Димкина ракета

Глава 11 Дочь Каспара

Утром Димка проснулся от цокота копыт: это на площадь выехали герольды. Они вскинули трубы и троекратно протрубили сигнал «внимание».

— Именем короля! — провозгласил глашатай. — Всем, всем, всем! Поймана дочь разбойника Каспара! Радуйтесь, люди! Дочь разбойника будет казнена завтра же вечером, если сам Каспар добровольно не сдастся войскам его величества короля Ишака Четвертого!

Сон отлетел мгновенно. Все события вчерашнего дня вихрем пронеслись в Димкиной голове. Он решил немедленно отправиться к королю.

Король принял Димку в покоях. Он был не один. Рядом находился сеньор Подлюччио. При виде Димки сеньор Подлюччио расплылся в радостной улыбке.

— Ах, какая неожиданность! — воскликнул он. — О наш сиятельный, наш обаятельный принц! Чем мы обязаны счастью видеть вас?

— Ваше величество, — сказал Димка. — Я пришел просить за Аниту, за дочь разбойника Каспара. Отпустите ее, ваше величество!

Ишак Четвертый поморщился, как от горького лекарства, и хотел что-то сказать, но сеньор Подлюччио опередил его:

— О наш благородный, великодушный принц! Как это гуманно с вашей стороны просить за дочь гнуснейшего из разбойников! Мы восхищаемся вами! И, я полагаю, его величество незамедлительно исполнил бы вашу просьбу, если бы… — он помедлил, — если бы это не противоречило воле народа. Наш справедливый и преданный народ ни за что не простил бы нам такого поступка.

— При чем тут народ? — опешил Димка. — Разве он хочет казни Аниты?

— Конечно! — ответил сеньор Подлюччио. — Народ жаждет возмездия! И требует награды тому, кто помог изловить разбойницу, — вам, принц! Ведь если бы не вы, вряд ли нам удалось бы так быстро напасть на ее след. От лица его величества я счастлив сообщить, что вы награждаетесь орденом «Легавого Пса» с аксельбантами. — Сеньор Подлюччио взял со стола большой ларец и подал его королю.

— Подойдите ко мне, принц, — сказал Ишак Четвертый, вынимая из ларца сверкающую алмазами бляху.

— Ваше величество! — упрямо сказал Димка. — Не надо мне ордена. Отпустите Аниту!.. Ну пожалуйста!

— Вы слышите, Подлюччио?! — взвизгнул король. — Он отказывается от наших наград!

— Принц просто капризничает, — пояснил сеньор Подлюччио. — Он, наверное, нездоров.

— Я здоров! — крикнул Димка. — Я абсолютно здоров!

— Это у него пройдет, — продолжал сеньор Подлюччио. — Это у него нервы, ваше величество. До чего же нынешние принцы нервные стали!

Ишак Четвертый хлопнул в ладоши:

— Эй! Слуги! Уложите принца в постель и немедленно привезите к нему старого барана Корнелиуса. Да скажите, чтобы лечил хорошенько: за жизнь нашего принца он отвечает головой!

Димка отчаянно отбивался, лягался, кусался и, глотая слезы, требовал, чтобы его отпустили, но слуг было много, и им удалось исполнить приказ короля. Когда во дворец привезли Корнелиуса, мальчик уже лежал в постели.

— Что с вами, ваша светлость? — спросил Корнелиус, входя в опочивальню. Димка заплакал, стискивая кулаки в бессильной ярости:

— Они казнят ее! Негодяи! И Подлюччио, и Ишак Четвертый — все!..

— Ай-яй-яй! Как нехорошо! — закручинился сеньор Комарио, который ни на секунду не отходил от постели принца. — Вы только послушайте, Корнелиус, что он говорит, или нет, лучше не слушайте! Он, конечно же, бредит. Но даже в бреду такие речи кощунственны… Лечите его. Сделайте ему клизму! Или поставьте пиявок, в конце концов!

