Диссидент

Глава 16

Ещё какое-то время нам понадобилось прежде, чем мы поняли, в чем дело. Сначала была паника, причем даже самые старички в группе несколько удивились такому раскладу. Как я позже разобрался, дело в том, что Чрево вообще питалось за счет города. Нелегально, конечно. Об этом знали, просто не могли отрезать свет из-за сложности с пониманием, как оно вообще работает. Я до сих пор только размыто представляю, что в Чрево тянулись провода, незаконно подключенные к законным. То есть их системе нужно было ещё найти, ну или оставить без электроэнергии сразу весь город.

Наверное, именно поэтому воцарился такой ужас с первые полчаса. Было сложно из-под земли определить, случилось что-то с самим городом или это проблемы твоих личных проводов. Перебои, конечно, бывали, но обычно не во всем Чреве сразу. Зету написали колонисты — там темнота, Никифор сразу поузнавал у других — не горит даже свет вокруг ступеней из города. Единственное, что вообще узнать не удалось — это причины такого резкого отключения.

Лис, перестав паниковать, быстро отдавал распоряжения. Когда дело касалось техники, он управлялся довольно лихо. Этот раз не стал исключением — наш техник скомандовал каждому из группы по заданию. Мне досталось, вместе с Шифером, притащить огромный генератор из второй мастерской. Когда Антом отвел меня туда, я едва дар речи не потерял.

Там стояло генераторов сразу два, один, правда, был довольно старым и пыльным. Второй, что мы брали, лежал устланный брезентом. Мы загрузили его на небольшой поддон с колесами, выталкивая его в прихожую.

Там Лис уже настраивал трансформаторную будку, держа фонарик во рту. Никифор на кого-то орал по телефону, потому что со светом отключилась и сеть, а у многих были несколько устаревшие системы, работающие исключительно на сети. Грубо говоря, им нужен был доступ к домашней сети, как компьютеру, а более новые системы работали от условного мобильного интернета. Так что приходилось нашему лидеру с какой-то частью населения говорить по телефону.

Зоя вообще вскочила, накинула чью-то мужскую кофту, висевшую на спинке дивана, и выбежала наверх. Как я понял, она волновалась за Христину, а я молол Бога, чтобы она не привела мать сюда. Я уж точно не был готов делать вид, что ничего не произошло. Но пока отвлекался заданиями, хотя, кроме грубой силы, я больше ничем помочь не мог. Я все ещё ужасно устал, да и вообще не соображал во всех этих точных науках. Так что пока остальные подключали генератор, я таскал бензин и заправлял его.

— Как оно работает? — спросил я, пока остальные продолжали суетиться. Забрав фонарик изо рта Лиса, я нормально светил им в трансформатор.

— Наш трехпозиционник сдох, — пожаловался мне техник, а я кивнул с таким видом, словно все понял. — Так что делаю времянку. Вот устанавливаю перекидное устройство из двухполюсников.

— А зачем ты перевернул один из них? — я заметил, что автоматы просто скреплены вместе, через отверстия штифтами. — Так нужно?

— Конечно, думаешь, я мог сойти с ума и перепутать стороны? — усмехнулся Лис, закрепляя свое устройство около генератора. — Сейчас нужно будет запустить генератор, пусть прогреется, а то мы его черт знает сколько не доставали. Потом нагрузку подключим.

— Очень интересно, только ничего не понятно, — выдохнул я, обходя по кругу машину, которую запускал Лис. — Я ещё нужен?

— Нет, я сам закончу, — отмахнулся техник, забирая у меня свой фонарь. — Ты иди уподобься Луке. Спит товарищ и плевать ему на свет и панику.

— Наверное, так и сделаю, — я зевнул, снова чувствуя наваливающуюся усталость. — Зойку бы дождаться. А то она сейчас опять чего вытворит…

Но сил особенно ждать у меня не было. Я ещё раз сходил в душ, сложил вещи в шкаф, оттягивая время, как мог. В темноте все это занимало ещё больше времени, так что когда я наконец завалился в кровать, под дверью вспыхнула полоска света. Ну, у нас теперь электричество было, а значит — не пропадем. Что делать с этим дальше — я уже не думал, потихоньку засыпая под размеренное гудение генератора в прихожей и радостны крики пацанов.

