Драэкора

— Нет, — выдохнула она, вспомнив страдальческое выражение лица Эйвена, огненную муку в его взгляде. Это была не его реакция на ее отказ — это была его реакция на то, что он увидел ее кровь. Это была его реакция на осознание того, что ему солгал смертный, предал смертный… Что он влюбился в смертную.

Если и было что-то, что могло вывести Эйвена за грань разумного и превратить его в хладнокровного убийцу, Алекс знала, что это могло быть.

Тогда к ней пришло еще одно воспоминание, которое ускользнуло от нее, когда она попыталась вспомнить его несколько недель назад, поняв, что это было действительное предупреждение от Нийкса из будущего: «Удар ветки решит все. Все изменится… Или, скорее, ничего не будет».

С глазами, полными ужаса, Алекс не стала больше ждать ни секунды. Она с разбегу спрыгнула со скалы и, проигнорировав испуганный крик Нийкса, призвала вокруг себя Валиспас, направляясь прямо ко дворцу.

Глава 34

Сначала Алекс услышала крик, меяринский слух уловили звук задолго до того, как глаза увидели его причину. Разум отключился от безумных криков, заставив потерять контроль над Валиспасом, который бесцеремонно выбросил ее в нескольких улицах от дворца.

Чувствуя себя так, словно она двигалась сквозь туман, Алекс поспешила пробраться сквозь толпу меярин, пока у основания дворца не открылось пространство, где группа вооруженных Зелторов пыталась успокоить тех, кто не мог убежать достаточно быстро. Казалось нереальным думать, что всего несколько минут назад они все смеялись и танцевали. И теперь они кричали.

В отличие от пораженных меярин, пытавшихся убежать, Алекс пробилась вперед, не сводя глаз с гризли, стоявшего перед ней.

Они все были там. Все шестеро. Бенси Хейз и ее собратья-люди. Алекс не могла вспомнить имена остальных, но она узнала их лица. Эйвен нашел их и пригласил на фестиваль… в качестве подарка для Алекс.

Подарка, который он и его гарсет убили в приступе слепой ярости.

На онемевших ногах Алекс подошла и присела на корточки, и подняла берет Бенси, брызги крови на нем, она крепко прижала берет к груди, не обращая внимания на пятно, которое он оставил на ее платье.

Она услышала скулящий звук и огляделась только для того, чтобы понять, что шум исходит от нее. Она сжала дрожащие губы, но звук продолжал звучать в ее голове, как пронзительный звон в ушах.

— Эйлия, что… что здесь произошло? — прошептал Нийкс, очевидно, последовавший за ней со скал.

Она повернулась, чтобы увидеть его побелевшее лицо, его разинутый рот, выражение ужаса, когда он смотрел на бессмысленную, жестокую бойню перед ними.

Именно тогда она все поняла.

Он не имел к этому никакого отношения.

Она уставилась на него, когда пришло осознание. Нийкс, возможно, был лучшим другом Эйвена, возможно, он поддерживал Эйвена, ходил на собрания гарсета, постоянно был рядом с Эйвеном… Но он не имел никакого отношения к смерти людей. Он даже не верил в борьбу со смертными, если его предыдущие слова были правдой.

Нийкс был… Он был невиновен.

И все же, в ее будущем, он был заключен в тюрьму на тысячи лет.

— Мне жаль, Нийкс, — шепотом сказала ему Алекс. — Но я должна нарушить свое обещание.

Он был слишком ошеломлен ужасной сценой, представшей перед ними, чтобы обратить внимание на ее слова, даже отвернуться от вида багрового цвета, разливающегося по освещенной Мироксом городской улице.

Вокруг них меярины в масках все еще кричали и бегали, плакали и кричали, но Алекс игнорировала их всех, чтобы сосредоточиться на том, что нужно было сделать.

Учитывая его близость к Эйвену, Нийкс в конечном итоге окажется в тюрьме за преступление, которого он не совершал, но она сделает все, что в ее силах, чтобы дать ему фору, прежде чем Зелтора начнет выслеживать известных сообщников Эйвена. Это было наименьшее, что она могла сделать после всего, что он сделал, чтобы помочь ей. Он не был ее врагом… ни сейчас, ни в будущем. Теперь она это знала.

— Мне жаль, Нийкс, — снова прошептала она. Жаль за такое многое, столько всего.

— Что здесь произошло? — снова спросил он, наконец, поднимая на нее глаза.

Зная, что секретность больше не имеет значения, Алекс ответила одним словом:

— Эйвен.

Нийкс отшатнулся в неверящем шоке. Алекс наблюдала, как его лицо исказилось болезненной смесью эмоций: опустошение, гнев, печаль; одновременно удивление и, как ни странно, не удивление тем, на что был способен его друг, когда его толкали. Затем, с фиолетовыми глазами, ярко выделяющимися на фоне черной маски, он прошептал:

— Меярин в твоем будущем. Твой враг… тот, кто претендовал на тебя, кто хочет уничтожить мир…

Алекс кивнула, правда, как тиски, сдавила ее грудь.

— Да, это Эйвен. Вот с кем ты учил меня сражаться. Вот кого мне нужно победить, чтобы это видение не сбылось.

Нийкс выглядел так, будто его мир только что рухнул.

— Как он мог… Почему он… Как он мог…

— Мне жаль, Нийкс, — сказала Алекс в третий раз. — Но для того, что произойдет дальше, ты не должен быть где-то близко. Ты должен убраться как можно дальше и как можно быстрее. Поверь мне в этом. Это не будет… — У нее перехватило дыхание, но она сдержала рыдание, прежде чем оно успело вырваться. — Это не будет иметь большого значения, но может иметь хоть какое-то значение.

— Эйлия…

— Не следуй за мной, Нийкс. — Несмотря на то, что она говорила шепотом, ее голос был твердым, поскольку она нарушила свое обещание не отдавать ему приказы против его воли. Она почувствовала напряжение между ними, и слезы навернулись на ее глаза от его страдальческого, понимающего взгляда.

— Эйлия, что…

Прежде чем он смог закончить свой неуместный вопрос, она потянулась вперед и обхватила его руками, притягивая к себе для крепкого, отчаянного объятия.

— Мне так жаль, Нийкс, — прошептала она в последний раз ему на ухо… прости за все, через что ему пришлось пройти, прости за все, от чего она не смогла его защитить. — Но это, по крайней мере, одно обещание, которое я могу сдержать.

Когда он напрягся в ее руках, она молча призвала Аэнару за его спиной, полоснув лезвием по шраму на ладони. Она была настолько онемевшей, что едва почувствовала боль, когда отстранилась и, быстро, как вспышка, потянулась к руке Нийкса, ее клинок вспорол его плоть. Его глаза расширились от понимания, и он попытался вырваться, но было слишком поздно. Алекс уже соединил их окровавленные руки — красную и серебряную.

«Трей Гаверран сае», прошептала она в его разум, сила слов текла между ними. Со слезами извинения, сожаления и страха в глазах она тоже отдала ему свой последний приказ вслух.

— Я отпускаю тебя, Нийкс.

Как будто линия, натянутая между ними, внезапно оборвалась, Алекс почувствовала, что связь, которая связывала их, начала разматываться с Освобождением ее Заявления на него.

Выражение его лица было опустошенным, когда он посмотрел на нее сверху вниз.

— Эйлия…

Она не позволяла себе ждать, чтобы услышать то, что он собирался сказать. Она знала, что эти слова убьют ее, так же как она знала, что ей нужно попасть во дворец, чтобы найти Рока. История рассказывала ей, что Эйвен и его гарсет сбежали после резни, прежде чем зрители смогли их поймать, но она знала, что его скоро найдут и приведут к королю, и когда это произойдет, она должна быть готова.

…Потому что после того, как он принес притворные извинения за свои действия, он затем попытался бы убить своего отца и брата.

Д.К. сказала, что их смертей удалось избежать только благодаря прибытию охранников, но, глядя на хаос на улицах, Алекс предположила, что это может быть неточным пересказом. Она была единственной, кто понимал угрозу, которую Эйвен представлял для своей семьи. Она была единственной, кто знал, как остановить его, прежде чем он сможет причинить больше вреда.

— Не ходи за мной, — снова прошептала она Нийксу. Хотя он больше не был обязан выполнять какие-либо новые команды, эта была дана до того, как она освободила его, и останется в силе, надеясь, что это даст ему шанс отсрочить свое неизбежное заключение как можно дольше.

Бросив последний взгляд на его измученное лицо, она развернулась на каблуках и убежала во дворец.

Алекс неслась вверх по спиральным башням, по пути обходя раненных меяринов. Она не замедлилась, даже когда проплыла мимо Кии, которая обнимала бесчувственную Нииду, и обе посмотрели вверх как раз вовремя, чтобы заметить размытое пятно пробегающей мимо Алекс. Печальные золотистые глаза королевы сказали Алекс, что она знает, что Эйвен виноват… что ее худший кошмар стал явью. Но именно изумрудный взгляд Кии чуть не заставил Алекс споткнуться в ее почти летящих шагах, потому что внимание меярины было приковано к крови из царапины на лице Алекс. Слишком запаниковав, чтобы больше не заботиться о том, чтобы скрывать свою смертность, Алекс не остановилась, игнорируя Кию, когда та шокированное вскрикнула.

«Алекс! Поговори со мной! Что там происходит?»

Пробегая по дворцу, Алекс поняла, что была настолько поглощена собственным страхом, что не слышала, как Ксираксус кричал, требуя ее внимания, с тех пор, как она покинула Золотой утес. Теперь, поднимаясь по парадной лестнице к тронному залу, она крикнула в ответ: «Эйвен только что убил людей, Ксира! Они мертвы! И это все моя вина!»

Ошеломленная тишина настигла ее, прежде чем он ответил:

«Я почти в городе, Алекс. Мы не можем ждать завтрашнего дня… нам нужно вернуть тебя в твое время сейчас, пока с тобой ничего не случилось.»

«Сначала я должна спасти Рока и Астофа», — сказала она, приближаясь к тронному залу. «Мне пришлось…»

Она замолчала, когда до ее ушей донеслись звуки борьбы, а также крики:

— Я не с ним, вы, крегоны! Я тот, кто поймал его… я привел его к вам! Принц Рока только что сказал тебе отпустить меня… так отпустите меня!

— Не имеет значения, что ты не предатель гарсет; ты все еще разыскиваемый преступник, — последовал ворчливый ответ, в то время как звуки борьбы продолжались. — Мы запрем тебя в Таэварге и разберемся с тобой, как только ситуация с принцем будет под контролем.

Когда Алекс завернула за угол и достигла коридора, ведущего в тронный зал, она резко остановилась при виде Заина, сражающегося не с одним, не с двумя, а с шестью Зелторами, пытаясь освободиться от их захвата.

— Эйлия! Что…

Алекс резко обернулась на голос Кии, женщина-меярин погналась за ней. Но у нее не было времени разбираться с Кией прямо сейчас, и у нее не было времени разбираться с Заином… и это потому, что она услышала его выкрикнутые слова:

— Я тот, кто поймал его — я привел его к вам!

Эйвен уже был с королем. И Рока тоже, судя по другому восклицанию Заина. Если Алекс не поторопится…

— Помоги ему! — закричала она Кие, указывая на Заина. — Мне нужно пройти мимо них!

Она не была уверена, было ли это из-за пронзительного звука ее панического голоса или испуганного взгляда, который, как она была уверена, у нее был, но по какой-то причине Кия решила довериться Алекс, бросившись по коридору, чтобы защитить Заина от Зелторы и расчистить путь для Алекс.

Зная, что два ее друга могут постоять за себя, Алекс продвигалась вперед, пока не достигла двойных дверей в тронный зал, ворвалась в них и резко остановилась.

У нее перехватило дыхание, когда она увидела открывшееся перед ней зрелище: Астоф лежал лицом вниз на земле, серебристая жидкость вытекала из его спины и пачкала его официальную одежду; Рока боролся с Эйвеном, пытаясь удержать брата, но слабел с каждой секундой из-за крови, хлещущей из его бедренной артерии.

При появлении Алекс Эйвен вскочил с того места, где он склонился над Рока, с меча, который он держал, капало серебро на пол.

То немногое, что осталось в ее легких, улетучилось при виде убийственного выражения его лица.

— Ты! — проревел он. — Ты сделала это!

— Эйвен, — прохрипела Алекс, подняв руки в мольбе. — Пожалуйста.

— Они не захотели меня слушать. — Он яростно ткнул клинком в сторону отца и брата. — Они не стали слушать, когда я рассказал им, что ты сделала, кем ты была. Их больше беспокоило то, что случилось с теми паразитами снаружи. — Он прошипел свои последние слова, выбросив руку, чтобы указать на залитые кровью улицы под ними. — Их даже не волновало, что смертный лгал нам неделями, предавал нас, неделями.

— Я не предавала тебя, — прошептала она.

— Я влюбился в тебя! — закричал он, его глаза отливали расплавленным золотом. — Я на самом деле думал… — Он замолчал со сдавленным звуком, поднеся костяшки пальцев ко рту, как будто ему нужно было сдержать свои слова.

— Когда я пришел сюда, — сказал он, понизив голос, но все еще кипя от ярости, — мой собственный отец не поверил мне о тебе, не заботился о тебе, не после того, что мой гарсет и я сделали с его драгоценными смертными. Но Рока… мой дорогой брат… — Эйвен выплюнул это слово, безжалостно наступив сапогом на рану Роки и вызвав отчаянный крик боли у поверженного принца. — Он уже знал.

Желудок Алекс сжался, когда она рванулась вперед, только чтобы снова замереть под взглядом, которым Эйвен смерил ее. Все, что она могла сделать, это с приглушенным шоком наблюдать, как побледневший Рока попытался подняться, но рухнул на свою кровоточащую ногу с еще одним приглушенным стоном.

— Он знал, какая ты мерзавка, и никогда не говорил мне, — прошипел Эйвен. — Человек, которому я доверял больше всего в этом мире… он просто смотрел, смеясь, как я влюбился в отвратительного смертного.

