Драконий клуб

ГЛАВА 8 Про секреты послушания и крем с неожиданным эффектом

Хоррибл отвел глаза.

— Почему нельзя мне сказать? Что за великая тайна?

— Не тайна, принцесса, просто…

— Вы же сами сказали, что нет смысла что-то от меня скрывать, — настаивала я. — Кому я здесь расскажу? Ну, пожалуйста, господин Хоррибл!

— Я… не могу, — выдохнул он.

Я остановилась и сжала его руки.

— Можете. Одним лишь словом, полунамеком вы снимете с моей души огромную тяжесть.

— Но я правда не могу! — возразил он.

— Как это?

— А вот так, — слуга потер горло, оглядел пустынный коридор и сказал: — Через четыре дня… — я подалась вперед, готовая ловить каждое слово, — утки полетят в Страну пасхальных сусликов задом наперед, потому что Алиса уже пролила маслице.

Я отпустила его руки и отступила на шаг.

— Э-э… спасибо, что приоткрыли завесу тайны, пожалуй, мне лучше поскорее подняться к себе.

Хоррибл сделал движение ко мне, размахивая руками и волнуясь все больше.

— Нет, я не то хотел сказать.

— Уверены? Потому что прозвучало вполне определенно. — Он одарил меня сердитым взглядом. — Ну, хорошо, может, попробуете еще раз?

Хоррибл кивнул и неуверенно начал:

— Через три дня… — а потом слова снова полетели, как стрелы из арбалета, торопясь выстроиться в лишенную смысла фразу, — селезень проглотит солнце, приняв его за шарик мороженого в кофе.

Я отодвинулась еще немного.

— Хм. Спорное утверждение. А при чем тут я?

— Да ни при чем совершенно! Теперь понимаете?

— Что я должна… — Я запнулась и пораженно докончила: — То есть вы в прямом смысле не можете мне сказать? Он запретил вам, как до этого запретил разговаривать мне?

На лице слуги отразилось радостное облегчение.

— Да! И всем остальным тоже.

— То есть ни Рэймус, ни Атрос…

— Нет, — покачал головой Хоррибл. — Им тоже велено молчать. А при попытке рассказать… вы уже слышали, что из этого вышло.

— Хм, значит, причина не в особой власти надо мной. Это или природный дар, хотя я не знала, что драконы обладают таким, впрочем, я вообще мало что о них знала, или же какой-то магический трюк… — Я и не заметила, как начала рассуждать вслух. — Жаль, вы не можете мне сказать, что это и…

— Почему не могу?

— Как? — поперхнулась я.

— Этого хозяин не запретил.

— Не томите же! — Я подскочила к слуге и схватила его за плечи.

— Голосовая микстура, — пояснил он, мягко высвобождаясь, и подставил локоть.

Я уцепилась за него, и мы продолжили путь.

— Что еще за голосовая микстура?

— Неужто вы о ней ничего не знаете? Довольно громкое было дело…

— Какое дело?

— Вы когда-нибудь слышали о некоей предсказательнице по имени Вещая Каладрия? В народе ее еще называют…

— Вещая Булочка… — выдохнула я.

— Так вы ее знаете?

— Шапочное знакомство. Прошу, продолжайте. — Я сжала пальцы в кулак, чтобы унять дрожь.

— Так вот, микстура «Слушаю и повинуюсь» — ее производства.

— А у Вещей Булочки есть производство?

— Было. Видите ли, — Хоррибл кинул быстрый взгляд по сторонам и понизил голос: — Указанные в ее лицензии прямые обязанности, как-то: ворожба, гадание и изречение разного рода предсказаний и пророчеств, являлось всего-навсего легальным прикрытием для других делишек. — На этом слове его глаза азартно блеснули. — Основной заработок шел с серого рынка. По мелочам она не разменивалась, занималась только элитными заказами — доставала или изготавливала в подпольных условиях то, что так просто не купишь в мастерской гнома или лавке магических товаров. Нетрудно догадаться, что это было: бородавки с носа ведьмы для черных ритуалов, рог единорога, амулеты из растолченных хрустальных туфелек Сами-Знаете-Кого — для привлечения принцев, вода из подземного магического озера…

«Свечные огарки».

— …Но попалась она в итоге на сущей ерунде: варежки с новыми линиями жизни.

— Перчатки, — машинально поправила я.

— Может, и перчатки, — согласился слуга. — Суть в том, что после этого ее лишили лицензии. Наверняка дело удалось бы замять, но, говорят, ситуацию продавил герцог, пострадавший от некачественного волосяного зелья. Новообретенная шевелюра исчезла аккурат в тот момент, когда он делал предложение руки и сердца одной хорошенькой графине. Во всем виновата романтика, — вздохнул слуга.

