Доу Джонс против Айенгара

Глава 15. Поиски равновесия

Я нарочно приехала в бизнес-центр пораньше, чтобы обсудить с Нурией Рахимовной участие в конкурсе.

Хорошая новость! Елена – владелица фотостудии, не забыла о нашем вечернем разговоре на озере и в обед прислала сообщение: «Дина, привет! Жду твою даму на Семакова, 17 ближе к четырем».

Ура! У нас будет профессиональная съемка! Нурия Рахимовна, как всегда, сама элегантность. Платье прямого кроя цвета фуксии чуть ниже колен, крупный белый жемчуг на шее и запястье. Легкий макияж и нежное облачко духов.

– Дина, я тебе баурсаков привезла. У нас сейчас праздник. Надо всех друзей угощать. Рано-рано встала, испекла четыре таза. Сейчас за город поедем – гулять, веселиться, петь. Центр сибирско-татарской культуры готовит большую программу. Поставят шатры, накроют столы, будет много разных конкурсов и забав для детей и взрослых.

С сожалением покачиваю головой.

– Но я уже договорилась о съемке на Семакова. Как быть…

– Дина, я не хочу фотографии. Зачем? Какая модель из меня? Пусть Марианна участвует. У нее пятнадцать шляп и сорок пар обуви. Куда мне тягаться? С моей-то зарплатой…

– Нурия Рахимовна, нельзя упускать такую возможность себя показать, – убеждаю я. – Вы активная женщина на работе, замечательная мама и бабушка, у вас много друзей, вы несете в мир позитив, занимаетесь спортивной ходьбой в парке и прекрасно готовите. Ваше фото должно украсить модный журнал.

Обычно после таких слов, Нурия Рахимовна смеялась и соглашалась, но сейчас вдруг отвернулась, доставая из сумочки бумажный платочек.

– Неприятности дома. Извини, Диночка, не хотела никому говорить. Я ведь женщина-звездочка, правда? Женщина-фейерверк. Меня никто здесь грустной не видел. Я держусь. Ноги болят, надеваю каблуки выше, душа болит – тщательно глажу платье и достаю яркую помаду. Иначе как справиться? На ресепшен нельзя быть тусклой, люди смотрят, заряжаются настроением.

– Может, чем-то могу помочь?

– А что тут сделать… Таня ушла от мужа, приехала с Лилей ко мне. Сумки, чемоданы, слезы. Я разместила их на разобранном диване, себе постелила в кухне. У меня однокомнатная квартира, тридцать шесть метров. Как будем жить, не представляю. У Тани характер сложный, сейчас особенно нервная, потому что ищет работу.

Лиля капризничает, просится к папе, ей у меня тесно после большого дома. Надо устраивать в садик, а в ближайшем нет мест. Какая фотосессия, Дина? Я на Сабантуй еду, скрепя сердце, обещала друзьям испечь баурсаки. Четыре таза. Пусть у меня проблемы, нельзя друзей подводить – они меня ждут.

Теперь понимаю, что творится на душе у Нурии Рахимовны. Таня – единственная дочь, Лиля – шестилетняя внучка. Распадается семья – рушится детский мир. А взрослые ищут спасения у родных. И родным надо быть очень сильными.

– Дина, ты кушай баурсак – свежий, хрустящий. Хорошо получилось у меня.

– Как вы их готовите?

– Очень простой рецепт, – оживляется Нурия Рахимовна. – Нужно взять пять яиц, пол-литра молока, соль и сахар по вкусу. Я беру чайную ложку соли и столовую сахара. Так будет хорошо. А муки чуть меньше килограмма. На глазок. Тесто замесить, раскатать колобки, оставить их под полотенцем на полчаса в теплом месте. Они подойдут немножко, тесто будет мягкое, эластичное. Потом каждый колобок раскатать скалкой и по краям еще пальцами растянуть. Жарю в масле. Они сразу шипят, поднимаются, надо сверху еще маслом поливать. И еще есть секрет…

– Расскажете? – улыбаюсь я.

– Надо все делать с любовью, с радостью. Чтобы душа пела. Надо все печали забыть. Когда готовлю еду, думаю, что на меня Всевышний с небес смотрит. Не хочу казаться ему унылой старухой, брюзжать и жаловаться. Хочу радовать его светлые очи.

Нурия Рахимовна поднимает голову к серому потолку холла, часто моргает, щурясь от ламп.

«Вдох-выдох…» – мысленно говорю я. Хочу поддержать, успокоить, заверить, что все наладится. Трудно найти слова.