— Замолчи, подлец! — крикнул Димка сеньору Комарио. — Если бы я мог, я велел бы казнить тебя, а не Аниту!.. Корнелиус! Выгоните его отсюда! Ну пожалуйста!..

— Не могу, — со вздохом ответил старик. — Я только ученый… Всего лишь бедный старый ученый… — он достал склянку, налил в ложечку микстуру и упросил Димку выпить ее. Вскоре Димка заснул.

Ему снились звери с человеческими лицами. Они скалились, рычали, и он без труда узнавал в них Комарио, Подлюччио и Ишака Четвертого. А сам он стоял посреди этих зверей и зажигал спички, чтобы отогнать их. Но звери не уходили и все лезли и лезли к нему. Димка уже совсем отчаялся, но тут вдруг заметил, что от спички загорелась тяжелая штора. Стало светло. Пламя бешено плясало и билось в окне. Звери убежали, но теперь и Димке нужно было спасаться, однако ноги его словно приросли к полу. Огонь окружил его со всех сторон, стало трудно дышать, а он все еще не мог сдвинуться с места.

— Помогите! — закричал Димка и проснулся.

Наверное, была ночь, потому что в покоях горели свечи. Но и без них какой-то странный мерцающий свет проникал с улицы. В первое мгновение Димке показалось, что он еще спит и ему снится пожар. Но вот над ним склонилось лицо старого Корнелиуса.

— Проснулись, ваша светлость? — спросил ученый.

— Где я? — с трудом проговорил Димка. — Что это горит, и что это за шум на площади?

Корнелиус опустил голову.

— Вы у себя в спальне, принц, — тихо сказал он. — И сейчас вам лучше всего снова уснуть…

— Я не хочу больше спать, Корнелиус. Почему так светло?

— Это факелы, ваша светлость. Сейчас вечер, а там, на площади, — казнь…

Димка вскочил с постели, метнулся к окну и распахнул тяжелые шторы. На площади, освещенной неверным светом факелов, белел эшафот. По настилу, скрестив руки на груди в ожидании жертвы, разгуливал палач в красной одежде. А за частоколом пик гудела толпа придворных, слуг и дворцовой челяди.

— Кого это? — шепотом спросил Димка. — Кого казнят, Корнелиус?

Старик молчал. Только из глаз его выкатились и поползли по щекам две медленные слезинки.

— Аниту, ваша светлость, — прошептал он. — Дочь Каспара…

— Что же мы ничего не делаем, Корнелиус? — крикнул Димка. — Нужно спасти ее во что бы то ни стало!

— Теперь уже поздно, — медленно сказал ученый. — Теперь ей уже ничем не поможешь… Смотрите!

На площадь въехала повозка, запряженная четверкой лошадей. Лошади тащили большую железную клетку с толстыми прутьями. Там, в клетке, стояла маленькая девочка в белом платье принцессы. Это была Анита. Толпа смолкла. В наступившей тишине ясно слышался скрип колес и понукания возницы.

Димка спрыгнул с окна и рванулся к дверям. Но стоявшие за дверями охранники сомкнули свои пики при его появлении.

— Пустите! — закричал Димка. — Пустите меня! Да как вы смеете?! — Но солдаты стояли недвижимо. — Болваны! — крикнул Димка и бросился обратно.

Аниту уже поставили на эшафот. Окруженные сплошным кольцом охраны, со специального возвышения в углу площади за казнью наблюдали король Ишак Четвертый, Подлюччио, Комарио, генерал Дель Гадо и другие сановники.

— Сейчас бы сюда пулемет! — стискивая кулаки, прошептал Димка. — Хотя бы один пулемет! Я бы им показал!..

Между тем герольды трижды протрубили в трубы, и глашатай стал громко читать приговор. Анита стояла на эшафоте. Рот ее был крепко стянут черным платком, а руки связаны за спиной.

— Подлецы, — тихо молвил Корнелиус. — Гиены! Им мало крови взрослых людей. Теперь они принялись за детей!.. — Он плакал.

