Дом теней

Глава шестнадцатая

В гостиной царил полумрак, но Джилли сразу заметила Колтрейна, который удобно развалился на диване в той самой позе, что и накануне вечером.

По крайней мере, на этот раз он был полностью одет, а свечи источали неясный свет, не то, что голая лампочка — свидетельница вчерашней сцены.

Джилли собралась отступить и бесшумно скрыться, но Колтрейн успел ее заметить. Она застыла на месте, не зная, что предпринять: панический страх приказывал спасаться бегством, но мешала проклятая гордость. Зато Руфуса угрызения совести не мучили. Он в мгновение ока пересек комнату, скользя лапами по лакированному паркету, и резко притормозил перед диваном. Он пожирал Колтрейна таким взглядом, каким голодный человек взирает на стол, уставленный изысканными яствами.

— Джилли! — за ее спиной возник Дин в элегантном костюме из белого льна. Взглянув на сестру, он поморщился. — Конечно, к ужину ты переоденешься, — тоном, не терпящим возражения, сказал он.

— Я не собиралась ужинать дома, — тут же на ходу придумала Джилли. — У меня на сегодня другие планы.

— Ты не можешь так со мной поступить! — воскликнул огорченный Дин. Она никогда не отказывала брату, когда он обращался к ней в таком тоне. — Я потратил столько усилий, чтобы организовать этот вечер. Я мог предупредить тебя заранее, если бы ты не покинула дом на рассвете. К тому же ты выключила свой мобильник, и я не мог до тебя дозвониться. Как ты могла так поступить? Ты совсем о нас не думаешь! А если бы что-нибудь случилось?

— Я не хотела, чтобы ты волновался, — сразу же смягчилась Джилли.

— А я и не волновался. Я знаю, что ты способна о себе позаботиться. Но я вложил уйму труда, чтобы организовать вечеринку, и надеюсь, ты меня не подведешь. Не представляю, как мы можем без тебя обойтись!

Она бросила взгляд на Колтрейна, но тот задумчиво чесал Руфуса за ухом и, казалось, не обращал никакого внимания на диалог между братом и сестрой. Меня не проведешь, подумала Джилли. Наверное, этот змей слышит каждое слово.

— Что это за вечеринка? — с опаской спросила Джилли.

— Сугубо семейная встреча. Колтрейна я тоже пригласил, поскольку сейчас он живет вместе с нами. Милая, семейная атмосфера, без всяких условностей. Чтобы облегчить задачу, я попросил Эмилио приготовить ужин.

— Хорошо, — коротко согласилась Джилли.

— Разумеется, я попросил все записать на твой счет, потому что в этом месяце твоя очередь платить по счетам.

Начиная с 1998 года других месяцев попросту не было.

— Хорошо, — повторила Джилли. Она слишком устала, чтобы затевать перепалку с Дином, тем более в присутствии Колтрейна. — Давай уже с этим покончим.

Она хотела войти в гостиную, но Дин придержал ее за руку.

— Может, переоденешься во что-нибудь более… нарядное? Ты выглядишь, как оборванка.

Джилли окинула взглядом свои потертые джинсы, босые ноги, мешковатый свитер, и пожала плечами. Волосы она заплела в косу, лицо подрумянилось на осеннем солнце и обветрилось от морского ветерка. Так и есть, она похожа на оборванку, ну и что с того? Она не будет наряжаться для Колтрейна!

— Если это, действительно, ужин в узком семейном кругу, то какая разница, в чем я одета, — сказала Джилли, и, боясь передумать, быстро вошла в гостиную. Будь на месте Дина кто-то другой, она бы решила, что он старается свести ее с Колтрейном. Но в случае с братом, это было просто нереально. Дин был настолько поглощен собственной персоной, что не знал, чем занята его сестра. Больше того, он ни за что на свете не стал бы вмешиваться в ее жизнь. Он и подумать не мог, что Джилли хоть сколько-то интересуется Колтрейном.

Между двумя диванами стоял изысканно накрытый кофейный столик, соблазнительно мерцали свечи в серебряных подсвечниках.

Джилли хотела занять место на пустом диване, но Дин подтолкнул ее к Колтрейну.

— Ты сядешь здесь, — сказал он. — А Рэйчел-Энн рядом со мной.

— Но я не хочу…

— Не ворчи, Джилли, — одернул ее Дин. — Колтрейн не кусается. Сядь уже, ради Бога, хватит привередничать.

