Доброе слово

Ц а р ь.

Ц а р и ц а.

А л е н у ш к а — их дочь.

Д м и т р и й — царевич }

В а с и л и й — царевич }

И в а н — царевич } — их сыновья.

Я к о в — солдат.

Д о м н а П а н т е л е е в н а.

И р и н а П р е к р а с н а я — диво дивное.

С в е т - Т а т ь я н а — девица.

К а щ е й Б е с с м е р т н ы й.

Д о з о р н ы й.

Г о н е ц.

С т а р и к.

С о в а.

М е д в е д ь.

З м е я.

В о и н ы К а щ е е в ы.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Сад. Зеленые деревья. Беседка. В беседке Ц а р ь с Ц а р и ц е й у огромного самовара чай пьют. Соловья слушают. А л е н у ш к а цветы собирает.

Ц а р ь. Так вот, жена моя любезная! Нам нынче надобно неотложно ехать. Поехать да посмотреть на царство мое великое, как там дела идут, как в моем царстве люди живут!

Ц а р и ц а. Царь-батюшка, ты — всему царству голова! Поступай, как ведаешь! Только на кого ты стольный град покинешь, на кого и меня-то с доченькой оставишь?

Ц а р ь. А оставлю я мой город стольный и тебя, матушка, на трех сыновей наших, на Дмитрия-царевича, на Василия-царевича да Ивана-царевича.

Ц а р и ц а. Хороши сыновья у нас, царь-батюшка, да сладят ли с делом-то, таким великим да важным! А я давно тебе, царь-батюшка, пожаловаться хочу: старшой наш, Дмитрий-царевич, уж очень опочивать полюбил да все варенье сладкое кушать пристрастился. На прошедшей неделе день спал, ночь проспал да еще один денек проспал, открыл глаза, чаю выпил, а за чаем пуда три варенья извел, да и снова спать завалился. Средний-то наш, Василий-царевич, всем-то хорош, да уж больно жалостлив и любопытен не в меру. Все ему надобно знать, все поразведать. А меньшой наш, Иван-царевич, молчалив да и неласков: вот, царь-батюшка, на кого ты меня покидаешь!

Ц а р ь. Не кручинься, жена моя верная, а ведь ехать мне все же надобно, да и сыновей приучать надо. Время на покой. А сыновьям я строго-настрого прикажу, как себя вести, как стольный град хранить да тебя, матушку, беречь. Эй, позвать сыновей!

Ц а р и ц а. Не сердись ты на них, царь-батюшка. Малы еще детки у нас, несмышленыши.

Входит Д м и т р и й - ц а р е в и ч.

Д м и т р и й. Здравствуйте, батюшка, здравствуйте, матушка! Вы зачем разбудили меня? А сон мне снился такой… вкусный! Будто сижу я в самой реке, а в ней не вода течет, а чай сладкий-пресладкий! А берега-то у реченьки из варенья малинового. Я глоточек отопью, кусок от берега откушу… Вот один я берег съел, за другой только принялся, а вы и разбудили меня! Эх!

Ц а р и ц а. Ничего, милый, вот утешься наяву: съешь-ка ложечку варенья — это получше, чем во сне целый берег!

Д м и т р и й. Спасибо, матушка! (Кланяется в пояс.)

Входит В а с и л и й - ц а р е в и ч.

В а с и л и й. Здравствуйте, милый батюшка, здравствуйте, дорогая матушка! Вы изволили меня звать?

Ц а р и ц а. Где ты был, Василий-свет?

В а с и л и й. На берегу сидел, на воду глядел — любопытно!

Ц а р и ц а. Милый ты мой, да как комары тебя всего искусали! Ай-ай!

В а с и л и й. Ох, милая матушка, невтерпеж. Все ко мне летят да летят!

Ц а р ь. Ты бы веточку сломал да веточкой и отгонял их!

В а с и л и й. Как же отгонять? Жалко ведь зверя, зверя живого! Ан, невзначай и убить можно, кровь пролить!

Ц а р и ц а. Ах ты родной мой, жалостливый какой! А где ж Иван-царевич?

Ц а р ь. Не торопится что-то сын наш меньшой на зов отца с матерью. Видно, дела-то у него поважнее есть!

А л е н у ш к а. Не серчай, царь-батюшка, вон идет братец Иванушка!

Входит И в а н - ц а р е в и ч. В руках у него лук. Молча кланяется в пояс.

Ц а р ь. Здравствуй, сын наш Иван-царевич! Где был, что делал? Почто сразу на зов наш не явился?

И в а н. Тетиву на лук натягивал.

Ц а р ь. А зачем тебе лук?

И в а н. Авось и понадобится.

Ц а р ь. А в кого же ты из лука стрелять думаешь?

И в а н. А в кого понадобится, батюшка.

Ц а р и ц а. Ох, и неразговорчив сын-то у нас меньшой!

Ц а р ь. Слушайте, сыны наши любезные! Дела важные, государственные к отъезду пас вынуждают. На вас оставляю я город наш стольный, царицу, жену нашу и вашу матушку любезную, да дочку нашу, сестрицу вашу милую — Аленушку-царевну. Берегите их пуще глаз своих. Берегите и соловья-соловушку. Пока соловей поет — будем весело жить. Ну, с богом, подходите, — простимся!

Д м и т р и й. Прощай, царь-батюшка! Счастливого тебе пути! Я очей не сомкну — сторожить буду. А мне привези гостинец — пряничек, да побольше, варенья, да послаще, медку, да погуще. За город славный наш, за соловушку сладкоголосого, за матушку нашу любезную да за сестрицу милую — спокоен будь! (Кланяется низко.)

Ц а р ь. Ну, гляди, Дмитрий! Памятуй, что ты старшим остаешься! Прощай!

Целуются.

В а с и л и й. Милый мой батюшка! Ох, жалко мне — на кого ты нас покидаешь? Слезы горькие из очей сами льются. Кручиниться по тебе, батюшка, будем, но наказ твой в точности выполним. Сбережем стольный город наш, сбережем матушку любезную, сестрицу милую да соловья-соловушку. А ты мне привези чего-нибудь этакого, такого-разэтакого… (Плачет.) Любо-пыт-ного!..

Ц а р ь. Ну, не плачь, не плачь, жалостливый ты наш! Прощай!

Целуются.

И в а н. Прощай, царь-батюшка! (Не подходя, кланяется.)

Ц а р ь. Не больно разговорчив ты. А что делать без меня станешь? Чай, скучать, тосковать будешь?

И в а н. Нет, скучать не буду. Я из лука стрелять буду учиться!

Ц а р ь (Царице). Не ласков у нас меньшой-то!.. Ну, прощай, жена наша любезная! Прощай, доченька Аленушка! Что закручинились оченьки твои ясные?

А л е н у ш к а. Возьми, батюшка, цветики. Я на заре собрала их. Как поглядишь ты на них — вспомнишь, что ждем мы тебя не дождемся.

Ц а р ь. Полно, Аленушка, не кручинься! Я гостинец тебе привезу дорогой да диковинный.

А л е н у ш к а. Мне гостинцев не надобно! Милый батюшка, сам ты поскорей возвращайся!

Целуются.

Тоска у меня на сердце, матушка, будто беда неминучая крылом своим черным взмахнула.

Ц а р ь. А теперь слушайте, сыновья мои, наказ отцовский строгий-престрогий: всюду похаживайте да посматривайте, только к этой избе запечатанной не подходите! В окна не заглядывайте, а уж дверь открывать и не думайте. Помните наказ мой строгий. А ключ тебе отдам, Дмитрий, как старшому. Прощайте. Эй, трубачи, трубите поход!

Музыка. За оградой сада видны флаги проходящих войск, оружие. Царица, Дмитрий, Василий, Аленушка машут вслед, прощаются. Иван стоит поодаль, опершись на лук.

Ц а р и ц а. А ты, Иван, с батюшкой что ж не прощаешься?

И в а н. Ах, милая матушка, хотел я его было просить, чтобы взял он меня с собой, да не осмелился. А я бы хранил его в походе. Батюшка стар становится, пуще зеницы ока беречь его надобно.

Ц а р и ц а. Ну, будем бога молить, чтобы батюшка наш в добром здоровье вернулся. А вы не забывайте царев наказ. (Уходит с Аленушкой.)

Д м и т р и й. Ну, я, как старшой, дело всем назначу. Ты, Василий, в саду сторожить будешь, чтоб никто к двери не подошел да к соловушке не подобрался. Ты, Иван, ступай страже скажи, чтобы смотрела хорошенько, а я часочек сосну, как встану, медку поем, да и снова засну (увлекаясь), варенья поем да сосну маленько. Как встану — чаю сладкого напьюсь, засну… Да что это я… я глаз не сомкну, проверять вас стану. Ступайте!

Василий и Иван уходят.

(Ходит, поет.)

Заходит солнце.

(Продолжая петь, садится. Голова падает на грудь, очи смыкаются. Поет сквозь сон, ложится, засыпает.)

Слышно пение соловья. Пауза. Из травы возле дерева появляется голова З м е и. Она поворачивается на пение, и шея начинает вытягиваться. Соловей ноет все жалобнее и жалобнее. Голова поднимается все выше, глаза Змеи начинают блестеть. Появляется В а с и л и й.

В а с и л и й. Ах ты змея подколодная! К соловью подбираешься! Вот я тебе голову мечом снесу! (Вытаскивает меч.)

З м е я (женским голосом). Ах, Василий-царевич прекрасный, сжалься надо мной, спрячь в ножны свой острый меч, посмотри, как у меня глаза блестят, шея изумрудом отливает. Неужто не жалко тебе, красавец мой писаный, головушку мою бедную снести? Пожалей меня, Василий-царевич!

