Дракоквиддич и как пережить его [СИ]

Глава 3

Встреча в «Кабаньей голове» дала начало осмысленной подготовке к предстоящему состязанию — Минерва охарактеризовала это событие как «Ну наконец-то вы перестали валять дурака». В переговорах был задействован круг людей настолько широкий, что в кабинете директора стремительно кончался запас летучего пороха, расходуемого на постоянные перемещения и беседы посредством каминной связи.

Шли дни, и каждый из них был хуже предыдущего. Всё чаще Альбуса посещали мысли, что сигануть с Астрономической башни — не такая уж и плохая альтернатива происходящему. Останавливало его лишь осознание, что большая часть окружения хотела именно этого.

Больше всех его суицида жаждали трое: Минерва МакГонагалл, Люциус Малфой и Геллерт Гриндевальд. Причём если Геллерт, доводя лучшего друга до мыслей о самоубийстве, попросту развлекался, а Люциус затаил, на взгляд Альбуса, совершенно беспричинную злобу (наконец-то у Попечительского совета реально интересное дело, радоваться должно!), то Минерву даже можно понять. Дело в том, что все директорские обязанности по уши занятого Альбуса благополучно — и традиционно — свалились на неё; более того, кто-то — ярый фанат МакГонагалл, не иначе — включил её в совет организаторов. В общем, теперь двадцать часов в сутки (то есть все, когда бодрствовала) Минерва дышала пламенем на любого, кто осмеливался подойти к ней. На фоне этого как-то раз вечером, придя в учительскую на чай после посещения гостиной своего факультета, Северус — предварительно убедившись, что замдиректора в комнате нет — озвучил популярное среди слизеринцев предложение поместить на эмблему Гриффиндора вместо всем надоевшего льва огнедышащего дракона. Идея, кстати, отчаянно понравилась преподавателям.

— Особенно это актуально в связи со внезапно прорезавшейся любовью нашего уважаемого директора-гриффиндорца к драконам, — прокомментировал Филиус.

— А также к человеку, умудрившемуся раздраконить половину нашего Министерства магии, — весело добавила Помона, а Альбусу пришлось отмалчиваться — крыть было попросту нечем.

Геллерт и в самом деле был занят исключительно тем, что критиковал. Предложения по правилам, дате и месту проведения матча, списки сотрудников Министерств и Международной конфедерации магов, которые согласно здравому смыслу должны присутствовать для контроля безопасности мероприятия, отдельно взятых коллег-организаторов — в общем, критиковал он всё, и со вкусом, и как всегда с высокой башни плюя на общественное мнение.

— Как бывший осуждённый Тёмный диктатор, могу смело заявить, что ниже падать в глазах общественности некуда, — счастливо возвестил Геллерт на первом же собрании совета — и понеслось. Из-за него бедный Корнелиус окончательно полысел (начал он путь к блестящей голове ещё в прошлом году, когда Кубок огня выплюнул имя Геллерта), Амелия Боунс научилась ругаться по-немецки — а её немецкий коллега по-русалочьи, но это совсем другая история, — а сиятельный попечитель и меценат, святая невинность всея Британии, лорд Люциус Малфой к собственному неконтролируемому ужасу начал седеть. Когда это вскрылось, больше Геллерта над глубоко несчастным Малфоем ржал только Сириус.

Вот уж кто получал от жизни удовольствие! Свобода и благополучие благотворно повлияли на Сириуса: он переселился из случайных пещер в родовой особняк в Лондоне, привёл себя в порядок, минимально вспомнил о манерах и теперь крутился в высших слоях общества на правах главы одной из богатейших семей Британии. По совместительству и последнего представителя, между прочим. Альбусу напела птичка, что готовится полдесятка заговоров с целью оженить последнего Блэка на какой-нибудь «достойной девушке». Всё-таки Сириус ещё достаточно молод, вполне хорош собой, при деньгах, правильном имени и доме. Имеет крестника, которого любит безгранично и даже записал в наследники, однако, как передала Альбусу всё та же птичка, «крестник — не профессор Бинс, его и уйти можно», «а ведь Поттер — тоже как жених неплох». Так что Альбус поставил себе мысленную галочку спасти своих дорогих мальчиков: Сириусу настойчиво посоветовать поскорее жениться самому, а Гарри… ладно, с ним можно что-то решить и потом. Главное не забыть об этой самой поставленной галочке.

