу.

Я хотел, чтобы она сама сделала свой выбор.

— Я не собираюсь умолять тебя остаться, Джемма.

Что-то промелькнуло в ее глазах, но, прежде чем я смог что-то понять, она моргнула. Затем потянулась мимо меня, чтобы распахнуть дверь, и, упершись одной рукой мне в грудь, вытолкнула меня наружу.

Прямо перед тем, как захлопнуть дверь у меня перед носом, я услышал, как она прошептала:

— Никто никогда так со мной не поступает.