Дорога без начала

Глава 16, в которой летим, садимся, бежим и подлетаем

Оказавшись на покатой крыше пятиэтажки, Скунс тут же ожидаемо «разнервничался», и нам с Жабой в очередной раз пришлось сдерживать дыханье, про себя проклиная отменный аппетит и слабый кишечник товарища.

Чтоб страдающий акрофобией пассажир не видел мелькающей под ногами земли, я предложил прицепить его спереди, лицом ко мне, и для страховки сцепить нас ремнями друг с другом. Из-за наклона во время полета, при таком способе, он сможет видеть лишь небо над моим плечом, и проблема боязни высоты будет решена. Я же на протяжении десятисекундного полета обязался крепко обнимать его руками и ногами, что, с учетом страховочной связки ремнями и моей читерской силы, делало его перелет стопроцентно безопасным развлечением. Признав весомость приведенных мною аргументов, вонючка со скрипом согласился рискнуть.

Но неожиданно мой план встретил в штыки второй подопечный.

— Не хочу я в полете его бурные восторги нюхать! — стал возмущаться Жаба. — Уж лучше пердуна этого на спину закинуть. А меня спереди, лицом вниз закрепить.

Мне же, по понятным причинам, ни разу не улыбалось сажать вонючку на спину. Мало ли, вдруг Скунс нечаянно опростается в полете — случаи-то с ним бывали. Дерьмо с одежды потом, конечно, смоется (сам же виновник происшествия все мне в ближайшем ручье хорошенько и отстирает), но дурной запашок от пикантного происшествия, боюсь, приклеится к моему незапятнанному имени навсегда.

— Жаба, не беси! Будешь выделываться, ща вырублю нахрен, и, вообще, в бессознанке полетишь!

— Да я только предложил. Ладно, на спине, так на спине.

— Ой! Извините, я не специально, — покаялся Скунс после очередного особливо шумного выхлопа.

— Черт! Может, вернемся, и «имодиума» в квартирах для него поищем, — скривился Жаба. — В натуре, Рихтовщик, этот бесконечный пердеж начинает действовать на нервы.

— «Имодиум» не поможет. На игроков лекарства не действуют, — отмахнулся я. — Слышь, Скунс, ты это… перед полетом, живца хоть что ли глотни.

— Ой! Извините…

— Да задрал ты уже своими извинениями! Пей живец — кому сказано!

— Спокойно, Жаба, сейчас перенесемся в безопасное место, наш приятель перестанет паниковать, и все само собой устаканится.

Стоило подскочить вверх на развернувшихся за спиной невидимых крыльях, и сидящий на спине Жаба задорно заулюлюкал, а подвешенный снизу Скунс, наоборот, зажмурил глаза, стиснул челюсти и осиновым листом задрожал в замке моих рук и ног.

Под ногами привычно раскинулось гигантское «море» бирюзовых крыш, на примерно километровой дистанции резко переходящее в такие же бирюзовые макушки елей соседнего кластера. Эти обозначившиеся впереди деревья, как не сложно догадаться, и стали для меня ориентиром. Целью перелета я наметил любую пригодную для посадки лесную поляну, подальше от границы городского кластера.

С оглушительной скоростью мы понеслись высоко над крышами к заданной цели. Внизу, среди нагромождения крыш, я пару раз заметил дронов, с «черепашьей» неторопливостью облетающих окраинные улицы. Камер на спинах у винтокрылов не было, и нас сверху они, разумеется, не заметили.

Но на вылете из города, перед разрубающей главную автостраду узкой и бездонной расщелиной (границей соседних кластеров), я увидел знакомую фигуру мальчишки, одиноко скучающего на высоком дорожном бордюре. Словно почувствовав мой взгляд, фантом тут же обернулся в нашу сторону. К счастью, аккурат в этот момент мы скрылись от него за пышными кронами высоких елей.

Все случилось так быстро, что я не понял, успел этот верный пес куратора ботов нас заметить, или нет.

Перелет над городскими крышами занял примерно семь секунд, о чем мне беспрерывно сигнализировал горящий перед глазами таймер огромного секундомера. За оставшиеся до окончания действия Дара три секунды необходимо было определиться с подходящей для посадки полянкой.

Всего в быстро сжимающейся бирюзовой зоне внизу я сходу заметил две поляны — обе примерно на одинаковом отдалении от границы кластеров. Целью посадки я выбрал полянку поменьше, рассудив, что, ежели наш отчаянный перелет все же оказался раскрыт врагом, пущенным вдогонку дронам там будет сложнее нас отследить.

Крылья за спиной развеялись, когда до короткой весенней травы оставалось еще метра три, потому посадка вышла по экстремальному жесткой. На помощь сжавшегося в комок Скунса рассчитывать было бесполезно, потому пришлось принимать всю тяжесть утроенного перегруза на свои многострадальные ноги. Обе мои ступни по щиколотку вошли во влажную землю, а мышцы и сухожилия с натуги буквально заскрипели, но — слава развитым показателям! — выдержали, и на ногах не лопнул даже ни один из свежих швов.

