Дикое шоссе

Глава 3

Истон

Какого хрена она здесь делает?

Я ворвался в широко распахнутую дверь сарая и пнул комок земли.

— И кто, черт возьми, приносит грязь в мой сарай?

Я огляделся и заметил четырехколесный велосипед, припаркованный посреди пустыря, которого десять минут назад там не было. Его колеса были покрыты коркой грязи. Кто-то — вероятно, мой дедушка — катался на нем по нижнему лугу. Прошлой ночью прошел сильный дождь, и земля была сырой.

И действительно, дедушка появился из-за трактора в дальнем конце здания. В одной руке у него была походная кружка, а в другой — гаечный ключ.

— Что это у тебя такое с утра в заднице?

— Мы только что подмели пол. — Я указал на четырехколесный велосипед. — Может быть, в следующий раз ты мог бы припарковать его снаружи. И избавить мою команду от необходимости убираться дважды.

— Это сарай, Истон. — Он нахмурился. — В мое время у рабочих не было времени на уборку.

В мое время. Черт возьми. Последнее, что мне было нужно этим утром, — это лекция о том, как управляли ранчо в его время.

Я сжал кулаки и держал рот на замке, пока мы не поссорились, и мой отец не стал посредником, мама не напомнила мне набраться терпения, а бабушка не прочла лекцию об уважении.

В чем суть? Меня назначили ответственным за это ранчо, но дедушка продолжать читать мне нотации.

Он ежедневно напоминал мне о том, как вел дела в свое время. Он делал то же самое с папой, когда тот руководил, хотя моего отца это никогда не беспокоило так, как раздражало меня. Может быть, потому, что папа и дедушка обычно придерживались одного мнения.

Они оба подвергали сомнению мои решения. И все же мы процветали, потому что я настаивал, настаивал и настаивал на том, чтобы все было по-другому.

Ни одного из них не волновало, чисто ли в сарае. Дедушка был прав, у него не было рабочих, которые могли убираться, потому что и он, и папа так долго работали в неполной команде, что у нас появилась репутация людей, которые увольняют работников на ранчо быстрее, чем мы успеваем нанять им замену.

По словам дедушки, у меня на ранчо было слишком много персонала. Но мне нравилось держать своих людей дольше, чем на один сезон. И еще мне нравилось, чтобы у меня был чистый сарай, чистые лошади и чистое снаряжение.

Трактор, с которым он возился, прослужил на семь лет дольше, чем любой другой, который был у него в свое время. Может быть, потому что он был хорошим механиком. А может, потому что я настоял на том, чтобы обслуживать его до того, как он сломается, и держать его внутри, подальше от стихий.

— Что ты делаешь? — спросил я, глядя через его плечо на «Джон Дир» (прим. ред.: Дир и Компани — один из крупнейших мировых производителей сельскохозяйственной техники. В основном компания выпускает продукцию под брендом «Джон Дир».)

— Проверяю гидравлику трактора. Если ты не против.

— Хорошо, — процедил я сквозь зубы, повернулся и пошел прочь.

Я любил своего дедушку, но, черт возьми, работать с этим человеком было утомительно.

Я не мог поручить ему работу. Я не мог возложить на него ответственность за то, чтобы он делал что-то регулярно, потому что он был на пенсии. И потому что Джейк Грир старший не отчитывался ни перед кем, кроме своей жены.

Проблема была в том, что дедушка не хотел уходить на пенсию. Он появлялся и брал на себя работу, пока я был занят. Он забирал работу из моих рук, не давая мне знать об этом. Отдавал приказы моим сотрудникам, отправляя их в неправильном направлении, и все потому, что ему было скучно, в чем он никогда бы не признался.

Например, проверку гидравлики. Я уже планировал проверить ее сегодня днем. Он знал, что я собираюсь сделать это сам, потому что сказал ему об этом вчера. Но спросил ли он, не нужна ли мне его помощь еще в чем-нибудь? Нет.

