Дорога на Тортугу

Глава 10. Новый план

Гвоздик стоял перед калиткой. На сердце камень. Желудок скрутился в узел. А в горло насыпали песка. Мальчик все никак не мог наскрести сил, чтобы поднять руку и постучать. Ну что тебе стоит? Просто подними руку и постучи. Сложно, что ли? Но Гвоздик стоял и стоял. Может, если он простоит достаточно долго, то все как-нибудь само собой уладится?

«Тук-тук-тук», — раздалось по ту сторону забора. А потом жалобное: «Ме-е-е».

— Мэри?! — удивился Гвоздик.

— Ме-е-е! — ответила козочка и снова уперлась рогами в калитку — тук!

Гвоздик набрал полную грудь воздуха. Представил себя на табуретке. Пытался успокоить ум. Но ничего не вышло — на сердце камень, желудок скрутился в узел, а в горло насыпали песка. Гвоздик сглотнул и поднял руку. Но постучать не успел, дверь распахнул Шкипер. Румяный, улыбающийся, довольный Шкипер! Зеленый глаз блестит. На голове снова красуется бандана. Засаленная тельняшка и рабочие брюки вместо «обычного пенсионера».

— Гвоздик! Ты как раз вовремя! — Шкипер хлопнул мальчика по плечу.

Какая тяжелая у него ладонь! У Папаши рука тоже тяжелая. Она давит, прибивает к земле, лишает сил. Но рука Шкипера совсем другая. Рука-море. Большая, щедрая, безбрежная.

Гвоздик моментально успокоился. Если Шкипер радуется, значит, все прошло отлично! Тортуге ничего не угрожает. От облегчения Гвоздику захотелось или подпрыгнуть, или колесо сделать.

— Столько дел! Идем скорее, поможешь! — Шкипер махнул рукой и широкими шагами направился в глубь сада.

Гвоздик шел за ним вприпрыжку. Вот сейчас они расчистят «Ласточку» от мусора, и Шкипер сварит кофе. Они вместе будут смеяться над вчерашним переполохом.

Но стоило Гвоздику оказаться на участке, как он застыл. По Тортуге словно пронесся ураган! Длинные старые доски — уж не от забора ли? — валяются прямо посреди огорода. Огромные пластиковые бутыли, в которые обычно наливают воду, свалены в кучу. Бутылки поменьше, резиновые камеры от колес, пустые канистры, мотки веревки, какое-то брезентовое полотно… все разбросано.

— Это что за бардак?! — Гвоздик удивленно хлопал глазами.

— А, это? — Шкипер будто и не замечал беспорядка. — В дорогу собираюсь.

— Куда? — опешил Гвоздик. — Стой! Как все прошло вчера? Тортуга в безопасности? Что сказал доктор Мопс? — вопросы посыпались из Гвоздика как горох.

— Нопс, — поправил его Шкипер, — доктор Нопс.

— Да какая разница! — не выдержал Гвоздик. — Ну?!

— Как оказалось, большая разница, — пожал плечами Шкипер. — Как сказала Лара, а ей доложил доктор Нопс, «если он (то есть я) не в состоянии запомнить простое имя, не говоря уже о том безобразии, что творится на его (то есть на моем) участке, дееспособность такого человека под вопросом».

— И что это значит? Когда она приходила? Лара.

— Вечером.

— И?

— И через неделю я отправлюсь в «Приют ласкового сердца», потому что доктор Нопс-Мопс решил, что я псих, — ответил Шкипер и поморщился, — «недееспособный».

— Нет! — Гвоздик не знал, что еще сказать. Сердце у него упало и полетело к центру Земли. — Наверняка можно что-то сделать! Созвать еще одну комиссию…

— Можно-то оно можно, да только зачем? Если Ларка что себе в голову вбила, уже не отступится, — Шкипер махнул рукой, — хоть десять комиссий созывай.

— Но ты не можешь оставить Тортугу! А как же «Ласточка», а Мэри, а… я?!

Шкипер вздохнул как-то совсем по-стариковски, словно придавленный тяжестью прожитых лет. Но через секунду в зеленом глазу заплясал озорной (или безумный?) огонек.

— Конечно, нет! Я отправляюсь на Тортугу. Пусть Ларка с потрохами съест этот участок, но я в ее богадельню ни ногой! — сказал Шкипер и расхохотался.

— Но, — Гвоздик никак не мог собраться с мыслями, — мы ведь и так на Тортуге. Разве нет?

— Конечно, дружок, — Шкипер ласково погладил Гвоздика по голове, — но я отправляюсь на настоящую Тортугу! Ту, что в Карибском море. Остров пиратов!

Гвоздик окинул взглядом сад. Доски, бутылки, коробки, баркас. И вновь уставился на Шкипера. Из всего этого Гвоздик понял только одно: Шкипер уезжает!

— Но как? — пролепетал Гвоздик. — На «Ласточке»?

— Нет. — Шкипер вновь расхохотался. — Будь «Ласточка» на плаву, она не стояла бы в саду, как клумба! Нет, дружок! Я строю плот!

— Плот?! И на нем ты поплывешь на Тортугу?

Старик кивнул.

— Но… Но Тортуга в Карибском море, ты сам говорил. Как ты туда попадешь?! Это опасно! И что ты будешь там делать? А Мэри? — не унимался Гвоздик. Может, есть шанс его переубедить?

Шкипер снова положил руку Гвоздику на плечо. Приятная тяжесть. Рука-штурвал. Ухватись за нее и крепко держи, пока не успокоится ветер.

— Все будет хорошо, Гвоздик, — серьезно сказал Шкипер.

— Но почему ты не можешь остаться и жить у Лары? Мы могли бы… — Гвоздик запнулся, — могли бы…

Могли что? Стать настоящей семьей?

— Боюсь, Лара не хочет, чтоб я жил с ней, — Шкипер покачал головой.

— Но она ведь твоя дочь! Наверняка, если ее попросить…

— Гвоздик, — улыбнулся Шкипер, — все будет хорошо. Я поплыву по реке. Она впадает в другую реку, а та — в третью. Но рано или поздно любая река встречается с морем! Главное — добраться до моря, а там и до Тортуги рукой подать.

— Но…

В носу у Гвоздика защипало. Белая борода Шкипера, его зеленый глаз, черная повязка и синяя бандана смазались и поплыли. Гвоздик шумно втянул воздух и запретил себе плакать.

— Вообще-то отличный план, — выдавил он наконец. — Где тут у тебя пила?

— Вот это я понимаю! — Шкипер в третий раз хлопнул Гвоздика по плечу. Рука-причал. Растворяется, бледнеет в туманной дали.