— А она-то здесь при чем?

— Тот герцог сделал все, как полагается: встал на колено и прочее. В итоге лысина размером с озеро образовалась прямо у девицы на глазах, пока он изливал чувства.

Я пожала плечами:

— Я бы на месте того герцога поблагодарила вещунью. Так что с голосовой микстурой?

— Тут все просто: пьешь и отдаешь приказ. Тот, на кого он направлен, вынужден подчиняться.

— Как долго?

— Вечно. В теории. Или пока не отменят приказ. На деле действие любого через месяц-полтора прекращается. — Слуга сокрушенно поцокал. — На упаковке, разумеется, было написано что-то вроде: «Твой вечный раб!»

Слава недобросовестным производителям!

— А на сколько приказов хватает одной порции?

— Примерно на десять — пятнадцать, в зависимости от сложности задачи.

— И господин Кроверус, конечно, постоянно пополняет запасы микстуры?

— Увы, после всей шумихи Вещая Каладрия ушла в глубокое подполье. Однако господин Мартинчик пообещал во что бы то ни стало достать новое в самые кратчайшие сроки. Не сомневаюсь, что ему это удастся.

Я тоже, поэтому крайне важно, чтобы ко мне микстура попала раньше, чем к Кроверусу. В голове начал намечаться план.

Мы остановились на верхней площадке башни, Хоррибл исполнил на двери танец костяшек, и она послушно отворилась.

Слуга посторонился, пропуская меня. Комната показалась холодной и неуютной, несмотря на потрескивающий камин. Лунный свет струился в единственное оконце, разбиваясь о чугунные розы решетки и оставляя на полу серебристый узор.

— Доброй ночи, принцесса.

Я обернулась.

— Как, вы уходите?

— Уже поздно, вам пора отдыхать. И вот еще, — он скользнул взглядом по моему лицу и потупился, — я взял на себя смелость оставить кое-что для вас на столе.

И, прежде чем я успела спросить, что именно, закрыл дверь.

Вообще-то меня ждало целых два сюрприза. Но первым делом я пересекла комнату, взяла со стола плоскую жестяную коробочку и покрутила. Сбоку была аккуратно приклеена этикетка.

«Мазь от всех видов сыпи, язв и прыщей волшебного и естественного происхождения». И ниже меленькими буквами, от руки: «Народныя рецепт бабки Феоклании».

Что ж, крем от сыпи не тот подарок, о котором мечтает каждая девушка, но сейчас он был как нельзя кстати, и я мысленно поблагодарила слугу.

Второй радостной вестью стала эмалированная ванна, появившаяся рядом с камином. Вода распространяла пар и дивный аромат мелиссы и ландыша. На кровати на бархатном покрывале лежала старомодная ночнушка — с длинными свободными рукавами, присборенными на запястьях, неимоверным количеством кружева, рюшечек и оборочек. На подушке покоился чепец. Его я проигнорировала, а вот сорочку повесила поближе к месту купания.

Быстро скинув платье (завтра попрошу Хоррибла заказать сменное, а это вернуть в магазин), шагнула к чану, чувствуя, как бегут мурашки от контраста холодного каменного пола и жара очага, и опустилась в воду. Принятие теплой ароматной ванны рядом с камином после всех треволнений оказалось таким наслаждением, что я чуть не заснула прямо там. Спустя четверть часа, нехотя покончив с водной процедурой, вылезла, воспользовалась пушистым полотенцем с гербом-дракончиком и натянула похрустывающую сорочку. Ткань упала до самого пола, прикрыв пальцы ног.

Я собрала волосы на затылке и завязала в узел. Вернулась к столу, открутила крышку баночки и чуть встряхнула ее. Внутри колыхнулась беловатая масса, похожая на сметану. Она и пахла, как сметана.

Ну, была не была!

Я приблизилась к зеркалу, в этой ночнушке похожая на привидение, и на всякий случай еще раз постучала:

— Эй, Озриэль, Орест, вы меня слышите?..

Никто не ответил. Я вздохнула, зачерпнула горсть мази и шмякнула сперва на правую, а потом на левую щеку. Отложила баночку, в которой осталось меньше половины, и старательно размазала крем по лицу. Он почему-то не впитывался. Сходство с призраком стало окончательным. Средство действовало на кожу успокаивающе, но зуд, снова усилившийся после возвращения в комнату, не прошел. Что ж, наверное, нужно время, чтобы оно подействовало. Вот завтра и проверим, какова истинная цена народным рецептам.

