Долина гоблинов

7

Утром я встал с головной болью. С Дарси мы не разговаривали. Лишь после завтрака она тихо спросила меня:

— Олег, ты отвезёшь меня на этюды?

— А сама ты не в состоянии дойти? Тут два шага, — ответил я грубо. — Не надорвёшься. Если плохо чувствуешь себя — сиди дома.

Она не стала спорить, только сжалась в комок, будто я дал ей пощёчину, не задавала вопросов и ничего не просила. Я решила вновь отправиться к главной пещере. Взял одну из коллекционных машин Фёдора Николаевича. Не доезжая до пещеры метров триста, я приглядел неприметные кусты и загнал туда тачку. Обошёл частокол, попытался найти хоть какую-то щель. На этот раз все было глухо заперто. Я решил, как обычно воспользоваться деревом, чтобы проникнуть в закрытое место. Заметив развесистую ольху с массивным стволом с толстыми ветвями, быстро забрался на нижний сук и перебрался повыше. Заглянув за частокол, я увидел, что там происходит какое-то движение. Из палатки выходили рабочие с ящиками, мешками. Открылись ворота, люди в рабочих комбинезонах вынесли длинный, узкий ящик и понесли куда-то вглубь леса. Я приник к биноклю. Где-то в метрах ста они остановились. Прошло четверть часа, парни вернулись с пустыми руками к воротам. Я аккуратно спрыгнул с дерева и отправился туда, где только что возились рабочие. Перед глазами раскинулась просторная поляна с тёмным прямоугольником свежей земли, немного присыпанным листьями и ветками. Вооружившись палкой, я быстро раскопал яму, чтобы добраться до ящика. Крышка слетела, я заглянул внутрь и меня чуть не вырвало. Ящик был забит костями, скалившими зубы черепами. У меня уже не оставалось сомнений, это останки людей. Я восстановил могилу и огляделся. Всю поляну занимали такие же ямы, только менее свежие. Я пожалел, что не захватил с собой мощную зеркалку, она была слишком тяжёлой, а мыльницы не хватило, чтобы запечатлеть эту живописную картину целиком. Я нашёл машину и вернулся домой.

— Олег Николаевич, Фёдор Николаевич хочет поговорить с вами, — услышал я голос надменной дамы, Софьи Леопольдовны, домоправительницы хозяина.

Он ждал меня в кабинете.

— Садитесь, Олег. У меня к вам предложение. Деловое.

— Я весь внимание, — ответил я.

— Вам понравилась аппаратура, которую вам предоставили? — поинтересовался он.

— Да, конечно. Просто класс.

— Замечательно. Вы можете забрать её с собой. Мой шофёр отвезёт вас на станцию, откуда вы сможете уехать в Москву или куда пожелаете.

— А что я должен сделать? — спросил я удивлённо.

— Никогда не интересоваться судьбой вашей жены, — коротко ответил он.

Я глубоко задумался. Фёдор Николаевич, видимо, увидел мои сомнения.

— Я предлагаю вам ещё и это, — произнёс он, доставая из-под стола серебристый, плоский чемоданчик.

Я подошёл ближе. Он щёлкнул замками, и я увидел выложенные рядами аккуратные пачки денег.

— Олег, вы устали от Дарси. Вам придётся платить ей алименты, когда вы разведётесь с ней. Ненужные траты.

— Вы её убьёте? — осторожно спросил я, вспомнив белеющие в ящике черепа.

— Это не имеет значения, — ответил он холодно.

— А почему вам тогда не убить меня? — удивился я. — Зачем тратиться?

— Потому что вы мне понравились, Олег, — пояснил он. — Я уверен, что тайна Долины троллей останется между нами. В сущности, вам никто не поверит. Ну что, вы согласны?

Я облизал губы от волнения. Предложение чрезвычайно заманчиво. Я избавлюсь от надоевшей жены и получу немалые деньги.

— Хорошо, я согласен, — сказал, наконец, я, после минутных раздумий.

— Прекрасно. Собирайтесь. Борис вас ждёт.

