Дискуссия по вопросам советского языкознания

От редакции

Сегодня в «Правде» публикуются статьи, поступившие в редакцию в связи с дискуссией по вопросам советского языкознания.

Дискуссия, открытая на страницах «Правды», вызвала живейший отклик со стороны советской научной общественности. В редакцию поступило более двухсот статей ученых, преимущественно языковедов, – работников научно-исследовательских учреждений и учебных заведений Москвы, Ленинграда, Украины, Белоруссии, Грузии, Казахстана, Армении, Литвы, Молдавии, Латвии, Эстонии, различных городов, районов и областей Советского Союза. Редакцией получено также большое количество писем читателей «Правды», свидетельствующих о том, что вопросы, поставленные в дискуссии, вызвали большой интерес не только у специалистов-языковедов, но и в самых широких кругах советской интеллигенции.

В ходе свободной дискуссии подверглись критическому обсуждению коренные проблемы развития советского языкознания. Почти все участники дискуссии пришли к выводу, что наше языкознание находится в состоянии застоя и нуждается в правильном научном направлении.

Статья И.В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании», опубликованная в «Правде» 20 июня, и публикуемая сегодня статья И.В. Сталина «К некоторым вопросам языкознания» являются выдающимся творческим вкладом в науку и знаменуют собой новую ступень в развитии языкознания. Вместе с тем, статьи И.В. Сталина вооружают наших историков, философов, экономистов новыми теоретическими положениями, двигающими вперед марксистско-ленинскую науку.

Великий жизненный принцип развития всей советской науки указан в словах И.В. Сталина: «…никакая наука не может развиваться и преуспевать без борьбы мнений, без свободы критики… Ликвидация аракчеевского режима в языкознании, отказ от ошибок Н.Я. Марра, внедрение марксизма в языкознание, – таков по-моему путь, на котором можно было бы оздоровить советское языкознание».

Творческая разработка вопросов советского языкознания на основе марксистско-ленинского учения выведет языкознание «на широкую дорогу и даст возможность советскому языкознанию занять первое место в мировом языкознании» (И. Сталин).

Публикацией статей в настоящем номере газеты редакция заканчивает дискуссию по вопросам советского языкознания.

И.В. Сталин. К некоторым вопросам языкознания

[181]

Тов. Крашенинникова!

Отвечаю на Ваши вопросы.

1. Вопрос. В Вашей статье убедительно показано, что язык не есть ни базис, ни надстройка. Правомерно ли было бы считать, что язык есть явление, свойственное и базису и надстройке, или же правильнее было бы считать язык явлением промежуточным?

Ответ. Конечно, языку, как общественному явлению, свойственно то общее, чтó присуще всем общественным явлениям, в том числе базису и надстройке, а именно: он обслуживает общество так же, как обслуживают его все другие общественные явления, в том числе базис и надстройка. Но этим собственно и исчерпывается то общее, чтó присуще всем общественным явлениям. Дальше начинаются серьезные различия между общественными явлениями.

Дело в том, что у общественных явлений, кроме этого общего, имеются свои специфические особенности, которые отличают их друг от друга и которые более всего важны для науки. Специфические особенности базиса состоят в том, что он обслуживает общество экономически. Специфические особенности надстройки состоят в том, что она обслуживает общество политическими, юридическими, эстетическими и другими идеями и создает для общества соответствующие политические, юридические и другие учреждения. В чем же состоят специфические особенности языка, отличающие его от других общественных явлений? Они состоят в том, что язык обслуживает общество, как средство общения людей, как средство обмена мыслями в обществе, как средство, дающее людям возможность понять друг друга и наладить совместную работу во всех сферах человеческой деятельности, как в области производства, так и в области экономических отношений, как в области политики, так и в области культуры, как в общественной жизни, так и в быту. Эти особенности свойственны только языку, и именно потому, что они свойственны только языку, язык является объектом изучения самостоятельной науки, – языкознания. Без этих особенностей языка языкознание потеряло бы право на самостоятельное существование.

Короче: язык нельзя причислить ни к разряду базисов, ни к разряду надстроек.

Его нельзя также причислить к разряду «промежуточных» явлений между базисом и надстройкой, так как таких «промежуточных» явлений не существует.

Но может быть язык можно было бы причислить к разряду производительных сил общества, к разряду, скажем, орудий производства? Действительно, между языком и орудиями производства существует некоторая аналогия: орудия производства, так же как и язык, проявляют своего рода безразличие к классам и могут одинаково обслуживать различные классы общества, как старые, так и новые. Дает ли это обстоятельство основание для того, чтобы причислить язык к разряду орудий производства? Нет, не дает.

Одно время Н.Я. Марр, видя, что его формула – «язык есть надстройка над базисом», – встречает возражения, решил «перестроиться» и объявил, что «язык есть орудие производства». Был ли прав Н.Я. Марр, причислив язык к разряду орудий производства? Нет, он был безусловно не прав.

Дело в том, что сходство между языком и орудиями производства исчерпывается той аналогией, о которой я говорил только что. Но зато между языком и орудиями производства существует коренная разница. Разница эта состоит в том, что орудия производства производят материальные блага, а язык ничего не производит или «производит» всего лишь слова. Точнее говоря, люди, имеющие орудия производства, могут производить материальные блага, но те же люди, имея язык, но не имея орудий производства, не могут производить материальных благ. Не трудно понять, что если бы язык мог производить материальные блага, болтуны были бы самыми богатыми людьми в мире.

2. Вопрос. Маркс и Энгельс определяют язык как «непосредственную действительность мысли», как «практическое,… действительное сознание». «Идеи, – говорит Маркс, – не существуют оторванно от языка». В какой мере, по Вашему мнению, языкознание должно заниматься смысловой стороной языка, семантикой и исторической семасиологией и стилистикой, или предметом языкознания должна быть только форма?

Ответ. Семантика (семасиология) является одной из важных частей языкознания. Смысловая сторона слов и выражений имеет серьезное значение в деле изучения языка. Поэтому семантике (семасиологии) должно быть обеспечено в языкознании подобающее ей место.

Однако, разрабатывая вопросы семантики и используя ее данные, никоим образом нельзя переоценивать ее значение, и тем более – нельзя злоупотреблять ею. Я имею в виду некоторых языковедов, которые, чрезмерно увлекаясь семантикой, пренебрегают языком, как «непосредственной действительностью мысли», неразрывно связанной с мышлением, отрывают мышление от языка и утверждают, что язык отживает свой век, что можно обойтись и без языка.

