Дождись полуночи

1

Больница, обслуживающая примерно треть населения Гринакра, штата Колорадо, была построена во время второй мировой войны и достраивалась всякий раз, когда налогоплательщики могли позволить себе лишние расходы. В результате больница состояла в настоящее время из кирпичного центрального корпуса, от которого отходили четыре крыла разных размеров и стилей. Между зданиями находились стоянки, газоны, затененные высокими деревьями, и подъезд для машин «скорой помощи». Внутри было множество знаков и указателей, так что человеку за конторкой оставалось только подсказывать самым непонятливым посетителям нужное направление.

Крыло, находившееся с южной стороны здания, возле стоянки, было самым новым из всех. К тому же над его проектом потрудился весьма талантливый архитектор. Но кризис – который республиканцы предпочитали называть временными трудностями, а демократы считали периодом застоя – отдал проект архитектора на растерзание муниципальному отделу планирования. Не все были согласны с тем, что здание из стекла и алюминия органично сочетается со старым кирпичным корпусом, однако и врачи, и пациенты были довольны тем, что в здании много света и отсутствует ощущение замкнутого пространства. Самым удивительным было то, что архитектор умудрился затратить на проект куда меньше денег, чем стоила каждая из трех других пристроек.

Облокотившись о перила небольшой галереи, нависавшей над приемным покоем, находившимся на первом этаже, Бен смотрел, как молодая мать пыталась удержать на коленях вертящегося ребенка, прислушиваясь одновременно к тому, что говорила ей женщина в белом халате. Они сидели на стульях прямо перед входом в цветочный магазинчик, витрина которого была заставлена свежесрезанными цветами и украшена воздушными шарами – они-то и привлекли внимание непоседливого ребенка. Мальчику было года два, и судя по тому, как он изворачивался и дрыгал в воздухе своими пухлыми ручками и ножками, он должен был довольно скоро победить в борьбе за собственную независимость.

– Бандиты в восемь часов, босс.

– Выражайся нормально, Джо, – сказал Бен стоящему рядом высокому худощавому мужчине. Иногда Джо говорил так, словно по-прежнему находился в кабине военного бомбардировщика, который сбили в небе над Южной Кореей много лет назад.

– Эти люди, которых мы ждем, – пояснил Джо. – Кажется, это они выходят из лимузина. Может быть, нам спуститься и встретить их?

– Чуть позже, – сказал Бен, не сводя глаз с малыша, который как раз стащил с ноги ботинок и собирался закинуть его куда-нибудь подальше.

Бен смотрел как зачарованный, как мать разоружила маленького воина и бросила его грозное оружие в стоящий рядом со стулом пакет, не пропустив при этом ни слова из того, что говорила ей женщина в белом. Бена всегда восхищали люди, способные делать несколько дел одновременно. Конечно, было бы преувеличением сказать, что сам он не может жевать жвачку, идя при этом по улице, но все же если Бен загорался какой-то одной идеей, неважно, шла ли речь о работе или о его личной жизни, он забывал обо всем остальном. Одни называли эту черту эгоистичным равнодушием, другие – простой рассеянностью.

Но в любом случае Бен всегда доводил до конца то, что собирался сделать. И что с того, что он забывал иногда при этом причесаться, мог отправить письмо без марки или поставить в неположенное место свой джип – все это были мелочи. Когда Бен начинал подводить итоги выполненного им дела, он всегда оказывался в выигрыше. Волосы в конечном итоге оказывались причесанными или подстриженными, письма доходили до адресатов, и ему всегда удавалось найти свой джип. Ему или кому-нибудь еще.

За последние годы Бен собрал целую коллекцию «кого-нибудь еще». Большинство из них, как Джо и Тереза, жили в его доме. Другие просто подворачивались под руку, когда в них возникала необходимость. И всем им нравилось думать, что без них Бен не способен прожить ни дня. Чаще всего так оно и было.