— Эйвен…

— Закрой свой рот, человек! — взревел Эйвен, делая угрожающий шаг вперед, но снова остановился. Он громко вдохнул и повел шеей, словно пытаясь успокоиться. — Единственный способ гарантировать, что наш славный город останется свободным от вашей заразы, — это если я сяду на трон. — Он снова указал на Астофа и Року. — Они должны умереть. Ради Мейи я сделал то, что было необходимо. И, испытав на собственном опыте обман, на который способны вы, отвратительные смертные, я бы сделал это снова в мгновение ока, если бы ты уже не разорвала мое сердце в клочья своим предательством.

У Алекс перехватило горло от рыдания. Эйвен, стоявший перед ней, был не тем, кого она знала в прошлом, но и не тем, кого она знала в будущем. Эйвен ее времени потратил годы, направляя свою ярость, оттачивая сосредоточенность на продуманной стратегии. Но этот Эйвен плевался огнем, ослепленный животной жаждой крови. Если бы он остановился только на мгновение, то понял бы, что все, что он сказал, не имело смысла. Бессмысленное убийство смертных. Убийство собственной семьи. Это не были действия кого-то, кого предали или отвергли. Это были действия того, кто перешагнул грань здравомыслия, того, кто зашел слишком далеко, чтобы вернуться к здравому смыслу.

Только поэтому она поняла, что имеет дело с совсем другой опасностью — совсем не похожей на ту угрозу, которую знала в будущем, — Алекс была готова отреагировать, столкнувшись с тем, что он сделал дальше.

— Король будет мертв через несколько мгновений, — прошептал он с лихорадочным выражением на лице, его взгляд был рассеянным. — Как и мой брат.

И, взмахнув рукой вверх, его меч обрушился на едва приходящего в сознание Рока, целясь прямо в сердце.

Лезвие не достигло своей цели, и это произошло потому, что Алекс прыгнула вперед, вызвав Аэнару вспышкой огня, чтобы встретить его удар в воздухе.

Эйвен оскалился, от силы его ярости дрожь пробежала по ее пылающим рукам.

— Ни один смертный не откажет мне в том, что принадлежит мне по праву, — яростно заявил он. — Меньше всего ты.

И вот тогда он полностью повернулся к ней, нанося удар своим мечом.

Действуя инстинктивно и доверяя тому, чему научилась у Нийкса, Алекс встречала удар Эйвена за ударом, снова и снова, не позволяя себе думать дальше следующего парирования, следующего отклонения, следующего выпада. Он был компетентен, очень компетентен, но его навыки еще не были отточены тысячелетиями, как у Эйвена будущего. И это давало Алекс преимущество перед ним… или, по крайней мере, ставило ее в какое-то равное положение. С каждой атакой, от которой ей удавалось защититься, и с каждым ее собственным ударом его глаза расширялись все больше и больше при осознании того, что она сражалась с ним не как смертная, а как меярин.

И когда шок пересилил его настолько, что одним сильным боковым ударом она смогла выбить меч из его рук, который с грохотом разлетелся по комнате, он стоял, разинув рот, только для того, чтобы прорычать:

— КТО ТЫ?

Именно тогда Алекс сделала кое-что глупое. Что-то чертовски глупое. И это произошло потому, что двери в тронный зал распахнулись, открывая взору помятых в драке Заина и Кию, которая со страхом, исказившим черты её лица, бросилась к Рока, как раз в тот момент, когда Заин двинулся к королю, крича на стражу, которую они, вероятно, только что отправили восвояси. Но когда эти охранники ворвались в комнату, они были настолько ошеломлены этой сценой, что остановились как вкопанные. Им удалось вступить в бой только тогда, когда в комнату ворвалась другая группа меяринов — горстка повстанцев, которых Алекс узнала по полуночной встрече в «Алом воре», — и именно тогда разразился настоящий ад, когда между гарсетом и Зелторой полетели мечи, а Кия и Заин вскочили, чтобы присоединиться к толпе охранников.

Именно наблюдая за всем этим, Алекс глупо отвела глаза от Эйвена, дав ему возможность сделать свой ход против ее неосторожного «я».

Прежде чем она осознала это, он был на ней, его руки накрыли ее, когда они боролись за Аэнару. Она боролась с ним, наблюдая, как агония заполняет его лицо, когда пламя опаляет его плоть; но больно или нет, он не ослабил хватку.

Применив силу, более сильную, чем все, от чего она могла защититься, он толкнул их сцепленные руки по дуге вниз быстрее, чем Алекс смогла остановить. Инерция была слишком велика, чтобы она могла ее остановить, и с тошнотворным хлюпающим звуком ледяное лезвие обрушилось вниз…

…и яростно вонзилась ей в живот.

Алекс судорожно втянула воздух, боль мгновенно затопила ее тело, когда она согнулась в шоке.

«АЛЕКС!» Ксираксус закричал в ее сознании, сопровождаемый огорченным ревом дракона, грохочущего снаружи, эхом разносящимся по городу, как раскат грома.

Она никак не могла ответить ему. Не тогда, когда была ослеплена осколками молнии, пронзающими ее живот; не тогда, когда тонула в воздухе, едва способная втягивать в легкие хриплые, влажные вдохи.

Она опустилась на колени, и когда она это сделала, Эйвен опустился вместе с ней, его руки все еще лежали на ее руках на рукояти клинка, вонзившегося ей в живот.

В глубине души Алекс гадала, сколько времени пройдет, прежде чем Кия и Заин помогут стражникам одолеть гарсет, сколько времени пройдет, прежде чем кто-нибудь поймет, что она стоит на коленях во власти Эйвена. Но поскольку все еще слышался звон мечей, отдающийся вечным эхом, она знала, что никто не доберется до нее вовремя. Алекс была сама по себе.

Пораженная осознанием того, что она вот-вот умрет, Алекс ничего не могла поделать, когда Эйвен отпустил одну руку и поднял ее к лицу девушки, снимая маску и отбрасывая в сторону. Он долго и пристально смотрел ей в глаза, его окровавленные пальцы обхватили ее щеку в насмешливой ласке, прежде чем он наклонился вперед, чтобы прошептать на ухо:

— Я клянусь звездами, что ты и другие, убитые сегодня ночью, будете первыми из многих. В этом я даю тебе слово.

А затем жестоким рывком он вырвал Аэнару из ее плоти, заставив согнуться пополам и рухнуть к его ногам, ее тело сотрясалось в конвульсиях, а руки слабо прижимались к смертельной ране.

— Ни один смертный никогда не должен был владеть этим клинком, — сказал Эйвен, вставая и безжалостно глядя на нее сверху вниз. — Ты, по крайней мере, никогда больше не испортишь его своей грязью.

Затем он отвернулся от нее, наблюдая за хаосом Зелторы, сражающейся с гарсетом, его челюсти сжались от осознания, что он не сможет закончить то, что начал с королем и Рока. Он издал яростный, разочарованный рык и развернулся на каблуках, убирая Аэнару в пустые ножны на поясе. Оружие было связано с Алекс, так что оно не принадлежало ему для призыва — пока — и она знала, что если у нее хватит сил поднять руку, она сможет призвать его обратно, скрывая меч от принца и от тех невыразимых вещей, которые он будет продолжать делать с ним. Но поскольку ее зрение пугающе быстро угасало, а онемевшее тело задыхалось от недостатка кислорода, все, что она могла делать, это смотреть, как он убегает с ее оружием. В тот момент, когда Эйвен оказался за пределами защиты тронного зала, она знала, что он активирует Валиспас и сбежит из города, из своего дома, из места, которое он не увидит снова в течение тысяч лет, пока сама Алекс не поможет ему вернуться.

С давящимся, тяжело дышащим, всхлипывающим звуком Алекс перевернулась, невидящим взглядом уставившись в роскошный потолок тронного зала, смутно размышляя о порочном круговороте времени, о полной иронии космической шутки, которой была ее жизнь.

Как раз в тот момент, когда ее уши начали переставать слышать, а перед глазами потемнело, двери снова распахнулись, и в комнату, спотыкаясь, вошел Нийкс, прижимая руки к кровоточащему животу, его глаза были дикими в поисках Алекс среди хаоса.

— Нийкс, ты предатель гарсет! — закричал Заин, сражаясь сразу с тремя мятежниками. — Ты заплатишь за то, что сделал… так же, как и остальные твои друзья!

Нийкс проигнорировал его и, пошатываясь, подошел к Алекс, наклонился, чтобы нежно поднять ее на руки.

— Ты, котенок, будешь моей смертью.

И это было последнее, что она услышала, прежде чем ее глаза закатились, и все почернело.

Глава 35

— С ней все будет в порядке.

— Я знаю, что с ней все будет в порядке. Я тот, кто сказал тебе это после того, как засунул ей в горло и в живот столько лэндры, что колотых ран ей хватит на всю жизнь.

— Мне не нужно было, чтобы ты говорил мне… я чувствую это. Медленно, но она выздоравливает.

— Я тоже это чувствую, дракон. Держу пари, больше, чем ты, поскольку сомневаюсь, что ты только что испытал фантомное протыкание своего тонкого кишечника. Между прочим, это не так приятно, как кажется.

— Это звучит совсем не приятно.

— Ты быстро соображаешь, Ксира.

Алекс застонала от жужжащих голосов, желая, чтобы они исчезли, чтобы она могла заснуть, желательно навсегда.

— Эйлия? Ты меня слышишь? Котенок, мне нужно, чтобы ты открыла глаза.

Нежная рука погладила ее по щеке, слегка коснувшись кожи. Она сморщила нос, желая, чтобы это прошло и позволило ей отдохнуть.

— Вот и все, пора просыпаться, — сказал мягкий голос, становясь жестче, — чтобы я мог надрать тебе задницу за то, что ты позволила Эйвену ударить тебя — и, следовательно, меня — в живот.

Со вздохом глаза Алекс открылись, когда воспоминание обо всем, что произошло, промелькнуло в ее голове. Она резко выпрямилась, благодарная, когда рефлексы Нийкса заставили его двигаться достаточно быстро, чтобы избежать столкновения головами.

Судорожно втягивая воздух, как будто она слишком долго находилась под водой, Алекс не смогла удержать свой вес и рухнула обратно на землю. Массивное лицо Ксираксуса немедленно закрыло вид на темное небо над ней, в его глазах была очевидна озабоченность.

— Ты в порядке, Алекс, — успокаивающе сказал дракон. Затем он поправил: — Ну, на самом деле, ты потеряла много крови… слишком много. Ты действительно слаба, так что постарайся не слишком волноваться, иначе снова упадешь в обморок.

— И разве это не было очень весело — нести тебя сюда на Валиспасе и пытаться самому не упасть в обморок от твоих травм, — добавил Нийкс вполголоса.

— Как… Как… — выдохнула она, но у нее не было сил закончить свой вопрос вслух, поэтому Алекс мысленно позвала Нийкса, ошеломленная и встревоженная, когда почувствовала, что связь между ними прочно восстановилась.

«Как ты все еще связан со мной? — спросила она его. — Я Освободила тебя! Я произнесла эти слова! Я сделала именно то, что было сказано в книге!»

— Ты все сделала правильно, — сказал Нийкс вслух. — Но для того, чтобы связь с Требованием была действительно разорвана, получатель ее должен быть готов к освобождению. Когда я почувствовал первоначальное ослабление связи после твоих слов, мне нужно было сказать: «Я принимаю свое Освобождение»… но я этого не сделал. Это я не хотел отпускать связь между нами. Это означает, что твои права на меня все еще в силе.

Ну, в книге, которую она читала, определенно ничего об этом не было.

Алекс поморщилась в замешательстве.

«Но… Нийкс, почему ты… — Она сделала неглубокий вдох и попыталась снова: — Разве ты не хотел освободиться?»

Он одарил ее странной кривой улыбкой.

— Оказывается, с тобой приятно быть рядом, котенок. Как универсальный развлекательный магазин. Кто бы добровольно отказался от такого развлечения?

«У меня сейчас нет сил на то, что ты называешь «юмором, — сказала ему Алекс. — Пожалуйста, Нийкс. Я не понимаю».

Его лицо стало серьезным, и он помог ей сесть, прислонившись к передней ноге Ксираксуса. Это движение дорого ей обошлось: боль пронзила ее живот, а зрение расплылось по краям, Нийкс вздрогнул вместе с ней. Когда она снова смогла сосредоточиться, то обнаружила, что они находятся на смотровой площадке на вершине Золотых утесов. Должно быть, прошло несколько часов с тех пор, как она была там в последний раз, поскольку луна уже по-настоящему взошла на небе.

— Ты не можешь быть здесь, — сумела выдохнуть она, глядя на Нийкса широко раскрытыми глазами. — Они думают, что ты один из гарсетов. Тебе нужно убраться отсюда как можно дальше, прежде чем они придут за тобой.

— Мне некуда пойти, здесь будет достаточно далеко, — тихо ответил Нийкс. — И поскольку ты так решительно настроена на то, чтобы я попытался сбежать, я должен предположить, что в твоем будущем я этого не сделаю.

Алекс не могла выдержать его взгляда, но это само по себе было красноречиво.

Нийкс вздохнул и легонько толкнул ее в плечо, возвращая ее внимание к нему.

— Ты очень слаба, Эйлия, но здесь ты не в безопасности. Эйвен, возможно, сбежал, но если я его знаю — а я знаю, — он все еще будет поблизости, по крайней мере, до тех пор, пока он больше не сможет найти убежище в городе. Ксираксус уверен, что теперь у него есть силы вернуть тебя в твое будущее, поэтому ты должна пойти с ним. Сегодня вечером.

Алекс кивнула, зная, что пришло время. Она уже причинила достаточно вреда. Насколько она знала, неправильный чих мог вызвать следующий медоранский эквивалент бубонной чумы, настолько ей везло в последнее время.

— Ты сначала ответишь на мой вопрос? — хрипло взмолилась она, ей нужно было знать. — Ты скажешь мне, почему ты не позволил мне освободить тебя?

