До вечности

Глава 14

Райан

День рождения Райана

Припарковавшись на том же месте, что и всегда, чтобы встретиться с попечителями, я думаю о том, насколько сегодняшний день отличается от всех прошедших.

Рядом со мной сидит женщина моей мечты, пусть даже она нервно теребит ремень безопасности. Я наклоняюсь и целую ее в щеку, и ее глаза встречаются с моими. Улыбаясь, я вижу, как она расслабляется и отстегивается.

Я протягиваю руку ладонью вверх, и она вкладывает свою ладонь в мою.

— Это я должен нервничать, — говорю я, поддразнивая ее.

— Я знаю, не могу поверить, что ты выглядишь таким спокойным. Это ты близок к тому, чтобы все потерять.

— Не стоит так говорить, — говорю я со смехом.

— Но это правда. Может, нам стоит пожениться? Позвони Говарду или Уоррену, как бы его не звали, и отложи это. Мы можем пойти в мэрию.

— Карина, я знаю, что свадьба в мэрии — это не то, чего ты хочешь.

— Это неважно. Я просто хочу быть с тобой.

— И я тоже хочу быть с тобой, но не позволю тебе лишиться того, о чем ты мечтаешь, из-за какого-то сумасшедшего мертвеца. Кроме того, никогда не знаешь, что может случиться сегодня. Мой отец мог быть жестоким, и он определенно не был хорошим отцом для Алекса, но у нас было и много хороших моментов. Большинство моих воспоминаний о нем — положительные, надеюсь, что и это будет таким же.

Мы выходим из машины, а рядом подъезжает и паркуется лимузин Алекса. Пожилой мужчина выходит с водительского места и направляется ко мне, в то время как Алекс выходит из машины.

На лице старика появляется кривая ухмылка, и я понимаю, что это Реджи, бывший водитель моего отца.

— Реджи? Я понятия не имел, что ты работаешь на Алекса, — говорю я.

На лице Реджи нет никаких эмоций, кроме кривой ухмылки, но потом он подходит ко мне, протягивает руку и быстро обнимает.

— Давно не виделись, сэр.

Карина подходит и обнимает Реджи, а затем протягивает ему свою руку.

— Ты тоже с нами, да? — спрашивает она.

— О, я бы ни за что не пропустил это событие, — говорит он.

Алекс идет рядом со мной, когда мы входим в здание.

— Почему ты не сказал мне, что нанял Реджи? — спрашиваю я.

— Мы не общались пять лет, и тебя интересует именно это? — смеется он. — Кроме того, я его не нанимал, он сам себя нанял на несуществующую должность. Я даже не плачу ему.

— Не платишь?

— Нет. Я пытался, когда дела у меня пошли лучше в финансовом плане, чтобы я мог позволить себе платить ему, но он отказался. Сказал, что у него есть больше, чем он может потратить. — Алекс пожимает плечами.

Когда открываются двери лифта, мы видим Кейтлин, ожидающую нас.

— Они ждут вас, — говорит она, когда мы выходим из лифта.

Мы следуем за ней по знакомому коридору в стеклянную комнату для совещаний. За столом сидят Эдмонд, Гарольд и остальные. В одном конце комнаты — белый экран.

— Нет необходимости в формальностях, не так ли? — спрашивает Уоррен.

— Давайте просто покончим с этим, — говорю я.

Уоррен кивает, затем ждет, пока все сядут, и нажимает на воспроизведение.

DVD-плеер включается, и на окна опускаются темные шторы. На экране появляется мой отец, выглядящий так, каким я его запомнил до смерти.

Он улыбается в камеру, а затем садится.

— Привет, я Томас Стирлинг, и это моя последняя воля и завещание. Предупреждаю о спойлере, но если вы смотрите это, то я уже мертв.

Карина смеется и быстро закрывает рот.

— Мне очень жаль, — говорит она.

— Ничего страшного, ему бы понравилось, что кто-то посмеялся над его шуткой, — говорит Алекс.

— Итак, — говорит Томас. — Если я знаю своих парней, то вы оба здесь, неженатые, но успешные бизнесмены. Вы оба. — Он ухмыляется, а затем скрещивает ноги. — Мои старые приятели Уоррен, Эдмонд, Леви и остальные богатые засранцы. — Он пренебрежительно машет рукой, и попечители хихикают. — И Реджи, старый козел. Я всегда знал, что ты меня переживешь.

Я поворачиваюсь к Реджи, удивленный тем, что отец упомянул его. Реджи кивает в мою сторону, но не более того.

— Чтобы не было путаницы, — говорит Томас, — я выплачиваю Реджи ежемесячное пособие, которое он будет получать до самой смерти. Я попросил, чтобы он присматривал за тобой, Алекс, потому что я не такой ублюдок, каким ты меня считаешь.

Алекс опускает голову, и Карина кладет руку ему на плечо. Он ненадолго накрывает ее руку своей, а затем отстраняется.

На мгновение я испытываю ревность, но она проходит так же быстро, как и начинается. Карина любит меня, и это все, что имеет значение.