Женщина за прилавком цветочного магазинчика привлекла столь пристальное внимание Бена, что будь здесь кто-нибудь из его близкого окружения, они сразу же насторожились бы. Но с ним был только Джо, который, казалось, ничего не замечал. Сам Бен различал пока лишь силуэт женщины, мелькающий за листьями стоящих в витрине растений. Потом ему удалось разглядеть темно-каштановые волосы, падающие на изящные плечи, губы, чуть приоткрытые в обворожительной улыбке, руки, которые составляли букеты, красиво оформляя их, двигаясь в четком ритме. Бен даже задумался над тем, что она могла бы напевать при этом себе под нос.

Малыш снял второй ботинок и швырнул его через весь приемный покой, прежде чем мать успела среагировать. Бен улыбнулся, глядя, как ботинок пролетел в дверь цветочного магазинчика и исчез. Каштановые волосы блестящей волной откинулись назад, когда женщина подняла голову, чтобы взглянуть в дальний угол магазинчика.

– Они входят внутрь, шеф, – предупредил Джо. – Держите оружие наготове.

Женщина из цветочного киоска исчезла из виду в том же углу, куда только что полетел ботинок. Бен ждал, когда она снова появится в дверях с ботинком в руке и выйдет из магазинчика, чтобы поискать его владельца. Ему очень хотелось подойти поближе, чтобы как следует разглядеть ее лицо.

– Откуда ты знаешь, что это они? – спросил он Джо, чтобы отвлечь его от объекта собственной заинтересованности. Трудно было иметь личную жизнь, когда вокруг тебя толпится столько людей, от которых зависит каждый твой день.

– Они соответствуют описанию, которое дал Молли ваш друг.

Бен отвлекся от столь захватывающего действия, целиком завладевшего его вниманием, и посмотрел на Джо.

– Гас Оуэнз мне не друг, а только знакомый, – уточнил он. – Думаю, ты чувствуешь разницу, Джо.

– Молли не стала вникать в подробности, а я и не расспрашивал. – Джо вертел в руках свою кепку и выглядел немного смущенным. – Я не знал, что вы беретесь за дела клиентов, даже не повидавшись с ними предварительно.

– Пока я согласился только встретить их. К тому же Молли очень хотела, чтобы я это сделал.

Бен продолжал поглядывать вниз, но заинтересовавшая его женщина так и не появилась. Наверное, не смогла сразу найти крошечный ботиночек среди своих цветов.

– Дурите кого-нибудь другого, шеф, – сказал Джо. – Вы никогда не делаете того, чего не хотите сами.

– Это правда, – согласился Бен, не считая нужным ничего объяснять.

Время для объяснений наступит позже, когда он сам разберется, почему супружеская пара из Техаса прибегает к услугам адвоката, специализирующегося по корпоративному праву, хотя дело явно требовало человека, разбирающегося в праве семейном. Это казалось абсолютно бессмысленным и тем сильнее возбуждало его любопытство.

– Так что же вас беспокоит? – не унимался Джо. – Сама работа или человек, попросивший за нее взяться?

– И то и другое. Гас Оуэнз прослыл в колледже настоящим пройдохой. Подозреваю, что с тех пор он не изменился к лучшему. Что же до работы, за которую он попросил меня взяться, Молли не могла ничего сообщить толком, я только понял, что надо встретить клиентов и проследить за их безопасностью. Может быть, настоящей юридической помощи и не понадобится. Со слов Молли я понял, что речь идет о каком-то сбежавшем родственнике. Похоже, это будет дело об опеке.

– Но вы ведь никогда не занимались такими делами.

– Никогда не поздно попробовать.

Шатенка из цветочного магазина все не появлялась, и Бен посмотрел вслед за Джо на конторку приемного покоя. Похоже, стоящие перед ней люди действительно были клиентами Оуэнза – Кассандра Сеймур и Гарольд Кларк, брат и сестра. Бен наблюдал, как пара направилась к лифтам. Наверное, им передали его сообщение о том, что он будет ждать их в холле третьего этажа.

Выпрямившись, Бен поправил галстук, застегнул на одну пуговицу синее кашемировое пальто, скрывавшее под собой странное сочетание накрахмаленной сорочки в тонкую полоску и поношенных джинсов, но удержался от того, чтобы посмотреть вниз и проверить, успела ли Тереза как следует вычистить его сапоги. Вчера он невероятно испачкал их, помогая Люку с одной из лошадей, а сегодня, одеваясь, не успел обратить внимания на их состояние.

