Драконий клуб

ГЛАВА 14, в которой я лезу туда, куда лезть не стоило

Варгар висел прямо напротив окна, мягко рассекая крыльями вечерний воздух. Чуть влажные ноздри трепетали, от него пахло горячей кожей, дымом и травой.

— Что ты здесь делаешь?.. — рассмеялась я, когда немного пришла в себя.

Ящер курлыкнул и выгнул шею, с любопытством заглядывая в мою комнату. Он бы и голову просунул — решетка мешала.

— Значит, просто пришел поздороваться?

Зверь сделал движение головой, словно подныривал. Я как-то сразу поняла, что так он выражает симпатию. Страшно ничуточки не было.

Я медленно просунула руку через решетку, чтобы дать ему время подготовиться, и коснулась морды повыше ноздрей. Меня затопило волной восторга: пальцы гладили нежную горячую кожу, свободную от чешуек, которыми было покрыто его тело. Варгар жмурился и урчал, как огромный кот. Зверь явно получал не меньшее удовольствие от происходящего. Я осмелела и провела ладонью вверх. Стоило попытаться убрать руку, он тут же поддел ее мордой, мол, продолжай. Я хихикнула и вспомнила кое о чем:

— Постой минутку! То есть… повиси.

Он послушно остался на месте, а я метнулась к комоду и достала припрятанную еще с ночи колбасу. Огромные ноздри вздрогнули и блаженно втянули мясной аромат. Я осторожно протянула угощение через решетку, держа его за самый кончик. Но опасения были напрасны: Варгар мягко, одними губами, принял подарок, и лишь когда я убрала руку, запрокинул голову и одним махом заглотил его, довольно чавкая.

Я рассмеялась. Это вам не песика покормить! Зверь ответил хитроватым взглядом. Жаль, не может улыбнуться. Внезапно уши с кисточками на концах насторожились. Я тоже услышала шум и посмотрела вниз. На площадке перед башней стояли, задрав головы, Рэймус и Кроверус и смотрели на нас: первый — в совершенном изумлении, даже шапка свалилась, а второй, судя по вьющимся вокруг искрам, в бешенстве. Дракон достал плеть и с щелчком расправил ее. На башню тут же обрушился мощный удар — я еле устояла на ногах: Варгар оттолкнулся лапами от кладки, перегнулся назад и ринулся на зов хозяина, падая стремительно и вместе с тем грациозно, как листок.

На этот раз ему не приходилось тащить стесняющую движения кабину. Зато на хребте поблескивала серебристая конструкция, что-то вроде седла с рогом-рукоятью. Свитер сменил легкий доспех из металлических чешуек и кожи, напоминающий его собственную шкуру.

У самой земли ящер выровнял полет и сделал плавный круг над площадкой, подняв ветер и почти задевая лапами землю. Шапка Рэймуса, которую он только что нахлобучил, снова слетела. Когда Варгар пролетал мимо Кроверуса, черная плеть захлестнулась вокруг шеи ящера как раз в том месте, где ее защищал доспех. Второй рукой дракон ухватился за рог и на ходу запрыгнул в седло. Почувствовав наездника, Варгар оттолкнулся от земли и взмыл ввысь, вращаясь вокруг своей оси. От этого зрелища захватывало дух. Я прильнула к окну, вцепившись в чугунные розы.

Набрав высоту, зверь лег на крыло параллельно земле. Пролетая мимо башни, он выпустил в мою сторону дым в форме сердечка. Кроверус, на котором снова была маска, ожег меня разъяренным взглядом (что я на этот раз сделала не так?), пришпорил его пятками и потянул за плеть. Ящер немедленно повиновался и взял курс прочь от замка. Когда он стал размером с кошку, небо вздрогнуло и пошло рябью — значит, преодолели воздушную завесу вокруг горы. Вскоре рябь прекратилась, и по ту сторону осталось лишь мутное, быстро удаляющееся пятно.

Я вздохнула и отошла от решетки. Ладони саднило — чугунные шипы оставили на них капельки крови. Я ополоснула руки из кувшина и вернулась к вышивке.

Интересно, куда это отправился Кроверус? Готова поклясться, на одну из своих таинственных встреч, о которых упоминал Хоррибл. Тем лучше для меня: никто не побеспокоит.

От этой мысли я начала орудовать иглой с удвоенным рвением, приговаривая заклинание и расчесывая кожу. В этот вечер дракон на панно обзавелся лицом. Особое внимание я уделила клыкам и рассыпающему искры взгляду. По-моему, получилось очень похоже.

