Доброе утро, Вегас

Эпилог

*В твоих глазах*

Месяц спустя.

— Это Дженсен Маккензи и я в последний раз провожу эфир здесь, на KLVR. Хороших выходных, ребята, и пусть все будет по-настоящему!

Думаю, аудитория находилась в панике, слыша, как она прощается. Не так давно прозвучало нечто очень похожее, и мы все думали, что она ушла навсегда.

На следующий день после ее ухода, я наконец узнал всю историю. Придя домой и обнаружив Джен и мою мать, сидящими в гостиной, подумал, что они готовятся к вторжению или что-то вроде того.

Хотя, по правде говоря, Джен была тем человеком, который нуждался в моей матери. Ее любовь к пицце начала беспокоить меня.

— Нам нужно все прояснить, — начала она. — Мы с твоей мамой много общались последние несколько недель и, хотя скрывать это от тебя не считается ложью, я не хочу даже серых пятен в нашей истории.

Джен смотрела на меня с надеждой, и я понял, что улыбаюсь, глядя на нее. Дело в том, что пока она лгала мне о своей любви, нам не о чем было говорить.

Моя мать явно испытывала другое чувство.

— Тебе давно пора перестать вести себя как эгоцентричный придурок, каким был твой отец, — начала мама. — Он был убежденным гулякой. Я видела, что ты ступил на ту же дорожку, а потом ты познакомил меня с Дженсен.

Она посмотрела на Джен, и ее жесткий взгляд смягчился.

Кажется, девушка оказывала такой эффект на всех.

— Тем вечером в Pure твоя мама взяла мой номер, а на следующее утро позвонила, думая, что я поменяла мнение и решила предъявить обвинение напавшему на меня парню.

Взгляд Джен затуманился, и я ее понимал. Мне все еще хотелось скинуть парня с крыши.

— В любом случае, это было оправдание, которое она приняла, — сказала мама. Мы немного поболтали, и стало понятно, что вы друг другу идеально подходите. Не то чтобы ты сам это признавал. — Фирменный взгляд мамы стал хмурым. — Ты был слишком занят, лажая везде, где только можно.

Позвольте моей маме быть грубой. Она разглядывала вмятины на стенах гостиной, которые я не успел исправить. Сложно было не чувствовать себя двенадцатилетним ребенком под ее пристальным взглядом. Хотя, по правде говоря, на этот раз я это заслужил.

— Мы с твоей мамой не разговаривали до момента, когда я решила принять предложение о работе в Финиксе. Позвонив сообщить ей, когда уезжаю, в конце концов, сломалась во время прощания. Я рассказала о своих чувствах, и тогда ей пришла в голову идея соврать тебе, что я должна уехать раньше.

— Я знала, что сжатые временные рамки дадут тебе толчок признать свои чувства, — вмешалась мама.

Я был ошеломлен, но на этом сюрпризы не закончились.

— БШ был единственным, кто знал о выдуманных сжатых сроках, и я не знаю почему, но согласился пойти на хитрость. Именно поэтому он не появился ни на одной из прощальных вечеринок, думал, что не сможет скрыть правду, — сказала Джен.

Я был шокирован этим признанием, обнаружить, что у моего босса-бульдога под всеми телесами действительно есть сердце, стало самым удивительным открытием. Кто бы знал?

Наверное, следовало злиться, слушая этот рассказ, но, если честно, от их откровений хотелось улыбаться. Любовь всей моей жизни вместе с матерью и боссом придумали сценарий, чтобы помочь мне вытащить голову из задницы. Они сделали это, потому что поняли, что мы с Джен принадлежим друг другу. Очевидно, даже раньше нас. Это романтично.

— Я сказала Джен, что уверена, ты придешь в себя, но если продержишься до предполагаемого отъезда, она должна остаться со мной вместо того, чтобы мчаться в Аризону. — Она снова бросила на меня острый взгляд. — Я знаю тебя гораздо лучше, чем ты думаешь, Спартак.

— Видишь ли, БШ сначала неправильно понял и сказал начальнику станции в Финиксе, что я действительно приеду раньше. Итак, в тот день, пока Slanker Knox вещали в студии, я была в офисе БШ на селекторном совещании с парнем, который должен был стать моим новым боссом. Он изо всех сил пытался внести изменения в документы, чтобы вернуть старую дату. Затем, как только мы закончили звонок, БШ потратил еще полчаса, пытаясь убедить меня вообще не ехать.

