4

Я вошёл в библиотеку, стараясь не поражаться великолепию обстановки. В огромном зале с высокими потолками располагались стеллажи красного дерева, толстые книги с золотым тиснением. Сверху нависала балюстрада с идущими по краю изящно выточенными фигурными балясинами. К ней примыкала винтовая лестница с отполированными до блеска перилами. Честно говоря, я растерялся. Несмотря на то, что все полки были подписаны, я не смог сразу понять, что же мне нужно. И зачем вообще я сюда пришёл.

— Не знаете, что выбрать? — услышал я голос Хозяина.

— Такой громадный выбор. Я в шоке, Фёдор Николаевич, — проговорил я.

— Возьмите вот это, — предложил он, подходя ко мне.

Я взял из его рук массивный фолиант, раскрыл на первой попавшейся странице и увидел рисунки, много рисунков отвратительных существ. Не поднимая головы, я пробормотал:

— Потрясающе. Автор прекрасно знает предмет.

— Ещё бы. Эту книгу написал я, — произнёс он каким-то странным, каркающим голосом.

Я медленно поднял глаза и замер. Передо мной стоял уродливый гоблин. Я совершенно отчётливо увидел морщинистое, серо-зелёное лицо, остроконечные уши, на которых росли пучки седой шерсти, вытянутые «кошачьи» глаза, острые, белые клыки, выглядывающие в углах тонкого рта, похожего на прорезь для монет. И длинные, тощие руки, висящие почти до земли. Куда делась его аристократичная осанка? Он стоял, сгорбившись, будто из него вытащили позвоночник.

— Олег, вы даже не догадываетесь, сколько среди нас гоблинов. Вы ведь тоже — гоблин. Только не снаружи, а внутри. Каждый раз, когда мы делаем зло, мы постепенно превращаемся в это мерзкое, отвратительное существо, презираемое всеми. Вот вы, Олег, не уступили место старушке. Помните?

— Да, — пробормотал я. — Откуда вы знаете об этом?

— Я многое знаю о вас. К примеру, я знаю, вы женились на Дарси из-за денег. Вы не любите ее, лишь хотели получить наследство, которое досталось ей от отца.

— Это ложь! — воскликнул я совершенно искренне. — Я люблю Дарси и буду защищать ее от таких, как вы! Всегда!

— Какая горячность, — изрёк Хозяин. — Может быть, крошку уже не от кого защищать? — ехидно добавил он.

Он подтолкнул меня к овальному зеркалу, висевшему на стене. Гоблинов теперь было двое. Я дёрнул головой и с отвращением понял, что второй урод, более омерзительный, с длинным носом крючком — это я. Я вскрикнул и … проснулся. Сел, тяжело дыша, на кровати. Сквозь неплотно задёрнутую штору пробивался лунный свет. Он падал на лицо Дарси, спящей безмятежным сном младенца. Я вылез из кровати, взяв сигареты со стола, вышел на балкон. Меня обдувало прохладным ветерком, я пытался успокоиться, взять себя в руки. Сон был дьявольски реален, у меня возникло полное ощущение, что я разговаривал с нашим хозяином, представшем в настоящем обличье. Мои подсознательные страхи вылезли наружу. Ничего страшного. Я собрался вновь улечься, как услышал какую-то возню под окном. Бросив взгляд, я обнаружил пикап, стоящий у дальнего крыла дома. Несколько людей в тёмной одежде суетились рядом. Может быть, нашего милейшего хозяина решили ограбить? Я огляделся, увидев за балконом довольно прочные шпалеры, которые толстым ковром увили растения. Осторожно спустился по ячейкам вниз, и прокрался к пикапу.

— Чего возитесь, ублюдки! — орал чей-то зычный голос. — Хозяин с нас голову снимет! Мы уже двадцать минут назад должны были уехать.

Помощники, грузившие ящики, только грязно огрызались в ответ. Мне пришла в голову фантастически безумная мысль. Улучив момент, когда трудяги пошли за очередным грузом, я шмыгнул в кузов, схоронившись между коробками и мешками. Через четверть часа пикап тронулся в путь. Мы проехали по мосту, въехали на булыжную мостовую. Я нашёл в тенте небольшую дырку и пытался разглядеть, куда мы направляемся. Машина, подскакивая мягко на ухабах, ехала довольно медленно, я хорошо видел каменные домики. В окнах горел яркий свет, оттуда слышался весёлый шум, что удивило меня. Видно, жители вели ночной образ жизни. Поплутав по дорогам, машина въехала в ворота и остановилась. Я выглянул в дырку и увидел просторный двор, окружённый деревянным частоколом. Посредине торчала большая армейская палатка-тент с несколькими входами. Змейкой я выскользнул из кузова, под машину. Оглядевшись, я обнаружил рядом с забором маленькую, дощатую хибару, и быстро переполз туда, надеясь, что меня никто не найдёт.


