Драконы Света и Тьмы

Пролог

Мне было тринадцать с половиной лет, когда я впервые в жизни поехал на дачу.

Весной мои родители купили участок за городом и заплатили за дом, который на том участке был выстроен. Сам я и мой младший брат узнали об этом только в субботу, 29 мая 2038 года, после того, как мы пришли с последних уроков в школе и расставили свои дипломы по местам, родители сказали нам, чтобы мы с Севой (так звали брата) складывали вещи.

Мы, конечно, удивились, но, когда узнали причину, стали собираться. Данное действие продолжалось с одиннадцати тридцати утра до двух пятнадцати дня, потому что некоторые очень важные вещи постоянно терялись, будь то кусок масла, чайник или зубная щётка.

Папа, конечно, не ожидал, что всё так затянется, ведь такси было им заказано на час дня. И нам пришлось извиняться перед водителем.

Мы загрузили всё необходимое в жёлтую машину с чёрными квадратиками в самых неожиданных местах и поехали.

Было это, конечно, ужасно. Сначала родители неверно указали таксисту поворот, и мы заехали не в тот район. Двадцать минут потерянного времени. Потом меня укачало в машине, и пришлось остановиться при проезде через мост, где нас по этому поводу ненадолго задержали гаишники. Ещё десять минут и несколько сотен рублей. Затем укачало моего брата; мы свернули с дороги, и нам стоило пятнадцати минут вернуться на неё, потому что такси застряло в какой-то яме. Наконец, когда мы уже подъезжали к даче и нам казалось, что никаких неприятностей не предвидится, на автомобиле спустилось колесо, а запасного у таксиста не было, и пришлось самим накачивать шину и заклеивать пробоину.

Но всё-таки, несмотря на все преграды, к половине шестого мы доехали до загородного дома.

Папа выгрузил наши вещи, сказал нам, что теперь будет приезжать каждую неделю на выходные, а в остальные дни он будет в городе, где находилось его место работы. Мы с братом сначала ничего не поняли, но мама пришла на выручку, сказав, что мы сможем, если захотим, провести на даче всё лето.

Мы обрадовались и стали прыгать, размахивать руками, кричать — короче, всячески выражать свой восторг. А папа сел в такси и укатил в город. Мы так и не узнали, во сколько же нервов и валюты обошлась ему эта поездка.

Мы взяли вещи и пошли к дому.

Это был аккуратный деревянный двухэтажный коттеджик с чердаком, верандой и заборчиком на некотором расстоянии вокруг. На первом этаже располагались прихожая, гостиная и кухня, соединённая со столовой. Второй этаж включал в себя только личные комнаты всех членов нашей семьи. Санузел располагался внизу; а ещё в доме был просторный подвал.

Мы разбрелись по комнатам и стали проводить свободное время — кто как умел: я читал только что вышедший роман моего любимого писателя, брат играл в мой планшет, а вот в мамину комнату я не заглядывал.

Но у нашего странного выходного появился ещё один недостаток: нам пришлось лечь спать ровно в одиннадцать часов вечера, чтобы не тратить, во-первых, казённое электричество, а во-вторых, свою собственную энергию, которой после всех приключений и так осталось мало.

В общем, день оказался не то чтобы радостным, но не таким уж и плохим. Одним словом это никак не опишешь.

Уж не собрал ли ветер тучи прошедшей ночью, что утром было так темно в моей комнате?..

Когда я проснулся и сел на кровати, мои зрачки уловили полумрак в помещении и неестественное пыльно-серое небо, картинка передалась через хрусталики и отпечаталась на сетчатках моих зрительных органов, а потом, через какие-то миллисекунды, передалась по зрительному нерву в специальную часть мозга, и я увидел это изображение. Затем лёг обратно на кровать, подумал: «Какая хорошая погода!» — и взглянул на хронометр.

Восемь утра с копейками, вернее, с минутами. Времени вагон. А посему торопиться некуда.

Я принял душ, благо в доме он был, далее приготовил себе скромный завтрак, а напоследок проверил свою электронную почту и дочитал роман. За это время стрелки часов переместились, и я смог сделать вывод, что уже за десять.

Плохо дело: пол-утра потеряно.