Я вышел из сарая и направился в конюшню — мое убежище. Она была в два раза больше сарая, и все, даже дедушка, знал, что это мои владения. Полы регулярно подметались, а стойла для каждой лошади ежедневно чистились. Мы содержали это место в безупречной чистоте не только из-за животных и моего душевного состояния, но и потому, что, в отличие от сарая, сюда часто заходили гости.

Идя по длинному центральному проходу, я пересчитывал пустые стойла. Большинство животных отправились на экскурсию, за исключением трех молодых кобыл, которые остались дома. Они даже не удостоили меня взглядом, слишком занятые жеванием зерна, которое им дали этим утром.

Чердаки надо мной были завалены тюками, а люминесцентные лампы ярко сияли. По-моему, здесь пахло так, как и должно пахнуть в любой конюшне: лошадьми, сеном и тяжелой работой.

Мой мерин Пазл высунул голову из своего стойла, как только услышал стук моих ботинок по цементному полу. Я подошел к нему и положил руку ему на щеку.

— Как ты отнесешься к тому, чтобы немного поработать сегодня?

Он уткнулся носом мне в плечо, ему не терпелось поскорее выбраться на улицу.

Пазл был моим конем с одиннадцати лет. Он был ростом почти в шестнадцать ладоней и был настоящим зверем. Он был быстрым и не боялся работать. Свое имя он получил из-за пятна в форме кусочка пазла на правом плече. Не считая этой белой отметины, он был черным, как полуночное небо.

Я всегда мог положиться на Пазла. Он никогда меня не подводил. Никогда не вмешивался в мое расписание. Никогда не перечил.

Он никогда не исчезал и не возвращался, как гром среди ясного неба, одиннадцать лет спустя.

— Какого хрена она здесь делает? — спросил я своего коня.

Он дернул носом, потершись о мою голову.

— Да, мы скоро поедем. — Я погладил его по переносице и ушел, чтобы подготовится.

Мой кабинет располагался в конюшне, рядом со складом снаряжения. Папа предложил мне занять угловой кабинет в лодже, напротив кабинета Кэтрин, потому что я все чаще оказывался за письменным столом.

Было бы гораздо эффективнее, если бы я сидел внутри, где мог бы лично говорить с Кэтрин, а не звонить ей по двенадцать раз на дню. Но мне нравился мой тесный кабинет в конюшне. Мне нравилось наблюдать за тем, как тренеры и обслуживающий персонал взаимодействуют с лошадьми и гостями. Я мог наблюдать, у кого хватало терпения водить группы на прогулки по тропинкам, а кто лучше подходил для ухода за ранчо.

И мне нравилось работать, когда в воздухе витал запах лошадей, кожи и грязи.

Но это означало, что, когда мне нужно было поговорить с Кэтрин, я должен был звонить. Когда она не отвечала, я шел в лодж выпить чашечку кофе и заскочить к ней в офис.

Встреча с Джеммой Лэйн чуть не сбила меня с ног.

Я стащил телефон со стола и сунул его в карман джинсов. Затем взял пару кожаных перчаток с верхней полки картотечного шкафа и снял свою шляпу с оленьих рогов, которые я использовал в качестве крючка для шляп. Мне нужно было выбраться отсюда и подышать свежим воздухом. Хорошенько все обдумать.

— Привет, босс. — В дверях, переминаясь с ноги на ногу, появился Рори.

— Привет. — Я надел шляпу на голову. — В чем дело?

— На сегодня я закончил со стойлами и готов помочь с трактором.

Рори был сыном одной из наших экономок, которая работала у нас долгое время. Будучи матерью-одиночкой, она много работала, чтобы обеспечить своего сына. Ему только что исполнилось восемнадцать, и прошлой весной он окончил среднюю школу. Его мама мечтала, чтобы он поступил в колледж. Рори мечтал работать на этом ранчо.

Поэтому я нанял его. Парень впитал в себя все, чему мы могли его научить. Он не жаловался на дерьмовую — в буквальном смысле — работу. И если у него был шанс как-то помочь с оборудованием, он с радостью им пользовался.

