До Полуночи

ГЛАВА 2

Райан

В приемной раздается шум. Секретарь с идеально наманикюренным пальцем сдвигает на нос красные очки, прежде чем ответить на звонок. Не успев произнести и четырех слов, она кладет трубку, встает из-за стола и направляется ко мне. Я откладываю журнал и поднимаюсь на ноги, зная, что она собирается сказать.

— Они готовы, мистер Стирлинг.

Раз в месяц я прохожу через все это. Ничего не меняется. Даже то, как Кейтлин, секретарша, отвечает на звонки, когда попечители готовы принять меня.

В состав попечителей входят двенадцать самых богатых людей в мире. Их связывает дружба и желание сохранить свое господство на соответствующих рынках. Мой отец был одним из этих двенадцати, и, когда он скончался, то указал их в качестве доверенных лиц в своем завещании.

Кейтлин ведет меня по знакомому коридору — тому самому, по которому я хожу каждый месяц на протяжении последних пяти лет с тех пор, как умер мой отец, оставивший мне все.

Угловая комната представляет собой стеклянную коробку с двумя стеклянными стенами от пола до потолка, которые смотрят на раскинувшийся внизу город. Две другие стены выходят в коридор. Проходя мимо, я пытаюсь разглядеть вид на Центральный парк, но, как обычно, мне это не удается. Попечители настроены по-деловому. Я здесь только по одной причине, и вид из окна не имеет к этому никакого отношения.

— Привет, Райан, заходи, — говорит Уоррен Уайнбергер, старый коллега моего отца.

В центре комнаты стоит большой круглый деревянный стол с двенадцатью стульями. Один стул остается пустым с тех пор, как не стало моего отца. Я выдвигаю стул и сажусь.

Все мужчины одеты одинаково: серые костюмы в тон волосам. Я мало что знаю о них по отдельности, да и не стремлюсь узнать. Поскольку считаю их взаимозаменяемыми, хотя, когда речь идет о доверительном управлении моим наследством, Уоррен — мой контакт.

— Мы хотели бы начать эту встречу с напоминания о том, что через семь месяцев вам исполнится сорок лет. Вы понимаете, что время не на вашей стороне?

— Да, я прекрасно знаю о приближающемся сроке, — говорю я.

— Ну, тогда вы знаете, что потеряете наследство, если не женитесь до своего сорокалетия. Каждый месяц в течение последних пяти лет мы просим вас представить информацию, а вы даже не нашли никого подходящего, чтобы начать встречаться, не говоря уже о том, чтобы жениться.

— Все из-за его высоких стандартов, — ехидничает Эдмонд Сильверстоун.

— Вы это так называете? — спрашиваю я, раздражаясь. — Ведь, насколько я знаю, это мне решать, на ком жениться, а не кому-то из вас.

— Ну, как мы тебе уже много раз говорили, если тебе нужна помощь, мы можем ее тебе оказать, — говорит Эдмонд. — Ты можешь выбрать кого угодно, мы обычно довольно успешно все устраиваем.

— Устраиваете? Я не собираюсь жениться по расчету. Если когда-нибудь женюсь, то это будет по любви. Я не собираюсь делать это только для того, чтобы сохранить свое наследство.

— О, молодость, — говорит Льюис Паттерсон. — Позволь мне сказать тебе, что нет ничего более долговечного, чем деньги. Женщины будут приходить и уходить, но если ты будешь заботиться о них должным образом, деньги всегда будут с тобой.

Я сижу и с отвращением смотрю на каждого из этих одиннадцати человек. Они одни из самых богатых людей в мире, а значит, и я тоже. Но я никогда не стремился к этому.

— Что ж, давайте продолжим нашу встречу. Какие у тебя новости, Райан? — спрашивает Уоррен.

— Как вы знаете, я провожу ежемесячный карнавальный бал-маскарад. До сих пор было несколько женщин, которыми я поначалу заинтересовался, но отношения не сложились.

— Я все еще не понимаю цели этого маскарада, — говорит Эдмонд. — Ты красивый мужчина, Райан. На самом деле, ты очень похож на своего отца. Почти точная его копия с атлетическим телосложением и светло-каштановыми волосами. О, сколько историй мы с Уорреном могли бы рассказать о приключениях твоего отца. У него был большой выбор женщин.

— Они практически бросались на него, — подхватывает Уоррен. — Я предлагаю тебе объявить, что ты ищешь невесту, и тогда получится быстро найти кого-нибудь.

— А как я узнаю, что она любит меня таким, какой я есть? В этом весь смысл маскарада. Люди не знают, кто я такой.

— Да, но и ты их не знаешь, — говорит Льюис.