И тут я решил пойти в экспедицию по окрестностям. Осмотреть, так сказать, все местные достопримечательности. Поэтому я съел ещё один завтрак, положил в рюкзак компас, шоколадку и мобильник, потом раздумал класть всё это в рюкзак, так что рассовал по карманам джинсов и ветровки, которую накинул в прихожей, всё перечисленное плюс блокнот и карандаш с ластиком — на всякий случай.

А потом торжественно вышел на улицу.

Ветер переменный, шесть — восемь метров в секунду, дождь средней силы, около пятнадцати капель на квадратный метр в секунду. Ну просто отлично: моя ветровка тонкая и не обладает непромокаемостью. Может, вернуться в дом?

Но там так скучно… И я, натянув на голову капюшон и придерживая его обеими руками, устремился в лес.

А через двадцать три шага вспомнил, что не оставил дома записки о своём уходе. Мама с братом с ума сойдут, обегают полстраны, обзвонят все отделения полиции, больницы и морги, про мою пропажу напишут в газетах и скажут по телевидению, а потом я приду домой, окажусь виноватым, и о моих отрицательных качествах будет всё лето судачить пол-Рунета. Нет, так не пойдёт.

Я быстренько вернулся в дом, прокрался в мамину комнату и положил на прикроватную тумбочку записку, продублировав её эсэмэской.

Вот теперь можно свободно исследовать бескрайние просторы сибирской пригородной тайги!

Прошло около двух часов. Дождь не прекращался, даже чуть-чуть усилился. Я вымок до нитки, но своих географических изысканий не оставил, хотя мои ноги были уже против всякого их использования.

Я заметил, что тропинка, по которой я шёл через неразведанные области вокруг дачи, немного расширилась. Значит, поблизости живёт кто-то ещё. Обязательно.

Тропа расширилась сильнее. Вдруг я вышел на полянку, подумав: «Ого! А я и не знал, что тут такое…»

Сейчас поясню. На поле, заросшем травой, стояли два маленьких квадратных двухэтажных домика с четырёхскатными крышами. Один домик был бирюзового цвета, другой — кремового. Бирюзовый казался более ухоженным и, если хотите, более обитаемым, чем кремовый. Перед каждым находился огороженный газончик, и у бирюзового он выглядел красивее, словно над ним работали самое давнее вчера, а то и сегодня. К тому же, при тщательном осмотре с расстояния я увидел в окне голубенького домика кое-какие предметы интерьера, что позволило мне сделать однозначный вывод: там кто-то живёт, а в другом доме — нет.

Я решил узнать, какими существами населён бирюзовый коттедж. Подошёл к двери, помялся минуту или две на пороге, потом заставил себя на полсекунды нажать кнопку звонка.

Сигнал услышали. За дверью раздался чей-то взволнованный топот, и прямоугольник из тёмного дуба отодвинулся в сторону.

У меня перехватило дыхание, когда я увидел человека, открывшего мне дверь.

— Ты… — только и выговорил я.

— Привет, Данил. Не ожидала тебя здесь увидеть, — сказала она, улыбаясь, как будто моё появление её ничуть не удивило.

Мы учились в одном классе и расстались сутки назад на выходе из школы. Она была именно такой, какой я её запомнил в последний день учебного года: золотистые волосы, сиреневая блузка, чёрные леггинсы в обтяжку и элегантные туфельки того же цвета. И ещё неподражаемая улыбка, секрет которой я пытался понять уже долгие годы.

— Ульяна?

— Да, — только и ответила она. — Заходи.

Мы вошли в дом.

Прихожая соединялась с коридором метров пяти длиной, который вёл от входа к лестнице наверх. Ближняя левая дверь вела, скорее всего, в гостиную, правая — в спальню, левая дальняя — в уборную. Но мы направились в гостиную, так что я снял куртку, повесил её на крючок, нашарил где-то тапочки, переобулся, и мы зашли в комнату.

Стены там были бирюзового цвета, как и сам домик снаружи. Слева в ближнем от входа углу стояли два маленьких диванчика, обтянутые кожей странного тёмного цвета, между ними — небольшой столик. Дальше, под панорамным окном, дававшим много света, стоял большой дубовый письменный стол, напротив него, у правой стены, был ещё один — компьютерный. Дальнюю стену занимали комод и два книжных шкафа по бокам, соединённые общими полочками на большой высоте. На комоде стоял телевизор, на нём — плеер для дисков; на верхних полочках в рамках стояли фотографии, а над ними, под самым потолком, на стене по центру висели часы и какие-то пейзажи — по сторонам. Примерно так.

