Доктор Будущее

Глава 17

Когда машина времени отправилась в будущее, Парсонс наконец догадался, что побудило Лорис пойти наперекор семье, почему она вернулась за ним, убийцей ее отца, в Нуво Альбион. Она упомянула, что после той злополучной экспедиции для нее прошел месяц; очевидно, за этот срок она убедилась, что беременна. Вероятно, она даже побывала в будущем и увидела там своих детей.

Как бы то ни было, она позволила детям родиться.

Даже не извлекла зиготы и не поместила их в Духовный Куб, где они бесследно исчезли бы среди миллионов других. Парсонс был тронут до глубины души. Он взглянул на девушку и почувствовал гордость. "Моя дочь",– подумал он.

– Как зовут твоего брата?

– Натан,– ответила Грация. – Мать выбрала эти имена в надежде, что они вам понравятся. – Она подняла голову и внимательно посмотрела на него. – Как, по-вашему, мы на вас похожи? Вы бы сами догадались, что мы ваши дети?

Парсонс пожал плечами. Он был слишком потрясен, чтобы думать об этом.

– А мы бы вас узнали,– сказала Грация. – Хотя, конечно, мы были готовы к встрече с вами. Точно знали, что вы попытаетесь убить Корита.., но в последний момент остановитесь.

"Значит, вы с братом пришли из будущего, чтобы сделать это за меня?" – мысленно обратился он к ней.

Вслух же произнес:

– А как мать отнеслась к вашему намерению?

– Она понимает, что это необходимо. Еще до встречи с вами она знала, что иметь детей от Корита для нее слишком рискованно, и так имбридинг зашел слишком далеко. Но выбирать не приходилось. Да и будь у нее выбор, непременно вмешалась бы наша прабабка Никсина. Сейчас она, конечно, уже в могиле.

– Почему у тебя на платье кадуцей?– спросил Парсонс.

– Можно, я отвечу, когда мы соберемся вместе?– произнесла Грация. – Вы, мама и мы с братом.

"Все счастливое семейство",– подумал Парсонс.

– Лорис обо мне рассказывала?– спросил он.

– Конечно. Ничего не скрывала. Мы долго ждали этой встречи. – Она улыбнулась, сверкнув безупречными зубами.

"В точности, как Лорис,– подумал он. – История повторяется. Подобно своей матери, эта девушка всю жизнь ждала встречи с отцом. Но я, в отличие от Корита, не плавал в прозрачной жидкости на виду у своих детей".

Когда они вышли из корабля времени, навстречу двинулась статная седовласая женщина. Лорис.

"Ей далеко за пятьдесят,– подумал Парсонс. – Но лицо по-прежнему волевое, осанка прямая. Кажется, она стала еще красивее".

Лорис протянула к нему руки, и он увидел радость в больших темных глазах.

– В последний раз, когда мы были вместе,– произнесла она с хрипотцой,– я тебя прокляла. Прости меня, Джим.

– Я не смог,– угрюмо произнес он. – Я добрался до него.., и все.

– Для меня это было давным-давно,– сказала Лорис. – Тебе нравятся наши дети?– Она обняла за плечи Грацию, из другого корабля появился Натан.

– Им почти по девятнадцать,– сказала Лорис. – Смотри, какие сильные, здоровые.

– Да,– сдержанно произнес Парсонс. "Точно так же и Корит,– подумал он,– если бы ожил, увидел бы свою сильно постаревшую жену и двух взрослых детей, родившихся уже после его смерти.

– По-моему, в сочетании наши расовые признаки выглядят неплохо,– заметил он.

– Единство противоположностей. – Лорис улыбнулась. – Пошли в дом. Посидим, поговорим. Ты ведь можешь чуть-чуть побыть с нами? Или торопишься в свой период?

"К жене?– подумал он. – Как трудно увязать ту, прежнюю жизнь, со всем, что я здесь увидел и испытал".

Внешне за двадцать лет Вигвам племени Волка не изменился – все те же массивные старые пилоны и архитравы, мрачные каменные стены, широкие лестницы. Это сооружение простоит еще не один век, и деревья, лужайки и клумбы на террасах вокруг него долго останутся точно такими же, как сейчас.

– Стеног прожил на месте Дрейка лет десять,– сказала Лорис. – Все ждал, когда Корит предпримет вторую попытку. Ведь он никак не мог узнать, что тут у нас происходит. Мой отец уже двадцать лет в могиле, мы больше не пробовали его оживить. Вскоре после нашего возвращения из Нуво Альбиона умерла Никсина, и мы остались без идейного вождя.

"Так вот кто стоял за всем этим,– растерянно подумал Парсонс. – Фанатичная, безжалостная старуха, маленькая сморщенная горбунья. Она возомнила себя мессией, вынашивала безумные, варварские планы возрождения древней расы".

– Мы были потрясены,– сказала Лорис,– узнав, что человек, олицетворявший в наших глазах завоевательные устремления белой расы – на самом деле выходец из будущего, плоть от плоти нашей культуры, ревностный хранитель ее ценностей. От такого удара нам уже было не оправиться. Стеног перебрался в прошлое, чтобы защитить нашу культуру, вернее, те ее аспекты, которые вполне устраивают правительство.

