Сдержки и противовесы
Одним из аргументов в пользу описанной выше децентрализованной экономической структуры с ее богатой экологией институциональных механизмов является потенциал, который это разнообразие дает для осуществления сдержек и противовесов. Гражданское общество и пресса служат сдержкой друг для друга, а также для коммерческих организаций и правительства. В политологии стандартный аргумент в пользу разделения полномочий внутри правительства связан со сдержками и противовесами; но не менее важно, что нам нужны сдержки и противовесы внутри общества. Действительно, какими бы ни были формальные структуры, если в частном коммерческом секторе существует чрезмерная власть, богатые и могущественные компании будут оказывать чрезмерное влияние на общественную сферу.
Экономические различия, власть и социальная справедливость
Но система сдержек и противовесов не будет работать, если в обществе существует чрезмерная концентрация богатства и доходов.
Если мы хотим создать систему, работающую на общее благо, что является важнейшей составляющей любой системы, претендующей на звание хорошего общества, мы должны добиться большего равенства во всех его аспектах, особенно равенства возможностей. (Это не означает устранение всего экономического неравенства - система, которая этого добивается, приведет к ослаблению стимулов, а даже прикосновение к реализму предполагает признание того, что материальные стимулы будут важны для значительной части населения).
Особую проблему представляет растущий дисбаланс власти, увеличение концентрации богатства и корпоративной власти, отражающееся на сокращении власти и доходов трудящихся. Программа социальной справедливости является важной частью прогрессивного капитализма. Она направлена на снижение уровня неравенства, причем не только в доходах и богатстве. Особое внимание уделяется неравенству, возникающему в результате различных форм эксплуатации.
Доступ к базовому медицинскому обслуживанию является важной частью социальной справедливости и должен быть одним из прав человека (как это предусмотрено во Всеобщей декларации прав человека, принятой в 1948 году). Прогрессивный капитализм признает это, и большинство развитых стран поняли, что самым справедливым и эффективным способом предоставления медицинских услуг является определенная форма государственного обеспечения, иногда дополняемая частным, особенно в любой стране с высоким уровнем неравенства доходов и богатства. Однако многим людям в США, похоже, трудно принять это. Нынешняя система, даже после принятия Закона о доступном здравоохранении, оставила многих без надлежащего медицинского обслуживания или без реального выбора поставщика услуг, что прямо противоположно замыслу закона. Вот почему в США так важен общественный вариант - когда правительство является одним из поставщиков услуг, которых люди могут выбрать. Он расширяет возможности выбора и конкуренции, что является еще одним способом ограничить эксплуатацию со стороны рыночных игроков.
Прогрессивный капитализм, роль государства и социал-демократия
Важно, что прогрессивный капитализм подразумевает повышение роли коллективных действий во всех их формах и улучшение баланса между частным сектором и коллективными действиями, включая правительство на всех уровнях. Коммунизм зашел слишком далеко в одном направлении, Рейган-Тэтчеризм - в другом, а Третий путь, отраженный триангуляцией Клинтона, Блэра и Шредера, оказался недостаточной коррекцией. Он принял неолиберализм, материализм и свободные рынки и не уделял достаточного внимания проблемам социальной справедливости, что было бы неприемлемо в мире, где коммунизм и рыночная экономика боролись за сердца и умы. Действительно, соглашения о свободной торговле, инвестиционные соглашения и либерализация финансовых рынков пережили свой расцвет во время правления Клинтона. Были снижены налоги на прирост капитала, от которых в подавляющем большинстве выигрывали очень богатые люди.
Коллективные действия могут принимать различные формы. Примерами коллективных действий являются неправительственные организации, профсоюзы, церковные группы, производственные и потребительские кооперативы, коллективные иски, общества охраны природы и множество других групп, работающих для достижения целей, в которые они верят.
Я начал книгу с прямого замечания: Свобода одного человека - это несвобода другого. Внешние эффекты распространены повсеместно, и управление этими внешними эффектами - включая разрушение окружающей среды, - которые неизбежно являются прямым побочным продуктом неограниченных рынков, требует государственных действий, включая регулирование. Действительно, любая игра нуждается в правилах и нормах. Я описал здесь необходимость регулирования, чтобы ограничить агломерацию власти и эксплуатацию одних другими.
Еще одно ключевое наблюдение заключается в том, что люди могут сообща достичь того, чего не могут достичь в одиночку. Но во многих сферах коллективных действий возникают проблемы, связанные с "свободными наездниками", так что для достижения хороших (эффективных) результатов требуется определенная степень принуждения, которую может правильно применить только правительство. Также может быть желательно поощрять добровольные коллективные действия, например, с помощью субсидий.
В главе 11 описано множество сфер, в которых коллективные действия были желательны, поскольку рынки сами по себе были неэффективны или не справлялись с поставленными задачами по другим причинам. Здесь я хочу подчеркнуть, что желательность коллективных действий шире.