Я поднялся в спальню, собрал вещи. На кровати валялся небрежно брошенный атласный розовый халатик Дарси. На стуле висело темно-синее платье, в котором она была на вечере. На столике осталась косметика, губная помада, духи. Вот и все. Подумал я. Я свободен, обладаю сенсационным материалом. И огромной кучей денег. Я спустился вниз. У крыльца стояла машина, за рулём сидел Борис в кожаной куртке, очках. Он помог мне уложить вещи в багажник.

— Я должен завязать вам глаза, — произнёс он, доставая чёрную повязку.

Я постарался сдвинуть голову так, чтобы внизу осталась крошечная полоска, через которую я мог наблюдать, где мы едем. К моему сильнейшему удивлению я увидел, как машина на полной скорости подъезжает к скале. И проходит через неё, как нож сквозь масло. А я не мог догадаться о такой простой вещи! Когда машина остановилась. Борис снял мне повязку, и я увидел впереди станцию с возвышающимся на ней зданием вокзала с высокими арочными окнами и лепниной на фасаде. Подхватив чемоданы, я направился к перрону. Куплю билет и поминай, как звали. До прихода поезда оказалось уйма времени, я решил поработать. Сел с ноутбуком в зале ожидания и начал рассматривать фотографии, чтобы отобрать для статьи. И вдруг наткнулся на снимки Дарси. Много снимков. Я хотел тут же закрыть директорию, но какая-то неодолимая сила заставила меня смотреть.

— Олег, ну отпусти. На нас все смотрят! — услышал я чей-то звонкий голос.

Я вздрогнул, резко обернулся и увидел молодого человека, который обнимал хрупкую девушку с длинными, светлыми волосами. Девушка мелодично рассмеялась, будто зазвенело тысячи колокольчиков. Точь-в-точь как Дарси. «Олежек, я подарю тебе железную дорогу, когда вернёмся». «Я хотела сделать тебе сюрприз! Кого ты хочешь — мальчика или девочку?» Я слышал голос Дарси, ее смех. Со дна души поднялась тоска, будто вода, хлынувшая из пробоин в бортах корабля, постепенно заполняя душу. Перехватило горло, острая боль пронзила сердце. Я обменял мою дорогую крошку и будущего малыша на кучу барахла?! Черт! Бросив взгляд в окно, я увидел прогуливающихся парой по перрону милиционеров и уже решил броситься к ним, чтобы все рассказать. Но тут же представил, как они будут хохотать. Встречи с ментами всегда кончались для меня лишь унижением. Я быстро скопировал фотографии и мои заметки на диски. Подлетел к стойке для отправки почты и отослал в Москву. Себе и в редакцию к Крокодилу. Вышел из здания, осторожно огляделся, и заметил нечто весьма полезное — потрёпанную тачку, «Жигули» десятилетней давности, спокойно подошёл к ней, осторожно вскрыл дверь. Прислушался. Сигнализация не взвыла. Я забрался на сидение, порвал проводки у замка зажигания. Я гнал несчастную тачку, будто на Формуле 1. Лесные заросли по краям дороги слились в одну, неразличимую массу. Летел на всех парах на свидание к дьяволу, которому продал душу. Показался тайный вход в Долину. Бросив тачку, я решительно направился к особняку. Взлетел на второй этаж, распахнул дверь в кабинет. Уверенным шагом я подошёл к письменному столу, за которым сидел хозяин, и выложил на него кейс с деньгами и подаренное барахло.

— Вы не уехали, Олег? — удивился он. — Что это все значит?

— Сделка отменяется, — холодно изрёк я. — Я возвращаю вещи, что вы мне дали. Где Дарси? Немедленно отведите меня к ней!

Он скривился и, откинувшись на спинку кресла, начал презрительно изучать меня.

— И вы наивно решили, что я брошусь выполнять вашу просьбу?

— Фёдор Николаевич. Я знаю все. О захороненных на поляне трупах, пещере с остатками человеческих костей, месте, где устраивают пиршества гоблины. Вся информация уйдёт в Москву, — быстро проговорил я, и, вытащив из кармана револьвер, взвёл курок. — Но мне нужна моя жена. Если вы дадите нам спокойно уехать, то обещаю — никто ничего не узнает.