Хорошо, что Колтрейн ее не замечал. Он был занят тем, что увлеченно чесал Руфуса за ухом. Джилли хотела было взбунтоваться, но потом подумала, что Колтрейн вообразит, будто прошлая ночь имела какое-то значение. На самом деле это ничего не значило. Так, досадный небольшой… инцидент, о котором лучше не думать и как можно быстрей забыть. Только нужно очень-очень постараться.

— Хорошо, — проворчала она, садясь возле Колтрейна. Руфус повернулся и просунул свою большую голову под руку Джилли. Видимо он надеялся, что хозяйка тоже его приласкает. Но Джилли была не в духе и не собиралась одобрять возмутительное поведение пса.

— Предатель, — буркнула она под нос.

Она решила не смотреть на Колтрейна. Можно было не сомневаться, что он ухмыльнется ей понимающей улыбкой самодовольного самца. И тогда Джилли стукнет его по голове серебряным подсвечником. А потом перевернет кофейный столик к чертовой бабушке…

Мысль ей понравилась, но Джилли знала, что никогда этого не сделает. Она твердила себе, что совершенно спокойна, и смотрела прямо перед собой, только бы не видеть Колтрейна. Однако чем больше она старалась отдалить этот момент, тем трудней было сохранять спокойствие.

— Что ты будешь пить, Джилли? — пришел ей на выручку Дин. — Может, бренди?

— Нет! — быстро сказала она. Ведь именно из-за бренди она натворила вчера много глупостей. — Мне только чаю со льдом, пожалуйста.

Слишком поздно она сообразила, что Дину придется выйти из комнаты, чтобы принести ей то, что она просила. Он оставит ее наедине с Колтрейном. Она хотела сказать, что передумала, и никакой чай ей не нужен, но Дин уже исчез из гостиной, бросив сестру на произвол судьбы.

— Не нужно во всем обвинять бренди, — заметил Колтрейн.

Джилли собралась с духом и посмотрела на Колтрейна. К счастью, она не заметила на его лице самодовольной ухмылки.

— Не понимаю, — она сделала вид, что не понимает, о чем говорит Колтрейн.

— Джилли, ты не права, если думаешь, что я тебя обманываю. Это не так, — тихо сказал он. — В том, что случилось вчера ночью, виновато не бренди.

Она отодвинулась от него к краю дивана и поджала под себя ноги так, чтобы быть подальше от Колтрейна.

— Неужели мы должны это обсуждать? — со скучающим видом спросила она.

Но Колтрейн не собирался сдаваться.

— Нет, — твердо сказал он. — Просто нам нужно закончить то, что мы начали.

К счастью для него, в этот момент появилась Рэйчел-Энн, иначе подсвечник неминуемо оказался бы на голове Колтрейна.

— Вы вдвоем прекрасно смотритесь, — заметила Рэйчел-Энн и уселась на диване напротив них. Она надела к ужину простое черное платье, и выглядела очень оживленной. Уже много месяцев она не выглядела настолько хорошо. Джилли внимательно присмотрелась к сестре, но не заметила ни лихорадочного блеска в зеленых глазах, ни едва заметной вялости рта. У нее был определенный опыт в делах такого рода. Достаточно было одного взгляда, чтобы определить — выпила Рэйчел-Энн хоть каплю вина, или нет. На этот раз сестра выглядела радостной, но совершенно трезвой.

— Прекрасно выглядишь, — похвалила ее Джилли.

— Спасибо, дорогая. Жаль, что не могу сказать того же самого о тебе. Ты выглядишь ужасно. Неужели весь день провела на берегу океана?

— Откуда ты знаешь?

— Ты всегда туда идешь, когда тебе плохо. Я обращаюсь к бутылке, а ты идешь на берег океана. Конечно, твое пристрастие намного здоровей моего.

О Боже, зачем об этом говорить, огорченно подумала Джилли.

— Тебе было плохо, Джилли? — невинным голосом спросил Колтрейн. — Что-то случилось?

— Я обнаружила, что в La Casa завелись крысы, — угрюмо ответила Джилли. — Нужно будет вызвать крысолова.

Колтрейн рассмеялся. Он совершенно не обиделся.

— Я уверен, что тебе не составит труда самой избавиться от вредных грызунов. Если ты, действительно, этого хочешь.

— Не люблю крыс, — заявила Джилли.

— Никто их не любит, — возразила Рэйчел-Энн. — Давайте не будем говорить о грызунах, это не слишком «аппетитная» тема. Лучше скажи нам, Колтрейн, куда прячешься ты, когда тебе плохо.

— Мне не бывает плохо, — скромно признался он.