— Эйлия, я только что узнал, что мой лучший друг превратился в разъяренного психопата, — тихо сказал Нийкс. — Я достаточно умен, чтобы понимать, что просто по ассоциации на меня автоматически навешивают ярлык предателя, и никто не поверит в обратное, поскольку я добровольно посещал собрания повстанцев, которые он устраивал, с большим количеством свидетелей, чтобы засвидетельствовать это. Никто никогда не поверит, что я был там только для того, чтобы убедиться, что Эйвен не замышляет ничего слишком глупого.

Нийкс покачал головой, злясь на себя.

— Наряду со всем этим, ты только что сказала мне, что это его ты должна победить, чтобы избежать разрушения этого мира. — Он поднял бровь и закончил: — Ты действительно думаешь, что я был готов рискнуть твоей смертью здесь, в прошлом, если бы это означало, что это было будущее, к которому мы направлялись?

— Как ты узнал, что я буду в опасности? — спросила Алекс, уверенная, что она ничего не выдала ранее о том, что собирается встретиться с Эйвеном во дворце.

Выражение лица Нийкса было таким же сухим, как и его тон, когда он ответил:

— Эйлия, ты сказала мне не следовать за тобой. На будущее, это явный провал.

Нахмурившись, Алекс спросила:

— Ты прав, я действительно говорила тебе не следовать за мной. Вообще-то, я приказала тебе. Ты не должен был быть…

— Я не следил за тобой, технически нет, — вмешался Нийкс. — Я просто решил, что хочу прогуляться по дворцу, и я просто случайно посетил каждую комнату, пока случайно не наткнулся на тебя. Лазейки, котенок. Всегда есть лазейки.

Алекс медленно закрыла глаза, чувствуя себя очень усталой. Но внезапная решимость овладела ею, и она снова открыла их.

— Нийкс, ты должен позволить мне освободить тебя от Заявления.

— Я не должен делать ничего подобного, — ответил он. — Кто-то должен убедиться, что ты останешься в живых достаточно долго, чтобы спасти будущее. Кто может быть лучше меня, ведь я чувствую все, что чувствуешь ты? Даже твой дрейкон здесь получает только впечатления о твоем эмоциональном здоровье, а не о физическом. Это беспроигрышный вариант для тебя, между нами двумя.

— Нийкс, послушай меня, — твердо сказала Алекс, ненавидя себя за это, но все равно делая это. — Ты примешь Освобождение от моей связи с тобой.

Когда знакомый рывок не последовал за ее командой, Алекс нахмурилась, а Нийкс издал самодовольный смешок.

— Прости, котенок, но на самом деле ты больше не претендуешь на меня, мы просто связаны кровью. Считай это повышением. Все преимущества из работы кукловода.

Алекс посмотрела на него с тревогой и недоумением.

— Ты освободила меня от своих притязаний на мою волю, — объяснил Нийкс. — Но, решив не принимать это Освобождение, я сохранил связь между нами. Поскольку это был мой выбор, это вернуло мне свободу воли, позволив нам сохранить все остальные бонусы, такие как то, что я разделяю твою смерть, и то, что мы вторгаемся в сознание друг друга.

Губы Алекс дрогнули от его ироничных слов, несмотря на здравый смысл. Но она заставила себя успокоиться и сказала:

— Ты не понимаешь, Нийкс. Если ты не позволишь мне Освободить тебя должным образом, я не могу сказать тебе, что произойдет, когда я вернусь в свое время. Твое будущее…

— Эх, так я в твоем будущем? — вмешался он. — По крайней мере, хорошо, что это подтвердилось. Но не говори мне больше. По тому, как ты на меня смотришь, я догадываюсь, что, наверное, будет лучше, если я не буду знать, какие радостные времена меня ждут.

Алекс скривилась от его безразличного отношения, расстроенная тем, что он не воспринимал ее всерьез.

— Эй, — сказал он намеренно успокаивающим тоном, протягивая руку, чтобы сжать ее плечо. — Я понимаю, хорошо? Или я этого не делаю, и это тоже нормально. Но в любом случае, ты должна признать, что это мое решение, и я его придерживаюсь. Позволь мне совершить здесь благородный поступок. Свет знает, для меня это редкое событие.

Глядя в его ясные глаза, Алекс знала, что он не собирается уступать, поэтому она сделала единственное, что могла в своем измученном состоянии — кивнула.

— Хорошо, — сказал он, снова сжимая ее, а затем отпуская. — Теперь…

Всемогущим движением Ксираксус выскользнул из-под Алекс, заставив ее растянуться на спине с возгласом боли, когда он расправил над ними свои крылья.

— Они приближаются! — прошипел дракон, его глаза были прикованы к горизонту, видя что-то, что их меяринское зрение не могло обнаружить. — Мы должны поторопиться!

— Вставай, Эйлия, — сразу же сказал Нийкс, наклоняясь, чтобы осторожно поднять ее на руки. Она понятия не имела, как ему удавалось с такой легкостью поднимать ее вес или преодолевать боль от колотой раны, на заживление которой уходило гораздо больше времени, чем обычно. Все, что он сделал, это слегка поморщился, устраивая Алекс, пока она не села на дракона. Тем временем она изо всех сил старалась оставаться в сознании и не блевать от невыносимой боли от раны.

— Это из-за Аэнары, — сказал Нийкс, прочитав смущенное выражение лица Алекс от боли, которую они оба почувствовали, когда он поспешно обернул ремешок из черных траесосов вокруг ее торса, закрепив его как ремень безопасности в петле спереди Ксираксуса и обратно. — Лэндре нужно больше времени, чтобы справиться с воздействием клинка. Рана затянулась, но тебе все еще нужно время, чтобы зажить.

Алекс кивнула, в основном в попытке не дать своим глазам закрыться, и сказала:

— То же самое случилось со мной в прошлый раз, когда меня ударила Аэнара. Флетчер сказал, что я тогда тоже чуть не умерла.

— Ты пережила то, значит, сможешь пережить и это, — резко сказал Нийкс. — Я не шучу, котенок. Я надеру тебе задницу, если ты умрешь и заберешь меня с собой.

— Я не думаю, что по-человечески возможно надрать мне задницу, если я уже мертва, — пробормотала Алекс, усталость переполняла ее.

— Хорошо, что я тогда не человек, — последовал беззаботный ответ Нийкса. — Теперь, сосредоточься, — сказал он, дергая за крепления траесоса. — Это для того, чтобы ты не свалилась на полпути через абрассу, когда потеряешь сознание… а ты упадешь, учитывая твое нынешнее состояние особости.

— Будь милым, — невнятно произнесла Алекс.

— Когда ты доберешься до своей цели, призови Аэнару, чтобы он прорвался через траесос и…

Алекс покачала головой и перебила:

— Не могу этого сделать. Эйвен украл его у меня. Я сейчас едва могу поднять руку, и у меня определенно нет сил вернуть его обратно.

— Эйвен украл его у тебя здесь, Эйлия, — настойчиво сказал Нийкс, беспокойно глядя на скалы. — Прямо сейчас он может претендовать на владение клинком, и со временем он сможет манипулировать им небольшими способами, например, изменять длину и вызывать его на короткие расстояния. Но ты связана с ним, и поскольку ты прибыла сюда с ним в своем распоряжении, когда ты вернешься в свое время, это твое оружие, а не его.

Это было правдой, поскольку технически Алекс уже забрала его у него в свое время. У Эйвена будущего определенно больше не было Аэнары в распоряжении.

— Итак, я разрежу свои путы… — подсказала Алекс, понимая в глубине своего вялого разума, что у них мало времени.

— С Аэнарой, — продолжил Нийкс, теперь его голос звучал торопливо. — Несущий Свет может пронзить что угодно, даже самую чистую тьму. Я бы привязал тебя Моксирилом, но поскольку траесос — это вещество, полученное непосредственно из абрассы, думаю, оно лучше обезопасит тебя, когда ты снова отключишься.

— Перестань выставлять меня такой слабой.

Он сверкнул улыбкой.

— Без обид, котенок, но какими бы удивительными ни были мои навыки дрессировки, всему этому, — он указал на себя, — нельзя научить. Тебе придется придерживаться своего статуса слабачки, пока ты не докажешь, что я ошибаюсь.

Алекс открыла рот, чтобы ответить, но Ксираксус прервал ее:

— Они почти настигли нас… мы должны идти! Сейчас же!

Его слова вернули Алекс немного здравого смысла, и она посмотрела на Нийкса с растущим страхом.

— Иди, Нийкс. Ты должен убраться отсюда.

Нийкс проигнорировал ее.

— Уведи ее отсюда, Ксира. Я задержу их.

— Что? — Алекс выдохнула. — Нийкс, нет! Ты должен уйти!

Но ее слова были заглушены хлопаньем огромных крыльев Ксираксуса, взметнувших деревья вокруг них и разбросавших камни по склону утеса. Сильным толчком он оттолкнулся от края и взмыл в небо как раз в тот момент, когда Алекс стала свидетелем того, как дюжина Зелторов прибыла и вступила в бой с Нийксом.

«Нийкс! Убирайся оттуда!» закричала она, когда Ксираксус рванулся вверх, летя все быстрее и быстрее, сила ветра причиняла боль ее нежному телу.

«Я никогда не забуду тебя, котенок», — ответил Нийкс, и она наблюдала, как огромное количество нападавших одолело его и затащило на Валиспас, который, как знал Алекс, предлагал билет в один конец в тюрьму Таэварг.

«Нийкс…» — прошептала она, не в силах закончить, так как ее разум был переполнен эмоциями.

«Скоро увидимся, мой смертный друг», — прошептал он ей в ответ, неосознанно повторяя слова, которые сказал ей однажды раньше — в далеком будущем. «Но не так скоро, как ты увидишь меня».

Это было последнее, что Алекс услышала от него, прежде чем перед ней возникла знакомая чернильная тьма, чернее ночного неба, чернее любой черноты, которую она когда-либо видела.

«Держись, Алекс! — сказал Ксираксус. — Это будет нелегко!»

Алекс. Алекс, проснись.

— Алекс! Ты должна проснуться!

ПРОСНИСЬ, АЛЕКС!

Вздрогнув, Алекс пришла в себя, ее веки дрогнули, открылись, и она обнаружила, что навалилась на Ксираксуса, удерживаемая на месте на его спине благодаря связям траесоса.

Она в замешательстве огляделась, увидев, что они снова взгромоздились на вершину Золотых утесов, но ни Нийкса, ни Зелторы не было видно. Лето сменилось густым снегом, покрывавшим землю и покрывавшим город вдалеке пылью. К тому же была середина дня, а не лунная ночь, от которой она сбежала. Однако одна вещь осталась прежней… ее тонкая, шелковая официальная одежда, заставившая Алекс замерзнуть до глубины души.

— Ксира? — невнятно произнесла Алекс сквозь стучащие зубы.

— Алекс, тебе нужно поторопиться, — сказал он, его голос звучал встревоженно. — Разбудить тебя оказалось труднее, чем я ожидал.

— Все в порядке, Ксира, — пробормотала Алекс. — Я просто устала. — И до смешного болит, подумала она, ее дрожащее тело усиливало пульсацию в животе. Тем не менее, агония значительно уменьшилась, ранее мучительная боль теперь сменилась тем, что ощущалось как огромный синяк на ее животе, в отличие от лезвия, все еще вращающегося в ее внутренностях.

— Я рад, что с тобой все в порядке, Алекс, правда рад. Но я пробыл здесь слишком долго… абрасса закрывается. У меня не так много времени, чтобы вернуться домой. Эйвен все еще рядом и увидит наше возвращение через Пустоту. И в твоем состоянии ты не в том положении, чтобы встречаться с ним лицом к лицу. Нам обоим нужно убираться отсюда, и побыстрее.

Волна адреналина пронзила Алекс, и она заставила себя выпрямиться, не обращая внимания на боль в животе и пронизывающий холод. Девушка без колебаний призвала Аэнару, испытав огромное облегчение, когда оружие материализовалось во вспышке пламени.

Не теряя времени, Алекс разрезала путы. Простое прикосновение Аэнары полностью сожгло нити траесоса, разрушив их еще до того, как они успели достичь земли.

Она быстро соскользнула на снег, поморщившись, когда движение задело рану. Затем посмотрела на Ксираксуса, с внезапной печалью осознав, что, вероятно, это последний раз, когда она его видит.

— Не расстраивайся, — тихо сказал он, чувствуя, как у нее тяжело на сердце. Дракон наклонил свою большую голову к ее лицу, его огненно-голубые глаза были такими же мягкими, как всегда. — Ты помнишь клятву, которую я дал, чтобы создать связь между нами?

Алекс покачала головой, пытаясь подавить желание поддаться своей печали.

— Это переводится как: «Сердце я отдаю тебе, душу, чтобы поделиться, силу и разум, как здесь, так и там. Вечно и навсегда, ваэлиана».

Алекс вспомнила это, увидев его воспоминания, произнесенные на мелодичном, музыкальном языке, который, как она теперь знала, принадлежал Тиа Ауранс.

— Вечно и навсегда, Алекс, — повторил Ксираксус, мягко подталкивая ее локтем. — И здесь, и там.

Стиснув зубы от наворачивающихся слез, она обхватила его морду руками, едва успев обойти его на полпути, но все еще чувствуя утешение от их объятий.

— Я буду так сильно скучать по тебе, Ксира.

— И я, — сказал он. — Но мы связаны узами, отныне и навсегда. Ни время, ни расстояние не могут этого изменить.

Не обращая внимания на боль, она крепко сжала его, вложив всю свою любовь в объятия, прежде чем отпустить его, сознавая, что время имеет решающее значение.

— Я надеюсь увидеть тебя снова, мой друг, — многозначительно сказал он ей. А затем, в последний раз потерев голову, он присел на корточки и спрыгнул со снежного утеса в небо, открыв чернильную абрассу и исчезнув из виду.

Глава 36

Прерывисто вздохнув, Алекс поняла, что ей нужно двигаться, прежде чем Эйвен догонит ее. Вероятно, он был в ярости, потеряв свой единственный шанс заполучить дракона, если, конечно, он не знал другую Тиа Ауранс, желающую быть схваченной, чтобы убедиться, что путешествие Алекс в прошлое привело к событиям их текущего времени. Как бы она ни была раздражена на Леди Тайн за то, что та не предупредила о катастрофических последствиях, за которые она будет нести ответственность, Алекс все еще надеялась, что древняя женщина сможет избежать гнева Эйвена невредимой. Все, что она могла сделать, это поверить в веру Ксираксуса в то, что Айз Даега способна справиться сама.