Обратите внимание на следующие слова Н.Я. Марра:

«Язык существует, лишь поскольку он выявляется в звуках; действие мышления происходит и без выявления… Язык (звуковой) стал ныне уже сдавать свои функции новейшим изобретениям, побеждающим безоговорочно пространство, а мышление идет в гору от неиспользованных его накоплений в прошлом и новых стяжаний и имеет сместить и заменить полностью язык. Будущий язык – мышление, растущее в свободной от природной материи технике. Перед ним не устоять никакому языку, даже звуковому, все-таки связанному с нормами природы» (см. «Избранные работы» Н.Я. Марра).

Если эту «труд-магическую» тарабарщину перевести на простой человеческий язык, то можно прийти к выводу, что:

а) Н.Я. Марр отрывает мышление от языка;

б) Н.Я. Марр считает, что общение людей можно осуществить и без языка, при помощи самого мышления, свободного от «природной материи» языка, свободного от «норм природы»;

в) отрывая мышление от языка и «освободив» его от языковой «природной материи», Н.Я. Марр попадает в болото идеализма.

Говорят, что мысли возникают в голове человека до того, как они будут высказаны в речи, возникают без языкового материала, без языковой оболочки, так сказать, в оголенном виде. Но это совершенно неверно. Какие бы мысли ни возникли в голове человека, они могут возникнуть и существовать лишь на базе языкового материала, на базе языковых терминов и фраз [Какие бы мысли ни возникли в голове человека и когда бы они ни возникли, они могут возникнуть и существовать лишь на базе языкового материала, на базе языковых терминов и фраз (стр. 81).]. Оголенных мыслей, свободных от языкового материала, свободных от языковой «природной материи» – не существует. «Язык есть непосредственная действительность мысли» (Маркс). Реальность мысли проявляется в языке. Только идеалисты могут говорить о мышлении, не связанном с «природной материей» языка, о мышлении без языка.

Короче: переоценка семантики и злоупотребление последней привели Н.Я. Марра к идеализму.

Следовательно, если уберечь семантику (семасиологию) от преувеличений и злоупотреблений, вроде тех, которые допускают Н.Я. Марр и некоторые его «ученики», то она может принести языкознанию большую пользу.

3. Вопрос. Вы совершенно справедливо говорите о том, что идеи, представления, нравы и нравственные принципы у буржуа и у пролетариев прямо противоположны. Классовый характер этих явлений безусловно отразился на семантической стороне языка (а иногда и на его форме – на словарном составе, – как правильно указывается в Вашей статье). Можно ли, анализируя конкретный языковой материал и, в первую очередь, смысловую сторону языка, говорить о классовой сущности выраженных им понятий, особенно в тех случаях, когда речь идет о языковом выражении не только мысли человека, но и его отношения к действительности, где особенно ярко проявляется его классовая принадлежность?

Ответ. Короче говоря, Вы хотите знать, – влияют ли классы на язык, вносят ли они в язык свои специфические слова и выражения, бывают ли случаи, чтобы люди придавали одним и тем же словам и выражениям различное смысловое значение в зависимости от классовой принадлежности?

Да, классы влияют на язык, вносят в язык свои специфические слова и выражения и иногда по разному понимают одни и те же слова и выражения. Это не подлежит сомнению.

Из этого однако не следует, что специфические слова и выражения, равно как различие в семантике, могут иметь серьезное значение для развития единого общенародного языка, что они способны ослабить его значение или изменить его характер.

Во-первых, таких специфических слов и выражений, как и случаев различия в семантике, до того мало в языке, что они едва ли составляют один процент всего языкового материала. Следовательно, вся остальная подавляющая масса слов и выражений, как и их семантика, являются общими для всех классов общества.

Во-вторых, специфические слова и выражения, имеющие классовый оттенок, используются в речи не по правилам какой-либо «классовой» грамматики, которой не существует в природе, а по правилам грамматики существующего общенародного языка.

Стало быть, наличие специфических слов и выражений и факты различия в семантике языка не опровергают, а, наоборот, подтверждают наличие и необходимость единого общенародного языка.

4. Вопрос. В своей статье Вы совершенно правильно оцениваете Марра, как вульгаризатора марксизма. Значит ли это, что лингвисты, в том числе и мы, молодежь, должны отбросить все лингвистическое наследие Марра, у которого все же имеется ряд ценных языковых исследований (о них писали в дискуссии т.т. Чикобава, Санжеев и другие)? Можем ли мы, подходя к Марру критически, все же брать у него полезное и ценное?

Ответ. Конечно, произведения Н.Я. Марра состоят не только из ошибок. Н.Я. Марр допускал грубейшие ошибки, когда он вносил в языкознание элементы марксизма в искаженном виде, когда он пытался создать самостоятельную теорию языка. Но у Н.Я. Марра есть отдельные, хорошие, талантливо написанные произведения, где он, забыв о своих теоретических претензиях, добросовестно и, нужно сказать, умело исследует отдельные языки. В таких произведениях можно найти не мало ценного и поучительного. Понятно, что это ценное и поучительное должно быть взято у Н.Я. Марра и использовано.

5. Вопрос. Одной из основных причин застоя в советском языкознании многие лингвисты считают формализм. Очень хотелось бы знать Ваше мнение о том, в чем заключается формализм в языкознании и как его преодолеть?

Ответ. Н.Я. Марр и его «ученики» обвиняют в «формализме» всех языковедов, не разделяющих «новое учение» Н.Я. Марра. Это, конечно, несерьезно и неумно.

Н.Я. Марр считал грамматику пустой «формальностью», а людей, считающих грамматический строй основой языка – формалистами. Это и вовсе глупо.

Я думаю, что «формализм» выдуман авторами «нового учения» для облегчения борьбы со своими противниками в языкознании.

Причиной застоя в советском языкознании является не «формализм», изобретенный Н.Я. Марром и его «учениками», а аракчеевский режим и теоретические прорехи в языкознании. Аракчеевский режим создали «ученики» Н.Я. Марра. Теоретическую неразбериху внесли в языкознание Н.Я. Марр и его ближайшие соратники. Чтобы не было застоя, надо ликвидировать и то и другое. Ликвидация этих язв оздоровит советское языкознание, выведет его на широкую дорогу и даст возможность советскому языкознанию занять первое место в мировом языкознании.

29 июня 1950 г.

Н.Т. Сауранбаев. Ясная перспектива

Неудовлетворительное состояние языкознания, его застой, особенно запутанность и ошибочность положений теории акад. Марра, сказались на развитии лингвистической мысли в национальных республиках. Здесь во многих случаях языкознание – наука новая, молодая. Специалисты по отдельным национальным языкам при исследовании тех или других вопросов национального языка всегда обращались к работам акад. Марра.