— Зубы достаточно длинные, господин Кроверус? — поинтересовалась я, затягивая очередной стежок. — Как насчет стекающего с них яда? Что, считаете это отличной идеей? Ваше желание для меня закон!

Мне показалось, тканый дракон усмехнулся.

Когда глаза окончательно перестали что-либо видеть от усталости, я открепила панно от рамы и расстелила на полу. Вышивка была готова меньше чем наполовину, но этого должно хватить для первичной проверки. Я прочистила горло и срывающимся голосом приказала:

— Вверх.

По ткани пробежала мелкая дрожь, краешек приподнялся, упал, следом вспучилась середина. Шелковый лоскут выгнулся, сделал усилие, уперся в пол уголками и поднялся на два пальца в воздух. Пару секунд парил, а потом обессиленно рухнул обратно.

Я радостно вскрикнула и опустилась рядом на колени.

— Умница, — прошептала я, гладя его. — Теперь отдыхай.

Когда зашел Хоррибл с ужином, панно уже снова вернулось на раму.

— Пирог с тапиокой слегка попахивает селедкой, не обращайте внимания. Сегодня ветрено, в дороге все перемешалось.

— Я видела, господин Кроверус куда-то улетел? Это не опасно в такую погоду?

— Пустяки, хозяин и не в такую летал.

За лаконичным ответом и поджатыми губами читалась детская обида: Кроверус не рассказал ему о цели своих еженедельных отлучек, и слуга видел в этом знак недоверия.

— Как вам моя вышивка?

— Делаете успехи! — искренне похвалил Хоррибл и, заложив руки за спину, принялся внимательно изучать полотно. — Ну и морда, аж жуть! — Он ткнул в результат сегодняшних усилий и повернулся ко мне. — Это кто-то из врагов драконьего народа?

— Самый страшный, — кивнула я. — Вы ведь расскажете хозяину, как я стараюсь и беспрекословно его слушаюсь?

— Непременно, принцесса.

— Один лишь намек на улыбку и доброе слово с его стороны подействуют лучше любой микстуры послушания. Кстати, ее уже привезли?

— Увы…

— Какая жалость!

Глупость — это повторение одних и тех же действий с ожиданием разного результата. Поэтому нынешней ночью я подготовилась ко сну лучше, чем в предыдущие: привязала чулком (их прислали вместе со сменным платьем) правую руку к столбику кровати, хорошенько затянула узел зубами и подергала, проверяя. Потом легла лицом в подушку, чтобы хоть немного унять жар, поелозила щеками, ловя остатки прохлады, и попросила сон прийти поскорее.

Проснулась, чувствуя тяжесть в правой руке. На конце чулка болтался выломанный столбик. Это уже ни в какие ворота! Я раздраженно отвязала его, для чего снова пришлось пустить в ход зубы, и собралась постучать в дверь, перед которой пробуждалась уже третью ночь подряд, но вовремя одумалась. И что бы ты сказала разбуженному и, несомненно, злому дракону, Ливи? Я представила, как пытаюсь убежать, плеть захлестывается вокруг щиколотки и тащит меня, брыкающуюся и цепляющуюся за ковер, обратно. Нет уж, как-нибудь сама с этим разберусь.

Тут в спальне завозились, и я едва успела шмыгнуть за ближайший угол, как дверь отворилась. На драконе все еще были вчерашний костюм и маска. Похоже, он только что вернулся и на минутку заскочил в комнату. Мой взгляд упал на кроватный столбик, так и оставшийся лежать в коридоре, в двух шагах от его двери, и внутри поднялась паника. Но дракон, не глядя по сторонам, двинулся прочь по коридору.

Я подождала, пока он скроется за поворотом, и вышла из укрытия. Секунду поколебалась, а потом последовала за ним. В чем же ваша тайна, господин Кроверус? Возможно, если я это выясню, то получу рычаг давления на дракона. Ну, а если не выясню, то просто лопну от любопытства!

Коридор вывел на площадку рядом с лестницей, но хозяина замка и след простыл. Я разочарованно выдохнула: упустила. И двинулась туда, где, по моим представлениям, располагался холл, надеясь, что от него удастся найти дорогу до башни.

Про брошенный столбик вспомнила лишь несколькими этажами ниже, но не стала возвращаться, боясь заплутать.

