Дом отважных трусишек

Глава тридцать четвёртая. На голубом экране

Ровно месяц Надя ходила с палками, хотела уже оставить их, но на улице выпал снег, тротуары обледенели, и без палок она тренировалась только дома.

Как-то в один из первых зимних дней Надя вынула из почтового ящика письмо от Вари Осиповой. Надя очень обрадовалась ему. Ведь она писала девочкам своей палаты, но ответа от них не получила.

Надя распечатала письмо и тут же у почтового ящика прочитала:

Надя поспешила домой и тут же села отвечать Варе.

Но через неделю, не дождавшись ответа Вари, Надя послала ей второе письмо. Оно было всё посвящено её плавательным делам. В Надиной группе к этому времени произошло одно ЧП.

Пришёл корреспондент с телевидения и пригласил их выступить и рассказать о своём кружке. Надя с девочками уже два раза ездила на телестудию репетировать. И сегодня, сразу после занятий, их ждал маленький автобус вроде маршрутного такси с табличкой «Телевидение». Девочки поехали в студию. Там их усадили за длинный стол и по нескольку раз заставляли повторять то, что они должны сказать телезрителям. Но когда Надя подумала, что уже всё срепетировано и их сейчас отвезут домой, пришёл молодой режиссёр и всё началось сначала. Оказывается, до этого с ними занимался ассистент режиссёра, который всё сделал не так, как надо.

— От такой передачи мухи умрут с тоски, — схватился за голову режиссёр, — я не могу выпустить её в эфир! Где Гриша?

Гришей оказался тот самый пожилой корреспондент, который был у девочек в бассейне. Он пришёл и вопросительно уставился на молодого режиссёра.

— Нужен гвоздь, — сказал режиссёр, — найди мне гвоздь передачи.

— Какой ещё гвоздь, — поморщился корреспондент, — тут сам факт интересен. На улице зима, а мы рассказываем о плавании. Это же…

— Я уже слышал это летом! — перебил его режиссёр. — «Сейчас жара, а мы показываем конькобежцев».

— Ну и что? Разве плохо получилось? — спросил корреспондент.

— Там мы показывали само катание, а здесь один разговор, так что без гвоздя не обойтись, — решительно заявил режиссер и ушёл в буфет.

Корреспондент стал снова расспрашивать девочек. На этот раз он попросил их припомнить какой-нибудь смешной или неожиданный случай, который произошёл с ними во время занятий. Но что бы девочки ни припоминали, всё было не так интересно.

Вернулся режиссёр, жуя бутерброд, и вопросительно посмотрел на корреспондента.

— Больше того, что я сделал, из них ничего не выжмешь, — развел руками Гриша.

Режиссёр сказал:

— Э-эх! — и сам подсел к девочкам.

Он стал задавать им всякие, не относящиеся к делу вопросы: есть ли у них сёстры и братья, кем они хотят стать, когда вырастут. Этим режиссёр добивался естественности от участниц будущей передачи. Так он объяснил свои вопросы руководительнице кружка.

Вдруг он посмотрел на Надю и тут же объявил:

— Девочку с палкой надо вывести из кадра. Она нарушит нам композицию.

Ассистент подошёл к Наде и очень мягко, точно говорил с дошкольницей, попросил её:

— Пересядь, пожалуйста, вон в то кресло. Так будет лучше для кадра. А почему ты с палочкой?

— У меня болели ноги, — сказала Надя, вставая, — я лежала в больнице.

— А как же ты плаваешь?

— Очень хорошо, — ответила за Надю руководительница, — лучше многих в группе.

— Стойте! — тотчас подскочил к ним режиссёр и спросил: — А что у тебя было с ногами?

— У меня с детства были кривые ноги. Даже ходила с трудом на костылях. А теперь меня вылечили, и я могу заниматься плаванием.

— О! — потряс руками режиссёр и бросил укоризненный взгляд на сидящего в кресле корреспондента. — Вот он, гвоздь передачи! Девочка, которая не могла нормально ходить, стала прекрасной пловчихой! Раздвиньтесь, пожалуйста, дети, а ты сядь в середину.

Надю посадили к самому микрофону, напротив прожектора, который назывался «Юпитер».

— Нет, — тотчас передумал режиссёр, — лучше ты выйдешь из-за стола и будешь рассказывать отсюда! — Он указал Наде место и, оглядев ее, тут же с сомнением спросил: — Неужели у тебя были кривые ноги?

— Ещё какие! — воскликнула Надя и стала рассказывать, как её лечили, а потом о своём увлечении и занятиях в бассейне.

Режиссёр остался очень доволен её рассказом, только предупредил:

— О своём лечении говори поменьше, вскользь; главное, о том, как тебя приняли в бассейн и как ты научилась плавать. Не забывай, что наша передача спортивная, а не «Новости медицинской жизни».

Он ещё раз послушал Надин рассказ и кончил репетицию.

Передача состоялась через неделю. Всё это время Надя тренировалась ходить без палок. В бассейне их группа тоже много занималась. Надя даже научилась плавать «пропеллером». Это когда плывёшь вперёд ногами, а руками подгребаешь за головой и потом быстро переворачиваешься в воде со спины на живот и снова на спину. Вот и получаются движения, похожие на пропеллер.

Во время телевизионной передачи Надя рассказала об этом. Девочки очень волновались, а их руководительница особенно. Она даже оговорилась и сначала назвала Надю Наташей, но потом поправилась. А артист, который вёл передачу, немножко кое-что преувеличил. Руководительница только сказала Наде, что хочет показать её преподавательнице фигурного плавания и, возможно, та возьмёт Надю к себе в группу. А артист сказал об этом так, как будто Надя была уже принята.

Надя ужасно покраснела. Как хорошо, что передача шла не в цветном изображении! Без всякого заранее отрепетированного плана она сказала артисту:

— Меня ещё только будут смотреть, может, не примут…

— Примут! — уверенно заявил артист. — Если ты сумела помочь врачам преодолеть свой недуг, то уж попасть в эту секцию наверняка сможешь.

И руководительница сказала:

— Я думаю, Надю примут.

На этом и закончилась передача. Девочки ехали домой в троллейбусе. И здесь произошло ещё одно происшествие.

На Звёздном бульваре, который назван так в честь космонавтов, в троллейбус вошло много народу. Сзади себя Надя вдруг услышала сердитый женский голос:

— Ну и дети пошли! Возле неё старушка стоит, а девчонка делает вид, что не замечает её.

Сначала Надя даже не подумала, что эти слова относятся к ней. Она привыкла сидеть в троллейбусах. Ей всегда уступали место. И потому продолжала спокойно сидеть.

— Ни стыда, ни совести у девчонки! — продолжала возмущаться женщина.

Тут Надю толкнула в плечо стоящая рядом с ней Женя Скворцова из их кружка. Захихикала и шепнула Наде на ухо:

— Это тебя ругают.

Надя смутилась. Ведь сердились на неё зря. После передачи она сильно устала от волнения и ещё оттого, что весь день проходила без палки. Но Надя тут же, привстав, сказала:

— Садитесь, пожалуйста! Я задумалась и не видела, что вы стоите.

— Вот так-то лучше, — пропуская к сиденью старушку, сказала ворчливая женщина. — Ноги-то у тебя молодые, резвые, — постоишь.

— Как раз у неё-то… — начала было Женя, но Надя дёрнула её за руку, и она, не договорив своей фразы, снова захихикала ей в ухо.

Надя ужасно обрадовалась всему происшедшему. Она даже хотела подержать сумку у другой старушки. Но сделать это не успела. Пока собиралась помочь, старушка сошла.