Как тебе известно, племя Волка не считает правильной официальную процедуру рождения и смерти. Кстати, Джим, я могу тебе об этом кое-что рассказать,– добавила она.

Позже они сидели вчетвером, пили кофе и смотрели Друг на друга.

– Почему у вас кадуцей?– спросил Парсонс.

– Идем по стопам отца, сэр,– ответила его дочь.

– Верно,– возбужденно произнес Натан. – Сейчас мы еще вне закона, но через десять лет победим. Мы заглянули вперед. – Юное лицо сияло решимостью и гордостью.

"Что это?– встревожился Парсонс. – Врожденный фанатизм, стремление добиваться своего любой ценой?" Нет, по-видимому, этот мальчик все-таки трезвее смотрел на жизнь, чем его дед. И сестра не унаследовала одержимости Корита. По крайней мере, Парсонс на это надеялся. Он перевел взгляд на Лорис. На пожилую Лорис.

"Неужели это она их послала?" – Сцена у постели Корита стояла перед глазами. Молниеносный, уверенный удар. Самому Парсонсу не хватило решимости, и эти мальчик и девочка оказали ему услугу. Потому что верили: это необходимо. Возможно, они были правы. Но...

Он указал на кадуцей Натана.

– Не расскажете поподробнее о вашем заговоре?

Сын и дочь охотно заговорили, волнуясь и перебивая друг друга. Лорис смотрела на них, и Парсонс так и не смог разгадать выражения на ее лице. Любовь?

Гордость? Или что-то иное?

В "профессии" – так они назвали свою организацию – около ста пятидесяти человек. Некоторые схвачены полицией и сосланы в марсианские колонии, но их товарищей это не устрашило. Нелегалы ведут антиправительственную агитацию, требуют запрета деятельности эвтаноров, ратуют за естественное деторождение, точнее, за право самих женщин решать, вынашивать им младенцев или доверять это дело Духовному Кубу. И, разумеется. Грация, Натан и их сподвижники категорически против принудительной стерилизации молодых мужчин.

– Между прочим, я все еще мать-настоятельница,– вмешалась Лорис в рассказ своих детей. – Мне удалось спасти от стерилизации несколько мужчин. Их мало, но все-таки достаточно, чтобы у нас появилась надежда.

"Наверное, в этом мире нельзя не быть фанатиком,– подумал Парсонс,– если хочешь его изменить. Поголовная стерилизация, изгнание с Земли без суда и следствия, свирепость шупо... И за всем этим стоит смерть.

Вся государственная система предназначена для умерщвления человека во имя будущего. При всех ее внешних эффектах, при всех ее красочных гранях..." – Наверное, не стоит и мечтать,– сказала Грация,– что вы останетесь здесь, с нами.

– Не знаю, известно ли вам, что в моем периоде у меня осталась жена. – Он почувствовал, как кровь приливает к щекам, но его ответ не удивил и не смутил детей.

– Да, мы знаем,– сказал Натан. – Несколько раз побывали в прошлом, хотели на вас посмотреть. Еще когда маленькими были, уговорили маму взять нас туда с собой. У вас очень симпатичная супруга.

– Джим, давай будем реалистами,– деловито произнесла Лорис. – Как ни крути, ты на двадцать лет моложе меня.

Взор ее был прям и тверд. "Что он означает?" – подумал Парсонс. – Может быть, она знает обо мне что-то важное, чего я сам еще долго не узнаю? Эти люди путешествуют во времени всякий раз, когда им заблагорассудится.." – Я понимаю, Джим, чем ты так обеспокоен,– тихо сказала Лорис. – Ты видел, как они убили моего отца, и боишься, что маниакальный фанатизм Корита передался еще одному поколению. Ошибаешься. Они убили Корита, чтобы спасти тебе жизнь. Если бы он выжил, непременно уничтожил бы тебя. Я это знала, и дети знали. Они убедились, что ты не способен отнять жизнь у беспомощного человека, и теперь еще больше восхищены тобой. Сам о том не подозревая, ты преподал им великолепный нравственный урок. Они гораздо выше, чем ты сам, ценят твою жизнь. Все их мировоззрение основано на моих рассказах о тебе и о том, что они видели своими глазами. Твоя система ценностей, этика гуманизма, уважение к правам других помогли сложиться их морали. Даже не оставшись здесь, ты изменишь это общество уже тем, что подарил ему таких детей.

– Спасибо,– тихо проговорил смущенный Парсонс.

Потом они долго молчали. Трое красивых людей из племени Волка улыбались, с нежностью глядя на него.

И с любовью. "Моя семья,– сказал он себе. – Детям досталось лучшее от нас с Лорис".

– Значит, ты хочешь вернуться в свое время?– спокойным, деловитым тоном спросила Лорис.

Он кивнул.

– Думаю, так будет лучше.

Дети не скрывали огорчения, но молчали. Решение отца для них было свято. Лорис попросила их выйти и осталась наедине с Парсонсом.

– Я тут еще когда-нибудь побываю?– спросил он напрямик.

