Дневник Сони Колесниковой (СИ)

IX

Запись сделана 24 сентября 1986 года.

Среда, 17:30.

Пока мы обдумывали план, как вывести пиявцев из строя, стратилат тоже не сидел, сложа руки. Кажется, он что-то задумал. Что-то масштабное, и наверняка, плохое. Узнала я об этом по чистой случайности. Спасибо Наташке Прониной и её носу. Знаю, это звучит странно, но…

В общем, дело было так.

Шёл шестой, и к счастью, последний на сегодня урок. Химия. Стоя у доски, Анастасия Сергеевна рассказывала о свойствах метана, но я почти не слушала её, размышляя о том, получиться ли у Константина Викторовича достать серебро или нет.

Неожиданно монотонное бормотание Анастасии Сергеевны было прервано удивлённо-растерянным возгласом "Ой!", разлетевшимся по классу. Все сразу же завертели головами в поисках источника этого самого "Ой!". Как выяснилось, у Наташки Прониной пошла кровь из носа. Бордовыми кляксами она расползлась по тетради, погубив Наташкину писанину.

— Анастасия Сергеевна, можно… — Пронина не договорила.

— Конечно, Наташа, можешь выйти. Кто-нибудь, сходите вместе с ней, — распорядилась Анастасия Сергеевна.

— Я провожу, — послышался сзади голос Евстафьевой, и у меня всё похолодело внутри.

Я знала, что задумала Лена. Почуяв кровь, она хотела её попробовать. Наверняка её одолевала жажда. А если она не сумеет вовремя остановиться? Что тогда? Я скользнула беглым взглядом по Юркиному лицу, и увидела, что оно отражает мои собственные мысли. Мы оба понимали, их нельзя оставлять вдвоём. Но Юрка не мог пойти с девчонками в женский туалет. Это выглядело бы странно. А вот я могла, поэтому, не раздумывая, вслед за Евстафьевой я поднялась со своего места, при этом сообщив на весь класс:

— Я тоже пойду.

Брови Анастасии Сергеевны поползли вверх, поэтому мне пришлось добавить:

— Вдруг Наташе станет совсем плохо, тогда моя помощь пригодиться, чтобы отвести её в медпункт.

Немного подумав, химичка кивнула, и мы втроём вышли в коридор, тишина которого сразу же сомкнулась вокруг нас. Всю дорогу Лена держалась чуть в стороне от Наташи, но я видела как трепещут её ноздри от запаха крови, а глаза заполняет непроглядная темнота.

До туалета мы добрались быстро. Пройдя внутрь, Пронина направилась прямиком к раковине, и вскоре помещение огласил звук льющейся воды. Мы же остались ждать в стороне, не сводя друг с друга взгляда.

Первой заговорила Лена.

— Зачем ты пошла с нами? — спросила она. — Я бы сама справилась.

— Я знаю, что ты задумала, Лена. Мне известно про пиявцев.

Рука непроизвольно потянулась к кресту на груди, скрытого шерстяной тканью школьного платья. От Евстафьевой не укрылся этот жест, и она чуть приподняла верхнюю губу, оскалившись.

— Я взяла бы немного, — совершенно серьёзно заверила она меня. — Мы с Наташей друзья, а друзьям не причиняют вред.

— Правда? А как же все те люди, которых нашли обескровленными? Они тоже были чьими-то друзьями!

— Те люди, — Лена помолчала немного, словно подбирала нужные слова. — Это другое.

— А в чём разница? — мой голос слегка подрагивал от негодования. — Вы же людей убиваете! А скольких ещё убьёте, чтобы утолить свою жажду?

— Ты сама не понимаешь, о чём говоришь, Соня. Это вовсе не жажда, — заявила Лена. — Но сейчас эти люди должны отдать свою кровь до последней капли. Ему не обойтись без этих жертв. — В её глазах горела истовая вера. — Так нужно, понимаешь?

— Кому нужно? Стратилату? Для чего? Что он задумал?

— Всем нужно, просто он один понимает это, и хочет помочь.

— Помощник нашёлся! Не мне нужна такая помощь!

— Нужна, просто ты сама ещё не понимаешь этого!

— А ты понимаешь, что скоро умрёшь? — напустилась я на неё.

— Понимаю, — Лена произнесла это так спокойно, что я даже растерялась. Пожалуй, прав был Константин Викторович, говоря, что пиявцы готовы на всё ради стратилата. — И с радостью отдам ему свою жизнь. Это для общего блага!

— Лена, которую я знала раньше, никогда бы не сказала подобную чушь!

Её губы сложились в мягкой улыбке, так не вязавшейся с её прежним образом.

— Тебе всё равно уже не остановить его, — с какой-то лишь ей одной понятной радостью в голосе сообщила Лена. — Механизм запущен. Скоро всё закончится.

— Кого не остановить? Стратилата? Скажи мне, кто он? — в ожидании ответа я впилась в неё напряжённым взглядом.