Вчера я пообещал ему, что он будет следить за мной, пока я буду работать с трактором.

— Планы изменились. Сегодня с трактором работает Джейк. Он сказал, что был бы рад твоей помощи.

— Хорошо, круто. Спасибо.

— Когда закончишь, сходи на ланч. Потом мы подождем, когда вернутся участники прогулки. Я собираюсь проверить ограду с южной стороны. Просто посиди и помоги ребятам с лошадьми, когда они вернутся.

— Будет сделано. — Он выбежал за дверь.

Рори везде бегал трусцой. Его энергию было невозможно сдержать, и у него всегда было множество вопросов.

Эти вопросы сводили с ума дедушку, который предпочитал работать в тишине.

Я усмехнулся.

— Над чем ты смеешься? — В кабинет вошел мой брат Кэш.

— Я отправил Рори помочь дедушке починить трактор.

Он тоже засмеялся.

— Позже ты за это заплатишь.

— Оно будет того стоить. — Я ухмыльнулся. — Я думал, Кэтрин отправила тебя с гостями этим утром.

— Ребята, которые остановились в шале «Беартус» (прим. ред.: Беартус — это традиционный бревенчатый дом со стеклянным носом, облицованным двухэтажными бревенчатыми стойками. Концепция планировки Беартус включает три спальни, все с выходом в жилую зону на открытом воздухе), отменили свою поездку. Они решили подняться на горный хребет и сделать несколько снимков, поскольку погода хорошая. Мы поедем завтра.

Я взял еще пару перчаток из кучи своих запасных.

— Хорошо. Тогда ты сможешь мне помочь.

— Что мы будем делать? — спросил он, когда я ударил перчатками его в грудь и выскользнул за дверь.

— Ограждение.

— Я знал, что мне следовало пойти к бабушке, а не сюда.

Я подошел к стене, где на толстом деревянном столбе висело мое седло. Я снял попону с седла и взял гребень карри (прим ред.: гребень карри — это разновидность щетки для ухода за лошадьми, которая удаляет выпадающую шерсть, налет и пот с тела лошади), а затем направился в стойло Пазла. Я планировал просто провести осмотр и отметить повреждения сегодня, но, если будут свободные деньги, то займемся и ремонтом.

— Ты хочешь поехать верхом или взять грузовик? — спросил я.

— Я возьму грузовик, — проворчал он. — Раз уж ты, очевидно, собираешься ехать верхом.

Я не чувствовал себя виноватым из-за того, что заставил Кэша ехать на грузовике. Он проводил в седле в три раза больше времени, чем я, и для разнообразия мог бы посидеть за рулем.

Мне не потребовалось много времени, чтобы подготовить Пазла и вывести его на улицу. Свежий осенний воздух наполнил мои легкие, и он вскочил на ноги, стремясь поскорее оказаться на свежем воздухе. Мой конь любил бегать, но был приучен ждать. Когда я оставлял его стоять на месте, не пристегнув поводьев, он стоял и ждал.

Потому что он был чертовски хорошей лошадью.

Кэш подъехал на грузовике — синем «Форде», — который мы всегда держали нагруженным кучей стальных столбов для забора и мотком колючей проволоки. На ранчо площадью в тринадцать тысяч акров всегда было чем заняться.

— Показывай дорогу. — Он махнул в сторону двухколесной дорожки, которая должна была привести нас в южную часть ранчо.

Я оседлал Пазла и, прищелкнув языком, направился прочь от конюшни. Когда мы коснулись травы, я подтолкнул его и отпустил, сначала мы шли спокойно, пока он не понесся галопом по лугу.

Мое сердце бешено колотилось, когда ветер хлестал мне в лицо. По мере того, как он набирал скорость, мои мышцы сокращались, тело напрягалось, а бедра согревались. Я еще раз подтолкнул Пазла, позволив ему разогнаться до полной скорости.

Мы оба тяжело дышали, когда добрались до линии деревьев. Я притормозил его и обернулся, увидев, что Кэш едет на за нами, а грузовик подпрыгивает посреди поля.

