Добыча Альфы. Укротить темную ведьму (СИ)

Глава 21

Как всегда говорила мама: "если у мужчины голова не в штанах — беги от него со скоростью света.

Он либо уничтожит тебя, либо захочет присвоить себе.

Первое — опасно. Второе — в тысячу раз опасней".

Вот только еще мама говорила, что настоящая темная ведьма всегда смеется в лицо опасностям.

И, как это ни странно, второе высказывание нравилось мне гораздо больше.

Поэтому, на столе уже стояло поджаренное мясо и два бокала, наполненных ароматным, красным вином.

Я чувствовала — волк вот-вот вернется.

И потому, когда, спустя пару минут, в вечерней тиши хлопнула входная дверь, ни сколько этому не удивилась.

Даже не оборачиваясь, зажгла в полумраке свечи, делая стол похожим на ведьмин алтарь.

Но, оказалось, выглядело это немного иначе.

— Романтический ужин? — прозвучало хриплое позади.

— Проверка — поправила холодно.

Присев за стол, откинула на спину черные волосы и лишь тогда посмотрела на Гроза.

Серебряные глаза так и блестели в полумраке кухни.

— И что проверяем, кроха?

— Твой желудок.

Черная бровь вопросительно изогнулась.

— Не терплю мужчин со слабым желудком- пояснила я. — Со мной такие долго не живут.

— Неужели так плохо готовишь? — хмыкнул, присаживаясь за стол прямо напротив меня.

— Нет. Травлю время от времени — тепло ему улыбнулась.

Волк хищно улыбнулся в ответ и, не церемонясь, отрезал себе сразу целый шматок жареного мяса.

— Вкусно — коротко похвалил, прожевав. — Даже если отрава.

И тут же отрезал новый кусок.

А я, отпив вина, провела по отполированной, деревянной поверхности стола пальцем, совсем не зная, что следует говорить.

Не привыкла я разговаривать.

И теперь, когда обмен колкостями был завершен, совершенно не понимала, что следует делать дальше.

Жаль, что и впрямь нельзя просто вспороть ему душу острым ножом, а после — заштопать её иглой, узнав всё, что было нужно.

Впрочем, об этом я думала не долго, и, сделав очередной глоток, решила хотя бы попробовать вспороть её иначе.

— Гроз, мои сестры наверняка не до конца понимают, что происходит. Они могут за меня переживать. Это…очень меня беспокоит — сказала, намеренно напуская на себя растерянный вид.

Просто чтобы услышать, что мое беспокойство — это глупая чепуха и что с ним мне придется смириться, раз теперь я во власти волка.

Но нет.

— Я давно сообщил им, что ты в безопасности — просто ответил Гроз. — В первый же день.

Едва заметно улыбнулась. Этот ответ был неожиданным.

— А я, значит, в безопасности?

— Увы, кроха — оскалился волк. — Желание придушить тебя от чего-то все меньше и меньше.

— Жаль — снова улыбнулась. — Рискуешь прекратить быть замечательным любовником.

Гроз издал низкий рык, лишь отдаленно напоминавший смешок.

А я вдруг словила себя на том, что Фариаса подобная шутка лишь разозлила бы.

С ним нельзя было шутить, нельзя было смеяться и просто быть собой, — пусть иногда колкой, пусть едкой, грубоватой, но собой.

Такую Айсу Фариас попросту не любил.

Он любил лишь то, что было для него удобно.

— Благодарю — волк отодвинул от себя опустевшую тарелку.

Сложив руки замком на столе, сосредоточенно взглянул мне в глаза, давая понять, что теперь вести разговор будет именно он.

— Раз мы все-таки сели за стол военных переговоров, расскажи мне про вампира, Айса. Насколько я знаю, вы обязаны на него работать из-за того, что ваша мать немного согрешила. Верно?

— Верно. Обокрала вампира. Она была воровкой. Это все знают.

— До момента, когда это произошло, никто подобного о ней не знал. Это был первый случай.

Гроз достал сигарету и закурил, всё так же задумчиво глядя мне в лицо.

— Она ведь была беременна тобой, когда сбежала, верно?