— А никто и так не узнает, — коротко рассмеявшись, заметил он. — Зря, батенька, вы стали совать нос не в своё дело. Уехали бы спокойно. Избавились бы от надоевшей жены. Что вас больше тревожит — совесть или неожиданно вернувшиеся чувства? — насмешливо поинтересовался он.

— Вы специально все это подстроили, — понял я. — Заманили нас сюда, подкупили меня дорогими побрякушками.

— Я недооценил вас. Вы оказались гораздо более опасным человеком, чем я думал. И Миранда совершила ошибку…

— Это мерзкое чучело в кружевах?

— Совершенно верно. Она всегда говорила мужьям загипнотизированных ею женщин, что случилось. Ей нравилось наблюдать проявление их чувств. Но вы поступили так, как должен был поступить настоящий мужчина. Остальные или впадали в истерику, или оставались равнодушны. Вы — единственный, кто не растерялся, остановил поезд. Мужественный, смелый поступок человека, очень любящего свою жену.

— А потом вы обработали мне мозги, чтобы я разочаровался в Дарси. Бросил её.

— Совершенно верно. Миранда не только мастер по гипнозу, она умеет составлять уникальные снадобья, которые воздействуют на психику человека, делая из него марионетку, — с коротким смешком, объяснил он. — Но вы — удивительный человек. Никто не мог выйти из-под контроля Миранды. Вы — первый, кому это удалось сделать, — с притворным восхищением произнёс он.

Я ощутил лёгкий порыв сквозняка. Чьи-то сильные руки охватили меня за туловище, сжали шею, вырвали револьвер.

— Неужели вы думали, Олег, что я вот так спокойно подчинюсь вашему наивному шантажу? — снисходительно произнёс он. — Ну что ж, — промолвил он с чувством нескрываемого превосходства. — Нужно готовиться к представлению.

Он коротко рассмеялся, вышел из-за стола и сделал лёгкое движение фокусника. Его костюм вдруг сдулся и спал с него, как змеиная кожа. Он провёл рукой по лицу и … снял маску. Вместо величественного аристократа с царственной осанкой я увидел сгорбленного тролля с разными глазами, и полным отсутствием носа. Он ухмыльнулся, явно довольный произведённым эффектом, сморщенное личико пришло в неистовое движение.

— Удивлены, Олег? — победоносно спросил он скрипучим, высоким голосом. — Полюбуйтесь! Уникальный, нейро-ортопедический пневматический костюм, — заявил он, любовно поглаживая сброшенную оболочку, из которой вылупилась не красавица-бабочка, а отвратительный упырь. — Плотно облегающий комбинезон с натяжными устройствами в виде камер, расположенных вдоль конечностей и туловища по спине. Небольшой компрессор нагнетает воздух. Моё тело находится, будто в гибком корсете, который распрямляет позвоночник, разводит плечи. И вуаля! Я становлюсь Атлантом с безупречной осанкой! — А как вам нравится моя маска? — продолжил он самодовольно. — Практически идеальное человеческое лицо! Никто не может отличить от настоящего.

— Значит, никакого сына не было? — пробормотал я, пытаясь взять себя в руки.

— Ну, почему же. Был. Этот сын, о котором я рассказывал вам — я сам, — объяснил он, присаживаясь на стол передо мной. — Я родился уродливым, настоящим троллем. Ну, вы сами видите. Мой отец был очень, очень богат. А я был его единственным наследником. Он умер, оставив мне большое наследство. Но я не только получил огромные деньги, я утроил их. Благодаря моей внешности, — горделиво проронил он. — Люди платили большие деньги, чтобы приехать сюда и пообщаться с настоящим гоблином. Реальным.

— И полакомиться человечиной, — продолжил я. — Иначе, они не стали бы платить деньги только за общение с вами, и возможность попрыгать на четвереньках в пещере. Вы готовили Дарси как главное блюдо для вашего гнусного пиршества, Теофил, — произнёс я, сделав акцент на последнем слове, заметив с радостью его растерянность.