Рабочие быстро разгрузили пикап, и начали заносить ящики внутрь. Они были одеты кто во что гораздо, поэтому я решился на отчаянный поступок. Моментально выбрался из-за хибары, схватил ящик и деловито потащил. На меня никто не обратил внимания. Я занёс поклажу внутрь и обнаружил, что рабочие несут ящики куда-то дальше, вглубь. Я последовал за ними. Навес перешёл в длинный туннель, который вывел меня в узкий каменный проход. Я беспрепятственно прошёл дальше и оказался в огромной пещере с высоким сводом. Многолетние наслоения образовали причудливые каменные фигуры, похожие на идолов. Бахромой свисали зеленовато-серые сталактиты. Потолок поддерживали выточенные природой колонны из зеленоватого камня. На стенах по периметру были вделаны кольца с факелами. Посредине пещеры я увидел широкий дубовый стол, заставленный металлической посудой — тарелками, кубками, котлами. Вокруг располагались грубо сколоченные табуретки. Пировать собрались? Кто-то разжёг костёр, поставил на стойках вертел, нанизав большие куски мяса. Увидев неприметную щель в стене пещеры, я юркнул туда и затаился. Было достаточно прохладно и сыро, я стал быстро замерзать. Но уйти, не увидев зрелища? Никогда в жизни. Единственно, о чем я жалел, что со мной нет фотокамеры.


Ослепительно ярко вспыхнули факелы. Свет, проходя сквозь прозрачные сталактиты, преломляясь, рассыпался всеми цветами радуги. Я невольно залюбовался на эту красоту и чуть не пропустил самое главное. В зал медленно вошли гоблины, высокие, низкие, толстые, худые. Но все сгорбленные, волоча почти до земли длинные руки, с морщинистыми лицами и остроконечными ушами, одетые в короткие кожаные штаны и жилет, прямо на голое тело, покрытое шерстью — рыжей, чёрной, белой. Рассевшись за столом, они стали громко переговариваться друг с другом. Пламя факелов, колеблясь от сквозняка, давало призрачный, таинственный свет, который заставлял сверкать глаза уродов адским огнём. Может быть, мне лишь казалось? Зазвучали фанфары, все уродцы повернули головы в одном направлении. Я проследовал за их взглядами и обнаружил на стене пещеры выступ в виде королевского трона. Снизу вырвался фонтан разноцветных искр. Когда он рассеялся, на троне восседал ещё один тролль. Он отличался от остальных. В худшую сторону. Морщинистая рожа сине-красно-зелёного цвета, от носа остались лишь ноздри. Правый глаз был огромный, круглый как блюдце, левый на его фоне казался совсем крошечным. Присутствующие громко зааплодировали. Мерзкое чудище гадливо ухмыльнулось, губы тонкого рта разъехались до высоких, остроконечных ушей, покрытых пучками грязно-белой шерстью.

— Приветствую вас, господа! — истошно заорал он пронзительным, резким голосом, который гулко разнёсся под сводами пещеры.

Мерзкие тролли заорали, запрыгали на местах. Главный урод, таща за собой руки-клешни, спустился вниз и уселся вместе с ними во главе стола. Слуги в чёрных балахонах начали разносить блюда. Тролли набросились на еду, заталкивая огромные куски сучковатыми пальцами в рот. Потрясая бараньей ногой, главарь орал:

— Ешьте, гости дорогие!

Меня чуть не стошнило. Я вспомнил слова Фёдора Ивановича, гостеприимного хозяина-аристократа о том, какие это «удивительные» существа и подумал, жаль он не видит этот кошмарный пир. Твари вели себя отвратительно, жрали, смачно чавкая, ковырялись в зубах, рыгали, вливались в себя литрами вино из больших, оловянных кубков. Друг за другом они вскакивали со своих мест и восхваляли главного гоблина, который, выслушивая очередной тост, самодовольно ухмылялся. Меня поразила чрезмерно богатая мимика главного чудища. Сморщенная кожа на его физиономии была в постоянном движении, он жмурил то один глаз, то другой, поджимал тонкие губы, выпячивал. Он так шустро это проделывал, что я не мог уследить, но выглядело это ужасно комично. Сильно захмелев, мерзкие существа начали распевать серенады, длинные, протяжные, звучавшие, будто скрип железа по стеклу. Главный тролль был солистом, он запевал резким фальцетом, остальные подхватывали. Из нестройных песнопений я смог расслышать только фразу: «Гоблины — лучший в мире народ». Ну, ещё бы. Охрипнув, опять принялись пить вино. Затем один из них резво подпрыгнул и выкрикнул:

— Теофил, когда мы, наконец, увидим главный номер твоей программы?! Мы ждём!

— Это сюрприз, — торжественно изрёк главный тролль, уморительно кривляясь. — Скоро все будет готово, и мы повеселимся! Откроем наш главный храм! Это будет лучшее событие нашей жизни!