Я не собирался говорить Джен, что та неожиданная студийная сессия была устроена для нее, но знал, что лучше исправить это, как только ее признательная речь закончится. Кажется, пришло время облегчить душу. Во время ее тирады я будто смотрел теннисный матч. Так часто переводил взгляд с одной на другую, что голова пошла кругом. По крайней мере, именно так я сказал себе.

Трудно признаться, что был ловко обыгран двумя женщинами, которые действительно тебя любят.

— Так в игры разума играли все, — произнес я. — Теперь я не чувствую себя плохо из-за того, что сам участвовал в подобном.

Мелькала мысль обнять нашего коренастого гавайского босса за то, что он попросил ее остаться, но затем я передумал. Он бы меня тут же уволил.

В конце концов, впереди еще неделя терапии до того, как запись о моих сексуальных домогательствах будет стерта.

Странно, но теперь доктора Купер можно было причислить к моим друзьям. Я все еще ходил к нему примерно каждые две недели просто потому, что это помогало мне чувствовать себя лучше.

Даже продолжал немного вести дневник, но как только закончил эту историю полностью, я, наконец, решил уйти в отставку. У нас с Джен оставалось не так много того, над чем нужно было поработать.

Хотя была одна интересная запись, которая могла бы вас заинтересовать:

«Дорогой дневник,

Дженсен в настоящее время психует, и эта запись все, что я могу сделать, чтобы не рассмеяться.

Хотя и не пытаюсь высмеивать ее бедственное положение, но, признаюсь, я немного двуличен.

Например, я украл металлический логотип AC/DC, а она подумала, что он отломался и потерялся. Учитывая, что это было самой первой вещью (за исключением «Поп Тартс»), которую я ей дал, у нее было сентиментальное отношение к ней.

Как и у меня.

Поэтому я стырил его, чтобы отнести к ювелиру, попросив того найти розовые и черные бриллианты, точно соответствующие кристаллам в брелоке.

Нет, я не настолько глуп, чтобы прицепить их на брелок.

Вместо этого я думал о чем-то более круглом и платиновом.

Брелок «волшебным образом» появился на подушках дивана через несколько дней, когда ювелир закончил сравнивать драгоценные камни. Он сказал что-то о яркой фуксии, с которой трудно сравниться, но неважно. Все должно быть идеально.

Как и Джен».

...И вот она снова шла, переворачивая весь чертов дом вверх дном, пытаясь найти его.

Я практически сочувствовал ей.

Потом вспомнил, как чуть не потерял ее, потому что был непревзойденным ослом, и как мне чертовски повезло, что она любила настолько, чтобы обмануть, открыв мое собственное сердце.

Для себя и для меня.

Поэтому, хотя она не заслуживает беспокойства о своих «драгоценных камнях», выигрыш будет более чем стоящим.

Особенно когда внутри она прочитает гравировку:

«Всегда просыпайся рядом со мной».

***

Три месяца прошло, и, кажется, моя раздражающая маленькая фея была права насчет судьбы, которая все решила так, как должно было быть. Потому что Джен нашла путь в мое сердце. Дело в том, что мы оба знали, где она должна быть.

Я рассмеялся после того, как она щелкнула микрофоном (мы оба были более осторожны в эти дни) и сказал:

— Посмотри, как мигают телефонные линии. Снова.

Дженсен тоже засмеялась, когда я обнял ее и поцеловал, отчего пальцы ног поджались, а джинсы стали слишком тесными в районе молнии.

Настроение у обоих было приподнятое, несмотря на то, что Дженсен прощалась с аудиторией.

Видите ли, у нас был сюрприз для всех слушателей, который, на удивление, нам удалось скрыть от прессы.

Имелась еще одна обманка, придуманная невероятно красивой женщиной, которую я держал в своих руках, но в этот раз именно наши ничего не подозревающие поклонники стали теми, кого обманывают.

Только по причине того, что Дженсен МакКензи не будет больше частью этого шоу, не означает, что она перестанет быть частью моей жизни. Моя очаровательная соведущая действительно вернется в шесть утра в понедельник, сидя на своем обычном, очень высоком стуле напротив меня.

Однако к тому времени у неё на пальце будет надето кольцо, инкрустированное розовыми и черными бриллиантами, и она будет будить Лас-Вегас, называясь Дженсен Морган.