— Мы им еще покажем, Корнелиус! — крикнул Димка. — Мы их всех взорвем… Как же я раньше не вспомнил? Эх! — и он в отчаянии ударил себя по лбу: — Конечно! Мы сделаем порох! Это же так просто!..

— Поздно, — сказал Корнелиус. — Мы уже не успеем… Сейчас ее казнят…

Глашатай смолк. Барабаны ударили дробь. Палач подошел к Аните и набросил петлю. Король поднял руку с платком, готовясь подать последний сигнал, вслед за которым должно свершиться ужасное…

Но вдруг, перекрывая шум толпы и грохот барабанов, чей-то мощный голос прозвучал над площадью:

— Остановите казнь!!!

Все замерли. И король, и палач, и солдаты генерала Дель Гадо. Толпа дрогнула и раздалась, уступая дорогу человеку, идущему к эшафоту. Еще мгновение, и он вспрыгнул на помост, легонько задел рукой палача, и тот, вскрикнув, рухнул на руки подхвативших его солдат. А человек уже стоял рядом с Анитой. В правой руке его была обнаженная сабля, сверкающая в свете факелов как алмазная. Он был высок ростом, и могучая фигура его возвышалась над толпой точно изваяние. Человек обвел площадь горящими глазами и громко сказал:

— Я разбойник Каспар. Ты хотел видеть меня, король! Я пришел. Я сдаюсь. Но ты обещал отпустить Аниту. Как только она покинет площадь, я сложу оружие. Но если кто-нибудь посмеет помешать ей, — он вытянул вперед сверкающий клинок, — тогда я уложу каждого, кто приблизится к эшафоту! — Каспар наклонился и легко перерезал веревки, связывающие руки девочки. Затем он ловко снял с ее рта платок и ласково погладил по голове.

— Иди, дочка! — сказал он. — Не бойся! Никто не посмеет тронуть тебя. — И он подтолкнул ее к лестнице.

— Корнелиус! — крикнул Димка. — Сейчас они опять схватят Аниту: эти негодяи способны на все! — Он обернулся, но старика в спальне не было. Скрипнув зубами от досады, Димка снова прильнул к окошку.

Анита шла по площади, и толпа расступалась перед ней, образуя живой коридор. Каспар ждал, пока ее маленькая фигурка не затерялась в темноте дальней улицы. Тогда он повернулся к королю и хрипло сказал:

— А теперь вяжите!.. Только скорее, а то я могу передумать! — И сабля его со звоном упала на булыжник площади.

Димка видел, как сеньор Подлюччио сделал знак генералу Дель Гадо, а тот в свою очередь — солдатам. И вот солдаты стали медленно приближаться к Каспару.

— Что, дрожите? — усмехнулся Каспар. — Боитесь? Трусливые псы! — И он снова обратился к королю: — Мне жаль тебя, Ишак Четвертый! С такими солдатами много не навоюешь. Они боятся меня, как ты боишься правды. Ведь у тебя даже казнят с завязанными ртами, чтобы народ не узнал ее. Но я скажу! Ты, король, ограбил и разорил свой народ! Ты повсюду сеешь горе и смерть. Ты покрыл всю страну эшафотами. В лесах не насчитать столько деревьев, сколько виселиц взрастил ты в королевстве! И за все это ты ответишь перед народом. Пробьет час…

Сеньор Подлюччио махнул рукой, и солдаты бросились на безоружного Каспара сразу со всех сторон. Но могучий Каспар повел плечом, и они посыпались от него, как горох от стенки.

— …И тогда не я, а ты, король, будешь болтаться на виселице! — закончил он. — А теперь вяжите меня, трусливые псы! Ведь я безоружен!

Опомнившиеся солдаты набросили на него толстые веревки, скрутили и втащили в клетку. Звякнули замки, и повозка под конвоем солдат покатила с площади. Охранники короля с криками разгоняли толпу.