– Сегодня будем на празднике один большой баурсак жарить, – доверительно сообщает Нурия Рахимовна. – Меня взяли в команду. Я его уже вижу – в метр шириной и полметра высотой. Дай Аллах, чтобы все получилось! С телевидения приедут, будут снимать про нас репортаж. Нельзя опозориться на всю область.

Она мечтательно потирает руки с аккуратным бежевым маникюром, потом спохватывается:

– Ешь, Диночка, ешь! Выбирай самый золотой, один раз в месяц можно, с одного раза не потолстеешь.

– Разрешите, я Виктору Михайловичу отнесу баурсак? Пусть ему тоже будет радость. Может, в честь праздника вы немножко помиритесь.

Нурия Рахимовна сначала грозно сдвигает выщипанные брови.

– А я не для Шарфика их пекла!

Потом задумывается ненадолго, бормочет что-то тихо на татарском и корит себя вслух погромче.

– Нельзя на людей долго сердиться. Отнеси ему сразу два, пусть слопает на здоровье. Потом вспомнит доброым словом… Наверно, я тоже виновата была. Нет, поменьше возьми, вот этот, который зажарен сильнее. Ой! Подожди, ему такое нельзя, у него печень. Беленький отнеси. И салфетки.

– Нурия Рахимовна, может, вы сами? – робко предлагаю я. – Мне надо позвонить. Попрошу перенести фотосессию. Все равно не отстану от вас. Там знаете, какой главный приз? Поездка в санаторий на две недели. Хвойный лес, минеральные ванны, танцевальные вечера. Познакомитесь с интересным мужчиной.

Теперь она задорно смеется и становится прежней, знакомой мне женщиной – звездочкой.

О чудо! Елена заинтересовалась праздником и предлагает провести фотосъемку прямо на природе, в разгар торжества.

– Это будет наша фишка! В жюри оценят идею народного единства и национального колорита. Подготовьте Нурие татарский костюм. Баурсаки сама стряпает? Идут на рекорд в полметра? Замечательно! Сразу запишем визитку. Дина, может, вы с нами?

– Спасибо, Елена! Я на работе. Если успеете, приходите на йогу.

– Постараюсь, дорогая! Димасика сейчас отведу к логопеду и соберу своих на Сабантуй. Пришлите адрес мероприятия.

Только я проводила Нурию Рахимовну, как прибежала тетя Света, смерила меня оценивающим взглядом, пользуясь отсутствием посетителей, поманила за ширму, где мы переодеваемся, поправляем прическу.

Так и знала, начнется строгий расспрос:

– Вид уставший. С кем вчера отдыхала на озере? Неужели Ордынов- младший пригласил?

– Его дочери нужна была компания, вот и все.

Тетя Света не верит, конечно. Я же не воспитатель, не вожатая в школьном лагере, не инструктор по плаванию, в конце концов.

– Дина, вы хоть предохраняетесь? Ну, не важно. В случае чего, такие алименты отсудим…

– Ничего не было! – сердитым шепотом отвечаю я. – Чисто деловая встреча.

– Да-да-да, на свежем воздухе, – усмехается тетя Света, а я понимаю, что хочу не только уволиться, но и сменить квартиру, то есть комнату в квартире любопытной родственницы.

Но это уже полная блажь, лишние расходы. Остается общежитие от «универа» – так себе вариант. Тетя Света смертельно обидится, начнет жаловаться маме, что я не оценила ее доброты.

– Дина, ты с ним осторожней. Сильно не располагайся. Верткий тип. Поиграет и бросит, а ты будешь переживать. Да вдруг ребенок, а тебе надо учиться. Маме привезешь?

– И папе тоже. И братики мои будут рады, а уж племяшки счастливы до небес, – отвечаю непривычно дерзко.

Настроение портится. А тут еще у стойки слышится недовольный голос Тигрицы.

– Почему в коридоре бумага разбросана? Куда подевался администратор?! Кто сегодня на второй смене?

По губам тети Светы читаю безмолвное ругательство. Становится легче, задорно скачет адреналин в крови. От родной Сциллы бегу к местной Харибде.

– Здравствуйте, Тамара Леонидовна!

«Интересно, она знает о моей ночной вылазке с боссом… Сразу откусит голову или сперва порычит?»

Но у стойки ресепшен ждет колючий сюрприз. За прозрачной перегородкой рядом с Тигрицей стоит Саша Ярцев, – улыбается смущенно, в руках большой стакан кофе, заботливо накрыт крышечкой.

