Добро пожаловать на дно

Глава XIX Халявная рыбалка

Но и домой мы не попали. После того, как вода спала, кое-где образовались небольшие бочажки. В одном из них крупная рыба ударила хвостом. У Данилы загорелись глаза.

— Бежим домой за мешками и за сачком.

До дома моего дружка было ближе. К нему, запыхавшиеся, мы и ввалились. Чего-чего, а мешков у моего дружка было навалом. И сачок, слава богу, попался сразу под руки. Когда мы вернулись на озеро, то были уже не единственными рыбаками. Таких умников, как мы, оказалось человек двадцать. Но только у нас был сачок. Как были в одежде, так мы и полезли в первый же бочаг. Данила оказался прав, рыба кишела у нас между ногами — лови не хочу. Я держал мешок, а мой приятель ссыпал в него сачком дармовой улов. Такую рыбалку иногда показывают по телевизору, когда на сейнере лопатой гребут рыбу. И у нас было почти то же самое. Через полчаса оба мешка были доверху набиты плотвой, судаками, карпами, окунями.

К утру мы с ним сделали три ходки. С восходом солнца почти весь город вышел на ловлю дармовой рыбы. Несли ее в корзинках, в руках, в мешках, в полиэтиленовых пакетах. Тут и там слышались вопросы:

— Что случилось?

Высказывались самые разные предположения. Кто говорил, что плотина старая, не выдержала, кто утверждал, что будут дно озера чистить, и поэтому воду спустили, а кто уверял, что взорвали плотину браконьеры. Во всяком случае, народ отнесся достаточно спокойно к тому, что озеро утекает у него на глазах. За ловлей рыбы никто и не вспомнил о монстре-чудище, взрослые мужчины и мальчишки лазили по бочажкам без страха и тени тревоги. Да появись сейчас этот монстр, и его бы сунули головой в мешок.

Грязные, как черти, мы с Данилой опомнились лишь тогда, когда солнце полностью выкатилось из-за горизонта. Я подумал, что мне не мешало бы предупредить деда с бабушкой, что меня нет дома. Когда с мешком рыбы я появился у себя во дворе, меня встречала одна бабушка. Она всплакнула:

— О господи, на кого ты похож?

— Там озеро спустили! — только и смог я ответить, вываливая перед нею из мешка рыбу. Усталость валила меня с ног. Бабушка заставила меня помыться, и я завалился спать. Проснулся я только во второй половине дня. Происшествия сегодняшней ночи показались мне дурным сном. Я подумал еще, не приснилось ли мне все это, но с кухни шел аппетитный запах жареной рыбы. За обедом дед попенял мне за то, что я его не разбудил. Не подумавши, я брякнул:

— Слишком рано было, когда Фитиль взорвал фугас.

Дед с бабушкой переглянулись. Моя осведомленность в этом вопросе им совсем не понравилась. Да и я сообразил, что сболтнул лишнее. И тут начался допрос с пристрастием. Откуда мне известно про взрыв, точное время, имя бомбиста, где я шатался ночью, с кем? Насчет напарника они могли бы и не спрашивать, потому что на пороге дома собственной персоной появился мой дружок.

Дед и его взял в оборот. Но Данила не был таким простофилей, как я, сколько дед его ни прижимал, добиться внятного ответа ни на один вопрос не мог. Мой дружок изворачивался, как уж под вилами. На все вопросы он отвечал: не помню, не знаю, не слышал, вроде, говорят, вы так думаете? Не может быть и так далее. Даже когда его спросили в лоб, во сколько же мы с ним встретились, Данила, не моргнув глазом, соврал:

— От топота ног проснулся, народ дуром на озеро валил, чуть нас с Максимом не стоптали. Мы и побегли тоже, думали монстра там поймали, поглядеть хотелось, какой он. Да не удалось. Я думаю, он плотину и разрушил и на высокой воде ушел вниз. Сейчас где-нибудь под Владимиром.

В чем-то мой дружок оказался прав. Память у людей коротка. Действительно, еще дня два народ цедил те бочажки, что остались на дне озера, но никто из горожан не вспомнил даже, что еще вчера в озере плавал какой-то монстр. Вроде и был он, а вроде и нет.

А на бывшем дне озера получилось великолепное пастбище. После того как пробилась первая травка, Данила перестал гонять козу к Змеиному гнезду, а пас ее сразу за огородом. Ничего примечательного не случилось в городе за это время, если не считать, что компания Сучка распалась.

