Дракон моих кошмаров, или Не злите Ведьму

Глава 19

Но это невозможно было терпеть!

– Хватит! – взмолилась я дрожащим голосом. На глаза предательски навернулись слезы. Страх все сильнее терзал тело, но злость брала верх. – Я вам не вещь, которую можно делить! – выпалила я, а затем метнула гневный взгляд на Эзера. – А вы, профессор, чтобы там себе ни напридумывали, знайте! Я скорее умру, чем сдамся вам! И ни одна вязь истинной не изменит этого!

Я собрала остатки своей растерзанной воли и ринулась прочь. Летела со всех ног, теряя тапки и шмыгая носом, лишь бы поскорей затеряться в толпе. Да так затеряться, чтобы больше не нашли.

Я была настолько зла, что не понимала, куда иду.

Просто шла, гневно проминая маленькими каблучками протоптанную землю и пожухлую траву. Сначала в голове была пустота. Такое ощущение, что я долго слушала оглушительный колокол, а теперь вот медленно отхожу от его звона.

В голову полезли мысли, которые я сейчас предпочла бы от себя отогнать, используя самые последние ругательства. И плевать на школу благородных девиц.

Но, увы, с Эзером мне не потягаться даже в собственном сознании. Его слова снова и снова раздавались в ушах, заставляя меня сходить с ума.

Он сказал, что я… истинная. Его истинная.

Твою ж за хвост! С какого, простите, перепугу?

Когда я умудрилась ей стать? Это все больше похоже на бред сумасшедшего!

Верно. На мне нет вязи. Будь я истинной, она бы появилась, но запястья чисты, как первый снег! Как ни верти, как ни крути – ничего нет!

Правда, метка не всегда появляется сразу. Я слышала, что некоторые ходят к камню истинности, чтобы проверить или проявить ее.

Но я туда ни за что не пойду! Даже под угрозой смерти!

Ибо ведьминское чутье подсказывает, что результат проверки меня не обрадует. Оно прямо так и убеждает: «Эзер прав!».

И не только чутье верит ему.

Орган-предатель – он же сердце – тоже судорожно сжимается от мысли, что нас с драконом нарекли друг другу сами небеса. Этому глупому бесполезному моторчику радостно.

Оно понимает, что метка истинности обещает и безудержную страсть, и блаженство любви, и крылья счастья, и еще кучу всего в наборе. Такого, что о-го-го! Но!

Нельзя забывать, что это все-таки привязка.

А в моем случае – ещё и приговор!

Эзер никогда не отступит от меня. Не отпустит. Потому что драконы свое не отдают. Тем более Рисс.

А я теперь – его.

И если раньше я могла надеяться, что своим упрямством отобью у него желание возиться со мной, то теперь точно понимаю, что это не сработает.

Это чувства могут остыть, исчезнуть с годами, но не связь истинных. Она практически нерушима. И если дракон решил, что его истинная – я… тушите свет.

Как меня угораздило так смачно вляпаться? Почему это произошло именно с моей несчастной тушкой?

Когда, черт подери?

Эзер:

– Ну и кто это у нас?! – Рекил не изменял своей раздражающей форме приветствия. Однако ноги со стола при виде меня моментально убрал и сел как подобает. – Я думал, ты уже забыл дорогу в отдел, – продолжал он. – Ну, что за информатор тебя искал?

Информатор. Как же!

– В следующий раз проверяй, от кого получил донос, прежде чем передавать его мне, – распорядился я, усаживаясь за стол. Запылился. Правда, давно тут не появлялся.

– Что? Пустышка? – догадалась Мари. Причем попала в цель дважды. Подобрала идеальное слово, сама о том не подозревая.

– Зельда, – сказал я лишь имя, и у сестры отпали все вопросы.

– Вот же неугомонная, за два года не сдалась, – начала она шипеть себе под нос, разливая чай по кружкам.

– А мне? – возмутился Рекил, когда Мари обделила его вниманием и чаем.

– Сам возьми, – фыркнула она. – И печенек захвати.

Рекил скорчился, но все же пошуршал в коробках. Искомого не было, и горе-напарник ретировался из кабинета в кухню.

– Эзер, – протянула Мари, когда мы остались одни. – Уладил свои дела с Риной?

Одного взгляда хватило, чтобы сестренка все поняла.

– Говорила тебе, нужно было с самого начала ей все рассказать, – принялась она ворчать, а я устало закрыл глаза.

Наверное, надо было. Но как-то не клеилось. Не с порога же заявлять: «Надо поговорить. Я наломал дров. Ты оказалась истинной» – и что там еще?

Как вообще можно было оформить все произошедшее в нормальные слова? И как можно было заставить Рину слушать?

Я подумал, что будет правильным сначала дать ей ко мне привыкнуть. Подождать, пока подпустит к себе, а потом уж разъяснить. Но не сработало.

Все безустанно говорят об истинности, но мало что о ней знают.

Я думал, что это происходит постепенно, что дракон принюхивается, притирается. Но он признал с первой встречи то, чего я долго не понимал.

О существовании юной Солт я не подозревал до самого ее появления на помолвке. Матушка днями твердила мне, что в этот раз была выбрана отличная невеста. Радовалась, что это ведьма, как и она сама. Даже понадеялась, что мы уже знакомы, ведь учимся в одной Академии.