— Откуда вы знаете? — грубо спросил он, нахмурившись, его маленькое сморщенное личико пошло крупными волнами.

— А я присутствовал на встрече гоблинов-людоедов, где вы об этом поведали, — торжествующе сказал я. — В большой пещере, туда вход ведёт через большую армейскую палатку. Я видел, как ваши гости жрали и пили там, распевали песни. Вы бросали им монеты. Вы снабжали ваших гостей костюмами троллей, искусно сделанными из резины, с электронной начинкой. Я видел такой в доме у туристов, которые живут на окраине деревеньки. И ещё. Я нашёл там обглоданную человеческую кисть в кастрюле.

— Хорошо, что вы рассказали, Олег, — задумчиво пробормотал он через паузу. — Я подозревал о том, что в вас взыграет профессионализм репортёра, и вы разгадаете мой секрет. Теперь тайна будет похоронена вместе с вами.

— Нас будут искать.

— И раньше искали. Но ничего не нашли. И не найдут. Ни ваших тел, ни даже упоминаний о вас. Ничего. Хотя. Я очень привязался к вам. Поэтому выполню ваше желание. Мы сейчас отправимся туда, где вы и Дарси найдёте последнее пристанище. Мне очень жаль вас убивать. Вы мне очень понравились. Очень. Но вы слишком много знаете. А тайна Долины троллей не должна быть раскрыта.

Он сделал знак, меня грубо потащили к двери и мы оказались во дворе, где нас ждала роскошная чёрно-белая тачка, с блестящей хромированной отделкой. Фёдор Николаевич или, лучше сказать, Теофил подошёл к ней, Борис, явно привыкший к такой внешности хозяина, подобострастно распахнул дверь. Меня засунули в другую машину. Мы проследовали тем же путём, что и пикап, который вёз меня в пещеру троллей. Странно, Теофил говорил про какой-то храм. Я считал, это будет новое место. Я ехал и думал, что нас похоронят вместе с Дарси в одной могиле, но она никогда не узнает, что я вернулся из-за неё. Я не мог сосредоточиться, мысли прыгали в голове, как зайцы. В сущности, Дарси не представляет никакого интереса для людоедов. Она такая худенькая. Нежные, тонкие ключицы, маленькие пальчики. Красивая женщина, но есть-то совсем нечего. Да и я не слишком аппетитная еда. Глупо.

Когда машина въехала в ворота, меня вытащили и, подталкивая в спину, повели через каменный проход. Мы не остановились в пещере, где я видел пир троллей, прошли дальше, через незаметный коридор с нависавшими с потолка глыбами льда. И оказались в вырубленной в камне небольшой комнатке с окном во всю стену. За ней я заметил ещё одно помещение с высокими, дощатыми шкафами и кабинкой. Теофил, гнусно ухмыляясь, подошёл и с притворной дружелюбностью изрёк:

— Вам, Олег, наверно, как репортёру будет интересно увидеть трансформацию обычного, ничем не примечательного человека в гоблина?

Он легко, как обезьяна прыгнул в высокое кресло, стоящее перед окном. Сложив, тонкие ручки на груди, приготовился ждать. В помещении, за которым мы наблюдали из окна, появился Эдуард Леонидович. Тот самый, который любил заниматься зарядкой. Он вошёл в кабинку, сбросил с себя одежду, натянул серо-зелёный костюм, и вышел скособоченным гоблином, весь в язвах и бородавках, с рыжими пучками шерсти на остроконечных ушах. Он подошёл к окну с другой стороны, и начал кривляться, как мальчишка. Растянул пальцами рот до ушей, обнажая ряд мелких, острых зубов, показал узкий, раздвоенный на конце язык. Длинный, морщинистый нос, похожий на хоботок, смешно извивался из стороны в сторону. Я понял, что стекло с одной стороны представляет собой зеркало, и он нас не видит. Если бы я не был связан, расхохотался бы над уморительными рожами, которые он корчил, но не смог выдавить даже улыбку. Все остальные «учёные» проходили кабинку и превращались в мерзких уродцев, толстых, тощих, больших, маленьких. По сияющему выражению лица Теофила, я понял, он специально устроил здесь наблюдательный пункт. Ему доставляло сладострастное удовольствие наблюдать, как люди обычной, даже привлекательной внешности превращаются в таких же уродов, как он сам.