Правда, нас с Данилой вызывали в милицию и спрашивали, не видели ли мы чего подозрительного в ту ночь?

— В какую? — состроил невинную рожу мой приятель.

— В ту, когда взрыв прогремел! — посмотрел на нас пронизывающим взглядом старший лейтенант. — Вы бы оказали нам неоценимую услугу, если бы рассказали, что произошло на самом деле.

Считая других дурнее себя, Данила естественно стал отпираться и рассказывать байки, что в ту ночь мы спали как сурки.

— А как же получилось, что, когда народ еще только появился на берегу, вы уже с полными мешками рыбы возвращались домой? И в ту ночь вас кое-кто видел у плотины.

Мой дружок не стал выкручиваться, а сам перешел в наступление.

— Вы что же хотите сказать, что это мы с ним взорвали плотину, чтобы два мешка рыбы наловить?

Старший лейтенант не ожидал такого отпора. Он дал задний ход.

— Ну, положим, взорвали не вы, но вы могли видеть, кто это сделал.

— Конечно, могли видеть! — сразу согласился мой дружок. У меня защемило под ложечкой. Куда он сует свою голову? У нас ведь кроме подозрений на Фитиля ничего не было. А подозрения не пришьешь к одному месту. Однако плохо я знал своего дружка. Когда старлей клюнул на его заявление и, раскручивая дальше, спросил:

— И кто же это?

Данила ответил:

— А тот «кое-кто», кто видел нас у плотины. Этот «кое-кто» и взорвал.

Клянусь, старший лейтенант рассвирепел. Он поднялся из-за стола во весь свой огромный рост и рявкнул на нас.

— Пошли вон.

Дважды упрашивать нас не пришлось.

Но наши злоключения на этом не закончились. К вечеру, когда от нечего делать мы слонялись по городу, около нас остановился джип Корявого Сучка. Его хозяин почтил нас своим вниманием.

— Залазьте, поговорим! — поманил он нас пальцем, открывая дверцу. Бежать было бесполезно, но и лезть в машину боязно.

— А чего надо? — Данила осадил местного нувориша, сделав вид, что не узнает его. — Хочешь поговорить, выходи. Тебе нужно, не нам!

И я еще добавил:

— Мы с вами, милостивый сударь, незнакомы! Какие у нас могут быть общие дела?

Сучок побагровел.

— Вы на берегу козу пасете?

Данила прикинулся дураком.

— Что, наша коза вашей козе лужок объела?

Я тоже вставил свое веское слово:

— Вы крупный специалист по рогатому скоту? Здесь наши интересы пересеклись?

Пришлось хозяину джипа выйти из машины. Покачав одобрительно головой, он сбавил тон.

— Я вот что хотел у вас, ребята, спросить, когда вы свою козу пасли у Змеиного гнезда, ничего подозрительного не видели?

Мы с Данилой хорошо помнили, что они все зациклились на аквалангисте. Никакой другой версии пропажи мешка с драгоценными камнями при нас не выдвигалось. Есть в этой идее рациональное зерно. Поэтому я подумал, а почему бы не помочь ближнему, раз он ищет не там где потерял, а на светлом месте, и задал наводящий вопрос:

— Вы про аквалангиста или про монстра-чудище спрашиваете?

В принципе больше ничего можно было не говорить. Я всего лишь подтвердил версию Хвата, что мешок с драгоценностями умыкнул двуногий монстр, аквалангист.

— А на кого он был похож? — с придыхом спросил Сучок.

— Кто, монстр?

— Нет, аквалангист!

— Вы имеете в виду хозяина этого змея-монстра? — снова задал я уточняющий вопрос. Мой дружок бросил на меня косой взгляд. Мне показалось, что я окончательно запутываю Сучка, а на самом деле как впоследствии выяснилось, был недалек от истины.

— С чего ты взял, что аквалангист был его хозяином?

Рассчитывая на невысокий умственный уровень Сучка, я допустил досадную оплошность. Вспомнив старый фильм «Тарзан», я заявил:

— Так он на нем плавал!

Не поверив мне, Сучок недоверчиво скривился и перешел от волнения на блатной жаргон:

— Кто на змее плавал? Аквалангист на анаконде? Что ты, малец, гонишь? Я тебе что, лох ушастый?

Пришлось Даниле спешить на помощь.

— Не веришь, не надо, а мы своими глазами видели. Пошли отсюда, Макс!

Я чувствовал, что Сучка распирало от вопросов, но он не стал их задавать, а вскочил в джип и рванул с места. Как только машина отъехала, Данила взъелся на меня.