Василий змеиные сладкие речи слушает, меч опустил, а Змея шею вытягивает, вот-вот соловья схватит. Да пропела стрела, в глаз Змеи впилась, закричала Змея голосом хриплым, противным и упала в траву. Весело запел соловей.

И в а н. Что ж ты, братец Василий, медлил? (Опуская лук.) Почему ты змее голову не снес?

В а с и л и й. Да так, жалко стало. Слезы из глаз моих побежали, и меч сам опустился.

И в а н. И жалеть, братец, с умом надо. Кого пожалеть надобно, а кого и наказать построже. Кого погладить по голове, а кому голову и снести. А где же Дмитрий? Разбудить его надо. (Будит Дмитрия.)

Д м и т р и й (сквозь сон поет).

(Снова засыпает.)

И в а н. Его не добудишься. Оставайся, Василий, здесь, а я пойду стражу в тереме матушки проверю. (Уходит.)

В а с и л и й. Ну, теперь пусть только попробует змея голову поднять, я живо ее мечом снесу.

(Ходит по саду, подходит к избе запечатанной.) Любопытно, что в ней там схоронено. Любопытно! А батюшка наказывал не смотреть. Ишь ты, печати-то какие огромаднейшие! Нет, не стану смотреть. (Уходит.)

(Делает круг, возвращается.) Ишь ты, а замки-то какие крепкие! А вот и окошечко приоткрылось. Посмотреть бы одним глазком. (Силится достать.)

Звучит тревожная песнь соловья.

Ничего не видать…

Соловей успокаивается.

(Останавливается около спящего Дмитрия.) Братец ключ выронил. Экой тоненький… Замки́ велики, а ключ тоненький. Видать, не от этого замка́. Попробовать, что ли? (Берет ключ, идет к замку́.)

Соловей снова тревожно поет.

Нет, подходит. Любопытно повернуть. (Поворачивает.)

Замки раскрываются, дверь распахивается, — к стене прикованный, висит К а щ е й Б е с с м е р т н ы й. Солнце совсем село, тревожно в саду. Василий в испуге отскочил, тишина, он потихоньку подходит, заглядывает в избу.

К а щ е й. Не бойся меня, Василий-царевич, подойди ко мне поближе.

Василий подходит.

Посмотри на меня, Василий-царевич, я худого тебе не сделаю.

Василий подошел, с любопытством разглядывает его.

Сжалься надо мной, Василий-царевич! Дай воды мне напиться. Много лет я здесь мучаюсь — совсем горло моё пересохло. Дай мне хоть немного воды.

В а с и л и й. А и вправду надо пожалеть его. (Приносит ведро воды.)

Кащей пьет.

К а щ е й. Не запить мне смертной жажды одним ведром. Сжалься, Василий-царевич, дай мне еще ведро испить.

В а с и л и й. Что ж мне делать? (Приносит еще ведро.)

Выпил Кащей, повернулся, загремели цепи.

К а щ е й. Эх, Василий-царевич, жалостливый! Покажи еще доброту свою ангельскую. Еще ведро принеси, я выпью и оживу.

В а с и л и й. Неужто и третье ведро дать? (Приносит еще ведро.)

Кащей выпивает.

К а щ е й. Вот и силушка ко мне вернулась, сила моя прежняя.

Повернулся Кащей, лопнули цепи, потемнело в саду, страшно завыл ветер. Выбежала Ц а р и ц а.

Ц а р и ц а. Что это приключилось?

К а щ е й. Дурень ты, Василий-царевич, глуп ты и неразумен, не знаешь ты, кого жалеть можно. Не видать тебе больше ни матери родимой, ни соловья-соловушки.

Свистнул Кащей, появились в о и н ы К а щ е е в ы.

Эй, слуги мои верные! Ступайте по всей этой земле. Села богатые, поля зеленые, леса густые огнем жгите! Мужей сильных, жен их верных, детей их малых ко мне в полон ведите!

Подхватили воины Кащеевы Царицу и унесли ее.

В а с и л и й (кричит). Проснись, братец, Кащей матушку нашу унес!

Вбегают И в а н и А л е н у ш к а.

И в а н. Что здесь стряслось?

А л е н у ш к а. Что здесь приключилось?

В а с и л и й. Братец, сестрица! Кащей матушку унес и соловья похитил! (Плачет.)

Д м и т р и й (чешет в затылке).

И в а н. Ну, нечего плакать да чесать в затылке. В погоню надобно отправляться. Ты, сестрица милая, дома оставайся да жди нашего возвращения, смотри, никуда не отлучайся. В погоню за Кащеем! (Уходит.)

З м е я. Погоди, Иван-царевич, не убил ты меня, только ранил. Мы еще с тобой поквитаемся. Ненавиж-жу, ненавиж-жу!

З а н а в е с.

Опушка леса. Посредине белый камень. На камне надпись. Т р и б р а т а остановились.

И в а н. Ну вот, братцы! Три пути-дороги перед нами. Нужно нам разделиться — каждому по особой дороге пойти. Говорите, кто какой путь изберет. (Читает надпись.) «Влево пойти — поесть да попить. Прямо пойти — победу одержать или головушку сгубить. Вправо пойти — диво дивное найти».

Д м и т р и й. Я влево пойду. (В сторону.) Поесть да попить никогда не мешает.

В а с и л и й. А я вправо пойду — любопытно, что за диво дивное!

И в а н. А я прямо пойду — ради матери да родной земли и головушки не жаль. Давайте припасы делить, да и разойдемся!

Д м и т р и й. Мне, как старшому, половина всего полагается, а вам, как меньшим, — другая половина на обоих. (Делит.) Прощайте, братья! (Уходит.)

Иван делит остальное пополам. Василий берет, начинает плакать.

И в а н. Чего плачешь, братец?

В а с и л и й. Жалко.

И в а н. Не жалей меня, братец, я либо родную землю да милую матушку нашу спасу, а сам невредимым вернусь, либо голову свою загублю! Не жалей меня, братец!

В а с и л и й. Да я не тебя жалею, братец!

И в а н. А кого же?

В а с и л и й (рыдает). Се-бя! Жал-ко!

И в а н. Чего?

В а с и л и й. Смотри, еды-то у меня мало как! Исхудаю я, а то и вовсе с голоду пропаду-у-у-у…

И в а н. Не плачь, братец, на, возьми мою долю. Я уж как-нибудь перебьюсь.

В а с и л и й (весело). Ну, вот и спасибо, братец! Прощай! (Уходит.)

И в а н (читает). «Прямо пойти — головушку погубить». Ничего, руки у меня сильные, меч мой при мне… Кто-то идет.

Появляется М е д в е д ь.

А пища сама ко мне идет. Ну, держись, медведь! Сейчас я убью тебя и сырым буду есть!

М е д в е д ь. Пожалей, Иван-царевич, детушки мои ждут меня. Пропадут они. Не убивай меня, царевич, авось я пригожусь.

И в а н. Ну ладно, ступай своей дорогой, Мишка!

М е д в е д ь. Спасибо тебе, Иван-царевич! А коли понадоблюсь я тебе, ты закричи: «Эй, медведь, будет тебе мед ковырять, ступай меня вызволять!» — я и приду. Прощай, Иван-царевич!

И в а н. Прощай, медведь!

Медведь уходит.

Ну ладно, видно, суждено мне голодным быть. Пора в путь отправляться.

Слышна песня:

А это кто еще?

Входит С о л д а т.

Здорово, добрый молодец!

Я к о в. Здорово!

И в а н. А как звать тебя по имени, величать по батюшке?

Я к о в. А звать меня так, как и величать!

И в а н. А звать-то как?

Я к о в. А звать меня — Яков-малый, солдат бывалый.

И в а н. А я — Иван-царевич! А ты что же, солдат бывалый, от дела летаешь али дело пытаешь?

Я к о в. Солдат от дела не летает, солдат дело пытает. Ищу дела лихого да товарища милого.

И в а н. А делать ты чего умеешь?

Я к о в. Солдат бывалый ко всему ловок: где берет храбростью, а где хитростью, где уменьем, а где и терпеньем!

И в а н. Вот мне такого товарища и надо. Да дело у меня трудное и опасное.

Я к о в. Ты, братец, солдата не пугай. Он все видал, блины с маслом едал. Ну, говори, какое дело?

И в а н. Ты прочитай, что на камне том написано. Да решай, какой дорогой пойдешь. Тогда я тебе скажу: можешь ли ты быть мне товарищем верным?

Я к о в (читает). «Влево пойти — поесть да попить. Прямо пойти — победу одержать или головушку сгубить. Вправо пойти — диво дивное найти!» Ну чего ж, и влево не плохо — поесть да попить кому неохота! И вправо пойти интересно, что там за диво дивное, да и прямо вперед, тоже дело солдатское. Да только вперед знать нужно, за что головушку свою загубить. Голова-то ведь одна!

И в а н. А мне надобно, солдат, прямо идти, чтобы землю родную спасти да матушку любезную из неволи вызволить. Вот тебя я спрашиваю, какой дорогой пойдешь?

Я к о в. Да бывало ли, чтобы солдат отказывался за правое дело прямо вперед идти? Наше дело такое: либо грудь в крестах, либо голова в кустах. Возьми меня в товарищи!

И в а н. Ну, спасибо тебе, Яков-малый, солдат бывалый! Пойдем прямо: или головы свои загубим, или землю родную спасем, да матушку любимую из неволи вызволим. Вперед! Вперед!

Я к о в. Слышишь, Иван-царевич, кого-то бог несет.

Расходятся. Всматриваются. Появляется А л е к с е й.