— А я тебе не верю, — покачала головой Рэйчел-Энн. — Где ты скрываешься, когда все надоест? Принимаешь наркотики, пьешь, занимаешься сексом? Здесь нечего стыдиться! Дин придумал эту вечеринку, чтобы мы лучше друг друга узнали. Раз уж мы живем под одной крышей, то должны знать, с кем имеем дело. Что скажешь, Колтрейн? Какой вид наркотика ты предпочитаешь?

— Месть.

Ответ получился коротким, простым и немного пугающим. Он произвел впечатление даже на Рэйчел-Энн.

— Интересно, вредно это для здоровья или нет? А кому ты хочешь отомстить?

— Любому, кто причинит вред мне или тому, что мое.

— Мне и тому, что мое? — повторила Рэйчел-Энн. — Звучит немного по-феодальному, но все равно красиво. И какую даму ты оберегаешь? Чью честь запятнали? — она открыто насмехалась над Колтрейном. Джилли хотела, чтобы сестра прекратила это делать. В комнате чувствовалось странное напряжение, но Рэйчел-Энн этого не замечала. Даже Руфус начал тихонько рычать.

— Моей матери, — тихо сказал Колтрейн.

Глаза у Рэйчел-Энн стали огромными, как блюдца, и она тут же умолкла. Джилли придумала новую тему для разговора и даже решилась нарушить тишину.

— Что ты сегодня делала, Рэйчел-Энн? Ты не вернулась на ночь домой.

Как только она это сказала, то сразу же поняла, что выбрала не самую лучшую тему для разговора. Казалось, будто она допрашивала сестру, а ведь ничего такого она не хотела. Ей не хотелось знать, где Рэйчел-Энн провела ночь. Если она не могла удержать сестру дома, то зачем спрашивать? Чтобы иметь лишний повод для беспокойства?

Рэйчел-Энн улыбнулась. Свободно и весело, совсем как маленькая девочка. Но улыбка быстро исчезла с ее лица, как будто сестре стало за нее стыдно.

— Извини, что заставила переживать за себя. Я провела ночь у… старого друга.

— Я не знал, что у тебя есть старые друзья, дорогая, — сказал Дин, ставя на стол поднос с напитками. — Мне казалось, у тебя есть только такие, которые доставляют тебя в отделение скорой помощи в бессознательном состоянии.

— Не будь таким вредным, Дин, — скривилась Рэйчел-Энн. — Сегодня я в хорошем настроении и прошу его не портить. Кстати, кто-нибудь из вас знает, что случилось с Хайме и Консуэло?

— Ты имеешь в виду кухарку и шофера, работавших у Grandmère? — спросил Дин. — Я помню, что Джексон уволил обоих без всякого предупреждения. Если не ошибаюсь, Хайме умер от сердечного приступа пару лет назад. Консуэло вышла на пенсию и сейчас живет в Вэлли. Вот только не помню — были у них дети или нет?

— У них был сын, — ответила Джилли. Она с интересом наблюдала за тем, как бледные щеки сестры окрасились слабым румянцем. — Не знаю, что с ним случилось — помнится, его звали Ричардом.

Рэйчел-Энн с показным безразличием пожала плечами.

— Это неважно. Я просто вспомнила о Консуэло. Она готовила самые лучшие huevos rancheros в целом мире.

— Стоит мне подумать о яйцах с чили по утрам, как мне тут же становится плохо, — пожаловался Дин.

— Это не так уж плохо, как ты думаешь, — пробормотала Рэйчел-Энн.

— Не хочешь ли ты сказать, что после разгульной ночи получила на завтрак huevos rancheros? — с привычной бестактностью поинтересовался Дин.

— Должна тебя разочаровать, милый братец, но в эту ночь не было никакого разгула, — с достоинством сказала Рэйчел-Энн.

— Я вовсе не разочарован, милая, — мягко сказал Дин. Он очень любил своих сестер, что, впрочем, не мешало ему докучать им по любому поводу. Джилли считала, что Дин любит их почти так же сильно, как самого себя.

И эта вечеринка могла бы показаться очень милой, если бы не присутствие нежеланного гостя, который сидел рядом с ней на диване и наблюдал за ними с интересом, с каким ученый наблюдает за спаривающимися тараканами.

Джилли не знала, насколько у нее хватит терпения, чтобы соблюдать вежливые манеры. Это правда, что она поклялась не бросать свой дом и семью из-за Колтрейна, но тогда она наивно верила, что может ему противостоять. Сейчас ей хватило несколько минут, чтобы убедиться — она полностью перед ним беззащитна.

— Когда будет ужин? — нетерпеливо спросила она.