Мы уселись на диванчики и повели разговор.

— Как ты тут оказался? — спросила она.

— Мы недавно купили поблизости дачу.

— Понятно.

— А ты?

— Если уж говорить об истинной причине моего пребывания в этом месте, а тебя, как я поняла, интересует именно она, то мне следует представиться по-настоящему…

— Что ты имеешь в виду? — Я был заинтригован.

— Та Ульяна Голубева, две тысячи двадцать четвёртого года рождения, которую ты знал с первого класса, была просто прикрытием. На самом деле меня зовут Анна Люсия Джулиания Хапскер-Хеглен, но ты можешь меня звать любым из трёх моих имён. Происхожу я из древнего рода, который, кроме всего прочего, занимается разведением драконов…

Я подумал, что ослышался. Покрутил в ухе пальцем — вроде чистое. Значит, не галлюцинация. Поэтому я счёл наиболее целесообразным продолжить беседу.

— Но драконов же не бывает. Их придумали древние сказочники, а потом эту идею у них переняли современные фантасты…

— Все так думают, — грустно сказала Ульяна (я решил называть её так же, как и раньше).

— Допустим, я тебе поверил. И что дальше?

— Я тоже развожу драконов. Моя ферма находится в тридцати километрах отсюда. Но я ещё совсем неопытная драконница, не то что мой прапрадедушка Александр Бенедикт Корвин Дилвиш Элфрик Фредегар Гебброн Хеглен…

— Он что, ещё жив?! Две приставки «пра»…

— Ты даже пока не знаешь его возраста, — ответила Ульяна. — Хотя в чём-то ты прав: я и сама иногда думаю, что живёт он что-то слишком долго. Всё-таки сто девятнадцать лет… Но я отвлеклась. Он самый известный в мире драконник, хозяин самой большой фермы, восьмидесятидевятикратный чемпион Англии по драконьим боям, сорокачетырёхкратный чемпион Европы и двадцатиоднократный чемпион мира, ректор Драконологического университета и премьер-министр нашей Федерации драконников…

— А может, ты мне про самих драконов расскажешь? — попросил я.

— Ладно, слушай.

— Драконы, по сути, — это отдельный отряд динозавров, доживший до наших дней. История их появления удивительна. Первоначально от рептилий эволюционировал лишь один вид — легендарные Космические драконы. Это были белые существа с мудрыми глазами, длинными усами и золотыми рогами, обладавшие не виданным по мощи своей интеллектом, в общем, драконы из китайской мифологии. Не исключаю, что их когда-то видели жители Поднебесной. Но речь не о том.

Сто шестьдесят миллионов лет назад у Космических драконов уже была высокоразвитая цивилизация, а их средний коэффициент интеллекта, по оценкам современных специалистов, был на уровне ста пятидесяти баллов (для сравнения — у людей около ста очков). Тогда учёные из их племени создали Кристалл, в котором соединили элементарные стихии…

— Огонь, воздух, земля, вода, — сказал я.

— Не перебивай, пожалуйста. В Первом Кристалле, да и в других тоже, были соединены десять стихий: те, что ты назвал, — мы их именуем Малыми; Зелень, Металл, Энергия и Пустота — Средние стихии; наконец, Свет и Тень — Великие. В результате их концентрации в одном месте появилась стихия Кристалла — олицетворение Космоса и, если можно так выразиться, козырь Космических драконов. Но я опять отвлеклась.

Учёные подали в правительство племени заявку на эксперимент, как выяснилось, эпохальной важности. На поляне, свободной от растительности, был начерчен алхимический круг, в который, кроме всяких символов, также вписали правильный десятиугольник. У каждой его вершины поставили яйцо ещё не родившегося дракона Космоса. Началась гроза, и молния попала точно в Первый Кристалл, находившийся в центре круга, расколов его на десять равных частей. Из каждого куска появился луч определённого цвета, олицетворявший силу той или иной стихии. Лучи попали в яйца, обволокли их маленькими облаками и исчезли, а яйца раскололись. Из них появились драконы всех стихий. Учёные понимали, что, пока те пребывают в единичных экземплярах, они не смогут продолжить свой род. Поэтому был создан и расколот Второй Кристалл, а драконы стали смешиваться и размножаться…

Кроме Космических. Они боролись за чистоту своей расы, и не было случая, чтобы у дракона из родителей был лишь один элемент Космоса. Либо двое, либо — ни одного.