— Хороший мальчик. — Я похлопал Пазла по шее, его шкура вспотела. Затем вытер рукавом рубашки свой вспотевший лоб.

Лодж возвышался вдалеке. Я не проводил там много времени днем — это место никогда не казалось мне таким родным, как сарай или конюшни, — но оно было моим.

Я буду избегать этого здания, как чумы, потому что Джемма где-то там внутри.

Ее лицо, потрясенное и прекрасное, врезалось мне в память. Эти розовые губы выглядели такими же нежными, какими я их помнил. Теперь ее волосы были длиннее и ниспадали искусными волнами до середины спины. Ее глаза были того же завораживающего орехового цвета.

Она превратилась в потрясающую женщину.

Это именно то, что мне не нужно было на этом ранчо. Я не был уверен, как долго она планировала пробыть здесь, но у меня и без того хватало забот, учитывая обычную загруженность на ранчо и курорте. Мы готовились к зиме. Нужно было нарубить дров. Коров нужно было пригнать с гор, где они паслись все лето, на луга.

Сейчас было неподходящее время для того, чтобы старая знакомая заявилась ко мне на порог.

Я прекрасно справился с тем, что забыл Джемму Лэйн.

По крайней мере, я думал, что забыл ее. Внезапная реакция и тот факт, что теперь я не мог перестать думать о ней, говорили об обратном.

Ей нужно было вернуться туда, откуда она приехала, и вспомнить, что ей здесь не место. Как и не место ей было здесь много лет назад. Если повезет, ее визит закончится до захода солнца.

Кэш подъехал на грузовике и опустил стекло.

— Ты в порядке?

— Да. А что?

— Ты скакал так, будто у тебя пятки горели.

— Просто хотел дать Пазлу шанс побегать.

— Конечно, — невозмутимо ответил он. — Знаешь, перед тем, как прийти в конюшню, я помог одной горячей брюнетке на шикарной машине затащить ее чемодан в дом. Она показалась мне ужасно знакомой, а у тебя сегодня настроение хуже обычного. Она ведь не имеет к этому никакого отношения, не так ли?

Я стиснул зубы.

— Нет.

Он усмехнулся.

— Как скажешь, брат.

Багаж. Блять. Она остается.

Как Кэш вообще смог вспомнить Джемму? Когда она работала здесь, он учился в колледже в Айдахо. Должно быть, он помнил ее по поездке домой на весенние каникулы.

Между тем, я был здесь, когда приехали Джемма, Кэт и еще одна их подруга, только что окончивший университет штата Монтана. Мне было двадцать два, я был образован и полон энергии, чтобы поднять это ранчо на новый уровень.

Мне потребовалось более десяти лет, чтобы воплотить в жизнь некоторые из этих идей. Другие умерли по пути.

— Я хочу, если получится, закончить это дело сегодня, — сказал я Кэшу, мне нужно было сосредоточиться на работе на несколько часов. — Надеюсь, все не так уж плохо.

— Звучит заманчиво. На прошлой неделе я ездил сюда верхом с Кэт, чтобы она могла испытать ту кобылу. Я не заметил никаких проблем с ограждением, но мы не стали переходить черту.

— Скрестим пальцы, что это займет не больше дня. Я бы хотел привезти сюда годовалых телят на следующей неделе.

Кэш наморщил лоб.

— Папа сказал, что в этом году мы собираемся использовать это место в качестве пастбища для отела (прим. ред.: отел — это последний этап стельности коровы, который заканчивается рождением теленка), а годовалых телят отправим к северу от шоссе.

— Что? Когда?

— Вчера. Днем ранее. Я не знаю. Я думал, он тебе сказал.

— Нет, — отрезал я. — Не сказал.

И, черт возьми, это было не папино решение. Больше нет.