Не то чтобы Бена особенно волновало, какое впечатление он произведет на клиентов, но он думал о том, что если стоящая внизу элегантная пара решит выбрать себе адвоката поимпозантнее, он лишится возможности узнать, что же замышляет Гас Оуэнз.

Бен внимательно следил за высокой симпатичной женщиной и ее еще более высоким спутником, которые шли через холл первого этажа. Женщина была худощава, очень стильно одета и шла с таким видом, словно вся эта больница принадлежала ей.

Если верить информации Оуэнза, она свободно могла бы профинансировать строительство пятого крыла, и осталось бы еще достаточно, чтобы не забивать заботами о хлебе насущном свою хорошенькую головку с тщательно уложенной, покрытой толстым слоем лака прической. Несмотря на то, что женщина прекрасно выглядела, она не вызвала у Бена ничего похожего на мужской интерес. Он всегда был убежден в том, что волосы, которые нельзя трогать, гладить, пропускать между пальцев, делают женщину абсолютно бесполым существом. Волосы женщины должны струиться, подобно серебристому водопаду, и пахнуть солнечным светом и дикими цветами или орхидеей в морозное утро. Бен от души сочувствовал парикмахеру Кассандры, который чувствует под пальцами жесткие пряди и вдыхает запах средств для укладки волос.

Бен прогнал от себя мысли об этой даме и перевел взгляд на мужчину, вышагивающего рядом с Кассандрой. Гарольд Кларк, запакованный в сшитый на заказ костюм и дорогие черные кожаные туфли, явно ручной работы, казалось, излучал богатство и высокомерие. У него были такие же правильные черты лица, как и у сестры, но если Кассандра двигалась с грацией манекенщицы, то походка Гарольда вызывала в памяти образ моряка или запойного пьяницы после того, как он выпил первую рюмку за день. Бен готов был поставить все свои деньги на второй вариант. Он всерьез подумывал о том, чтобы уйти, даже не представившись потенциальным клиентам, поскольку уже знал, что не захочет браться за эту работу.

Он уже собирался было сказать Джо, чтобы тот придумал убедительную причину, помешавшую его шефу прибыть в больницу на эту встречу, но его остановило то же, что и привело сюда – любопытство. Оуэнз мог позвонить дюжине других адвокатов, но он обратился к Бену, которого не видел уже пятнадцать лет. Кроме того, он выбрал адвоката, знакомого с семейным правом не больше, чем шотландский лосось с водами Амазонки.

Оуэнзу наверняка понадобился человек, который будет слишком занят плаванием в незнакомых водах, чтобы обращать внимание на подводные течения. Бен просто не мог устоять перед возможностью спутать карты Оуэнза.

Шатенка вышла наконец из магазина с крошечным ботиночком в одной руке и воздушным шариком в другой. Парочка из Техаса прошла мимо нее и ступила в лифт. Бен подождал, пока за ними закроются двери, и обернулся к Джо.

– Пойди скажи им, что я задержусь, Джо. И будь полюбезнее. Хочу знать, что замышляют эти двое.

Джо посмотрел на него настороженным взглядом.

– Что же сбило вас с курса на этот раз?

– Одно небольшое личное дело. Я догоню тебя.

– Мне не следует оставлять вас, – заметил Джо. – Вы наверняка тут же все забудете.

– Не забуду, Джо. Холл третьего этажа. Буду минут через десять максимум. Обещаю, – и Бен направился к лестнице, ведущей на первый этаж.

Братцу и сестрице не помешает остыть перед его приходом, а Бен не мог рисковать: к тому моменту, когда будет покончено с делами, шатенка вполне может закончить смену и уйти.

Вообще-то он не имел обыкновения кидаться на незнакомых женщин, но к этой его почему-то очень тянуло. Бена не покидало ощущение, что вот-вот должно случиться нечто чрезвычайно важное.

– Заведите будильник на своих часах, – крикнул ему вслед Джо.

Бен поступил бы именно так, если бы не одна мелочь – он забыл надеть часы.