— Все, граждане, приехали. Просьба освободить вагоны, — пропыхтел я в бороду, выбираясь из пробитой ногами ямы на ровный травянистый участок.

Пока доставленные в лес пассажиры разочарованно сползали со спины и воодушевленно отстегивали ремень от ремня, я настороженно приглядывался к верхушкам окружающих полянку елок. Дроны вероятной погони показываться у нас над головами не спешили, и от сердца малехо отлегло.

Наконец, оба подопечных отвалились в сторону, с закинутыми за спину рюкзаками, всем своим бравым видом демонстрируя, что готовы двигаться дальше.

Сверившись с картой, я примерно определился, где мы сейчас находимся и, вычислив ближайший стаб, коим оказался незнакомый пока мне самому Молотилка, повел Скунса с Жабой в его направлении.

Скоренько отыскав в чащобе подходящую звериную тропу, я стал уводить подопечных подальше от засвеченного места посадки.

Дроны над верхушками деревьев так и не появились. Но на душе у меня отчего-то все равно было не спокойно. Раз за разом память возвращалась к одинокому мальчику-фантому, и перед глазами, помимо воли, снова и снова прокучивался врезавшийся в память крошечный отрезок, когда почуявший неладное пацан начинал разворачивать в нашу сторону голову.

— Увидел? Или не успел?

— Рихтовщик, повтори, я не расслышал, — донесся из-за спины усталый голос Жабы.

Черт! Похоже, я настолько грузанулся своей паранойей, что начал рассуждать вслух.

— Это я не тебе.

— А кому? — теперь в голосе подопечного проснулся интерес.

Оставив последний вопрос без ответа, я решил кардинально решить обозначившуюся проблему, прибегнув к помощи недавно обретенной способности предвидеть ближайшее будущее.

— Грежу, — шепнул под нос фразу-активатор…

…И в следующее мгновенье, я вдруг обнаружил себя без разбору бегущим сквозь чащобу. Связанные друг с другом и со мной ремнями за руки подопечные, как кабаны, отчаянно ломились сквозь колючий ельник правее, лишь самую малость уступая мне в проворстве. А куража нашему отчаянному забегу добавляли оглушительные разрывы крупнокалиберных снарядов, беспрерывно грохочущие совсем рядом за нашими спинами.

Беспрерывно летящие сзади на плечи и головы куски веток и земля вперемешку с древесной щепой подгоняли нашу троицу почище пастушьего кнута.

Очередной снаряд рванул сзади совсем близко. Нас подхватило взрывной волной…

…Двухсекундное прозрение будущего оборвалось так же внезапно, как и началось.

— Дерьмо! Гребаный фантом все-таки нас увидел! — возмутился я. — Живо снимай ремень! — обернувшись, приказал Жабе.

— Нафига?

Да потому что глазастый парнишка таки заметил наше улетающее в лес трио, и тут же сигнализировал своему босу! Потому что куратор оказался не дурак, и не стал посылать вдогонку за нами бесполезные в лесу дроны, а приказал накрыть квадрат вокруг места посадки беглецов из установки залпового огня! И потому что с секунды на секунду нас начнет утюжить гребаный град, дурья твоя башка! — Все это я мог бы ему сказать, но такая длинная речь заняла бы слишком много времени. И неминуемо спровоцировала бы тучу уточняющих вопросов. А у нас сейчас каждая секунда была на вес золота.

— Нет времени объяснять, просто делай, что говорю. И Скунсу передай, чтоб ремень снимал.

Еще через пять секунд мы надежно связались друг с дружкой за руки точно так, как я увидел в видении. И, активировав «Марафонца», я локомотивом потащил за собой подопечных сквозь чащобу по звериной тропе, с максимально возможным ускорением.

— Стой!.. Пожалуйста!.. Тише!..

Отчаянные вопли избиваемых за спиной встречными ветками неженок действовали мне на нервы примерно двадцать секунд. Дальше, как в видении, за нашими спинами стали разрываться снаряды. Тут же запаниковавшие подопечные, позабыв об окружающих колючках, шарахнулись с тропы в сторону и поднажали так, что, даже под Даром, я с трудом выдерживал их темп.

Мы бежали от адского грохота. А вокруг все рушилось, и нас засыпало землей и ветками…

В какой-то ужасный момент, как в видении, очередной снаряд разорвался совсем рядом за нашими спинами. Мои многострадальные ноги в очередной раз резануло осколками.

По-прежнему связанные друг с другом ремнями, мы вместе взлетели, подхваченные взрывной волной…

И, потеряв подопечных из вида, я вдруг оказался в до боли знакомом белесом вонючем мареве кисляка.

Черт! Выходит, все же не уберег! — мелькнула досадливая мысль. Но дернувшая руку ременная петля вернула шансы на успешное завершение заданий.