Все детали заметила за пару секунд, пока Тигрица распекала тетю Свету за пыльные стены и отсутствие пакета в мусорном контейнере у дверей. Лишь потом взялась за меня.

– Вам не кажется, Диана, что веник слегка подвял и неряшливым видом нагоняет скуку на арендаторов?

«Это она про мои розы. В сущности, права – некоторые опустили головки, надо подрезать стебли и сменить воду, может, еще постоят… Я просто не успела ими заняться».

– Вы умудрились сунуть их в ведро? Совсем нет понятия об изяществе, – разошлась Тигрица.

– Другой емкости просто не было, – защищаюсь я. – Всего одна маленькая ваза у охраны…

– В следующий раз тащите ваши веники домой!

– Это не веник. Это красивый розовый букет…

– У вашего кавалера дурной вкус! – язвительно щебечет Тигрица. – Сейчас принято дарить маленькие аккуратные композиции.

«Откуда в таком щуплом тельце столь звонкий голос…»

Едва она упомянула кавалера, я не сдержала улыбку. И даже не успела опустить голову. Гнев Тигрицы дошел до тонкой бледной шейки и выплеснулся наружу.

– Она еще смеется! Бардак развела и смеется.

Саша Ярцев мучительно переживал, краснел и вздыхал, но не смел выступить на моей стороне против обожаемой директорши, которая едва доставала ему до плеча своей блондинистой макушкой.

И не надо, сама за себя прекрасно постою.

– Тамара Леонидовна, я хочу заявление написать. Подышите мне, пожалуйста, замену.

– Подыщем! – согласилась она. – Непременно подыщем на ваше место достойного сотрудника.

И добавила мстительно:

– Но не скоро. У вас две недели положенной отработки. Надо было раньше предупреждать. Вот – раздайте письма арендаторам, в 214 подписанный договор и счет.

Тигрица бросила на стойку пачку бумаг, потом выхватила из рук Саши кофе и поцокала каблучками к выходу. Саша виновато мне улыбнулся, пожал плечами и побежал открывать обожаемой хищнице стеклянные двери.

Я не могла на месте устоять, бросилась за парочкой вслед, – стиснув зубы наблюдала из укромного тамбура, как они вместе идут к машине Тамары Леонидовны.

Томно стонет сигнализация, острые алые коготки страстно сжимают руль, Саша падает на переднее сидение, преданным взором ласкает белую гриву, прилизанную за маленькими ушами.

«Эй, Дина, проснись! Оса в мозг ужалила – зачем тебе нужен любитель тигриных фей? Немедленно перестань ревновать!»

Я бы себя быстренько успокоила, но в тамбуре появился новый персонаж и, обдавая волнами дорогого парфюма, пристал с вопросами:

– А ты чего тут стоишь? Ждешь кого-то? У-ух, какие губки надутые, кто нас посмел обидеть?

Еще не хватало, чтобы Ордынов догадался об истинных причинах моей раздражительности. Пришлось назвать самый понятный повод.

– Я увольняюсь, а Тамара Леонидовна не отпускает, пока не найдут замену.

– И правильно! Зачем спешить? – бормочет Ордынов.

Почти силой запихивает меня обратно в холл, так как сзади напирают посетители. Личные драмы в сторону – меня ждет работа. Стоит вернуться за стойку, как вступает в силу знакомый азарт.

– Оксана Витальевна, мы рады вас видеть, будете забирать почту? Неделю ждет извещение. Наверно, выгодный контракт.

– Динуль, спасибо… (Оксана смеется) Тебе нужны кабачки? Мне вчера мешок привезли с дачи, не знаю куда девать. И пучок укропа с кинзой.

– Спасибо! Не откажусь.

Кабачки мне не нужны, отдам Нурие Рахимовне, зелень честно разделим.

– Добрый день, Валерий Борисович, ваш офис открыт, кондиционер исправлен.

– Благодарю.

Директор компании по грузоперевозкам задерживается у ресепшен, задумчиво посматривая на меня, словно хочет что-то спросить, но рядом стоит Ордынов, как обычно, уткнувшись в свой навороченный телефон.

– Могу вам чем-то помочь? – подсказываю начальнику грузовозов.

Он солидный, большой мужчина старше пятидесяти лет, всегда серьезный и немногословный. Его компания занимает несколько кабинетов, вовремя платит по счетам. Уважаемый арендатор. Конечно, я постараюсь выполнить его поручение.