— Тогда мы познакомимся поближе. Это часть удовольствия.

— Это еще и утомительно, — говорит Эдмонд. — Я ценю твой слепой оптимизм, когда речь идет о любви, но у тебя мало времени.

— Она там. Я знаю, что она существует, — говорю я. — Я встречу свою половинку, ту, с кем мне суждено быть, когда придет время. И именно на ней я женюсь. Я верю в это.

Я отодвигаю стул и встаю, закончив разговор. Меня злит, что я вынужден проходить через это каждый месяц. Это так похоже на моего отца — продолжать контролировать меня даже после его смерти.

Поездки домой достаточно, чтобы проветрить голову. Следующий маскарад состоится через три дня, и мне нужно убедиться, что все готово.

Вдалеке виднеется поместье Стирлингов. Это большой каменный особняк, который кажется холодным, когда в нем живу только я. Здесь я вырос, так же, как и мой отец, и его отец до него. Дом достался мне по наследству, но я никогда не чувствовал, что он мой.

Я паркую машину перед парадным подъездом с двойной лестницей и вхожу в дом через большие деревянные двери. В фойе меня встречает дворецкий Дэвид.

— Я не ожидал, что вы вернетесь так скоро, сэр, — говорит он.

— Ты знаешь, что я ненавижу, когда ты меня так называешь, Дэвид. У меня есть имя, ты должен использовать его.

— Да, сэр, — говорит он.

— Ты только что сделал это снова.

— Ну, я бы не хотел разочаровать вас, сэр. — Дэвид выходит в соседнюю комнату с полуулыбкой, затем возвращается с коробкой. — Ваша маска и костюм для бала прибыли, сэр. Я взял на себя смелость повесить костюм в вашей гардеробной, но подумал, что вы захотите взглянуть на маску.

Он протягивает мне коробку.

— Да, спасибо, Дэвид. Я ждал этого.

Я вынимаю деревянную коробку из транспортировочного ящика. Маски, которые я надеваю на бал, — это моя особая экстравагантность. Никогда не надеваю одну и ту же маску дважды. Я открываю крышку и достаю маску, обернутую шелком. Разворачивая черный шелк, я наконец-то вижу маску. Она камуфляжного темно-зеленого цвета, по краям искусно украшена золотой лозой. Вживую выглядит даже лучше, чем я себе представлял.

— Это прекрасно, сэр. Вы все еще чувствуете, что эта вечеринка — день, когда вы встретите ее?

— Да, я не могу этого объяснить, но у меня хорошее предчувствие. Она будет там. Кем бы она ни была.

— Если я могу себе позволить, сэр, но что, если она не придет? Никогда. Что, если женщина вашей мечты даже не знает о существовании бала?

— Не говори глупостей, Дэвид.

— Выслушайте меня, Райан.

Я опешил, услышав, что Дэвид назвал мое имя. Что бы он ни хотел сказать, мужчина должен быть настроен серьезно.

— Валяйте, — говорю я.

— Что будет через семь месяцев, если все это не сработает так, как ты надеялся? Ты потратил много времени и сил на эти ежемесячные вечеринки. Даже построил помещение для проведения балов. А что, если ты никогда не встретишь ее, потому что она занята работой в кафе в центре города?

— Разве это не иронично? Может быть, мне нужно начать знакомиться с нашими местными бариста? — я смеюсь, но понимаю рассуждения Дэвида. Не могу объяснить, почему я считаю, что балы-маскарады — это решение проблемы. Это просто мое ощущение. — Ты когда-нибудь встречался с родителями моей матери? Не знаю, был ли ты рядом, когда они приезжали. Они не были богаты. Обычные люди, но такой любви, как у них, я больше никогда не видел. Я не сомневался, что они любили друг друга. Это было ощутимо. Это то, что я ищу, Дэвид. Того, кто дополнит меня, как будто я пазл, которому не хватает последнего кусочка с кривыми краями.

— А через семь месяцев?

— Через семь месяцев я, возможно, пойду в это кафе искать работу. — Я смеюсь, но взгляд Дэвида говорит о том, что он не в настроении для шуток. — Деньги для меня не важны, Дэвид. Важна любовь. Когда я встречался с другими женщинами, то, как только они слышали мое имя, я видел изменения в их глазах. Вдруг я уже не Райан, а Стирлинг. Я не хочу этого. Между моими бабушкой и дедушкой было электричество. Искра. Я собираюсь найти свою искру.

— А если не найдешь?

— Тогда я потеряю все, все наследство. Это будет стоить того, чтобы дождаться моей искры. — Я снова смотрю на маску. — Знаю, что ты считаешь это безумием, но попомни мои слова, Дэвид. Она будет на этом балу.