Помимо того, что привлекал к себе взгляды в обществе и становился центром грандиозных матримониальных планов высших слоёв населения, восстановленный в правах Сириус решил по примеру супруга кузины удариться в благотворительность. Он оказал финансовую помощь предприятию с дракоквиддичем, за что получил грамоту от Корнелиуса, которому не пришлось в очередной раз занимать у гоблинов, а также позволение присутствовать при обсуждениях того, как будет потрачены его три тысячи галлеонов. Малфой — который тоже не прошёл мимо благотворительности — на его присутствие скрипел зубами, а Фадж мечтал выжать из них денег ещё и на косметический ремонт святого Мунго. Геллерт же, присмотревшись и сочтя Блэка «достойным джентльменом», теперь время от времени попивал с ним его же виски, курил сигары и вообще, как он выразился, «изучал обычаи британских аборигенов». В общем, хоть от обязанности развлекать Гриндевальда Альбус был избавлен.

Впрочем, неплохо изучив Геллерта и всё ещё не теряя надежды выверить закономерность смены его настроений, Альбус подсчитал и заключил, что не более чем через день-два спектакль «Капризное дитя» Гриндевальду наскучит, и он переключится на что-то другое.

— Для всех лучше, если это будет Минерва, — так сказал Альбус Корнелиусу, когда шёпотом просил его ввести МакГонагалл в состав совета организаторов.

— Ваша правда, Альбус, — Корнелиус снял шляпу и протёр лысину платком. Милым таким, в голубенькую клеточку. От его вида Альбуса подмывало спросить, не сделан ли, случайно, платок министра из салфетки, которой Геллерт в прошлом году накрывал Тома, презентуя того Министерству магии, однако в конце концов решил, что лучше спаться ему будет без этого знания.

На очередное заседание совета Геллерт явился мрачнее тучи. «Ему скучно», — диагностировал Альбус и, схватив зазевавшуюся Минерву за локоть, потащил в известном направлении.

— Геллерт! Смотри, кто решил присоединиться к нам!

На миг Гриндевальд застыл. Потом нахмурился. Потом просиял.

— Фрау МакГонагалл! — схватив её руку, Геллерт запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони прежде, чем Минерва вырвалась. — Наконец-то в совете появился хоть один ответственный и здравомыслящий человек! А то фрау Боунс покинула нас на прошлой неделе.

— И мистер Майер, её коллега из германского Управления общественного правопорядка, тоже, — сокрушённо добавил Альбус и взглянул на Геллерта с укором. — Так что теперь неясно, кто будет заниматься вопросами безопасности.

— Тоже мне проблема, — отмахнулся Гриндевальд. — Дайте мне три дня и вашего истеричного герра с чековой книжкой — будет вам такой отряд наёмн… ых охранников, что любая армия обзавидуется.

В другом конце просторного зала Люциус, поймав на себе взгляд Гриндевальда, попытался скрыться за спиной мистера Раске, великовозрастного главы Департамента образования из Германии. Сириус встретил этот манёвр широченной улыбкой и достал из кармана флягу. Это, в свою очередь, углядела Минерва.

— Мистер Блэк! — Сириус по привычке дёрнулся и спрятал ёмкость так оперативно и неясно куда, что стало понятно, откуда у него в школе были высокие баллы по контрольным, хотя учить перед ними Блэк систематически не изволил. — Не прикидывайтесь, я всё видела. Давайте сюда, — Сириус с виноватым видом приблизился и понуро вручил флягу своему бывшему декану. — Постыдились бы, мистер Блэк. Своим поведением вы позорите весь факультет.

— С которого выпустился пару десятков лет назад, — хмыкнул Геллерт и жестом приманил конфискат к себе в руку.

— Да хоть при Генрихе Четвёртом, — возразила Минерва и решительно отобрала флягу обратно. — Британские маги и после Хогвартса чтят воспитавшие их великие дома и ведут себя достойно их.