И в а н. Стой! Отвечай! Кто ты есть?

А л е к с е й. А ты что за допытчик?

И в а н. Отвечай, а не то худо будет! (Кладет руку на меч.)

А л е к с е й. Ишь напугал как! (Кладет руку на меч.)

И в а н. В последний раз спрашиваю. (Обнажает меч до половины.)

А л е к с е й. А я тебе в последний раз скажу то же, что и в первый. (Также обнажает меч до половины.)

И в а н. Не хочешь по-хорошему? Ну, смотри, чур, пощады не просить! (Обнажает меч.)

А л е к с е й. А ты смотри, хотя и будешь пощады просить, да не помилую я тебя. (Тоже обнажает меч.)

Я к о в. Ишь сцепились два петуха — недалеко и до греха. Будет любоваться — пора и вмешаться. (Выходит на середину.) Ну-ка, добры молодцы, в ножны ваши мечи! Чего торопиться, успеете сразиться! Вы прежде решите, за что биться, чего между собой не поделили. Не малые вы дети, а взрослые мужики. Хоть пока усов и не видать, да недолго ведь их ждать.

А л е к с е й. Я ничего, это все он…

И в а н. А что я? Сам-то ты хорош…

А л е к с е й. Да уж какой есть; а не позволю… всякому…

И в а н. Это кто же такой всякий?

Я к о в. Ну, вот опять!.. А ну, мол-чать, по команде отве-чать, как тебя звать?

А л е к с е й. Звать Алексеем.

Я к о в. Куда путь держишь?

А л е к с е й. Иду своей дорогой, а куда — не скажу. Не троньте меня, и я вас не трону.

Я к о в. Да ты не сердись, Алексей! Ишь, горячий какой! Мы с Иваном-царевичем зла тебе не сделаем.

А л е к с е й. Так ты Иван-царевич?

И в а н. Так меня звать.

А л е к с е й. Тогда я все скажу: злодей Кащей убил отца моего и матушку. Братья мои храбрые отомстить за родителей решились. Много крови черной, вражеской пролили они за кровь отца и матушки, да погибли они в бою жестоком с силою несметною, Кащеевой… За братьев моих храбрых, за отца с матушкой тогда решился я отомстить… В царство Кащеево я направился, доро́гой прослышал, что Иван-царевич с Кащеем биться задумал. И вот захотелось мне Ивана-царевича повидать, попросить, чтобы с собою взял, вместе сражаться! Вот и все!

И в а н. Ты прости, Алексей, что не сразу признал я в тебе воина. А теперь слушайте, трое нас, а душа у нас одна и дума у нас одна! Так поклянемся же клятвою верною на мечах наших на булатных.

Обнажают мечи.

Не знать ни покоя, ни отдыха, пока с Кащеем проклятым за все не рассчитаемся. Клянусь!

Я к о в. Клянусь!

А л е к с е й. Клянусь!

И в а н. Вперед, вперед, друзья мои верные! За землю родную, за матушку любимую!

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Внутренность избы. Огромная печь. Кровать с пышной постелью. В большой квашне месит тесто Д о м н а П а н т е л е е в н а.

Д о м н а (поет).

Стук в окно.

Кто стучит?

Д м и т р и й. Я стучу!

Д о м н а. Чего тебе надо? Ты зачем мне мешаешь да от дела отрываешь?

Д м и т р и й. Не серчай, красна девица, — напои добра молодца!

Д о м н а. Аль не видишь, добрый молодец, что я делом занята, делом неотложным?

Д м и т р и й. Вижу, красна девица, да уста мои пересохли, слова в горле застревают!

Д о м н а. А мне-то что за дело? Ступай, ступай своей дорогой!

Д м и т р и й. Много я уже прошел, и впереди лежит далекий путь. Напои водой!

Д о м н а. Да что ты привязался, окаянный? Вот я тебя скалкой огрею! (Берет скалку, идет к окну. Увидала царевича и смутилась.) Ишь ты какой!

Д м и т р и й. Ишь ты какая!

Д о м н а. Здравствуй!

Д м и т р и й. Здравствуй, здравствуй, красна девица! Не знаю, как тебя по имени звать, как по батюшке величать.

Д о м н а. Домна Пантелеевна. (Кланяется.) А тебя?

Д м и т р и й. Дмитрий-царевич!

Д о м н а. Здравствуй, Дмитрий-царевич! Что ж ты под окном-то стоишь, в избу не зайдешь?

Д м и т р и й. Спешу, Домна Пантелеевна. Дай ты мне испить водицы холодной, ключевой, и пойду я дальше!

Д о м н а (идет, возвращается). Не отведаешь ли медку сладкого да игристого?

Д м и т р и й. Медку? Что ж, давай, Домна Пантелеевна, медку. Только поскорее!

Д о м н а (идет, возвращается). А то, может, царевич, чайку сладкого с вареньем откушаешь?

Д м и т р и й. Чайку с вареньем!! А какое варенье, Домна Пантелеевна, у вас имеется?

Д о м н а (идет к полке, достает банки с вареньем). А вот вишневое сахарное, яблочное рассыпчатое, крыжовенное сладкое…

Дмитрий влезает в окно.

…клубничное нежное, земляничное прелестное, смородина черная, смородина красная, сливовое вкусное, абрикосовое желтое, брусничное кислое…

Д м и т р и й. А малиновое есть, Домна Пантелеевна?

Д о м н а. Есть, царевич, как малиновому не быть! Да ты в избу-то зайди, царевич!

Д м и т р и й. Я уже вошел, Домна Пантелеевна!

Д о м н а. Ну, к столу пожалуйте, гостем будете!

Д м и т р и й. Недосуг мне, Домна Пантелеевна, торопиться надобно. (Идет к столу.)

Д о м н а. А вы бы сели, Дмитрий-царевич, в ногах-то правды нет! (Ставит на стол банки с вареньем.) Чай, ноженьки притомились? Садитесь!

Д м и т р и й. Будь по-твоему, Домна Пантелеевна, присяду, одну чашечку выпью, да и дальше пойду.

Домна наливает чай, накладывает варенья. Пьют.

Д о м н а. А куда ты путь держишь, куда так торопишься?

Д м и т р и й. Путь держу в Кащеево царство. Должен я Кащея убить, да свою родную матушку из неволи вызволить. Мои братья вперед ушли, вот потому я так и тороплюсь… А хорошее малиновое у тебя…

Д о м н а. А еще чашечку?

Д м и т р и й. Да нет, довольно. Время мне в путь-дороженьку собираться.

Д о м н а. А с вишневым-то?

Д м и т р и й. Разве что с вишневым! Одну чашечку выпью, да и пойду!

Пьют.

Д о м н а. Смотри, царевич, ночь настает, а в лесу темно. Куда же ты пойдешь на ночь глядючи?

Д м и т р и й. А и впрямь темно. Да все равно идти надобно.

Д о м н а. А то бы остался, Дмитрий-царевич. Я вот тесто замесила на меду, на сметане, завтра печь истоплю, пирогов напеку, пирогов поешь, да и пойдешь в час добрый…

Д м и т р и й. Спасибо, Домна Пантелеевна, надо идти… А с чем пироги-то?

Д о м н а. С грибами!

Д м и т р и й. Ну, я ухожу. (Идет к двери.)

Д о м н а. С капустой!

Д м и т р и й. С чем?

Д о м н а. С капустой!

Д м и т р и й. Ну, я ухожу. (Идет к двери.)

Д о м н а. С творогом!

Д м и т р и й. С творогом… (Жалобно.) Ну, я ухожу.

Д о м н а. С яблоками…

Д м и т р и й. С яблоками? (Еще жалобнее.) Ухожу я!

Д о м н а. С мясом!..

Д м и т р и й. А с маком да с изюмом будут?

Д о м н а. Будут, будут, как не быть. Ну что ж, оставайся, Дмитрий-царевич, знаешь, какая я мастерица печь пироги!

Д м и т р и й. Да я бы уж… оно конечно…

Д о м н а. Я перину взобью — кровать мягко постелю… Выспишься ты сладко-сладко…

Д м и т р и й. Ну, будь по-твоему! Да и в самом деле успеется.

Д о м н а. Дай-ка я тебе еще одну чашечку налью, а сама тесто замешу.

Дмитрий пьет, Домна месит тесто.

Ты с абрикосовым-то попробуй!

За окнами раздается отдаленный пронзительный свист.

Что же это? Ох, страшно мне, царевич!

Д м и т р и й. Не бойся, Домнушка, это, наверное, ветер свистит.

Снова свист.

Д о м н а. Слышишь? Боязно мне, царевич!

Д м и т р и й. Не бойся, Домнушка. Видишь, я не боюсь. Давай двери подопрем, окна закроем да завесим. Это ветер свистит.

Д о м н а. Давай, давай окна и двери закрывать. Давай-ка, Дмитрий-царевич, спать! Никуда я тебя не отпущу. Будем жить-поживать да добра наживать… Без тебя братья обойдутся.

В третий раз за окном свист раздался, громкий, пронзительный. Сами собой раскрылись окна и двери. В дверях в о и н ы К а щ е е в ы. Молча стоят они, как деревянные.

Ох, боюсь я, Дмитрий-царевич! Возьми ты меч свой острый, снеси ты им головы. Это слуги Кащеевы.

Снова свист. Без звука входят в избу К а щ е е в ы с л у г и. Ближе подходят, руки поднимают.

Пропали наши головушки, заберут нас в полон, несчастных! Будем у Кащея в злом рабстве горькую долю свою коротать.

Снова свист, резкий, борьба. Одолели слуги Кащеевы Домну и Дмитрия.

