Долли

Моя дорогая Долли!

Знаешь, о чем я думаю все последние дни? Мне, оказывается, не хватает женского общества. Не потому, что я привык, как ты говоришь, что чуть ли не все девчонки нашего класса бегали за мной. Не потому, что мне нравилось их кокетство и хотелось за кем-то ухаживать. Ты знаешь, что есть у меня только ты, Долли.

Нет, я просто считаю, что женское общество (я имею в виду таких, как ты ) облагораживает нашего брата. А ведь так и Кутузов считал, который, живя вдали от семьи, всегда искал женского общества именно с этой точки зрения.

Знаешь, я тут поболел немного и пролежал неделю в госпитале. Так до сих пор вспоминаю эту неделю с приятным ощущением от разговоров с женщинами-врачами, от благородных забот медицинских сестер и совершенно материнского внимания уборщиц.

Милая, милая Долли. Если бы ты только знала, как я скучаю по тебе. Мне ведь нс выпала радость, хотя бы только на прощание, на долгую разлуку поцеловать твои милые губы, прижать тебя к своему сердцу и с правом любимого тобой заглянуть в твои глаза.

Собрался писать тебе длинное письмо, и вот не получилось. Получил срочное задание.

Мысленно нежно целую тебя. Твой Григорий.

Дорогой мой защитник Родины!

А я ведь горжусь тобой. И часто думаю: почему вы — мальчишки, окончив школу, идете охранять Родину, делаете такое великое патриотическое дело. А мы, девчонки, живем, не отдавая свои силы Родине. И давно думаю, Гриша, вот о чем.

У нас в больницах не хватает санитарок, в домах престарелых не хватает уборщиц, одиноким старикам, живущим дома, иной раз некому даже хлеба купить. Почему же нас после школы нельзя мобилизовать тоже, хотя бы на год, заниматься этим дефицитным трудом? Все думаю, кому бы высказать эту мысль. Написать в газету — не поместят. Обратиться в правительство — неловко как-то. А мысль-то здравая. Я чувствую это. Ну что случилось бы со мной, если бы после школы я год поработала санитаркой в больнице? Научилась бы трудиться, приобрела бы потерянное теперь многими чувство милосердия. А за работу дали бы мне характеристику, которая имела бы значение и для поступления в вуз. Что ты думаешь, Гриша, по этому поводу?

А насчет твоей тяги к женскому обществу, я скажу тебе (ты сейчас улыбнешься: опять Долли села на своего конька): Александр Сергеевич тоже стремился к женскому обществу и по всем данным в этой области имел свою точку зрения. В № 1 «Современника» за 1836 г. была помещена статья без подписи «Императриуа Мария», в ней говорилось о необходимости расширить в России женское образование.

В статье «Отрывки из писем, мысли и замечания» (1827 год) Пушкин иронизирует над «Магометом, решившим оспорить у дам существование души.» Поэт пишет, что «во Франции, в земле, прославленной своею учтивостью, грамматика торжественно провозгласила мужской род благороднейшим», что «даже люди, выдающие себя за усерднейших почитателей прекрасного пола, не предполагают в женщинах ума, равного нашему, и, приноравливаясь к слабости их понятия, издают ученые книжки для дам, как будто для детей».

А в «Рославле» (1831 г.) Пушкин писал:

«Нет сомнения, что русские женщины лучше образованны, более читают, более мыслят, нежели мужчины, занятые бог знает чем».

Ты помнишь, Гриша, стихотворение Пушкина «Буря»? Не помнишь? Я сейчас его тебе процитирую:

Женщину он объединяет с величественной, грозной стихией. Но она, женщина, прекраснее. Это самое изумительное создание природы.

Ну вот, а что касается судьбы, которая обездолила тебя, и не пришлось тебе даже на прощание поцеловать меня — это не беда. Все еще у нас впереди, Гриша!

Я, как и ты, приготовилась к длинному письму, а по телефону сообщили — просят немедленно быть в библиотеке.

Прощай пока.

Твоя Долли