Треск в кустах достиг обостренного слуха Алекс, звук все еще был далеко, но достаточно громкий, чтобы напомнить ей, что она не должна медлить. Она вызвала Валиспас, но обнаружила, что не может призвать его. Подумав, что, возможно, недостаточно сосредоточилась, она попробовала еще раз, но безрезультатно. Когда ее третья попытка провалилась, Алекс с ужасом осознала, что теперь, благодаря лишению Эйвена наследства, его кровь была аннулирована — кровь в ее венах — и теперь ни один из них не мог получить доступ к невидимым американским горкам.

Придумав очень неприятное слово, которое ужаснуло бы ее мать, Алекс прошлась по краю обрыва, задаваясь вопросом, хватит ли у нее сил совершить изнурительный спуск по обледенелой скале. По опыту она знала, что летом это было достаточно сложно, но теперь, когда ее пронзили пылающим мечом, это было бы еще сложнее — невозможно. Это оставляло ей только один вариант, если она хотела вернуться в город самостоятельно.

Схватив подол своего окровавленного платья, которое определенно знавало лучшие дни, Алекс заставила себя бежать, тяжело дыша от ледяного воздуха, обжигающего легкие, и от тряски все еще заживающей раны.

Она остановилась на вершине ближайшего водопада, зная, что прыжок через край будет самым быстрым и безопасным погружением в долину. Но она также понимала, что погружение в ледяную воду с ее и без того ослабленным, лишенным крови телом, вполне возможно, приведет ее в почти кататоническое состояние гипотермии.

Беспокойно расхаживая по краю, она быстро приняла решение и убежала в лес, схватив пригоршню лэндры, когда услышала звук приближающихся шагов Эйвена.

Воткнув Аэнару в один из цветков, Алекс проглотила глоток липкого нектара, с облегчением обнаружив, что, несмотря на то, сколько его уже было в ее крови, целебное растение все равно дало ей мгновенный толчок и согрело изнутри. Обхватив пальцами оставшиеся стебли, она развернулась на каблуках, побежала обратно к краю утеса и, прежде чем смогла отговорить себя от этого, прыгнула с водопада.

Погружаясь в ледяную воду, Алекс где-то в глубине души осознавала, насколько ей невероятно холодно. Но благодаря тому, что лэндра стреляла по ее нервным окончаниям, температура была не такой изнурительной, как она предполагала. И когда, наконец, больно — о, так больно — врезалась в поверхность реки, Алекс смогла доплыть до берега и вытащить быстро немеющее тело на лед.

Руки тряслись так сильно, что она изо всех сил пыталась снова призвать Аэнару; Алекс пришлось проглотить один из цветов большими кусками, прежде чем смогла успокоить пальцы настолько, чтобы разрезать еще один и проглотить жидкость внутри. Потребовалось целых три часа, прежде чем Алекс смогла подняться на ноги, тряся головой от двоения в глазах и удивляясь в каком-то шоковом тумане, как ей удалось сохранить свои изящные каблуки, несмотря на все, через что она прошла в последние несколько часов.

Переходя шаг за шагом во все более быстрый бег, от которого кровь циркулировала вокруг ее почти замерзших конечностей, Алекс пробиралась по заснеженным улицам города, пробегая мимо потрясенных меяринов, которые наблюдали за ее состоянием смятения. Она знала, что, должно быть, выглядит ужасно, промокшая насквозь в потрясающем платье с зияющей дырой посередине, запятнанной кровью смертных. А потом появился золотистый блеск ее ваэлианской кожи. Учитывая все это, она не очень удивилась, когда они испуганно закричали и обошли ее стороной.

Задыхаясь от напряжения, вызванного бегом, и только с помощью подпитывающей ее лэндры, Алекс двигалась вперед, не обращая внимания на боль, не обращая внимания на холод, не обращая внимания на растущее ухудшение уровня ее энергии. Шаг за шагом она летела по городу, пока не добралась до здания, которое до этого посещала только однажды глубокой ночью. Ворвавшись в темный вестибюль, Алекс резко остановилась, высматривая признаки кого-нибудь, кто мог бы ее остановить. Но там никого не было. Ни охраны, ничего; точно так же, как когда она в последний раз была там с Рока. Очевидно, Траеварг был достаточно непроницаем со своим фондом траесоса, чтобы не нуждаться обеспечении безопасности. Факт, за который Алекс была благодарна.

Сердце бешено колотилось в груди, она сбежала вниз по лестнице и по лабиринту коридоров, пока не остановилась перед невероятно толстой дверью камеры, которая, как она помнила, принадлежала Нийксу. Стоя перед ней, Алекс не знала, что думать и что чувствовать. Она понятия не имела, что собирается найти внутри, понятия не имела, какой меярин окажется за дверью… дерзкий, но заботливый Нийкс, которого она оставила в прошлом, или Нийкс, у которого были тысячелетия, чтобы горько гнить в тюрьме. Он напугал ее, Нийкс из будущего… но это было тогда, когда она его еще не знала.

Покачав головой, Алекс намеренно прогнала прочь свои страхи. Несмотря на все его недостатки, Нийкс был одним из самых сильных меяринов, которых она знала. И даже если он сошел с ума от времени, проведенного в изоляции в Таеварге, факт оставался фактом: он был заключен в тюрьму за преступление, которого никогда не совершал. Ему давно пора было стать свободным.

Зная, что поступает правильно, Алекс шагнула вперед, отчаянно надеясь, что часть Нийкса, которого она знала, осталась в нем.

Покосившись на замок, в который Рока вставил свой ключ с гравировкой Мирокса, чтобы открыть камеру, Алекс вспомнила, что единственной вещью, достаточно мощной, чтобы уничтожить траесос, была чистая световая энергия звезд. Алекс знала, что Аэнара может проникнуть даже сквозь самую чистую тьму, и это также было создано Тиа Ауранс — расой за пределами звезд.

С самодовольной улыбкой — и осознанием того, что она уже видела, как клинок делал с узами, которые связывали ее с Ксираксусом через Пустоту, — Алекс призвала оружие, на этот раз уверенная, что что-то должно было пойти ей на пользу. Погрузив пылающее острие лезвия в замок, она нисколько не удивилась, когда синий огонь охватил всю дверь, растворяя ее до тех пор, пока по краям не остались только расплавленные осколки черного хрусталя.

Отослав Аэнару прочь, Алекс нерешительно шагнула через все еще тлеющие руины двери, пока не остановилась внутри камеры.

Вот он, стоит у дальней стены, выглядит так же, но в то же время так, так по-другому. Исчез его здоровый загар, гордая осанка, уверенная, непринужденная улыбка. Он также выглядел старше. Не сильно, но достаточно, чтобы было заметно. Но именно его аметистовые глаза заставили ее резко вздохнуть от беспокойства, когда он смотрел на нее без каких-либо заметных эмоций. Его лицо, его выражение, все в нем было совершенно, пугающе пустым.

— Ты выглядишь по-другому, — сумела выдавить она.

Молчание между ними, казалось, длилось целую жизнь, пока он смотрел на ее окровавленное, изодранное тело.

— Забавно, — наконец сказал он, проводя взглядом по ее обнаженной коже и явно отмечая мерцание ее связи с Ксираксусом, которым она, конечно, не щеголяла, когда в последний раз посещала его камеру. — Я собирался сказать, что ты выглядишь точно так же, как я помню. Время было благосклонно к тебе, Эйлия.

Алекс почувствовала, как что-то в ней расслабилось от слов Нийкса, еще больше, когда намек на улыбку коснулся его губ. Когда это произошло, она судорожно выдохнула и полетела вперед, бросаясь в его объятия.

Он издал болезненный хрюкающий звук, поймав ее на лету, сказав:

— Полегче, котенок. Я чувствую себя так, словно меня снова ударили ножом в живот, благодаря тебе. В первый раз это было невесело; я мог бы обойтись и без повторения.

Смех вырвался из Алекс, когда она отстранилась от него, проводя под своими глазами, вытирая слезы, когда ослабила хватку и отступила назад.

— Прости. Просто так приятно видеть, что ты такой… ты.

Он приподнял бровь.

— Кем еще я мог бы быть?

Она послала ему взгляд «серьезно?» и сказала:

— Как насчет того придурка, который намекнул, что я была одним из гарсетов Эйвена, когда я впервые посетила Мейю?

Он махнул рукой.

— Мне было одиноко. Я подумал, что если бы у меня был сокамерник, здесь было бы гораздо интереснее. Особенно, если бы я мог пытать тебя всем, что знал о тебе до того, как ты встретила меня.

Алекс прищурилась.

— А как насчет супер мерзавца несколько недель назад, который, как я думала, собирался раздавить мне трахею?

На мгновение он казался озадаченным, прежде чем выражение его лица прояснилось.

— Для меня это было всего несколько дней назад, Эйлия. И этот «супер мерзавец», как ты его называешь, был результатом нетерпеливого ожидания любых новостей о твоем появлении, исчезновении или повторном появлении в любом временном потоке. Тысячи лет я только и делал, что ждал. Когда ты пришла с Рока той ночью, это, возможно, превысило пределы моего терпения. — Странно, но уголки его рта скривились. — Но теперь ты знаешь, что я никогда бы не причинил тебе боль… если бы не хотел, чтобы ты причинила боль и мне.

— Значит, она все еще на месте? — спросила Алекс, зная, что он имеет в виду, но нуждаясь в подтверждении, хотя он уже упоминал о своем больном животе. — Связь?

— Поскольку я чувствую, что у меня обморожение ползет вверх по конечностям, я собираюсь сказать «да», — сухо сказал Нийкс в ее сознании.

Алекс не могла в это поверить. Она не могла поверить ни чему из этого. Внезапно охваченная волной эмоций, она посмотрела на него и прошептала:

— Нийкс, это все моя вина.

Его реакция была мгновенной.

— Я знаю.

— Все, что произошло — Эйвен убил тех людей — он сделал это, потому что был зол на меня. Он был изгнан из-за меня. Он ненавидит смертных из-за меня. Кто он сегодня — это все моя вина. — Она запустила пальцы в волосы, сильно потянув за них. — Никто не вспомнит, Нийкс. Они подумают, что это был просто какой-то… просто какой-то случайный, безликий, безымянный смертный. Никто из них понятия не имеет, что я виновата в самой большой угрозе этому городу. Этому миру.

— И ты не можешь им сказать.

Алекс резко подняла голову.

— Как ты думаешь, что с тобой будет, если они узнают, Эйлия? — спросил он, прочитав ее взгляд. — Как ты думаешь, что произойдет, если Эйвен узнает? Что произойдет, если он поймет, что смертная, которую он винит в том, что потерял все, жива, спустя тысячи лет после того, как нанес ей смертельный удар?

— Это было бы нехорошо, — пробормотала Алекс, опуская взгляд.

Нийкс горько рассмеялся.

— Нет, это не так. Это только усугубило бы и без того плохую ситуацию. И поверь мне, ситуация уже намного хуже, чем ты могла себе представить. — Он потянулся к ней, запрокидывая ее голову, чтобы встретиться взглядом. — Ты знаешь, какой кошмар преследовал меня все эти годы? — На ее быстрое пожатие он сказал: — Видение будущего, я видел твоими глазами. Это пугает меня, котенок, потому что я знаю — я знаю — мы так близки к тому, чтобы увидеть, как это будущее сбудется. Все зависит от тебя.

Алекс ненавидела слышать его слова, ненавидела их давление.

— Я не понимал этого много лет назад, — сказал Нийкс. — Даже после того, как ты ушла, я не понимал, почему ты, одна смертная среди стольких, утверждала, что ты единственный человек, у которого есть шанс победить его. Для меня это не имело смысла, даже с твоей ваэлианой и твоей связью с Аэнарой. Почему не Рока? Заин? Кия? Звезды, даже я? Я не хочу тебя обидеть, но, несмотря на кровь, текущую в твоих жилах, ты не меярин, Эйлия. Все тренировки в мире этого не изменят. Так почему же ты должна нести бремя завоевания Эйвена?

Алекс открыла рот, чтобы ответить своим искренним согласием, но он продолжил, прежде чем она успела вымолвить хоть слово.

— Но теперь я понимаю. Возможно, я был заперт здесь на протяжении многих лет, но я знаю больше, чем ты можешь себе представить. — Он прервал зрительный контакт, рассеянно глядя поверх ее плеча. — Эйвен могущественен сверх всякой меры, даже сверх того, во что может поверить Рока. Я не буду лгать тебе, котенок. Я бы хотел, чтобы мне не приходилось этого говорить, но я не уверен… Я не уверен, что ты сможешь одолеть его.

Алекс проглотила свой страх, ненавидя осознание того, что он не сказал бы ничего подобного, если бы не имел это в виду.

— Но я также знаю, что если ты не сможешь, то никто не сможет, — мягко продолжил Нийкс, снова встречаясь с ней взглядом. — То, что Эйвен сделал за эти годы, количество существ, на которых он претендовал, это превратило его во что-то другое. То, чем ни один мужчина или женщина, смертный или бессмертный, никогда не должны становиться. — Его взгляд снова расфокусировался, когда он добавил: — Я слышал слухи… Ужасные, невыразимые слухи о том, на что он сейчас способен. Если это правда, то в этом мире нет никого, кто мог бы противостоять ему… никого, кроме тебя.

— Но почему, Нийкс? — прошептала Алекс. — Почему именно я?

— Из-за твоего дара, Александра Дженнингс, — сказал он, впервые используя ее настоящее имя и показывая, что он действительно знал намного больше, чем следовало, учитывая его тюремное заключение. — Сила твоей воли — это то, на что ты можешь рассчитывать, чтобы защитить себя от него; надеюсь, чтобы защитить нас всех от него. Людей, меярин, драэкоран; жизненные силы, текущие внутри тебя, составляют летучий коктейль, Эйлия. Даже будучи смертной, ты сумела освободиться от его Заявления благодаря чистой силе воли. Представь, насколько сильнее теперь этот твой дар, дополненный не одной, а двумя бессмертными узами. Сама по себе, независимо от обстоятельств, твоя воля безраздельно властвует над его волей.