Он согласился, чтобы я управлял с землей. У меня было высшее образование по управлению пастбищными угодьями (прим ред.: это программа, где студенты учатся управлять и сохранять ресурсы пастбищ, чтобы обеспечить устойчивый выпуск таких продуктов и ценностей, как: среда обитания для различных видов растений и животных; корма для скота и дикой природы; вода для сельскохозяйственного и муниципального использования; живописная красота для рекреационных целей. Программа также учит студентов восстанавливать земли, повреждённые в прошлом) и еще одно — по зоотехнике. На этом пастбище не хватит травы для всех беременных коров, и нам придется привозить сено. Но это будет идеальное пастбище, чтобы пустить годовалых телят пастись, прежде чем мы продадим их через несколько недель.

— Сукин сын.

— Не стреляй в посыльного. — Кэш поднял руки. — Я думал, это была твоя идея.

Нет, это было не так. Что означало, что на этой неделе мне предстоит еще одна долгая дискуссия — спор — с папой.

— Давай приступим к работе.

Пазлу не нужно было объяснять, как спокойно идти вдоль забора из колючей проволоки. Он шел медленно, чтобы я мог осмотреть каждую из пяти проволок и убедиться, что ни одна из них не ослаблена или оборвана. Когда мы подъехали к участку, где столб начал наклоняться и тянуть проволоку не в ту сторону, я спешился и поправил его, прежде чем продолжить путь.

Черт бы побрал это все.

Я злился на дедушку за то, что он был самим собой. Я был расстроен, что папа никогда не отпустит меня, как его отец. И я был зол, что десять секунд, проведенных с Джеммой, так вывели меня из себя, что, когда я проезжал мимо ограждения, Кэшу пришлось крикнуть мне, чтобы я остановился.

— Что с тобой? — спросил он, вылезая из грузовика.

— Просто у меня на уме одна хрень.

— Давай послушаем.

Я посмотрел на своего брата, который скрестил руки на груди и облокотился на решетку радиатора грузовика. Он никуда не собирался уходить, пока я не разгружусь.

— Я устал. — Я вздохнул. — Устал от того, что меня не слышат. — Устал от того, что я не чувствую, что могу хоть как-то контролировать свою судьбу.

— Это просто привычка, Ист. Они делают это не для того, чтобы прогнать тебя, они просто не знают, как поступить лучше. Я имею в виду, посмотри, сколько времени потребовалось дедушке, чтобы позволить отцу руководить всем. Ты был — кем? — выпускником, когда он вышел на пенсию? Я учился на втором курсе.

— Может, мне следовало взять на себя управление курортом, когда бабушка попросила меня об этом?

— Целый день возиться с гостями? Баловать их? Тебе бы не понравилась эта работа. Кроме того, Кэтрин идеально подходит для нее.

Она была именно тем человеком, который подходил для этой работы, и все это знали, включая меня. Именно поэтому никто не был против видеть Кэтрин на этой должности. Когда у нее появлялась идея, все обращались в слух.

Возможно, это было связано с тем, что курортная часть бизнеса всегда была бабушкиной страстью. Когда она объявила, что хочет открыть курорт и собирается потратить пять миллионов долларов на строительство лоджа, дедушка молчал и улыбался, когда она выписывала первый чек.

В то время, когда курорт был для меня хобби. Подработкой на стороне. Я всегда думал, что дедушка верил в бабушку, но не ожидал, что это сработает. Он и представить себе не мог, что это когда-нибудь будет иметь такой успех, как сегодня.

Курорт с каждым годом приносил все больший доход, и у Кэтрин было больше свободы в ведении бизнеса, чем когда-либо было у меня, как у управляющего ранчо. А я прожил здесь всю свою жизнь.

— Они слушаются ее, — сказал я. — Во всем. Трудно не ревновать.

— И трудно не ревновать, когда ты даже не претендуешь на то, чтобы завладеть курортом или ранчо.

А, черт.

— Прости.

Я не хотел, чтобы Кэш чувствовал себя неполноценным участником. Я устал ссориться с папой и дедушкой и, очевидно, забыл о том, что нужно контролировать чувства моего брата, особенно учитывая, как сильно я ценю его мнение.