Но в них они не нашли определенного научного метода, чтобы применить его к исследованию. Как только обращаешься к работам акад. Марра, чтобы получить определенную ориентацию по исследуемому вопросу, тут же попадаешь в непросветный туман и теряешь всякую ориентацию: то попадаешь в область археологии, этнографии, то в область философии, фольклористики, истории и других дисциплин, а специально лингвистического там мало. Все это тормозило развитие теоретического языкознания на местах. Существовал полный разрыв между теорией акад. Марра и практикой.

Статья товарища Сталина «Относительно марксизма в языкознании» внесла полную ясность в основные принципиальные вопросы языкознания и определила дальнейший путь его развития. Творческий марксизм всегда был и остается той могучей и животворной силой, которая помогает ломать любые преграды, освещать путь развития передовой мысли. В работе товарища Сталина советские языковеды получили исчерпывающие ответы на многие неясные вопросы теоретического порядка и четкую ориентацию для своей дальнейшей работы.

Исследователям мало изученных, в прошлом бесписьменных языков, какими являются многие тюркские языки, в том числе казахский, очень важно иметь ясную теоретическую установку. Прочитав статью товарища Сталина, я убедился в глубокой ошибочности положений акад. Марра: о языке как надстройке, о «классовости» языка и др.

Товарищ Сталин ясно и убедительно указал на коренное отличие языка от надстройки, определив основные закономерности возникновения, развития и существования общенародного языка.

Теория «классовости» языка приводила к отрицанию общенародного, общенационального языка, а теория стадиальности неправильно трактовала законы постепенного перехода языков от одного состояния в другое.

Надо сказать, что «теория» ломки и внезапного изменения языка во многих случаях отрицательно отразилась на практике языкового строительства. В Казахстане, как и в других республиках, в которых национальные языки в основном являются младописьменными, были случаи изгнания из литературы многих коренных слов под воздействием теории «классовости» языка. При этом многие языковеды придерживались установки о том, что язык – надстройка, а потому в соответствии с новым, социалистическим базисом надо создавать новый, социалистический язык путем взрыва.

Гениальная работа И.В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании» является новым величайшим вкладом в творческий марксизм. Она закладывает основу нового советского материалистического языкознания, является поворотным пунктом в истории развития науки о языке. Великий Сталин открыл советскому языкознанию светлый путь, ясную перспективу.

В.В. Виноградов. Программа марксистского языкознания

Статья И.В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании» дает ясные, глубокие и точные ответы на самые важные вопросы общей марксистской теории языка. Она указывает прямые и верные средства для преодоления застоя, в котором находилась до сих пор советская лингвистка.

Вместе с тем, статья И.В. Сталина ставит перед советскими языковедами ряд новых, не всплывших во время дискуссии, вопросов и подсказывает их правильное, марксистское разрешение (например, вопрос об отношении понятий языка и стиля или слога, о слоге писателя в его отношении к литературному языку, о характере и способах использования языка для выражения надстройки, т.е. политических, правовых, религиозных, художественных, философских взглядов общества на разных этапах его развития и др.).

Статья И.В. Сталина кладет резкую грань между прошлым и настоящим советского языкознания, ярко освещая пути и задачи его будущего развития.

Придав вопросам советского языкознания общенародное значение, статья И.В. Сталина углубила у советских лингвистов сознание ответственности за свое дело и вызвала у них, кроме чувства величайшей благодарности, горячее стремление сделать советскую науку о языке достойной доверия и участия И.В. Сталина, достойной его непосредственного руководства.

До статьи И.В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании» все советские языковеды, независимо от различия направлений и взглядов, в своих построениях исходили из убеждения, что язык – это «общественное явление надстроечного характера». Ложное понимание языка как надстройки над базисом обнаженнее всего сказалось в ошибках академика Н.Я. Марра (особенно в его учении о стадиальности развития языка и в изображении хода так называемого языкотворческого процесса). Однако отношение к языку как к надстройке отражалось в большей или меньшей степени на содержании почти всех советских работ, относящихся к истории языка. Устойчивое и общенародное в языке не привлекало внимания. Языковые изменения ставились в непосредственную связь и в параллель с изменениями в базисе. История общелитературного языка органически сплеталась с историей художественной литературы и распределялась по тем же классовым граням и ступеням развития, что художественная литература и публицистика. Смешивались понятия языка, диалекта и художественного стиля как системы выражения классовой идеологии.

И.В. Сталин вносит полную ясность в этот круг центральных вопросов языкознания и направляет советских языковедов на подлинно марксистский путь лингвистического исследования. Область этого исследования и его задачи безмерно расширяются. Ведь «сфера действия надстройки узка и ограничена.

Язык же, наоборот, связан с производственной деятельностью человека непосредственно, и не только с производственной деятельностью, но и со всякой иной деятельностью человека во всех сферах его работы от производства до базиса, от базиса до надстройки». По определению И.В. Сталина, сфера действия языка «почти безгранична».

Новая сталинская постановка вопросов об общенародном языке на разных этапах его развития, об отношении между местными говорами и общим языком племени или народности, между общенародным или национальным языком и классовыми диалектами, жаргонами, о способах использования отдельными социальными группами, классами народного языка в своих классовых интересах, о языке и культуре – все это в корне ломает сложившиеся в советском языкознании представления об истории языка и требует полного пересмотра всех основных понятий исторического его исследования.

Антиисторическому принципу изучения «классовости языка» противопоставляется задача историко-материалистического исследования «классовости» в использовании языка, а также исследования «классовых» ответвлений от общенародного, общенационального языка на разных этапах развития классового общества.

В статье И.В. Сталина дана стройная, поражающая богатством мыслей программа марксистского построения истории языка. В этой связи хотелось бы отметить важные указания И.В. Сталина еще по двум кардинальным вопросам языкознания: 1) о внутренних законах развития языка и 2) о характере качественных изменений в языке.

Подчеркивая, что «язык и законы его развития можно понять лишь в том случае, если он изучается в неразрывной связи с историей общества, с историей народа, которому принадлежит изучаемый язык и который является творцом и носителем этого языка», И.В. Сталин признает главной задачей языкознания «изучение внутренних законов развития языка».

Развитие языка происходит, по разъяснению И.В. Сталина, «путем развертывания и совершенствования основных элементов существующего языка». Марксизм считает, что переход от одного качества языка к другому качеству происходит «путем постепенного и длительного накопления элементов нового качества, новой структуры языка, путем постепенного отмирания элементов старого качества».

И.В. Сталин вносит новый яркий свет в понимание структуры языка. Он намечает истинно марксистские пути и задачи изучения грамматического строя языка, «выработанного в течение эпох и вошедшего в плоть и кровь языка». Углубляется понимание образовательного и философского значения грамматики в свете диалектической теории познания и диалектической логики. «Грамматика есть результат длительной, абстрагирующей работы человеческого мышления, показатель громадных успехов мышления». Статья И.В. Сталина кладет предел всякому формализму в области грамматических исследований.

