Добро пожаловать на дно

Глава X В больнице

Поиски Кешки так ни к чему и не привели. Мы облазили с Данилой весь берег, на подступающих к озеру улицах поспрашивали жителей о пропавшем козленке, но никто ничего вразумительного ответить не мог. Пропал, сгинул он у нас на глазах. Ищи теперь его, где хочешь. Когда мы проходили мимо больницы, Данила предложил заглянуть к Фитилю. На наше счастье, во дворе мы встретили молоденькую медсестру в белом халате.

— О-о, вот и капитан ночного судна, — обрадованно буркнул мой дружок. Без предисловий, прокурорским тоном он спросил ее: — Операция закончилась? Пришили? — Расстроенное лицо моего приятеля говорило как минимум о том, что он является родным братом оперируемому. Служительница скальпеля так и поняла и выразила сочувствие.

— Идет еще, пришивают.

Мы с Данилой переглянулись. Ответ прозвучал как-то двусмысленно.

— Я Фитиля имею в виду, — обескураженно уточнил Данила. Медсестра постаралась его успокоить.

— Тот парень с озера?

— Да!

— Не волнуйтесь, у нас хирург хоть и молодой, но руки у него от бога, он что хочешь пришьет, даже голову. Такую практику прошел в Чечне!..

Мы стояли, открывши в изумлении рты. Неужели правда Монтря откусил Фитилю голову и она телепалась бог знает на чем. Испуг в наших глазах пробудил в ней сочувствие.

— Операция уже закончилась, ее делали под местным наркозом. Ваш родственничек должен быть уже на ногах. Может, если не захочет в больнице остаться, домой идти.

— Как?

— Как все! Пешком! Не машину же ему подавать! — Медсестра рассмеялась. — Паникер он у вас, ваш родственничек. Мы, девушки, протыкаем себе насквозь и не боимся, а он сразу в обморок.

— Что вы протыкаете насквозь?

— Мочку уха. А вы что подумали?

— А в городе говорят…

Наконец и до нас дошло, что с Фитилем ничего серьезного не случилось. Только мы собрались уходить, как к больнице подъехал джип. Из него вывалились два человекообразных упитанных бычка. Окинув двор больницы цепким взглядом, они обрадовались, увидев рядом с нами медсестру.

— Местная братва! — громко прошептал Данила. — Что им здесь надо?

— Красавица, — обратился один из братков к внезапно зардевшейся девушке, — кажется, ты работаешь на подхвате у хирурга, ухо Фитилю зашили?

Медсестра оказалась дамой не робкого десятка, гневно сузив глаза, она недобро смотрела на подъехавших очередных родственничков.

— Я вам еще прошлый раз сказала, меня звать Катерина, по отцу — Ивановна! Так что будьте любезны обращайтесь по имени-отчеству.

— Да ладно, что ты ломаешься, — сбавил тон один из бандитов, — заплатим мы, сколько надо и тебе, и твоему доктору. Мы за Фитилем приехали.

Однако медсестру не так легко было уломать. Как всякий медработник, она считала, что имеет право повелевать людьми, не взирая на их титулы и ранги. То, что у молодых ребят были волчьи загривки и крутые плечи, ни о чем ей не говорило.

— Ему еще часа два лежать, от наркоза отходить, подождите!

— Некогда нам ждать! — раздражаясь, нетерпеливо заявил первый бандит. — Если мы его сейчас не привезем, босс и нам уши поотрывает!

— Вы что же хотите сказать, — удивилась Катерина Ивановна, — ваш босс такой страшный, что не только Фитиль, но и вы его боитесь? — Она презрительно оглядела накачанные фигуры молодых ребят. — Теперь мне понятно, чего это ваш дружок так трясся в страхе. Значит, босс ему завтра голову отвинтит.

— Зачем завтра, он ему ее сегодня открутит, — хищно улыбнулся второй бандит, — готовьте операционный стол и никуда не уходите, мы его в таком разе скоро обратно привезем, без головы.