— Но Алекс, я действительно вёл себя как ублюдок по отношению к тебе на протяжении многих лет, — говорит Томас, его голос теряет шутливый оттенок. — И я собираюсь сказать тебе то, что должен был сказать много лет назад. То, что мой отец никогда не говорил мне. Я сожалею о том, как я с тобой обращался.

Томас делает долгий вдох, затем потирает подбородок, после чего щелкает костяшками пальцев на левой руке.

— Не повторяйте моих ошибок, — говорит он. — Если кто-нибудь из вас однажды женится и заведет детей, будьте лучшими отцами, чем был я. Знаю, что это будет нелегко. И это не оправдание, но можно стать хорошим родителем, даже если тебя ненавидят.

Он наклоняется вперед в своем кресле, проводит пальцами по густым седым волосам, а затем опирается локтями на колени так же, как сидит Алекс.

— Мои мальчики, — говорит он, а затем начинает качать головой. — Меня всегда поражало, насколько вы гениальны, и в то же время глупы. Мой отец сказал мне то же самое о себе в собственном завещании, но тогда я был недостаточно взрослым, чтобы понять это.

Он откидывается в кресле и смотрит прямо в камеру.

— Алекс, когда мой отец умер, в его завещании было указано, что я не получу ничего из его наследства. Знаю, что тебе знакомо это чувство.

Алекс кивает головой.

— Я не стал рассказывать вам то, что происходило до вас. Это не было секретом, но я никогда не хотел делиться этим, поэтому и не говорил. Как вы знаете, наш семейный дом — это огромный каменный особняк, тот самый, в котором вы выросли. Никто из вас никогда не задавался вопросом, почему водопроводчик живет в таком экстравагантном доме. Возможно, вы думали, что у каждого есть свой замок. — Он смеется. — Вы знаете, что этот дом передавался из поколения в поколение. Но вы не знаете, что мой отец тоже ничего не оставил мне после смерти. В конце концов, дом достался мне, но он был в таком плачевном состоянии, что мало чего стоил. Впрочем, я отвлекаюсь. Отец отрекся от меня, чтобы я сам выбрал свой путь, выбрал то, что хочу делать, а не то, что досталось от него. И это то, что, надеюсь, я сделал для тебя, Алекс. Я не сомневаюсь, что сейчас ты успешный бизнесмен. И, хотя некоторые могут сказать, что я самовлюбленный, но своим успехом ты обязан мне. Ты бы не стал тем, кто ты есть, если бы не потерял все. Точно так же, как я не смог бы развить успешный сантехнический бизнес. Я знаю, что ты не хотел присоединяться к семейному бизнесу. Поэтому и оттолкнул тебя. Я знал, что в противном случае ты продолжишь заниматься работой, которая тебе неинтересна. Я хотел, чтобы ты был счастлив.

Томас прочищает горло и снова скрещивает ноги.

— Но я знаю, что должен извиниться перед тобой не только за это. Я был для тебя дерьмовым отцом. Вы оба потеряли мать, а я думал только о том, что потерял любовь всей своей жизни. Я смотрел на вас, мальчиков, и каждый раз видел только ее. Особенно в тебе, Алекс.

Он вздыхает и замолкает.

— Твоя мать никогда бы не простила меня за то, как я с тобой обращался. Она бы ушла от меня, если бы была жива и видела, что я разлучаю вас двоих. Даже сейчас. Мне пришлось разорвать ваши связи после моей смерти, чтобы вы оба смогли достичь того уровня, который я видел в вас. И, если тебе, Алекс, нужен был толчок из гнезда, то тебе, Райан, нужен был обратный отсчет, чтобы ты хоть что-то сделал, потому что ты с головой погружаешься в повседневные заботы и не оставляешь места ни для чего другого. — Томас качает головой, а потом начинает смеяться.

— На свете так много всего, чем вы можете наслаждаться, мальчики. Включая любовь. — Он задумчиво улыбается, и его тело словно расслабляется, когда он закрывает глаза. Улыбка медленно расплывается по его губам. — Я потерял свою лучшую подругу так много лет назад, что с нетерпением жду возможности увидеть ее снова. Если, конечно, мы оба окажемся в одном и том же месте.

Он смеется, но затем погружается в свои мысли.

— Знаете, я действительно скучаю по ней. И да, видеть ее голубые глаза, смотрящие на меня с твоего лица, Алекс, порой было пыткой, но это не оправдывает мои поступки.

Он кашляет, затем берет салфетку и сплевывает в нее.

— Я уверен, что это кара за то, как плохо я обращался с вами двумя. — Он кивает головой, снова кашляя. — Я заслужил это. Теперь о завещании. Уверен, для вас не будет сюрпризом, что Райан потеряет половину своего наследства. Я позволю вам самим договориться с Уорреном. Единственная моя просьба — чтобы Райан занял мое место за круглым столом. Задай им жару, мой мальчик. Им нужна свежая кровь в группе. Я люблю вас, парни. Вас обоих. — Он снова начинает кашлять и тянется за другой салфеткой, прежде чем остановить запись.

Гарольд встает и включает свет.

— Мне не хватает этого старого урода, — говорит он.