Необыкновенно ценным и плодотворным является учение И.В. Сталина об основном словарном фонде и о соотношении его с общим словарным запасом языка. Это учение является ярким образцом применения метода материалистической диалектики к анализу лексики (словаря) языка. Прежде всего указывается, что словарный состав языка, наиболее чувствительный к изменениям, «находится в состоянии почти непрерывного изменения». «Словарный состав отражает картину состояния языка» и его развитие. В этом составе главное – более устойчивый, живущий очень долго, в продолжение веков, основной словарный фонд. Он дает языку базу для образования новых слов. Он составляет основу словарного состава языка. Изменяясь медленно, будучи продуктом ряда эпох, основной словарный фонд, вместе с тем, развивается. Так, по словам И.В. Сталина, «надо полагать, что элементы современного языка были заложены еще в глубокой древности, до эпохи рабства. Это был язык не сложный с очень скудным словарным фондом».

Учением И.В. Сталина об основном словарном фонде и о словарном запасе языка закладываются марксистские основы исторической лексикологии и истории словообразования. Непосредственно очевидна огромная роль этого учения также для теории и практики составления словарей (лексикографии). Мне кажется, что на основе этого учения должны получить совершенно новое решение такие важные вопросы истории русского литературного языка, как вопрос о старославянском элементе в составе древнерусского языка, о роли старославянизмов в истории формирования и развития русского литературного языка и т.п.

Статья И.В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании» дает советским языковедам ключ к истинному марксистскому решению основных вопросов языкознания. Чем больше вникаешь в это глубокое, ясное и строгое произведение, тем больше извлекаешь из него, как из волшебной сокровищницы, новых указаний, новых мыслей, новых обобщений, которыми ярко освещаются перед советскими лингвистами широкие горизонты марксистского языкознания.

С.П. Толстов. Пример творческого марксизма

Значение статьи И.В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании», являющейся выдающимся вкладом в сокровищницу марксистско-ленинской теории, далеко выходит за пределы лингвистики. Эта работа представляет замечательный образец творческого развития марксизма-ленинизма, со сталинской четкостью и глубиной вскрывает те недостатки организации научной работы, которые, к сожалению, свойственны в различной, конечно, степени не одному языкознанию. Статья товарища Сталина ставит ряд новых, кардинальной важности проблем перед нашими историками, в особенности перед теми из них, кто работает над трудным и сложным комплексом вопросов происхождения отдельных народов и их групп, вопросов, не отделимых от истории языков этих народов и групп. К этим историкам принадлежу и я.

Нечего греха таить – я, как и большинство из нас, занимающихся этими вопросами историков, археологов, этнографов, антропологов, – сочувственно относился к теории акад. Н.Я. Марра. За шумом и треском пропаганды марристов, за резкой по форме «критикой» расизма, наложившего – это бесспорно – сильный отпечаток на языковедную работу за рубежом, за «критикой» «праязыковой теории», давно уже вступившей – это тоже бесспорно – в резкое противоречие с объективными историко-археологическими и этнографическими фактами, мы не сумели рассмотреть псевдомарксистской, вульгаризаторской сущности теории Марра.

Открытая «Правдой» дискуссия с полной убедительностью вскрыла ту бесконечную путаницу, которая царила в языковедении, которая была создана Марром и сторонниками «нового учения о языке». Но только товарищ Сталин внес в эту дискуссию подлинно марксистско-ленинскую, сталинскую четкость и ясность, поставив тяжелой болезни, переживаемой нашим языкознанием, точный и бесспорный диагноз, и наметил путь оздоровления и подъема языкознания.

Никто из выступивших до товарища Сталина участников дискуссии не сумел рассмотреть основного порока теории Марра. Больше того, проф. А. Чикобава, которому принадлежит несомненная заслуга постановки со всей резкостью вопроса о многих вопиющих провалах теории Марра, оценил порочное учение Марра о языке, как надстройке над базисом как единственный положительный вклад Марра в марксистско-ленинское языковедение.

Между тем, как подчеркивает товарищ Сталин, в этом положении Марра – главный порок его теории.

Сейчас благодаря работе товарища Сталина ясно, что теория Марра в целом, базировавшаяся на этой неправильной формуле, не верна в своей основе, является не марксистской, упрощенческой теорией. Сейчас ясно, что наши попытки привлечь к разрешению вопросов происхождения народов порочные положения теории Марра являются нашей ошибкой, исправление которой – очередная задача советских историков всех специальностей, работающих в этой области.

Было бы неправильно, конечно, на этом основании зачеркивать все наши работы, посвященные проблемам происхождения народов. В нашей конкретно-исторической работе мы исходили из исторических, археологических, этнографических и антропологических фактов, опираясь при освещении их на методологию марксизма-ленинизма, на сталинскую теорию нации. Но, привлекая по лингвистическим вопросам выводы теории Марра, мы не усиливали, а ослабляли аргументацию своих, добытых на другом материале выводов, а в ряде вопросов приходили и к ошибочным заключениям.

Сейчас мы все упорно работаем над изучением выдающегося произведения товарища Сталина. Как и все работы великого вождя народов, великого корифея марксистско-ленинской науки, это произведение вооружает нас на преодоление ошибок и недостатков нашей работы, намечая единственно правильный путь дальнейшего развития не только языкознания, но и связанных с ним разделов исторической науки.

С.П. Обнорский. За творческий путь в советской науке

Работа И.В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании» с предельной простотой и ясностью, как это всегда свойственно И.В. Сталину, дает основные линии для дальнейшей деятельности советских языковедов. В статье И.В. Сталина нет ничего неопределенного, никаких «может быть», «очевидно», «по-видимому». Здесь незыблемо говорится о том, что есть, здесь картина того, что должно быть.

«Ученики» Н.Я. Марра всячески старались внедрить мысль, что только через Н.Я. Марра можно подойти к марксизму-ленинизму в языкознании. Но «Н.Я. Марр действительно хотел быть и старался быть марксистом, но он не сумел стать марксистом. Он был всего лишь упростителем и вульгаризатором марксизма, вроде „пролеткультовцев“ или „рапповцев“».

Одним из основных положений «нового учения о языке» было учение о языке как надстройке. И.В. Сталин показал ошибочность прежде всего именно этого положения, обогатив тем самым не только наше советское языкознание, но и общую теорию марксизма-ленинизма.