Прежде чем он успел сказать что-то еще — или она смогла ответить — тихий писк раздался от предмета, спрятанного в рваном одеяле на тюфяке Нийкса. Его глаза блуждали по нему, пока он слушал, и когда гудки закончились, он сжал челюсти, а все остальное тело напряглось от напряжения.

Он снова повернулся к Алекс, и черты его лица смягчились.

— Я сказал, что не уверен, сможешь ли ты победить его, Эйлия, — прошептал Нийкс. — Но, клянусь звездами, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе попробовать.

Она нахмурилась, увидев извиняющееся выражение на его лице, не понимая, но затем так же быстро, как вспышка, он потянулся вперед и ущипнул пальцами ее за шею, заставив ее вскрикнуть от неожиданной боли, когда нерв пронзил ее от макушки головы до основания ног. Не сказав ни слова по этому поводу, она рухнула в его объятия, словно парализованная.

— Хочешь верь, хочешь нет, я делаю это, чтобы защитить тебя, — пробормотал он, перенося ее, пока она не легла поперек его тюфяка, где он затем приступил к пеленанию, почти навязчиво плотно завернув ее в одеяло.

«Какого черта, Нийкс?» Алекс закричала на него, когда не смогла выдавить ни слова из своих одеревеневших губ.

— Эффект не является постоянным, — сказал он, игнорируя ее вопрос. — И поскольку технически ты не ранена, а твои нервы просто… получили тайм-аут, к счастью, это одна из тех других лазеек, где я не застреваю, чувствуя последствия вместе с тобой.

«НИЙКС!»

— Тот звуковой сигнал, ты слышала? — спросил он, вытаскивая маленький круглый диск из-под ее головы. — Это было послание. Как и все остальные в этом городе, последователи Эйвена всегда верили, что я предан делу гарсета, и вот так, — он щелкнул пальцем по диску, — они поддерживали со мной связь на протяжении многих лет. То, что я только что услышал, это то, на что мне нужно немедленно отреагировать, и поскольку ты так любезно решила освободить меня, я так любезно позабочусь о том, чтобы ты оставалась в безопасности и тепле, пока я делаю то, что должно быть сделано.

«Что говорилось в сообщении, Нийкс? — потребовала Алекс. — Что нужно сделать?»

— Знаешь, мне все еще очень больно, а это значит, что ты, должно быть, чувствуешь себя намного хуже, — задумчиво сказал Нийкс. — Думаю, будет лучше, если ты отдохнешь, пока паралич не пройдет.

Мгновенно поняв, что он имел в виду, глаза Алекс расширились, и она закричала:

«Нет! Не смей…»

Но прежде чем она успела закончить выкрикивать свою мысль, он снова протянул руку, чтобы коснуться ее шеи, и с еще одним нервным всплеском глаза Алекс закатились, и в одно мгновение она уснула.

Глава 37

Когда Алекс снова проснулась, первое, что она поняла, было то, что она больше не в Таэварге. Во-вторых, она понятия не имела, где находится. Но точно знала, что была не одна.

Рядом с ее импровизированной кроватью в том, что выглядело как палатка из брезента Мирокса, сидел Заин. Его плечи были опущены, голова покоилась на руках… все в его позе заставляло пульс Алекс звучать в ушах, когда она заставила себя принять сидячее положение, рассеянно отметив, что ее живот больше не болел.

В тот момент, когда она пошевелилась, его голова дернулась вверх, облегчение на его напряженных чертах было ясно как день.

— Рад видеть, что ты проснулась, маленький человечек, — тихо сказал он грубым тоном. — Когда ты так долго не шевелилась, мы боялись, что это может быть то же самое, что…

Его голос затих, став таким хриплым от эмоций, что Алекс поняла: что-то должно быть очень, очень не так.

— Заин, где я? — спросила она, оглядывая скудную палатку, а затем опустив взгляд на свое тело, обнаружив, что ее испорченное платье было заменено на то, что казалось точной копией зимней одежды, в которой она была, когда она ушла через абрассу в первый раз. — Что случилось? Как я сюда попала?

— Ты была на Варрунгарде, — ответил он, глядя на свои руки. — Мы по очереди проверяли тебя, чтобы убедиться, что путешествие проходит хорошо, когда над лесом раздался рев. Эйвен, — он выплюнул имя, выражение его лица было свирепым, — обнаружил способ вытащить древнего дракона, давно покинувшего этот мир, через Пустоту в космосе; дракон, которого, по словам известной нам мудрой женщины, ты спасла из ловушки, действие, в результате которого вы двое разделил связь, прежде чем он снова покинул этот мир.

Заин смотрел на сияние ваэлианы, казалось, очарованный тем, как оно заставляло ее кожу мерцать.

Насколько ему было известно, у нее все еще были проблемы с ее способностью использовать свои чувства меярина, поэтому, не имея возможности объяснить, как теперь это стало ее естественным окружением, все, что она могла сказать в ответ, было:

— На что ты смотришь, Заин?

Он одарил ее легкой, успокаивающей улыбкой, но даже это, казалось, потребовало больших усилий.

— За всю мою жизнь никто не связывался с драконами… странно видеть физическую метку, о которой я только слышал рассказы.

Почувствовав острую боль в груди от неоспоримого доказательства того, что его воспоминания исчезли, она подыграла и спросила:

— Физическая метка?

— Золотой блеск твоей плоти, — сказал он. На ее притворно широко раскрытые глаза он сказал: — Не волнуйся, маленький человек. Это не заметно никому, кроме меярин… или тебе, когда ты, в конце концов, научишься контролировать свои чувства.

Алекс покосилась на свою руку, как будто пыталась разглядеть ее.

— Мне придется поверить тебе на слово. Но, игнорируя эту мою новую связь, что еще произошло? Есть ли причина, по которой мы… где бы мы ни были?

Его лицо снова напряглось, когда он вернулся к своему объяснению.

— Оказывается, дракон был одновременно и желанием, и отвлекающим маневром.

Алекс охватило дурное предчувствие, и она ждала, когда он объяснит.

— По какой-то причине, — сказал Заин, — Эйвен хотел заполучить в свои руки одного из древних зверей. Но пока он приближался к своей поверженной жертве, у него был и другой план. Убить своих отца и брата.

Сердце Алекса остановилось.

— Что?

На лице Заина отразилась буря эмоций. Ярость, боль, страх, печаль. У Алекс болели глаза от одного взгляда на него, и когда он не ответил, она испугалась худшего.

— Заин, пожалуйста, — прохрипела она.

Он сглотнул и сказал:

— Король Астоф мертв.

Нет! Только не Астоф. Алекс закрыла глаза, когда его образы промелькнули в ее сознании, начиная с того момента, когда она впервые встретила его и почувствовала комфорт от его присутствия, и заканчивая всеми временами, которые они проводили вместе в прошлом — ужинами, завтраками, моментами между ними. Острая боль пронзила ее грудь, когда она вспомнила, как он терпеливо учил ее играть в Стикс, ведя себя как гордый родитель каждый раз, когда она выигрывала матч. Часы и часы они играли вместе — этого больше не будет.

— Что случилось? — ей каким-то образом удалось спросить.

Челюсти Заина были сжаты так сильно, что Алекс испугалась, что он их сломает.

— Король был убит мечом предателя Нийкса.

Алекс почувствовала, как комната закружилась вокруг нее.

— Что?

— Его товарищ гарсет нашел способ освободиться из Таэварга, и он направился прямо во дворец, — сказал Заин глухим голосом. — Я думаю, что именно неожиданность всего этого дала ему преимущество. Из того, что я слышал, когда он ворвался в тронный зал, присутствовал весь совет, но все они были слишком ошеломлены его появлением, чтобы помешать ему броситься на короля, вонзив клинок прямо в сердце Астофа. Тот умер мгновенно. И в этом хаосе кровожадному предателю удалось исчезнуть.

Нет. Это не могло быть правдой. Этого не могло быть.

«Нийкс! — она мысленно закричала. — Нийкс, ответь мне, черт возьми!»

Но ответа не последовало, как бы громко она ни звала его.

Со слезами на глазах она снова сосредоточилась на Заине и, вспомнив его предыдущие слова, заставила себя спросить:

— Рока?

Очень медленно глаза Заина закрылись, и Алекс почувствовала, как рыдание застряло у нее в горле.

— Он все еще жив.

Она с облегчением подалась вперед.

— О, Заин. На мгновение я подумала…

— Он также… нет.

У нее перехватило дыхание.

— Что… что ты имеешь в виду?

Заин в отчаянии поднялся на ноги.

— Пойдем. Я тебе покажу.

На свинцовых ногах Алекс поднялась и последовала за ним из палатки на свежий зимний воздух. Ей пришлось прикрыть глаза от послеполуденного солнца, моргая, чтобы прояснить зрение, но когда она смогла как следует разглядеть, где стоит, почувствовала, как ее тело напряглось от узнавания. Все выглядело совсем не так, как тогда, когда она была там в последний раз, и теперь было покрыто снегом. Серп гор все еще выглядел так же, с их белыми вершинами, но они потянулись вниз, чтобы коснуться мертвого луга, напоминающего пустынную ледяную тундру, биолюминесцентные цветы теперь стали безжизненными, болезненно-серыми.

Отвернувшись от жалкой пустоши, охватывая взглядом открытый горизонт, Алекс пришлось прикусить щеку, чтобы не застонать от боли при виде открывшегося перед ней зрелища. Некогда оживленная Драэкора теперь превратилась в кучку разваливающихся, разрушенных островов. Цветущие леса были мертвы. Озера высохли. Даже вулканы больше не извергали огненную жизнь. Как будто, когда драконы исчезли, они забрали с собой сердце Драэкоры.

— Где… — Алекс хрипло закашлялась и задала вопрос, которого от нее ожидали. — Где мы, Заин?

— На одном из плавучих островов Драэкоры, далеко над городом Мейя, на земле, покинутой давным-давно, — сказал Заин, жестом приглашая ее следовать за ним, когда он проходил через то, что выглядело как импровизированное поселение, заполненное палатками и хижинами из Мирокса всех форм и размеров. — Мы должны были найти безопасное место, чтобы организовать сопротивление теперь, когда Эйвен взял на себя руководство Мейей. Или как можно более безопасное место.

Шаги Алекс замедлились.

— Эйвен забрал Мейю?

Заин коротко кивнул.

— Когда Астоф мертв, а Рока… нездоров… Эйвен свободно претендовал на трон.

— Но… А как насчет Нииды?

Сжав руки в кулаки, Зейн сказал:

— Королева была безутешна в связи со смертью своего короля и состоянием своего старшего сына. Она приветствовала возвращение Эйвена с распростертыми объятиями, отдав себя и всех тех, кто не смог вовремя сбежать. Это, — он указал на скудное количество меяринов, блуждающих контуженными по всему лагерю, — все, кому удалось спастись. Горстка Зелторов и небольшое количество членов совета, придворных чиновников и граждан. Нас, может быть, пятьдесят человек, которые смогли сбежать до того, как…

— До чего, Заин?

— Прежде чем он заставил своих людей-телекинетиков обездвижить нашу расу, чтобы он мог начать Заявлять права на их всех, одного за другим, — ответил Заин, его глаза были полны боли от опустошения того, что сделал Эйвен. — К этому времени каждый меярин, которого здесь нет, будет в его власти, связанный с ним навеки.

Чудовищность того, что он только что сказал, чуть не поставила Алекс на колени. Она обхватила себя руками, ее тело неудержимо тряслось от кошмара, с которым они теперь столкнулись. Если у Эйвена был неограниченный контроль над бессмертными существами, какие шансы были у остального мира? Как она могла помешать осуществлению апокалиптического видения будущего, когда в его распоряжении было так много власти?

— Единственная причина, по которой кому-то из нас удалось вовремя выбраться, заключается в том, что после того, что случилось с Рока, мы знали, что должны увезти его, доставить в безопасное место, поэтому мы уже были в движении, когда они нанесли удар. Поскольку лишенная наследства кровь Эйвена все еще недействительна, пока Рока остается в живых, он не может получить доступ к Валиспасу, чтобы добраться до нас. Хотя он мог бы приказать одному из своих Заявленных меяринов освободить его — поскольку их собственная кровь все еще позволяет им использовать Вечный Путь — он не будет рисковать, не имея под рукой собственных средств спасения. Из-за этого Драэкора — самое безопасное и изолированное место для нас, где мы можем собраться и подумать о том, что делать дальше.

По его тону Алекс поняла, что он понятия не имеет, что они будут делать. Что они могли сделать.

«Нийкс, пожалуйста, мне нужно, чтобы ты ответил мне», мысленно позвала она, отчаянно желая услышать его, но ответа по-прежнему не было.

Замолчав в шоке от всего рассказанного Заином — всего, что для него произошло за те несколько часов, что она была без сознания, — Алекс молча последовала за ним, когда он повел ее в круглую палатку, намного большую, чем та, в которой она очнулась. Внутри было три человека, но девушка едва удостоила взглядом Кию и, как ни странно, Леди Тайн. Алекс смотрела только на Рока, чье распростертое тело лежало неподвижно и казалось безжизненным.

Еле передвигая ногами, пошатываясь, Алекс подошла к кровати. Она не могла соотнести неподвижный образ Рока с тем, что она знала о нем. Принц был так полон жизни, так полон энергии… Но теперь… Теперь с ним было что-то очень не так.

Не в силах спросить, Алекс находила утешение в том, как равномерно поднимается и опускается его грудь.

Она почувствовала мягкое трепетание на своей руке, когда дрожащие пальцы переплелись с ее, и заставила себя оторвать взгляд от Рока, чтобы посмотреть на Кию, стоящую рядом, тело меярины заметно дрожало. Одежда на ней была разорвана, а обычно безупречная прическа походила на стог сена, но именно следы слез на щеках выдавали глубину ее горя, когда она смотрела на своего возлюбленного.

