Добыча Альфы. Укротить темную ведьму (СИ)

Глава 13

Айса

Одеяло неожиданно слетело с моей головы.

— Да сколько можно, Айса? — голос Истры прожужжал у самого уха — Ты уже неделю не выходишь из комнаты!

Я сонно огляделась по сторонам.

Сестры, уперев руки в бока, стояли возле моей кровати.

Лица у обоих были напряженные, в глазах — пугающая решимость.

Сейчас они походили на двух санитаров, которые готовились усмирять больного, на случай, если тот вздумает брыкаться.

Но у больного не было сил на сопротивление.

И сейчас этот больной лишь жалко потянулся к своему одеялу, желая снова спрятаться в темном, спасительном коконе.

Вот уже неделю я пряталась в своей комнате.

Наслала на потолок темные тучи, зачаровала холодный ветер, чтобы кружил по комнате, вызывая противную, промозглую дрожь, и умирала от тоски, кутаясь в свое одеяло.

И сейчас мне снова отчаянно захотелось оказаться в привычной, спасительной темноте.

Ни говорить, ни слышать, ни думать…

Ни быть.

Но спрятаться мне не позволили.

Истра, понимая мои намерения, тут же цепко ухватилась за одеяло и крепко сжала его в своих руках.

А я…

А я даже не попыталась отобрать его силой.

Просто оглядела обеих сестер тоскливым, укоряющим взглядом, повернулась на бок и свернулась в позу эмбриона.

Все внутри сжималось от ужасного чувства тоски.

Мне было плохо.

— Мы переживаем за тебя, малышка — ласково защебетала Лея, присаживаясь на край кровати — Ты не разговариваешь с нами, не говоришь, что происходит…

— Да, и выглядишь, при этом, просто отвратительно — хмуро добавила Истра. — Еще и пьешь в одиночестве — она помахала передо мной пустой бутылкой вина.

Я тихо вздохнула.

Это был Пино Нуар, конечно.

И конечно, урожая сорок девятого…

— От стаи не приходило никаких новостей? — спросила едва слышно.

— Нет, милая, все еще ждем подтверждения смерти Гроза — мягко отозвалась Лея.

Новый тихий вздох.

Я ненавидела этого гада.

Ненавидела этого бесчестного, самодовольного подонка, который так бессовестно позволил себя убить.

Я точно знала, будь Гроз на самом деле жив, он бы не заставил себя ждать.

Нет…

Уж такой как он точно заявился бы прямо на следующий день, выламывая дверь ногой.

Самодовольно усмехаясь, обязательно загнал бы меня в угол, назвал неумелой крохой, напугал бы до чертиков, а потом…

А потом…

Сам попытался бы меня убить.

И сделал бы этого с превеликим удовольствием.

А после — точно не оплакивал бы мою смерть в обнимку с подушкой, как это сейчас делала я.

— Ты что, из-за этого так переживаешь, милая? — Лея аккуратно коснулась моего плеча. — Не стоит… Я уверена, что ты его убила. Остальное лишь вопрос времени.

Стало совсем дурно.

Так, что даже живот скрутило.

Я живо представила последние минуты волка, следом — представила его обугленные останки, и от этой картины, так детально прорисованной моим воображением, меня едва ли не вывернуло прямо на кровать.

Да.

Я его убила.

Убила своего идеального мужчину.

И теперь уже я не думала о том, что он всего лишь гад, стандартный манипулятор, лжец и просто подлец.

Нет…

Об этом думать почему-то не получалось…

С каждой новой минутой, проведенной в этой комнате, он казался мне все более идеальным.

Мириться с этим дальше я уже не могла — это чувство сводило с ума.

Хмуро оглядев обеспокоенных сестер, все-таки поднялась с постели.

Решила — хватит.

Пора уже, наконец, брать себя в руки и возвращаться к действительности, какой бы неприятной она ни была.

Так я думала добрых несколько минут, пока все тело снова не скрутила предательская слабость, а пустота внутри опять не выжгла все мысли.

Захотелось взвыть от бессильной тоски.

Кажется, еще немного и я окончательно сойду с ума…

Не желая с этим мириться, я тут же схватила халат, небрежно брошенный на спинку стула и, покопавшись в кармане, нашла визитку психолога, которую когда-то подкинула мне Лея.

Спустя пару часов, я уже стояла у старой двери с облупившейся зеленой краской, и в третий раз сверяла нужный мне адрес.

Снова внимательно вгляделась в изящную, черную карточку, на которой красивым, каллиграфическим почерком было выведено — Арчибальд Гриммо и снова с недоумением уставилась на старую дверь.

Все сходилось.

И имя, и адрес, и табличка на двери.