Другим ведущим положением учения Н.Я. Марра, глубокая ошибочность которого также указана И.В. Сталиным, было учение о «классовости» языка, которым Н.Я. Марр «запутал себя, запутал языкознание».

В свете марксистского решения этих коренных в языкознании вопросов можно и не говорить о порочности таких недоказанных и голословно утверждавшихся положений Н.Я. Марра, как стадиальное развитие языков и учение о единстве глоттогонического (языкотворческого) процесса.

Гвоздем лингвистических работ Н.Я. Марра является так называемый палеонтологический анализ. Он покоится на признании, что первично речь состояла всего из четырех элементов, которые в различных комбинациях якобы дали начало всем языкам мира. Эти четыре элемента – краеугольное положение «нового учения» Н.Я. Марра – и выискиваются в разных языках. При этом языки привлекаются самые разнообразные, не учитывается история языков, произвольно допускаются различные звуковые метаморфозы и т.д.

Конечно, такой анализ не может никого убедить. Те точные достижения, которыми мы обязаны старому сравнительно-историческому языкознанию, у Н.Я. Марра сведены на нет. И.В. Сталин указывает, что сравнительно-исторический метод «толкает к работе, к изучению языков», а анализ Н.Я. Марра «толкает лишь к тому, чтобы лежать на печке и гадать на кофейной гуще вокруг пресловутых четырех элементов». Вообще Н.Я. Марр всегда ополчался против сравнительно-исторического метода. Между тем этот метод не может быть отброшен, на что указал И.В. Сталин. Именно сравнительно-исторический метод, несмотря на его недостатки, помог установить историческую общность происхождения языков братских народов – русского, украинского и белорусского, а также всех славянских языков. Мы должны помнить указание И.В. Сталина о том, что «языковое родство, например, таких наций, как славянские, не подлежит сомнению».

Развитие языка, по мнению Н.Я. Марра, шло только в порядке скрещения. В своем гениальном труде И.В. Сталин показал, что в процессе скрещения двух языков вовсе не получается нового, третьего языка, а «при скрещивании один из языков обычно выходит победителем».

Н.Я. Марр и его ученики пытались несправедливо зачеркнуть все, что было в языкознании сделано до них, были нетерпимы к инакомыслящим. А ведь «никакая наука не может развиваться и преуспевать без борьбы мнений, без свободы критики» (И.В. Сталин).

Ведь именно русские языковеды много сделали в истории мировой науки. Как же можно зачеркнуть все наследие прошлого, как это делают сторонники «нового учения» в языкознании?

Я думаю, что уничтожение аракчеевского режима в языкознании, решительный отказ от «учения» Н.Я. Марра и внедрение марксизма в языкознание, как сказал нам И.В. Сталин, обеспечат расцвет советского языкознания.

Н.Ф. Яковлев. Преодолеем ошибки в своей работе

Появление на страницах газеты «Правда» статьи И.В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании» является подлинным торжеством советской науки и праздником не только для нас, советских языковедов, но и для наших историков, этнографов и философов. Впервые в истории опубликована работа, целиком посвященная марксистско-ленинскому учению о языке, освещающая основные теоретические вопросы языкознания.

В основу всякой подлинной науки, в том числе и языкознания, должна быть положена правильная марксистско-ленинская методология. Тем не менее делу усвоения этой методологии многие языковеды не уделяли должного внимания. Поэтому, несмотря на огромную помощь со стороны партии и правительства, которая постоянно оказывалась и оказывается развитию науки в СССР, мы, советские языковеды, до сих пор не всегда умели разобраться в основном вопросе своей науки, в вопросе, что такое язык. В частности, это имело место и в работах автора данной статьи.

И.В. Сталин, раскрывая коренные отличия языка от надстройки, обнаружил основной порок, свойственный работам многих языковедов, которые неправильно считали язык идеологической надстройкой над экономическим базисом.

Только исчерпывающе полное, глубокое и ясное решение И.В. Сталиным основного вопроса о коренном отличии языка от надстройки явилось тем методологическим оружием, с помощью которого мы теперь можем уверенно строить марксистско-ленинское языкознание.

Можно выразить уверенность, что, овладев марксизмом-ленинизмом, советские языковеды в кратчайший срок изживут в своей исследовательской работе недостатки сравнительно-исторического метода и сумеют применить в своей области метод исторического материализма.

Только в ходе свободной дискуссии на страницах «Правды» во всей своей наготе и непривлекательности выявились ошибки Н.Я. Марра. Товарищ Сталин показал, что эти ошибки были не случайны, а представляли целую систему ошибочных, лженаучных положений: язык-надстройка, «классовый» характер языка, насквозь идеалистический четырехэлементный анализ, огульное шельмование сравнительно-исторического метода и всяких попыток изучения родственных групп (семей) языков и т.д.

Грубейшие ошибки Н.Я. Марра, составляя целую систему неправильных взглядов, полностью оправдывают ту характеристику, которая дана Н.Я. Марру товарищем Сталиным: «Н.Я. Марр действительно хотел быть и старался быть марксистом, но он не сумел стать марксистом. Он был всего лишь упростителем и вульгаризатором марксизма, вроде „пролеткультовцев“ или „рапповцев“».

Вследствие начавшегося еще при жизни самого Н.Я. Марра «аракчеевского режима» в языкознании многие ученые (не только языковеды, но и этнографы, археологи и историки) оказались утратившими здравый смысл и правильный критерий оценки работ Н.Я. Марра.

Следует признать, что написанная мною совместно с проф. В.К. Никольским работа «Основные положения учения Н.Я. Марра о языке» («Вопросы философии», 1949 г., № 1), по мнению обоих ее авторов, содержит чрезмерное восхваление явно ошибочных положений Н.Я. Марра.

Столь же ошибочна и другая моя статья «Марр как гражданин и ученый (к 15-летию со дня смерти)» («Ученые записки кабардинского научно-исследовательского института», кн. V. 1950 г.). Кроме того, в ряде моих специальных работ – «Грамматика адыгейского языка», 1941 г., «Грамматика кабардино-черкесского языка», 1949 г., и др. содержатся местами некритические ссылки на ошибочные положения Н.Я. Марра. Все это возлагает на меня величайшую ответственность – осознав эти ошибочные места, исправить их методологически четкой линией и научной критикой лженаучных положений акад. Н.Я. Марра в дальнейших своих работах.

Товарищ Сталин говорит: «Признав „некоторые“ ошибки Н.Я. Марра, „ученики“ Н.Я. Марра, оказывается, думают, что развивать дальше советское языкознание можно лишь на базе „уточненной“ теории Н.Я. Марра, которую они считают марксистской».

