До вечности

Глава 7

Карина

Три недели до дня рождения Райана

Через час после того, как Одесса ушла домой, я смотрю на свой телефон, безмолвно умоляя его о звонке или сообщении от Райана. Я не могу позвонить снова так скоро.

В дверь звонят, и я решаю, что это один из моих соседей. Открываю дверь и вижу Райана, стоящего передо мной.

— Мы можем пойти куда-нибудь поговорить? — спрашивает он.

— Зачем? Мы можем поговорить здесь.

— Нет, я совершил много ошибок и собираюсь исправить одну прямо сейчас.

— Хорошо, — говорю я, смущаясь. — А где ты предлагаешь сделать это?

— Дома. У меня дома. Так мы сможем поговорить. А потом, если ты не захочешь меня больше видеть, я привезу тебя домой, и тебе больше не придется терпеть мое общество.

— Но я не хочу этого, — шепчу я.

— Тогда чего же ты хочешь? — спрашивает он.

— Правды, — отвечаю я. — От нас обоих. Позволь мне все объяснить.

— Хорошо, — говорит он.

Мы садимся в его машину, и я чувствую, как дрожу.

— Хорошо, — говорю я. Опускаю руки, а затем начинаю нервно щелкать костяшками пальцев. Мое дыхание неглубокое, а плечи напряжены. Я пытаюсь сделать глубокий вдох, но у меня не получается.

Он осторожно кладет свою руку поверх моей и ловит мой взгляд.

— Дыши, — говорит он.

Я киваю и ненадолго закрываю глаза, сосредоточившись на дыхании, пока оно снова не становится нормальным.

— Я знаю, на что это было похоже, — говорю я, — но то, что ты сказал тогда, на прошлой неделе, верно и для меня. Все, что я говорила тебе, было правдой. Все, что я чувствую к тебе, — настоящее.

Он испускает долгий вздох.

— Знаю. Уже пообщался с твоей феей-крестной, — говорит он. — Я должен был понять, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я должен был догадаться, что мы не могли встретиться случайно.

— Тогда зачем было забирать меня из этого бардака в тот день? — спрашиваю я, оттопыривая большой палец.

— Не знаю. Я просто поверил своему чутью.

— Я чувствую себя ужасно из-за этого. Ты должен меня выслушать. Я рада, что ты поговорил с ним, но просто позволь мне рассказать свою версию, пожалуйста.

— Хорошо, — говорит он.

— Я работала в «John’s» официанткой последние пять лет, когда меня неожиданно уволили. По дороге домой ко мне подъехал лимузин, и мужчина предложил мне 20 000 долларов, чтобы я могла ухаживать за больной бабушкой и содержать нас, и все, что мне нужно было для этого сделать, — это посетить бал-маскарад и потанцевать с человеком в зеленой маске.

— Продолжай, — говорит Райан.

— После первого бала Алекс выглядел довольным и предложил заботиться о моей бабушке до конца ее жизни, если я буду готова провести следующие шесть месяцев в отношениях с тобой, а потом все закончить, когда буду уверена, что ты в меня влюблен. Я не хотела этого делать, но моей бабушке стало хуже. В ту ночь у нее случился инсульт, а затем сердечный приступ. Врачи даже не были уверены, что она выживет. Я не чувствовала, что у меня есть выбор. И должна была сделать все возможное, чтобы спасти ее.

— Он сказал тебе, почему хотел, чтобы ты это сделала?

— Нет, я спросила один раз, и он сказал, что мне не нужно знать. Больше я не спрашивала, потому что действительно не хотела выяснять это. Если бы я не узнала тебя, это было бы намного проще. Он никогда не говорил мне, что ты его брат, и почему он хотел, чтобы я разбила твое сердце. Я всегда думала, что найду выход, не причиняя тебе боли. Или себе. Потому что с того момента, как мы встретились, я почувствовала от тебя искру, которую не ощущала никогда в жизни. Отчасти я согласилась на это только ради того, чтобы быть рядом с тобой.

— Я почувствовал то же самое, когда мы встретились, — говорит он. — Ты для меня тоже та самая.

Он улыбается и протягивает руку, и я кладу свою ладонь поверх его, прежде чем он переплетает свои пальцы с моими.

— Ты порвала со мной, потому что Алекс сказал тебе сделать это? Это было частью плана?

— Нет, я порвала с тобой, потому что ты заслуживаешь кого-то лучшего, чем я, — мягко говорю я, а затем опускаю глаза. — Я поняла, что влюбилась в тебя, и знала, что не могу причинить тебе боль. Я не хотела причинять тебе боль.

— Все в порядке, — говорит он. — Я верю тебе.

— Могу я спросить тебя кое о чем? У вас с Алексом разные фамилии, — говорю я. — Почему?