– Позже к вам подойду, – наконец медлительно отвечает он, и сухо кивнув Ордынову, направляется к лестнице.

Я остаюсь в легком недоумении.

«Неужели дело настолько деликатное, что не хотел при свидетелях говорить. А-а-а… наверно, в мужском туалете тоже нужны крючки для барсеток!»

– Так. Народ разошелся! – бодренько сообщает Ордынов, оторвавшись от своего экрана. – Позови кого-нибудь тут постоять, поедем со мной наверх.

– А зачем? – удивляюсь я.

– Посидим на диванчике, выпьем кофе с печеньками или минералку. Тебе же положен до вечера перерыв? Обсудим твое увольнение. Я не против, но хотелось бы знать причину.

– Роман Денисович, я сейчас не могу. Сами видите, в любой момент могут вопросы возникнуть, и скоро офисы ставить на сигнализацию.

– Ты не заболела? Спина не тревожит? А палец? – не унимался Ордынов. – Варя переживает. И я тоже.

– Все в порядке! С кем она сейчас?

– С новой подружкой шарится по магазинам. Владимир возит.

– Конечно, нельзя одну отпускать, все-таки незнакомый город, – согласилась я.

Надо же было что-то сказать. И цветы как нарочно притягивают взгляд, так и не успела поменять им водичку, бедняжкам…

– Спасибо Доу Джонсу за розы! – тихо говорю я.

– Да, пожалуйста! – отмахнулся он. – Охраннику напомни про перерыв и поедем наверх.

Но я упорствую из чистого упрямства.

– Мое место здесь.

– Уверена? – поднимает брови Ордынов.

Неопределенно покачиваю головой. Еще неделю назад дала бы четкий ответ, а сейчас сомневаюсь. Но оставаться с боссом наедине в сумраке лифта-черепахи нет никакого желания.

На нас уже знакомые арендаторы оборачиваются, пробегая к лестнице из кафе, и тетя Света шпионит за углом, притворившись, что вытирает листья гигантского амариллиса. Не часто увидишь ее с тряпкой.

А чего добивется Ордынов? Я не могу всерьез завести с ним роман. Очевидно, он верткий тип из статусной и очень богатой семьи. А у меня папа сам своих овечек стрижет и навоз убирает.

Господи, лезут в голову какие-то дурацкие комплексы и предрассудки! Мы же не в Индии, где кастовая система веками сложилась. И все-таки между мной и боссом огромная разница. Еще и в возрасте, он старше меня примерно на десять лет. Правда, порой это совсем не заметно.

Холл снова пустеет, и я пытаюсь нацедить воду из кулера, давая понять Роману Денисовичу, что тема исчерпана, каждый может заняться своими делами. Как назло, из пластикового крана бежит тонюсенькая струйка – ого! Даже не набралось трети стаканчика, наверно, помпа опять сломалась.

Нурия Рахимовна говорила, что этому устройству больше года усердной эксплуатации, пора заменить. Мы уже писали заявку, но кто-то в «тигрином логове» ее игнорирует.

Не будь рядом Ордынова, я бы с досады стукнула кулаком по невиновной голубой бутыли. Я просто хотела пить.

«Почему он все еще мнется у ресепшен, почему не поднимается в свои стеклянно-кожаные апартаменты на четырнадцатый этаж?»

– Кстати, а что за парень садился в машину к Тамаре? – невозмутимо спрашивает Ордынов, подглядывая за моими манипуляциями с кулером.

– Саша Ярцев. Владелец кофейного автомата, – бесцветным голосом отвечаю я.

И спешу добавить:

– Вам бы тоже не мешало поставить такой аппарат в «Приоритете» на радость сотрудникам.

– Значит, Саша Ярцев… – с оттенком недоброй иронии повторил Ордынов. – Вы что – встречаетесь?

– Нет! – возмущенно-обиженно пискнула я.

И вдруг решилась на странную откровенность. Совершенно не нужную и глупую откровенность в данный момент.

– Он мне нравится, но сам предпочитает миниатюрных блондинок.

– Идиот! – коротко бросил Ордынов и пошел за угол.

Спустя полминуты холл наполнился сливочно-кофейным ароматом. Я сразу подобрела и нежно погладила ребристый бок бутыли с водой.

«Все наладится, малышка! Не грусти. А мне хватит и глоточка, надо быть благодарной за приятные мелочи. Сейчас найду себе овсяную галету из старых запасов… А баурсак оставлю для тети Светы, она обожает выпечку».