Я завинтила крышку, вернула баночку на стол и забралась в кровать. Отчаянно хотелось кого-нибудь обнять, и я вспомнила про крысу-пуфик. Но он мало того что снова обзавелся хвостом, так еще и попискивал. Обивка смутно напоминала шкурку. Я перевернулась на бок и закрыла глаза. В запасе у меня всего четыре дня, а единственный пришедший в голову план зависел от того, успеют ли за это время доставить голосовую микстуру. Это и планом-то нельзя назвать, ведь я фактически ни на что не могу повлиять…

Сглотнув ком в горле, я мысленно пожелала спокойной ночи Магнусу, Озриэлю, Эмилии, Индрику, мадам Гортензии и всем-всем друзьям, оставшимся в Затерянном королевстве. Заснула на имени Робина, и последней связной мыслью было: щеки все равно чешутся, дурите волшебный народ, бабуля…

Проснулась оттого, что у меня ничего не чесалось. Точно так, бывает, пробуждаешься, если шум, при котором засыпал, резко прекращается. По щеке разливалась благостная прохлада, но почему-то только по одной. Я мурлыкнула от удовольствия и повернула голову, подставив под прохладу вторую. Сразу обе не получалось. Уже готовясь снова провалиться в сон, почувствовала, что постель стала слишком жесткой и холодной. Ступни совсем заледенели, а в плечо что-то больно упиралось. Да и сидеть как-то неудобно. Стоп. Почему сидеть?

Я распахнула глаза и вскрикнула, обнаружив, что нахожусь не в кровати и даже не у себя в комнате. Тут же зажала рот ладошкой. Повернулась и дотронулась пальцем до стены, к которой только что прижималась. На ней остался кремовый след в форме щеки и пустотой на месте правого глаза. Что я делаю в коридоре? Как умудрилась выбраться из башни? Напрашивался один вывод: я хожу во сне. Но я же не знаю запирающее заклинание! Неужели вспомнила его в сонном состоянии? Не иначе…

Следующее, что я поняла: стена гладкая на ощупь и почему-то деревянная. А в плечо упирается не что иное, как бронзовая ручка. Дверная. С барельефом дракона. Я подняла глаза и, чуть дыша, отползла от двери. Больше на ней не было никаких опознавательных знаков или табличек вроде: «Стой, а то испепелю!» — но я точно знала, кто за ней. Как, во имя всех сказок мира, я очутилась у покоев Якула Кроверуса?!

Изнутри не доносилось ни звука. Мне было бы легче, если бы он выводил рулады храпом, а вот такая тишина…

Я осторожно выпрямилась и на цыпочках поспешила прочь. Свернула в конце коридора, чуть не упала, запутавшись в подоле, и подхватила его, чтобы удобнее было бежать. Ночнушка сползла на одно плечо. Сейчас мне только горящего канделябра и воющего на луну волка не хватало. А во всем остальном: ночной замок, перепуганная принцесса — и неоткуда ждать помощи…

— Вам помочь?

Этот вопрос не радует, если его задает призрак.

Атрос стоял, облокотившись о стену и поигрывая флягой на боку. Точнее, он, конечно, не облокачивался, а просто так стоял.

— Э-э, нет, благодарю, это ни к чему…

Я обошла его и остановилась на перекрестке коридоров, поочередно вглядываясь в каждый из чернеющих проемов и понятия не имея, где нахожусь. Если не успею вернуться в башню к рассвету и Хоррибл обнаружит утром лишь пустую комнату с остывшей ванной… то лучше не додумывать, что будет дальше.

— Уверены? А мне показалось, вы заблудились.

Атрос дунул мне в ухо, и я взвизгнула от неожиданности.

— Вы совершенно беспардонный призрак! Неужели смерть вас ничему не научила?

— О, как раз наоборот: научила, что надо было оттягиваться при жизни.

Я вспомнила красотку дракониху с картины, светящуюся буйволиную голову и скабрезные словечки, проскальзывавшие в беседе с Хорриблом.

— Думаю, вы и при жизни не слишком скучали.

— Что верно, то верно, принцесса, — подмигнул он. — Ну, так как, примете помощь от беспардонного призрака? — Поскольку я заколебалась, добавил: — Но я пойму, если вы предпочтете самостоятельно проверить все триста пятнадцать коридоров этого замка.

— Ведите, — вздохнула я и добавила: — Пожалуйста.

Я ухватилась за подставленный призрачный локоть (скрючила пальцы в воздухе), и мы двинулись вперед.