Он улыбается.

— Фамилия Алекса — Винтерборн, это девичья фамилия нашей матери. Думаю, он был так обижен на нашего отца, что не хотел больше носить фамилию Стирлинг. Не могу сказать, что я его виню. Наш отец был очень жесток с ним.

— Мне жаль это слышать.

Райан сворачивает на другую улицу.

— А что насчет тебя? Почему ты мне солгал? Кто ты на самом деле?

Я не хочу показаться резкой, но это те вещи, которые мне нужно знать.

Он не отвечает. Я прокручиваю в голове, как попала в эту переделку, и как все вспыхнуло в тот день.

У меня так много вопросов, но я не хочу говорить об этом сейчас. Мне нужно подумать. И понять, что произошло.

Почему там была моя мама? Что за выражение было у нее на лице? Все ли в порядке с Алексом? Я не хотела причинять ему боль. Райан сказал, что любит меня в тот день. Он это серьезно?

Машина дергается к обочине, пока мимо проносится поток машин.

— Из-за тебя мы погибнем, — говорю я.

— Пожалуйста, просто послушай меня. Я знаю, что между нами есть что-то, что нельзя подделать. Именно поэтому я попросил тебя уйти со мной в тот день. — Он протягивает руку и кладет ее на мои скрещенные руки. — Но ты права, я тоже не был с тобой честен, и пришло время это исправить. Если мы хотим иметь шанс быть вместе, нам нужно прекратить эту ложь и рассказать друг другу всю правду.

Я киваю.

Он выезжает обратно на дорогу.

— Куда мы едем? — спрашиваю я.

— Это не очень далеко. Там я отвечу на все твои вопросы.

После нескольких поворотов вдали появляются небоскребы. Мы въезжаем в поток нью-йоркского транспорта, и я понимаю, что мы едем в сторону Центрального парка, одного из самых богатых районов города.

Он сворачивает в частный гараж под высоким зданием. Мы выходим, и я следую за ним к частному лифту.

— Подожди, — говорю я, поворачиваясь к нему. Я кладу свою ладонь на его руку, и он смотрит на меня, но быстро отводит взгляд. — Как ты узнал, где я, в тот день? Как ты меня нашел?

— Анонимное сообщение, — говорит он. — В нем говорилось, что я должен увидеть, чем ты занимаешься. Учитывая то, как ты ушла, я решил, что мне нечего терять, если я последую за тобой. Наверное, даже подумал, что это ты отправила сообщение. Адрес был мне незнаком. Я понятия не имел, куда еду и что увижу. Просто хотел найти тебя, потому что мы расстались. Я не видел своего брата пять лет. Понятия не имел, где он жил и чем занимался. Я даже не был уверен, что он все еще в Нью-Йорке.

Двери лифта открываются прямо в его квартиру. Внешние стены — стекло от пола до потолка. Окна в гостиной выходят на Центральный парк. Квартира декорирована предметами современного дизайна.

— Вот почему ты никогда не приглашал меня к себе, — говорю я, взмахнув рукой. Затем подхожу к окнам, выходящим на парк, и смотрю на людей внизу.

— Да, я не мог привезти тебя сюда или в другой свой дом, поместье за городом, и ожидать, что ты продолжишь верить, что я сантехник. Однако, я на самом деле лицензированный сантехник. Это правда, я не лгал об этом. Как и ты, я говорил маленькую белую ложь в надежде, что, когда ты узнаешь обо всем, то сможешь простить меня.

Я киваю. Судя по всему, он очень обеспеченный человек. Может быть, даже миллиардер, как его брат. Но для меня это не имеет значения. Я бы любила его даже безработным.

— Ты знаешь, почему Алекс хотел, чтобы я разбила тебе сердце? — спрашиваю я.

— Чтобы проверить, есть ли оно у меня? — усмехается он. — Это его история, но она немного связана с моим наследством. Когда наш отец умер, он оставил мне все, а от Алекса отрекся. Кроме того, отец написал в завещании, что если я не женюсь в течение пяти лет, то потеряю наследство.

— Думаешь, Алекс рассчитывает, что оно достанется ему?

— Он не хотел этого, но я давно его не видел, так что, возможно, он передумал. — Он делает паузу, глядя на парк, затем обхватывает меня руками и прижимает к своей груди. — Я хочу, чтобы ты поняла, почему я скрывал от тебя все это. И как бы я ни хотел злиться на своего брата за то, что он устроил, думаю, что понимаю, почему он это сделал.

— Так ты не злишься на него? Или на меня?

— Нет, больше нет. Мне кажется, я понимаю, что им двигало. Думаю, ты тоже поймешь, когда услышишь мою историю. Но, чтобы она имела смысл, я должен рассказать тебе все.