Ключевым компонентом коллективных действий является увеличение государственных инвестиций в детей и их будущее, в научные исследования и, в более широком смысле, в социальную и физическую инфраструктуру. Эти инвестиции не только будут способствовать росту, но и расширят возможности (свободы) простых граждан. Природное сочувствие к другим людям должно заставить нас отказаться от нынешней системы, в которой судьба ребенка во многом зависит от дохода и образования его родителей.
Еще один ключевой компонент - социальная защита от превратностей жизни, в том числе от рынков, даже когда они закалены и укрощены. Технологии постоянно меняются, поэтому мало кто из работников может быть уверен в своей работе. И никто не может быть уверен, что его не постигнет беда со здоровьем. Социальная защита сама по себе освобождает. Она позволяет людям идти на риск, на который они в противном случае не пошли бы, чтобы не потерпеть неудачу и не остаться без средств к существованию. Именно поэтому общества с лучшими системами социальной защиты могут быть более инновационными.
Провал правительства
Однако критики этой точки зрения, подчеркивающей роль коллективных действий, считают, что она не уделяет достаточного внимания провалам правительства. Утверждается, что какими бы несовершенными ни были экономические процессы, политические процессы - то, как принимаются решения в правительстве, - еще хуже. Критики правительственных действий утверждают, что это верно даже в отсутствие явной коррупции. Политика и расходы могут быть продиктованы скорее краткосрочными политическими выгодами, чем долгосрочными интересами общества.
Любой американец, переживший администрацию Трампа, знает о правительственных и политических провалах. Я не наивен. Я знаю, что создать сильное, эффективное государство, способствующее экономическому прогрессу и социальной справедливости, а не особым интересам, очень сложно. Но я также знаю, что в отсутствие сильного и эффективного государства социальный и экономический прогресс практически отсутствует. За пятьдесят с лишним лет работы экономистом я видел некоторые экономические чудеса - например, десятикратный рост доходов на душу населения в странах Восточной Азии, - и эти успехи были напрямую связаны с государственной политикой. Я также видел некоторые неудачи и разочарования. Мы не так хорошо справлялись с управлением макроэкономикой, как могли бы или должны были бы, но дела обстоят лучше, чем если бы они просто были предоставлены рынку. У нас нет другого выбора, кроме как попытаться заставить нашу демократию работать так, чтобы она отвечала интересам всего общества. Временами общества добивались значительных успехов именно в этом. Мы должны учиться как на успехах, так и на неудачах.
Мы узнали две вещи: дисбаланс экономической власти приводит к дисбалансу политической власти, а государства, в которых господствуют деньги, неизбежно становятся коррумпированными. Доминирование неолиберализма во многих местах во многом связано с особыми интересами, которые извлекают выгоду из его идей, и с политической властью, которую эти интересы имеют.
Мы также знаем некоторые вещи, которые способствуют успеху общества и экономики: открытость и прозрачность, адаптивные учебные заведения, системы сдержек и противовесов, в том числе с помощью активной и разнообразной прессы, активное гражданское общество с участием граждан, а также различные механизмы, позволяющие гражданам высказать свое мнение.
Формирование людей
Наконец, при разработке нашей экономической, политической и социальной системы необходимо учитывать, как она формирует людей. Как я уже подчеркивал в части II, мы не рождаемся полностью сформированными; нас формируют наши родители, школа и окружающая нас среда - в том числе экономическая, политическая и социальная система, в которой мы находимся. Пытаясь сформировать нашу экономическую систему, мы должны осознавать это влияние. Как я уже отмечал, кооперативные институты могут стимулировать более кооперативное поведение. Неолиберальная система, в которой мы находимся последние полвека, потерпела неудачу, не обеспечив обещанного всеобщего процветания, но, что еще более тревожно, она также породила более эгоистичных и материалистичных людей, которые менее честны и надежны. Что это за мир, в котором люди регулярно зарабатывают деньги, используя других в своих интересах, и даже не чувствуют себя виноватыми?
Маргарет Тэтчер знаменито заявила в интервью 1987 года: "Кто такое общество? Такого понятия не существует!". Но в тот самый момент, будучи лидером Великобритании, она пыталась сформировать ее общество и ее граждан. Она сформулировала видение, которое является противоположностью хорошего общества. Успех неолиберализма в движении общества в направлении видения Тэтчер может стать его величайшим провалом.
Существует еще один ряд аргументов в пользу программы социальной справедливости, которые касаются того, кто мы есть как отдельные люди и как общество. Как я уже отмечал в части II, неравенство приводит к тому, что самые богатые граждане испытывают чувство собственного достоинства, а самые бедные живут в отчаянии, без надежды и чаяний.
Глубокое стремление прогрессивного капитализма - построить общество, в котором будет больше сочувствия, заботы, творчества и здорового стремления, где люди будут менее эгоистичны и более честны, а эти качества приведут к лучшему функционированию экономики и общества. Я верю, что прогрессивная экономика, за которую я выступаю, преуспеет в этом.