Собственно, в этом вонючем подвале и была-то всего одна дверь.

Так что, как бы мне ни хотелось это отрицать, но пришла я точно по адресу.

Смирившись с этим, всё-таки постучалась.

Спустя пару минут, старый замок с щелчком повернулся и передо мной с противным скрипом отворилась дверь.

У входа стояло невысокое существо, ростом едва доходящее мне до пояса.

Домовой — удивленно осознала я.

Вот уж не ожидала…

— Добрый день, а Арчибальд Гриммо принимает здесь? — спросила, все еще надеясь, что просто ошиблась адресом.

Пусть он скажет «нет» и я с чистой совестью пойду домой.

— Да — тем не менее, уверенно отозвался домовой. — Прошу, входите. Вы, наверное, Айса?

— Именно.

Домовой посторонился, пропуская меня внутрь.

Вид у него был жалкий, ссутуленный и потрепанный, но зато одет он был в тщательно выглаженный черный костюм и кипельно-белую рубашку.

— Не желаете ли кофе? — вежливо спросил домовой.

Я огляделась по сторонам, не торопясь отвечать на вопрос.

Кабинетик, мягко говоря, так себе.

Ни тебе удобных ортопедических диванов, ни шикарных столов из красного дерева, ни золотых маятников на столе.

Единственное, что мало-мальски привлекало внимание — начищенный до блеска хрустальный шар на тумбочке в углу.

Все остальное — полная разруха.

Еще и на нервы давила вода, которая капала с потолка прямо в лужу на бетонном полу.

Кап-кап-кап.

Становилось понятно, почему этот Гриммо, единственный, кто брался за темных ведьм. В его плачевном положении клиентов явно не выбирают.

Впрочем, в моем состоянии выбирать тоже не приходится.

— Не откажусь, благодарю — наконец, выдавила из себя, всё-таки решив остаться. — Крепкий, без сахара и без молока.

— Как пожелаете.

Домовой кивнул и прошел в соседнюю комнату.

И откуда только у этого Гриммо были деньги на домового?

По мне, так лучше бы арендовал нормальный кабинет.

Присев в кресло, я наблюдала, как домовой суетливо вытер и так чистый, но безбожно старый столик, и следом поставил на него чашку с кофе.

Потом, к моему огромному удивлению, сам забрался на кресло напротив меня и с важным видом поправил свои склеенные очки.

— Итак, полагаю, теперь, мы можем начинать — сказал серьезно.

До меня смысл этих слов дошел не сразу.

Немного заторможено я пробежала взглядом по худому лицу с густыми белыми бровями, взглянула в ясные голубые глаза, потом — снова прошлась взглядом по выглаженному костюму.

Дошло.

И такого поворота я никак не ожидала

— То есть, вы и есть Арчибальд Гриммо? — с подозрением уточнила.

— Совершенно верно, Айса — домовой со всей серьезностью мне кивнул. — Практикую в свободное от домашних обязанностей время. Можете не переживать, мои хозяева живут наверху и они нам не помешают.

— Ваши хозяева? Не работодатели?

— Да…Я пока что не совсем свободный гражданин. У меня есть хозяева.

Домовой старался сохранять достоинство, но я видела, как слегка покраснело его лицо, и слышала, как едва заметно, но всё же ускорилась его речь.

Он волновался.

— Впервые встречаю домового на подобной должности — пробормотала, меняя эту щекотливую тему.

Я, конечно, слышала, что некоторые потомки именитых дворянских фамилий все еще не давали вольную своим домовым, находя лазейки в законе, но все-таки не ожидала встретить подобное лицом к лицу.

Как-никак, на дворе двадцать первый век.

— Потому что я и есть первый домовой на подобной должности — немного успокаиваясь, ответил мой собеседник.

И снова раздражающее кап-кап-кап.

Этот звук все настойчивей давил на нервы.

— В сущности, мне плевать кто вы — ответила прямо. — Для меня главное, чтобы мы нашли общий язык. Видите ли, Арчибальд, прежде я общалась только с человеческими специалистами.

Гриммо удивленно приподнял свои кустистые брови.

— Но наша психология значительно отличается от людской. Подобное могло только ухудшить ситуацию.

Пожала плечами.

— Свои не брались.

— Что ж, могу это понять — домовой мягко мне улыбнулся. — В работе с темными ведьмами всегда есть определенные риски.

— Если вас это смущает, можем заключить договор — закинула ногу на ногу и удобней устроилась в кресле. — В случае, если я вас прокляну — заплачу хорошую неустойку.

— О, пожалуй воздержусь — голубые глаза хитро сверкнули. — Предпочитаю доверять своим клиентам, госпожа Мрак

— Зря — коротко вырвалось у меня.