Взгляд Алекс переместился на Заина и Леди Тайн, которые стояли по другую сторону от Рока, оба серьезно смотрели на павшего принца.

Взяв себя в руки, Алекс, наконец, смогла прошептать:

— Что с ним случилось?

Рука Кии дернулась в ее руке, но меярина не ослабила хватку.

— Когда дракона каким-то образом протащили через Пустоту, — ответил Заин, и взгляд Алекс мгновенно метнулся к Леди Тайн, которая ответила легким покачиванием головы, показывая, что никто не знал, что именно Тиа Ауранс открыла абрассу для Эйвена, — Рока отправился на поиски тебя, Алекс. Он был уверен, что его брат замешан в этом деле, поэтому мы с Кией последовали за ним. Но без нашего ведома дракон уже доставил тебя в безопасное место.

Заин закрыл глаза и продолжил:

— Мы столкнулись в лесу с некоторыми одаренными людьми Эйвена, с теми, кого его гарсет привел к Мейе на Валиспасе. Нам просто повезло, что ни у кого из людей, с которыми мы пересекались, не было способностей, которые могли бы вывести нас из строя, и мы с легкостью расправились с ними. Но во время этого схватки нас разделили. Кия и я оказались в одном месте, Рока — в другом. И он… — Заин замолчал, не в силах сказать больше.

Леди Тайн продолжила за него:

— Рока столкнулся с Эйвеном… и со мной, хотя в то время я изо всех сил пыталась освободиться от цепей.

Она протянула руки, показывая Алекс болезненные на вид черные рубцы, отпечатанные на ее плоти. Нити траесос не сделали этого с Алекс — но опять же, она не была Тиа Ауранс. Кто знает, какое влияние темная материя оказывает на других существ?

— С нами была горстка мятежников-меяринов, но также и еще один человек, — продолжила Леди Тайн. — Тот, у кого есть дар, подобного которому я никогда раньше не видела и не слышала.

Алекс знала, что это говорит о многом, и ничего хорошего в этом не было.

— Эйвен был в ярости из-за потери дракона, — сказала пожилая женщина, — но поскольку его конечной целью было занять трон, появление Рока стало неожиданным благом. У него уже был кто-то, чтобы убрать короля, — Заин быстро прорычал имя Нийкса, но Леди Тайн намеренно проигнорировала его и продолжила: — но он и представить себе не мог, что сможет избавиться от них обоих сразу. — Судя по ее тону, она и сама с трудом в это верила. — Рока всегда был более способным из них двоих, когда дело доходило до честного боя. Поэтому, когда они вступили в бой, Эйвен вскоре перешел к мошенничеству.

Взгляд Алекса скользнул вниз, к Рока, затем снова вернулся к Леди Тайн.

— Что он сделал?

— Человек, который был с ним, человек по имени Гримм Хелкин, он… что-то сделал с Рока, — сказала Леди Тайн, ее глаза наполнились печалью. — В одну минуту Рока почти одолел Эйвена, а в следующую Эйвен приказал Гримму вывести из строя своего брата. Возможно, я не смогла вырваться вовремя, чтобы предотвратить это, но мне удалось сбежать как раз вовремя, чтобы спасти Рока от смертельного удара клинка Эйвена.

Рука Кии снова дернулась в руке Алекс, и Алекс усилила хватку, стараясь передать подруге столько силы, сколько смогла собрать.

— Я отнесла его Кие и Заину, сказав, чтобы они вывезли как можно больше людей из города, уверенная, что Эйвен направится прямо туда, — сказала Леди Тайн. — Взамен я пообещала, что найду тебя и доставлю в целости и сохранности в Драэкору.

Внезапное понимание нахлынуло на Алекс, когда она увидела многозначительный взгляд в глазах старой женщины. Причина, по которой она волшебным образом вернулась в зимнюю одежду, которую носила на своем Варрунгарде, причина, по которой никто не задавался вопросом, почему ее нашли завернутой в одеяло в камере сбежавшего заключенного — сбежавшего убийцы — заключалась в том, что Леди Тайн прикрыла ее.

Ошеломленная тем, на что пошла Тиа Ауранс, чтобы защитить ее — или так она предполагала, хотя на самом деле у Алекс не было возможности быть уверенной в истинных мотивах женщины — все, что Алекс могла сделать, это послать ей легкую улыбку, которая была печально возвращена.

— У меня была возможность как следует осмотреть Рока только после того, как мы все прибыли сюда, — продолжила Леди Тайн тихо. Осторожно. — Из того, что я поняла, прогноз… не очень хороший.

— Но он жив, верно? — спросила Алекс. — Я вижу, как он дышит… это значит, что он жив.

— Да, дитя, он жив, — тихо подтвердила женщина.

— Ну и что? Он просто без сознания? — Алекс посмотрела на понурые лица вокруг нее. — Я не понимаю… он меярин. Если он не мертв, то, конечно, что бы это ни было, это можно исправить. Почему бы тебе просто не влить немного лэндры ему в глотку и… не побудить его очнуться?

Леди Тайн с сожалением покачала головой.

— Он не ранен, Александра. Здесь нет ран, которые нужно залечивать.

Алекс вдумалась в слова, которые она не произносила… если с ним все в порядке, то даже ритуал кровной связи не может быть использован, чтобы разбудить его.

— Тогда что с ним не так? — спросила она.

— Он в коме, Алекс, — тихо ответил Заин. — Одаренный человек Гримм Хелкин сделал что-то, чтобы отключить его разум и погрузить в глубокий сон.

Хватка Кии стала болезненной, но Алекс не пыталась разжать пальцы, испытывая облегчение от того, что может поддержать подругу.

— Как мы можем ему помочь? — прошептала она. — Как мы его разбудим?

— Мы убьем Эйвена, — сказал Заин твердым, неумолимым голосом. — Тогда те, на кого он претендовал, будут свободны, как и последствия их даров.

— Нет! — выпалила Алекс пронзительно. — Ты не можешь этого сделать! — Когда глаза Заина сузились в щелочки, она быстро объяснила: — Если ты убьешь Эйвена, ты не освободишь тех, на кого он претендовал… ты убьешь их.

Тогда заговорила Кия, прерывистым шепотом.

— Что?

Алекс повернулась к ней.

— Связь между ними… если ты каким-либо образом причинишь вред Эйвену, это распространится на всех, с кем он связан. Игнорируя невыразимый факт, что на большую часть вашей расы заявлены Права, и она будет уничтожена за один раз, подумай о том, что если связанные люди умрут, мы не знаем, что это будет означать для их даров. Это может измениться в любую сторону… с пробуждением Рока или с тем, что он останется таким навсегда.

И без того бледное лицо Кии стало таким белым, что Алекс испугалась, что она рухнет на пол. Заин тоже выглядел пораженным. Леди Тайн просто посмотрела Алекс в глаза в знак поддержки.

— Если мы не можем убить Эйвена, значит ли это, что вся надежда потеряна? — прошептала Кия.

— Вся надежда никогда не теряется, — твердо сказала Алекс, не зная, откуда взялась ее уверенность, но зная, что кто-то должен был предложить им это. — Мы просто должны найти способ освободить всех от его уз, прежде чем победим его.

Сказав это, Алекс поняла, как нелепо все прозвучало, тем более, что вряд ли он добровольно освободил бы кого-либо из своих пленников, а это означало, что они должны были безумно надеяться, что найдут одну из почитаемых Нийксом лазеек до того, как будет нанесен слишком большой ущерб.

— Смотрите, — сказала она, читая недоверчивые лица вокруг нее. — Очевидно, что это незавершенная работа. На данный момент, что нам нужно сделать, так это сосредоточиться на том, чтобы держать Эйвена в изоляции достаточно долго, чтобы мы могли придумать, как спасти их всех. Он скоро начнет преследовать смертных, как мы всегда знали, — видение горящих городов и кричащих людей всех рас снова заполнило ее голову, и она стряхнула дрожь, — поэтому нам нужно сделать все возможное, чтобы подготовить их к тому, что может произойти.

Взгляд Алекс вернулся к Рока, когда в голову пришел примерный план.

— У людей Медоры есть активная военная сила, и хотя я знаю, что у них не будет особых шансов против силы Мейи, — и она действительно знала это, в основном потому, что видела, — на этой планете тоже есть другие расы, верно? Ходящие по Теням, Сальто, Джарноки… Множество других существ, которых мы можем привлечь на нашу сторону.

Заин покачал головой.

— Они не помогут нам. Эйвен не представляет для них никакой угрозы.

— Но это не так, — сказала Алекс, зная по ее видению, правду. — Он больше всего презирает людей, но его ненависть настолько сильна, что вендетта направлена против всех смертных, распространяясь на другие расы.

И все из-за меня, прошептал разум Алекс, но она отмахнулась от своих мыслей, не в силах справиться с этим прямо сейчас… возможно, никогда.

— Что ты предлагаешь нам делать, Алекс? — спросил Заин, скрестив руки на груди. — Создать армию смертных для защиты от него, пока мы не найдем средства освободить тех, кто находится под его командованием, и таким образом лишить его власти?

Алекс проигнорировала насмешливый тон и просто сказала:

— Это именно то, что мы собираемся сделать. — Затем она оглядела палатку, которая определенно была далека от дворца меярин, и исправилась: — Или, это то, что я собираюсь сделать. Ты должен убедиться, что Рока останется здесь в безопасности от Эйвена. Потому что, даже если ты не думаешь, что он попросит кого-нибудь использовать Валиспас, чтобы доставить его сюда, это не тот риск, на который мы можем позволить себе пойти.

Заин и Кия уставились на нее, как на сумасшедшую. Леди Тайн, однако, слегка удовлетворенно улыбнулась.

— Поскольку у нас теперь есть план, — сказала пожилая женщина, — я думаю, Александре пора возвращаться в академию. — Не сводя глаз с Алекс, она закончила: — Если я правильно рассчитала время, твои одноклассники скоро вернутся с каникул, готовясь к занятиям, которые начнутся завтра.

Недоверчиво Алекс просто ответила:

— Ты шутишь, да? Я не могу вернуться в Акарнаю… не сейчас!

Пристальный взгляд женщины был тверд, когда она сказала:

— Я не могу достаточно подчеркнуть важность этого, Александра. Прямо сейчас для тебя нет места безопаснее, чем в академии и в непосредственной близости от Библиотеки. Не говоря уже о том, что тебе понадобится легкий доступ к дверям, чтобы ты могла посетить другие расы, населяющие Мейю. Все это время, естественно, продолжая заниматься своими исследованиями.

С ее последними словами Заин потерял свое угрюмое самообладание и фыркнул. Кие также удалось слегка скривить губы. Алекс, хотя и была рада видеть, что они немного взбодрились, все же не могла поверить, что Леди Тайн думала, что после всего, что произошло, она сможет вернуться к своим занятиям. Да, она отчаянно жаждала комфорта, который обеспечивала Акарная, и не могла дождаться, когда снова увидит своих друзей и семью, но с тем, что ждало ее впереди…

— Не бойся, дитя, все будет так, как должно быть.

Взгляд Алекс метнулся обратно к Леди Тайн, когда та вернулась к мелодичному языку своего народа, повторяя слова, которые сказала всего несколько недель назад, но на самом деле тысячелетия назад.

Пожилая женщина понимающе подмигнула Алекс, прежде чем кивнуть Кие и Заину, нежно приложила руку к щеке Рока и со вспышкой света быстро исчезла из виду.

Даже не моргнув на то, что Алекс все еще считала серьезно странным, но все более распространенным происшествием, Заин вздохнул и посмотрел на нее.

— Нужно быть более сильным меярином, чем я, чтобы пойти против воли великой Айз Даега, — сказал он, отходя от Рока и жестом приглашая Алекс следовать за ним. — Пойдем, маленький человек. Давай сделаем, как она сказала, и доставим тебя обратно в Акарнаю.

Кивнув в знак смиренного согласия, Алекс наклонилась и поцеловала Рока в щеку, прошептав на ухо обещание, что она найдет способ разбудить его. Затем повернулась и крепко обняла Кию; меярина теперь лишь слегка дрожала, и Алекс прошептала ей то же самое, чувствуя, как руки Кии в ответ обхватили ее еще крепче. Когда они оторвались друг от друга, Алекс вытерла единственную слезу и последовала за Заином наружу, подойдя ближе, когда он активировал Валиспас, чтобы оставить Драэкору позади.

Независимо от его намерений, Алекс не позволила отвезти ее обратно в Акарнаю. Не потому, что не планировала туда ехать, она знала достаточно о великой Айз Даега, чтобы понять, что было бы разумно последовать совету Леди Тайн, а потому, что не хотела, чтобы Рока остался без защиты Заина во время их путешествия. Валиспас был невероятно быстр, но, учитывая, насколько потерянными в настоящее время были драэкоранские меярины, она не хотела рисковать тем, что Эйвен может извлечь выгоду из этого за то время, пока Заин отсутствовал.

К счастью, хотя он и привел слабый аргумент, он быстро уступил ее требованию высадить в гораздо более близком месте Раэлии, где она откроет дверь и вернется через несколько секунд.

Когда они добрались до заснеженной поляны, Алекс, не теряя времени, позвала дверь, и та мгновенно появилась перед ней.

— Первое, что тебе нужно сделать, это выяснить, есть ли способ пройти прямо в Драэкору, — сказал Заин, залезая под плащ и вытаскивая вещи, которые он хранил во время ее Варрунгарда — ее ComTCD, Кольцо Тени и ожерелье Мирокса. Передавая их, он окинул поляну внимательным взглядом, выискивая любые признаки угрозы.

— Я займусь этим, — согласилась Алекс, убирая свои вещи в карман, удивленная и благодарная за то, что ему удалось сохранить их даже в создавшемся хаосе. — Я уверена, что Библиотека покажет мне дверь.

Когда Заин отошел от нее на шаг, она потянулась, чтобы коснуться его руки.