— Зачем ты ему врал? Эти идиоты теперь от нас не отстанут!

Через час я убедился в правоте своего приятеля. К нам снова подъехал на джипе Сучок, но вылез из машины только Хват-Барыга. Из всей их компании Хват был самым умным и хитрым. Поэтому при нем рот надо было открывать осторожно. Ему вообще не терпелось из наших уст услышать то же самое. Я предпочел молчать, предоставив право отдуваться своему дружку, у него это здорово получается.

— Говорите, вы аквалангиста видели у Змеиного гнезда? — без всяких предисловий спросил Хват.

— Никого мы не видели! — грубо ответил Данила.

— А вот Сучок говорит, будто вы сказали, что он на змее катался.

Данила скептически скривил губы, делая вид, что не понял, о ком идет разговор, и спросил:

— А не путаешь? Кто, говоришь, на змее катался, Сучок? А не наоборот, змей на Корявом Сучке?

Хват не смог удержаться от улыбки. Так, походя, как бы между прочим, унизить гордого и обидчивого Сучка никому давно не удавалось. Фамилия была трагедией семьи, за глаза их называли так, как сказал сейчас Данила, Корявыми Сучками. Комплексу неполноценности и подпитка не нужна была, всходы получались отменные.

Разное болтали о Сучках.

Что из-за корявой фамилии и единственный сын пострадал. Олежка, мол, посватался к красавице Наташке, а та его прилюдно высмеяла: как меня будут соседки за глаза называть? Ни за что, ни про что всю жизнь проходить Сучкой — не хочу! Потерявший от любви голову, молодой отпрыск славной фамилии отбыл в неизвестные края залечивать душевную травму. Папаша так до сих пор и не знал или делал вид, что не знает, где обретается его единственное чадо.

Но нам с Данилой это было по барабану. Сейчас перед нами стоял Хват и спрашивал про аквалангиста, а мой дружок валял дурака, утверждая, что змей катался на Корявом Сучке.

— Вы и это видели?

Трясина разговора затягивала нас все глубже и глубже. Глаза у Хвата нехорошо сузились. Он понял, что мы слишком много знаем. То, чего Данила боялся больше всего, случилось. Мой дружок сдал сам себя. Я не знал, как теперь он будет выкручиваться, а Данила и не думал унывать. Улыбнувшись, он сказал:

— Старлей из милиции нас о том же допытывал, только мы ничего не видели! Он нас и отпустил. Обещал, если узнает что про козленка, сообщить нам. А вы козленка случайно не видели? За козленка ведь отвечать придется, он до козла мог дорасти. Там у Змеиного гнезда пропал, — подытожил беседу Данила.

— И кого ты подозреваешь?

— Не аквалангиста, по крайней мере. Он здесь ни при чем!

— Так он был?

— Был козленок, на четырех ногах бегал, а потом пропал!

Разговор потерял связующую нить, но теперь, из-за невоздержанности моего языка, мы с Данилой оказались втянуты в разборку с драгоценностями.

— Поехали, — неожиданно прервав с нами разговор, сказал Хват Сучку, — я с самого начала подозревал, что здесь без аквалангиста не обошлось. Только, кто это, вычислить не могу. Он должен быть из нашего окружения.

Когда машина отъехала, у меня сразу в голове зашевелился рой мыслей.

— Знаешь, кто подстроил эту бяку Сучку с Хватом?

— Кто?

— Сынок родной Сучка — Олежка Сморчок!

— Да ты что?

— Вот тебе и что! Да не один, а с Фитилем, небось, на пару.

И я стал раскладывать злополучную ситуацию во время обмена денег на товар по полочкам.

— Во-первых, ничего в этой жизни случайно не бывает. Вопрос! Как могли в одном месте оказаться Наташка — «звезда Севера», Рэм-Ефрем, Фитиль, Олежка Сучок и мы. Ну, с нами все понятно, мы там оказались случайно! А с чего это вдруг Наташка решила загорать у Змеиного гнезда?

Помнишь, Фитиль говорил ей, что это в последний раз, а потом они уедут в Париж?

— Помню, — подтвердил Данила, — королевскую кобру поедут жрать!

Насчет кобры я не стал его переубеждать, важно общее направление мысли.