— Вы, наверно, задаётесь вопросом — а зачем людям все это нужно? — услышал я торжествующий вопрос Теофила. — Можете себе представить человека, очень и очень богатого, которому доступно все удовольствия на свете? Он уже все попробовал. Абсолютно все. Ему хочется необычного, остренького, пугающего. Что находится за границей…

— Общечеловеческой морали, — закончил я.

— Совершенно верно! Вы правы! — радостно воскликнул Теофил. — Обычный человек, ведущий скучную, неинтересную жизнь, мечтает об этом! Во сне и наяву! Но хочет остаться безнаказанным. Чтобы общество не осудило его. Для всего остального мира он останется добропорядочным, законопослушным гражданином. А здесь может безнаказанно…

— Убивать и есть людей, — устало проронил я.

— Верно! Вы очень умный человек. Жаль, что судьба развела нас по разные стороны баррикад.

Я давно понял мерзкий замысел ущербного человечка, сумевшего отомстить за свои унижения, заставив людей добровольно напяливать шкуры безобразных людоедов.

— А почему все-таки Дарси? — тихо проговорил я.

Теофил пакостно захихикал и с нескрываемым удовольствием объяснил:

— Мне было шестнадцать, когда я влюбился в рыженькую девочку с небесно-голубыми глазами. Но она отвергла меня. Издевалась надо мной! Над моими чувствами! — взвизгнул он, подпрыгнув в кресле. — Я мог купить весь мир, но не любовь. Когда Миранда сообщила о молодой женщине с огненно-рыжими волосами, которая собралась проехать по той же дороге, где находится Долина троллей, я пришёл в полный восторг. Настоящая удача!

Я тяжело вздохнул. Моя дорогая крошка попадает на обед к людоедам, потому много лет назад абсолютно незнакомая мне девочка, отвергла любовь мальчика, который ей не понравился. Трагифарс.

— Почему вы не уничтожали останки съеденных людей? — поинтересовался я. — Зачем оставляли явные следы? Не проще было сжигать трупы?

Теофил зашёлся в мерзком хохоте.

— Зачем?! Я приходил на поляну, чтобы любоваться аккуратными рядами могил, — изрёк он. — Люди, которые думали, что они особенные, единственные и неповторимые, становились пищей, кусками мяса! Впрочем, не волнуйтесь, дорогой мой, — добавил он самодовольно. — Останки ваших с Дарси тел сожгут в крематории. А прах в изумительно красивой урне будет стоять у меня на каминной полке. Каждый раз, когда я буду проходить мимо, мне будет ужасно приятно вспоминать о знакомстве с такой очаровательной супружеской четой! Гордитесь оказанной вам честью!

Мне безумно хотелось задушить отвратительного червяка, возомнившего себя вершителем судеб. Отчаянье лишало меня сил, я готов был упасть на пол и разрыдаться от невозможности что-либо изменить. Когда представление закончилось, Теофил сделал знак охранникам, которые подталкивая меня в спину, вывели в пещеру. На стенах дугообразными террасами, поднимающимися вверх, были вырублены скамейки для зрителей, как в древнеримском театре. Будто огромные сосульки нависали сталактиты, свод поддерживали округлые столбы из зеленоватого, отполированного камня. К одному из них меня привязали. Посредине пещеры высилась на столбах здоровенная каменная глыба прямоугольной формы. Ярко вспыхнули и затрещали факелы, вставленные в круглую, широкую полосу тёмного металла, висящую на цепях, прикреплённых к потолку. Уродливые тролли уже сидели на своих местах. По краям пещеры я увидел слуг в чёрных одеяниях, в одном из них я узнал Макса. Черт возьми, как я пожалел, что мерзко обошёлся с ним! Если бы можно было исправить то плохое, что мы делаем!