Проснулся я на следующий день, проспал почти тридцать часов, так что голова соображала плохо. Сев в кровати, я кое-как продрал глаза. Добравшись к ванной, включил там свет, умываясь и рассматривая себя в зеркало. Да, было видно, что по мне словно катком проехали. Молодой парень восемнадцати лет уже и внешне походил на сорокалетнего. Хотя тут все были теми ещё подарочками, семнадцатилетнему Луке вообще хотелось выписать пенсию.

Посмотрев на лампочку, я вдруг вспомнил, что в Чреве отключили свет. Перекрыв кран с водой, я постоял какое-то время, вслушиваясь в шум за дверью. Генератор урчал, а значит — проблему не решили. Выйдя в общую комнату, я даже как-то удивился — там не было никого. Стоял только поднос на столе, полный еды и накрытый пленкой. На нем висел стикер с надписью: «поешь, если остыло — подогрей на плите, микроволновку лучше не трогай». Предназначалось оно явно мне, потому что в доме больше никого не было. Я специально прошелся по комнатам и, кроме пленников, никого не обнаружил.

Я помнил ещё со времен войны, что генераторам нельзя работать постоянно, но наш не выключили, хотя дома никого не было. Что странно. Хотя, может мы могли себе это позволить или… в данный момент он был для чего-то нужен. После я узнал, что на ноут Лиса что-то качалось, ему нужны были включенные компьютеры. Оттого мне и велели не трогать микроволновку. Но тогда я и не думал. Еда была ещё теплая, так что я, взяв сок из холодильника, накинулся на завтрак. Яичница с картошкой, томатным соком и жаренной колбасой оказалась такой родной и желанной, что у меня моментально проклюнулись силы и настрой. Хотелось схватить лопату и пойти копать, хотя я и передумал почти сразу. Света нет, нечего там лазить и развозить грязь.

Написав в общую группу, я спросил, где все. Мне отписался почти каждый, что было довольно приятно. Никифор лаконично велел отдохнуть, Ким дал информацию о том, что они на собрании Чрева, Зоя просто закидала меня смайлами с поцелуйчиками. Остальные тоже внесли лепту, к примеру, Лис спросил как там генератор и напомнил ничего кроме лампочек не включать, да и смотреть, чтобы одновременно несколько не горело.

Всем ответив, даже на Зойкины поцелуйчики, я увалился на диван, вытягивая ноги и открывая систему.

— Приветствую, — обратилась ко мне Лана, когда я оказался перед синим экраном, по которому волнами ползли краски. — Чем могу помочь, хозяин?

— Хотел поискать информацию о Мире, — я всмотрелся в ссылки открывшееся на месте заставки. — Нет, все это я уже видел.

— Боюсь, ничего нового у меня нет, — грустно ответила Лана. — Что-то ещё?

— Ну… открой каталог воспоминаний.

Решив зря не терять время, я полез в папку с разархивированными воспоминаниями, что прятались в недрах старой системы. Игнат сам засунул их подальше, так что они представляли для меня особый интерес. Пролистав с, наверное, полсотни кадров, я остановился на том, в котором виднелась симпатичная девушка в белой форме системы. Ну, нет, как-то обычно. Потом я нашел несколько интересных кадров, просмотрев их все. Не нашел ничего нужного, только его учеба, потом работа. Даже непонятно, зачем он все это прятал. Возможно потому, что там периодически встречалась информация по типу паролей от дверей и имен важных шишек. Так я узнал, что у Игната был разговор с Гурамовым. Тогда тот был обычным служащим, что искал себе союзников. Если проще, он приходил к системникам, выходцам из Чрева, у которых там осталась родня, и предлагал им поучаствовать в его идее.