(Причитает.)

Д м и т р и й. Эх, Домна Пантелеевна, сам я виноват. Видно, не спрячешься от битвы.

Уводят слуги Домну и Дмитрия.

З а н а в е с.

Внутренность светелки, очень празднично, красочно. Начало почти в полутьме. Раздается стук в окно. Никто не отвечает. Снова стук. Потихоньку окно открывается, появляется В а с и л и й - ц а р е в и ч.

В а с и л и й (огляделся). Ишь ты! Любопытно! Кто тут есть? Никого! Любопытно!! Отзовись! Кто тут есть? Никого! Что ж бедному мне делать? Пропаду я без воды.

И р и н а. Кто меня кличет?

В а с и л и й. Это я тебя кличу!

И р и н а (вошла, она в блестящем платье, и сразу стало светло). Кто это «я»?

В а с и л и й (зажмурившись от света). Василий-царевич!

И р и н а. А я Ирина Прекрасная!

В а с и л и й. Здравствуй, Ирина Прекрасная!

И р и н а. Здравствуй, Василий-царевич! Ты что же под окном-то стоишь, а в дом не войдешь?

В а с и л и й. Я только водицы хочу испить, да и дальше путь держать.

И р и н а. Ты хоть на короткий час в светелку войди. С дороги у меня отдохнешь, да и дальше пойдешь.

В а с и л и й. Недосуг мне отдыхать, Ирина Прекрасная. Дай мне водицы испить, и простимся с тобою.

И р и н а. На, Василий-царевич, испей водицы. Куда же ты путь держишь? Когда обратно возвращаться будешь?

В а с и л и й. Эх, Ирина Прекрасная, иду я в царство Кащеево. С Кащеем Бессмертным да злым биться — мать родную освободить.

И р и н а. В царство Кащеево? Путь далек. Притомился ты, наверно. Войди отдохнуть.

В а с и л и й. Нет, Ирина Прекрасная, пойду я дальше в путь-дороженьку. Прощай, ненаглядная!

И р и н а. Прощай, Василий-царевич, а как будешь обратно идти — ко мне заходи, диво дивное погляди!

В а с и л и й. Ох, любопытно мне диво дивное поглядеть, да кто его знает, когда я ворочаться-то буду, а может, и не вернусь, диво дивное не увижу. Жалко.

И р и н а. А ты, царевич, коли боишься, что не вернешься, так сейчас войди, диво дивное погляди…

В а с и л и й. Тороплюсь я, а диво дивное, наверное, далеко, не увижу я его… Жалко!..

И р и н а. Не плачь, царевич! Диво дивное не далеко, не близко, а рядом с тобой стоит, на тебя глядит.

В а с и л и й. Любопытно! Где ж диво дивное?

И р и н а. А я сама и есть диво дивное. Погляди, царевич, вот я радугой обернусь. (Подняла руки, и заструились на ней радужные краски.)

В а с и л и й. Ох, как любопытно! Что ж я под окном-то стою? Подойду да поближе погляжу! (Влезает в окно.)

И р и н а. А ты, Василий-царевич, посиди да на меня погляди!

Танец Ирины Прекрасной.

В а с и л и й. Вот оно, диво дивное, красиво как!.. Любопытно!.. Век бы сидел тут да на тебя все глядел, глаз не спускал.

И р и н а. А куда же тебе торопиться, царевич? Разве у меня тебе худо? Оставайся со мной! Заживем по-милому, по-хорошему.

В а с и л и й. Нет, Ирина Прекрасная, диво дивное, братья там воюют, и надобно идти к ним. (Собирается идти.)

Слышен далекий пронзительный свист.

И р и н а. Что это, царевич? Боязно мне, оставайся!

В а с и л и й. Не бойся, это ветер гуляет, деревья долу клонит, а деревья шумят. Прощай, ненаглядная!

И р и н а. Не уходи, царевич. Страшно мне оставаться одной.

В а с и л и й. Я бы и сам остался да все на тебя бы глядел, ненаглядная. Жалко мне тебя покидать!

Снова слышен пронзительный свист.

И р и н а. Останься со мной, царевич любезный. Кащей сюда не придет, а если и придет, так ведь мы ему ничего дурного не сделали. Ты больно ведь жалостливый — вот он и тебя пожалеет.

В а с и л и й. Верно ты говоришь, Ирина Прекрасная. Я Кащея пожалел, он и меня тоже должен пожалеть. Остаюсь я здесь, жалко мне тебя!

Снова пронзительный свист. Раскрылись окна и двери сами собой. Стоят с л у г и К а щ е е в ы, смотрят пустыми глазами.

И р и н а. Ох, что же это такое, Василий-царевич?

Снова свист. Двинулись слуги Кащеевы.

Не трогайте нас. Мы ничего вам не сделали. Проси их, Василий-царевич!

В а с и л и й. Слуги верные Кащеевы, пожалейте вы нас. Мы ничего худого вам не сделали. Пожалейте вы нас, ой-ой-ой!

Снова свист раздался, подошли слуги Кащеевы, скрутили Василия-царевича и Ирину Прекрасную и повели.

И р и н а (плачет). Погубят нас слуги Кащеевы. До смерти замучают!

В а с и л и й. Горе нам, Ирина Прекрасная, диво дивное! Виноват я сам: говорил мне братец Иван — не всех жалеть надобно. Не послушал я брата. Поделом мне мука страшная, мука лютая!!

З а н а в е с.

Лес. Вдали видно озеро. Появляются И в а н - ц а р е в и ч, А л е к с е й и Я к о в.

Я к о в. Солнце спускается. Ночь надвигается — отдохнуть полагается. (Садится.) Ночку тут проведем, а утром дальше пойдем.

А л е к с е й. Место-то какое неприветливое. Деревья без листьев… и цветочков не видать, и трава не растет. Видно, это Кащеева земля начинается.

И в а н. Значит, мы верно путь держим.

Пауза.

Я к о в. Чего призадумались, братцы? Видно, животики подвело. Не знаю, как у вас, а мне поесть бы в самый раз! Надо поискать, чего нам пожевать. (Вынимает из мешка.) Медная пуговица, хлеб да луковица! Небогатая еда, да и то не беда! Чтобы было посытней, найдем сказку повкусней!.. (Дает по кусочку хлеба.) Чтобы было веселей — проглоти тарелку щей! Щи густые, жирные да наваристые, давай-налетай, сытных щей похлебай. Смотри не спеши — роток не обожги. Мы довольны малым — съедим каши с салом. (Дает по кусочку хлеба.) Эх, каша хороша, горяча, рассыпчата! Ну, подходи, братцы, угощайся, досыта наедайся! А теперь не лишний — пирожок с вишнями. (Дает по кусочку хлеба.) Видишь, какой румяный, с пылу, с жару! Эх, вкусно, сладко, — ешь без остатка! Ну как, молодцы?

И в а н. Спасибо, Яков-малый, солдат бывалый, — хороши твои щи да каша. Поели мы сытно да вкусно.

А л е к с е й. Хорошо накормил ты нас, дядя Яков, спасибо тебе!

Я к о в. Рано еще спасибо говорить — надо пищу-то запить. Пойду побыстрей — достану воды повкусней! (Берет баклагу, уходит.)

Алексей задумался, опустил голову.

И в а н. Что ты, Алексей, призадумался?

А л е к с е й. Одна у меня дума — отомстить Кащею проклятому. Ни о чем другом не стану думать, пока не увижу труп его поганый. Как закрою глаза свои, вижу дом свой родимый, братьев любимых, отца с матушкой. Будто здесь они, со мною рядышком, совсем, совсем близко. Матушка! Батюшка! Все они от меня отворачиваются… Пока не отомщу за гибель лютую Кащею проклятому, не посмотрят они на меня. Один я одинешенек на всем белом свете.

И в а н. У нас с тобою одна дума — отомстить Кащею проклятому. Не один ты одинешенек на белом свете, Алексей! Полюбил я тебя, как родного брата, а за что — и сам не знаю. Поклянемся друг другу, что вовек мы с тобой не расстанемся.

А л е к с е й. А ты раньше хорошенько подумай, Иван-царевич, над словами своими: жизнь-то долгая, смотри, как бы не раскаяться.

И в а н. Думать мне нечего. Полюбил я тебя, Алешенька, как брата родимого. Вот слово мое последнее. Что же ты молчишь, Алексей?

А л е к с е й. И я тебя, Иван-царевич, полюбил, как увидел, побольше, чем брата родимого. Ты, как солнышко, один на свете, любимый мой.

И в а н. Так давай побратаемся. Возьми ты мой меч, а я твой возьму.

Меняются мечами.

А л е к с е й. А вот возьми еще мое колечко заветное! Матушка подарила мне его. Я разломаю его на две половинки. Одну ты себе возьмешь — другая у меня останется. Если с нами беда случится, разойдемся, и ты узнать меня не сможешь — это колечко узнать нам друг друга поможет.

И в а н. Нет, Алешенька, я всегда узнаю тебя, друга моего милого. Ну, будь по-твоему! Давай мою половинку. Теперь, Алексей, обнимемся да поцелуемся.

А л е к с е й (испуганно). Нет, не надо, Иван-царевич!

И в а н. Так по обычаю полагается. (Обнимает Алексея.)

А л е к с е й. Иванушка!

И в а н. Что, Алешенька?..

Целуются. Пауза. Появляется Я к о в.

Я к о в. Ну, молодцы, попали мы в царство змеиное. Отсюда до земли Кащеевой рукой подать… Да выхода нигде не найти. Надо тропинку искать. Ты, Алексей, здесь побудь, а мы с Иваном-царевичем пойдем путь отсюда искать. За тобою придем. Надо отсюда уходить — недоброе здесь чуется.