— Считаете, что доверять нельзя? — тут же спросил Гриммо.

Холодно улыбнулась в ответ.

— Считаю доверие полнейшей глупостью.

Домовой сделал какую-то пометку в своем блокноте.

Кап-кап-кап.

— Прошу прощения за мой вопрос, Айса, но при работе с темной ведьмой, не могу его не задать. Что вы сделали со своим последним специалистом?

Я задумчиво провела ногтем по изодранной обивке кресла.

— Мой последний психолог был некомпетентен, Арчибальд…Он сказал, что я боюсь людей. Это звучало унизительно.

— И все-таки, что вы сделали? — повторил свой вопрос Гриммо.

Я немного поддалась вперед, подцепила со столика чашку с кофе и, глядя прямо в лучистые глаза домового, снова улыбнулась и ответила:

— Подвесила его с окна на воздушном канате и заставила висеть так до тех пор, пока он не поменял диагноз. И, знаете, господин Гриммо, ведьма, сволочь и психопатка мне понравилось гораздо больше.

Сделала глоток кофе, аккуратно поставила чашку на блюдце и снова откинулась на спинку кресла.

— Я не из тех, кто разрешает себе бояться. Если я чего-то опасаюсь, то предпочту сразу это уничтожить. Советую вам это запомнить.

Кап-кап-кап.

Теперь уже казалось, будто вода падала с потолка не в лужу, а прямо мне на голову.

— Весьма гуманное поведение для вашего ковена — прокомментировал домовой. — Но зачем вы пришли ко мне?

Я отвела взгляд.

Из-за этого вопроса у меня всегда было такое ощущение, будто с меня живьем сдирали защитную шкуру.

Нет ничего хуже первого сеанса.

— Хочу понять, что со мной происходит — вдохнула побольше воздуха в грудь. — Я часто…Часто бываю расстроена без причины. Мне иногда хочется… Ну, знаете, хочется тосковать.

— Плакать? — предположил Арчибальд.

— Такое гораздо реже… — поджала губы.

Арчибальд задумчиво пригладил свою белоснежную бороду.

— Когда в последний раз вы сбрасывали негатив, госпожа Мрак?

— Имеете ввиду проклятья?

— Именно. Темным ведьмам это необходимо время от времени.

— К сожалению, это было очень давно. Занята на работе. Не остается сил.

— Не остается сил на проклятья? — переспросил домовой, с подозрением глядя мне в глаза.

— Да.

Гриммо сделал очередную пометку.

— Скажите, а бывало ли у вас такое, что кто-то в вашей жизни не принимал вашу темную натуру?

Очередной вопрос ударил прямо в цель.

В ту самую мишень, которая шрамом была выведена на сердце. И сейчас, от одного этого меткого удара, в груди снова начало кровоточить.

Больно…

Но я нашла в себе силы снова улыбнуться.

— Любая темная ведьма сталкивается с подобным. Нас гораздо меньше чем представителей светлых ковенов. Логично, что многие нас сторонятся.

Гриммо бросил на меня хитрый взгляд.

Заметил, гаденыш, что я ушла от ответа.

— Да, это был мой бывший — тут же исправилась. — Он женился на ведьме из светлого ковена, а наши отношения предпочел скрывать из-за того, что я принадлежала к темным.

Фариас всегда брезгливо относился к темноте внутри меня.

Она была для него неудобна.

Тьма никогда не станет ручной, никогда добровольно не позволит собой управлять и никогда не смирится с тем, что ей отведено второе место.

Она привыкла брать всё.

Без остатка.

— Как вы расстались, если не секрет?

— Я его прокляла — уклончиво ответила. — У него…Скажем так, у него исчезли все физические достоинства, которые я ценю в мужчинах. С тех пор он перестал меня привлекать.

— Похвально — щеки домового слегка покраснели. — А есть ли в вашем окружении сейчас тот, к кому ваша тьма особенно расположена? Любовник, или муж? Тот, с кем вы чувствуете, что в вас все-таки просыпается настоящая черная ведьма?

Я крепче вцепилась руками в подлокотники кресла.

— Был — ответила севшим голосом.

Тут же прочистила горло, мысленно пытаясь взять себе в руки.

— Я его…убила. Это была мое рабочее поручение — добавила уже более отстранённо.

— Он вам нравился? — буднично спросил домовой.

Ни визгов, ни страха в глазах, ни немедленных попыток выставить меня за дверь.

Теперь я поняла еще одну причину, по которой этот специалист работал с темными ведьмами — он нас не боялся.

— Да. Он был идеален — голос прозвучал еще более бесцветно, а к горлу, между тем, все настойчивей подступал предательский ком.