Заключительные замечания
Некоторые критики спрашивают: "Может ли капитализм быть прогрессивным? Не является ли это оксюмороном?" Система, которую я вкратце описал, значительно отличается от нынешней, даже если она разделяет термин "капитализм". Капитал", который занимает центральное место в прогрессивном капитализме XXI века, - это не только физический или финансовый капитал, но и человеческий капитал, интеллектуальный капитал, организационный капитал, социальный капитал и природный капитал - все основы нашей экономики. Такое расширение нашего понимания термина действительно необходимо и соответствует меняющейся природе нашей экономики и общества.
Я считаю, что мы можем построить экономику и общество на основе изложенных мною принципов. Даже если нам не удастся создать "идеальное" общество, мы сможем добиться гораздо большего, чем нынешняя форма капитализма.
Глава 14. Демократия, свобода, социальная справедливость и хорошее общество
Любая дискуссия о свободе должна начинаться с обсуждения того, о чьей свободе мы говорим. О свободе одних причинять вред другим или о свободе других не причинять вреда? Слишком часто мы не уравновешивали это уравнение: владельцы оружия против жертв насилия; химические компании против миллионов людей, страдающих от токсичного загрязнения; фармацевтические компании против пациентов, которые умирают или чье здоровье ухудшается, потому что они не могут позволить себе купить лекарства. Мы знаем, чья свобода победила. Список несправедливостей длинный.
Удивительно, что, несмотря на все провалы и несправедливости существующей системы, так много людей по-прежнему выступают за свободную рыночную экономику. И это несмотря на ежедневные разочарования от общения с компаниями медицинского страхования, телефонными компаниями, арендодателями или авиакомпаниями. Ума не приложу, как тот, кто живет при капитализме XXI века, не говоря уже о том, что читает о многочисленных злоупотреблениях, может верить в неограниченность рынков или неизбежную эффективность "свободного" предпринимательства.
Грубо говоря, простым гражданам по всему миру продали надувательство. Когда возникает проблема, им говорят: "Предоставьте это рынку". Им даже сказали, что рынок может решить проблемы внешних эффектов, координации и общественных благ. Это чистое принятие желаемого за действительное, и я уже объяснял почему. Хорошо функционирующее общество нуждается в правилах, нормах, общественных институтах и государственных расходах, финансируемых за счет налогов.
Другая сторона этой сказки о том, что частные фирмы, стремящиеся к получению прибыли, не могут причинить вреда и являются абсолютно эффективными, заключается в том, что правительство является хищным и неэффективным.
От этой версии истории выиграли многие, в том числе руководители компаний (и их акционеры), чья свобода эксплуатации была расширена. Их карманы обогатились, а полномочия расширились, особенно по мере приватизации государственных служб. Богатые и влиятельные контролировали средства массовой информации. Политические лидеры, которых они поддерживали, повторяли и усиливали это послание, некоторые из них произносили запоминающиеся фразы, такие как фраза Рейгана "Правительство не является решением нашей проблемы, правительство - это проблема".
Установки, созданные однажды, трудно изменить. Многие американцы все еще верят, что Соединенные Штаты - страна возможностей, и они все еще верят в американскую мечту, хотя на протяжении десятилетий статистика рисовала совсем другую картину. Конечно, Америка должна стремиться быть страной возможностей, но цепляться за убеждения, не подкрепленные сегодняшними реалиями, за то, что рынки сами по себе являются решением сегодняшних проблем, не стоит. Свободные рынки породили многие из основных проблем, с которыми мы сталкиваемся, включая неравенство, климатический кризис и опиоидный кризис в Америке. И неограниченные рынки не могут решить ни одну из них; они не могут справиться с масштабными структурными изменениями, которые мы переживаем - включая глобальное потепление, искусственный интеллект и перестройку геополитики - без того, чтобы не оставить многих позади. Действительно, частный сектор сам по себе не в состоянии решить проблему изменения климата, особенно с той срочностью, которая нам необходима, и таким образом, чтобы справедливо распределить расходы на "зеленый" переход.
И это осознание может помочь разобраться в культурных войнах, разгорающихся по всему миру. Почему правые так упорно сопротивляются принятию необходимых мер для предотвращения изменения климата? Почему отказываются носить маски и делать прививки во время пандемии Ковид-19? Ответ заключается в том, что изменение климата и пандемии представляют собой неудобные истины для менталитета свободного рынка. Если важны внешние эффекты, значит, важны коллективные действия, а на рынки сами по себе полагаться нельзя. Лучше игнорировать реальность, чем менять свое мнение. Но они должны измениться, если мы хотим создать общество, хотя бы приблизительно соответствующее нашим чаяниям и идеалам.
Разрешение споров о свободе в разделенном обществе
Что произойдет, если даже после того, как общество тщательно изучит и всесторонне обсудит, чьи права важнее, люди все равно не придут к единому мнению? Почти по определению в обществе может быть только одно распределение прав. Граждане должны договориться об этом распределении коллективно с помощью какого-то механизма коллективного принятия решений.
Мы также должны принять коллективное решение о правилах, регулирующих жизнь нашего общества. Нам нужны экологические правила, правила дорожного движения, правила зонирования, финансовые правила; нам нужны правила во всех составляющих нашей экономики. В экономике XXI века необходим сложный набор правил и норм.