— Wie schön![5] А скажите, фрау МакГонагалл, какой великий факультет удостоился быть представленным министром Фаджем, который отполировал уже свою лысину так, что я вижу в ней отражение потолка. Наверное, Гриффиндор?

Ответа Минерва его не удостоила. Развернувшись, она взяла под локоть Сириуса и утянула в сторону министерских сотрудников.

Взгляд, которым проводил её Геллерт, сочетал в себе столько всего, что Альбус банально не сумел определиться с едким комментарием. Когда он уже почти созрел, со стороны донёсся обрывок разговора:

— …самца необходимо окольцевать, чтобы затем…

— В конце концов, мы будем сегодня говорить о делах или нет? — буркнул Геллерт, буравя недобрым взглядом запнувшегося Ньюта. — Меня ждут в школе.

— Полагаю, считают минуты до твоего возвращения, — тихонько прокомментировал Альбус и поспешил сесть между МакГонагалл и Скамандером, оторвавшимся от весьма интересного, судя по всему, разговора с мистером Андронеску, начальником Чарли Уизли, хозяином одного из самых больших в Европе заповедников для драконов.

— Давайте начинать, — пискнул Корнелиус и вновь протёр лысину. — На прошлом заседании мы решили…

— Ах да, Минерва, вы ведь не всех здесь знаете, — пока Фадж вещал, прошептал Альбус, наклонившись к своей заместительнице. — Так, Корнелиус, слева от него мистер Френер, швейцарец, наблюдатель от Международной конфедерации магов. Дальше пустуют два места — это для Амелии и мистера Майера, эх, что же мы будем делать с безопасностью?.. Мистер Крофт, президент Международной квиддичной ассоциации, мистер Раске, немецкий Департамент образования, Люциус, мы с вами, Ньют, мистер Андронеску, который любезно согласился сдать нам в аренду драконов, Питер Патил — он новый глава нашего Департамента международного сотрудничества, вы знали? Его коллега из Германии, мистер Гизе, дальше Сириус, Геллерт, три места пустых — ну правильно, мало ли, вдруг кто-то ещё захочет прийти?

— Почему в совете так много немцев? — шёпотом спросила Минерва. — Разве Дурмстранг приписан к Германии?

— Нет, он обслуживает большую часть Европы, — отозвался Альбус. — Однако по неким причинам, которые для меня загадка, почти все европейские Министерства отказались иметь дело с нашей задумкой.

— С вами и Гриндевальдом, — понимающе кивнула Минерва.

— Я склонен считать, что Геллерт — главная причина отказов, — поправил её Альбус. — Больше было некому, поэтому Германия взяла всё на себя. Не такое уж редкое явление, в общем-то.

Неопределённо дёрнув плечами, Минерва повернулась к поднявшемуся на ноги Малфою.

— Как глава Попечительского совета Хогвартса, — начал он, обводя всех требовательным взглядом, — обеспокоенный благополучием школьников, я предлагаю на голосование вопрос о том, чтобы запретить участвовать в отборе и самой игре волшебникам моложе семнадцати лет.

— Разве мы не голосовали по этому вопросу в прошлый раз? — тихо удивился Ньют.

— Мы начали, но на кое-ком всё застопорилось, — ответил Альбус, мимолётно покосившись на Геллерта. Тот пребывал в глубокой задумчивости — следовательно, есть шанс, что он просто на автомате поднимет руку, когда потребуется.

— Как председатель совета, я ставлю вопрос лорда Малфоя на голосование, — слабо проговорил Корнелиус, чей взгляд также был прикован к Гриндевальду. — Итак, кто «за», поднимите руки.

Подняли все, даже Геллерт, ко всеобщему облегчённому вздоху.

— Далее на повестке дня… — Корнелиус запнулся, боязливо глянул на Геллерта, всё ещё что-то обдумывавшего, и быстро сказал: — Голосование за форму, разработанную Международной ассоциацией квиддича и представленную в прошлый раз мистером Крофтом…

— В прошлый раз Геллерт сорвал голосование, потребовав демонстрацию-доказательство, что в этой амуниции спортсмены смогут провести на поле всё отведённое время матча, — поделился Альбус с Минервой. — Идея-то, в общем, верная, вот только нацепить снаряжение на мистера Крофта и заставить его бежать марафон, уворачиваясь от бладжеров…

— Кто «за», поднимите руки. Единогласно — принято! — глаза Фаджа заблестели, он не верил своему счастью. — Перейдём к следующему вопросу. Фиксированное время матча. Оно не должно превышать двух часов — именно столько мистер Крофт в прошлый раз при демонстрации продержа… э-э, то есть, столько времени игроку будет гарантированно комфортно играть в принятой модели снаряжения. Кто «за»? Принято! Мерлинова борода, вот радость!