— Все в порядке. — Кэш пожал плечами. — Так будет лучше. Я люблю свою работу и то, что я здесь делаю. Пока у меня есть лошади, я счастливый человек.

Скоро у него будут не только лошади.

Я еще не сказал ни ему, ни кому-либо еще, но я сделал предложение купить участок земли, граничащий с нами на западе. Если все сложится удачно, я собираюсь построить еще одну конюшню и попросить Кэша занять пост управляющего первоклассным коневодческим хозяйством.

Кэш обладал даром разбираться в лошадях и оценивать их характер. Пришло время применить его на практике. Он тратил свой талант впустую обслуживая гостей.

Я молился, чтобы сделка не сорвалась.

Или что моя семья не узнает и не остановит что-то еще до того, как я это начал.

— Давай исправим это. — Я кивнул подбородком в сторону забора.

Тридцать минут спустя участок был починен, и мы двинулись дальше. Шли часы, и напряжение в моих плечах спало. В физическом труде было что-то что успокаивало мою душу. Что-то расслабляющее было в езде верхом.

Это было у меня в крови. Работа здесь взывала к моей душе.

Кэш был прав насчет папы и дедушки. Им тоже нравилась эта работа. Они не хотели меня злить, а действовали по привычке и потому, что были упрямы.

Я тоже.

Эта черта характера, как известно, передавалась по наследству от Гриров. И хотя я мог рационализировать это в своей голове, это все равно раздражало меня изо дня в день.

К обеду мы закончили проверять ограду пастбища, и у меня заурчало в животе. Я кивнул Кэшу, чтобы он ехал обратно в сарай, а мы с Пазлом отправились в обратный путь в более легком темпе.

Большая часть моего недовольства своей семьей прошла. Теперь мои мысли в основном были о Джемме.

Зачем она здесь? Как долго пробудет? Независимо от того, сколько это продлится, я постараюсь чем-нибудь себя занять. Не было никакой причины встречаться с ней, кроме…

Дерьмо. Моя семья любила Джемму, особенно бабушка.

Когда она работала здесь, они были одними из первых наших сотрудников. Бабушка наняла их после телефонного разговора с Кэтрин, потому что ей понравился характер девушки.

Бабушка теперь редко кого нанимала, но она всегда хорошо разбиралась в людях.

И когда в лодж прибыли три молодые женщины, свежие и взволнованные, бабушка взяла их под свое крыло. По сей день бабушка считает, что это было лучшее решение о приеме на работу, которое она когда-либо принимала.

Эти трое убирали, стирали белье, работали в саду и официантками. Любую работу, которую им давали, они выполняли беспрекословно, по-настоящему улыбаясь.

Когда я впервые увидел Джемму, она полировала на кухне столовое серебро. Я вошел, ожидая, что там никого не будет, но она была там, сидела на столе из нержавеющей стали и протирала тряпкой нож, пока не увидела мое отражение в металле.

Она одарила меня улыбкой, спрыгнула на пол и протянула руку.

Я чуть не упал от этой улыбки.

Затем я сделал то, что делали все высокомерные и глупые двадцатидвухлетние парни, когда сталкивались с великолепной женщиной. Я вел себя спокойно и не обратил на нее внимания. Я притворился, что она не была самым большим увлечением в моей жизни.

Это привело к эффектным последствиям.

Потому что Джемма не жаждала моего внимания. Она была самостоятельной личностью, настолько поглощенной своей жизнью, что забывала о других.

То, что она сделала с Кэтрин, было прекрасным примером.

И то, что она сделала со мной.

Теперь все было по-другому. Я не был молодым парнем, движимым гормонами и похотью, который хотел молодую женщину. Я буду игнорировать Джемму, не для того, чтобы заманить ее в свою постель. Я буду игнорировать ее, потому что рано или поздно она все равно уйдет. Мне просто нужно было выждать неделю, может быть, две.

Потом Джемма Лэйн исчезнет.

И я снова начину забывать об этой потрясающей женщине со сверкающими карими глазами, о которой, как оказалось, я все-таки не забыл.