До первой ошибки. Рассказы о минере.

В ШТОРМ

На дне бухты, примерно в двадцати кабельтовах от порта, тральщик обнаружил немецкую торпеду. Вечером на Таллинский рейд должна была прибыть эскадра, и начальник штаба флота приказал немедленно взорвать торпеду, чтобы корабли могли безопасно становиться на якоря.

Голубоватый катер со шлюпкой на буксире отвалил от пирса и, рассекая острым форштевнем крутые волны, помчался на середину бухты. Временами нос катера зарывался в воду, и тучи колючих брызг обрушивались на моряков. Впереди показался красный буек. Он раскачивался на волнах, точно поплавок, то исчезая, то появляясь вновь.

Катер замедлил ход. Минеры подтянули к борту маленькую шлюпку и перешли на нее. Катер отошел в сторону Минной гавани.

Алексютович огляделся. Кое-где на гребнях волн белели пенистые барашки, ветер крепчал. С залива доносился монотонный шум; там за островами бушевало море. Легкую шлюпку швыряло на волнах, как мячик.

А что будет через час-полтора, когда бухта поседеет? Смогут ли они к этому времени справиться с торпедой?

— Поторапливайтесь, товарищи!

Чунин и Кондратьев сели на весла, Алексютович управлял шлюпкой. Возле его ног лежали связка толовых шашек, провод и подрывная машинка.

— Весла на воду!

Старшины налегли на весла, и шлюпка рванулась вперед, к буйку. Подойти к нему следовало с подветренной стороны, удерживая низкобортное суденышко носом к волне, иначе волны могли захлестнуть шлюпку. План минера был таков: с помощью шхимужгара—тонкого добротного шнура, соединяющего торпеду и буек, опустить связку толовых шашек на боевое зарядное отделение. Главное — встать на панер, то есть над самой торпедой, иначе шашки не коснутся корпуса и торпеда не сдетонирует.

Алексютович втащил буек в шлюпку и скомандовал:

— Идем на панер. Навались!

Минеров хлестало брызгами. Алексютович осторожно выбирал из воды шхимужгар, стараясь привести его в строго вертикальное положение. Но волны относили шнур, и трудно было понять: стоит ли он вертикально или наклонно. Потянуть же сильнее было нельзя—шхимужгар мог оборваться.

— Навались! — крикнул Алексютович гребцам, видя, что шлюпка качается на месте.

Наконец шхимужгар натянулся струной. Кондратьев подал Алексютовичу шашки.

— Табань! Так удерживать!

Но волна отбросила шлюпку назад, и шнур содрал кожу на ладони Алексютовича.

— Весла на воду!

Старшины гребли с ожесточением. Шлюпка, подбрасываемая волнами, медленно пошла вперед. Алексютович внимательно смотрел на бурлящую воду, ожидая, когда шхимужгар встанет вертикально.

— Шашки! — приказал он, как только шхимужгар натянулся струной.

Кондратьев бросил весла и, схватив связку толовых шашек, подал их Алексютовичу. Лицо старшины пожелтело, и глаза воспалились.

— Укачало тебя… Работать надо, работать! Это первое средство от морской болезни.

Кондратьев помог Алексютовичу закрепить на шхи-мужгаре шашки. К ним привязали капсюль-детонатор с проводом и опустили за борт. По натянутому шнуру шашки заскользили на дно, Чунин потравил провод.

— Дальше не пойдет, — доложил он.

— Добро. Будем отходить, — повеселел Алексютович. — Чунин, табань!

Чунин занес весла. Подгоняемая волнами шлюпка быстро понеслась назад, к берегу. Алексютович выбросил за борт буек; Кондратьев стал торопливо разматывать катушку с проводом.

Отошли кабельтова на полтора. На таком расстоянии взрыв торпеды был не опасен.

— Весла в воду. Удерживать.

Алексютович подсоединил свободный конец очищенного провода к подрывной машинке и, приказав старшинам лечь на дно, с силой крутнул ручку.

