Дневник (не)ловкой попаданки (СИ)

Глава 16 Дорогой дневник, это была хорошая попытка!

Решётка распахнулась, выпуская меня из камеры.

Лео напряжённо следил за мной. Я ободряюще улыбнулась. Он же не знал, что в нас поведение с террористами вбивали чуть не палками в почки? Не-не. Никаких резких движений. Никакой агрессии. Добровольность и готовность к сотрудничеству.

— Конечно, уважаемый господин Сэтоши. Я готова с вами побеседовать, — сообщила я максимально уважительно.

Родонец бросил победный взгляд на Лео и указал мне направление, хотя где находится лестница, я помнила.

Подъём мне дался даже легче, чем спуск. Наверное, адреналин в крови помог. Когда мы вышли в коридор, Сэтоши галантно предложил локоть и повёл вглубь дома. Просто образец джентльменского поведения!

— Вам, Полья, наверное, необходимо умыться, переодеться. — Родонец с иезуитской улыбкой толкнул от себя дверь в небольшое помещение и щёлкнул пальцами.

На потолке вспыхнула люстра со свечами, чуть колыхнувшись на цепях. Конечно, если зажигать их вручную, задолбаешься. А магам что? Один раз рукой махнуть.

В комнате обнаружилось и окно. Но снаружи уже сгущались сумерки. Да и размеры окна не способствовали естественному освещению.

Ещё туда принесли всё, что необходимо девушке, дабы припудрить носик. Даже смену одежды. Не говоря о небольших приятностях, вроде зеркала, гребня, колченогого столика с кувшином, очевидно, с водой, и тазиком для омовения.

— Я подожду вас, Полья. Не торопитесь. — Хозяин старательно изобразил на лице очаровательную улыбку.

К слову, он действительно был хорош собой. Это было особенно заметно на фоне других воинов-родонцев. Красивый, сильный, смелый. Коварный. Однозначно умный противник. Если бы я не видела его в другом качестве, могла бы даже поверить, что он душка.

Но я видела. И поэтому, дорогой дневник, не сомневалась: Сэтоши ‑ безжалостный враг.

Я сунула нос по углам, обнаружила примитивный вариант уборной, умылась с ароматным мылом, причесалась, стёрла влажным полотенцем грязь с одежды. Оглядела желтоватый след на скуле, оставленный громилой. Вроде всё.

Дарёный наряд мне не понравился. Не в смысле внешне. Так-то ‑ ну халат. Он висел на стене рядом с зеркалом в витой кованой раме. Золотистая ткань в свете играющих язычков свечей блестела дорого-богато. Но мало ли, что здесь по поводу подарков говорят местные обычаи и чем за них полагается расплачиваться?

Я старалась не тянуть время и открыла дверь.

Что я могу сказать, дорогой дневник?

Удивить господина Сэтоши мне удалось.

— Дорогая Полья, одежда, которая висит в комнате — мой подарок зя спасение моего слуги, ‑ для особо тупых пояснил родонец, когда сумел справиться с разочарованием на лице.

— Многоуважаемый господин Сэтоши, благодарю вас. Он слишком великолепен для меня. — Я попыталась скопировать улыбку своего визави: вежливо-приветливо-лживую.

— Позвольте мне самому судить. ‑ В глазах местного предводителя, как жёлтый свет светофора, зажглось предупреждение.

Теперь он казался более аутентичным, чем с приклеенной улыбочкой.

— Хорошо. Если вы, многоуважаемый господин Сэтоши, так настаиваете…

Что местные обычаи говорят об отказе от подарков, мне тоже неизвестно. Но совершенно понятно, что этот конкретный родонец подобных выходок не прощает.

Не стоит показывать гордость там, где можно потерять возможности.

Я не стала закрывать за собой дверь. Надевать неизвестного происхождения наряд на голое тело я совершенно точно не собиралась. В конце концов, чтобы не оскорблять эстетические чувства собеседника, можно пойти на встречу.

Вернулась к халату, который всё так же висел на стене возле зеркала, перед которым стоял столик с кувшином и тазиком. Вот человек предусмотрел же всё заранее, чтобы жертва и примерила сразу красоту невозможную, и полюбовалась на себя, не отходя от кассы. То есть примерочной. Как всё было продумано! А я, неблагодарная, не оценила!