— Жалеете о его смерти?

Немного нервно пожала плечами.

— Я считаю, Арчибальд, что лишние привязанности делают нас слабыми, жалкими и слепыми — сглотнула, снова почувствовав себя глупой, молодой ведьмой, которая впервые, со слезами на глазах и с изодранным в клочья сердцем, осознает эту простую истину. — Предпочитаю не позволять себе страдать подобными глупостями. Даже если очень хочется.

— Значит, не жалеете?

— Просто считаю, что его смерть была кстати. Рано или поздно я бы…Я бы все равно пришла к подобному решению.

Домовой задумчиво склонил голову на бок.

— Вы говорили, что когда чего-то опасаетесь, то уничтожаете это, верно? Могу ли я, в таком случае, предположить, что вы боитесь привязываться? Боитесь любить и доверять?

На этот вопрос я не ответила. Лишь молча прожгла домового предупреждающим взглядом.

Только вот Гриммо снова не растерялся.

Он звучно захлопнул свой блокнот, снял очки и строго посмотрел мне прямо в глаза.

— Госпожа Мрак, вы хотите, чтобы я поддерживал ваш спектакль и говорил вам только то, что вы желаете слушать, или вы позволите мне быть откровенным?

— Говорите — коротко процедила в ответ.

— Благодарю. Увы, я вынужден согласиться с предыдущим специалистом. Страх — действительно ваша проблема. Но хуже то, что вы боитесь его признать — он вздохнул. — Кто обидел вас, госпожа Мрак? Кого вы боитесь?

Гриммо поддался вперёд.

— С кем вы все еще боретесь? — спросил медленно, подчеркивая каждое слово.

Все тело сковало льдом.

Я понимала, что смотрю в голубые глаза Гриммо, но потом, в одно мгновение, они просто исчезли.

Больше не было ни домового, ни обшарпанного кресла, ни этой жалкой комнаты.

Вместо всего этого — перед глазами снова стоял грязный подвал, в который приволок меня Фариас, оставляя валяться на грязном тюфяке среди тараканов и мышей.

В груди снова разрасталась предательская беспомощность.

Она была осязаема.

Эта беспомощность сжимала грудь своей тяжестью, кислотой въедалась в лицо. Она душила, невидимой рукой хватая меня за горло.

А где-то там, глубоко в мозгах, снова звучали лживые клятвы любви.

Те клятвы, которые почти всегда переплетались с надменным смехом в те моменты, когда он делал мне особенно больно.

С тех пор и боль, и любовь, и привязанность — все это сплелось в единый узел, и я уже не представляла, как эти чувства могут существовать по-отдельности.

Кап-кап-кап — снова прозвучало настойчиво.

Этот звук вырвал меня из оцепенения.

Кап-кап-кап — на этот раз он ударил не по голове, он ударил прямо по вскипевшим мозгам.

— Хватит — я резко поднялась с места. — С меня довольно этих глупостей.

Дрожащими руками открыла сумку, бросила на стол оговоренную сумму и быстро направилась к двери, желая как можно скорее покинуть этот проклятый кабинет.

— Когда мне записать вас на следующий прием, госпожа Мрак? — раздалось невозмутимое за спиной.

Обернулась.

— Когда ваши хозяева дадут вам вольную, господин Гриммо, — процедила, чувствуя, как клокочет внутри злость — когда вы обзаведетесь нормальными диванами, залатаете дыру в потолке и не будете выглядеть на столько жалко, что мне даже не захочется вас проклясть. Иными словами — никогда. Всего доброго.

Гордо стуча каблуками, я вышла из кабинета и притворила за собой дверь.

От осознания, что мои слова были неприятны домовому точно так же, как мне были неприятны его, хорошо было только первые пару секунд.

А потом, почему-то, стало совсем тошно.

Придя домой, я натянула на себя старую, черную пижаму, сделала на голове пучок с кучей петухов и кое-как смыла косметику, не находя в себе сил даже на то, чтобы сделать это полностью — под глазами так и залегли черные разводы от туши.

Плевать…

Даже не глядя на цветок на подоконнике, я снова с головой закуталась в теплое одеяло.

Завтра снова придется воевать с собой и со своими чувствами, но сегодня…

Сегодня я просто буду пить горячий чай, валяться в постели и спать в широкой, потрепанной пижаме.

Главное — просто не думать о том, что всё внутри окончательно поломано.

А еще — перестать обманывать себя тем, что тот, кого я убила, мог быть совершенно не похожим на Фариаса…

— Не мог — пробубнила вслух — Так не бывает.

Они все одинаковые.

И в этой жизни правило одно — либо ты, либо тебя.