Вообще-то у драконов один пол, но размножаться им это не мешает.

У драконов был свой универсальный язык, но после экспериментов они (и язык тоже) расслоились по интеллектуальному признаку. У Малых «ай-кью» едва доходил до сорока баллов, и они использовали самый простой диалект Д-лингвы. Средние достигали умом шестидесяти баллов, Великие — восьмидесяти. А Космические, которые себя относили тоже к Великим, превосходили в прямом смысле слова на порядок и говорили на самом заумном, широком и богатом диалекте, но, как всезнающие и всевидящие существа, знали и низшие диалекты, чтобы давать всем мудрые советы, если в этом возникнет необходимость.

Ходит легенда, что в меловом периоде был создан Третий Кристалл, а тот, кто его найдёт, станет властителем всех драконов планеты. Но пока найти Кристалл никому не удавалось.

Падение астероида шестьдесят пять миллионов лет назад сократило численность драконов на Земле с миллиарда до тысячи. Их к тому времени стало уже пятьдесят видов, и всех осталось поровну. Кое-как пережив «астероидную зиму», они начали искать себе места обитания.

Огненные драконы поселились внутри или около вулканов, воздушные залетели на вершине гор, Земляные отыскали себе подходящие пустыни, Водные скрылись в реках, озёрах и морях, Зелёные нашли леса по вкусу, Металлические стали жить в шахтах, Энергетические поселились в местах концентрации сил природы, Пустотные ушли в гигантские пещеры, Световые выбрали места, где светит солнце, Теневые, — где его почти не бывает. А Космические на время превратились в спутники Земли и спустились на поверхность лишь после того, как сошло оледенение, и начался благоприятный период…

— А где они поселились? — спросил я.

— Будешь смеяться, но они стали жить в тех краях, где в настоящее время люди построили курорты!

— Продолжай, пожалуйста, — попросил я.

— Первого января первого года нашей эры один римлянин обнаружил в лесу дракона Огня, потом Воздуха, Земли и так далее. Именно он, Константин Первый, и создал в тот день Империю драконников.

Через несколько веков императоров сменили короли, а ещё через несколько — президенты. За это время государство, не существующее на политических картах мира, разрослось на большую часть Евразии и Северной Америки, подчинило себе всю Африку, Южную Америку, Австралию и Антарктиду.

В десятом веке у нас появился соперник и враг — Королевство викингов. Они переняли у нас разведение драконов и стали использовать их против нас. Между нашими группировками прошли три войны: Восьмидесятилетняя, Двадцатилетняя и Пятидесятилетняя. Последняя, между прочим, произошла в двадцатом веке: началась вместе с Первой мировой и кончилась с полётом Гагарина.

Викинги думают, что у нас есть какие-то секреты, и всяческими средствами пытаются их выведать. Например, за последние семьдесят пять лет они шесть раз похищали профессора Хеглена…

— Твоего предка?

— Да. Но думаю, что это больше не повторится. Сейчас он находится в специальном убежище, охраняемом целым полком спецназа, проинструктированного о действиях в случае нападения братии в кольчугах и рогатых шлемах.

— Что ж, это примерно всё, что я могу рассказать тебе на данной стадии…

— Что это значит? — спросил я.

— Остальные детали доступны только людям, имеющим удостоверение драконника.

— А что для этого нужно сделать?

— Завести собственную ферму.

— Ты мне поможешь?

— Да. Ты же сюда на всё лето приехал?

— Да… — Я замолк, услышав какой-то писк.

— Ой, извини, у меня драконофон звонит.

— Что звонит? — не понял я, но она уже убежала в спальню.

Послышался шорох, потом пятисекундная тишина, испуганный возглас, изданный шёпотом: «О нет!» — и звук, который получается, когда кто-то слишком резко садится на кровать.

Я поспешил на помощь.

— Что случилось?

— Это… — Она указала на нечто на тумбочке у изголовья кровати, очень напоминающее смартфон.

Я схватил драконофон (а это был именно он) и прочитал последнее сообщение. Оно было написано по-английски:

Я нажал на ссылку, и появилось письмо от профессора: