— Слышал крики? — показал указательным пальцем на уши Борис.
— Слышал, — кивнул Михась.
— Мне кажется, — пальцем на губы, — кричала женщина, — полукруглое движение в районе бюста.
— Согласен. Может, наши?
— Может, и наши.
— Надо бы проверить.
— Надо. Но только одному.
— Хорошо, тогда пойду я. Ты — подстрахуй подходы.
Плавным, скользящим, бесшумным шагом Борис двинулся к крыльцу, ведущему в корпус. Михась залег в клумбу, спрятавшись в цветах.
— Все нормально! Работаю! — показал он большой палец.
Борис шагнул за дверь.
В здании было тихо и сумрачно. Борис двигался вдоль стен, выставляя вперед настороженный автомат, подолгу задерживаясь у каждой встретившейся двери, плавно дергая ручки. Никаких признаков жизни.
Второй этаж. Одна комната. Вторая. Третья.
За четвертой дверью был кто-то живой. В этом Борис мог поклясться. Может быть, пол перед нею был более грязный, может, поверхность подле ручки более захватанная. Но дверь открывали. И не раз. Это точно.
Встав вплотную, так, что ухо почти касалось дерева, Борис прислушался. И ничего не услышал. Ни звука. Ничего, кроме напряженной, звенящей в ушах тишины. Он осторожно тронул ручку. Дверь подалась. Он толкнул ее сильнее. Дверь открылась. Теперь ничего не оставалось, как зайти внутрь. Борис шагнул за косяк.
И тут ему точнехонько в темечко ударила рукоять пистолета. Борис охнул и мешком свалился на пол.