Все заулыбались. Поймав кураж, Люциус поднялся снова.

— Предлагаю проголосовать за поле, — вкрадчиво заговорил он. — На мой взгляд, будет целесообразно провести матч в окрестностях Хогвартса. Наши поля засеяны травой высочайшего качества…

Закончить свою презентацию Люциус не успел — Геллерта отклинило.

— Das geht nicht![6] — заявил он, и все вздрогнули, а затем с прекрасной синхронностью обречённо вздохнули. — Дамы и господа, как вы себе представляете дракона на вашем стандартном квиддичном поле? Вот этом вот, — он махнул палочкой, и над столом зависла соткавшаяся из воздуха модель хогвартского стадиона, — с высокими трибунами, стоящими плотным кольцом, которые средних размеров дракон снесёт на первом же повороте? И это только один, а ведь предполагается вывести на поле целых четырнадцать…

— Кстати об этом, — вклинился Альбус. — Мы с мистером Скамандером, — он улыбнулся заёрзавшему в кресле Ньюту, — посовещались и пришли к выводу, что усадить всех игроков на драконов невозможно.

Геллерт смерил его, а после и Ньюта испепеляющим взглядом.

— Кто-то решил дать задний ход под надуманным предлогом, а, Дамблдор?

— Вовсе нет, — поспешил заверить его Альбус, хотя толчок в бок от Минервы явственно заявлял, сколь горячо поддержала бы его зам такой ход. — Мы лишь говорим о том, что необходимо пересмотреть и расширить, скажем так… список летательных средств. Министр, что вы скажете о том, чтобы обсудить этот вопрос?

Корнелиус беспомощно икнул.

— Мистер Скамандер? — с надеждой обратился он. — У вас есть комментарий?

— Есть… — поднимаясь с места, Ньют неловко зацепил край массивного деревянного кресла, и то пронзительно скрипнуло по полу. Ньют тут же вжал голову в плечи. — Прошу прощения… Да, у меня есть несколько слов об этом, министр.

— Ну, удивите нас, — бросил Геллерт, откинувшись назад и скрестив руки на груди.

— Дело в том, — начал Ньют, осторожно вглядываясь в лица собравшихся, — что драконы — существа, очень сложные в обращении, почти не поддающиеся приручению. В области их дрессуры есть значительные успехи, в частности у присутствующего здесь мистера Андронеску и его команды в Румынии…

— Ближе к делу, — скучающе потребовал Геллерт. — Пока я не услышал ничего толкового.

Ньют поджал губы, а когда заговорил, обычной тихой нерешительности в его тоне почти не осталось:

— Следует учитывать, что драконы — индивидуалисты. Они плохо уживаются с сородичами и, что важнее для нас, не терпят вторжений на свою территорию. Особи, живущие в заповедниках, более привычны к обществу других драконов, чем их дикие родичи, но всё равно не живут в больших группах, в непосредственной близости от себя терпя максимально пять-шесть особей. Поэтому, — он повернулся к Корнелиусу, — я настоятельно не рекомендую включать в состав каждой из команд больше трёх драконов, если мы не хотим спровоцировать зверей.

— Идея очень правильная, — сразу озвучил свою позицию Альбус.

— Занудная, — отрезал Геллерт — и ясно было, что исключительно в штыки ему; Альбус видел, что на самом деле друг задумался над словами Ньюта. Сам Ньют, к сожалению, этого не понял.

— Мистер Гриндевальд, если вам плевать на безопасность, это не значит…

— Мистер Скамандер, мне кажется, мистер Гриндевальд как обычно…

— Вы защищаете меня, фрау МакГонагалл?! Подождите, я хочу запечатлеть этот момент для потомков!..

Занимался новый день. Астрономическая башня манила.