— Могу я спросить тебя кое о чем? Просто быстро? — Когда он кивнул, она спросила: — Как ты оказался в Зелторе? Было ли это тем, чего ты всегда хотел, — защищать народ Мейи? Или… — Она замолчала, не показывая, как много знает, но все еще сгорает от любопытства после того, как оставила его в прошлом преступником… хотя и тем, кто сражался против гарсета, когда видела его в последний раз.

— Нет, маленький человек, все было совсем наоборот. Я вообще не был заинтересован в том, чтобы помогать нашим людям, — ответил Заин.

— Что изменилось? — спросила она, пытаясь придать лицу откровенно любопытное выражение.

— В основном это было потому, что Рока не переставал приставать ко мне по этому поводу, — печально сказал Заин, и Алекс пришлось кашлянуть, чтобы скрыть смех, зная, что принц выполнил свое обещание. — Но также и потому, что наступил момент, когда я понял, что хочу бороться за цель, выходящую за рамки моей собственной. Что в служении другим больше смысла, чем в служении самому себе.

Взгляд Алекс смягчился, когда она сказала:

— Это очень благородно с твоей стороны, Заин. Я, со своей стороны, рада, что ты пришел к такому решению. Как, я уверена, и Рока. — Ее любопытство было удовлетворено, и она хлопнула ладонью по его груди. — Кстати, о приставаниях принца, тебе лучше вернуться к нему. Но не волнуйся… я скоро увижу тебя снова и расскажу тебе об операции «Армия смертных».

Взгляд, который он бросил на нее, сказал больше, чем могли бы сказать его слова, когда он мгновенно ответил:

— Мы точно не называем это так.

— Пока, Заин. — Алекс спрятала улыбку и толкнула его. — Иди и охраняй нашего принца.

Выразительно закатив глаза, он взлетел на Валиспасе, и она шагнула вперед в дверной проем. Алекс прошла всего один шаг, когда услышала, как ее окликнули по имени с другой стороны поляны, и она развернулась, чуть не упав на землю от того, что увидела.

Это был Нийкс. И он был не один.

Потому что на его руках лежало бессознательное тело Джордана.

Глава 38

— Нийкс, — выдохнула Алекс, не находя других слов.

— У меня мало времени, Эйлия, — сказал он, шагая к ней. — Я должен вернуться во дворец, прежде чем Эйвен заметит мое отсутствие.

Его слова вернули Алекс здравый рассудок настолько, что она начала быстро отступать, заставив Нийкса остановиться на полушаге и склонить голову набок. Он вздохнул, осторожно опуская Джордана на заснеженную землю у своих ног.

— Эйлия…

— Ты убил его, — выдохнула она. — Они говорят, что ты убил короля.

Наступила напряженная тишина.

— Нет, — ответил он, его голос был полон горя, — я этого не делал. Но они должны думать, что это сделал я. Эйвен должен думать, что это сделал я.

Алекс не понимала.

— Но… Ты…

— Просто смотри, котенок.

Образ возник в сознании Алекс, и она стала свидетелем того, как память Нийкса воспроизводится с яркими подробностями, когда он использовал Валиспас, чтобы добраться из Таэварга в тронный зал дворца. Он ворвался в двери, напугав членов совета, когда помчался к королю, стоящему во главе комнаты.

То, что произошло дальше, было почти невозможно понять, поскольку за долю секунды до того, как Нийкс врезался в Астофа, король открыл рот в удивленном вздохе. Король опустился на землю, Нийкс опустился вместе с ним и отодвинулся достаточно, чтобы Алекс — и члены совета — увидели кровь, пропитавшую грудь Астофа.

Настолько захваченные тем, как быстро было совершено нападение, никто больше не видел, что увидела Алекс: у Нийкса не было оружия, и не было никакого видимого лезвия, торчащего из того, что, как она знала, было смертельной ножевой раной короля.

Ласа Риза издала душераздирающий крик, заставив остальных выйти из оцепенения и броситься вперед, чтобы схватить Нийкса, но было слишком поздно, потому что он уже растворился в воздухе.

Ужасное понимание нахлынуло на Алекс, когда воспоминание исчезло из ее сознания. Даже если бы она не заметила отсутствия оружия у Нийкса или слишком раннего вздоха короля, к Валиспасу нельзя было получить доступ в тронном зале… и все же Нийкс мгновенно исчез.

Ее полные ужаса глаза остановились на лучшем друге, лежащем без сознания на снегу… лучшем друге, чей дар означал, что он мог исчезнуть одной мыслью и поделиться своей способностью с другими.

— Это был не ты… это был Джордан, — прошептала она Нийксу. — Ты пытался спасти Астофа, не так ли? Сообщение, которое ты получил, было о нападении… в нем говорилось, что Джордан был на пути к убийству короля.

— Никто не должен знать, кроме нас, — твердо ответил Нийкс. — Мне удалось вырубить Джордана до того, как он смог сообщить Эйвену, что его задача выполнена, и с тех пор я объяснил Эйвену, что твой друг получил травму головы, что привело к захвату до убийства.

— Но… это означает…

— Я сказал Эйвену, что это я убил короля, — сказал Нийкс, следуя ходу ее мыслей. — И есть шесть членов совета, трое из которых остаются в городе, которые могут подтвердить… что видели именно это.

— Почему, Нийкс? — воскликнула Алекс. — Разве тебя уже достаточно долго не обвиняли в преступлениях других? Все тебя ненавидят! Зачем тебе делать все еще хуже?

— Потому что тебе нужен кто-то внутри, Эйлия, — ответил он без колебаний. — Кто-то, кому Эйвен безоговорочно доверяет. Тот, кто, по его мнению, тысячелетиями гнил в тюрьме из-за своей преданности ему. — Он сделал паузу. — Кто-то, кто был готов убить короля Мейи ради него, без предварительного требования и приказа сделать это.

От его слов Алекс быстро вдохнула, вспомнив, что с правлением Эйвена на всех в нем заявили Права, включая…

— Нийкс, он Требовал тебя?

Нийкс скорчил гримасу.

— Сделай мне одолжение и никогда больше не говори ничего подобного.

Алекс молчала, с трепетом ожидая его ответа.

Увидев страх на ее лице, он придвинулся ближе, и на этот раз она не отступила, даже когда он протянул руку ладонью вперед, чтобы показать ей второй шрам на своей плоти. Первый, который она вызвала, когда попыталась освободить его. Второй был новым. Но прежде чем она успела что-то сделать — например, вырубить его, схватить его и Джордана и убежать далеко-далеко — он заговорил.

— Не смотри так испуганно, котенок. — Он одарил ее полуулыбкой. — Оказывается, даже несмотря на то, что я больше не нахожусь у тебя под каблуком, Заявление на нашу связь — на твою силу воли — все еще сильно во мне. Слишком сильно, чтобы Эйвен мог его преодолеть, поскольку твоя воля сильнее.

Он многозначительно перевел взгляд с нее на Джордана, и Алекс содрогнулось, когда до нее дошел подтекст его слов. Мысли кружились вихрем, она едва осмеливалась надеяться на теоретический план, приходящий ей в голову. Смогла бы она… Смогла бы она… Возможно ли это вообще…?

— Что касается Эйвена, он думает, что на меня заявлены Права, — продолжил Нийкс, прерывая ее мысли и возвращая ее внимание. — Если он скажет мне прыгать, я обязательно прыгну. Единственная загвоздка в том, что у нас, очевидно, нет ментальной связи, поскольку его Требование провалилось, но мне удалось выполнить достаточно его устных команд, чтобы он поверил, что в моем сознании должен быть сбой, который мешает мне слышать его невербальные приказы.

Тень, пробежавшая по лицу Нийкса, сказала Алекс, что те устные команды, которым он следовал, чтобы доказать свою преданность, были подобными тем, о которых она не хотела знать… и он не скажет ей.

— Нийкс, — прошептала она, положив руку ему на грудь, чтобы успокоить его.

Он пожал плечами, пытаясь сделать вид, что его это не беспокоит, хотя она видела, что это совсем не так.

— Для общего блага, верно, котенок? А когда я помогу тебе надрать ему задницу, победа станет еще слаще.

Когда он увидел, что она по-прежнему не убеждена, он понизил голос и сказал:

— У меня были тысячи лет, чтобы прийти к этому решению, Эйлия. Я знаю, что делаю. Точно так же, как я знаю, что какое-то время жизнь не будет для меня веселой, поскольку я угождаю своему бывшему лучшему другу и новому королю. Но новость, дорогая, жизнь уже давно не была такой веселой. Еще немного, и мне не будет больше вреда.

Она ненавидела, абсолютно ненавидела положение, в котором он находился; положение, в которое он намеренно ставил себя. И это, должно быть, было написано на ее лице, потому что он тихо сказал:

— Однажды я попросил тебя позволить мне совершить благородный поступок… теперь я прошу об этом снова. — Его губы дрогнули, когда он закончил: — Хотя, что бы ты ни говорила, не похоже, что твое слабое смертное «я» может остановить меня.

Она рассмеялась, зная, что его слова были сказаны в преднамеренной попытке подбодрить ее.

— Я должен вернуться во дворец, — сказал Нийкс. Он указал на Джордана. — Я полагаю, ты знаешь, почему я привел его сюда?

Алекс нерешительно кивнула, изо всех сил пытаясь поверить, что она может сделать невозможное и действительно освободить Джордана.

— Я так думаю. Но…

— Никаких «но», котенок, — прервал Нийкс. — В тебе есть это. Поверь мне, когда я говорю, что ты сильнее, чем ты думаешь.

Ей пришлось сморгнуть слезы, когда его слова вызвали воспоминание о том, как Рока не так давно говорил ей то же самое: «…никогда не забывай, что ты сильнее, чем ты думаешь, и более способная, чем ты когда-либо могла себе представить».

Алекс подняла глаза и обнаружила, что ясные глаза Нийкса мягко смотрят на нее. Он потянулся вперед и притянул ее к себе, обнял и крепко прижал. Затем, так же быстро, отпустил ее и отступил назад.

— Спаси своего друга, — сказал он. — Но прежде чем ты освободишь его, ты должна приказать ему забыть о том, что случилось с королем. Никто не должен знать об этом, кроме нас с тобой, ты понимаешь?

Алекс презирала идею приказывать кому-либо что-либо когда-либо снова, меньше всего Джордану — если это вообще было возможно для нее — но она кивнула в знак согласия, зная, что Нийкс не попросит, если это не важно.

— Я буду на связи, когда смогу, — пообещал Нийкс, — но не волнуйся, если это будет происходить не так часто, как тебе хотелось бы. Мне нужно быть осторожным со своими мыслями, потому что, хотя твоя сила воли защитила меня от Заявления Эйвена, я не знаю, буду ли я защищен от сильных читателей мыслей, которые сейчас бродят по дворцу, а также от нескольких других смертных с раздражающими ментальными трюками в рукаве.

Она снова кивнула в знак согласия, зная, что нужна осторожность, если он хочет выжить в роли шпиона.

— В то же время, я был бы очень признателен, если бы ты сделала все возможное, чтобы не дать себя — и, следовательно, меня — убить.

Ее рот открылся от возмущения.

— Эй! Я не планирую такие вещи. Они просто… случаются.

— Что подводит меня к моему последнему пункту, — сказал он, отступая от нее и призывая Валиспас вокруг себя. — Если ты думаешь, что наше обучение закончилось, котенок, ты ошибаешься. Мы только начали разбираться в том, чему тебе нужно научиться, если ты хочешь победить Эйвена. Как только я смогу придумать, как улизнуть, вот тогда и начнется наше настоящее обучение.

И со злой усмешкой Нийкс взлетел, быстро исчезнув из виду.

Не позволяя своим мыслям задерживаться на ужасных представлениях о том, что он, вероятно, приготовил для нее, Алекс переключила свое внимание на Джордана. Ее желудок сжался от нервов при мысли о том, что она могла бы освободить его от Эйвена, прямо здесь, прямо сейчас… при условии, что то, что Нийкс сказал о ее силе воли, было правдой. Это казалось невозможным. И все же… Если и было что-то, чему Алекс научилась за время своего пребывания в Медоре, так это то, что на самом деле нет ничего невозможного.

Собрав всю решимость, на которую была способна, она на дрожащих ногах подошла к своему лучшему другу, опустилась на колени в снег у его ног и прошептала:

— Пожалуйста, пожалуйста, пусть это сработает.

По безмолвной команде Аэнара вспыхнула в ее руке, и Алекс с гримасой быстро полоснула лезвием по дрожащей ладони, добавив к коллекции серебристых шрамов, которые она там создавала. Нерешительно, так нерешительно, она перевернула Джордана на спину, притянув его руку к себе и тоже порезав ладонь.

Сделав глубокий вдох, за которым последовали еще два, Алекс медленно соединила их окровавленные раны вместе, переплела свои пальцы с его, собравшись с духом, чтобы мысленно позвать его.

Трей Менада сае, Джордан!

Как и в случае с Нийксом, потребовалось мгновение, прежде чем что-то произошло, но в отличие от Нийкса, когда произошла первоначальная связь с Джорданом, ее подсознание яростно врезалось в его. Нийкс был почти мертв, когда она завершила ритуал, его умственная стойкость ослабла из-за тяжести заражения кровью Сарнафа. Джордан, с другой стороны, был совершенно здоров. Она связывалась с ним не для того, чтобы исцелить от смертельной раны или болезни, а скорее для того, чтобы заявить о его воле как о своей собственной. Сопротивление, которое она почувствовала при попытке сделать это, было подобно ножу, вонзающемуся в ее мозг, сопровождаемому таким громким криком, что это было похоже на осколки стекла, пронзающие ее барабанные перепонки.

А потом внезапно боль прекратилась, крики смолкли, и разум Алекса провалился в… розарий?

Резко обернувшись, Алекс осознала — и поняла — когда она посмотрела на раскинувшийся мраморный особняк дома детства Джордана, особняк Шонделль, место, где Эйвен заявил на него права.

— Ты не должна быть здесь.

Услышав враждебный голос, Алекс снова обернулась, но только для того, чтобы обнаружить аватар Эйвена, стоящий дальше среди роз. Но именно то, что было расположено рядом с ним, привлекло внимание Алекс, потому что в толстой клетке стоял Джордан, его руки напряглись, вцепившись в прутья, когда он издал беззвучный крик.