А л е к с е й. Хорошо.

Иван-царевич и Яков уходят.

(Смотрит им вслед. Поворачивается. С головы падает шелом, и распускается коса. Садится и смотрит на косу, поет.)

(Срезает косу. Прячет ее.)

Слышен треск веток. Алексей прячется. Идут в о и н ы К а щ е е в ы. Из дупла вылезает З м е я, воины Кащеевы подходят к ней.

З м е я. Здесь прошел Иван-царевич. Ненавиж-ж-жу его, ненавиж-ж-жу!.. Он не дал мне с-с-с-оловья с-с-с-ожрать! Он с-с-с-трелой меня ранил. Ненавиж-ж-жу, ненавижу! Они втроем по дороге шли заколдованной. Одному из них с-с-суждено голову загубить!.. Головы Ивана-царевича жажду я! Ненавиж-ж-ж-у, ненавиж-ж-ж-у! Я все выс-с-с-ледила, все вы-с-с-смотрела. Здесь он должен быть. А если нет, я дальше следить их стану, все равно не найдут они выхода из места заколдованного, пока головой Ивана-царевича не заплатят мне. Ненавиж-ж-жу, ненавиж-жу!!

А л е к с е й. О, горе, горе! Иванушке гибель грозит! Что делать мне, бедной? Его надо спасти! (Опускает забрало, кричит.) Эй ты, змея проклятая! Посмотри в глаза мои, отведай меча моего острого! Я — Иван-царевич!

З м е я. Нашли мы тебя, ну и замучаем! Живо убейте его, слуги верные!

Воины Кащеевы наступают. Одолевают Алексея. Привязывают его к дереву. Змея срывает с Алексея шелом.

Это не Иван-царевич! Ушел от меня Иван-царевич! (Обвивается вокруг дерева. Сжимает кольцом Алексея.) Скажи немедля, где Иван-царевич! Не то я замучаю тебя!

А л е к с е й. Иванушка! Терплю я муки смертные!

З м е я (сильнее сжимает). Скажи, скажи, скажи!

А л е к с е й. Ничего тебе не скажу, змея подколодная! Умру я, но скоро и вы все погибнете от руки Ивана-царевича! Он за муки мои рассчитается с вами. Больше ни одного слова от меня не услышите.

З м е я (сильнее сжимает). Скажи, скажи, скажи!

Алексей молчит. Голова бессильно падает.

Не скажешь?.. Надо скорее уходить, кончилось колдовство — дорога для них открылась. Убивать его не надо. Возьмем к Кащею Бессмертному, если и там молчать будет — Кащей придумает ему казнь лютее этой!

Уходят и уносят Алексея. Слышен голос Ивана.

И в а н. Алексей, Алешенька! (Выходит.) Иди скорей. Яков, милый, сердце мое беду чует. Ведь мы здесь оставили Алексея?

Я к о в. Здесь!

И в а н. Где же он? Алексей, Алешенька, отзовись, братец любимый! Что приключилось с ним?

Я к о в. Погляди, Иван-царевич, ветки мечом посечены. Видно, схватка была тут жаркая.

И в а н. Быть может, в погоню он кинулся? (Наклоняется, замечает половину колечка. Поднял его, долго смотрит.) Нет, погиб Алешенька, товарищ верный наш. Будь он жив, не бросил бы колечка заветного. Погиб Алеша, брат мой названый, любимый! (Поник Иван, закрыл лицо рукой. Долго стоит задумавшись.)

Я к о в. Иван-царевич, надобно идти. Видишь, дорога открылась! Не кручинься!

И в а н. Нет, Яков, нет на сердце у меня кручины. Только злобы во мне приумножилось. Жаль мне брата любимого, будто сердце у меня из груди вынули. Помнишь, Яков, как мы с ним встретились?.. Помнишь глаза его ясные, поступь легкую, голову гордую?..

Я к о в. Замолчи, Иван-царевич!..

И в а н. Что с тобою, Яков-малый, солдат бывалый?

Я к о в. Да ветер, видно, поднялся. Вишь, из глаз слезу вызвал.

И в а н. Не ветер тому виной. Не скрывай, Яков, слезы. Горе у нас великое и слезы наши горючие.

Я к о в. Верно, Иван-царевич, солдатская слеза тяжелая: она жалость выжигает — злобу умножает. Пусть слеза катится — враг наш втрое поплатится. За солдатскую слезинку-росинку — море крови черной вражеской — вот тогда мы будем квиты.

И в а н. Пойдем, Яков бывалый, товарищ мой верный! Что бы с нами ни случилось — у нас одна дорога: в царство Кащеево — гибели вражеской добиться, сполна за все расплатиться! Пойдем!

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Царство Кащеево. Проходят в цепи закованные п л е н н и к и. Н а д с м о т р щ и к и К а щ е е в ы их плетью подгоняют. Среди пленников — Д м и т р и й, Д о м н а, В а с и л и й и И р и н а. Поют:

В стороне появляются И в а н - ц а р е в и ч и Я к о в. Они прячутся за дубок.

Я к о в. Тише, тише, Иван-царевич, мы с тобой прямо в пекло попали. Теперь нам не спать, не дремать, ухо востро держать.

И в а н. Смотри, Яков-малый, там и братья мои. Ох, как люди-то здесь мучаются! Окаянные плетьми-то их подгоняют! Вон, сердешная-то, остановилась, видно, невмоготу ей. Ах ты! Вот я его сейчас!.. (Прилаживает стрелу, натягивает тетиву, целится в надсмотрщиков.)

Я к о в (останавливает его). Постой, постой, Иван-царевич! Экой ты горячий! Тут нельзя спешить, надо раньше обсудить, что будет, если ты только его одного убьешь? Видишь, сколько их! Они на нас все навалятся, и пропали наши головушки. А я на это не согласен, нам головы-то еще пригодятся.

И в а н. Что ж, так сидеть и глядеть, как они людей мучают?

Я к о в. Обожди, царевич, забыл, как я тебя учил? Где уменьем, где терпеньем, а где храбростью, где и хитростью. Ты гляди, как их старшой здесь пройдет, так его за ноги хватай да рот затыкай, чтоб не крикнул да не пикнул. А я пойду погляжу-разведаю. (Уходит.)

Иван, притаившись, ждет. Н а д с м о т р щ и к то подходит, то удаляется. Наконец подходит к нему близко. Иван хватает его за ноги и тащит за дерево. Все совершается беззвучно. Появляется Я к о в.

Поймал зверя? Ну, держи, чтоб не ушел! Постой-ка, я допрос ему учиню. Сколько вас здесь ходит? Когда работу кончаете? Что ж он, не слышит? А ну, пусти! Э, да он уж не дышит! Крепко ты его взял!

И в а н. Да нет, я его только чуть прижал, да злоба у меня в руках, видать, великая.

Я к о в. Нужно нам все точно разведать да тогда и решать, как дальше поступать. Сними-ка с него одежонку. Гляди, ключи! Видать, от цепей, — пригодятся.

Иван снимает одежду. Яков надевает ее на себя.

Ну-ка, погляди, и спереди, и сзади, — хорош ли я в новом наряде?

И в а н. Хорош!!

Я к о в. Дай мне, Иван-царевич, знак какой-нибудь, чтобы братья твои узнали, что от тебя я к ним прислан.

Иван снимает цепь с шеи и дает Якову.

Ни дать ни взять — Кащеев слуга! (Подражает движениям.) Ну жди меня, Иван-царевич! (Выходит из-за дерева и идет к группе работающих.)

Иван прячется. Увидев Якова, к нему бросаются надсмотрщики, кланяются. Он жестом показывает, чтобы они привели группу работающих. Подводят пленников. Яков замахивается на них плетью и, якобы невзначай, бьет одного из надсмотрщиков. Подводят других — такая же игра. Когда собирается вся группа пленников, Яков отсылает надсмотрщиков. Понурившись, стоят Д м и т р и й, В а с и л и й и п о л о н е н н ы е.

Чего головы повесили? Я слово вам важное скажу.

Все недоверчиво смотрят на него. Немного отходят.

Чего боитесь? Я не Кащеев слуга, а Яков-малый, солдат бывалый. Пришел к вам с приветом от Ивана-царевича, он недалеко здесь поджидает, спасти вас желает. Что? Не верите? Ну, вот поглядите! Эй, Дмитрий-царевич, Василий-царевич! Узнаете?! (Показывает цепь.)

Д м и т р и й. Узнаем, это цепь Ивана-царевича.

Я к о в. Так вот что, слушайте! Пришли мы с Иваном-царевичем вас освободить, а для этого требуется Кащея убить. Слушайте мой приказ. Как солнце высоко станет, мы начнем с Иваном жаркую битву. Значит, отсюда наступать. Как слуги Кащеевы сюда бросятся, вы тут же от цепей освобождайтесь да отсюда удирайте. Да покрепче и споро, тогда и домой прибудем скоро. Держите ключи!

Слышен заунывный звон. Подходят н а д с м о т р щ и к и. Группа возвращается. Яков идет с ними. Постепенно отстает и возвращается к Ивану.

И в а н. Эх, и молодец же ты, Яков бывалый, а я к тебе хотел на выручку идти. Думал, не приключилось ли чего недоброго. Шутка ли, прямо в самую пасть к зверю влез. Храбрый ты у меня, товарищ верный, Яков бывалый!

Я к о в. Что же делать, раз надобно. Солдату думать долго не полагается. Как задумался, так голова с плеч и долой! А без головы думать не приходится. Я, Иван-царевич, предупредил их, что завтра, лишь только солнце взойдет, битву начнем. Ну, ляжем спать! Утро вечера мудренее!