Представь, что у Фитиля зародилась мысль, грабануть Сучка и Хвата-Барыгу и присвоить себе их камешки! Как он может это провернуть, если сделка происходит на глазах у хозяев? Те ведь за ним в бинокль и подзорную трубу наблюдают, с третьего этажа. Как ты их умыкнешь? Отдал деньги Рэму-Ефрему, забрал товар, сделал проверочный круг по озеру и возвращайся с мешком в дом. Ты у них под наблюдением, под колпаком, и захочешь, что умыкнуть, ничего не получится. И вот тут…

Я сделал продолжительную паузу. Данила почтительно слушал.

— А незадолго до этого раненный в сердце молодой Сучок убегает из дома. Вернее, попадает в дурдом и лишь затем оттуда сбегает с профессором, бывшим ректором. Мы их как раз в деревне встретили, когда они ели латиноамериканского гуся, рогатую анхиму. Папашка уже, наверно, на все согласен, только бы сынок вернулся домой живой. А где Олежка, он не знает. А знает об этом один Фитиль. Ты просекаешь?

— Угу!

Я свысока посмотрел на Данилу.

— И вот тут Фитиль затевает тройную игру. Он всем нужен, и старшему и младшему Сучкам, и Наташке. Наташка ему на шею вешается и готова для него на все. Он заставляет ее исполнять стриптиз у Змеиного гнезда. Старшему Сучку Фитиль обещает, что найдет живым и здоровым Олежку и приведет его домой. А Олежке, небось, врет, что бабника Рэма-Ефрема от его ненаглядной отгоняет, и потихоньку таскает оголодавшему пищу — гусей и прочее.

Все у него на крючке, но сильнее всего папаша Сучок. Он готов на ком хочешь Олежку женить. А Олежка ради Наташки готов пойти на что угодно! Мне кажется, прохиндей Фитиль уговорил молодого Сучка кинуть собственного отца. Он, Олежка, готовился на роль подводного пловца. Для него доставал акваланг Фитиль. По плану Фитиля, Олежка сначала должен был изображать мента, а потом, когда Рэм и Фитиль разбегутся, быстро достать драгоценности со дна.

Данила мне не поверил:

— А если это наружу выплывет? А если Олежка Сучок обо всем расскажет папаше? Фитилю ведь несдобровать!

Я усмехнулся.

— Фитиль и здесь предусмотрел выход. Олежке еще до этого — секир башка и концы в воду. А он с Наташкой в Париж. Иначе не избавишься от такого свидетеля.

— И что у Фитиля не сложилось?

— У Фитиля все сложилось. И сейчас Олежки не было бы на этом свете, если бы чудище не вмешалось.

Данила сочувственно смотрел на меня.

— А знаешь, как было на самом деле?

— Как?

— Олежка Сучок обо всем догадался, и сам решил кинуть Фитиля. Он нанял аквалангиста, организовал небольшой взрывчик, попугал этих дурачков с байдарки и гидроцикла. Алиби себе фуражкой обеспечил. Вино пил, гуся ел и на красавицу смотрел!

Я скептически смотрел на своего дружка.

— У твоего Олежки ума на это не хватило бы.

— А ректор на что?

Как все гениальное просто. Действительно, теперь вроде сходились все концы. И Олежка жив. И профессор не зря хлеб ел. Провести такое расследование, чтобы выйти на Олежку Сморчка? Не верилось! Хотелось иметь на руках какие-нибудь, если не прямые, то хотя бы косвенные доказательства. Я так и заявил своему дружку.

— Пожалуйста! Пошли Фитиля поищем, — предложил мне Данила.

Но искать его нам не пришлось. Он сам нас разыскивал по всему городу, а, увидев, обрадовался. Его вопрос ничем не отличался от вопросов Хвата и старшего Сучка.

— Данила, ты кого видел на озере, аквалангиста? Как ты думаешь, откуда он? Ты его лицо не успел рассмотреть? — засыпал он нас вопросами.

— Тебе лучше знать!

Фитиль оглянулся по сторонам.

— Вы знаете, что на озере случилось?

Еще один умник нашел дураков. Так мы ему и раскололись.

— Отлично знаем. Козленок у меня пропал. Плотину взорвали.

— И мы имеем веские основания подозревать тебя, — добавил я. Но Фитиля интересовала не пропавшая чужая скотина, а собственное благополучие. Он явно был чем-то встревожен, хотел у нас еще что-то спросить и боялся допустить промах. Мы терпеливо ждали, что он еще скажет.

— Ухо зажило? — спросил Данила.