Мы все хотели бы жить в обществе единомышленников, которые, рассуждая вместе, приходят к конгруэнтным ответам на фундаментальные вопросы. Мы также хотели бы жить в мире, в котором все страны разделяют наши взгляды на права человека и демократию. Но это не так.
Некоторые небольшие сообщества могут достичь широкого консенсуса (но, как правило, далеко не единодушия). Но большим обществам это дается труднее. Многие из важнейших ценностей и предпосылок - это то, что экономисты, философы и математики называют примитивами, базовыми предположениями, которые хотя и можно обсуждать, но нельзя разрешить. Тем не менее, учитывая важность совместной жизни и необходимость принятия хотя бы ограниченного числа коллективных решений, мы должны спросить: есть ли что-нибудь, что можно сделать, чтобы найти области согласия? Чтобы ответить на этот вопрос, полезно понять, что порождает раскол в обществе и почему этот раскол усиливается.
Роль неравенства доходов и богатства
Я считаю, что большая часть ответа связана с двумя проблемами неолиберализма, на которые я уже обращал внимание: растущим разрывом в доходах и богатстве, который характеризует неолиберальный капитализм двадцатого и двадцать первого веков, и поляризацией, вызванной средствами массовой информации. Усугубляет ситуацию то, что существующие правила позволяют богатым и элите иметь непропорционально большой голос в формировании как политики, так и общественных представлений. Все это приводит к тому, что у небогатых людей усиливается ощущение, что система фальсифицирована и несправедлива, что еще больше затрудняет преодоление разногласий.
По мере роста неравенства доходов люди оказываются в разных мирах и не взаимодействуют друг с другом. Существует множество доказательств того, что экономическая сегрегация растет и оказывает влияние, например, на то, как каждая сторона думает и чувствует себя по отношению к другой. Самые бедные члены общества считают, что мир настроен против них, и отказываются от своих устремлений; у самых богатых развивается чувство права, и их богатство помогает убедиться, что система подтасована. Но эти индивидуальные мнения об экономическом разрыве лишь усиливают общественный разрыв.
Разжигающая рознь роль средств массовой информации
Средства массовой информации, в том числе социальные сети, являются еще одним источником этого разделения. СМИ обладают огромной силой для формирования общественных нарративов и играют определенную роль в поляризации общества. Как я уже отмечал, бизнес-модель большинства СМИ подразумевает разжигание розни. Например, Fox News обнаружила, что лучше иметь преданную правую аудиторию, привлеченную ее искаженными репортажами, которая смотрит только Fox, чем более широкую аудиторию, привлеченную более сбалансированными репортажами. Социальные сети поняли, что выгодно добиваться вовлеченности за счет вовлеченности, и что они могут разработать свои алгоритмы для эффективного уточнения целевой аудитории, даже если эта практика ведет к поляризации общества, предоставляя разным пользователям разную информацию.
Рассуждения как разрешение
Одна из предпосылок этой книги заключается в том, что рассуждения, являющиеся одной из основных ценностей Просвещения, и дискурс, основанный на этих рассуждениях, могут позволить нам лучше понять всю сложность того, о чем идет речь, и помочь прийти к общему мнению в стремлении к общему благу. Например, рассуждения о значении и природе свободы приводят к выводу, что мировоззрение либертарианских правых в корне непоследовательно просто потому, что не признает, что свобода одного человека - это несвобода другого. Я попытался дать более последовательный и осмысленный анализ свобод во взаимозависимом современном обществе.
Я считаю, что существует широкий консенсус по многим ключевым элементам того, что представляет собой хорошее и достойное общество и какая экономическая система поддерживает это общество. Например, хорошее общество должно жить в гармонии с природой. Наш нынешний капитализм не справляется с этой задачей; прогрессивный капитализм, приверженный экологическому регулированию, поставил бы это во главу угла.
Хорошее общество позволяет людям процветать и реализовывать свой потенциал. Наш нынешний капитализм приводит к краху значительную часть населения. Прогрессивный капитализм решает эту проблему как путем предварительного распределения, так и путем перераспределения.
Хорошая экономическая система поощряет людей быть честными и сочувствующими, способными сотрудничать с другими. Нынешняя капиталистическая система слишком часто поощряет противоположное; богатая экология институциональных механизмов при прогрессивном капитализме могла бы сделать это лучше.
Более того, когда нет единого мнения о том, как принимать те или иные критические решения, философские традиции утилитаристов/бентамитов (тех, кто следует идеям философа XIX века Джереми Бентама) и Джона Ролза могут помочь нам продумать, какой набор правил имеет смысл в хорошем обществе; они также могут предоставить, по крайней мере, рамки для размышлений о совокупности правил, которые составляют общество.