— Неужели ты решила снять с себя эту безвкусицу и надеть что-то более подходящее для нашей вечеринки? — нахмурился Дин.

— Нет, просто я вспомнила, что у меня еще есть кое-какие дела, — ответила Джилли.

— Дела подождут, — Дин отпил немного вина. — Неужели ты не хочешь узнать, что мы делали сегодня днем? Разве не об этом говорят члены дружной семьи, когда собираются вместе выпить коктейль? Именно тогда они делятся тем, что им принес прошедший день.

— Во-первых, нашу семью нельзя назвать счастливой. А во-вторых, ни я, ни Рэйчел-Энн не пьем коктейлей, — заметила Джилли.

— Это все мелочи, — махнул рукой Дин. — Вы в жизни не догадаетесь, чем сегодня занимался Колтрейн.

— Честно говоря, мне это совершенно безразлично! — буркнула Джилли. Она уже не боялась показаться грубой и бестактной. Ей хотелось, как можно быстрей покинуть гостиную, чтобы избежать оценивающего взгляда зеленых глаз Колтрейна.

— Именно тебя это касается больше всех, дорогая. Ведь Колтрейн целый день занимался твоим драгоценным домом. Ну, кто мог подумать, что у главы юридического отдела в фирме нашего папочки столько скрытых талантов!

Колтрейн промолчал. Он наблюдал за ними с вежливым интересом.

— Ну, хорошо, так чем он занимался целый день? — устало спросила Джилли, которой порядком надоела вся эта комедия.

— Ты не поверишь — Колтрейн разбирается в трубах! — торжественно провозгласил Дин.

— В трубах? — тупо переспросила Джилли.

— Ну да, в трубах, дорогая. В кранах, вентилях, муфтах и прочей гадости. Вобщем, наш друг — настоящий самородок.

Джилли смерила взглядом Колтрейна. Тот полулежал, опираясь на подлокотник дивана, и молчал.

— Предположим, он все это умеет. И что прикажешь делать — скакать от радости? — спросила Джилли.

— Представь себе — он умеет даже паять трубы! — не унимался Дин.

— Да, это настоящий талант.

— Это во мне говорит пролетарское происхождение, — усмехнулся Колтрейн. — Не все могут похвастаться тем, что в их жилах течет калифорнийская голубая кровь.

— О чем ты говоришь? — удивился Дин. — Что это за глупая идея? Не существует такого понятия, как калифорнийская голубая кровь! Конечно, у нас есть привилегии, но только потому, что наши предки умели зарабатывать деньги. И не думай, что быть ребенком Джексона — это великое счастье. Я бы с радостью жил в Вэлли с папашей- страховым агентом.

— Интересно, кто бы тебя тогда содержал, — ехидно поинтересовалась Рэйчел-Энн.

— И то, правда, — сокрушенно вздохнул Дин. — Как там говорила Софи Такер? «Я была богатой, я была бедной, и знаю, что лучше быть богатой». Не понимаю, почему деньги всегда так быстро заканчиваются?

Дин наклонился вперед и налил себе еще вина. Джилли сидела молча и смотрела прямо перед собой. Она только сейчас заметила, что на красиво сервированном столике нет еды. Просто замечательно! Мало того, что она устала, нервничает и чувствует себя не в своей тарелке, так еще и голодна, как волк! Когда она утром покидала дом, у нее не было аппетита, а львиную часть ленча, который она купила в какой-то закусочной, слопал благодарный Руфус. И хотя эта семейная вечеринка не придала ей аппетита, она бы с удовольствием перекусила, чтобы не потерять сознание от голода.

— Другие новости имеются? — угрюмо спросила она.

— Я весь день просидел у компьютера, — похвастался Дин.

— Тоже мне новость! — усмехнулась Рэйчел-Энн.

— А вот тут ты не права! За последние несколько дней я получил много полезной информации. Вы, должно быть, думаете, что я целыми днями сижу в интернете в чатах для геев, но это не совсем так. Вы даже представить себе не можете, какие интересные вещи можно найти, если знаешь, где искать.

Джилли почти физически ощутила, как возросло напряжение на другом конце дивана.

— И что же это за интересные вещи? — нарочито равнодушным тоном спросил Колтрейн.

— Все в свое время, Колтрейн, — погрозил пальцем Дин. — Все тайное станет явным. Прояви терпение, советник.

— Когда мы будем есть? — решительно спросила Джилли. — Этот разговор мне наскучил, к тому же я голодна, как волк.