— Верно. Была на третьем месяце. Но какое это имеет значение? — раздраженно повела плечом. — Меня куда больше волнует то, что теперь из-за неё мы обязаны на него работать.

Серебряные глаза хищно блеснули.

— А кто тебе сказал, что ты обязана, малышка-ведьма? — спросил бархатным, низким баритоном.

И теперь, когда с мясом было покончено, волк постепенно принялся пожирать взглядом уже меня.

И даже это он делал совсем не как дворовый пес.

Хищник-гурман, не иначе.

Разбавляя удовольствие то сигаретой, то жадным глотком вина, он медленно скользил взглядом по губам, по шее и только после — пробегал взглядом ниже, к груди.

Хищник наслаждался.

— Решение суда — ответила севшим голосом, чувствуя, как пробегают по коже мурашки.

— Ни один суд не имеет силы там, где Луна объявляет свои права, Айса. Это прописано в законе. Ты — моя пара. Так что вампиру придется смириться со своей потерей.

Сердце снова пропустило отчаянный стук.

Вдруг все это — просто его обман?

Вдруг это игра, в которую со мной играет не только Гроз, но и мои собственные чувства?

— Я слышала, что у таких как ты пары не существует — и теперь я сказала то, что меня действительно волновало.

— Так действительно считалось прежде — волк пожал плечами и смахнул пепел в пепельницу. — Точнее, так трактовалось. Эрраи с языка ночи переводится как «волк без души», а душа для волка — это его пара. Но где-то явно произошла ошибка, которой я очень рад, Айса — он серьезно посмотрел мне в глаза. — Хочу, чтобы ты это понимала — я рад. Надеюсь, и ты разделишь со мной эти чувство.

— Не разделю. Темные ведьмы считают опасной любую длительную связь за пределами ковена.

— Эта связь не опасна. Темные ведьмы, возможно, не в курсе, что волк никогда не причинит вреда своей паре.

— То, что для одного — добро, для другого — вред.

— Нет, когда душа одна на двоих — ответил оборотень серьезно.

А я сморщилась, словно мне под нос сунули вонючий, гнилой фрукт.

— Слушай, давай без этого, ладно? Я уже не в том возрасте.

Волк громко рассмеялся, забавляясь моей реакцией.

А я вдруг совсем не к месту подумала о том, как приятно было бы слушать этот хриплый смех, прижимаясь к крепкой груди и чувствуя каждую вибрацию, проходящую по мощному телу.

Боги, ну что за дура…

— Давай. Скажу проще. Пара для волка, Айса — это его вечная любовь. Вечная страсть, постоянная тяга друг к другу, вечная…

— Вечная страсть — это гарантировано отлетевшая к чертям нервная система — тут же парировала я.

— Вечная нежность — всё-таки договорил волк. — Обычно она как раз дает равновесие. Но если и это не поможет, готов оплачивать нам обоим психотерапевта хоть всю вечность.

Теперь уже хмыкнула и я.

Нравился мне его юмор.

Да и сам он, гад, нравился. И брал ведь совсем не тем, чем прежде брал Фариас — не было ни громких обещаний, ни сладких речей, ни масок благодетели.

Гроз вообще не носил масок.

Никогда не скрывал, каков он есть на самом деле. Даже больше — всегда особенно подчеркивал свою звериную натуру, сразу оповещая — с ней придется мириться.

— Допустим, волчонок. А моим сестрам что прикажешь делать? Может дать всей твоей стае их перенюхать? Вдруг они тоже чьи-то пары?

Серебряные глаза хитро блеснули. Ему, по всей видимости, мой юмор тоже нравился.

— Разберемся, кроха. После полнолуния все решим.

— Причем здесь полнолуние? — тут же напряглась.

Волк посмотрел на меня, точно как кот, на мышку, которая что-то жалко пропищала, барахтаясь в его когтистых лапах.

— Метка пары ставится в полнолуние. Прости за старомодность, но мне в первую очередь важно узаконить наши отношения. А метка в полнолуние — это что-то вроде заключения официального брака зверя со своей самкой.