Увы, Рину я раньше не видел. Не доводилось. Было как-то не до разглядывания первогодок. Меня увлекали вещи поинтересней. Да и жениться я не собирался.

Но, следуя наказу предков, должен был это сделать до отправления на службу. И оставить наследника, чтобы род продолжился на случай, если я не вернусь. Но умирать на задании я не собирался, и касательно собственного будущего у меня были свои планы.

Поэтому, когда была выбрана первая невеста, я совершил глупость, решив быть честным изначально. Отказался сам и незамедлительно. После чего девчонку к жизни возвращали некроманты.

Оказалось, она была одной из воздыхательниц и долго проклинала меня за разбитое сердце. Но при этом продолжала не давать проходу, навязываться и сводила всех с ума так, что семье пришлось увезти ее куда-то на лечение.

Когда была выбрана вторая невеста, я захотел поступить иначе. Решил заставить нареченную самой от меня отвернуться. А потом уже спокойно взять на себя ответственность за расторжение помолвки.

Какая уважающая себя девушка согласилась бы на условия, которые я собирался ей поставить?

И план сработал. Вот только я не знал, что дракон ее выберет.

То, что Рина истинная, я ощутил практически сразу. Не с первого взгляда, но с первого протеста.

«Я буду принимать решения, а не условия», – сказала она, вызывая во мне дракона. И тогда он, пробудившись, разглядел в ней то, что я поначалу не смог понять.

Будь у меня возможность остаться в Севиле, я бы разобрался раньше. Но, находясь на расстоянии, просто хотел избавиться от вязи, которую считал ошибкой и… наблюдал.

За ней.

О том, что семья Солт поставила дочери ультиматум, я узнал в тот же день. Но то, что юная леди решит отказаться от хорошей жизни и подастся в скиталицы, чтобы отстоять свою свободу, стало для меня неожиданным поворотом.

Однако она на это решилась.

Но я был уверен, что месяца, максимум двух, будет достаточно, чтобы бунтарка раскаялась в своих необдуманных поступках и вернулась к комфортной жизни в тепличных условиях. Так обычно и поступают все вокруг.

Но Рина… Не думал, что она окажется настолько упрямой. Ее стремление отстоять себя восхищало и в то же время было дурным знаком для меня.

Она валилась с ног, а я, немой наблюдатель, отосланный за три девять земель, был вынужден молча наблюдать за всей этой нелепой картиной.

Каждый раз, когда приходил новый отчет, я просматривал файлы, видел ее изнеможённое лицо, и сердце сжималось от злости. Чем дольше я ждал, что очередной отчет закончится фразой «Сдалась, вернулась домой», тем четче понимал, что этого не случиться.

Рина продолжала упираться и падать в обмороки, идиотка. В том, что она скорее погубит себя, чем сломается, сомнений не осталось. И дальше смотреть на это медленное самоубийство я не собирался.

Нашел способ решить все за нее. Связался с ректором, чтобы тот обо всем позаботился.

Ее жизнь начала постепенно возвращаться в прежнее русло, и я вздохнул с облегчением. На сердце теплело оттого, что на лице упрямой девчонки вновь играет улыбка.

Поймал себя на мысли, что успел привязаться к ней даже на расстоянии. Поверил дракону и теперь ждал, когда познакомлюсь с ней вживую.

Распланировал, как по возвращении обо всем с ней спокойно поговорю. Рассчитывал, что раз жизнь налажена, то злиться она будет меньше. Ошибся. И не только в этом.

Один из последних отчетов так вывел меня из себя, что я уже на иголках заканчивал службу. А все последующие конверты открывала вместо меня Мари и убирала фотографии, на которых фигурировал маг. Ибо в противном случае дракон так трепал нервы, что я мог сорваться в любой момент.

Как я мог упустить тот факт, что оставил Рину свободной, что она вольна устраивать свою личную жизнь? И Солт не потерялась. Тут же отыскала себе воздыхателя, едва появилось на это свободное время.

Сам не знаю, как продержался последние месяцы службы. Пошел по возвращении за разрешением на отпуск к Его Величеству, но тот назначил на новое дело.

Пришлось показать вязь и объясниться, сказав, что, пока я не решу первостепенную для себя задачу, агент из меня будет никакой. Недолго думая, Его Величество направил нас в Севиль, чтобы я решал две задачи одновременно.

Работа под прикрытием показалось мне отличной возможностью, чтобы прощупать почву в отношении истинной. Я не ждал ковровой дорожки и готов был к упрекам, но все оказалось куда хуже.

Говорить с ней было не просто. Я сначала дал ей возможность узнать меня получше и поверить, что я вовсе не чудовище. А потом хотел подобрать момент, чтобы все объяснить, но не вышло.

Наверное, Мари права. В конце концов, она женщина. Кто поймет, что им нужно? Стоило заявить с порога, что все, увиденное Риной в беседке, – просто фарс? Но стала бы она слушать? И не станет слушать сейчас, с ее-то упертостью и неведомыми мне тараканами в голове?

Но тянуть дальше и ждать подходящего момента бессмысленно… Надо уже поговорить начистоту.