Бандит заржал, как жеребец. Свой юмор он оценивал высоко и думал, что мы его поддержим. Однако и медсестра, и я с Данилой окинули его презрительным взглядом. Бандит перестал смеяться и повторил вопрос:

— В какой палате, красавица, говоришь, он лежит?

Ответ не понадобился. На свою беду, неожиданно в окне третьего этажа появилась голова Фитиля. Увидев бандитов, он тут же отпрянул назад, но было поздно, они его тоже увидели. Молодые качки бросились к подъезду.

Минуты через две под белые ручки качки вывели Фитиля во двор. Он несильно упирался.

— Пошли, пошли, — настойчиво подталкивали они его в спину.

Фитиль огрызался:

— Помереть спокойно не дадут, что ему от меня надо?

— Не знаем! Рвет и мечет и бородатого козла поминает!

Фитиля затолкали в джип, и машина резво рванула с места. Данила ткнул меня в бок.

— Ты слышал? Нет, ты слышал? У них тоже пропал козел. Фитиля подозревают! Пошли скорее.

А мне показалось, что бородатый козел — это Рэм-Ефрем, исчезнувший со своей байдаркой.

Данила так уверенно тянул меня за собою, что я понял: дорогу он знает. Быстрым шагом мы прошли по окраинным улицам городка, затем пересекли заросший мелким березняком лесок и с тыльной стороны вышли к поселку «новых русских».

— В этом доме живут Сучки! — делая ударение на втором слоге, сказал Данила. Как два потерявшихся кота мы ходили за трехметровым забором, не зная, как попасть на территорию дома. И лишь завернув за угол, увидели тянущуюся вдоль забора канаву с заплесневелой водой. В одном месте она подныривала под забор. Сэкономили владельцы элитного поселка на канализации и очистных сооружениях, а нам облегчили задачу. Я еще сравнительно нормально перебрался на другую сторону, а вот Данила умудрился по пояс искупаться в канаве. Когда он вылез из воды и оглядел себя, злости у него прибавилось.

— Ну, Фитиль, не за козленка, за козла ответишь!

Единственное, что мне нравится в домах «новых русских», так это их желание придать своему участку вид старого ботанического сада. Чего только у них не растет в северном климате, начиная с пальм, плюща и кончая диким виноградом. Среди этой экзотики прятаться хорошо. Мы с Данилой пробрались незамеченными почти к самому дому. Из окон сначала слышны были приглушенные голоса, затем они стали громче. Среди них мы узнали тенорок Фитиля. Он оправдывался.

— Как чуть что, так я! Я не согласен!

— А кто тебя спрашивать будет. Ты последняя спица в колесе. Тебе доверили такое дело, а ты его провалил.

Когда глаза привыкли к полумраку, царящему в огромной гостиной, мы смогли рассмотреть расположившихся в креслах людей.

Слева сидел кряжистый мужчина с квадратной челюстью.

— Это Сучок, — шепнул мне Данила. Справа находился Хват-Барыга, мы его хорошо знали, а напротив виднелась спина длинноногого, как журавль, Фитиля. Как всегда, он немного сутулился. Похоже, никого больше в доме не было. Видно, не хотел Сучок посвящать братву в свои дела. Привезли Фитиля — и все. Сучок медленно поднял руку и начал речь:

— Хват, я тебе доверился, а теперь у меня ни денег, ни товара. А ты уводишь разговор в сторону и спрашиваешь, почему я занимаюсь именно этим делом. Так и быть, я тебе отвечу.

Мы придвинулись ближе к окошку. Ничего себе попали на свадьбу. Да тут не вино будут пить, а кровь станут лить. Хват-Барыга, которого мы знали как вальяжного, независимого и неторопливого мужчину, на этот раз предстал перед нами в совсем ином свете, в движениях его появилась торопливость и нервозность. Знать не простой партнер сидел перед ним, раз он так волнуется, а человек, имеющий власть над ним. После минутного молчания Сучок задвигал бульдожьей челюстью.