Это было уже слишком…

Разговор зашел совершенно не в ту сторону.

Взявшись за нож, лежавший на столе, начала водить им по деревянной поверхности, желая хоть как-то успокоить нервы.

— Пусть ты и животное, Гроз, но я — не самка — сказала медленно. — Я ведьма из древнейшего рода и не позволю оставлять на себе какие бы то ни было отметины. Лучше тебе это уяснить.

— Ты противоречишь сама себе, милая — расслабленно отозвался Гроз — Ты женщина, а значит, для меня ты — самка.

— На животном языке — поправила с угрозой.

— Так а я ведь животное, кроха — передразнил волк- Только на таком и разговариваю. Да и аккуратней со столом, пожалуйста, я сделал его своими руками.

— Неужели? Правда? — невинно уточнила.

— Правда — мягко улыбнулся Гроз.

А я тут же воткнула в деревянную поверхность острие.

Давай, волчонок, разозлись!

Сделай мне больно.

Заставь бороться, заставь защищаться и ненавидеть тебя за это.

Сделай, что угодно, только чтобы мои собственные страхи перестали жрать всё изнутри.

Но волк, вместо того, чтобы разозлиться, расслабленно откинулся на спинку стула и вскинул голову, внимательно меня разглядывая.

— Полегчало? Или дать малышке еще игрушку? — расстегнул рубашку, оголяя загорелую, мускулистую грудь с порослью черных волос — Хочешь снова сюда потыкать, кроха?

Хищные глаза смеялись.

Волк развлекался.

А я лишь молча продолжала сверлить его напряженным взглядом.

— Не хочешь? Жаль. Да, и кстати — указал пальцем на опустевшую тарелку. — Есть еще?

Облизнула пересохшие губы и слегка подалась вперед.

— Только сырое, Гроз. Теперь твоя очередь жарить.

Оборотень сосредоточенно отодвинул в сторону бокал с вином.

— Степень прожарки? — деловито уточнил, закатывая рукава и поднимаясь с места.

Глянув на него снизу вверх, улыбнулась так, словно в мое тело вселились сотни злых бесов.

— С кровью….

Один колючий взгляд глаза в глаза и крышу обоим сорвало окончательно.

Мы набросились друг на друга, словно двое сумасшедших.

С яростью, со злостью…

И сейчас, жадно впиваясь в его губы, я от всего сердца ненавидела его за то, что он — всё-таки мой.

Как ни отворачивайся, как ни прячься, — это знание, словно болезнь — уже заразило все мысли.

Да, я его ненавидела…

И именно из-за этого хотела до безумия, словно он — и болезнь, и проклятое лекарство!

Коснувшись рукой напряженного паха, расстегнула ширинку.

— О-о, починил таран, да, волчонок? — зло рассмеялась ему в лицо и больно прикусила за нижнюю губу, тут же слизывая языком металлические капли крови.

Гроз жестко усмехнулся, разворачивая меня спиной к себе.

Сжал так, что стало больно дышать, а после толкнул, заставляя опереться руками о стол, чтобы после — прижать меня щекой к холодной поверхности.

На пол полетели все тарелки, бокал разбился и оставшееся вино брызнуло по ногам.

Совсем рядом у лица, в стол до самой рукояти воткнулся нож. А сразу после — напряженный, пульсирующий член волка оказался внутри меня.

Зверь не ласкался и не щадил.

И именно это мне было и нужно.

Просто чтобы не думать, чтобы только чувствовать…

Чувствовать нарастающие, бешеные толчки внутри и жалящие касания серебряной ауры, пока острые клыки оставляли отметины всюду — на спине, на плечах и даже на руках….

— Полюбуйся на себя, ведьма из древнейшего рода — осатанев, прорычал зверь и, сжав шею ладонью, впился зубами теперь уже в неё.

А я лишь иступлено, хрипло рассмеялась в ответ.

В этот момент я хотела одновременно и придушить этого дьявола, и умолять его о том, чтобы он продолжал.

И даже когда разрядка пронзила током тела обоих — этого оказалось ничтожно мало.

— Идем — оборотень схватил меня за руку и потянул к лестнице.