Встав перед зеркалом, я, не отрывая взгляда от надсмотрщика, потянула наряд за рукав. Но почему-то он застрял. Я дёрнула. Да что ж такое⁈ На невозмутимом лице Сэтоши стремительно проступало выражение гнева, и я дёрнула сильней.

И только когда услышала треск ткани, сообразила, что что-то пошло не так. Халат зацепился за завиток на раме. А зеркало крепилось на соплях: видимо, притащили его только-только и повесили на скорую руку. И теперь оно вместе с подранным халатом падало прямо на меня. Я попыталась его поймать, но не учла значительный вес рамы. Столик тоже не был готов к подобным испытаниям. Как и тазик с мыльной водой, который опрокинулся на каменный пол, в одно мгновение ставший скользким, как лёд под первым снежком.

Я и поняла, что сейчас я шлёпнусь вместе с зеркалом, кувшином и столиком.

Сэтоши тоже это понял и попытался исправить ситуацию.

Только зря он.

Он не придумал ничего лучше (справедливости ради, дорогой дневник, у него на это не было времени), как шарахнуть силой нам всем навстречу. Зеркало это всё равно не остановило: оно грохнулось плашмя на перевёрнутый столик. Но не разбилось!

А вот маг оказался не столь крепким. Его снесло усиленной волной отдачи к противоположной стене коридора.

Раскрытая дверь, вколоченная в стену, накренилась в петлях.

Качнулась на цепях люстра и шваркнулась на пол.

Полыхнувшие свечи разлетелись по сторонам. Дорогой халат вспыхнул, будто его розжигом облили. Я подскочила, балансируя, как на коньках, и бросила пылающий халат в лужу воды и стала затаптывать свечи.

Со стоном, потирая голову в месте ушиба и заметно прихрамывая, из коридора в комнату влетел родонец.

И просто включил дождь.

В дверях появились любопытные головы воинов, но бесшумно скрылись, убедившись, что ситуация у начальства под контролем.

Из дневника наблюдений, дорогой дневник: на дождевание мои особенности не повлияли. Похоже, необходимым условием для их срабатывания является направленность заклинания непосредственно на меня.

— Я нечаянно!

— Изьвините, Полья, случился непредвиденный конфузь, ‑ стараясь держать лицо, проговорил родонец.

Надо признать, что у Лео сдерживать эмоции получалось гораздо лучше.

Кажется, дорогой дневник, маг сейчас мучительно переживал позор, мало того что перед вражеским шпионом, так ещё и женщиной. То есть искренне считал, что накосячил с заклинаниями. Это, пожалуй, самая большая моя удача за сегодняшний день.

Ну а то, что не удалось сломать крепость с первого раза — что ж. Но попытка была зачётная!

— Ничего страшного, многоуважаемый господин Сэтоши. Бывает. Халат был красивый. Очень его жаль.

На скулах родонца заходили желваки.

Видимо, ему тоже было жаль. Даже сильнее, чем мне.

— Если вы не в настроении разговаривать, я могу обратно в темницу… — предложила я от всей души.

Опять же, вид у меня сейчас был как у мокрой курицы. В отличие от родонца, гладкая фигулька на голове которого от воды ничуть не пострадала.

— Я просто обязян теперь высушить вас. — Родонец изо всех сил пытался вернуть себе утраченное в его глазах достоинство.

С ужасом я представила, во что это выльется. Но не знала, как бы поделикатней на это намекнуть, чтобы не оттоптать и так потрёпанное эго родонца.

— Вы не будете возьражать, если мы устроимся у камина? — предложил Сэтоши, будто прочитав мои мысли. Возможно, он сам не ручался за свой дар в таком состоянии.

— Многоуважаемый господин Сэтоши, именно об этом я хотела вас просить, если бы осмелилась. — Я сделала уважительный поклон, но не слишком глубокий.

Интересно, я достаточно прогибаюсь с его точки зрения, или мне полагалось встать на колени и биться лбом в пол от счастья?