– Не скажу,– твердо ответила она.

– Но ведь ты знаешь.

– Да.

– Почему же не скажешь?

– Потому что не хочу лишать тебя выбора. Если скажу – все будет предопределено, перестанет зависеть от тебя. Хотя, конечно, выбор у тебя останется.

Как оставался, когда ты должен был убить моего отца.

– А ты веришь, что выбор на самом деле существует? Что это не иллюзия?

– Верю,– сказала она.

"Будем надеяться,– подумал он,– что так оно и есть".

– Только в одном деле,– продолжала она,– у тебя нет выбора. Ты сам знаешь, что необходимо сделать.

Можно здесь, а можно в твоем времени.

Он кивнул.

– Лучше в моем времени.

Вставая с кресла, Лорис произнесла:

– Сейчас я тебя отправлю в прошлое. Хочешь попрощаться с детьми?

Он поколебался.

– Нет. Мне кажется, я должен вернуться. А если снова увижу их, могу передумать.

Лорис пожала плечами.

– Они всю жизнь прожили без отца. А для тебя прошло всего лишь несколько часов. Если надумаешь вернуться к нам, это случится лет через двадцать. А для нас,– улыбнулась она,– пройдут считанные дни.

– Не надо ждать,– попросил он.

Лорис кивнула.

– Как странно,– произнес он,– когда у тебя две семьи в разных отрезках истории.

В глазах Лорис появился знакомый блеск.

– Ты считаешь, их две? Я вижу лишь одну. Семья – это прежде всего дети. В том времени у тебя только жена.

– Я бы, наверное, с тобой не ужился. – Парсонс говорил шутливым тоном, но вполне серьезно.

– Ты бы не прижился в нашем времени,– сказала Лорис.

Едва ли с этим можно было спорить.

По пути к кораблю Лорис спросила:

– Может, тебя пугают наши проблемы? Нет, я знаю, страх тут ни при чем. Жаль, что уходишь, здесь ты был бы очень полезен.

На борту корабля, когда Лорис задраила люк, Парсонс поинтересовался:

– А как дела у Хельмара? Он где-то здесь?

– В правительстве. Перешел на сторону властей.

Парсонса это не удивило.

– А Джепта?

– В Вигваме, но не у дел. Она очень старая, больная. И ей недостает железной воли Никсины.

Лорис набрала координаты, и корабль отправился в прошлое. В эпоху Парсонса.

– По нашей вине ты остался без машины,– сказала Лорис. – У нас тогда было маловато опыта. Прости.

– Ничего страшного, она застрахована.

***

И вот опять автострада и учебные щиты на обочине.

На одной стороне магистрали автомобили несутся в сторону Сан-Франциско, на другой – к Лос-Анджелесу. Парсонс стоял, вдыхая пряный запах олеандров,– департамент общественных дорог посадил великое множество олеандров вдоль калифорнийских скоростных трасс. Затем Парсонс двинулся к асфальту.

Он брел по обочине и "голосовал", не веря, что найдется добросердечный водитель (кто захочет ради незнакомца сниматься с ведущего луча?). И думал о предстоящем деле. Чему быть, тому не миновать. Впрочем, у него впереди много лет – можно не спешить.

Он вспомнил свой дом, Мэри, как она – бодрая, свежая,– махала ему на прощанье с крыльца. На ней тогда были зеленые слаксы, и волосы отливали золотом в лучах утреннего солнца. "Что я почувствую, когда увижу ее?– спросил он себя. – И долго ли буду собираться назад, в будущее?" Они с Лорис договорились о связи. Как все просто...

Одна из машин покинула полосу и затормозила у бровки.

– Что, мотор отказал?– спросил водитель.

– Да,– ответил Парсонс. – Мне бы до Сан-Франциско...

Через две секунды он сидел в машине. Она вернулась на полосу, включилась автоматика.

– Чудной у тебя нарядец, приятель,– в беззаботном тоне водителя сквозило любопытство.

Парсонс спохватился, что вернулся в собственный мир в костюме совсем другой эпохи. И без серого чемоданчика. Скорее всего, на сей раз он пропал безвозвратно. Впереди появились промышленные сооружения – эстакады, фабричные корпуса, кирпичные трубы, жестяные ангары. Пригород Сан-Франциско.

"Интересно, когда и где я раздобуду материалы?– размышлял Парсонс. – И к тому же готовую плиту надо где-то хранить. Впрочем, это, наверное, не проблема... если я сумел ее одолеть. Удастся ли изготовить плиту без посторонней помощи?– Парсонсу еще ни разу не доводилось тесать камень и гравировать по металлу. – Помучиться, наверное, придется, но как-нибудь справлюсь. Лучше сам все сделаю, все-таки от этого зависит моя жизнь. Хочется посмотреть, как пластина появится на свет здесь, в моем времени. Совсем не такая, как тот изглоданный коррозией обелиск, что встретит меня бесчисленные века спустя. Похоже, я потружусь на славу – плита переживет весь этот мир.

Может, захоронить ее?– подумал он. – Закопать поглубже в землю? Ведь она еще долго, очень долго не понадобится".