Политика - это навигация по миру, в котором могут существовать значительные расхождения во мнениях относительно того, что должно быть сделано коллективно. В некоторых случаях можно торговать лошадьми, договариваться об общем пакете, когда одни принимают набор решений в одной области, которые они считают неправильными или, по крайней мере, неидеальными, в обмен на то, что другие принимают решения в другой области, в которых они не убеждены. В общем результате царит гармония, а в деталях - недовольство. В конце концов, возможно, даже будет достигнуто почти единодушие, и граждане поймут преимущества социальной сплоченности, которая возникает в результате такого широкого согласия.
К сожалению, часто это не так. Некоторые утверждают, что мы должны сузить пространство коллективного принятия решений именно потому, что существуют разногласия, которые невозможно разрешить. Я уже объяснял, что за это приходится платить высокую цену. Коллективные действия, связанные с общественными благами, такими как исследования и разработки, образование и здравоохранение, приносят огромную пользу. Но что более важно, мы просто не можем избежать коллективного принятия решений. Мы должны иметь общий набор правил, которые будут управлять нами.
То, что не работает, характерно для США и некоторых других стран: люди, обладающие рычагами власти, используют их для сохранения, усиления и расширения своих полномочий, прилагая при этом лишь ограниченные усилия для поиска или создания политического консенсуса. В США существует политическая система, созданная более 200 лет назад, которая наделяет некоторые регионы страны непропорционально большим политическим весом и дает штатам возможность частично лишать права голоса некоторых граждан посредством джерримендеринга и подавления избирателей. История давно учит, что правительства и политические системы, характеризующиеся таким неравенством между правящими и управляемыми, даже при наличии фасада демократии, не могут выжить. Неизбежно доверие к правительству и вера в его легитимность будут ослабевать.
Я по-прежнему считаю, что если мы сможем вывести дискуссию из сферы идеологии, идентичности и абсолютистских позиций в сферу здоровых дебатов, то сможем прийти к консенсусу, не по каждому вопросу, но по гораздо более широкому кругу вопросов, что позволит нам легче двигаться к хорошему обществу.
Неолиберализм и устойчивая демократия
В течение долгого времени правые пытались установить монополию на использование слова "свобода", как будто у них есть на него торговая марка. Настало время бросить вызов правым и вернуть себе это слово.
Милтон Фридман и Фридрих Хайек утверждали, что экономическая и политическая свободы тесно связаны между собой, и первая необходима для второй. Но я утверждал, что экономическая система, которая развивалась - во многом под влиянием этих мыслителей и им подобных, - подрывает полноценную демократию и политическую свободу. Значимая политическая свобода может быть обеспечена только в контексте такой экономической системы, как прогрессивный капитализм, которая обеспечивает определенную долю общего процветания и в которой власть - деньги - не играет неправомерной роли в результатах.
Суть аргументов Фридмана и Хайека заключалась в том, что свободные и неограниченные рынки сами по себе эффективны. Если правительство держится на расстоянии, утверждали они, конкурентные рынки являются самоподдерживающимися и необходимыми механизмами для обеспечения нормального функционирования демократии. Чтобы предотвратить падение в "крепостное право", необходимо держать правительство в узком составе, используя его в основном для обеспечения соблюдения прав собственности и контрактов, и не допускать его к предоставлению общественных благ, регулированию или перераспределению.
Я объяснил, почему они (и множество других людей, разделяющих их точку зрения) ошибаются. Рынки сами по себе, по сути, никогда не бывают эффективными.
Устойчивы ли свободные рынки без укрепления демократии? Почему неолиберальный капитализм пожирает сам себя
Неолиберальная экономика не только неэффективна, но и неолиберализм как экономическая система неустойчив. Есть много причин полагать, что неолиберальная рыночная экономика склонна к самопожиранию. Рыночная экономика основана на доверии. Адам Смит подчеркивал важность доверия, понимая, что общество не сможет выжить, если люди будут нагло следовать своим корыстным интересам, а не хорошим правилам поведения:
Соблюдение этих общих правил поведения - это то, что правильно называется чувством долга, принципом, имеющим самое большое значение в человеческой жизни, и единственным принципом, с помощью которого большая часть человечества способна направлять свои действия. [От терпимого соблюдения этих обязанностей зависит само существование человеческого общества, которое рассыпалось бы в прах, если бы человечество в целом не прониклось благоговением перед этими важными правилами поведения.
Например, договоры должны соблюдаться. Затраты на принудительное исполнение каждого контракта через суд были бы непосильными. А если нет уверенности в будущем, зачем кому-то копить деньги? Стимулы неолиберального капитализма сосредоточены на собственной выгоде и материальном благополучии и во многом способствовали ослаблению доверия (что так ярко проявилось в финансовом секторе в преддверии финансового кризиса 2008 года). Без адекватного регулирования слишком многие люди, преследуя свои собственные интересы, будут вести себя недостойно доверия, переступая границы дозволенного, переходя границы морали. Мы уже видели, как неолиберализм помогает создавать эгоистичных и недоверчивых людей. Такой "бизнесмен", как Дональд Трамп, может процветать годами, даже десятилетиями, используя других в своих интересах. Если бы Трамп был нормой, а не исключением, торговля и промышленность остановились бы.