— Ты никогда не узнаешь этого от меня, — заявила Лена, а я от злости чуть не завопила в полный голос.

Шум воды резко затих, а через минуту к нам подошла Пронина. Наташкино лицо было немного бледным и влажным, но к счастью кровь остановилась.

— Вроде полегчало, — сообщила она, и тем же путём мы вернулись в класс.

Не нравится мне всё это. Пока мы по крупице будем собирать информацию, стратилат провернёт все свои дела прямо у нас под носом. Жаль, что Лена сказала так мало. И всё-таки что она имела в виду? Зачем стратилату понадобились людские жертвы? Что он задумал? Ничего не понимаю. Ерунда какая-то.

Ладно, завтра сообщу обо всём Константину Викторовичу. Может, он что-то знает об этом.

Запись сделана 25 сентября 1986 года.

Четверг, 19:50.

Сегодня после школы мы с Юркой снова наведались в гости к Константину Викторовичу. Радовало, что на этот раз нам не пришлось бежать, да и двери он открыл сразу.

— Я спросил у Носатова про серебро, — сообщил нам Константин Викторович, как только мы переступили порог его квартиры. — Он обещал раздобыть к выходным.

Послышалось шарканье тапочек по полу, когда мужчина направился в кухню. Мы с Юркой сняли куртки и последовали за ним.

— До выходных придётся сидеть, сложа руки? — я растерялась, усаживаясь за стол. Тишка ловко запрыгнул мне на колени, и мирно затарахтел, когда я принялась гладить его.

— А что мы можем сделать? — Константин Викторович пожал плечам, и поставил чайник на плиту. Чиркнула спичка, и одна из конфорок запылала голубоватым пламенем. — Нам пока неизвестно, кто стратилат. Мы с Носатовым пытаемся это выяснить, но он как нарочно затаился.

— Думаю, затаился он не просто так. Боюсь, происходит что-то очень нехорошее, — произнесла я, и поймала на себе вопрошающие взгляды. Громко выдохнув, я пересказала им наш с Леной вчерашний разговор.

— Да-а-а, — протянул Константин Викторович и устремил сосредоточенный взгляд в окно. — Я уже думал о том, что все эти обескровленные люди по городу стали появляться не просто так. Это похоже на часть какого-то ритуала.

— Может, кто-то из пиявцев просто не может вовремя остановится, — предположил Юрка.

— Не уверен, — Константина Викторович сместил взгляд с окна на нас. — Слишком много жертв для одного пиявца. Тут дело в другом.

— Тогда тем более у нас нет времени сидеть просто так! Нужно найти стратилата раньше, чем он провернёт то, что задумал!

— А как мы определим кто стратилат? Что мы вообще о нём знаем? — задал очень правильный вопрос Юрка. — Как его вычислить среди прочих пиявцев?

— Во-первых, он точно находится в школе, а во-вторых, стратилат обычно меченый, — пояснил Константин Викторович. — У него шрам есть или пятно родимое.

— Это не облегчает задачи, — Юркин голос прозвучал расстроено.

— Нужно проследить за учителями, — предложила я.

— Их слишком много, — возразил Юрка. — За всеми не проследишь.

— Можем начать со Скворцовой и Благовестного, — я пожала плечами. — Это всё равно лучше, чем сидеть и ждать.

— Скворцова приходит в школу самой первой, а уходит — последней, — Константин Викторович призадумался.

— И командует она похлеще Благовестного, — напомнила я.

— Это ничего не значит, — возразил Юрка.

— А вот кровь, которую я видела в пионерской комнате, очень даже может значит. Мы должны проверить, Юр, — настаивала я.

— Вы проверять точно ничего не будите, — возразил Константин Викторович. — Я сам всё выясню. Может, ты и права, Соня. Завтра я прослежу за Скворцовой, а Носатов возьмёт на себя Благовестного.

— Может, мы тоже… — начала я, но Константин Викторович глянул так, что я замолчала.

— Нет, Соня! Это слишком опасно! Мы с доктором проверим всё сами.

— А как же вы? — спросила я. — Вы сами не боитесь?

— У меня с собой оберег, до которого пиявцам не дотронуться, — сухощавой рукой он похлопал по карману своей рубашки, в которой лежал мешочек с землёй. — В воскресенье встретимся у меня. Может, к тому времени сумеем нарыть хоть какую-то полезную информацию.

Запись сделана 26 сентября 1986 года.

Пятница, 20:40.

Почти весь день сегодня провела с Юркой. Кажется, это уже вошло у нас в привычку.

Наталья Алексеевна к следующему уроку черчения задала выполнить чертёж детали в трёх проекциях, и Юрка, как настоящий друг, предложил мне свою помощь. По такому случаю сразу после школы мы отправились к нему домой, и возились с чертежом почти до четырёх. К этому времени у меня устали глаза, я перепачкала все руки простым карандашом, но осталась довольна результатом проделанной работы.