Игнат, кстати, отказался, причем довольно жестко. Он обещал донести на Гурамова, не смотря на то, что Добролюбов был младше и по званию, но он говорил с оппонентом довольно заносчиво, постоянно задирая нос. Так я вообще и познакомился с помощником всея Чрева. Гурамов оказался мужчиной миловидным: светлые волосы, зачесанные набок, сиренево-карие оленячьи глаза, фигурный нос. Он был мужчиной невысоким, при этом довольно складным, с широкими плечами и узкими бедрами. Своей внешностью он располагал к доверию, казалось, эти ангельские глазки не могут обманывать.

Да и говорил он уверенно, держался в какой-то своей, характерной, манере, был вежливым и учтивым. Не смотря на заносчивость Игната, Гурамов оставался с ним весьма доброжелательным, ушел без скандала, обещав устроить для сестры Игната лучший мир, которого она заслуживает.

Я только не совсем понял Игната в этой сцене. После ухода Гурамова воспоминание почти сразу прерывало, однако на нем было видно, как сильно взбесился Игнат. Он буквально стал крушить комнату. Мне все больше начинало казаться, что Добролюбов не по своей воле был так предан системе. В разговоре с Зоей он тоже довольно явно это демонстрировал, хотя я все ещё не мог разгадать его истинные мотивы.

Уже собираясь выходить, заняться может тренировкой какой-то, я вернулся к первому найденному воспоминанию с системницей. Решив, что сильно много времени это не займет, я открыл его, оказываясь в мире, который вид предыдущий владелец тела:

Он шел, пытаясь не отставать от девушки, что периодически останавливалась около хромированной двери, прикладывая пальцы к сканеру, чтобы пройти дальше. Он молча следовал за ней, чувствуя себя одновременно неловко и возбужденно. Когда шатенка снова остановилась, она не спешила открывать дверь, повернувшись к Игнату и глядя на него из-подо лба:

— Готов? Сделай это быстро.

— Да, но… если он не захочет говорить? — спросил он, опуская глаза в пол. — Я не специалист. Лучше было бы взять кого-то из техников. Я же… будущий инспектор, в мои задачи входит работа с людьми, которым нужна помощь в разрешении на установку новой системы или оформлении счетов. Я не умею выбивать коды и пароли.

— Придется попробовать, — только нахмурилась системница. — Ты же понимаешь, что у нас не так много людей, которые знают о том, что мы делаем. Это государственная тайна, Добролюбов. Ты не можешь просто ныть и ничего не делать.

— Значит… — поднял голову Игнат, — все дело в Мире?

— Именно, — сухо бросила девушка, отворачиваясь и поднося пальцы к устройству. Когда оно пикнуло, системница обернулась через плечо. — Уж не подведи её.

Он кивнул, сжав кулаки и глядя за отъехавшую дверь. В полумраке почти ничего не было видно, различались только силуэты каких-то машин, не тех, что ездят, а тех, что подключаются к современной технике. Бесконечные провода змеями вились на бетонному полу, когда пара тихо ступала внутрь полумрака. Он вертел головой пытаясь понять куда его привели.

Ответ нашелся сам — вдоль коридора тянулись камеры, за решеткой которых стояли кровати. Не обычные, с силиконовыми матрасами и огромным множеством проводов.

— Зачем это все? Это для Миры? — тихо спросил Игнат, пытаясь не отставать от провожатой.

— Да, здесь проходят исследования, — сухо бросила системница, проводя Добролюбова к одной из камер. Там, на странной кровати лежал мужчина. Его совершенно белые волосы свисали на пол. Ко лбу были подключены проводки, такие же были на его кистях и щиколотках. — Давай, входи.

Она приложила пальцы к панели возле камеры и решетка отъехала. Игнат вошел внутрь, весь дрожа и обливаясь потом. Сопровождающая закрыла камеру, отходя достаточно далеко, чтобы её вообще не было видно.

— Кто ты? — вдруг спросил беловолосый, даже не открывая глаз. — Палач?

— Я… нет, я просто Игнат, — почти пропищал системник, пятясь назад и натыкаясь спиной на стену. — У меня есть задание.