— Банальные вещи я тебе, Хват, говорить не буду, но кое-что для порядка напомню. То, что ты попал мне в компаньоны в мой каменный бизнес, для тебя, Хват, чистая случайность и везение. Считай, что это тебе отступные за Наташку. Ты скажешь, что мы с тобой ее вдвоем раскрутили и сейчас пора собирать дивиденды. Скажешь и прав будешь, но независимо от убедительности твоих доводов, Наташку я забираю себе.

Хват заерзал на месте. Заерзаешь от такого заявления. Корявый Сучок, как восточный деспот, как падишах, кажет при свидетелях, при Фитиле кукиш Хвату и еще хочет, чтобы тот радовался. Мне показалось, это заявление оглушило больше Фитиля. Стоя у раскрытого окна спиной к беседующим, он мог не скрывать своих чувств. При последних словах Сучка, где он объявлял Наташку чуть ли не наложницей, Фитиль резко побледнел. Кривая и мстительная улыбка озарила его лицо.

«Не все так просто в доме у Корявого Сучка, — подумал я. — Кто-то кому-то готовит здесь большую свинью, если уже не приготовил и не подложил ее».

И еще мелькнула мысль, что Корявый Сучок не столько просвещает старого проходимца Хвата-Барыгу, сколько иносказательно воспитывает Фитиля. Хотя при его-то деньгах мог и прямо сказать.

Свои уши я превратил в локатор. А Корявый Сучок, глядя на Хвата, неспешно рассказывал:

— Продолжу, коллеги, лекцию!.. Драгоценный камень радует глаз. Огненно-красный рубин, царственно-синий сапфир, живой зеленый цвет изумруда и золотисто-желтый топаз должны вызывать восхищение. Возьмите меня! Почему я работаю только с драгоценными камнями? Потому что обычные люди предпочитают редкое красивому. То, что доступно, мало ценится. Каждый человек хочет иметь эксклюзив, начиная от жены и кончая ювелирной поделкой.

За долгую жизнь у меня накопились наблюдения. Я пристально изучал ассортимент крупнейших ювелирных магазинов и выяснил для себя, что, несмотря на кажущееся многообразие, число представленных видов камней невелико. Бриллиант, рубин, изумруд, сапфир, жемчуг и опал — вот чем, как правило, ограничивается выбор. А несравненный изумруд является одним из самых дорогих драгоценных камней.

— А почему ты не стал заниматься алмазами? — спросил Хват. Корявый Сучок криво усмехнулся и сказал:

— Я тебе отвечу, Хват, потому что алмазы, бриллианты стоят на первом месте и за ними установлен самый жесткий контроль. А я хочу спокойно жить и радоваться отпущенной мне жизни, чего и вам всем желаю. А каким камнем торговать и какую цену за него просить — это уже дело вкуса, а о вкусах, говорят, не спорят. Я для себя выбрал минерал «берилл» и его разновидности: изумруд густой ярко-зеленой окраски и синевато-зеленый или голубой аквамарин. Спрос на эти камни всегда устойчив, а в кризисные годы так еще и повышается. Понятно?

— Ага! — поддакнул Фитиль, хотя его меньше всего спрашивали. Сучок как будто и не слышал Фитиля и продолжал обращаться к Хвату-Барыге.

— Так вот, это была присказка, чтобы всем было понятно, чем я занимаюсь. Продолжу. Никого я не собирался приглашать в свой бизнес. Но сейчас наступили благословенные времена. Из чего хочешь можно делать прибыль. Ты, Хват, предложил мне на паях участвовать в шоу-бизнесе, учредить конкурс «Север России». Я с тобой согласился и благодарен тебе. Мы с тобой раскрутили Наташку и должны были выходить уже на другой уровень, мировой, но у меня изменились обстоятельства.