Нам также нужны нормативные акты и законы, чтобы не допустить концентрации экономической власти. Мы видим не только то, что бизнес стремится к сговору и будет делать это еще больше в отсутствие антимонопольного законодательства, но и то, что даже в рамках действующих законов существует сильная тенденция к укрупнению власти. Либеральный идеал свободных, конкурентных рынков без вмешательства государства стал бы исчезающе мал.
И мы также видели, что те, кто обладает властью, часто делают все возможное, чтобы сохранить ее. Они пишут правила, чтобы сохранить и усилить власть, а не ограничить или уменьшить ее. Антимонопольное законодательство ослаблено, оно не способно реагировать на новые технологии и новые способы компаний получать и использовать рыночную власть. Правоприменение ослаблено. В этом мире неолиберального капитализма богатство и власть постоянно растут.
Является ли неолиберализм политически устойчивым и соответствует ли он устойчивой демократии?
Неолиберализм не является экономически устойчивым, и он подрывает устойчивость демократии - прямо противоположное тому, что утверждали Хайек и Фридман.
Мы создали порочный круг экономического и политического неравенства, который закрепляет больше свободы для богатых и меньше для бедных, по крайней мере в Соединенных Штатах, где деньги играют такую большую роль в политике. Существует множество способов, с помощью которых экономическая власть трансформируется в политическую и подрывает фундаментальную демократическую ценность - право одного человека на один голос. Реальность такова, что голоса одних людей звучат гораздо громче, чем голоса других. В некоторых странах это выглядит так же грубо, как покупка голосов: у богатых больше денег, чтобы купить больше голосов. В развитых странах богатые используют свое влияние в СМИ и других местах для создания нарративов, и они находятся в наилучшем положении для того, чтобы их нарративы стали общепринятой мудростью. Например, они утверждают, что определенные правила и нормы, а также вмешательство правительства, которые не отвечают интересам богатых и влиятельных людей, отвечают национальным интересам, и слишком часто им удается убедить других в том, что это правда.
Страх - ключевой инструмент, которым пользуются сильные мира сего, чтобы убедить других согласиться с их планами: Если не выручить банки, экономическая система рухнет, и всем станет хуже. Если не снизить ставку корпоративного налога, фирмы уйдут в другие юрисдикции, более благоприятные для бизнеса.
Является ли свободным общество, в котором несколько человек диктуют условия взаимодействия? В котором несколько человек контролируют основные СМИ и используют этот контроль, чтобы решать, какие новости видит население? Люди на Западе давно критикуют пропаганду нацистов и коммунистов, но мы живем в кошмарном царстве мердокианской пропаганды и даже хуже, включая социальные сети, контролируемые Маском и Цукербергом, которым позволено пускать в ход все, что они захотят. В результате мы создали поляризованный мир, в котором разные группы живут в разных вселенных, расходясь не только в ценностях, но и в фактах.
Сильная демократия не может существовать в условиях неолиберальной экономики по другой причине. Неолиберализм породил огромную "ренту", монопольную прибыль, которая является основным источником сегодняшнего неравенства. Многое поставлено на карту, особенно для многих представителей верхнего 1 процента, сосредоточенных на огромном накоплении богатства, которое позволила система.
Демократия требует компромиссов, чтобы оставаться политически устойчивой, но в современном поляризованном обществе найти золотую середину становится все труднее. И неолиберализм во многом способствовал этому, не в последнюю очередь благодаря огромному экономическому разрыву, который он создал. Компромисс также затруднен, когда на карту поставлено так много с точки зрения как экономической, так и политической власти. Поэтому неудивительно, что правые заняли позицию "заключенный получает все". Можно было бы подумать, что когда президенты Буш и Трамп пришли к власти, имея явное меньшинство народной поддержки, они должны были бы проводить политику немного правее центра. Но нет, они исходили из того, что выборы имеют последствия, и даже в условиях подавления голосов избирателей, марионеток и фальсификации избирательной системы победа давала им полное разрешение делать все, что сходит им с рук. Это включало снижение налогов для богатых за счет простых граждан - даже когда растущее неравенство в стране было признано одной из главных ее проблем. Сюда же относится попытка сократить расходы на здравоохранение, которая провалилась на национальном уровне, но увенчалась успехом во многих республиканских штатах, на фоне низкой и сокращающейся продолжительности жизни в стране.
Отсутствие компромисса приводит к нестабильности в политике, политике и программах, что влечет за собой серьезные экономические и социальные последствия. Поскольку большие различия в доходах легко приводят к большим различиям в политике, отсутствие социальной солидарности и наличие политических разногласий часто приводят к нестабильности в политике, как, например, в случае с долгами студентов или внезапным прекращением финансирования бедных семей в эпоху Ковида. Изменчивость политики сама по себе вредна для экономики. Неопределенность экономической среды (нормативных актов и налогов) мешает компаниям делать инвестиции, необходимые для уверенного роста. Экономисты часто критикуют раскачивание маятника этой политики, но они не смотрят на основную проблему. Если бы раскол в обществе был меньше, изменения в политике все равно происходили бы, но масштабы сдвигов были бы меньше, а значит, и последствия были бы меньше.