— Давно! — махнул рукой Фитиль. — И следа не осталось. Шлем мотоциклетный меня спас. Я так до сих пор и не пойму, что это было, но не аквалангист, точно. Аквалангист не мог шлем мотоциклетный прокусить, голову даю на отсечение.

— А кто же тогда? Анаконда откуда в озере появилась?

Фитиль хитро улыбнулся.

— Хват с Сучком сейчас с этим разбираются. Я здесь ни при чем. Я вообще ни при чем!

— А ты Наташку давно видел? — безразличным тоном спросил Данила. Фитиль воспрянул духом.

— Скоро шафером на свадьбе буду. Я их свел вместе, Олежку и Наташку! Кому рассказать — не поверят! Теперь Сморчок по гроб жизни будет мне долг отрабатывать.

Последняя версия подтверждалась. Олежка Сморчок все организовал. Мешок с драгоценными камнями пропал, и Фитиль не без оснований подозревает Олежку в его пропаже и прессует его по полной программе.

— За папашины деньги долг тебе до конца жизни будет отрабатывать? Ты такой крутой? — ухмыляясь, спросил Данила.

Фитиль вздрогнул. Рыльце у него тоже было в пушку. Да и вопрос уж очень двусмысленно прозвучал. Получалось, инициатива первоначальная все-таки исходила от Фитиля, это потом Олежка Сморчок перехватил эстафету.

— Клянусь, я нигде ни при чем! — заявил Фитиль. Чемпионские лавры ему явно претили.

Его интересовала наша реакция. Но мы глубокомысленно молчали и хитро щурили глаза. Нервы у Фитиля не выдержали. Он полез в карман и вытащил тысячерублевую купюру. Откупиться задешево решил от дошлых ясновидцев.

— За козленка!

— Нет уж, плати за козла! — не согласился Данила. Фитиль снова полез в карман и достал еще две такие же бумажки.

— Это не за козла, а за аквалангиста! Что вы его видели! Устраивает?

На этот раз Данила взял деньги и ехидно заметил:

— За аквалангиста мало, а вот за то, что кто-то плавал в озере и пускал пузыри, в самый раз. Пузыри видали, а аквалангиста нет.

Фитиля, видно, устраивал и такой ответ. Обрадованный он отцепился от нас. Когда Фитиль скрылся вдалеке, Данила предложил последовать за ним.

— Зачем?

— Он же сказал: Хват с Сучком с кем-то разбираются. Наверно, туда полетел.

Держась от Фитиля на приличном расстоянии, мы последовали за ним. Фитиль шел к Змеиному гнезду. Но он проскочил его и, не оглядываясь, берегом речки отправился дальше. Пройдя за ним с километр, мы увидели за высоченным забором настоящий кулацкий хутор. У ворот стоял джип Сучка, а с подворья доносился визгливый женский голос.

— Ничего не знаю. Идите все отсюда. Мужа нет и еще долго не будет. Он под следствием!

— А за что его арестовали? — узнали мы голос Хвата. Но женщина его не слушала, она выплескивала собственные обиды на весь белый свет.

— За экзотику! Сколько раз я ему говорила, чтобы не торговал всякими гадами, а занялся бы приличным бизнесом. Вот и доторговался, пока его милиция не арестовала на птичьем рынке. Я как только об этом узнала, всех их выпустила в реку.

— Кого их?

— Да всех его гадов!

— Как?

— А вот через трубу, она прямо в речку выходит.

— А анаконда откуда у вас появилась?

— Из Южной Америки, контрабандой! Она три года жила здесь, сначала пятиметровая была, а потом, когда он стал на ней опыты проводить, стимуляторы давать, до десяти метров выросла. А у меня дети. Идите отсюда!

— А когда это случилось?

— Да первого числа. Ему дали из милиции один звонок домой сделать, а я тут же их всех через трубу в реку и спустила. Он специально на этот случай трубу из дома прямо в речку вывел.

— А что еще у него, кроме анаконды, было?

Во дворе залаяла собака, поэтому мы не расслышали, что еще выпустила в озеро хозяйка. То, что в озере появились пираньи, мы догадались и сами. Ведь дедок на плотине говорил про золотых рыбок. А кого еще она выпустила?

Расслышать так и не удалось. Голоса стали глуше, видно, в дом вошли. Минут через двадцать у ворот заурчал движок джипа, и машина медленно тронулась с места.

Картина приблизительно становилась ясна. Если бы озеро не спустили, мы бы еще долго слышали истории про монстра-чудище. А так анаконда после взрыва плотины сошла, наверно, вместе с водой.