Я считаю, что всем, кто, подобно нам, жестоко ошибался в отношении «марксизма» Марра, теперь уместно вспомнить старую латинскую пословицу: «всякому человеку свойственно ошибаться, но только глупому – упорствовать в своей ошибке». На ошибках учатся. Свои ошибки я намерен честно исправить в дальнейшей работе.

Вооруженные сталинским учением о языке, советские языковеды становятся сейчас в первые ряды борцов за передовую материалистическую науку. Все, кому дороги успехи советского языкознания, горячо приветствуют заключительные слова товарища Сталина:

«Ликвидация аракчеевского режима в языкознании, отказ от ошибок Н.Я. Марра, внедрение марксизма в языкознание, – таков по-моему путь, на котором можно было бы оздоровить советское языкознание».

И.И. Мещанинов. Письмо в редакцию газеты «Правда»

В замечательном труде И.В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании» мы, советские лингвисты, впервые получили предельно ясное определение сущности языка и дальнейших путей развития советской науки о языке.

Большинство из нас, советских языковедов, и в первую очередь я, были настолько твердо убеждены в том, что язык представляет собою явление надстроечного характера, что даже не давали себе труда вдуматься в те определения надстроек и их отношения к базису, которые содержатся в произведениях классиков марксизма-ленинизма. Отсюда вытекает порочность и многих других наших теоретических положений.

Признание нами надстроечного характера языка неизбежно влекло за собою неправильное утверждение о его классовой природе, о развитии его путем «взрывов» и о вытекающем отсюда неверном понимании роли языкового скрещения как основы сложения и развития языков. Идя по тому же пути, мы не смогли по-настоящему понять исторический процесс образования народов и развития языков. Отсюда шла чрезмерно преувеличенная оценка роли Марра в развитии советского языкознания, признание его чуть ли не единственной положительной фигурой не только в этой области, но и в области целого ряда других смежных дисциплин. Отсюда же вытекало пренебрежительное отношение к наследию всей предшествующей Марру русской языковедческой науки.

Эти и многие другие ошибки самого Марра и его учеников, в первую очередь мои собственные, действительно привели к застою в советском языкознании. Мы панически боялись каких бы то ни было попыток применения сравнительно-исторического метода, наивно думая, что такие попытки неизбежно влекут за собою возврат к идеям формально-идеалистической науки прошлого века, мы не сумели правильно понять основу языка, сущность его специфики. Делавшиеся попытки изучения грамматического строя языков огульно объявлялись формалистическими и встречали прямое противодействие со стороны представителей существовавшего в языкознании режима, который товарищ Сталин совершенно справедливо назвал аракчеевским. Настойчиво и, к сожалению, не без некоторого «успеха» языковедческая тематика искусственно отрывалась от насущных запросов языкового строительства и передвигалась вглубь веков.

Только сейчас, глубоко продумав сущность языка, раскрытую товарищем Сталиным в его основополагающей статье, открывшей новую эру в истории советского языкознания, мы, в прошлом недостаточно критически следовавшие за Марром, увидели всю порочность того теоретического пути, по которому шли наши исследования и по которому мы вели за собою молодое поколение. В этих грубых ошибках тонут положительные стороны нашей работы, направленной на углубленное изучение словарного состава и грамматического строя языков нашей многонациональной Родины.

Глубокое и искреннее признание вызывает в сердцах советских языковедов неоценимая помощь товарища Сталина, избавляющего советское языкознание от застоя и выводящего его на широкую дорогу подлинно научного творчества.

Перед нами поставлена нелегкая, но почетная и ответственная задача – неуклонно следуя указаниям товарища Сталина, коренным образом перестроить свою исследовательскую работу на основе глубокого овладения методологическими и теоретическими основами марксизма-ленинизма.

Будем же твердо помнить и неуклонно следовать мудрым словам нашего великого вождя и корифея науки: «Ликвидация аракчеевского режима в языкознании, отказ от ошибок Н.Я. Марра, внедрение марксизма в языкознание, – таков по-моему путь, на котором можно было бы оздоровить советское языкознание».

Н.С. Чемоданов. Письмо в редакцию

В свете работы товарища Сталина «Относительно марксизма в языкознании» я должен признать полную ошибочность своей статьи «Пути развития советского языкознания», напечатанной в «Правде» 23 мая с.г. и отражающей мои заблуждения по основным вопросам языкознания.

Основная моя ошибка заключается в том, что я неправильно, не-марксистски рассматривал язык как общественную надстройку над базисом, ошибочно отождествлял язык с общественной идеологией и понимал его как классовое явление. Я неправильно оценивал теорию Н.Я. Марра о языке как марксистскую в своей основе и считал, что она является, если освободить ее от отдельных ошибок, генеральной линией развития науки о языке.

Теперь, после выступления товарища Сталина, для меня стало ясно, что это совсем не так. Новый гениальный труд товарища Сталина является огромным событием, поворотным моментом в развитии общественных наук. Среди трудов классиков марксизма-ленинизма, трактующих о вопросах лингвистики, он представляет собою самое выдающееся, наиболее полное и наиболее систематическое изложение марксизма в этой области знания.

Труд товарища Сталина создал прочную теоретическую базу для советского языкознания и уничтожил путаницу во взглядах, которая до сих пор имела место. Советские языковеды могут быть только благодарны товарищу Сталину за отеческую помощь.

Теперь, после появления труда товарища Сталина, задача заключается в том, чтобы осознать допущенные ошибки, решительно и безоговорочно встать на позиции марксизма, сформулированные товарищем Сталиным, и в практической научной и педагогической работе претворять указания товарища Сталина в жизнь.

Л.А. Булаховский. Новый этап

Статью И.В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании» нужно оценить, как новый важный этап в развитии науки. С исключительной убедительностью И.В. Сталин обосновал положения первостепенного принципиального значения: что «марксист не может считать язык надстройкой над базисом», что «смешивать язык с надстройкой – значит допустить серьезную ошибку», что «формула о „классовости“ языка есть ошибочная, немарксистская формула».

Значение выступления товарища Сталина для нас, языковедов, огромно как в общетеоретическом отношении, так и в области путей дальнейшего развития языкознания. В нашу науку вписана блестящая основополагающая глава, которой давно ей нехватало, которую будут изучать и, опираясь на нее, формировать свое научное мировоззрение многие поколения лингвистов.

Четкое различение в высказываниях товарища Сталина лексики и грамматики, первой – способной отражать некоторые сдвиги общественного сознания, второй – как надолго, на века сохраняющейся в ее основных особенностях материальной оболочки человеческой мысли, имеет исключительное значение не только для уяснения природы национальных языков, но и для всей теории и практики научного языковедения. Сравнительно-исторический метод вообще возможет, как нечто действительное только по отношению к языкам, историческая редкость которых обосновывается в первую очередь наличием близкой морфологической (структурной) схожести.