— А-а-а-а, — протянул мужчина в кровати, открывая уставшие серые глаза. На вид ему было не больше сорока. — Ты пришел из-за Миры, я прав?

— Да.

— Я не хочу всего этого, — проговорил мученик, пытаясь сфокусировать взгляд. — Неужели ты считаешь это гуманным? Я не давал своего согласия.

— Вы нарушили закон, — снова пищал Игнат, определенно не настолько уверенный в своих словах, чтобы убедить в этом других. — Развел лучше провести жизнь в каторге?

— Значит, Мире решать кому жить, а кому умереть? — усмехнулся мужчина, подтягивая ладонь к лицу и глядя на свои пальцы. — Вы слишком упиваетесь своей властью. Жизнь гораздо сложнее. Она покажет вам, что вы не вправе ею командовать.

— Вы не умрете, — сглотнул вязкую слюну Игнат, подходя чуть ближе. Очевидно, он понял, что мужчина слишком слаб, чтобы вообще встать с этой кровати. — Но я здесь не для того, чтобы помочь вам справиться с судьбой.

— Не сомневался, — снова усмехнулся пленник, глядя серыми глазами на парня. — Чем же я могу облегчить свое убийство?

— Это не убийство, — настоял Игнат, присаживаясь на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с мужчиной. — Мне нужен код и пароль от вашей системы.

— Что вы с ней сделаете? — испугался пленник. Его затрясло. — У меня кроме неё ничего не осталось! Мои воспоминания, вся мою жизнь!

— Она останется с вами, — пообещал Игнат, пытаясь успокоить мужчину. — Нам просто нужен доступ к ней. Мы можем сделать это добровольно, а можем долго взламывать её, не факт, что техники в процессе не повредят её.

— Ах… — выдохнул беловолосый, прикрывая глаза. — Смотри, парень, во что я превратился. Это место высасывает из меня жизнь. Раньше я бы избавился от тебя, как от надоедливой мухи…

— Ваша мутация очень сильная, — кивнул Добролюбов. — Вы ведь открываете воронки, верно?

— Да… я… могу отправить любого человека в небытие, заставить его исчезнуть… — он закашлялся. — Но не теперь. Теперь ничего не работает.

— Это из-за ограничителей, — устало вздохнул Добролюбов, у которого волосы на затылке стояли дыбом. Он знал о этой чертовой мутации. Все боялись этого парня, пока спецназ не взял его и не упрятал в это место. Для Миры это самые подходящие люди. — Но что вы думаете о моих словах? Дадите мне пароль и код?

— Если оставите мне её до последнего, — прошептал пленник. — Мне нужны гарантии.

Я вынырнул даже не к главному экрану, а на диван, судорожно хватая ртом воздух и пытаясь не свалиться на пол. Это был такой шок, что я вскочил, хватая фильтр и отпивая прямо из его носика. Я ничего не понимал, факты не складывались в пазл, словно что-то ускользало от меня. Мира мне казалась главной злодейкой, какой-то начальницей всего парада. Она отправляла пленников на смерть, хотя в народе системники регламентируют себя святыми, что они не отбирают жизни. Смысл все равно не клеился, казалось, я что-то упускаю, только я никак не мог понять, что именно. Почему нет человека, что мог бы объяснить происходящее? Та девушка из системы, жаль никак не упоминается её имя.

Я даже думал, не связаться ли через кого-то с Гурамовым. Он крутится в этом всем, значит вполне может что-то знать об этой загадочной Мире. Но! Точно! Меня просто пронзило стрелой осознания. У нас же был один из системников, что вполне мог знать что-то о сучке, постоянно ускользающей от моего понимания. Я выключил свет, схватил фонарик и побежал в пыточную. Сняв триста замков, вошел, освещая жмурящихся людей.

Системник сидел на кровати даже без пут, он спокойно мог перемещаться, читать книжки и есть, при это именно он занимался кормежкой двоих других. Алиса была связана по рукам и ногам, во рту кляп. Видно, системник не выдержал и заткнул её как мог. Шахт отдыхал, весь опухший от побоев, на лбу виднелась шишка. При том он был обвязан цепью с обычным таким добротным замком на ней.