— Как думаешь, Константину Викторовичу удастся что-нибудь обнаружить? — спросила я, заканчивая оформлять основную надпись чертежа.

— Если Скворцова и впрямь стратилат, тогда шансы есть, — отозвался Юрка.

— А ты как думаешь? — я вышла из-за стола и, подойдя к дивану, опустилась рядом с Юркой. — Может Скворцова быть стратилатом?

— С недавних пор я стал подозревать в школе каждого, кто носит пионерский значок или галстук.

Юрка тяжело выдохнул и запустил пятерню в волосы. Было видно, что вся эта история со стратилатом и пиявцами давит на него. Впрочем, давила она и на меня. Мне казалось, что за прошедшие три недели из обычных старшеклассников мы с Юркой превратились в охотников за вампирами. А я хотела оставаться шестнадцатилетней девчонкой, хотела, чтобы мы с Юркой встречались после уроков без повода, а не для того, чтобы разрабатывать очередной план.

— Юр, а сыграешь мне? — попросила я, чтобы хоть немного отвлечься от унылых мыслей.

Если честно, я даже не рассчитывала на то, что Юрка согласиться, но как ни странно, он подошёл к гитаре, взял её в руки, а когда вернулся обратно на диван, по комнате поплыл богатый обертонами звук, а следом за ним и Юркин голос:

Чтение книг — полезная вещь,

Но опасная, как динамит,

Я не помню, сколько мне было лет,

Когда я принял это на вид,

Мне скучно смотреть сегодня кино,

Кино уже было вчера.

И как каждый день ждет свою ночь –

Я жду свое слово — Пора!

Пора открывать двери,

Пора зажигать свет,

Пора уходить прочь,

Пора! [Прим. автора: песня "Пора", Виктор Цой, 1983 год].

Длинные Юркины пальцы, будто созданные для игры на гитаре, ловко перебирали струны, а его голос, звучный и проникновенный, вызывал внутри меня незнакомый и волнительный трепет, словно он играл на струнах моей души.

Затих последний аккорд, и Юрка, отложив гитару в сторону, уставился на меня. Мы сидели так близко, что наши колени при каждом движении соприкасались. Я могла различить цвет Юркиных глаз. Возле зрачка они казались чуть темнее, а ближе к краю имели почти медовый оттенок. А ещё я заметила, что у него очень длинные и пушистые ресницы. Пока я рассматривала его, словно видела впервые, Юрка наклонился чуть ниже. Он собирался меня поцеловать. Моё сердце на время замерло, а я прикрыла глаза, уже приготовившись почувствовать прикосновение его губ к своим губам…

Вдруг, скрипнув, распахнулась дверь, а затем комнату наполнил добродушный голос Тамары Павловны:

— Юра, может вам чай заварить? Вы уже давно занимаетесь, пора бы перерыв сделать.

Я резко распахнула глаза, и мы с Юркой как по команде, отпрянули друг от друга.

— Спасибо, Тамара Павловна. Но я, наверно, уже пойду, — промямлила я, чувствуя, как к щекам приливает краска.

— Да? — удивилась женщина, выходя обратно за дверь. — Тогда ладно.

Стараясь не смотреть на Юрку, я принялась собирать в дипломат школьные принадлежности, разбросанные по всему столу, а когда закончила, наткнулась на Юрку. Он стоял, закутавшись в куртку, словно собирался куда-то.

— Ты чего это оделся? — удивилась я.

— Тебя провожать пойду, — Юрка смутился, а я в попытке спрятать непрошеную улыбку, направилась к двери.

Путь до моего дома занял у нас времени в два раза больше, чем нужно. Мы едва плелись, пересекая тихие улочки, наполненные запахом опавших листьев и дымом костров. Мы почти не разговаривали, да этого и не требовалось. Между нами царила какая-то уютная осенняя тишина, и эту прогулку можно было назвать приятной, если бы не одно "но". Всю дорогу до дома меня не покидало ощущение, что за нами кто-то наблюдает.

Заметки Сони Колесниковой (внесены в её дневник).

Что нам известно?

1. В школе объявились пиявцы. Всего их должно быть тринадцать человек.

2. Мы знаем лишь пятерых. Кто остальные нам неизвестно, а значит, это нужно выяснить.

3. Как много тушек бродит по школе? Неизвестно. Мы знаем лишь то, что тушки полностью подчинены воле пиявца, а значит, в случае чего, встанут на их защиту. А это плохо. Очень плохо.

4. Далее по списку обескровленные жертвы. Думаю то, что они появляются рядом со школой не просто совпадение.

5. И самое важное. Что задумал стратилат? В словах Лены определённо была какая-то недосказанность. Она знает, о его планах, только не захотела мне говорить. Думаю, все эти жертвы как-то связаны с его замыслами. Только вот как? Что у него на уме?

Этот вопрос пока остаётся без ответа.