Глубока и целиком подтверждается фактами данная товарищем Сталиным характеристика обычных результатов языковых скрещений, как таких, при которых возникает не какой-то новый третий язык, а сохраняется грамматический строй и основной словарный фонд одного языка, в большей или меньшей мере обогащенного элементами из побежденного языка.

Первостепенное значение имеет указание И.В. Сталина на внутренние законы развития языков, как утверждение действительного существования законов, представляющих едва ли не главный объект работы языковеда, так и требование очень важного методологического порядка, плодотворность которого, вероятно, со всей силой скоро обнаружится в практической работе лингвистов самых различных специальностей.

Исчерпать богатство идей статьи товарища Сталина в короткой заметке невозможно. Как подлинное произведение научного, творческого марксизма, она заостряет мысли, конечно, не одних только языковедов.

Встреченная с огромной радостью, как торжество подлинно передовой науки в области, где, к сожалению, слишком долго в качестве будто бы марксистских концепций господствовали мистические сказки, статья товарища Сталина несомненно окрылит на новый энергичный труд тысячи советских ученых.

В.Ф. Шишмарев. За науку, достойную нашей эпохи

С чувством глубокого удовлетворения прочел каждый, кому близки и дороги интересы отечественной лингвистики, статью И.В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании». Между «вчера» и «завтра» в этой науке отныне поведена резкая грань, и марризм, на который ориентировались так или иначе наши языковеды, стал пережитым этапом.

Было бы, конечно, неправильным ставить крест над всем наследием Марра. У него есть ряд ценных работ по конкретным темам языкознания и языковедения. То же, что он считал своим особенным достижением, и исходные его положения представляют собой те ошибки, от которых товарищ Сталин призывает наших языковедов скорее освободиться, чтобы выйти из кризиса. Ликвидация этого является нашей насущнейшей задачей.

Статья товарища Сталина у всех научных работников (не одних только языковедов) вызвала большое воодушевление. В предельно ясной, отчетливой форме товарищ Сталин внес свет в ряд таких основных вопросов языкознания, как то, что язык – не надстройка, что признание «классовости» языка является немарксистским тезисом, и подверг исчерпывающей критике марровскую теорию стадий и скрещения. Признавая полезность сравнительно-исторического метода, отрицавшегося последователями Марра, товарищ Сталин тем самым подчеркнул важность исторического изучения языков, в то время как палеонтология Марра приучала пренебрегать историей и строить теорию через голову фактов, что создало в наших вузах положение, которое не может быть далее терпимо, и привело к тому, что у нас почти нет книг по истории языков и очень слабо изучается история языка в связи с историей говорящего на нем народа. Между тем только история поможет нам вскрыть внутренние законы развития языков, что является основной задачей языкознания.

Сурово оценив кичливый тон Марра, легкомысленно отрицавшего все то, что было до него, и осудив водворившийся в языкознании не свойственный науке «аракчеевский режим», товарищ Сталин с особой силой подчеркивает значение критики и самокритики в развитии науки. «Общепризнано, – напоминает он, – что никакая наука не может развиваться и преуспевать без борьбы мнений, без свободы критики».

Только на этом, указанном товарищем Сталиным пути могут быть изжиты до конца ошибки концепции Марра и советское языкознание превратится в подлинную материалистическую науку о языке. Перед языковедами открыт славный путь строительства науки, достойной нашей великой эпохи.

Е.М. Галкина-Федорук. Только вперед!

Нет слов, чтобы выразить глубокую благодарность нашему дорогому учителю, великому и мудрому Сталину за его труд по вопросам языкознания.

Светлое чувство радости охватило всех после появления классической статьи И.В. Сталина в дискуссионном листке «Правды». Легко вздохнулось тем, кто, может быть, ошибаясь, но искренне и непредвзято искал путей разрешения сложнейших вопросов в языкознании, зачастую подвергаясь преследованиям со стороны «замкнутой группы непогрешимых руководителей».

Товарищ Сталин в своей изумительной по глубине, простоте и ясности новой работе по языкознанию дал правильное направление и ориентировку языковедам и вывел нашу науку из тупика, куда ее загнали безответственные «ученики» Марра, которым были чужды интересы подлинной науки. И.В. Сталин показал нам, насколько ошибочны были утверждения о том, что Марр уже создал материалистическую теорию – «новое учение о языке», которое, якобы, только и могло правильно объяснить все кардинальные вопросы языкознания: происхождение языка, соотношение языка и мышления, соотношение языка и общества, развитие языка и т.д. Все созданное до Марра критиковалось и изгонялось, а достижения лучших лингвистов нашей страны – Буслаева, Шахматова, Щербы, Богородицкого и Виноградова – характеризовались как «буржуазный идеалистический хлам».

Своим вульгарным пониманием классовости языка Н.Я. Марр упразднял историческую категорию общего национального языка. А товарищ Сталин учит нас: «…Национальная общность немыслима без общего языка…». Следовательно, деление людей на классы не нарушает «общности языка», как не нарушает «общности нации». Таким образом, понятие классовости языка у Н.Я. Марра неправильно и противоречит учению марксистско-ленинской теории о нации и классах.

И.В. Сталин блестяще, с неопровержимой убедительностью разъяснил, что «язык, как средство общения людей в обществе, одинаково обслуживает все классы общества и проявляет в этом отношении своего рода безразличие к классам». Товарищ Сталин со всей категоричностью завершает этот раздел, говоря: «формула о „классовости“ языка есть ошибочная, немарксистская формула».

Мы, советские лингвисты, недостаточно занимались грамматическими вопросами. Товарищ Сталин в своей работе указывает, что «грамматика (морфология, синтаксис) является собранием правил об изменении слов и сочетании слов в предложении. Следовательно, именно благодаря грамматике язык получает возможность облечь человеческие мысли в материальную языковую оболочку». Это исключительно важно для каждого.

Научные работники-лингвисты отошли от нужд школы. В школах ждут новых учебников, новых методических пособий. Даже высшая школа за 30 лет не создала хороших учебников. Не только в средней школе, но и в высшей мы не умеем раскрыть выразительную силу нашего языка, его благозвучность, своеобразный мелодический рисунок, ритмичность, различие и богатство нашей интонации, что придает чарующую музыкальность и создает общее впечатление красоты речи. Мы еще не раскрываем как следует мощь и величие русского языка, не научаем владеть им как «орудием борьбы». Не умеем мы еще ответить на глубокий интерес к богатству русской лексики, по-настоящему не помогаем учащимся выковывать стиль, достойный нашей эпохи. У нас есть у кого учиться. Пушкин, Тургенев, Гоголь, Чехов и Горький дали образцы глубокой самобытной красоты русского языка. В.И. Ленин и И.В. Сталин дали изумительные образцы действенного, реалистически-лаконичного, простого и четкого, ясного и правдивого русского языка.