Он выхватил здоровенный мешок, вскочил на стол. С забавными ужимками стал вытаскивать горсти монет, весело сверкающих под светом факелов, и широким веером разбрасывать вокруг. Обожравшиеся, упившиеся до поросячьего визга, уроды довольно резво ловили блестящие кругляшки и засовывали в мешочки, которые принесли с собой. Пляшущие на стенах тени разрастались от света факелов, превращая это место в фантасмагорический театр абсурда. Монеты рассыпались по всей пещере, несколько штук упала рядом со мной. Я с ужасом представил, что сделают со мной гнусные твари, когда обнаружат. Их представление не выглядело таким уж страшным, но острые, торчащие из пастей клыки не предвещали ничего хорошего. Я вжался в щель, увидев, как один из троллей бегая на четвереньках по полу, обнаружил пару монет в углу. Там, где стоял я. В один прыжок он оказался рядом со мной. Я ощутил жуткий смрад, идущий от мерзкой гадины, его длинный нос-хоботок, смешно двигаясь, начал обнюхивать это место, я с тревогой заметил, как забегали маленькие, горящие жёлтым огнём глазки. Но он схватил монеты и убежал к остальным. Я вздохнул с облегчением. Это представление начало действовать на нервы.


Собрав монеты, тролли угомонились, выжрали ещё по паре кубков, и главный урод объявил собрание закрытым. Мерзопакостные гости начали медленно расходиться. Последним ушёл главарь. Он прошёл совсем близко от меня, его лицо приобрело странное, печальное выражение, будто у актёра, который отыграв спектакль, устало идёт домой. Слуги начали убирать посуду, объедки. С колотящимся сердцем я выскользнул из щели. Оказавшись наверху, я заметил, что небо над горизонте посветлело. Скоро рассветёт, Дарси проснётся, а меня нет! Черт, я напугаю её до полусмерти. Лихорадочно оглянувшись по сторонам я обнаружил пикап, стоящий около ворот, с заведённым мотором, рабочие грузили пустые ящики. Короткими перебежками добравшись до машины, я вполз под днище. Пикап тронулся, я подтянулся на руках и проскользнул в кузов, прикрытий тентом. Я старательно запоминал дорогу, чтобы вернуться и поснимать внутренности пещеры. Если тролли вновь соберутся на встречу, я смогу получить уникальные кадры. Которые никто раньше не видел. Сборище настоящих гоблинов! Без спецэффектов, грима, костюмов. Потрясающе! Но одна мысль сверлила мозги. Я не мог сосредоточиться, понять, что не даёт мне покоя.


Пикап проехал деревню, свернул на деревянный мост и въехал в низкое, каменное помещение. Когда все затихло, я вылез из кузова и обнаружил, что нахожусь в гараже, заставленным автомобилями довольно экзотического вида. Несмотря на свою страсть к старым тачкам, я все-таки решил не задерживаться. Быстро пройдя сквозь ряды я оказался около ворот. Подёргал ручку. Конечно, закрыто! У самого потолка проходили узкие окошки. Даже, если я открою, пролезть не смогу. Я лихорадочно осмотрелся, и обнаружил отсвечивающую при свете первых лучей солнца тёмным металлом дверь в стене гаража. Тоже закрыто! Я устало опустился рядом. Мучительно соображая, что мне придётся объяснять теперь, как я оказался здесь. В закрытом гараже! Я услышал скрип открываемых автоматических ворот. Осторожно выглянув из-за машины, я увидел, как в гараж торжественно вплывает массивная, длинная тачка, роскошная, чёрно-белая, с хромированной отделкой, ослепительно сверкавшей в первых лучах солнца. Дверца распахнулась, вылез сутулый, худой человек низкого роста, в тёмном плаще, и надвинутой на глаза шляпе. Сгорбившись, покачиваясь из стороны в сторону, он подошел к металлической двери в стене, открыл ключом и исчез за ней. Мгновенно оказавшись рядом, я повернул ручку и о, чудо! Дверь открылась, я вылетел в тёмный коридорчик, огляделся, на цыпочках миновав его, оказался в доме, в гостиной.


Взбежав по лестнице, осторожно, как вор, я пробрался в спальню. Дарси по-прежнему спала, умильно подложив ладошку под щёчку, по лицу блуждала счастливая улыбка. Тихо, чтобы на разбудить ее, я проскользнул в ванную комнату. Я здорово извалялся в грязи, пыли, машинном масле и бензине. Как бы мне не хотелось спать, а ложиться рядом с Дарси в таком виде я не мог. Включив слабый напор воды (вдруг кто-то заинтересуется, зачем я в пять утра принимал ванну), залез под душ. Рубашку и брюки я скомкал и засунул под ванну. Добравшись, наконец, до постели, я упал головой в подушку, зажмурил глаза, предвкушая, как мгновенно провалюсь в сон. Но перед мысленным вздором вдруг вспыхнула физиономия главного тролля, торчащие ноздри и глаза — один совсем маленький, другой здоровенный. И меня осенило. Наш хозяин в курсе этих встреч. Именно эта мысль сверлила мне мозги. В этом нет ничего удивительного. Он пишет книгу. Снабжает мерзких существ провизией, деньгами. Но я решил не сообщать ему о том, что нелегально пробрался на это представление. Может быть, ему не понравится. Я вспомнил о странном госте, который приехал утром. Мало ли кого наш хозяин может пригласить в свой дом? Это его дело.

Загрузка...