Ограждения
Иными словами, свободный рынок, конкурентная неолиберальная экономика в сочетании с либеральной демократией не являются стабильным равновесием без надежных ограждений и широкого общественного консенсуса относительно необходимости ограничения неравенства богатства и роли денег в политике. Такая сильная демократия необходима для поддержания конкурентоспособной, свободной экономики. Достаточно ли в сегодняшней политической и экономической системе Америки гарантий для поддержания значимых экономических и политических свобод - вопрос спорный.
Я уже говорил о некоторых составляющих элементах необходимых ограждений, таких как антимонопольная политика, для предотвращения создания, поддержания и злоупотребления рыночной властью. Нам нужны сдержки и противовесы, причем не только в правительстве, как учит каждый школьник в США, но и в обществе в целом. Сильная демократия с широким участием также является частью того, что необходимо, что означает работу по отмене законов, направленных на снижение демократического участия, таких как законы, связанные с подавлением избирателей.
Эти ограждения и система сдержек и противовесов являются основной частью прогрессивного капитализма с его ограничениями рыночной власти и чрезмерного неравенства, а также с его мощным разнообразием институциональных механизмов. Безусловно, будет постоянно оказываться давление, чтобы снять ограждения, ослабить систему сдержек и противовесов и позволить неравенству расти. Сегодня мы видим это даже в самых сильных социал-демократических государствах.
В США ограждения выглядят весьма шаткими. Некоторые, например Мартин Вулф, главный экономический обозреватель Financial Times, опасаются, что дела настолько плохи, что Америка скоро перестанет быть функционирующей демократией.
Осознание угрозы, исходящей от динамики любой версии капитализма, где богатство, власть и неравенство могут усугубляться, является частью ответа на вопрос, как сохранить демократию. Одна из целей этой книги - повысить уровень этого понимания.
Путь к популизму
Под именем свободы неолибералы и, в еще большей степени, радикальные правые выступают за политику, которая ограничивает возможности и свободы (как политические, так и экономические) многих в пользу немногих. Все эти экономические и политические неудачи, связанные с неолиберализмом, больно ударили по широким слоям населения, многие из которых в ответ на это обратились к популизму, тяготея к авторитарным фигурам вроде Трампа, Болсонаро, Путина и Моди. Эти люди ищут козлов отпущения, чтобы объяснить, что пошло не так, и дают упрощенные ответы на сложные вопросы.
Мы не можем не прийти к выводам, прямо противоположным выводам Фридмана и Хайека. Они неверно истолковали историю - подозреваю, намеренно. Тяжелые приступы авторитаризма - Гитлер, Муссолини, Сталин, - от которых мир оправлялся в то время, когда Хайек и Фридман писали свои работы, были вызваны не тем, что правительства играли слишком большую роль. Напротив, эти чудовищные режимы были вызваны крайней реакцией на то, что правительство не делало достаточно. Не тогда и не сегодня авторитаризм возникал в социал-демократических государствах с большими правительствами, а в странах с экстремальным неравенством и высоким уровнем безработицы, где правительства делали слишком мало. Мы убедились, что именно социал-демократические страны - страны, которые в наибольшей степени соответствуют нашему видению прогрессивного капитализма, - сохранили самые сильные демократии. Страны, принявшие постулаты неолиберализма, пошли по пути популизма и крепостного права.
Короче говоря, Хайек и Фридман ошибались. Неограниченный неолиберальный капитализм противоречит устойчивой демократии. В знаменитой книге Хайека "Дорога к крепостному праву" утверждалось, что слишком большое государство прокладывает нам путь к потере свободы. Сегодня очевидно, что свободные и неограниченные рынки, за которые выступали Хайек, Фридман и многие правые, ведут нас по пути к фашизму, к авторитаризму XXI века, усугубленному научно-техническим прогрессом, к оруэлловскому авторитаризму, где слежка - это порядок дня, а истина принесена в жертву власти.
В условиях, когда одна из двух основных партий активно работает над подавлением голосов избирателей и делает практически все возможное для достижения и сохранения власти, вполне понятно, что многие считают, что страна движется к фашизму. Примет ли эта версия фашизма XXI века тот уродливый оборот, который приняли некоторые из худших фашистских стран в XX веке, конечно, неизвестно. Мы знаем, что Трамп и некоторые другие лидеры Республиканской партии пропагандируют крайний национализм и скрыто, а иногда и почти открыто, апеллируют к расизму и авторитаризму.
Америка может стать первой на этом пути, но другие страны могут не отставать.
Прогрессивный капитализм, социал-демократия и социальная справедливость
Я наметил альтернативный путь, проще говоря, потому что мы должны идти туда, где лучше, чем там, куда мы идем сейчас. И это возвращает меня к связи между свободой и повесткой дня прогрессивного капитализма (возрожденной социал-демократии) с ее акцентом на равенство, социальную справедливость и демократию.