И в а н. Не время нам теперь спать. Пойдем поближе к городу Кащееву. Разведаем, где у него ворота главные, чтобы в город-то войти. И уж тогда, если время останется, будем отдыхать. Идем!

Уходят. Пауза. Темнеет. Слышен писк птенца в траве. Издали девичий голос: «Ау! Ау! Ау!»

А л е н у ш к а (за кулисами поет, выходит).

Никто не откликается. Отдохну я здесь на полянке и снова пойду искать Ивана-царевича. Он возьмет меня с собой. (Садится на траву.)

Рядом раздается писк птенца.

Что это?.. Птенчик… (Берет его в руки.) Не бойся, маленький. Откуда ты взялся? А-а, вон из того гнезда. Выпал, маленький… Ну, не плачь… Я тебя положу снова в гнездышко. (Идет, кладет в гнездо птенца. Задремала.)

Загораются глаза, затем вырисовывается вся сидящая на ветке С о в а. Она смотрит на Аленушку. Лицо Аленушки освещается. Она просыпается.

Неужто уже утро? Солнышко взошло? Нет, все еще ночь! Почему же так светло? (Увидела сову.) Ай, кто это?

С о в а.

Лети, мой младший сын! Ивана-царевича найди, сюда его ты приведи!

Улетает маленькая сова.

А ты сядь, обожди! Не бойся меня!

А л е н у ш к а. Я не боюсь. Я никого не боюсь! Ты обещала, вещая сова, что-то мне рассказать?

С о в а. Слушай: я знаю — Кащей Бессмертный разорил вашу любимую землю и полонил родимую вашу матушку. Завтра к полудню, как только солнце высоко на небе станет, должен Иван-царевич битву жестокую начать. Ведомо мне и то, что битва эта будет не на жизнь, а на смерть. Сильно войско у Кащея Бессмертного. Знает он, что Иван-царевич да Яков-малый, солдат бывалый уже здесь и к битве готовятся. Напустит Кащей солдат своих бесчисленное множество. Один ряд их ляжет, на его место два других встанут. И этих Иван-царевич положит, но четыре новых встанут, и так будет длиться смертный бой три дня и три ночи. Весь день до вечера, всю ночь до утра, при солнце, и при луне, и звездах должен биться Иван-царевич, а с ним и Яков-малый, солдат бывалый. Коли не отступят они, коли победят они это войско несметное — честь им будет великая. Да не все на этом кончится. Самого Кащея убить надобно, а не то все сызнова начнется. Злой Кащей на скале живет, его охраняет змей трехглавый, огнедышащий. Нужно этому змею все его головы отрубить, только тогда до Кащеевой проклятой головы можно добраться. Если дело это великое, небывалое Иван-царевич да Яков — солдат бывалый совершат — будет им и честь и слава великая. Память о подвиге их будет жить, пока земля стоит. Будет у Ивана-царевича и еще одно испытание, да о нем нельзя теперь рассказывать.

А л е н у ш к а. Спасибо, сова добрая, вещая! Ох, страшно мне за брата своего любимого! Ты все знаешь. Поведай мне еще: победит ли Иван-царевич, брат мой меньшой, или же голову сложит? Скажи ты мне это, сова вещая! Сова мудрая! Не томи меня!

С о в а. Я того не ведаю. А ведаю я только, что битва будет жестокая, смертная. Коль забудет Иван-царевич про все на свете, а лишь про битву думать будет да крови своей жалеть не станет, то и на победу может надеяться! Больше я тебе ничего не скажу. А вот летит и сын мой младший. Наверно, Иван-царевич за ним идет.

Прилетела С о в а, села на дерево. Входят Я к о в и И в а н - ц а р е в и ч. Совы скрываются. Аленушка дремлет.

Я к о в. Да что мы все идем да идем за этой птицей! Ты как хочешь, Иван-царевич, а я дальше не пойду. Чего в лесу ночью-то искать: ягод не видать, цветов не найти… Подожди, Иван-царевич, я, кажись, какой-то цветочек нашел. Подойди сюда скорей, погляди, какой цветик здесь вырос, пока мы ходили.

Иван-царевич подходит, видит Аленушку.

И в а н. Сестрица! Аленушка!

А л е н у ш к а. Братец! Иванушка!

Бросаются друг к другу в объятия.

Я к о в. Э, цветок ведь не простой, он живой!

А л е н у ш к а. Милый мой братец, как я рада, что нашла тебя!

И в а н. Аленушка, зачем ты ослушалась меня, почему ты дома не осталась, как приказано тебе было?

А л е н у ш к а. Прости, братец, Иван-царевич. Не могла я дома усидеть, я ведь знаю, что вы здесь на смерть в бой идете. И я помочь хочу.

И в а н. Аленушка, милая сестрица, какая от тебя может быть помощь? Где ж это слыхано, чтобы цветочек воевал, а тростинка воином стала? Тебе, Аленушка, придется домой вернуться!

А л е н у ш к а. Авось, братец, и я пригожусь. Ты от битвы устанешь, а я песню спою колыбельную — сон навею крепкий. И снова вернется к тебе силушка богатырская. Коль кровь прольется злая — я заговор знаю нерушимый, старинный, кровь и остановится. Коль в битве жестокой и правой падет воин славный — причитать над ним буду. А если храбростью воин отличится — спою ему песню славную, победную, венком из цветов полевых, разноцветных, головушку его увенчаю. Так позволь же мне, братец Иванушка, остаться!

И в а н. Что скажет товарищ мой верный, Яков бывалый?

Я к о в. Долго не думая, скажу — пусть остается с нами цветочек наш аленький, Аленушка-сестрица!

И в а н. Ну ладно, будь по-твоему! Оставайся, сестричка любимая!

А л е н у ш к а. Спасибо, братец мой милый! (Кланяется.) И тебе, Яков, благодарность великая! (Кланяется Якову.) А теперь слушай, Иванушка, что поведала мне сова вещая, птица мудрая. Проведал Кащей про тебя, братец, да про Якова — товарища твоего верного. К битве жестокой он готовится.

Раздается пронзительный свист. Над городом Кащеевым зарево красное полыхает. Слышен вой хриплый. Часовые перекликаются.

Слышишь, царевич! Лишь только солнце на небе высоко станет, разгорится битва жестокая!

И в а н. Пусть скорее завтра наступит, чтобы за землю родную да матушку любимую мне скорее битву начинать.

Я к о в. Ночь на исходе. Скоро солнце встанет. Перед битвой надо отдохнуть, малость уснуть. Да по солдатскому уставу не всем можно спать, одному надобно в дозоре стоять. Эй, команда, слушай мой приказ: Ивану да Аленушке спать, Якову в дозоре стоять!

А л е н у ш к а. Нет, вы меня послушайте! Оба ложитесь, а я колыбельную вам песню спою, кругом буду зорко глядеть. А вам отдохнуть надобно. Завтра ведь дело великое предстоит.

И в а н. Аленушка верно говорит: ложись, Яков, товарищ мой верный!

Ложатся. Аленушка садится на камень. Сильнее зарево разгорается. Слышен вой и свист. Лязг мечей.

А л е н у ш к а (поет).

На музыке идет з а н а в е с.

Утро. У города Кащеева. Видна крепостная стена с зубцами. Посредине сцены тяжелые ворота. Вдали скала. Появляются Я к о в, И в а н - ц а р е в и ч и А л е н у ш к а.

И в а н. Вот и солнце взошло. Близится час грозной битвы.

А л е н у ш к а. Страшусь я за вас, милые мои! Жесток и силен Кащей Бессмертный.

Я к о в. Не бойся, Аленушка-цветочек! Жди хороших вестей — не собрать Кащею костей! Будем сражаться вместе, не уроним солдатской чести! Аленушка — алый цветочек, дай мне на счастье цветной твой платочек!

Аленушка дает платочек.

И в а н (стоит в стороне, задумался). Ишь, как солнце играет, облака бегут, лес зеленеет! Хорошо на белом свете! Уж так хорошо! Да как вспомнишь, что в лесу слуги Кащеевы хозяйничают, лес зеленый губят, так и свет не мил кажется. Эй, земля родная, матушка любимая, клятву даю я вам нерушимую, если меч мой затупится — руками врага разить стану, руки служить откажутся — зубами рвать врагов моих буду, пока глаза на белый свет глядят, пока дышит грудь богатырская — смерть, смерть врагу! Буду я крепче железа булатного, жарче огня алого, злее ветра буйного! Стану биться до последнего! Солнце к полудню приближается: эй, Яков-малый, солдат бывалый, товарищ мой верный! За землю родную, за матушку любимую, за всех, кто в неволе живет, своих избавителей ждет! На битву на праведную! (Обнажает меч, идет к стене.)

На скале поднимается г о л о в а К а щ е е в а, и смех его раздается. Смех переходит в свист пронзительный. Перед Иваном-царевичем встает ряд в о и н о в К а щ е е в ы х. Положил их Иван-царевич мечом своим, полег первый ряд — два других встали. Отстал от Ивана-царевича Яков, встал перед ним ряд воинов Кащеевых. Ночь. Битва продолжается. Снова всходит солнце. День. Битва продолжается. Все больше и больше солдат возникает. Реже опускается меч Якова. Видно, утомился он. Отстал Яков, он ранен. Иван-царевич оглядывается, хочет ему помочь.

Я к о в. Иван, ты сюда не гляди, а вперед иди! Эй, Аленушка — алый цветочек, покраснел от крови твой платочек, — значит, прощай! Спой песню про Якова-малого, солдата бывалого. Да только не жалобную, а посмешней, чтобы умирать было веселей! Не слышит Аленушка! Ну, сам себе спою:

(Голос замирает. Он падает.)