— Не ворчи, дорогая, — обиделся Дин. — Я редко имею возможность развлечься. Итак, мы всех упомянули, не правда ли? Я провел весь день за компьютером, совершая великие открытия. Джилли бродила по пляжу, очевидно, оплакивая какую-то потерянную любовь. Ведь у тебя есть свои потерянные любви, не правда ли, милая? Колтрейн занимался трубами, а Рэйчел-Энн… Чем ты занималась, малышка? Лежала в кровати и слушала новости о погоде?

— Я весь день просидела в домике возле бассейна.

Джилли вздрогнула.

— Ради Бога, почему?

Рэйчел-Энн загадочно улыбнулась. Она выглядела моложе, чем обычно, ее глаза светились здоровым блеском, и была она на удивление спокойной.

— Джилли, домик возле бассейна — это не то же самое, что бассейн, — мягко сказала она. — Я с радостью вспоминаю время, проведенное в этом домике.

— С твоими плебейскими любовниками, — злорадно добавил Дин. — Наш Колтрейн только что признался в пролетарском происхождении, так что можешь забрать его в этот домик и продемонстрировать, как ты провела свои юные годы. А когда он тебе надоест, то, может, ему удастся узнать, почему этот ужасный бассейн никуда не годится. Это же уму непостижимо, что в южной Калифорнии есть дом с неисправным бассейном!

— А ты бы им пользовался, если бы он был исправным? — спросила Рэйчел-Энн, не обращая внимания на колкие намеки брата.

— Очень может быть. Время от времени даже я забочусь о своем здоровье, а красивый загар придает мужчине шарма, — он обратился к Колтрейну, который прислушивался к их беседе с непроницаемым выражением на лице. — Что скажешь, Колтрейн? Хочешь мою сестру? А если да, то которую? Обоих иметь нельзя. Алан Данбар попробовал, и обжегся. И хотя Джилли с Рэйчел-Энн по-прежнему близки, а папочка хорошо платит Алану за молчание, я на твоем месте не стал бы этого делать. Так что выбирай одну из них, и дело с концом.

— Ты пьян, Дин, — заметил Колтрейн.

— Ничего подобного, дорогой юноша. Я лишь праздную. Я готовлюсь объявить о своей независимости, а это может, уж ты мне поверь, ударить в голову. Никогда до сих пор у меня не было такого чувства силы. Стоит ли удивляться, что у меня немного кружится голова?

— С меня довольно, — Джилли поднялась с дивана. — Если ты не собираешься кормить нас ужином, то я поеду в город и там поем. У меня нет настроения на все эти…

— Сядь! — рявкнул Дин.

— Пошел к черту! — крикнула Джилли. Руфус тоже вскочил на ноги и зарычал, демонстрируя свое неудовольствие.

— Заставь ее остаться, Колтрейн, — жалобным голосом попросил Дин. — Я так все хорошо распланировал.

— Я не могу ее заставить, — сказал Колтрейн. — Ты должен сам ее попросить.

Джилли уже подошла к двери, когда ее настиг голос Дина.

— Джилли, прошу тебя.

За всю свою жизнь Джилли ни разу не отказала брату. Да и как она могла это сделать, когда он просил ее таким умильным, жалобным голосом. Дин прекрасно об этом знал. И ей нисколько не помогло то, что она тоже об этом знала.

— Зачем? — продолжала упираться Джилли. — Что происходит? Во что ты пытаешься нас втянуть?

— Мы ждем последнего гостя, — торжественно объявил Дин.

— И кто же это?

Никто не мог быть хуже Колтрейна, наблюдавшего за ней загадочными зелеными глазами. Почему такой опасный тип может быть одновременно таким обаятельным, подумала Джилли. Хотя, возможно, именно по этой причине он и опасен?

— А ты не догадываешься, Джилли? — раздался голос за ее спиной. — Это я, твой любящий отец.

Джилли повернулась и, заглянув в карие глаза Джексона Дина Мейера, поняла, что дела все-таки могут быть хуже. Намного хуже.

Бренда де Лориллард выскользнула из объятий Теда, песня замерла на ее губах. Приятным низким голосом она напевала песенку «День и ночь», и в такт этой песни они с Тедом танцевали на балконе. Она всегда утверждала, что это самая эротичная песня на свете, и Тед, милый Тед, всегда с ней соглашался.

Но сейчас все мысли о песне и эротизме вылетели у нее из головы. Она с ужасом посмотрела на Теда.

— Что случилось, лапушка? — нежно спросил ее Тед.

— Он здесь, — прошептала она.

— Кто?

— Плохой Человек. Он вернулся! И хочет обидеть наших девочек.