Освобождающая роль либерального образования
Системы образования и, в более широком смысле, наша система знаний, включая исследовательские университеты и аналитические центры, играют центральную роль в создании устойчивых, свободных обществ, прививая необходимые ценности, помогая освободить человека от социального принуждения и повышая его самостоятельность. На то, как мы смотрим на мир, влияют окружающие нас люди и события, которые мы переживаем так, что обычно не замечаем. Хорошее гуманитарное образование помогает нам понять эти силы. Оно позволяет нам увидеть, что мы не обязаны играть в обществе те роли, которые от нас ожидают наши родители и другие люди. Лучшее понимание того, как формируются наши предпочтения и как на них влияет давление сверстников, может быть очень полезным.
Образование также играет важную роль в формировании наших предпочтений и поступков. Мы можем стать более сговорчивыми и надежными, когда лучше поймем, насколько важны эти черты для нормального функционирования общества.
Либеральное образование также позволяет нам увидеть недостатки нынешних эко номических механизмов и понять, почему, например, неограниченные рынки - это проблема, а не решение. Именно поэтому люди, выступающие за сохранение существующих норм (таких как ограничение гендерных ролей или главенство рынков), невзирая на их достоинства, так активно борются против либерального образования. Они делают это даже в США, в основе успеха которых лежат те самые достижения в области знаний, которые опираются на сильную систему образования, основанную на ценностях Просвещения.
Демократия
Демократическая часть повестки дня прогрессивного капитализма/омоложенной социал-демократии крайне важна, но ее омоложение требует восстановления и части социальной справедливости. В связи с этим возникают критические вопросы. Кроме ограничения чрезмерного неравенства и роли денег в политике и СМИ, можем ли мы сделать что-то еще, чтобы интересы капиталистов не искажали нашу социальную, экономическую и политическую систему? Можем ли мы что-то сделать, чтобы демократический прогрессивный капитализм стал более устойчивым или более вероятным? Хотя волшебной формулы не существует, кое-что мы можем сделать. Мы можем попытаться глубже привить демократические ценности, чтобы люди с подозрением относились к скоплению власти в любой форме. Мы можем привить более твердую приверженность свободе прессы и необходимости диверсифицированной прессы и СМИ, чтобы богатые не имели непропорционально большого влияния. Мы можем укрепить систему сдержек и противовесов в нашем обществе. Это не только одна ветвь власти, проверяющая другие ветви, но и частная, государственная и гражданская сферы, проверяющие друг друга, и четвертая власть, проверяющая их всех.
И, конечно, мы должны быть уверены, что у нас вообще есть демократия. Если раньше большинство было обеспокоено подавлением прав меньшинства, то сегодня в США меньшинство подавляет права большинства. Подавление голосов избирателей, экстремальные методы джерримендеринга и множество других антидемократических действий республиканских экстремистов поставили американскую демократию под угрозу. Существует множество реформ наших политических процессов, которые углубили бы нашу демократию и повысили вероятность ее выживания.
Американская исключительность
Возможно, нам не стоит удивляться тому, к чему пришли США. Эта страна сейчас настолько расколота, что даже мирный переход власти затруднен; здесь самая низкая продолжительность жизни среди развитых стран, и мы не можем договориться об истине и о том, как ее лучше всего установить или проверить. Теории заговора нарасхват, а Просвещение приходится ежедневно переосмысливать.
Есть все основания беспокоиться о том, насколько устойчива американская форма эрзац-капитализма и несовершенной демократии. Несоответствие между высокими идеалами и суровой реальностью слишком велико. Это политическая система, которая утверждает, что ценит свободу превыше всего, но во многих отношениях построена таким образом, чтобы отрицать или ограничивать свободу большей части своих граждан. Реальная опасность заключается в том, что популизм, к которому привели неудачи неолиберализма, приведет к появлению еще худших демагогов, чем те, которые уже появились.
Мы не должны продолжать идти по этому пути. Мы переживаем момент, когда недостатки существующей системы очевидны, когда большинство требует перемен, и когда большинство согласны с ценностями, политикой и программами, лежащими в основе прогрессивного капитализма.
В программе прогрессивного капитализма, изложенной здесь, и в том, чтобы прогрессисты вновь взяли на вооружение язык свободы, есть реальная необходимость. Прогрессивный капитализм максимизирует реальные свободы граждан. Но время не на нашей стороне. Климатический кризис не позволит нам игнорировать то, как неограниченный капитализм выводит нас за пределы наших экологических ограничений; а кризис неравенства/популизма/демократии не позволит нам игнорировать то, как разрываются демократические идеалы. Столкновение этих двух явлений представляет собой особую угрозу.
Когда мы успешно разрушим мифы о свободе, распространяемые правыми, и придем к более тонкой и сбалансированной точке зрения, мы сделаем первый и самый важный шаг к созданию хорошего общества, где свободы граждан процветать, реализовывать свой потенциал и жить в гармонии друг с другом и природой будут наиболее обширными. Прогрессивный капитализм позволит нам построить яркую демократию, в которой люди сотрудничают ради общего блага. Это действительно свободная экономическая и политическая система.