Иван-царевич продолжает биться один. Аленушка подбежала к солдату.

А л е н у ш к а.

Я к о в (очнулся). Это ты, Аленушка — алый цветочек! А где мой меч? А я уж собрался помирать, да решил еще подождать. Мне-то не к спеху, хотя было не до смеху. Ну, спасибо тебе, Аленушка — алый цветочек! (Бросается в битву.)

Бой становится все ожесточеннее, видно, что и Иван-царевич начал утомляться. Вот-вот, кажется, его одолеют.

И в а н (кричит). Эй, медведь, довольно мед ковырять! Иди меня вызволять!

Появляется М е д в е д ь. Он бросается в самую гущу боя. С новыми силами кидаются Иван-царевич и Яков в бой. Все меньше и меньше встает воинов Кащеевых. Восходит солнце. Медведь уходит. За сценой слышны радостные крики. Появляется Д м и т р и й. В руках у него оглобля. Ею он бьет по головам, возникающим возле него. Ударит, голова опустится. Возникает другая. Оглобля ломается. Д о м н а подает ему новую.

(Кричит.) Эй, братец Дмитрий, а спать не хочешь?

Д м и т р и й (продолжает орудовать оглоблей). Какой тут сон? Третью оглоблю ломаю, а у Домны Пантелеевны еще три в запасе!

И в а н. А сладкого откушать не хочешь?

Д м и т р и й. Такие орешки щелкать слаще всего!

Появляется В а с и л и й, он палицей ударяет по головам.

А л е н у ш к а. Смотри, Иванушка, братец Василий!

И в а н. Что, братец, разве не жалко?

В а с и л и й. Жалко, уж так жалко! Мне, вишь, мало достается. У Дмитрия оглобли подлиннее, он лупит посильнее, вот мне и жалко, что он меня обгоняет! Ух, проклятущие!

На скале возникает К а щ е й Б е с с м е р т н ы й. Он поднимает руку.

К а щ е й. Ты, Иван-царевич, с помощником в битву пошел! А теперь один на один со мной сразись! Прощайся с жизнью, смерть ждет тебя здесь.

На сцене появляется Ц а р и ц а - м а т ь.

И в а н. Матушка родимая!!

Ц а р и ц а. Сын мой любимый!!

И в а н. Благослови меня, матушка, на подвиг ратный! (Падает на колени.)

Ц а р и ц а. Благословляю тебя, Иван-царевич, на подвиг ратный, на бой великий. Видишь, не плачу я, а сердце мое материнское кровью обливается. Идешь ты в битву за дело правое, за землю родимую, за нас, пленников несчастных. Благословляю тебя, воин славный, сын мой любимый!

Иван-царевич поднимается, обнажает меч, идет.

Ц а р и ц а (со слезами). Ступай, ступай, сын мой родимый!

Иван-царевич подходит к скале. Из расщелин скалы высовываются головы змеиные, они шипят и пышут пламенем. Иван-царевич в клубке извивающихся змей. Виден его блестящий меч. Повисает бездыханно одна голова, но возникает другая. Снова поражает головы змей Иван-царевич, снова возникают другие. Наконец их становится все меньше и меньше. Издыхает последняя змея. Радостные крики за стеной. Иван-царевич карабкается на скалу, чтобы убить Кащея.

К а щ е й. Силен ты, Иван-царевич, да я хитрее. Если я умру, то не на радость тебе будет смерть моя, твоя победа. Да будет на вас мое вечное проклятье!

Одновременно из ворот радостные выбегают Ц а р и ц а, Д м и т р и й, В а с и л и й, Д о м н а, И р и н а, н а р о д.

И в а н (он уже близко от Кащея). Замолчи, Кащей проклятый!

К а щ е й.

Замерли все бежавшие, закаменели. Иван-царевич поражает Кащея мечом.

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Обстановка шестой картины. Вечер. Стоят окаменевшие п л е н н и к и. На камне сидит, понурив голову, И в а н - ц а р е в и ч. Поодаль собирает цветы А л е н у ш к а.

Я к о в (подходит к ней). Вот Аленушка, цветики еще!

А л е н у ш к а. Сейчас венок сплету и матушке снесу! Гляди, они как живые стоят. Околдовал их проклятый Кащей. В камень твердый обратил. (Подходит к Дмитрию.) Братец, слышишь ли ты меня?

Молчание.

Не слышит! (Подходит к матушке.) Матушка, родная, скажи хоть словечко своей Аленушке… Неужто никогда я голоса твоего милого не услышу?.. Не улыбнешься мне, матушка? Очнись, родимая!.. Взгляни хоть разок на меня!.. Неужто слезы мои горючие тебя разбудить не могут?.. Матушка милая… (Плачет.)

Я к о в. Будет убиваться, Аленушка, слезами горю не поможешь. Надо Ивана-царевича утешить. Как увидал он, что сделал Кащей с пленниками, сел на камень, закручинился и словечка с того времени не проронил. Пойдем к нему, может, полегче ему станет.

Идут к Ивану-царевичу.

А л е н у ш к а. Он зарок дал: пока матушку да пленников к жизни не возвратит — воды не пить, хлеба не есть, спать не ложиться.

Я к о в. Все думу крепкую думает. (Подходит ближе.) Иван-царевич! (Пауза.) Иван-царевич!

Иван-царевич поворачивает голову.

Ты бы отдохнул малость, уснул!

И в а н. Сон улетает из глаз моих. Одна дума у меня, как спасти их. И победа моя не мила мне, если их не спасу!

Я к о в. Ложись, отдыхай! Утро вечера мудреней! А я вот сучьев нарублю — костер разведу. (Подходит к дереву, начинает рубить.)

Дерево застонало.

Что это?

Подходит Аленушка. Яков снова рубит, снова раздается стон жалобный.

А л е н у ш к а. Подожди, Яков-малый! Слышишь, стонет дерево! Неспроста это! Давай спросим сову, птицу мудрую, птицу вещую, как нам быть! Сова, птица мудрая, отзовись, откликнись!

Зажглись глаза С о в ы.

Расскажи нам, сова — птица вещая, что это за дерево чудное?

С о в а. Слушайте, что я поведаю вам. Привели к Кащею одного пленника. Стал Кащей его спрашивать — молчит пленник, словечка не вымолвит. Стал Кащей муки ему придумывать — молчит пленник, слова не вымолвит. Пришел Кащей в ярость — в дерево молчаливое его обратил. Пауки страшные это дерево охраняют. Чтобы кончилось колдовство, надо разгадать три загадки, которые загадает дерево. Разгадаете их — исчезнут пауки страшные, и кончится темное колдовство. Но лишь одну разгадать не сможете, выпьют пауки всю кровь у дерева, и погибнет оно на веки вечные.

Показались т р и п а у к а, толстые, сидящие возле дерева.

А л е н у ш к а. Пусть дерево загадает нам загадку первую. Мы Ивана-царевича позовем, он поможет нам отгадки найти. Ну, дерево, загадывай!

Необычным, страшным голосом дерево заговорило.

Д е р е в о. Слушай загадку первую:

А л е н у ш к а. Трудна загадка твоя первая. Иван-царевич, нашел ли ты ответ?

И в а н.

Один из пауков исчезает, а на дереве расцвели синие цветы.

А л е н у ш к а. Правильно отгадал, братец! Видишь, исчез противный паук! Загадывай вторую загадку, дерево!

Д е р е в о.

И в а н.

Паук не исчезает.

Я к о в. Верно, Иван-царевич, да не вся отгадка.

Исчезает второй паук. И расцвели на дереве зеленые цветы.

А л е н у ш к а. Верно отгадали, верно! Загадывай третью!

Д е р е в о.

И в а н.

Исчезает третий паук. Расцвело дерево алыми цветами.

А л е н у ш к а. И третью отгадали! Колдовство должно кончиться!

Раскрывается ствол дерева, и оттуда выходит с в е т - Т а т ь я н а - д е в и ц а. Низко кланяется.

Т а т ь я н а. Спасибо вам, люди добрые! А тебе, Иван-царевич, низкий поклон и благодарность моя вечная!

Я к о в. Ты скажи нам, как звать да величать тебя?

Т а т ь я н а. Свет-Татьяна-девица! (Обращается к Ивану.) Не кручинься, Иван-царевич, витязь храбрый! Знаю я беду твою великую, знаю, как помочь тебе. Смотри, вот живая вода, целительная. Надо пленников околдованных окропить ею, и тогда исчезнет колдовство темное, оживут все твои милые да любимые. А водою этой должен окропить пленников тот, кто за всю свою жизнь злого дела не совершил, ни зверю, ни птице, ни даже растению дикому обиды не причинил. Если же человек, что кропить водою будет, сделал зло, почернеют пленники несчастные и погибнут они на веки вечные. Несите же воду живую, целительную.

Все задумались.

Я к о в. Ну, Аленушка, алый цветочек, — бери воду живую, иди спасай заколдованных!

А л е н у ш к а. Боюсь я, мои милые!

Аленушка берет воду, идет к пленникам, кропит водою Царицу и соловья. Оживает Царица, запел соловей.

Ц а р и ц а. Где же дети мои любимые? Где Иванушка, сын мой храбрый? Где Аленушка, дочка моя милая?

И в а н. Мы здесь, матушка родимая, все мы целы и невредимы!

Аленушка подходит к Домне и Дмитрию.

Д м и т р и й (очнулся). Неужто я снова так крепко заснул? Спасибо, сестрица, что разбудила меня. Домна Пантелеевна, где ты?