Мне стала нужна Наташка! Вместо нее я решил предложить тебе отличный эквивалент, место в моем изумрудном бизнесе. Ты, Хват, не стал спрашивать, чего это я вдруг расщедрился, а сразу согласился. Заглотнул ты крючок вместе с грузилом. Пожадничал. Но у тебя, мой дорогой партнер, сразу почему-то получается сбой. В чем дело, прошу пояснить. У нас ни денег, ни очередной партии товара. Я спрашиваю, где изумруды? Ты, Фитиль, можешь пока присесть, до тебя еще очередь дойдет. А сейчас послушаем тебя, Хват!

Хват-Барыга хотел было докладывать, сидя в кресле, но потом, под тяжелым взглядом Сучка, встал. Он начал свою речь с иронии, которую при желании можно было принять за мелкий подхалимаж.

— Уважаемый король самоцветного бизнеса! Мы преклоняем колена перед вашим умением вести дела, связанные с драгоценными камнями…

— Хват, ты бы покороче, мы не на приеме по случаю вручения верительных грамот. Ты лучше расскажи, почему изменил мою обычную схему получения товара?

Хват-Барыга прокашлялся.

— Я человек осторожный. Не люблю никакого риска, и если есть возможность, то напрочь его исключаю. А в твоей, Сучок, схеме получения изумрудов всегда присутствовал большой процент провала. Представь себе, откуда тянется к нам цепочка с изумрудами, аж с самого Урала! Пока дойдет до нас, тысячу раз органы могут сесть на хвост. Дорожка-то длинная — месторождение, карьер, скупка на месте, затем дальняя дорога. Вот и не знаешь, кто к тебе в следующий раз придет на встречу, то ли переодетый оперативник МУРа, то ли действительно гонец. А на земле, сам знаешь, товар никуда не сбросишь, да и никуда не убежишь. Вот я и придумал новую схему, по которой передача товара происходит на воде. Во-первых, к берегу незаметным практически невозможно подобраться, во-вторых, на гидроцикле уплыть можно в любую сторону озера, а это десять километров, в-третьих, всегда есть шанс незаметно избавиться от товара, утопив его в любом конце озера, чтобы затем поднять, в-четвертых, все происходит под нашим визуальным контролем. — Хват горестно вздохнул. — Мы же, Сучок, за получением изумрудов с твоего бельведера смотрели в бинокль.

Корявый Сучок, или Король, как его из уважения назвал Хват-Барыга, в ответ ровным голосом ронял тяжелые, как камни, слова:

— Придумать-то ты хорошо придумал, но куда деньги и товар подевались?

Хват-Барыга угрюмо пожевал губами и повторился:

— Сучок! Этот разбой произошел на наших глазах. В тот самый момент, когда Рэм отдал мешок с изумрудами, неожиданно вспучилась вода, и они оба, и Фитиль, и гонец Рэм, кувыркнулись. Полный эпатаж!

— Что это было, как ты думаешь? — строго спросил Сучок.

— Это был монстр! — встрепенулся Фитиль. — Он меня зубами за мотоциклетный шлем схватил и под воду потащил.

— Никакой это был не монстр, — презрительно сжал губы Хват, — сначала я подумал на милицию, но потом сообразил, что кто-то третий, кто знал о месте передачи товара, выслал своего аквалангиста и в самый ответственный момент, когда меняли деньги на товар, организовал небольшой взрывчик. Пугнул наших дурачков — Фитиля и Рэма. Только он со взрывом перестарался.

— А может быть, это Рэм нас кинул? — Сучок обвел изучающим взглядом присутствующих.

— Вряд ли! — отрицательно замотал головой Хват. — Не такой он дурак! А вот зачем Фитиль, наш дурачок, гуся по дороге прихватил, никак я не пойму! Гусь тебе зачем нужен был? — взбеленился Хват.

— А то ты не знаешь для чего! Для маскировки!

— И Наташку раздел для маскировки?

— Наташку, наоборот!

— Идиот!

— Ну, хватит, хватит ссориться! — Сучок постарался установить в комнате показной мир.