— Ты, — воскликнул я, тыча пальцем в системника, что хлопал глазами, щурясь от света фонаря. — Идем со мной, нужно поговорить.

Решив не создавать больше проблем, я взял наручники, надел их на системника и вторыми скрепил со своей рукой. Остальных закрыл на все триста замков, хоть мне и было лень, но больше я не мог ударить в грязь лицом. Вывел своего пленника в общий зал, прикрепив его наручники к холодильнику. Так он и сбежать не мог и не был слишком близко ко мне.

— Чем… могу помочь? — спросил он, все ещё ошарашенный тем, кто его вытащил. — И что со светом?

— Отключили, — буркнул я, подставляя себе стул и серьезно глядя на системника. — Как тебя зовут?

— Юра, — представился системник. — Какой в этом смысл?

— Смотри, Юра, — начал я, сомневаясь, что нужно рассказывать все подробно. В любом случае, можно врать. — Ты не первый, кого похитили Шахты.

— Да, первым был ты, — кивнул системник. — Я тебя помню, Игнат Добролюбов. Мы учились с разницей в курс, но я социальный работник.

— Что? — теперь удивился я. — Зачем Шахтам соц работник? Какие с тебя деньги?

— Никаких, в том и проблема, — фыркнул Юра, глядя на меня, как на идиота. — Они берут кого попало. Не разбираются в профессиях. Форма есть? Значит подходит.

— Не-ет, — протянул я, вскакивая со стула. — Ты можешь заливать об этом Никифору, но не мне! Шахты точно знали кого брать! Они немного ошиблись с моей специализацией, но клерк мало чем отличается от системного инспектора. Им незачем брать соц работника. Ты лжешь.

— Зачем бы мне? — покачал тот головой, усмехаясь.

— Затем, что ты хранишь какую-то тайну, — я стал расхаживать по комнате, нервно закусывая щуки изнутри. — Ты дал код и пароль от своей системы?

— Нет, — отрезал Юра, похолодев. — И не дам. Решил, что ты самый умный? Предал систему и можешь заставить других сделать это? О, нет. Иди докажи другим, что я лгу. Может тогда они потратят кучу сил, времени и ресурсов на то, чтобы взломать мою систему. И не факт, что вы хоть что-то там найдете.

— Ты не знаешь, что я ищу! — рявкнул я, не понимая, как этому ублюдку удалось вывести меня на эмоции. Обычно я всегда оставался флегматичным, но этот суровый мир превращал меня в холеричного невротика. Я отдышался, возвращаясь к системнику: — Тебе известно что-то о Мире?

— О нашем мире? — усмехнулся Юра, а я ещё с минуту вглядывался в его глаза, не видя в них попытки сокрыть что-то. Он не испугался, не блефовал. — Ты совсем больной?

— Пожалуй, — я сел на диван, хватаясь за голову и пытаясь сдержать подступающую мигрень. Вскочив, я отцепил Юру от холодильника, грубо волоча его обратно в комнату. — Ты наговорил себе на неудобства.

Я связал его по рукам и ногам, усадив полубоком на диван. Пусть ходят под себя разом, может этот ублюдок станет по сговорчивее. Следом я растолкал Шахта, пришлось даже дать ему понюхать нашатыря. Он осовело смотрел на меня, опять-таки не понимая, зачем его дергают. Но у меня уже не было выбора, я понимал, что вся история, в которую поверили остальные — рассказанная Юрой, если его правда так зовут — полная лажа. И опровергнуть её мог только один человек.

Я поступил с ним так же, вывел на кухню, только в этот раз дал ему немного еды из холодильника и даже сделал чая. Правда холодного, Нина оставила полный заварник. Шахт ел не спеша, но с опаской. Он поглядывал на меня заплывшим взглядом, а я давал ему время остепениться, пока сам обдумывал имеющуюся информацию. Наконец, когда у него остался только чай, я спросил:

— Как тебя зовут?

— Гвоздь, — хрипло ответил мужчина, дрожащими руками отпивая холодный напиток. — Что… зачем я здесь?