Раздались громкие фанфары, в сверкающем фонтане искр явился Теофил.

— Сегодня мы открываем наш храм! — завопил он. — И приносим нашему божеству сакральную жертву!

Господи, все в кучу свалили. Человеческое жертвоприношение. Каннибализм. Троллей, гоблинов. Людям делать нечего. Меня пронзил будто ледяной порыв ветра. В проходе показалось две фигуры в чёрных одеяниях, которые вели жертву, закрытую белой тканью. Они подвели её к постаменту и сняли покрывало. Я увидел бледное лицо Дарси, совершенно равнодушное, без страха или испуга. Наверно, накачали её наркотиками. С жалостью подумал я. Хотя тут же решил, что это к лучшему. Ей не будет так больно. Теофил, гнусно кривляясь, возник рядом с постаментом, впрыгнув на скамеечку, и занёс большой нож со сверкающим лезвием над беззащитным телом Дарси, лежащим перед ним. Тролли запрыгали на местах, одобрительно зашумели. Уродливые тени, увеличенные многократно, заметались по стенам. Теофил провёл остриём по телу Дарси, и вновь поднял нож.

— Нежная, белая кожа. Сладкая девочка, — проговорил он, осклабясь.

Меня чуть не стошнило. Мерзкое представление походило на дешёвый триллер. Но, увы, я не мог щёлкнуть кнопкой пульта и переключить на другой канал. Тоскливая безысходность охватила меня, заполняя душу. Я прикрыл глаза, и вдруг ощутил, кто-то легко, но вполне ощутимо, дёргает меня за рукав. Скосив глаза вправо, я заметил Макса собственной персоной. Меньше всего я надеялся, что он придёт на помощь. Вдруг он сделал незаметный знак, исчез из поля видимости, и я ощутил, как он осторожно перерезает верёвки. Пошевелившись, я обнаружил, что уже не связан. Макс проскользнул мимо и сунул мне что-то в руки. Оружие, которое чертовски приятно холодило ладони — автоматический пистолет-пулёмет «Штейер TMP». Великолепная вещь, скажу я вам. До девятисот выстрелов в минуту. Если успеете перезарядить, конечно. Компактный, лёгкий, но очень эффективный. Можно стрелять с двух рук, можно с одной. Очередью, или одиночными выстрелами. Я неплохо стреляю. Научился в армии. Передёрнув затвор, я молниеносно оказался около постамента и прочертил над головами мерзких зрителей отличную автоматную очередь. Они ошеломлённо замерли. Я перевёл глаза на Теофила, наставил на него оружие. Он испугался, затрясся мелкой дрожью, морщинистое личико посерело. Он выпустил нож и поднял свои длинные, гнусные ручонки вверх. Я заметил краем глаза в углах охранников, но они бы не успели ничего сделать. Макс оказался рядом, сбросил с головы капюшон. Усмехнувшись, он подмигнул мне. В руках он держал точно такое же оружие.

— Олег, быстро! — скомандовал он.

Мне не нужно было повторять дважды. Я схватил Дарси на руки и ринулся в проход. Макс прикрывал меня. Мы выскочили наружу. И я увидел роскошный кабриолет. Усадив Дарси на переднее сиденье, я воскликнул:

— Макс, прыгай сюда. Прокатимся с ветерком!

— А ты знаешь, куда ехать? — удивился он.

— А то! — хвастливо ответил я.

Он очутился на заднем сиденье, и я дал по газам, лихо свернул на дорогу, ведущую к скале — потайному входу.

— Куда ты, черт! — услышал я испуганный крик Макса.

Машина прошла скалу насквозь, и мы оказались в лесу, на хорошо утоптанной просёлочной дороге. Я уверенно повёл к станции, выжимал из несчастной тачки все, что мог. Летели стрелой. Когда впереди показалось здание вокзала, Дарси уже пришла в себя, удивлённо осматривалась.

— Макс, поехали с нами в Москву, — предложил я.

— А что я там делать буду? — спросил он.

— Придумаем.