Алекс почувствовала, как по спине пробежали мурашки при воспоминании о том, как Эйвен завладел ее собственным разумом, как она кричала, но никто не мог ее услышать. Прошло пять недель в реальном времени с тех пор, как Джордан покинул академию, чтобы навестить своих родителей, пять недель его пребывания под контролем Эйвена. Алекс всего несколько минут страдала в роли его марионетки. Она и представить себе не могла, какие душевные муки пришлось пережить Джордану. Она категорически отказывалась позволять этому продолжаться и дальше.

— Ты закончил, Эйвен, — сказала Алекс, встретившись с ним взглядом. — У тебя здесь больше нет власти.

Увидев его огненный взгляд, она почувствовала, что он снова и снова пронзает ее ножом. Полностью исчез весь тот свет, который был в нем в молодости. Этой Эйвен совсем ее не помнил, и, учитывая, как они закончили отношения в прошлом, это, вероятно, было хорошо.

— Я не знаю, как ты сюда попала, Александра, — сказал он. — Но здесь у тебя нет власти. Джордан мой. Я заявил на него Права. И никто — и меньше всего такая ничтожная смертная, как ты, — ничего не может с этим поделать.

— Вот тут ты ошибаешься.

Ее тон был твердым, непоколебимым и, прежде всего, знающим. Это было последнее, что заставило глаза Эйвена замерцать от неуверенности, что заставило его потянуться за своим мечом, что заставило его броситься к ней. Но Алекс была готова к этому.

Казалось, что даже в ментальном пространстве подсознания Джордана Алекс все еще была способна призвать Аэнару, и оружие появилось в ослепительном сиянии сильнее, чем когда-либо прежде.

Эйвен пошатнулся, но затем взял себя в руки и продолжил сокращать расстояние между ними, яростно выкрикивая:

— Возможно, ты украла мое оружие и связалась с драконом, предназначенным для меня, но я отказываюсь позволять тебе забирать мальчика! Он мой!

— Ты ошибаешься, Эйвен, — снова сказала Алекс, ее голос был спокоен, когда по ее венам пробежала уверенность. Она слегка прижала Аэнару к себе, внезапно поняв, что это была битва не мечей, а воли.

«Сама по себе, независимо от обстоятельств, твоя воля безраздельно властвует над его волей».

Слова Нийкса заполнили ее разум, придавая ей уверенность, необходимую для того, чтобы стоять на своем, когда Эйвен добрался до нее и с ревущим криком направил свой меч к ее шее.

Наблюдая, как в замедленной съемке, Алекс не пошевелилась, даже не вздрогнула. Все, что она сделала, это подождала, пока лезвие не окажется менее чем в дюйме от ее кожи, и тогда она отдала свою команду.

— Хватит!

Мгновенно оружие замерло, как и Эйвен, который неподвижно стоял перед ней.

— Теперь у тебя есть выбор, Эйвен, — сказала Алекс тихо, хотя его глаза горели жидким огнем. — Ты можешь сохранить свои права на Джордана и остаться здесь, с нами, где, как ты можешь видеть, моя воля преобладает над твоей. Или… — она сделала паузу для драматического эффекта, в основном потому, что ей было почти садистски приятно мучить его, — …ты можешь отказаться от своих Притязаний и добровольно отдать его мне. — Она потянулась вперед и насмешливо потрепала его по щеке. — Думай об этом столько, сколько захочешь. У меня есть все время в мире.

В их прошлых стычках Эйвен всегда понимал, когда пришло время отступать, и то же самое было не менее верно и сейчас. С помощью одной произнесенной команды Алекс перехитрила его и захватила контроль над Джорданом. Если только он не хотел оставаться в ловушке с ними — и послушным Алекс — у него действительно был только один выбор.

С выражением лица, которое обещало миру возмездие, Эйвен пролаял слова Освобождения и исчез из пространства. Почти мгновенно клетка, в которой находился Джордан, исчезла из виду в облаке дыма, похожем на джинна, как и особняк Шонделль и его окрестности.

Теперь, когда связь Алекс с ним была полностью восстановлена, ее сознание быстро вернулось в собственное тело. Ее глаза распахнулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как друг вскочил на ноги только для того, чтобы рухнуть на четвереньки в снег, задыхаясь, как будто он неделями не мог набрать воздуха в легкие.

— А-А-Алекс, — попытался выдавить он между вздохами. — К-К-Как…

— Шшш, — прошептала Алекс, успокаивающе протягивая руку. — Просто отдышись.

Она почувствовала натиск Заявления между ними, когда ее непреднамеренный приказ вступил в силу. Поморщившись и мысленно сказав себе «упс», она не отменила команду, зная, что он был близок к удушью и нуждался во всей возможной помощи.

Понимая, что он не способен ответить прямо сейчас, но все еще желая донести свою точку зрения, Алекс успокаивающе погладила по его спине и сказала:

— Помнишь, как ты и Биар однажды сказали мне, что такой вещи, как магия, не существует? — Она сделала паузу, размышляя обо всем, что произошло с тех пор, включая ее пребывание в «перевернутом сознании Джордана», и закончила: — Вы оба так увлечены этим.

Он испуганно рассмеялся, его единственная уступка, но этого было достаточно, чтобы сказать Алекс, что он полностью согласен с ее заявлением.

Как только его отчаянное дыхание начало ослабевать, она помогла ему сесть обратно, с тревогой ожидая, что он будет делать дальше. В конце концов, технически она украла у него его волю, точно так же, как это сделал Эйвен. Но она надеялась…

— Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — прошептал он хриплым, задыхающимся голосом, его ярко-голубые глаза наполнились эмоциями. — Понятия не имею.

И без всяких колебаний он обнял ее, притянув к себе так крепко, что стало почти больно.

Алекс ответила на его отчаянное объятие, едва веря, что это происходит на самом деле. Боясь, что скоро проснется и поймет, что все это был сон, она вцепилась в него еще крепче, боясь отпустить.

Когда они, в конце концов, оторвались друг от друга с мокрыми глазами и неуверенными улыбками, но как бы сильно Алекс ни хотела остаться в красоте момента, она знала, что их ликование не может длиться вечно.

— Джордан, мне нужно тебе кое-что сказать, — тихо сказала Алекс.

— Я уже знаю о Луке, Алекс, — сказал он таким же тихим голосом.

Эти слова удивили ее, потому что из-за всего, что произошло за последние несколько недель, она совсем забыла о его брате и о том, что подтверждение его смерти будет означать для Джордана.

— Я знаю, что все было ложью, что на самом деле его нет в живых, — продолжил Джордан. — Когда я сказал тебе все это, даже несмотря на то, что Эйвен отдавал устные команды, чтобы я мог говорить свободно, он мысленно отменял эти приказы, заставив меня говорить то, что я сказал. Он знал, что если бы ты подумала, что я добровольно предпочел, чтобы он заявил на меня Права, тогда ты была бы еще более опустошена.

— Он был прав, — прошептала Алекс, прокручивая в уме ужасную сцену, которую было легко вызвать, учитывая, что в настоящее время они находились в том же месте, где произошел травмирующий момент.

— Все это было ненастоящим, Алекс. Ничего с тех пор, как я вернулся в академию, навещая своих родителей… до сих пор.

Печаль нахлынула на нее из-за глубины несчастья, в которое попал ее друг, и она выпрямила спину с новой решимостью.

— Я собираюсь освободить тебя, чтобы ты снова стал самим собой, просто собой, — сказала она. — Но прежде чем я это сделаю, мне очень жаль, Джордан, но я должна отдать тебе приказ.

Его глаза мгновенно затуманились.

— Какой приказ?

Алекс осторожно спросила:

— Ты помнишь, что случилось с королем Астофом? Ты, эм, видел?

Сначала Джордан выглядел смущенным, как будто не понимал, о чем она спрашивает, но потом его осенило. Его лицо побледнело, а глаза расширились от ужаса.

— Я убил его… я убил короля Мейи!

Видя, что он вот-вот потеряет самообладание, Алекс протянул руку и схватил его за плечо.

— Это был не ты. Послушай меня… это был не ты!

Джордан только покачал головой, отрицание отразилось на его измученном лице.

— Джордан, я должна заставить тебя забыть, что ты это сделал, — сказала Алекс. — Я не могу сказать почему, просто это важно. Это приказ, который я должна отдать, прежде чем отпущу тебя. Но теперь я хочу спросить тебя кое о чем.

Она могла сказать, что он был в шоке, но ей нужно, чтобы парень пришел в себя, поэтому она вздохнула и осторожно приказала:

— Пожалуйста, успокойся.

Он сразу же успокоился. Затем бросил на нее раздраженный взгляд, на который она подняла руки в знак извинения.

С печальной неохотой он спросил:

— Что тебе нужно?

Она прикусила губу, но решила, что, по крайней мере, обязана ему этим, поскольку это было в ее силах.

— Когда я заставлю тебя забыть это… событие… ты хочешь, чтобы я приказала тебе забыть и все остальное? Все, что произошло, пока ты был под контролем Эйвена?

Алекс была благодарна, когда Джордан должным образом обдумал это и не выкрикнул немедленного ответа, показывая, что она поступила правильно, предложив. Она понятия не имела, что бы он выбрал… она понятия не имела, что бы выбрала сама, если бы ей предоставили такую возможность. Но она также не была удивлена тем, как он, в конце концов, ответил.

— Как бы сильно я ни хотел забыть, — мягко сказал он, — думаю, часть меня должна помнить, что со мной сделали, чтобы я знал, за что борюсь. — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Мы собираемся сразиться с ним, верно?

— Абсолютно.

Джордан кивнул.

— Это много значит, что ты дал мне выбор, Алекс. Но мой ответ — нет. Просто возьми те воспоминания, которые тебе нужны, а остальное оставь.

Слегка, несколько гордо улыбнувшись его решению, Алекс поспешила покончить с остальным.

— Джордан, я приказываю тебе забыть, что ты убил короля Астофа. Если кто-нибудь спросит, тебя обнаружили и сбили с ног до того, как ты смог выполнить команду Эйвена.

Мгновенно между ними возникло напряжение, и глаза Джордана на мгновение уставились в никуда, прежде чем снова сфокусироваться.

— Что ты говорила, Алекс? Прости, я тебя не расслышал.

Алекс улыбнулась про себя и встала на ноги, вытирая снег со спины, когда он встал рядом с ней.

— Я просто хотела убедиться, что ты знаешь, что когда я говорю слова, чтобы заявить о своих Правах на тебя, ты должен принять их, иначе мы все равно будем связаны. — Она усвоила это на собственном горьком опыте, хотя, оглядываясь назад, была благодарна Нийксу за «благородное» решение. — Требование Эйвена перешло непосредственно ко мне, так что тебе не нужно ничего делать, когда он отпустит твой разум, но на этот раз ты это сделаешь, если хочешь быть по-настоящему свободным.

— Понял, — сказал Джордан. — Принимаю освобождение. — Затем озадаченно спросил: — Э-э, как именно мне это сделать?

Алекс рассмеялась над его правдивым замешательством, удивленная своей способностью чувствовать юмор, несмотря на все, чему она была свидетелем в тот день.

— После того, как я произнесу слова, чтобы освободить тебя — которые, кстати, будут озвучены мысленно, — тебе нужно сказать: «Я принимаю свое освобождение» на меяринском. Так что тебе нужно будет сказать: «Трей моррас рей Гаверран».

Она заставила его повторить эту фразу несколько раз, пока не убедилась, что он поймет ее правильно.

— Готов?

Приподняв бровь, он ответил:

— Чтобы больше не находиться под чьим-то контролем? — Он кивнул очевидному. — Определенно.

Поэтому Алекс вызвала Аэнару обратно и, не обращая внимания на испуганное ругательство Джордана при виде пламени, танцующего вокруг ее кожи, она быстро разрезала сначала свою ладонь, а затем его, снова соединив их. Затем она коснулась их ментальной связи и выкрикнула слова релиза:

«Трей Гаверран сае!»

Так же мгновенно она почувствовала разрыв связи между ними, и она начала разворачиваться, как это было, когда она попыталась освободить Нийкса. Но в отличие от того случая, когда мысленный голос Джордана ответил его отрепетированной фразой, раскручивание прекратилось, и раздался отчетливый треск, похожий на перелом ветки, и Алекс больше не чувствовала никаких следов связи.

«Джордан?» — нерешительно позвала она. «Ты меня слышишь?» И когда ответа не последовало, она глубоко вздохнула, переполненная облегчением.

— Это действительно сработало, — воскликнул Джордан со слезами на глазах. — Ты сделала это, Алекс. Ты спасла меня. Как и обещала.

Сморгнув собственные слезы, Алекс одарила его дрожащей улыбкой, которая быстро превратилась в недоверчивый взрыв изумленного смеха. Он потянулся к ней, пока они оба снова не обнялись, плача и смеясь от тяжести своего облегчения.

Когда они, наконец, оторвались друг от друга, Алекс вытерла ладонью мокрое лицо и взяла его под руку, ведя к открытой двери.

— Я знаю нескольких людей, которые будут очень рады тебя видеть, — сказала она, мягко улыбаясь ему. — Давай отвезем тебя обратно в Акарнаю.

Алекс была переполнена счастьем, когда увидела недоверчивую надежду на его лице, зная, что он наверняка сомневался, что этот момент когда-нибудь наступит.

На этот раз ее улыбка была более трепетной, когда она подтолкнула его локтем и многозначительно прошептала:

— Давай, Джордан. Пойдем домой.

Переступая вместе с ним порог, Алекс понятия не имела, что ждет ее впереди. Будущее было ужасающей вещью; чем-то, что, какой бы сильной ни была ее воля, она не могла контролировать. Но у нее был выбор. Выбор не бояться того, что еще впереди. Потому что страх удержал бы ее от того, что, как она знала, она должна была сделать.

Ей нужно было собрать армию.

У нее был дар, который нужно было совершенствовать.

Ей нужно было разбудить принца.

Но самое главное, ей нужно было победить меярина…

…и спасти мир.