Мелодичные звуки застали меня на середине лестницы. Легкие, мурлыкающие, они то порхали впереди, дразня и маня, как кукурузная фея, то настигали сзади, то залетали сбоку. И я пошла за этой кукурузной феей. Музыкальная ниточка временами становилась совсем тонкой, но ни разу не оборвалась, как вчера. Откуда же здесь музыка? Даже не музыка, а что-то напевное, по-домашнему уютное…

Она привела меня к дверям, створки которых в сомкнутом состоянии превращались в крону дерева, и тут же упорхнула. Сейчас правая сторона была приоткрыта, как и вчера… Лицо перестало щипать. Я дотронулась до скулы и положила ладонь на створку, догадавшись, кто находится по ту сторону. Меня охватила дрожь: страх, любопытство, досада, желание продлить мгновения, свободные от зуда… Я прекрасно знала, чем рискую, но не устояла перед соблазном.

Скользнув внутрь, сразу спряталась за накрытым бархатом постаментом в углу, благо уже знала его местоположение. Густая тень обеспечивала надежность убежища. Если прошлой ночью залу наполнял мягкий лунный свет, то сегодня его вытеснило сияние свечей. Они рассыпались огоньками по всему залу, как грибы после дождя, отражаясь всюду: в паркете, хрусталиках люстры, на шелке ширм. В окно дул холодный ветер, развевая занавески, но лепестки пламени не гасли, только яростнее трепетали, и свечи оплавлялись на паркет, рисуя дорожки из воска и огня.

Дракон скользил вдоль одной из таких дорожек, огибая пылающие столбики. Два шага вправо, разворот, неловкий взмах. В вытянутой руке он держал зажженную свечу, и всякий раз при развороте она гасла. Это его сильно раздражало, но странное занятие дракон не оставлял: зажигал ее дыханием и начинал все заново, с тем же результатом. Нет, не так, ему бы чуть плавнее, и без этого взмаха в конце… Но хозяин замка не слышал моих мыслей, поэтому повторял ошибку, и огонек раз за разом захлопывался.

Я чуть не присвистнула, когда поняла, чем он занят: именно так меня когда-то учили танцевать: свечой проверялась плавность скольжения. Там есть один хитрый трюк, чтобы она не гасла, но Кроверус его явно не знал.

Обычно собранный и по-змеиному гибкий, сейчас он двигался неловко, то и дело запинаясь и цепляясь носками за абсолютно ровный пол. Я опустила глаза и поняла, в чем причина: лакированные бальные туфли. Обычно дракон ходил босиком.

Звон кристалликов в люстре над головой, раздувающиеся от ветра занавески, пылающие свечи, рассыпанные огненными отголосками в черном зеркале паркета, и танцующий дракон. Все это слишком попахивало безумием. Но до чего восхитительным было это безумие! Я непроизвольно подалась вперед, облокотившись о постамент, за которым пряталась, и он, к моему ужасу, издал пронзительный дисгармоничный звук. Под бархатным чехлом скрывался клавесин! Я отпрянула и тут же снова подняла глаза. Зала была абсолютно пуста. То же мерное треньканье над головой, пузырящиеся занавески, зажженные свечи… и никакого дракона.

Я провела дрожащей рукой по глазам, стирая наваждение, и рванула к двери. На ходу обернулась, чтобы убедиться, что за мной никто не гонится, и с размаху врезалась во что-то твердое, горячее и очень злое. Якул Кроверус превратился в саму ночь: только зрачки и волосы серебрились в темноте, дыхание со свистом вырывалось из груди. Страшнее всего было не видеть выражение лица. Он снял маску и сжал пальцы. Горгулья с жалобным треском обратилась в труху. Нет, оказывается, не видеть было все же не так страшно. Это была даже не злость — клокочущая ярость.

В подобных обстоятельствах лепет вроде «еще днем я обронила здесь браслет…» звучит очень глупо.

— Еще днем я обронила здесь браслет. Спасибо, уже нашла.

Я попыталась юркнуть в полуоткрытую створку, от которой отделяло каких-то полтора шага. Дракон молниеносно переместился влево, и я снова в него врезалась. Квадратики зрачков полыхнули ярче свечей. Он, не отрывая взгляда, отвел руку назад и с громким щелчком закрыл дверь.

Сердце подпрыгнуло к горлу.

— Принцесса любит играть с огнем? — спросил дракон свистящим шепотом, от которого по спине побежал озноб, и встряхнул руку. На конце когтей зажглись пять огоньков. — Я тоже.