— Я знаю, что системник нам лжет, — сказал я, следя за реакцией Шахта.

— Даже если так, я ничего не знаю, — Гвоздь был сухим мужиком, в свое время я принял бы его за только что откинувшегося с зоны. Наколки, бритая башка, растянутая малка-алкоголичка. — Где система, а где я.

— Мне не интересна система, о ваших делах банды я тоже не спешу спрашивать, — я пытался не тараторить и максимально втереться в доверие. — Я новенький в группе, вы тоже как-то похитили меня, но очнувшись в отстойнике, я потерял почти все воспоминания. В системе их тоже не осталось.

— Она была повреждена, — согласился Гвоздь. — Я был из тех, кто пытался е взломать, пока ты был в отключке. Я вообще никому не причинял зла. Я не пытаю и не убиваю, я просто техник. Все мы бандиты, вы тоже, так зачем держать меня здесь?

— Пойми, я не лидер, — честно сказал я, пытаясь вернуть разговор в прежнее русло. — С этим к Никифору. У меня нет никаких кредитов доверия, ещё и сука эта, что делит с вами комнату, опозорила меня. Но мне нужна правда, она просто для того, чтобы я смог вспомнить что-то. Помоги мне. Мне не нужно, чтобы ты выдавал своих или играл на нашей стороне. Я накормил тебя, прогулял немного, потом замолвлю словечко. Просто ответь на мои вопросы. М?

— Ладно, — сдался мужик, протягивая мне пустую чашку. — Но налей ещё, а?

Я наполнил кружку чаем, подергиваясь от предвкушения.

— Так, смотри, вы похитили меня, так? — Гвоздь кивнул. — Откуда? Как? Вы выбирали именно меня или это произошло случайно? Я помню только с момента, как я падал с крыши.

— Не с крыши, с балкона, — мужик отпил, отставляя чашку на кухонный столик. — Алу завладел списками сотрудников, занимавшихся инкассаторством в тот день. Среди них был ты.

Я вскочил, начиная бегать по комнате:

— Но это не имеет смысла! Там было не только мое имя, вы могли взять любого!

— Да, могли, но ты был младше всех, да и не выглядел шибко опасно. Скрутили тебя просто, мутацией своей ты разве что рыб пугать мог, — пожал плечами Гвоздь, говоря довольно открыто и эмоционально. — Они думали взять девку, напарницу главного. С ней было бы ещё проще, но ты вышел из здания первым, торопился куда-то, был даже без формы. Ребята говорили, что когда брали тебя, ты кричал о божественном замысле, что гуманоиды накажут нас, что мы прервали великий шаг человечества. Короче, все решили, что ты больной.

— Что ещё за… замысел, — я упал обратно на стул, раскачиваясь, словно действительно сумасшедший. — В чем я был одет?

— Рубашка, штаны вроде, — нахмурился Шахт, припоминая. — И больничный халат сверху. Синенький такой, одноразовый.

— Бред, — выдал я, откидываясь на спинку стула. — Это не имеет смысла, ты понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Гвоздь, хватаясь за чашку, словно боясь, что её отберут. — Только зачем мне врать? Могу скинуть воспоминание, правда, сам я не видел этого, только рассказ ребят и как пытался взломать твою систему. Но там не интересно уже.

— Скинь, — подскочил я, подлетая к Шахту и хватая его за руку. — Давай!

Тому понадобилось пару минут и мне пришел запрос на принятие кадра. Я его принял и пометил важным, возвращаясь на стул и продолжая разговор, нервно качая ногой:

— Так, спасибо. А этого дохлика жуткого? Системника. Так же взяли? Кто он? Тоже был в списке?

— Он? — Гвоздь хмыкнул. — Инкассатор. Занимался тем, что перевозил бабки, так-то нам от него нужны были не столько счета, сколько списки на будущие перевозки.

— Тоже Алу нашел списки?

— Нет, мы просто выследили, — допил чай Шахт, глядя на дно чашки. Он поднял заплывшие глаза на меня. — Что-то ещё?