Д о м н а. Здесь я, Дмитрий-царевич! Что с нами было? Ничего не помню. Дмитрий-царевич, а ты ведь проголодался, наверно? Съешь пирожок! Чай, умаялся-то оглоблей помахивать?

Аленушка подходит к Василию и Ирине.

В а с и л и й (очнулся). Кто палицу у меня взял? Где воины Кащеевы? Подайте мне палицу, никого не пожалею, всех их изобью.

И р и н а. Успокойся, милый мой. Очнись, Василий-царевич! Я с тобой — Ирина — диво дивное. Вот я руку подниму, ветерок прохладный навею. Взгляни же на меня, Василий, светик мой ясный!

В а с и л и й. Ах, что ты, моя ненаглядная?

И в а н. Милая моя матушка, это свет-Татьяна-девица всех вас от погибели злой спасла.

Ц а р и ц а. Спасибо тебе великое, свет-Татьяна! Расскажи-ка ты нам, красна девица, откуда ты пришла, милая, чьего ты роду-племени? Мы знать хотим и помнить вечно, за кого нам бога молить!

Т а т ь я н а. Злой Кащей Бессмертный убил отца моего, загубил и матушку. А меня в дерево превратил. Иван-царевич из беды меня вызволил. Одна я на свете одинешенька. Только меч мой верный, булатный — всегда при мне. С ним я никогда не расстанусь!

Ц а р и ц а. Дай обниму тебя, дитятко. Не одна ты теперь одинешенька, моя хорошая. Будь же дочкой моей названой! (Целует Татьяну.)

А л е н у ш к а. Сестричка моя милая!

Я к о в. Коль согласишься ты иметь братом простого солдата — будет солдат тот и счастлив и рад.

Д м и т р и й и В а с и л и й (вместе). Зови же и нас братьями!

Д о м н а. А я сестрой тебе буду. Попробуй крендельков моих сладеньких. Не обижай же меня.

И р и н а. И я хочу быть сестрицей твоей ласковой иль подружкой верною.

А л е н у ш к а. А ты что же молчишь, братец Иванушка?

И в а н. Никогда я не видал тебя, свет-Татьяна-девица, а голос твой будто знакомый мне.

Т а т ь я н а. Посмотри-ка ты на меня попристальней, Иван-царевич. Может, и узнаешь!

И в а н. Нет, никогда я не видал тебя, свет-Татьяна-девица!

Т а т ь я н а. А ведь говорил, что всегда меня узнаешь, Иванушка!

И в а н. Алешенька!!

Т а т ь я н а. Ну, вот и узнал меня, милый Иванушка!

И в а н. Нашел я кольца твоего половинку. А сердце мое ты целиком у себя оставила.

Т а т ь я н а. Прости меня, Иван-царевич, что обманула я тебя — платье мужское надела да Алексеем назвалась. В мужской одежде в битве легче сражаться. Ведь мы с тобой побратались! Буду я не братом, а сестрою твоею верною!

И в а н. Нет, не сестра ты мне, Татьянушка, а невеста моя любимая! Ты ответь мне, свет-Татьянушка, согласна ли женой моей быть?

Т а т ь я н а. Согласна… Иванушка!..

Иван-царевич подходит к Татьяне, берет ее за руку. Они смотрят друг на друга. Целуются. Дмитрий и Домна, Василий и Ирина смотрят на них и тоже целуются. Общая радость. Слышен топот скачущего коня. Входит г о н е ц.

Г о н е ц.

И в а н. В путь!! Ждет нас царь!!

В с е. В путь… дорогу! Ждет нас царь!

Все собираются. Музыка.

З а н а в е с.

Обстановка первой картины. На ступеньках крыльца сидит Ц а р ь. На возвышении стоит Д о з о р н ы й. Он смотрит вдаль.

Ц а р ь. Ну, что же молчишь ты? Докладывай, не видать ли?

Д о з о р н ы й. Ничего не видать, царь-батюшка!

Ц а р ь. Экой ты незоркий! Не видать, не видать! А ты повыше залезай! Да получше смотри!

Дозорный лезет выше.

Ну, что же молчишь ты? Докладывай! Не видать ли? Не едут ли?

Д о з о р н ы й. Не видать, царь-батюшка, не едут!

Ц а р ь. Экой ты недогадливый! А ты повыше полезай да получше гляди!

Дозорный лезет выше.

Что же молчишь, неразумный? Докладывай! Не видать ли? Не едут ли?

Д о з о р н ы й. Ничего не видать, царь-батюшка! Не едут!

Ц а р ь. Экой ты… «не видать»… «не едут». Полезай еще выше!

Д о з о р н ы й. Некуда больше, царь-батюшка, я на самом верху!

Ц а р ь. Экой ты незоркий… Слезай вниз… да пошел отсюда!

Д о з о р н ы й (начинает слезать, останавливается). Вижу, царь-батюшка, едут!

Ц а р ь. Кто едет?

Д о з о р н ы й. Не видать, царь-батюшка!

Ц а р ь. Опять не видать… вот я тебя!

Д о з о р н ы й. Дмитрий-царевич, да Василий-царевич, да с ними две девицы!

Музыка. Входят Д м и т р и й, В а с и л и й, И р и н а, Д о м н а. Кланяются Царю, становятся рядом.

Едет царица-матушка, а с нею царевна-дочь Аленушка.

Колокольный звон. Входят Ц а р и ц а и А л е н у ш к а. Царь встречает их. Целуются. Царица садится с Царем рядом. Аленушка у их ног.

Царь-батюшка!.. Царь-батюшка!..

Ц а р ь. Ну, докладывай!.. Кто едет?..

Д о з о р н ы й. Царь-батюшка!.. Царь-батюшка!!

Ц а р ь. Знаю, знаю, что я царь-батюшка. Докладывай, кто едет?

Д о з о р н ы й. Иван-царевич!!

Ц а р ь. Трезвонь во все: в большие и малые звоны, да из пушек палить!

Звон колоколов, пальба из пушек… Входят И в а н - ц а р е в и ч и Т а т ь я н а. Царь сходит с крыльца, идет навстречу Ивану. Сажает его по правую свою руку. Радостные возгласы. Царь поднимает руку — все замолкают.

Спасибо, сын мой любимый! Не посрамил ты чести воинской, отстоял ты землю родимую, вызволил народ из неволи, спас свою матушку, жену нашу любимую. Пока солнце светит да земля стоит, будем помнить подвиг твой ратный, великий. А тебя, Дмитрий, и тебя, Василий, следовало бы примерно наказать за ослушание, да прощаю вас за то, что вовремя опомнились, за ум взялись и смело с врагом дрались.

Дмитрий и Василий кланяются.

Д м и т р и й. Спасибо за милость, царь-батюшка, Я и внукам своим закажу, чтобы в беде да в опасности не просыпали. А теперь, царь-батюшка, в знак того, что простил ты нас, прими подарок, что мы с Домной Пантелеевной тебе приготовили.

Ц а р ь. Позволяю вам подарить мне!

Д м и т р и й. Неси, Домна Пантелеевна!

Входит Д о м н а, за ней несут ч е т ы р е ч е л о в е к а огромный пирог. Ставят возле Царя.

К р и к и в т о л п е. Вот так пирог! Всем пирогам пирог! Одно слово — царь-пирог!

В а с и л и й. Царь-батюшка, прими и от нас подарок. Бьем челом тебе Ирина Прекрасная да я, сын твой ослушный Василий!

Ц а р ь. Позволяю!

Входит И р и н а П р е к р а с н а я и д е в у ш к и. Танец, во время которого преподносят Царю на подносе золотом — фрукты.

И в а н. А теперь, царь-батюшка и царица-матушка, примите и от нас подарок наш солдатский. Эй, Яков-малый, солдат бывалый, товарищ мой верный!!

Раздается пронзительный свист. Входят закованные К а щ е е в ы с л у г и, их ведет Я к о в.

Я к о в. Вот подарок наш, царь-батюшка, это слуги Кащеевы. Они народ в неволе держали, Кащееву злую волю выполняли. Смотри, как они присмирели, а были они, как лютые звери, изверги-мучители.

Ц а р ь. В клетку их посадить, провезти по всей земле нашей, всем людям напоказ.

Я к о в. А вот, царь-батюшка, тебе и ключи от ворот Кащеевой столицы. Добыли мы их в битве жестокой. Пусть навеки они здесь висят да о солдатской отваге говорят.

Ц а р ь. А как звать тебя, добрый человек, избавитель наш любезный?

Я к о в. А я человек незаметный, ничем не приметный. А звать меня просто — Яков-малый, солдат бывалый.

Ц а р ь. Слушай же, Яков-малый, солдат бывалый, слово наше царское. Человек ты великий, и дела твои солдатские превеликие. Прими, избавитель наш Яков-солдат, благодарность нашу и поклон низкий. (Кланяется в пояс.)

Все кланяются Якову. Он смущается.

Ты, солдат, защитник и надежда жен и детей. Они солдата любят, всю жизнь его помнить да благодарить будут. Аленушка-царевна, поцелуй солдата от всех жен и детей нашего царства.

Аленушка целует солдата.

Всем защитникам земли родной — слава!

Н а р о д. Слава!!

Из толпы выходит глубокий седой с т а р и к с гуслями.

С т а р и к (поет и играет на гуслях). Царевичу Ивану — воину славному, витязю храброму — слава, слава! Товарищу его верному, солдату бывалому — слава, слава!

Н а р о д. Слава! Слава!

С т а р и к (запевает).

В о и н ы.

С т а р и к.

Ж е н щ и н ы.

В с е.

З а н а в е с.