Чунин и Кондратьев, затаив дыхание, напряженно ждали взрыва. Вот сейчас послышится глуховатый звук, вверх поднимется гигантский пенистый столб воды… Но взрыва не последовало. Инженер-подполковник осмотрел присоединение провода к подрывной машинке и еще раз со злостью крутнул ручку. Взрыва не было.

— Так я и знал!—процедил он сквозь стиснутые зубы, хотя сам толком не мог понять, почему не взорвалась торпеда.

— Что будем делать? — растерянно спросил Чунин.

— Подождем катер. Возьмем там провод, — глухо сказал Алексютович.

Кондратьев замотал головой. Он выбился из сил, и его давила тошнота, в уголках рта появилась пена. До этого, во время работы, он еще сдерживался, а теперь, когда шлюпка, раскачиваясь на волнах, ждала подхода катера, скис совсем.

Катер подходил медленно, словно боясь удариться бортом о шлюпку. Минеры перебрались на катер, и Кондратьев повалился на диван.

— Выдохся… Не смогу я больше, — едва слышно проговорил он.

— Домой пойдем? — спросил Чунин Алексютовича.

— Нет. Будем опять взрывать. Мы обязаны выполнить задание, на то мы и минеры. Возьмите катушку с проводом…

Катер снова подошел к буйку.

Шлюпка уходила из-под ног минеров; чтобы не вывалиться за борт, приходилось держаться за банки. Чунин греб рывками, жалобно посматривая на уходящий катер.

Вот и красный буек. Алексютович перегнулся через борт и втащил буек в шлюпку. Надо торопиться, дорога каждая минута, водяные валы становятся круче, еще полчаса — и разыгравшийся шторм захлестнет шлюпку.

— Так, хорошо идет, хорошо. Навались! — приговаривал Алексютович, выбирая из воды шхимужгар, хотя шлюпка, прыгая на волнах, почти не двигалась с места. Нужно было повторить все сначала: встать на панер, прицепить к шхимужгару толовые шашки и спустить их на торпеду. Но тогда гребли двое, а сейчас — один. Алексютович настороженно поглядывал на помощника. Но тот сейчас ничего не замечал, только греб и греб.

Алексютович терпеливо ждал, когда шлюпка станет над торпедой. Облака над городом потемнели, и берега бухты окутывал сероватый туман. Наступал вечер.

— Навались, старшина, — крикнул Алексютович, хотя Чунин греб из последних сил.

Наконец шхимужгар встал вертикально.

Алексютович схватил связку толовых шашек и не мог ее поднять одной рукой. Одеревеневшие мокрые пальцы не слушались, спина не сгибалась. Волны швыряли шлюпку, и Чунин едва удерживал ее на панере. Зацепив шашки за шхимужгар, Алексютович с трудом перекинул связку через низкий борт шлюпки и, потравив провод, опустил груз на торпеду.

— Отходить! — крикнул он Чунину.

Старшина стал машинально грести назад. Подхватываемая волнами шлюпка понеслась к берегу, и Алексютович едва поспевал разматывать провод с катушки.

«Вдруг опять взрыва не будет?!» От этой мысли перехватило дыхание. Он знал, что в третий раз к торпеде они сейчас не подойдут.

Красный буек полетел за борт и запрыгал на волнах. Кончился и провод на катушке.

— Весла в воду, — скомандовал Алексютович. — Удерживать…

Он присоединил провод к подрывной машинке, глаза его лихорадочно заблестели.

— Ну, ни пуха ни пера!

Рука минера резко крутнула ручку, и глаза широко раскрылись. Чунин заметил, как лицо Алексютовича расплылось в счастливой улыбке. Вслед за этим раздался приглушенный взрыв, и вверх поднялся огромный столб пенистой воды. В изнеможении Чунин выпустил из рук весла и склонил голову. Не было силы шевельнуть рукой, ногой…

Алексютович беззвучно рассмеялся.