Товарищ Сталин в своей работе ставит и решает жизненно-необходимые проблемы изучения языка, как «орудия развития и борьбы». Не «либо вперед, либо назад», как писал проф. Санжеев, а только вперед, преодолевая ошибки и трудности на основе внедрения марксизма в науку о языке, используя все, что дали в своих трудах Ленин и Сталин, используя также все положительное, созданное лучшими учеными нашей страны.

Г.В. Церетели. Путь к расцвету

С опубликованием на страницах «Правды» статьи И.В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании» в развитии советской науки о языке наступила новая эра. Наше языкознание, опиравшееся в течение ряда лет на ошибочные положения так называемого «нового учения о языке» Н.Я. Марра, переживало кризис. Великий корифей науки товарищ Сталин ныне указал нам путь, который ведет к безграничному росту и процветанию нашей науки.

Язык – «средство, орудие, при помощи которого люди общаются друг с другом, обмениваются мыслями и добиваются взаимного понимания» (И. Сталин) – интересует человечество с первых же шагов развития его цивилизации. Уже в середине первого тысячелетия нашей эры мы имеем различные системы описательной грамматики некоторых древних языков. Языкознание, как самостоятельная научная дисциплина, насчитывает более чем столетнюю давность. На протяжении всего этого длительного периода ученые и исследователи, лингвисты и философы много раз пытались постигнуть сущность этого важнейшего явления человеческой жизни.

Но только сталинский гений сумел постичь действительную сущность языка с предельной ясностью, с исключительной глубиной великого мыслителя. И.В. Сталин установил характерные признаки языка, его специфику и определил значение грамматики, как «результат длительной, абстрагирующей работы человеческого мышления». Установив отношение основного словарного фонда – корневых слов – к словарному составу языка и выяснив роль грамматического строя в развитии языка, товарищ Сталин впервые в истории науки с исключительной точностью определил значение и пути развития языка, а также большую устойчивость и колоссальную сопротивляемость его насильственным ассимиляциям.

Товарищ Сталин дал глубокий марксистский анализ надстройке над экономическим строем общества – базисом и показал, что язык «является продуктом целого ряда эпох, на протяжении которых он оформляется, обогащается, развивается, шлифуется» и не может быть надстройкой, ибо «живет несравненно дольше, чем любой базис и любая надстройка». Товарищ Сталин установил, что «язык, как средство общения, всегда был и остается единым для общества и общим для его членов языком» и что поэтому он никогда не был и не мог быть «классовым».

Учение товарища Сталина о языке, о его характерных признаках, о законах его развития, представляющее собой яркий образец творческого развития марксистско-ленинской науки, войдет в сокровищницу классиков марксизма-ленинизма. Оно открывает неслыханные в истории перспективы для развития науки, – как науки о языке, так и любой другой отрасли человеческого знания. Оно вдохновляет на творческий труд и является программой научно-исследовательских работ для ряда поколений. Оно вызывает чувство безграничной радости и истинной благодарности товарищу Сталину и обязывает нас, советских лингвистов, чтобы мы, полностью осознав значение мудрых сталинских указаний, положили их в основу всей дальнейшей работы во всех областях советской науки о языке, обеспечив ей тем самым широкий расцвет.

А.С. Гарибян. Вдохновляющий труд

Выступление товарища Сталина в дискуссии по вопросам языкознания открывает новую эру в нашей науке. Товарищ Сталин с гениальной ясностью и точностью определил пути развития советского языкознания.

Теперь окончательно вскрыты глубокие заблуждения Н.Я. Марра, ошибки его «нового учения о языке».

Желая стать на марксистские позиции, Н.Я. Марр не сумел этого сделать. Он ввел в языкознание ложные представления о надстроечном характере и «классовости» языка и тем самым запутал себя и советское языкознание. Ошибочно представлял Н.Я. Марр также историю развития и пути качественных изменений языка. Стремления самого Н.Я. Марра и его последователей создать что-то новое, в отличие от буржуазной науки о языке, превратились в бесплодные потуги.

Все это привело к тому, что советское языкознание не пошло по правильному, марксистско-ленинскому пути и уперлось в тупик. Выправить создавшееся положение мешали не свойственные советской науке действия последователей Н.Я. Марра, которые товарищ Сталин охарактеризовал как «аракчеевский режим в языкознании».

В статье товарища Сталина с предельной ясностью разъяснена сущность языка; на основе многочисленных, глубоко научных фактов показано, что язык не является надстройкой над базисом, и до конца вскрыты корни ошибки, которая допускалась в этом вопросе Н.Я. Марром. Разоблачив ложность формулы о «классовости» языка, товарищ Сталин показал, что «язык, как средство общения, всегда был и остается единым для общества и общим для его членов языком».

Наш вождь и учитель указал нам общий путь исторического развития языка и основные этапы его истории, так же как в другом своем классическом труде – «Национальный вопрос и ленинизм» – он с величайшей прозорливостью предначертал пути дальнейшего развития национальных языков и образования всемирного языка. Глубокие марксистско-ленинские положения, разработанные в статье товарища Сталина «Относительно марксизма в языкознании», дают решение и многих важнейших проблем других гуманитарных наук.

Можно не сомневаться, что с этого момента открылся широкий путь для бурного роста советского языкознания. Руководствуясь гениальными положениями великого классика марксизма-ленинизма – товарища Сталина, советские языковеды освободятся от тех заблуждений, в которые они впали под влиянием ошибок Н.Я. Марра.

Как один из последователей Марра, я ныне глубоко осознал его ложный путь и так же глубоко воспринял великое значение нового классического труда товарища Сталина для каждого советского языковеда, для всей нашей науки о языке. Я начал готовить лингвистическую работу по моей специальности на основе гениальных положений товарища Сталина.

И еще об одном хочется сказать: выступление товарища Сталина в дискуссии дало нам, языковедам, со всей полнотой почувствовать его отеческую заботу о нашей науке, о том, чтобы помочь ей освободиться от заблуждений и встать на правильный путь. В ответ на эту заботу советские языковеды приложат все свои силы и способности для развития нашего языкознания на прочной основе марксизма-ленинизма. Мы полны благодарности товарищу Сталину, пришедшему нам на помощь в трудную минуту застоя в нашей науке.

Пусть живет и здравствует на радость нам долгие и долгие годы наш отец и учитель, величайший светоч мира и науки товарищ Сталин!