Я бросился к кассе, купил билеты. Поезд должен был пройти здесь буквально через десять минут. Мы вышли на платформу. Уже стемнело, фонари отбрасывали тусклый свет. Никто из редких пассажиров не обращал внимания на двух мужчин и полуголую женщину. Я снял пиджак, накинул на Дарси, прижал к себе. Издавая протяжный оглушительный гудок, на станцию влетел поезд. Я схватил в охапку Дарси и потащил к вагону. Макс оказался рядом, поезд, тронулся, набирая ход. Трое широкоплечих парней показались в дверях вокзала и кинулись бежать по перрону, резво перепрыгивая через тележки носильщиков. И как вкопанные остановились у края платформы. Жаль, очень жаль, я не видел выражения их лиц. Мы прошли в купе, я сел рядом с Дарси, сжал в объятьях. Она недоверчиво посмотрела на меня.

— Как ты там оказался? — спросила она тихо.

— Долго рассказывать, — ответил я. — Малыш, прости меня за грубость. Эти уроды мне все мозги запудрили.

Дарси промолчала, насупившись. Не поверила. Мне придётся долго извиняться, умолять её простить меня. Но это уже не идёт, ни в какое сравнение с тем, что мы спаслись! Да так лихо, по канонам голливудского боевика.

Когда Макс деликатно вышел в коридор, Дарси вдруг сказала:

— Олег, может быть нам действительно развестись. Отдохнуть друг от друга? Проверить наши чувства.

Я устало откинулся на стенку купе и твердо проговорил:

— Я уже проверил. Малыш, эти люди… Они манипулировали нами. Понимаешь? Та тётка в чёрном загипнотизировала тебя. Они подсыпали мне какую-то гадость в еду. Я стал настоящим гоблином. Уродом. Поверь мне. Я не такой.

Она вздохнула, на глазах появились слезы, расплакалась, как маленький ребёнок. Я обнял её, нежно гладя по спине, целуя. Её трясло мелкой дрожью. Все переживания вырвались разом наружу.

Когда Дарси успокоилась, наконец, задремала, я вышел в коридор и увидел в тамбуре Макса, курящего папиросу.

— Извини, что так гадко поступил с тобой, — сказал я.

— Да ладно, — буркнул он.

— Макс, а почему ты решил нам помочь? — задал я щекотливый вопрос, мучивший меня.

Он усмехнулся, бросил на меня хитрый взгляд, в глазах запрыгали озорные бесенята.

— Вам, — передразнивая меня, изрёк Макс. — Тебя, гоблина, я спасать не собирался, — резко бросил он. — Дарси хотел вытащить. А потом решил — вдвоём-то сподручней будет. А оружия я прихватил достаточно.

Я отвернулся к окну и глухо спросил:

— А Дарси почему решил спасти? А?

— Почему-почему. По кочану. Дурак ты, — насмешливо проворчал он. — Потому что такая девушка одна на миллион встречается! А такому идиоту, как ты, досталась! Эх!

Я абсолютно не рассердился на него. Обидные слова попали в самую точку. Я лишь похлопал его по плечу.

После этого происшествия у меня появилась обильная седина на висках. Впрочем, я не переживаю на этот счёт. Надеюсь, Дарси будет любить меня даже тогда, когда я облысею. Мои исследования не прошли даром. Я написал цикл статей. С фотографиями. Толясик меня зауважал. А Крокодил пришёл в такой восторг, что выписал мне премию в аж десять тысяч. Рублей. Я не знаю, сколько денег было в серебристом чемоданчике, который мне дал Теофил. Ну не меньше миллиона. Но я не жалею, что потерял эти деньги. Я вернул себе то, что невозможно купить ни за какие миллионы. Макса я устроил курьером в наш журнал. Надеюсь, под моим руководством из него получится замечательный репортёр. Над Теофилом и его дружками был устроен закрытый судебный процесс. Его признали невменяемым, и отправили в элитную психиатрическую клинику. Остальных посадили надолго. Впрочем, никто не помешает Теофилу выйти через пару лет и организовать новый смертельный аттракцион.