Я побежала за ним, словно чумная, полностью лишенная разума и готовая на всё.

Точно как когда-то раньше…

Вот только раньше я лишь служила чужой страсти, а сейчас — меня пожирала собственная.

Оказавшись на кровати, волк навис надо мной и провел горячей ладонью по щеке.

Склонился, поцеловал губы, медленно поиграл с языком, втягивая его в рот и облизывая.

Упрямо, но мягко понуждал отвечать, обрывая все мои попытки снова закончить всё простой страстью.

Теперь зверь хотел ласки.

И, требуя на неё ответа, он словно заставлял меня подписать какой-то негласный договор, после которого назад пути уже не будет.

Вот и к черту…

Крепко зажмурив глаза, я ответила на его поцелуй, пытаясь распробовать на вкус то, от чего давно убегала.

Помнила, что все это — чистый яд.

Но теперь я пила его добровольно, отдаваясь ласке мужчины, от которого по всем законам темных ведьм должна была бежать.

— Знай, волк, я убью тебя, если сделаешь мне больно — крепко обхватила мужские бедра ногами — Убью…Я тебя просто уничтожу.

— Исчертишь серебряными ножами?

Выгнулась на встречу, со стоном принимая его в себя.

— Тысячу раз тебя ими проткну… — выдохнула и сама потянулась к его губам.

— А может, спалишь дотла? — предложил вкрадчиво.

— Да… — прошептала, двигаясь бедрами в такт. — Ни костей, ни клыков от тебя не останется, сколько бы кальция ты не сожрал за всю свою…

— Тогда точно не обижу — рассмеялся Гроз, начиная намеренно медленней двигаться внутри.

Распалял, играл, заставляя желание плясать огнем на грани настоящего пожара.

На грани безумия…

И больше я уже не сопротивлялась.

Я дышала этим оборотнем.

Сама к нему тянулась, сама — жадно целовала, сама — с десяток раз шептала его имя.

И когда мы оба, вспотевшие, сытые и обессиленные, рухнули на подушки, волк тут же плотно прижал меня к своей груди.

Едва ли не впечатал в неё носом.

— Нет, я не буду спать с тобой так — пробормотала, слабо пытаясь его оттолкнуть. — Не буду.

— Ну и не спи, больно надо — так же сонно отозвался Гроз, еще сильнее прижимая меня к своей груди. — А я пока посплю с тобой именно так.

В ответ — оцарапала ногтями его грудь, но волк тут же поднял мою ладонь и поцеловал её.

После этого я замерла, не в силах пошевелиться.

Только крепко-крепко зажмурила глаза, чувствуя, как их начинает предательски щипать от набежавших, соленых слез.

Проваливаясь в сон, решила, что все это — просто от пыли.

Вокруг слишком много пыли, а у меня, наверное, совсем неожиданно появилась на неё аллергия…

Сон — лучшее от неё спасение.

Но стоило только в него погрузиться, как внезапно совсем рядом послышался громкий, полный недобрых предзнаменований грохот.

Как если бы злой ночной бог огромным топором разрубил небо на части и оно бы содрогнулась и рассыпалось на куски.

Гроз тут же подскочил с кровати и со скоростью достойной солдата оделся.

— Что это такое? — обеспокоенно спросила, тоже поднимаясь с постели.

Казалось, что звук доносился как раз со стороны лесной поляны.

— Ничего. Спи, малышка-ведьма.

Волк будто намеренно старался говорить расслаблено, и сейчас это насторожило еще больше.

— Я пойду с тобой, Ардо — упрямо сказала, натягивая на себя первые попавшиеся джины, которые выхватила из шкафа.

Следом за ними схватила и топ.

— Нет — бросил, уже подходя к двери.

Мощным потоком воздуха захлопнула эту проклятую дверь прямо у него под носом.

— Решай волк. Либо я всего лишь шлюха, которой ты щедро льешь сладкий бред в уши, либо я — твоя пара.

Гроз раздумывал недолго.

Тут же крепко схватил меня за руку и потащил к двери, чертыхаясь по пути, как последний сапожник.